В глубинах Бездны

      Антон тряхнул головой, прогоняя остатки наваждения. Глухая пустота в груди начала постепенно заполняться, но теперь её место заняла тяжёлая усталость. Он проигнорировал протянутую Ромой пачку сигарет, молча развернулся и направился к лежащей на снегу Жульке.       Собака всё ещё лежала, слабо поскуливая, но, завидев Антона, с трудом приподняла голову и медленно завиляла хвостом. Это движение было таким слабым, что у Антона внутри что-то болезненно сжалось.       Он присел на колени рядом с ней, осторожно провёл рукой по её сбившейся шерсти, пытаясь успокоить. Её тело дрожало. Антон аккуратно прощупал бок, но, стоило ему нажать на нижнюю часть, как Жулька жалобно взвизгнула.       — Всё хорошо, потерпи, — тихо пробормотал он.       Не теряя времени, он сбросил с себя пальто и разложил его на снегу, как скатерть. Действуя мягко, чтобы не задеть травмированные места, Антон аккуратно перенёс Жульку на пальто и заботливо завернул её в кокон.       Позади послышались шаги. Антон обернулся и увидел Рому, наблюдающего за ним. Он защелкал зажигалкой пытаясь зажечь сигарету, прикрывая пламя рукой от ветра. Наконец, огонёк загорелся, осветив его лицо, и сигарета с лёгким шипением начала тлеть.       — У вас здесь есть ветеринарка? — холодно спросил Антон, прижимая к себе Жульку.       Рома хмыкнул.       — Смеёшься, Тох? Здесь бы людей сначала лечить научились, а не калечить, а потом уж за животных браться, — он с шумом втянул едкий дым и выдохнул его в морозный воздух. — Одна-единственная поликлиника на весь посёлок, если её вообще можно так назвать. Да и она закрылась уже пару часов назад. Вечер, сам видишь. Да и кто там твою собаку лечить станет?       Антон, поправляя пальто вокруг Жульки, коротко бросил:       — Жульку.       Рома поднял бровь.       — Чего?       — Её зовут Жулька, — пояснил Антон, его голос звучал ровно, но в нём чувствовалась сталь.       Проходя мимо Ромы, Антон остановился на мгновение, и сказал:       — Пошли. Ты же хотел поговорить.       Рома недовольно фыркнул, но поравнялся с ним, снова затягиваясь сигаретой. Они двинулись вдоль дороги, оставляя за собой едва следы на снегу.       Какое-то время они шли молча. Антон не горел желанием говорить с тем, кто всего несколько минут назад хотел его избить, да ещё и был другом Бабурина. Но Рома, видимо, долго молчать не собирался.       — У меня к тебе претензий нет, Тох, — резко начал он, выпуская облако дыма в сторону. — Правильно тогда меня одёрнул, бывает, заигрываюсь.       Он снова затянулся, на мгновение умолк, обдумывая, что сказать дальше.       — Да и... Ладно, не важно.       Рома хмыкнул, затем сплюнул под ноги.       — Вижу, пацан, ты ровный. Поэтому хочу тебя предупредить.       Антон повернул голову.       — Предупредить? О чём?       Рома тяжело вздохнул и, отработанным движением, швырнул окурок сигареты в сторону леса.       — А ты ещё не понял? — с издёвкой протянул он. — Туговато ты соображаешь.       Антон посмотрел на него, его глаза сузились.       — Ой, давай без этого! — огрызнулся Рома, вскинув руки. — Не надо мне тут такие глаза строить. Ситуация, согласен, хреновая, но давай без этого бабского дерьма.       Он снова замолчал, но не надолго.       — У тебя проблемы могут быть. И серьёзные.       Антон глубоко вдохнул.       — Давай ближе к сути.       Рома остановился, развернулся к нему и с неожиданно серьёзным лицом уставился прямо в глаза.       — Тебя могут завтра отчислить. Причём легко, — он прищурился, ожидая реакции.       — Это ещё с чего? — в голосе Антона звучало недоверие.       — Блядь, Тоха, голову включай! — выпалил Рома, раздражённо махнув рукой. — Как ты думаешь, почему Сёму за все его выходки, типа сегодняшней... и, поверь, такого было дохрена, до сих пор не выпиздили из школы?       Антон молча смотрел на него, но бровь едва заметно дёрнулась.       — Его батя — уважаемый человек. Магазин здешний держит, понимаешь? — Рома поднёс руку к лицу, изображая что-то вроде круга. — Единственный, мать его, магазин в этом сраном посёлке. Деньгами всех поддерживает, люди его любят.       Он сделал паузу, улыбнувшись криво:       — А сына терпят.       «Из огня да в полымя,» — подумал Антон, стискивая зубы. Ну вот нужно было нарваться именно на того единственного урода, у которого папаша оказался влиятельным. Ноздри Антона раздражённо раздулись.       — Его отцу стоит только пальцами щёлкнуть, — продолжил не замечая состояния Антона, — и ты вылетишь из школы, как пробка. Или ещё что похуже, Тоха. Ты ж его не просто задел... ты его конкретно отделал.       Антон освободил одну руку разминая, вспоминая, как печатка Семёна врезалась в плечо.       — А зачем вы тогда с этим уродом вообще общаетесь? — бросил он резко, повернув голову к Роме.       Рома замер, потом медленно повернулся к нему, глядя так, будто Антон только что сказал нечто до безумия глупое. Его лицо исказилось в странной гримасе, где смешались злоба и какая-то... обречённость?       — Тебе, московскому, легко рассуждать, — огрызнулся он, сузив глаза. — Купаетесь там в золоте, поди.       Антон молчал, хмурясь, а Рома продолжил с нажимом, почти выкрикивая:       — У нас тут ни хрена нет, Тоха! Как ты не поймёшь?!       Он тяжело выдохнул, попытался успокоиться и, глядя в сторону, добавил уже тише:       — Мы с Бяшей ему компания. А он нам...       Рома усмехнулся, вытащил из кармана ещё одну сигарету и начал вертеть её в пальцах.       — Сигареты бесплатные из магазина. И защиту от школьных крыс.       Он щёлкнул зажигалкой, и поджёг вторую.       — Нам самим от этого тошно, уж поверь, — продолжил он после затяжки. — Сколько мы его жирную жопу выгораживали, сколько он нам нервов вытрепал...       Рома помедлил, снова втянул дым.       — Но приходится терпеть.       Повисло молчание. Антон хотел было ответить, но усталость накатила волной, тяжёлой, как камень. Да и изменилось бы что-то от слов? Вряд ли. Ему было противно от позиции Ромы, от того, как легко тот оправдывал свою зависимость от Семёна. Но, с другой стороны, он понимал его. Понимал и злился ещё больше. В итоге Антон решил ничего не добавлять, просто шагал дальше, глядя себе под ноги.       — Тоха? — нарушил тишину Рома.       Антон вопросительно промычал, не поднимая взгляда.       — А что ты делал на поляне в лесу?       Антон напрягся, но не подал виду.       — Не пойми меня как-то неправильно, но... — Рома замялся.       Алиса, он и позабыл о ней. Антон обернулся назад, где недавно было поле, но увидел только дорогу       — Выглядело это стрёмно мягко говоря, — продолжал Рома. — Мы вообще на тебя случайно наткнулись. Шли себе-шли, а ты, как статуя, стоишь посреди поля, пялишь на лес и вообще не реагируешь.       Рома смотрел на него, явно ожидая объяснений.       — Воздухом дышал. Решил прогуляться после «радушного приёма». — Соврал он.       Рома фыркнул, выпуская облако дыма, и бросил недокуренную сигарету в сторону.       — Пиздишь как дышишь, — коротко бросил он.       Его взгляд стал тяжёлым.       — Ты меня за дебила не держи, ладно? Рядом с тобой было две цепочки следов...       Он не успел договорить, как впереди показалась фигура, приближающаяся к ним по дороге. Через мгновение стало понятно, кто это.       — Ну чё, Ромчик? Побазарил с нашим Майклом Тайсоном? — шипяще произнёс Бяша, улыбаясь своей фирменной ухмылкой.       — Можно и так сказать, потом расскажу — ответил Рома, хмуро протягивая ему пачку сигарет. — Ты Сёму отвёл?       — Да куда уж там... — виновато проговорил Бяша.       Рома насупился, поджигая сигарету другу:       — А вот с этого момента по подробнее.       Бяша затянулся, но тут же закашлялся.       — Так чё, — начал он, потирая горло. — Я веду его, вроде норм всё, но когда мы отошли от вас, он пургу какую-то нести начал. Про тебя, кстати, — он указал на Антона. — Мямлил что-то про твои глаза. Типа страшные они. А ещё про голос говорил... что напоминал его брата.       — Бяша, ты чё за херню несёшь? — отозвался Рома, прищурившись.       — Если б я... — обиделся тот. — Ты бы его сам послушал, сам бы охренел.       — Дальше что? — надавил Рома, явно теряя терпение.       — Да ничего. Мы до моста дошли, а он мне такой: «Я дойду, иди». Я ему типа говорю: «Ты на ногах еле стоишь балда», а он нас крыть начал, типа мы предатели, и послал куда подальше.       Рома нахмурился, его взгляд потяжелел.       — Ну ты же его довёл до дома? — спросил он уже серьёзным тоном.       Бяша почесал затылок, и пробормотал:       — Да забил я. Пошёл он нахер с такими разговорами...       Не успел он договорить, как получил подзатыльник такой силы, что сигарета выпала из его зубов, упав в снег.       — Ты совсем дебил?! — зло выпалил Рома, смотря на друга, как на идиота. — У тебя котелок вообще варит?       — Да чё ты кипятишься-то? — Сказал Бяша, недовольно потирая затылок.       — А то кипячусь, что Сема «еле на ногах стоит»! — рявкнул Рома, его голос звучал всё более злобно. — Прикинь, свалится где-нибудь в сугроб и сознание потеряет? И пиши пропало! Откопают только к весне. А его с кем последний раз видели?       Он сделал паузу, сверля взглядом Бяшу.       — С нами, придурок! Тогда что мы делать будем, а?              Бяша опустил глаза и пробормотал:              — Бля... Тогда его догнать нужно.              Рома сплюнул через плечо.              — Ага, и объяснять всё его бате и бабке, — устало выдохнул он, потирая висок. — Там немного пройти, надеюсь, всё обойдётся. А завтра разберёмся.              Антон слушал их вполуха. Конечно, вся эта ситуация казалась абсурдной, если задуматься, — драка, разговоры о возможном отчислении, Семён, который едва не остался ночевать в снегу, а сейчас он разговаривает с его дружками. Но мысли Антона занимало совсем другое.              Алиса.              Она опять появилась из ниоткуда и так же исчезла. А настоящая ли она? Для простого видения она выглядела слишком уж правдоподобно. Жулька явно реагировала на неё, да и Рома заметил следы.              «Неужели ты ничего не видел?»              Антон вспомнил её слова, ощущая странное беспокойство. Если она имела в виду ту ночь, то зачем напоминала об этом так открыто? Её поведение было слишком странным и непредсказуемым.              Зачем ей играть со мной, если она — тот самый монстр из ночных кошмаров? Антон нахмурился, глядя себе под ноги.              А может, попробовать что-то выведать у Ромы с Бяшей? Они могли что-то да знать...              Антон задумчиво посмотрел на идущих рядом парней. Не спросишь же напрямую: «А вы случайно не видели девушку в лисьей маске?» Примут за больного, а оно ему надо? Значит, придётся заходить издалека.              — А почему Бяша? — вдруг спросил он, прерывая молчание.              Парни повернулись к нему. Рома хмыкнул, ухмыльнувшись, а Бяша недовольно скосил глаза.              — Забавная история... — протянул Рома с ехидцей.              — Ромчик, не смей! — пригрозил Бяша, наигранно сжав кулаки.              — Да ладно тебе, он и так бы узнал со временем. Если что, он вообще-то Игорь, ну да ладно.              Бяша раздражённо махнул рукой, но ничего не сказал.              — В общем, было это в младших классах, на физре, — продолжил Рома, лениво пиная снег. — Тогда в зал притащили козла для прыжков. Нас этому пока не учили, но нашего Бяшу это не остановило.              Бяша скривился и кулаком шутливо ударил Рому в плечо.              — Не так всё было!              — Ну конечно, — Рома фыркнул, еле сдерживая смех. — Рассказывай, рассказывай... В общем, учитель вышел, а Бяша решил перед всеми повыё... эээ... показать классу, кто тут настоящий ковбой. Встал перед козлом и говорит: «Какой это козёл? Я этого барана на раз-два перепрыгну!»              Антон взглянул на Бяшу, который явно корчился от стыда.              — Мы, конечно, козла поставили, ждём результата. Бяша разогнался... — Рома сделал эффектную паузу, дав Антону возможность додумать самому. — И смачно приложился через бок. Ещё бы чуть-чуть, и сломал бы себе шею.              Антон слегка усмехнулся, представив эту картину.              — Тогда к нему Катя подошла, ты с ней уже успел познакомиться. — сказал Рома косясь на Антона. Тот лишь кивнул.              Рома потёр затылок и продолжил:              — Она посмотрела на него и говорит: «А кабан-то бешеный, прям вылитый Бяша.»              Бяша закатил глаза, но сдержанно кивнул:              — Да ну вас... Я почти его перепрыгнул, просто чуть-чуть не хватило!              — Ага, — захохотал Рома. — Полметра!              Бяша выругался сквозь зубы, а Рома хлопнул его по спине, продолжая идти дальше.              — Да не кипятись, ты чё, что было, то прошло, — добавил Рома.              Они уже подходили к выходу из леса, и вдали виднелся мост, ведущий в лес. Рома ускорил шаг, а Антон задержался на мгновение, чувствуя, что нужно спросить быстрее.              — Слушай, а вы не знаете, кто в школе носит рыжую шубу? — спросил он, говоря как можно более естественно.              Рома и Бяша на секунду остановились, переглянувшись.              — Странные у тебя вопросы, Тох, — произнёс Рома, слегка прищурив глаза. — А тебе зачем?              — Столкнулся с девушкой одной, вела себя странно. Мне и интересно стало. — Ответил он уклончиво.              Рома захохотал.              — Хах, так вот ты с кем на поле был, — подмигнул он, весело покачав головой. — Ладно, в такие дела лезть не собираюсь.              Настроение у Ромы заметно улучшилось, и он добавил:              — Шуба говоришь?              Рома замолчал, внимательно посматривая вдаль, он немного замедлил шаг, напрягая память. Спустя пару мгновений, Рома снова заговорил:              — Не помню таких, вот хоть убей, запомнил бы...              Но тут он осёкся, явно что-то вспомнив, а затем нахмурился.              — Хотя... нет, показалось. Не знаю таких. — Он развёл руками.              Бяша, слушая Рому, сам приободрился и хитро улыбнулся. Он подал голос.              — А может, ты сам смотришь мимо?              Рома не сразу понял, о чём Бяша, но вдруг его лицо несколько изменилось. Он взглянул на друга с настороженным выражением, а потом быстро ответил:              — Что ты имеешь в виду?              Бяша с ещё большей ухмылкой продолжил:              — Да шучу я, просто одна «П», — он слегка помолчал, перед тем как добавить, — тоже бы не отказалась от рыжей шубы.              Рома мгновенно отмахнулся, недовольно покачав головой, но в его глазах мелькнула досада.              — Тебе, лишь бы ляпнуть, — пробурчал он, ускоряя шаг.              Они подошли к мосту и остановились, усталость сказывалась на каждом шаге. Рома, заметив молчание, первым нарушил его.              — В общем, Тох, ты на нас не серчай, мир? — сказал он, протягивая руку.              Антон был слишком уставшим после всего, что случилось за день, чтобы продолжать споры, и, не выказав особого желания, подыграл. Освободив одну руку, он ответил на рукопожатие Ромы, а затем и Бяши.              — А забыл, я ж даже не спросил, где ты живёшь, — добавил Рома, потёр руки, размещая их в карманах.              Антон кивнул в сторону лесной дороги.              — На той стороне.              — Ты как сам дойдёшь? — поинтересовался Рома.              — Дойду, — коротко ответил Антон.              Разговор был явно исчерпан. Рома, кивнув, развернулся и, вместе с Бяшей, направился в сторону посёлка, оставив Антона стоять у моста.              Антон недолго провожал их взглядом, а затем повернулся к лесу и зашагал вперёд. Тропинка встретила его всё той же безмятежной тишиной. В руках он всё ещё осторожно держал Жульку, та тихонько попискивала, и Антон медленно поглаживал её, стараясь хоть как-то успокоить.              Несмотря на усталость, мысли не оставляли его. Стоит ли доверять этим двоим? Легко может оказаться, что Рома и Бяша врут, пытаясь усидеть на двух стульях сразу. Они слишком быстро «перепрыгнули» на другую сторону баррикад — слишком внезапно переменились. Но, с другой стороны, может, Семён действительно настолько им осточертел, что переход был неизбежным.              Тишину нарушали лишь его размеренные шаги по насту, и только слабый ветер время от времени шевелил ветви деревьев.              