Фотографии и желание вернуть все обратно.

      Сжимая телефон до треска стекла, Сяо было больно. Мелкие трещинки превращались в огромные развалены на этом стекле. Этот потёртый, старый, грязный телефон хранил такие теплые и в тоже время больные воспоминания. От первых обоев до последней фотки в галерее. Сяо давно обещал себе, что посмотреть. Посмотрит этот несчастный телефон, но часы тикали. Тикали, тикали и так два года. Каждый раз, когда он находил телефон, он прятал его глубже, говоря обычное обещание: «Потом». Это «Потом» шло так медленно и невыносимо, но Сяо терпел. Терпел, терпел, терпел, терпел… Но каждый раз когда он видел кого-то из них, становилась плохо: ноги начинали дрожать, голос заикался и терял свою созвучность, руки начинало потряхивать, а в глазах темнеть. Они не обращают на друг друга внимание, а если и обращают, то только негативные эмоции. Они незнакомцы, которые знают все о друг друге. И это был самы большой страх. Страх быть раскрытым, быть на всю публику настоящим. Настоящим… как Скарамучча на фотографией. Этот недовольный, но искренний взгляд, который понимала компания друзей, что он настоящий. Которой больше нет. Компании больше нет. Только фотографии, видео, воспоминания остались. Больше нечего. Лишь многочисленные фотографии людей, которые больше не будут прежними. Больше никогда. Ни Итер, которые переехал, ни Мона, которая сейчас "полная стерва". Ни Кадзуха, который не выходит из дома два года, ни Янь Фей, у которая на уме только учеба из-за родителей. Ни Скарамучча, который в новой компанией друзей, ни Сян Лин, которая ушла после девятого. Ни Ху Тао, которая просто продолжает идти дальше. И он. Сяо, который больше не когда и не кому не будет доверять. Все они теперь чужие, теперь все они лишь разные пятна на картине, которые если смешать получиться ужасный оттенок. Оттенок, из-за которого надо будет рисовать новую картину. У художника не будет сил и времени, чтобы дорисовать до срока сдачи. Он просто откажется от заказа, а покупатель уйдет с грустной гримасой. Руки разжали старый телефон, и капли, которые копились в уголках глаз, начали стекать с бледной щеки. Телефон резко упал на деревянный стол, а руки взялись в волосы. Этот ручей слез копился два года, с того момента, когда Сяо говорил «Потом». Это слова уже было в глотке, и которое он больше не когда не скажет. Потом расскажу, потом встретимся, потом поймём, потом помиримся. Телефон погас, батарея закончилась, а Сяо только в процессе истерике и обаиненя себя. Это же ненормально так себя чувствовать. Каждый раз, когда Сяо приходит со школы, а мама спрашивает: «Как прошел день?». Фразу, которую все говорят мамы, обычная фраза, которую Сяо всячески хочет уничтожить из словаря. Ведь говорить, что день прошел хорошо, это не правда. Каждый взгляд Моны, который всяческие делает вид, что не знает его и пытается унизить. Каждый день, когда Скарамучча его игнорирует и веселиться с компанией. Каждый раз, когда Сяо встречался взглядами с Янь Фей они смотрели с сожалением и уходили, смотря под ноги. Ху Тао, которая каждый раз смотрела на Сяо, который нечего не может сделать с собой. Сяо перестал сжимать волосы. Всхлипы и отчаянные выдохи с попытками успокоить себя были очевидным проигрышем. Голова лежала на руках, которые были на столе. Слезы текли и текли, откуда у Сяо столько много воды? Ну, если так подумать, то он сам виноват. Он же сам всех перессорил. Он же во всем виноват. Руки начали сжимать кожу до красных пятен, глаза были уже перекрашены в кровавый оттенок. Тело Сяо заполняла боль: до кончиков пальцев на ногах, до макушки волос. Это так отвратительно и ужасно. Ужасно, ужасно, ужасно… Сяо начал реветь в голос. Этот измученное мычание, которое хотело перейти на крик. Этот писк, который хотел перейти в голос. Но Сяо не может. Он не может встать и пойти прилечь на кровать. Не может взять и успокоиться. Он не может. Он устал. Устал…

