10 Всадников Тьмы

       — Если Дамблдор доверяет Снейпу, должны ли мы тоже? — озадаченно спросила Гермиона.        — Сейчас я и директору не хочу особо доверять, а Снейпа я ненавижу, тут и спрашивать нечего. — вздохнул Гарри и подтянул одеяло. Кожа на лбу нещадно тянула, но мигрень, которая вот уже несколько лет преследовала мальчика, исчезла. — Кстати, что произошло? Почему у меня голова перевязана и как я вообще здесь оказался?!        — Ох, — вздохнула девушка. — Скажем так, у тебя случилась паническая атака и ты повредил голову. — Гермионе было не приятно врать другу, но и правду она, пока что, сказать не могла. Это могло вызвать новую паническую атаку у парня. — Лучше скажи, что там с третьим туром? Он же вроде как в ближайшее время начинается?        —Точно! — Гарри как ужаленный подскочил с кровати. Старая мебель покачнулась и задела рядом стоящую тумбочку. Башенка из золотых монет покачнулась и опрокинулась.        — Это откуда? — Гермиона приподняла бровь в лучших традициях профессора Снейпа.        — Это Малфой должок вернул. — сквозь зубы прошипел Гарри. Он вздохнул и с помощью левиосы собрал все деньги в мешочек, что так услужливо трансфигурировала Гермиона.        Этим же вечером Гарри удалось вернуться в спальню четвёртого курса Гриффиндора. Первый, как ни странно, с вопросами на него налетел Симус. Ирландец взволнованно спрашивал, что же случилось с героем и никак не хотел отпускать несчастного мальчика. Гарри пришлось умоляюще посмотреть на Дина, чтобы тот оттащил от него переволновавшегося однокурсника. Интересно, почему они стали переживать по нему? Раньше такого не было.        Следующим кто пришёл проведать Гарри были братья Криви. Колин первый кинулся к Гарри, смял в руках старую, застиранную футболку мальчика и разревелся в голос. На это Гарри очень сильно растерялся, а Деннис стал успокаивать старшего брата. Последними кто заглянул к Гарри были Парвати и Лаванда. Патил спокойно поздравила Гарри с выздоровлением, а вот Браун всучила мальчику успокаивающие свечи. — С ними тебе кошмары сниться не будут, и выздоравливать во сне будешь, и запах приятный, и ещё... — в общем девушке очень хотелось помочь герою. К огромному облегчению Гарри, Симус быстро выпроводил Лаванду за дверь, при этом поцапавшись с ней немного. Парвати и Дин обменялись лишь кивками и разошлись.        Натягивая пижаму, Гарри скользнул взглядом по кровати Невилла, видевшего уже третий сон. Он всё ещё размышлял над словами Гермионы о родителях Невилла. Сняв очки, уютней улёгся и попробовал себе представить, каково это — родители живы, но не узнают даже сына. Гарри часто жалели незнакомые люди, узнав, что он сирота, но Невилл, конечно, заслуживает большей жалости. Лёжа в темноте, слыша похрапывание Невилла, Гарри вдруг почувствовал такую ненависть к мучителям мистера и миссис Лонгботомов… Вспомнил как Гермиона красочно описала крики одобрения, когда дементоры волокли из зала сына Крауча и других заговорщиков… Сейчас он понимал зрителей… Вдруг вспомнилось смертельно-бледное лицо молящего о пощаде юноши — и Гарри содрогнулся: а ведь этот юноша сейчас ходит в замке, и сердце его наполнено местью...но почему же он не убил Невилла?

***

       Предполагалось, что Лина с Гермионой готовятся к экзаменам, которые окончатся в первый день третьего тура состязаний, Дурмстранг и Шармбатон для выездных классов решили провести экзамены по системе Хогвартса, с подачи Дамблдора конечно же. Но у них почти всё время уходило на Гарри — ему, по их мнению, предстояло куда более важное дело.        — О нас не волнуйся, — отрезала Гермиона, когда Гарри напомнил про экзамены: он ведь мог бы и один тренироваться. — По крайней мере, по защите высший балл нам обеспечен. Мы с тобой столько разных заклятий выучили!        — И вообще это отличная тренировка для нашего будущего! Надеюсь, мы сразимся с тобой в дуэли! — Голос Дракулы звенел энтузиазмом. В приливе чувств она наложила Чары помех на пролетавшую мимо их лавочки осу, которая тут же замерла в воздухе.        Наступал конец июня, и все в замке опять заволновались, не могли дождаться последнего тура соревнований. Гарри каждую свободную минуту практиковался в разных заклятиях. Перед третьим заданием он чувствовал себя гораздо увереннее. Конечно, оно будет и сложным, и опасным, но ему уже приходилось обводить вокруг пальца чудовищ и преодолевать заколдованные барьеры. А в этот раз он знает, что его ждёт, и, конечно, сможет подготовиться к предстоящему испытанию.        