А вот с Алисой всё сложнее.              Рома сказал, что не видел никого, кто мог бы носить рыжую шубу, но в конце фразы он осёкся. Это выглядело подозрительно. Будто он что-то вспомнил, но решил промолчать. Определённо не просто так.              Антон сжал губы. Ему не давали покоя её загадки и странные намёки, которые можно было трактовать по-разному. Она появилась аккурат после ночного инцидента... Совпадение?              Он поднял взгляд вверх. Вечереющее небо скрылось за тёмными, тяжёлыми тучами, на фоне которых вырисовывались острые верхушки деревьев.              Возможно.              Но если Алиса и есть тот самый ночной визитёр, то зачем все эти игры? Не проще ли было избавиться от него, когда он в одиночестве брёл по лесной тропе? Слишком много несостыковок, слишком много тайн.              Наверное, я придаю этому слишком много связей, — подумал он, ускоряя шаг. Необязательно эти два события связаны между собой.              Может, она просто не хочет показывать своё лицо незнакомцам? Чудаковато, странно... но, в целом, вполне вероятно.              — Ух, ладно, всё завтра... — пробормотал он себе под нос.              Впереди уже маячил его дом, тёмный силуэт среди деревьев. Антон добрался до крыльца, открыл дверь и вошёл внутрь.              Не разуваясь, он сразу прошёл в гостиную и аккуратно положил Жульку на диван. Собака тихо заскулила, но тут же затихла, наблюдая за его движениями.              Антон, не теряя времени, начал разводить огонь в камине.              — Я, конечно, не доктор Айболит, но сделаю, что смогу, — пробормотал он, глядя на собаку.              Жулька уже тихонько выползла из своего импровизированного кокона, виляя хвостом, и с любопытством осматривала помещение.              Огонь затрещал в камине, и по комнате стало медленно разливаться мягкое тепло. Антон встал и направился к шкафу. Жулька внимательно следила за каждым его движением, её уши дёргались, когда он открывал дверцу.              Из шкафа он достал старые, потёртые одеяла, сложенные стопкой. Развернув их, он расстелил их на полу недалеко от камина.              — Конечно, не золотая конура, но хоть что-то, — сказал он, перекладывая собаку на мягкую подстилку.              Жулька свернулась клубком, уютно зарывшись в ткань, а её глаза засияли такой щенячьей благодарностью, что Антон невольно усмехнулся.              — Да не за что, — пробормотал он, потрепав её за ухом.              Он присел на корточки, вспоминая старые уроки первой помощи. Лёд уже прикладывать смысла нет, а нужных лекарств под рукой не оказалось, да и не знал что конкретно нужно.              — Пока я мало что могу сделать, нужно ждать завтра — тихо сказал он, наблюдая, как Жулька, явно вымотанная за сегодняшний день, свернулась калачиком, уткнув нос в больной бок. Вскоре её дыхание стало ровным и размеренным, она засопела, засыпая в тепле.              Антон взял с дивана своё пальто, встряхнул его, стряхивая остатки прошедшего дня, и направился в прихожую. Повесив одежду на крючок, он устало провёл рукой по лицу. Дальше — обычные, насущные дела: переодеться, наспех перекусить чем-то из холодильника и сделать домашнее задание.              Когда всё было закончено, Антон наконец присел на кровать в своей комнате. Он провёл рукой по глазам и вдруг вспомнил про книгу, которую нашёл на чердаке.              А стоит ли читать эту чушь? — спросил он себя, поднимаясь с кровати.              Но любопытство, это раздражающее чувство, не давало ему покоя.              Он подошёл к шкафу, открыл дверцу и достал книгу, аккуратно спрятанную среди вещей. Антон спустился в гостиную, где всё ещё потрескивали догорающие поленья в камине. Он опустился в кресло, держа книгу на коленях.              Сначала он просто пролистывал книгу, оценивая её объём, смотрел на пожелтевшие страницы, прикидывая, сколько времени займёт чтение. Но когда он добрался до последней страницы, его брови нахмурились.              