Дайте ему сил

***

      Мелкое, но белое-серое освещение отдавалось от окна. Мерзкая прохлада ударила по ногам очень не приятно. Мелкая дрожь, и Сяо окончательно просыпается. Его глаза ели как открываются из-за вчерашней истерики. Он плакал два часа? Или три? Это уже не имело смысла, ведь Сяо привык. Боль в спине начала кричать, и Сяо пожалел о том, что не ушел спать на кровать. Ужасно, хуже быть не может. Отлежанные руки гудели, голова жужжала, в ушах звенело. Было так хуева, но Сяо привык. Если мать не приходит вечером, то не придет утром. А значит Сяо может хоть захлебнуться в ванне. Он пробовал это конечно, но нечего не получилось. К сожалению. Протерев глаза, он начал понимать, что проснулся раньше будильника. На часа было 6:27, а обычно он встаёт в 6:55. Сейчас бы лечь поспать и выглядить как нормальный человек, но сон как рукой снялось. В голову пришла просто прекрасная идея. Послушать музыку. Музыка для Сяо это все: истерика, загоны, одиночество, радость, зависимость, разговоры, атмосфера. Это то, чем Сяо может заниматься бесконечно. Это единственное занятие, которое приносило удовольствие. Встав со стула, боль пробила все тело: ноги сильно болели, шея ревела, но слушать музыку было несокрушимым желанием. Опираясь на стол рукой, Сяо протёр глаза, чтобы хоть как-то сориентироваться в темной комнате. Хоть это и начало сентября, но было уже не так светло. Оттолкнувшись от стола, в руке был телефон. Ложась на спину, телефон подняли над головой, чтобы найти что-то послушать. У Сяо очень спокойная музыка, поэтому не было смысла искать что-то определенное, но сейчас хотелось найти конкретную песню: спокойную и грустную. Перелистывая музыку, он наткнулся на «Icarus-Instupendo». Поставив на рандом режим и выбрав эту песню, Сяо откинул телефон от себя. Улёгся на спину и начал пялиться в потолок. Понедельник день тяжелый. Еще и первым урок о Важном. Может даже не приходить? –Ахх... Откинув челку, Сяо начал вспоминать какие уроки у него сегодня. Химия, алгебра, русский… Английский? Может еще и лит-ра? Ладно, неважно. Лучше расслабиться и отдохнуть от вчера. Еще и маме надо написать.

07:42

      Мелкими и медленными шагами Сяо подходил к школе. Уже чуть-чуть холодало и его ветровку нужно заменить на куртку. Изношанные красные конверсы шли по сухим листьям, которые были ярко оранжевыми. Сяо застыл. Обычно когда наступает осень, то они с мамой выходят на охоту на листья. Каждый сентябрь они искали краснучие и ярко-оранжевые листья, чтобы положить в их гербарий. Сяо засмотрелся под ноги: под красными конверсами был почти такой же ярко-кровавый листок. Присев на корточки, своими руками он достал листочек. Воспоминания нахлынули на Сяо. Начало сентября было плоховатым, особено для матери Сяо. Когда наступила осень, мама Сянь погрузилась в работу. Из-за её здоровья, которое ухудшилось год назад, она редко ходила на работу и часто оставалась делать её дому. Вокруг неё скопилось много бумаг по мнению Сяо, а она лишь говорила, что это её норма. Сяо волнуется за мать, поэтому этот несчастный листочик засунул в корман сумки, чтобы порадовать свою маму. Примерно три-пять минут и он подойдет к этому ужасному зданию по имени «школа». Пройдя еще немного и он почти около входа. Ветер в последний раз потрепал челку с чуть-чуть отрошими волосами, и Сяо скрылся за дверью.