Профессору МакГонагалл в конце концов надоело натыкаться на Гарри с Гермионой во всех углах и закоулках замка, и она позволила им в обеденный перерыв заниматься в кабинете трансфигурации. Гарри быстро овладел Чарами помех, научился замедлять действия врага, мог даже ненадолго остановить его. Неплохо получалось и Взрывное заклятие, — оно легко убирало с пути все крупные твёрдые препятствия. В библиотеке Гермиона отыскала ещё одно полезное заклинание, Компасное, которое ставило волшебную палочку строго на север — с такой палочкой в лабиринте не заблудишься. Правда, пока ещё не давались чары Щита, возводящие вокруг волшебника невидимую защиту, успешно отражавшую мелкие заклятия: Гермионе удалось пробить щит Гарри с помощью Ножного заклятия, и он минут десять ковылял на ватных ногах, пока Гермиона искала в толстенной книге противозаклятие. Лине же удалось научить героя заклинанию бесшумной походки и потере запаха.        — У тебя всё прекрасно получится, — ободрила она Гарри, вычёркивая из списка выученные заклятия. — Кое-что из всего этого наверняка пригодится.        — Идите скорее сюда! — Гермиона стояла у окна и глядел вниз. — Интересно, что там делает Малфой и Паркинсон?        Гарри с Линой подошли. Малфой стоял под деревом, его верные дружки Крэбб и Гойл несли рядом караул и во весь рот ухмылялись. Малфой, приблизив к губам неплотно сжатый кулак, говорил в него что-то, а Панси весело подхихикивала.        — Очень похоже на разговор по рации, — произнёс заинтересованно Гарри.        — Это невозможно, — отрезала Гермиона. — Я вам уже говорила: в Хогвартсе эти штуки не действуют. Иди сюда, Гарри, — вернулась она на середину комнаты, — давай ещё раз попробуем чары Щита.        Теперь Сириус присылал сову каждый день. Он, как и Гермиона, был озабочен одним — сделать всё, чтобы Гарри благополучно справился с последним заданием, остальное отошло для него на задний план. В каждом письме он напоминал крестнику: что бы ни происходило за стенами Хогвартса, никакой самодеятельности, всё равно он ни на что повлиять не сможет, а так же чтобы мальчик следил за своим здоровьем. В какой-то момент письма от Сириуса были написаны почерком Ремуса, где они оба желали ему победы. "Если Волан-де-Морт действительно набирает силу, — писал Сириус, — главная моя забота — обеспечить твою безопасность. Но пока ты в Хогвартсе, тебе ничего не грозит, и всё-таки старайся избегать малейшей опасности. Думай над тем, как преодолеть лабиринт, всё остальное после".        Чем ближе двадцать четвёртое июня, тем сильней Гарри нервничал, но всё же не так, как перед первым и вторым турами. Во-первых, сомнений нет: на этот раз он очень хорошо подготовлен. И, во-вторых, это финальный бросок: проиграй он или выиграй, Турнир закончится, и все треволнения останутся позади.

***

       В день Турнира во время завтрака за гриффиндорским столом было особенно шумно. Совиная почта принесла Гарри открытку от Сириуса с пожеланием удачи — всего только кусок пергамента с отпечатком грязной собачьей и волчьей лап, но у Гарри всё равно потеплело на сердце. Как обычно, прилетела сипуха, принесла Гермионе свежий номер «Ежедневного пророка». Она развернула газету и поперхнулась, забрызгав всю первую страницу тыквенным соком.        — Что такое? — удивлённо спросил её Гарри.        — Ничего, — торопливо ответила Гермиона, пытаясь спрятать газету, но Гарри успел выхватить её.        Он увидел крупный заголовок на первой странице и возмущённо воскликнул:        — Именно сегодня!        — Что там? — спросили его остальные, кто сидел рядом — Снова Рита Скитер?        — Нет, — ответил он и, так же как Гермиона, попытался куда-нибудь деть газету.        — Опять о тебе? — спросил Симус.        — Да нет, — дрогнувшим голосом возразил Гарри.        Не успел Гарри разорвать газету, Драко Малфой уже кричал из-за стола слизеринцев:        — Эй, Поттер! Поттер! Как твоя голова? Как себя чувствуешь? Надеюсь, ты нас не покусаешь?        У Малфоя в руках была та же газета. Слизеринцы рассмеялись и, как один, повернулись в сторону Гарри — интересно, что он сейчас сделает.        — Дай-ка взгляну, — сказал Рон и выхватил газету у Поттера. Он развернул газету и увидел фото под огромной шапкой: ГАРРИ ПОТТЕР «НЕЗДОРОВ И ОПАСЕН»        Мальчик, сокрушивший Того-Кого-Нельзя-Называтъ, сейчас не здоров и, возможно, опасен, — сообщает наш специальный корреспондент Рита Скитер. — Недавно стали известны тревожные факты, касающиеся странного поведения Гарри Поттера. Эти факты вызывают серьёзные опасения: сможет ли он дальше участвовать в столь трудном соревновании, как Турнир Трёх Волшебников, и даже вообще учиться в школе «Хогвартс».        Эксклюзивная информация, полученная «Ежедневным пророком», подтверждает, что Поттер постоянно теряет сознание на уроках и часто жалуется на боль в шраме (отметина на лбу — последствие проклятия, которым Сами-Знаете-Кто пытался его убить). В понедельник наш специальный корреспондент стал свидетелем того, как Поттер с криком выбежал из кабинета предсказаний: у него так болел шрам, что он больше не мог сидеть на уроке.        