Без слов.

Прошло несколько недель. Всё в их жизни вернулось к нормальному ритму — репетиции, выступления, встречи с фанатами. Но теперь между Джисоном и Хёнджином было что-то невидимое, то, что не нуждалось в словах. Это было что-то, что они чувствовали, что заставляло их улыбаться в самые неожиданные моменты и дарило легкость в сердце. Они снова начали писать музыку вместе, но теперь это было не просто создание песен — это был диалог, который был доступен только им двоим. Каждый аккорд, каждая строка текста звучала иначе, чем прежде. Они начали доверять друг другу так, как никогда не доверяли никому. Однажды, после очередной репетиции, когда все уже разошлись, Джисон остался в студии, снова сидя за пианино. Он что-то набирал на клавишах, когда Хёнджин вошел в комнату, тихо, как всегда. — Ты снова тут? — Джисон поднял взгляд, но не оторвался от клавиш. — Могу спросить то же самое, — ответил Хёнджин, подходя и садясь рядом. — Вроде бы ты сказал, что сегодня не будешь работать. Джисон улыбнулся, и его взгляд ненадолго встретился с его. — Не могу остановиться, когда началось вдохновение, — сказал он, но в его голосе была какая-то новая, невиданная доселе уверенность. Хёнджин молча положил руку на клавиши, слегка прокатив пальцами по ним. — Мне нравится, как ты пишешь. Ты меняешь каждую песню так, как если бы это был разговор между нами. Джисон слегка приподнял бровь. — Ты всё ещё читаешь между строк? — Да. Но это уже не важно, — Хёнджин посмотрел на него с улыбкой. — Я понял, что мне не нужно разгадывать тебя. Я просто хочу быть с тобой. Джисон замер, чувствуя, как его сердце начинает биться быстрее. В этот момент он понял, что страх, который он так долго скрывал, наконец исчез. Он не мог больше прятаться от того, что чувствовал. — Я тоже хочу этого, — тихо произнёс он, прежде чем наклониться и поцеловать его. Этот поцелуй был не таким, как все предыдущие. Он был долгим, сдержанным, но одновременно полным всего, что они оба долго скрывали. Это был момент, когда не нужно было больше ничего объяснять. Когда не было больше страха или сомнений. После поцелуя они молча сидели рядом, не двигаясь, не произнося ни слова. Они были просто рядом, и этого было достаточно. В следующий день они снова выступали на сцене. Это был обычный день, но для Джисона всё было по-другому. Музыка звучала иначе, публика была как всегда восторжена, но внутри него был только один человек — Хёнджин. И теперь, наконец, он был готов это признать не только себе, но и всему миру. В момент, когда они закончили выступление, Хёнджин подошёл к нему на сцене, и, не дождавшись слов, просто взял его за руку. Джисон улыбнулся, понимая, что это уже не нужно объяснять никому. Они стояли там, под светом прожекторов, не нуждаясь в словах, потому что всё, что им было важно, уже было сказано. И в этот момент Джисон понял: всё изменилось. Но это было только начало.