07:54

      Еще шесть минут. Этих мучительных минут. Их кабинет ещё не открыли и это очень, очень странно. Обычно их класнный руководитель, Чжун Ли, приходит строго по расписанию. И если бы он опаздывал, это маловероятно, то написал бы об этом. А сейчас.. стоять в этом чертовом коредоре, в котором полно людей. Неприятный шум все больше и больше резал уши, но страх, что он встретит своих старых незнакомцев был больше и больнее. Блять, как же ему не повезло, что он в одном классе с Моной. Но её, пока что, нет в этом ужасном коридоре. Возможно, зависает в туалете с компашкой, ну или курит на последнем этаже лестницы. И все же есть еще и Скарамучча..

.

.

.

Что?

Сяо стоял около окна, прижавшимся к подокойник так плотно, что не оторвешь. Взгляд был устремлен на кабинет медика, которого нет, а точнее кто стоит рядом с ним. Тело пронзила дрожь и неповторимая боль; в глазах темнело, и еще чуть-чуть он упадет, но боль дает знать, что Сяо еще в сознание. Сяо не понимал почему именно сейчас. Почему они так спокойны при видя друг друг? Почему у них сейчас такая спокйная остановка. Почему после всего, что сними произошло, у них сейчас такая спокойная и нормальная беседа?.. Сяо придовил ногтем ляшку, чтобы еще немного почувствовать боль, но боль через две ткани было мало. Через перчатку ноготок не так сильно отдавал боль, но этого было достаточно, чтобы прийти в чувства. Опустив голову, он понял, что самое больно это когда твои старые друзья воссоединились без тебя. Но.. так даже лучше? Даже если Сяо был его лучшем другом. Справа послышался голос и шаги. Это был их учитель–Чжун Ли. –Извините, дети, за опаздание...–Учитель истории продолжил говорить что-то в свое оправдание, но Сяо не слышал. Голова гудела и орала, что слишком много мысле. Сейчас бы просто подолбиться в стенку головой и вырубится на пару дней, и все. Голова все ещё была опушенной, глаза смотрели в пол, а руки начинали дрожать. Лицо покрывалось потом, а в глазах образовывалась стеклянная оболочка. Еще немного и водопад выльется из глаз. Резкий шелчек и дверь наконец-то открыта.–..Проходите, не спите! Голос Чжун Ли привел в маленький порядок мысли, но все же... Янь Фей и.. Итэр не уходили из головы. «Ладно, Сяо, все хорошо. Он все равно не узнает меня.. не узнает ведь? Да, блять, я ему не нужен. Все, к чертям, соберись. Подумаешь, Итэр... Блять, все тихо..»–Мелкие мысли и каждый шаг до парты становились тяжелей. Эта чертова четвертая парта. И как на зло на первом ряду.–«Ох.. блять, прошу, пусть он будет в другом классе или пусть он просто пришел в школу, просто так, пожалуйста...»–Сумка полетела на пол. Тело точно так же полетело на стул. Мелкая боль дает сигнал телу, но её и не хватало блять. Слишком мало... Нужно больше.–«..А где..? Где.. Мона? Сука, блять! Тебе должно быть похуй, Сяо, блять..»–Эмоциональные качели уничтожали разум Сяо. Желани просто начать реветь в классе становилось все больше и больше. Положив руки на парту, а потом на них голову, было решено решение, что полежать эти сорок минут–будет блаженство.

***

–..Блять, ебанная химия...–Сяо сказал это шёпотом, чтобы не кто его не слышал, потому что это правда. Мона с её компашкой опять пялились на него. Мона пришла с её новой компанией на следующий урок, который после Разгвора о Важном. Весь этот классный час Сяо спал, но не забывал слышать мелкие разговоры мистера Чжун Ли, чтобы если что ответить. Но следующие уроки прошли ужасно, как и на прошлой неделе и на позапрошлой неделе. Следущим уроком, после класнного часа был русский язык. Как раз и пришла компания Моны: Итто, Яэ Мико, Венти, Фишиль и она. Все бы нечего, но каждый день Итто пялился на Сяо с отвращением и брезгливостью. Яэ Мико либо его не замечала или пускала в его сторону взгляды и, Сяо уверен, слухи. А если им этого не хватало, то после уроков Яэ Мико с Итто оставляли на нем побои или просто унижали его. Как раз на уроке русского они пилили взгляд на Сяо. Почему? Да почему бы и нет. Сяо тихий, неуклюжий, не красивый неудачник. Он не кому не расскажет, он нечего не скажет даже если его заставить. Он будет молчать, как рыба в воде. Это очень странно, что это компания вообще есть. Как Сяо понял: Венти и Фишль не поддерживают буллинг, но тусуются с ними. Хотя, если подумать, то кто сможет противиться с Итто. Это ходячий кусок говна разнесет все, что видит. Сейчас у них будет урок литературатуры на последнем этаже. Обычным шагом, пробиваясь между школьниками, Сяо заметил кое-кого. Напротив кабинета–на подокойнике–сидели они. Компания Моны. Всем, сука, сбором. Каким образом Сяо так не везёт? Сделав шаг медленным–насколько это было возможно,–Сяо попытался скрыться среди людей. Спрятав в карманы руки, которые были в перчатка, потом вздохнув полной грудью, он немного успокоился. Уничтожив мысли, которые скопились на плечах, Сяо перешел на обычный шаг. Литература проходила в русском языке, поэтому Сяо оставалось буквально десять шагов. Раз шаг, два шаг, три шаг, четыре шаг... Со стороны послышался смешок Итто. А Яэ Мико точно стрельнула своими лисьями глазами. Но это уже не важно, Сяо зашел в уютный кабинет русского и литературы. –Здравствуйте,–достав наконец руки из карманов, Сяо поздоровался и кивнул головой. Эола была хоть и строгим учителем, но умным: могла объяснять материал четко и быстро, даже тупой поймет. –Здравствуй,–Эола кивнул с улыбкой на лице и принялась брать следующую тетрадку. На секунду, Сяо представил свою мать Сянь. Но быстро встряхнул голову, пошел к месту. 10:22. Сидеть еще целых восемь минут просто так–было скучно. Хоть он и может пойти в столовую и поесть что-то, но сейчас аппетита нет. Он точно будет жалеть, что отказался от еды. Так вот, сидеть было скучно. В телефоне посидеть можно, но зачем? Там лишь Tik tok, да и перепискы с мамой. Поэтом Сяо полез в сумку. Взяв листок в клетку, он повернулся в сторону окна: деревья с ярко-желтыми листами, которые развивались по ветру. Рисовать хоть что–это божественно. Конечно, если нарисовать хоть что-то не так, то пиши пропало, можно выбрасывать листок в мусорку. Но Сяо не любил так делать, поэтому если не получилось, то что он рисовал поверх что-то другой. Поэтом он начал, не задумываясь рисовать: плавные движения начали появляться поверх бумаги. Черной ручкой вырисовывая мелкие детали: звездочки, пряди, складки, пальцы, заколки. Резкими движением ручки нарисовал глазки, в которых глазные яблоки звёзды. Плавно переходят на шею, грудь, ноги, руки. Нарисовав скетч тела, не задумываясь, он начал рисовать одежду. Он просто рисовал и рисовал: вырисовывалась футболка с принтом котика, по колено юбка. Сяо не задумывался, когда рисует, потому что если он задумывалось, то нечего не получалось. И сейчас, почему-то не получилось. Он остановился. Нарисовав последнию линию кроссовка, он понял. Блять, он понял. Короткие волосы, футболка с котенком, руки в кольцах, темный взгляд–это все описанно с помощью Моны и Яэ Мико. Буквально, блять, уместил в одного человека двух, не понимая этого.. Блять, почему? Сглотнув слюну, Сяо закусил губу. Он не хотел рисовать их, он не хотел правда. Он просто рисовал, почему рисование теперь тоже такое больное занятие? Положив ручку на стол, Сяо перевернул листок с рисунком и положил на край парты под дневник. После урока уберет. Сейчас даже дойти до мусорки будет ужасно сложно. И страшно?..