Ведущие специалисты больницы магических болезней и травм святого Мунго полагают, что мозг Поттера, возможно, пострадал во время нападения Сами-Знаете-Кого и что многократные жалобы на боль в шраме — проявление застарелой психической нестабильности.        — Возможно даже, что он притворяется, — заявил один из специалистов. — Известно, что это один из многих способов привлечь к себе внимание окружающих.        «Ежедневному пророку» удалось выяснить некоторые тревожные обстоятельства, касающиеся Гарри Поттера, которые директор Хогвартса Альбус Дамблдор утаил от магической общественности.        — Поттер — змееязычный волшебник, — сообщил нам Драко Малфой, четверокурсник из Хогвартса. — Пару лет назад в замке был совершён ряд нападений на учащихся. Многие подозревали в них Поттера: в Дуэльном клубе на глазах у всех он в приступе ярости приказал змее напасть на своего однокашника. Но тогда всё это замяли. Кроме того, у Поттера в друзьях оборотни и великаны. Похоже, стремление к власти может толкнуть его на что угодно.        Змееязычие, т. е. способность разговаривать со змеями, давно считается одним из видов Тёмных искусств. Не зря самый известный змееязычный маг современности — Тот-Кого-Нельзя-Называть. Член Лиги защиты от Тёмных искусств, пожелавший остаться неназванным, заявил, что, по его мнению, необходимо возбудить расследование в отношении всех змееязычных волшебников.        — Лично я, — сказал он, — испытываю большое недоверие к каждому, кто умеет разговаривать со змеями, поскольку этих тварей часто используют в самых зловещих видах Тёмной магии и они традиционно ассоциируются со злом в чистом виде.        И конечно, все, кто водит дружбу с такими носителями зла, как оборотни и великаны, не могут не обладать склонностью к насилию.        Альбусу Дамблдору следует серьёзно подумать, допускать ли такого ученика к участию в Турнире Трёх Волшебников. Существует опасность, что Поттер, обуреваемый безрассудным стремлением выиграть, захочет прибегнуть к Тёмной магии, ведь сегодня вечером заключительное состязание Турнира.        — Очередная глупость в мой адрес, — безразлично хмыкнул Гарри и прямо посмотрел в глаза Рону. Рыжий подавился своим смешком и отвёл взгляд в сторону, в это же время Деннис вырвал у него газету из рук, смял и бросил в ближайший пустой кубок, а Колин поджёг бумагу.        За столом слизеринцев Малфой, Крэбб и Гойл веселились вовсю: крутили пальцами у виска, корчили дебильные рожи и высовывали языки, шевеля ими на манер змей.        — Но как она узнала, что у тебя недавно был приступ? — зашипела на ухо Гермиона. — В замке её, конечно, не было. И она не могла ничего слышать, да и Криви не сболтнули бы, уж поверь мне.        — Окно-то было открыто, — ответил Гарри. — Я открыл его сам, чтобы вдохнуть воздуха, потому как от этих зелий в больничном крыле я задыхался.        — Но мы были на самом верху Северной башни! — воскликнула Гермиона. — Стоя на земле, ничего не услышишь!        — Но это же ты исследовала магические способы подслушивания! — напомнил Гарри. — Вот и объясни мне, как она умудрилась подслушать!        — Да, исследовала, — сказала Гермиона. — Но я… мне… Внезапно лицо её приняло странное, отсутствующее выражение. Она медленно подняла руку и запустила пальцы в волосы.        — Что с тобой? — забеспокоился Гарри.        — Ничего, — прошептала Гермиона. Она опять взлохматила пальцами свою гриву, потом медленно поднесла руку ко рту, как будто говорила в невидимую рацию. Гарри, ничего не понимая, уставился подругу.        — У меня идея, — произнесла Гермиона, глядя в пространство. — Кажется, я знаю… потому что так никто бы не увидел… даже Грюм… и она смогла бы забраться на подоконник… но у неё ведь нет разрешения… точно, нет разрешения… Похоже, она у меня в руках! На секунду слетаю в библиотеку — хочу окончательно убедиться!        С этими словами Гермиона схватила сумку и выбежала из Большого зала.        — Эй! — крикнул Симус вслед, а он ведь так надеялся списать у девушки. — У нас через десять минут экзамен по истории магии! Ну, дела, — протянул он, оборачиваясь к Гарри. — Эта Скитер сидит у неё в печёнках, она даже про экзамен забыла. Что ты будешь делать на экзамене у Бинса — читать?        Гарри, как все участники Турнира, был освобождён от экзаменов. Просто сидел на задней парте и выискивал в книгах всё новые заклинания, которые могли бы ему помочь.        — Да, наверное, — ответил Гарри. Но в этот миг к ним подошла профессор МакГонагалл.        — Поттер, все участники Турнира собираются после завтрака в комнате, примыкающей к залу.        — Но ведь соревнование начнётся вечером? — удивлённо переспросил Гарри, испугавшись, что перепутал время.        — Конечно, Поттер. В комнате собрались семьи участников Турнира. Они приглашены посмотреть последнее состязание. И ты сегодня сможешь провести со своими весь день.        С этими словами она отошла от стола. А Гарри смотрел ей вслед, разинув рот.        — Если Дурсли решились сюда приехать, то могу ли я их убить? — ошарашенно-удивлённо спросил сам у себя Гарри. Сидящий рядом с ним Невилл икнул и покосился на товарища по факультету.        — Лучше не стоит, — заверил мальчик себя.        Зал быстро пустел. Гарри видел, как Флёр Делакур поднялась из-за стола когтевранцев и, догнав Седрика, прошла в соседнюю комнату. Сразу за ними медленно, чуть сутулясь, двинулся Крам. Гарри не торопился закончить завтрак. Ему не хотелось туда идти — у него не было семьи, во всяком случае такой, что приехала бы поддержать его в трудную минуту. Единственные, кого бы Гарри действительно хотел бы видеть, это Ремус и Сириус. Только Гарри пока не знал, что Сириус заболел, а Ремус не может оставить последнего друга в одиночестве.        Гарри дожевал тост и решил направиться в библиотеку. Самое лучшее — удалиться в библиотеку и порыться ещё в книгах — лишнее заклинание не помешает. Он уже было поднялся из-за стола, как дверь комнаты приоткрылась, оттуда высунулась голова Седрика.        — Гарри, иди скорее! — крикнул он. — Твои тебя заждались!        Гарри был совсем сбит с толку: не могут же Дурсли взять и приехать сюда! Он настороженно пересёк Большой зал, нащупал волшебную палочку в кармане и толкнул дверь в комнату.        Седрик с родителями стояли прямо за дверью. Крам в дальнем углу быстро разговаривал по-болгарски с матерью и отцом. Оба были черноволосы, а крючковатый нос Крам явно унаследовал от отца. В другом углу щебетала по-французски Флёр со своей матерью. Её младшая сестрёнка Габриэль стояла рядом, держась за мамину руку. Увидев Гарри, она замахала ему рукой, он тоже махнул ей. И тут увидел у камина сияющих миссис Уизли, Билла и Перси, который скромно стоял в углу. Обрадованный Гарри чуть не бегом бросился к ним.        — Это наш сюрприз! — взволнованно воскликнула миссис Уизли, преградив Гарри путь, нагнулась и поцеловала его. — Мы приехали болеть за тебя, Гарри!        — Ты как, готов? — спросил Билл, улыбаясь и тряся его руку. — Чарли тоже хотел приехать, но не смог отпроситься с работы. Он нам рассказывал, как ты потрясающе справился с хвосторогой!        Гарри заметил, что Флёр Делакур с большим интересом поглядывает на Билла из-за плеча мамы. Она явно не возражала ни против длинных волос, ни против серёг с клыками.        — Как здорово, что вы приехали! — Гарри взглянул на миссис Уизли, точнее на Перси, который так и хотел-что то сказать — А я уж было подумал… неужели Дурсли…        — М-м, — поджала губы миссис Уизли. Она никогда не критиковала Дурслей в присутствии Гарри, но всякий раз, когда упоминалось их имя, в глазах у неё загорался недобрый огонь.        — Потрясающе снова вернуться в школу! — огляделся кругом Билл. Виолетта, приятельница Полной Дамы, подмигнула ему из своей рамы. — Я не был тут целых пять лет. А что, портрет чокнутого рыцаря всё ещё здесь? Сэра Кэдогана?        — Здесь, — ответил Гарри. Он с этим чудаком познакомился в прошлом году.        — А Полная Дама?        — Её ещё я помню, — сказала миссис Уизли. — Один раз она так меня отчитала! Я вернулась в спальню в четыре часа утра…        — Где же ты была всю ночь? — Билл изумлённо посмотрел на мать.        Миссис Уизли улыбнулась.        — Мы с твоим отцом гуляли, — ответила она. — А ему досталось от Аполлиона Прингла, тогдашнего завхоза… у отца до сих пор заметны следы…        — Можешь повести нас на экскурсию по замку, Гарри? — спросил Билл.        — С удовольствием.        И все четверо двинулись к двери в Большой зал. Поравнявшись с семейством Диггори, Гарри поймал неприязненный взгляд отца Седрика Амоса.        — А-а, вот и ты! — воскликнул он, окинув Гарри взглядом с ног до головы. — Бьюсь об заклад, ты уже не так уверен в себе. Седрик догнал тебя по очкам!        — Что? — недоумённо спросил Гарри.        — Не обращай на него внимания, — шепнул ему Седрик, нахмурившись. — Он вне себя после той статьи Риты Скитер о Турнире Трёх Волшебников… помнишь, где она написала про нас с тобой...        — И он даже не удосужился опровергнуть её слова! — громко воскликнул Амос Диггори, чтобы и миссис Уизли с Биллом, уже в дверях, могли услышать его. — Но ты покажешь ему, Сед. Ты ведь однажды уже победил его.        — Ему четырнадцать, мистер Диггори. — вмешался в разговор Перси. — Этот вопрос должен решать не Гарри, а его магические опекуны. Вообще, Седрик единственный из участников статьи кто имел право подать жалобу, так как он совершеннолетний, но ОН это не сделал. Так почему вы вешаете все обвинения только на ребёнка?        Мистер Диггори, судя по виду, собрался разразиться гневной тирадой, но жена положила на его руку ладонь, и он, пожав плечами, отвернулся, при это шипя что-то в сторону Гарри и Перси. На это Персиваль только гордо поднял голову, посмотрел в сторону Гарри и скромно улыбнулся. Рядом недовольно насупилась Молли Уизли. Она не хотела видеть Перси, но тот сам приехал. На самом деле молодой человек окончательно ушёл из дома, разругавшись с матерью, и ходит слух, что Перси собирается отречься от фамилии.        Гарри прекрасно провёл утро с Биллом и Перси. Миссис Уизли невзначай упоминала Джинни, но Гарри пропускал её речи мимо ушей и с удовольствием слушал рассказы старших о их работе. Они обошли всю территорию замка, Гарри показал им карету Шармбатона и корабль Дурмстранга, а так же о том, что подружился с очаровательной девушкой. От последнего миссис Уизли перекосило. Она очень заинтересовалась Гремучей ивой, посаженной уже после неё. И потом долго вспоминала лесничего Огга, который был перед Хагридом.        — Кстати Перси, как работа? — спросил Гарри, когда они обходили теплицы.        — Не очень, — ответил тот.        — У него неприятности, — добавил шёпотом Билл, понизив голос и оглянувшись. — В Министерстве хотят замолчать исчезновение мистера Крауча. Перси вызывали на допрос, спрашивали про инструкции, которые он получал от мистера Крауча. Похоже, все думают, что эти инструкции писал не Крауч. Перси ужасно переживает. Ему не дали разрешения заменить сегодня вечером его начальника. Вместо него пятым судьёй будет Корнелиус Фадж, но Перси всё равно приехал. А ещё скоро прилетит Оливер.        — Капитан?! — удивился Гарри. — А он то чего прилетает?        — По тебе скучал. — улыбнулся Перси. — Он ещё на второй тур хотел прилететь, но у него там практика стояла. Повезло ещё, что ни сегодня, ни завтра у него экзамены не стоят, а то был бы мрак.        — А у тебя как? — в этот раз Билл обратился к брату.        — У меня на следующей недели начинаются экзамены. Собираюсь в МАП.        — Опа, а в какой институт?        — Политических правоотношений. Документы отправлю только на одно направление, не пройду в этом году, значит буду стараться пройти в следующем.        К обеду возвратились в замок.        — Мам! Билл! — удивлённо воскликнул Рон, увидев их за гриффиндорским столом, Перси он специальо не замечал. — Что вы здесь делаете?        — Приехали болеть за Гарри на последнем состязании! — объяснила, улыбаясь, миссис Уизли. — Должна сказать, так приятно изредка не готовить обед. Как твой последний экзамен?        — А-а… Порядок! — ответил Рон. — Не мог вспомнить имена всех вождей восставших гоблинов, пришлось кое-какие придумать. (Миссис Уизли мгновенно посуровела.) Всё нормально, — успокоил её Рон, положив на тарелку солидную порцию корнуэлльского пирога с мясом. — У них у всех были имена типа Бодрод Бородатый, Гырг Грязный, так что ничего страшного.        Скоро к ним присоединились Фред, Джордж и Джинни, и Гарри показалось, что он опять вернулся в «Нору». Он и думать забыл о Турнире, лишь появление Гермионы в середине обеда вернуло его к действительности, и он вспомнил о её утреннем озарении. Интересно, что она выяснила о Рите Скитер?        — Ну, рассказывай…        Гермиона покачала головой и выразительно глянула в сторону миссис Уизли.        — Здравствуй, Гермиона, — натянуто произнесла миссис Уизли.        — Здравствуйте, — улыбка сползла с лица Гермионы при виде сурового лица миссис Уизли.        Гарри перевёл взгляд с одной на другую, но ничего не предпринял. Это не его разборки. Подруга у него сильная, и если что, он будет стоять на её стороне до конца.        Гарри, Билл, Перси и Гермиона весь день гуляли вокруг замка и вернулись в Большой зал только к вечернему пиршеству. К ним пыталась пробраться Джинни, но Гермиона тактично послала её. За столом для преподавателей сидели уже и Людо Бэгмен, Корнелиус Фадж и Оливер Вуд. Бэгмен, как всегда, весел и оживлён, Фадж, напротив, мрачен и неразговорчив, а Оливер радостно обнимался и приветствовал знакомых. Сидевшая рядом мадам Максим смотрела только в тарелку, и Гарри показалось, что глаза у неё красные. Хагрид то и дело поглядывал в её сторону.        Несмотря на обилие праздничных блюд, Гарри почти ничего не ел: его уже била нервная дрожь. Постепенно волшебный потолок менял синеву дня на алые закатные краски сумерек. Наконец Дамблдор поднялся из-за стола и весь зал притих.        — Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнётся третье, последнее состязание Турнира Трёх Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом.        Гарри встал, все гриффиндорцы зааплодировали. Уизли и Гермиона пожелали ему удачи, и он вместе с Седриком, Флёр и Крамом вышел из Большого зала.        — Как ты, Гарри? — спросил Бэгмен, спускаясь по каменным ступеням главного крыльца. — Уверенно себя чувствуешь?        — Всё в порядке, — ответил Гарри. И не солгал: конечно, он нервничал, но, повторив в уме все заклинания и чары, которые знал наизусть, нутром ощутил, что уверенности ещё прибавилось, а учитывая те заклинания, которым обучила его Лина, то страх немного ослаблял свои путы и пропускал лучи уверенности в сердце мальчика.        Скоро подошли к стадиону. Поле для квиддича изменилось неузнаваемо. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой двадцать футов. Прямо перед ними в изгороди чернеет проём — вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходит в черноту, от которой у Гарри забегали мурашки по коже.        Через пять минут на стадионе появились первые зрители. Воздух наполнился взволнованными голосами и звуками сотен шагов — зрители торопились занять отведённые им трибуны. Небо окрасилось в густой исчерна-синий цвет, и на нём зажглись первые звёзды. К Бэгмену и участникам подошли Хагрид и профессора МакГонагалл, Грюм и Флитвик. У профессоров на шляпах, у Хагрида на спине кротового жилета светились большие красные звёзды.        — Мы будем патрулировать снаружи, — сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл. — Если кто-нибудь попадёт в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придём на помощь. Всё ясно?        Чемпионы кивнули.        — Тогда вперёд! — весело скомандовал Бэгмен четверым патрульным.        — Удачи, Гарри, — шепнул Хагрид, и патрульные разошлись в разные стороны, каждый на свой пост вокруг лабиринта. Коснувшись палочкой горла, Бэгмен тихо произнёс:        — Сонорус!        И тут же его усиленный волшебством голос разнёсся по всему стадиону:        — Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трёх Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — школа «Хогвартс», у каждого восемьдесят пять очков!        Крики, гром аплодисментов разбудили птиц в Запретном лесу, и они с тревожным гомоном поднялись в тёмное ночное небо.        — На втором месте мистер Виктор Крам, институт «Дурмстранг», восемьдесят очков! — снова гром аплодисментов. — И на третьем месте — мисс Флёр Делакур, академия «Шармбатон»!        Гарри разглядел на трибуне ребят с гриффиндора, что подняли большой палец вверх, Лину и Гермиону, Перси, около которого радостно махал руками Оливер, братьев Криви и Эдриана. Пьюси Эдриан стоял отдельно от всей толпы и не моргая смотрел прямо в глаза Гарри. Может это было всего лишь воображение, но Гарри показалось, что уголки губ у парня чуть-чуть приподнялись, когда он поймал взгляд зелёных глаз. Какое-то непонятное чувство снова зародилось в сердце гриффиндорца.        — Итак, Гарри и Седрик, начнёте по моему свистку! — пророкотал Бэгмен. — Три… два… один…        Он резко свистнул, и Гарри с Седриком устремились внутрь лабиринта.        Высоченная живая изгородь бросала на дорожку чёрную тень. То ли изгородь была чересчур густой, то ли была заколдована, но звуки стадиона тут же стихли, едва они вступили во тьму лабиринта. Гарри даже показалось на миг, что он под водой. Он вытащил палочку, приказал:        — Люмос! — и услышал, как Седрик произнёс позади то же самое.        Прошли вместе метров двадцать и оказались у развилки. Глянули друг на друга.        — Пока, — сказал Гарри, свернув влево. Седрик пошёл направо.        Бэгмен снова дунул в свисток. Значит, в лабиринт вошёл Крам. Надо спешить. Выбранная им дорожка казалась совершенно пустынной. Он повернул вправо и прибавил шагу, подняв палочку над головой, чтобы свет от неё падал как можно дальше. Впереди было по-прежнему пусто.        Вдалеке снова прозвучал свисток Бэгмена: значит, все чемпионы внутри лабиринта.        Гарри то и дело оглядывался. К нему опять вернулось привычное ощущение, что за ним следят чьи-то глаза. Небо с каждой минутой становилось чернее, тени сгущались и в лабиринте.        Дорожка привела к очередной развилке.        — Направление, — прошептал он палочке, держа её на ладони.        Палочка сделала один оборот и замерла, указывая направо, в густую изгородь. Значит, север там, а центр лабиринта, как известно, — на северо-западе. Самое лучшее — свернуть влево и при первой возможности взять правее.        Впереди по-прежнему никого. Гарри свернул направо, и там пусто, никаких препятствий. Гарри стал нервничать — всё ещё ни одной опасности. Тут что-то не то! Лабиринт как будто заманивал в ловушку, усыпляя внимание. За спиной что-то прошуршало. Гарри выставил вперёд палочку и обернулся, готовый отразить нападение. В луче света возник Седрик, выскочивший откуда-то справа. Его всего трясло, рукав мантии дымился.        — Это соплохвосты Хагрида! — прошептал он. — Гигантские! Я еле от них отбился!        Седрик кивнул и исчез за очередным поворотом. Гарри чуть не бегом устремился вперёд — от соплохвостов лучше держаться подальше! На следующей развилке свернул за угол и увидел…        Навстречу ему скользит дементор. Высотой больше трёх метров, лицо спрятано под капюшоном, гниющие чешуйчатые руки выставлены вперёд. Дементор явно чувствует его присутствие и движется прямо на него. Гарри услыхал его хриплое дыхание, на лице проступил холодный пот, но он знал, что делать…        Сосредоточился на самой счастливой мысли — лабиринт с его ужасами позади и они с Линой и Гермионой празднуют окончание Турнира. Гарри поднял палочку и воскликнул:        — Экспекто патронум! - но ничего не произошло.        Гарри в ужасе распахнул глаза. Почему? Ну почему же не срабатывает?! Дементор всё ближе и ближе. Глаза героя заметались в разные стороны, он был в панике, но вдруг его сознание резко отрезвело. Температура вокруг не изменилась, и усталость с болью не приходят.        — Подожди! — крикнул он сам себе. — Это же боггарт! Риддикулус!        Боггарт с громким треском взорвался и растаял в облачке дыма. Надо спешить. Гарри прислушался и, применив бесшумную походку, двинулся вперёд, держа палочку над головой.        Налево… направо… снова налево… два раза упёрся в тупик. Опять применил заклинание Компаса. Палочка показала, что он слишком уклонился к востоку. Вернулся к развилке, свернул направо и увидел перед собой странный золотистый туман. Гарри осторожно подошёл и осветил его. Похоже на какие-то чары. Интересно, нельзя ли его взорвать?        — Редукто! — воскликнул он.        Заклинание пронзило туман насквозь, не причинив ему никакого вреда. Как же он забыл: заклятие предназначено для твёрдых тел! Что будет, если просто взять и пройти сквозь этот туман? Но стоит ли рисковать? Может, лучше вернуться и пойти в обход?        Колебания прервал раздавшийся неподалёку вопль.        — Флёр! — крикнул Гарри.        Опять тишина. Он огляделся по сторонам. Что с ней? Вопль явно донёсся откуда-то спереди. Гарри глубже вдохнул и ринулся в золотистую дымку.        Мир тут же перевернулся вверх ногами. Гарри висел на земле вниз головой, волосы дыбом, очки висят на дужках, того и гляди упадут в бездонное небо. Он тут же схватил их, прижал к носу и, преисполненный ужаса, замер. Ноги его как будто приклеились к траве, ставшей зелёным потолком. А внизу тонуло в бесконечности усыпанное звёздами небо. Оторви он от травы ногу и сделай шаг, он навсегда распростится с землёй.        «Думай, — приказал он себе, чувствуя, как кровь приливает к лицу, — думай!»        Но он не знал ни единого заклинания, которое могло вернуть на место небо и землю. Решится ли он шагнуть?        Он слышал, как стучит в висках кровь. Выбор прост: или двинуться вперёд вверх ногами, или бросить в небо сноп красных искр, подождать помощи и выбыть из Турнира.        Он закрыл глаза, чтобы не видеть бездонной отвесной пустоты и осторожно оторвал правую ногу от зелёного потолка.        Мир тут же вернулся на привычное место. Гарри рухнул на колени, почувствовав упоительно твёрдую, сырую от росы землю. От пережитого потрясения всё его тело на миг превратилось в студень. Он несколько раз глубоко вдохнул, успокоился, поднялся на ноги и, выйдя из золотистой дымки, оглянулся: дымка невинно мерцала в лунном свете.        У развилки Гарри остановился посмотреть, не видно ли каких-нибудь следов Флёр. Он был уверен, что слышал её крик. С чем она столкнулась? Что с ней? Сигнала бедствия не было, но это ещё ничего не значит. Может, всё обошлось, и она движется дальше. Не исключено, однако, что она в беде, и даже палочку поднять не в состоянии. Гарри свернул вправо, беспокоясь всё сильнее. И в то же время глубоко в подсознании мелькнула мысль: одним участником меньше…        Судя по крику, Флёр, наверняка, выбыла из игры. Кубок где-то рядом, он почти до него дошёл. А что, если он и правда победит? Раз Флёр кричала там, то стоит ли ему туда идти?        Минут десять не было ничего, кроме тупиков. Дважды свернул не туда в одном и том же месте. Наконец-то незнакомая дорожка, Гарри бросился бежать. Пламя на конце палочки колебалось. И тень его, меняя очертания, прыгала по живой изгороди. Ещё поворот, и он… очутился нос к носу с соплохвостом.        Седрик не преувеличил: соплохвост был гигантский и напоминал трёхметрового скорпиона. Огромное изогнутое жало покоилось на спине, нацелив сопло прямо на Гарри, толстый панцирь тускло поблёскивал в свете волшебной палочки.        — Остолбеней!        Заклинание отлетело рикошетом от бронированного гада — Гарри едва успел нагнуться. Соплохвост выстрелил в ответ огнём и полетел навстречу обидчику. Запахло палёными волосами, Как же Гарри повезло, что он собрал их в хвост, за учебный период они достаточно успели отрасти.        — Замри! — крикнул Гарри. И это заклинание срикошетило.        Гарри поспешно отступил, потерял равновесие и упал.        — Замри!        Соплохвост в нескольких дюймах от него замер. Заклинание попало в мягкое, не защищённое бронёй брюхо. Тяжело дыша, Гарри оттолкнул неподвижное чудище и со всех ног бросился бежать: Чары помех действуют недолго, минут через пять соплохвост опять станет опасен.        Он свернул влево и упёрся в тупик, свернул направо — ещё тупик. Гарри остановился, перевёл дух и приказал палочке определить стороны света. Затем вернулся к развилке, взял направление на северо-запад и бросился было вперёд. Но ноги вдруг приросли к земле — такое он услыхал за изгородью.        — Что ты делаешь? — кричал Седрик. — Ты что, гад, делаешь?        И следом голос Крама:        — Круцио!        В тот же миг уши его пронзил отчаянный вопль Седрика. Потрясённый Гарри рванул вперёд, только бы не ошибиться поворотом! Никаких поворотов впереди не было. Осталось одно — Взрывное заклятие. Заклятие подействовало, правда, не очень сильно, в изгороди образовалась неглубокая дыра, Гарри сунул в неё ногу, навалился всем телом, колючее сплетение ежевики затрещало, ветви сломались, и открылось отверстие. Гарри пролез в него, порвав мантию, глянул направо: на земле извивался от боли Седрик, над ним стоял Крам.        Услыхав треск, Крам повернул голову и сорвался с места, но Гарри успел нацелить палочку.        — Остолбеней! — крикнул он.        Заклинание поразило Крама в спину, он на мгновение замер и рухнул ничком в траву. Гарри бросился к Седрику. Он уже перестал извиваться и теперь лежал, тяжело дыша и спрятав лицо в ладони.        — Всё в порядке? — Гарри схватил руку Седрика.        — Да, — выдохнул Седрик. — Не могу поверить… он подкрался сзади… я услыхал, обернулся… а он уже и палочку на меня направил…        Он поднялся на ноги. Его трясло.        — Просто не верится… мне казалось, он ничего… — Гарри глядел на распростёртого соперника.        — Мне тоже.        — Ты слышал, как кричала Флёр? — спросил Гарри.        — Слышал, — ответил Седрик. — Ты думаешь, Крам мог и её…        — Скорее всего, — медленно произнёс Гарри.        — Ну что, оставим его здесь?        — Нет, — возразил Гарри. — Наверное, лучше всего послать сноп искр. Патрульные подойдут и заберут его. Тут его соплохвост сожрёт, хотя, я был бы не против такого исхода. - усмехнулся Поттер.        — И поделом, — сказал Седрик, но всё же поднял палочку и пустил в небо сноп красных искр. Искры рассыпались облачком и зависли над тем местом, где лежал Крам.        Несколько секунд Гарри с Седриком стояли в темноте, оглядываясь по сторонам.        — Ладно, — сказал Гарри. — Я пошёл дальше…        — Что? — спросил Седрик. — А… да… точно.        Странный это был миг. Только что Крам сплотил их.        И вот опять соперники. Оба молча устремились вперёд по тёмной дорожке, на развилке Гарри свернул влево, Седрик направо. Скоро шаги Седрика стихли.        Гарри шёл, время от времени сверяясь с палочкой-компасом. Теперь он состязается только с Седриком, и ему вдруг, как никогда, захотелось одержать победу. Но в голове копошилась одна мысль. Как мог Крам решиться применить против человека Непростительное заклятие? Грюм сказал на уроке, что за это отправляют в Азкабан до конца жизни. Вряд ли Крам такой ценой хотел выиграть Кубок… Гарри прибавил шагу.        Теперь тупики попадались всё чаще. В лабиринте стало темно, хоть глаз выколи, значит, скоро центр, конец состязания. На длинном, прямом отрезке пути опять почудилось шевеление, и свет палочки озарил существо, которое он знал только по картинке в «Чудовищной книге о чудовищах».        Это был сфинкс с телом огромного льва, головой женщины, тяжёлыми когтистыми лапами и длинным жёлтым хвостом с коричневой кисточкой на конце. Когда Гарри приблизился к женщине-львице, она оборотила к нему могучую голову и уставилась большими миндалевидными глазами. Гарри нерешительно поднял палочку. Но львица с женским лицом не присела в прыжке, а просто ходила туда-сюда поперёк дорожки, загораживая проход.        — Ты близок к цели, — произнесла она низким, хрипловатым голосом. — Кратчайший путь лежит именно здесь.        — Может, тогда вы меня пропустите? — спросил Гарри, догадываясь, каков будет ответ.        — Нет, конечно, — ответила она, не останавливаясь. — