Спасение

Казвин, 1561 Смеркалось. Последние лучи солнца османской империи уходили в закат. Где-то в сырой персидской темнице, лежал преданный всеми и всем шехзаде Баязид. Сожалел ли он? Возможно, это была его судьба, уготованная ему с рождения. Будучи самым младшим и самым нелюбимым из наследников престола, другого исхода можно было и не ожидать, чем погибнуть изгнанником в стане врага. Больше всего он переживал за сыновей. Он знал, что по их ужасным законам, к его казни прилагаются и их смерти. Он вспоминал все лучшие годы прошлого, и все то, чего уже не вернуть. Опустел ли дворец в Кютахьи без него? Либо все уже и позабыли о нем, будто того и вовсе никогда не было. Где-то там была жизнь, что стремительно утекала у него из отмеренного ему времени. Посмотрев невзначай в окно, что было в самом верху стены и отделано тяжелой массивной решеткой, и наблюдая за звездами через небольшой проем, он вдруг увидел, как одна из них переместилась куда-то вдаль, оставляя за собой яркий след, словно хвост, а потом исчезла из его поля зрения. Ему это показалось настолько красивым, что он, с сожалением вспомнив все, что с ним произошло, и чего уже не исправить, представил, как все могло бы быть, будь он сговорчивее, дальновиднее, а где то, возможно, наступил бы на свою гордость. Возможно, быть наместником Амасьи было бы совсем не настолько плохо, как казалось тогда. Сейчас рядом бы была его Дефне, и все его любимые дети. Если бы ему только дали шанс. Где-то там, его брат Селим поди, уже празднует свою победу. "Все могло бы быть иначе" - тяжело вздохнув, он лег на холодный пол в углу с застывшими слезами на глазах, отправляясь в сон.