***

      Мелкий дождь капал на капюшон Сяо. Черны точки на темно-серой коыте были немного видны, но немного. Все небо было запачканно серыми, темными и черными облаками. Уже вечереет, поэтому становится еще холодней. Но Сяо не послушался свою маму, которая говорила ему одеть куртку. –Мам, я быстро, не переживай! –Сяо! Если заболеешь, меня в этом не вини! Но может всё-таки оденешь куртку? –Мам, магазин находится через дорогу, что со мной может случиться? Обморожение, сука. Холод пробивал все тело, хотелось в теплую кровать поскорее. Но захотелось газировки, которая будет супер-пупер сладкая. Чтобы из-за неё случился сахарный диабет. Это желание было таким спотанным, что Сяо не не понял как уже оделся. Скоро он зайдет в теплый магазин, скоро возьмет эту ядерную бомбу и пойдет домой! Что может быть лучше? Настроение хоть немного, но поднялось. Черные перчатки, которые Сяо всегда носит, немного согревали, поэтому было еще получше настроение. Но за плече ухватилась чья-то рука. Тяжелая рука, побольше руки Сяо уж точно. Настроение чуть-чуть упал, ведь говорить сейчас с кем-то незнакомый–такое себе увлечения. Но ладно. –Извините, вам что...–Сяо резко оборвал предложение. Пот сразу образовался на лбу, руки задрожали, глаза расширились как могли, ноги начали подкашиватся. Перед ним стоял давний знакомый от Моны.. Перед ним стоял Итто. Захватив Сяо за плече мертвой хваткой, он потащил его в переулок. Темный, сырой, страшный переулок. Если Сяо попробует вырваться, то его изобьют до смерти сразу же. Подходя к месту, Итто вышвернул Сяо в тупик, в стену. Боль по телу разошлась моментально, охватив все. Ушиб на плече точно. Подняв глаз на Итто, он понял, что с ним ещё кто-то стоит. Фонарь, который тускло светел неподалеку осветил розовую макушку. Сука. –Так вот кого ты нашел, теперь ясно, почему ты ушел от меня так неожиданно,–Яэ Мико хихикнула. Она хитро улыбнулась и присела на корточки, чтобы быть на одном уровне с Сяо.–Ну ты чего, Сяо? Мы сегодня тебе даже не тронем, если скажешь, что у тебя под перчатками, дорогой. Сяо перевел взгляд на пол. Опять этот вопрос, опять эти ложные фразы, опять побои. Яэ Мико встала с корточек, и помотала головой в знак "сожаления". Они знали, что Сяо не скажет им, что под перчатками, и они эти пользуются. Сука... –Как всегда, ты такой долбаёб,–Итто рукой взял волосы Сяо. Мелкое шипение и резкая боль по макушке волос на голове прошлась неприятно. Глаза Сяо заполнилось злостью устремились на удовлетворительное лицо Итто.–Тихо, ну ты что? Не смотри на меня так, пиздюк. Итто со всей силой откинул Сяо в стену. Приглушённый вскрик и в него сразу летит пощечина. Итто был еще тем пидарасом, который мог лишь одним ударом вырубить любово. Потому что, блять, огромный кусок говна. Сейчас почти произошло тоже самое, но.. Яэ Мико посмотрела на тело: из носа текла кровавая жидкость, а след от руки выделялся очень сильно на белой коже. Итто захотел замахнуться еще раз, но Мико опередила и сказала: –Харе, он уже все. –Всмесле, блять?–Итто повернулся в сторону голоса. Яэ Мико смотрела с серьезностью, поэтому Итто лишь отвернулся от неё.–Он серьезно, блять, от одного удара вырубился? –Вот именно, из-за твоего удара. Пошли уже, с него хватит,–Яэ Мико развернулась и пошла по прямой. Итто лишь вздохнул с раздражением. –Ёбаный рот, стой! Я иду.