В конце книги, прямо к корешку, степлером были прикреплены старые листы, которые явно не принадлежали оригинальному изданию.              Антон осторожно оторвал их, чувствуя, как бумага под пальцами едва не крошится. Листы были блокнотного размера, потрёпанные, с выцветшими краями.              Неровным почерком на них были записаны заметки — короткие, обрывочные фразы.              Антон, нахмурившись, поднёс один из листков ближе к свету камина и пробежался глазами по строчкам.              «Я всё обыскал. Всё, что только мог. Каждый закоулок, каждую грёбаную тропу, каждый дом, сарай, подвал и чердак в этой проклятой деревне. Нигде нет. Ни одной улики. Ни одной зацепки!»              «Спрашивал всех и каждого... Люди смотрят пустыми глазами, плечами пожимают, отворачиваются. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ничего не знает. Проклятье!»              «Алкоголь. Поиски. Алкоголь. Повторять, пока не окочурюсь. Больно. Больно, но я не остановлюсь. Время идёт, а я топчусь на месте, словно крыса в лабиринте. Ничего не меняется. Ничего. Но я так это не оставлю. Я не сдамся! Никогда!»              «Она говорит мне отпустить... Как?! Как, чёрт возьми, я могу отпустить? Как можно жить дальше, с этим грузом? Когда его забрали? У меня. У нас. Нагло. Бессовестно. Украли! Так просто, будто и не было... Я найду тех, кто это сделал. Найду. Вырву из них души если придётся!»              «Она ушла... Забрала Бориса и ушла. Не захотела понять. Назвала меня помешанным. Бросила, оставила одного с этими проклятыми мыслями, с этими стенами, которые давят. Я... Зоя, я найду его. Обещаю.»              «Пустота. Ночь. Слишком много ночей в одиночестве. Сны всё хуже. Иногда мне кажется, что я уже близко. Где-то рядом. Стоит протянуть руку...»              «Есть! Чёрт возьми, есть зацепка! Я нашёл нужных людей. Они знают. Они помогут...»              «Нет... НЕТ... НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Я... Как это понимать? Что мне теперь делать? Как быть, если... если всё это правда? Нужно собраться с мыслями. Нужно думать.»              «Я знаю, что мне нужно делать. Я знаю, как спасти его. Я верну тебя, Николай. Чего бы мне это не стоило...»              Неужели… — дочитав последнюю строчку, подумал Антон, положив книгу на кресло. Он быстро поднялся на второй этаж, вошёл в родительскую спальню и подошёл к знакомой фотографии. Вытащив её из рамки, он спустился вниз и внимательно рассмотрел снимок в свете камина.              — Николай… — снова пробормотал он, вглядываясь в улыбающегося ребёнка на фото.              Антон провёл рукой по пожелтевшему краю. Неужели ты пропал? Обращаясь к безмолвной фотографии, он ощутил странный холодок, пробежавший по спине.              Он положил фото рядом и снова склонился над страницами. В основном это были рисунки и пространные инструкции к ним, но, перелистывая одну за другой, его внимание привлёк другой рисунок, который выглядел до жути просто. В центре страницы находился небольшой круг, тускло светящийся, окружённый плотной, бесконечной тьмой. Казалось, эта точка втягивала в себя пространство вокруг, а тонкая светлая аура вокруг неё лишь подчёркивала её глубину. Грубые штрихи, обрамляли рисунок, придавая ему вид чего-то древнего, забытого.              Под рисунком было написано одно слово:              «Бездна»              Антон устало потёр глаза. Ночь уже вступила в свои права, он и не заметил, сколько времени прошло.              — Неужели дедушка после пропажи сына окончательно сошёл с ума? — пробормотал он, нахмурившись. — Что ещё за «Бездна»? О каких людях он говорит? Как вообще всё это понимать?              Вопросов было слишком много, а ответы... Ответами ему были всё те же сумасшедшие буквы, смотрящие на него со старых страниц.              Ладно, последняя страница — и с меня хватит. Это уже перебор! — подумал Антон.              Он перевернул страницу — На ней был знакомый рисунок. Тот самый, мельком увиденный на чердаке: фигура человека, стоящего на краю леса, окружённая кругом свечей. Внизу — странная надпись, напоминающая заговор:              «Хочешь душу ты спасти, или жизнь? Пожертвуй осколок своей.»              «Клинок острый, рука твёрда —       Разделит одно на двоих.       Что взято — то дано,       Что отдано — то связано.       Кровь сольётся с кровью,       Сердце примет боль.       Слово сказано — путь открыт,       Воля моя — цена велика.»              Антон машинально прочитал слова вслух. Их звучание было странным, они оставляли на языке горьковатый привкус.              Он посмотрел на соседнюю страницу... и почувствовал, как холод пробежал по коже.              Стилет.              Конечно, нарисованный скверно, грубыми линиями, но он узнал его сразу. Рука сама потянулась к карману, вытащила оружие — и да, это был он. Совпадение? Или?              Антон резко захлопнул книгу, поставив точку.              — Хватит. Надеюсь, этим клинком он не «разделил» чью-то душу, — недовольно пробормотал он.              Погладив напоследок спящую Жульку, Антон взял книгу и поднялся в свою комнату.       «Теперь я понимаю, почему отец никогда не говорил о своей семье... Но всё-таки стоит его расспросить.» — мысли роились в голове, несмотря на усталость. Размышления деда выглядели слишком уж жутко и неадекватно.       Антон опустился на кровать, бросив книгу рядом, он провёл рукой по лицу, но веки тяжелели, мысли спутывались, и вскоре глаза сами сомкнулись.

***

      Моя голова... — прохрипел Антон, хватаясь за лоб. Боль была нестерпимой, будто кто-то давил на череп изнутри, выкручивая сознание в тугую спираль. Он открыл глаза...       Сначала он не понял, где находится, но когда осознание пришло, мурашки пробежали по всему телу.       Он лежал на холодном бетонном полу в заброшенном здании. В пустых оконных проёмах без рам царила непроглядная тьма, разрываемая только мертвенным светом луны. Мир за окнами был размыт, словно утопал в глубине вод, едва различимый и ненастоящий. Антон поднялся на ноги, шатаясь, и обернулся...       Сердце оборвалось.       — Нет... только не это...       Перед ним — обломки разрушенных стен, искорёженная арматура, вырванная из пола, торчала, словно ржавые клыки. Всё вокруг было залито кровью, густой, чёрной в полумраке. Антон опустил взгляд — он стоял по щиколотку в ней. Жидкость была липкой, густой, тянущейся за сапогами, как будто хотела удержать его здесь навечно.       Резкая боль пронзила виски.       Горы таблеток и пилюль.       Вспышка.       И вот уже лес. Тёмный, бескрайний. Тысячи глаз сверлили его с ветвей деревьев, белые огни хаотично метались в тенях, сопровождаемые скрипучим треском, кто-то медленно ломал ветки... или кости.       Тропа. Узкая, извивающаяся, как змея. Одна-единственная.       Антон шагал вперёд, ощущая спиной теневых наблюдателей, их холодные взгляды прожигали его насквозь. Каждый шаг отдавался гулким эхом.       Поляна.       Просторная и безграничная, уходящая в пустоту горизонта.       Сзади раздался топот — тяжёлый, зловещий, заставляющий внутренности сжаться в комок. Он обернулся...       Чёрный лис и волк.       Огромные, высотой с дом. Их глаза горели кровавым светом, и в этом пламени отражался его страх. Они молча смотрели на него, не двигаясь, но давление их присутствия сжимало лёгкие, не давая дышать.       Антон выхватил из кармана стилет, сжав его так, что побелели пальцы. Он отступал, понимая, что это не поможет.       Гул.       Он заполнял пространство, заполнял сознание, вытеснял все мысли.       Шёпот...       Десятки голосов, сотни. Они звучали одновременно, запутываясь в клубок безумия. Он опустил взгляд.       Руки...       Они были в крови. Чужой. Или своей?       Вспышка.       Руки исчезли, появились когтистые, белые лапы.       Снова руки. Снова лапы. Где грань?       Антон зарычал от злости. Он поднял клинок и направил его на чудовищ. Зубочистка против исполинов.       — ВОН ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!       Смех разнёсся эхом. Мир закружился в хаотичном калейдоскопе образов. Всё исчезало и появлялось снова, ломаясь и сшиваясь огненными нитями. И в конце...       Пожар.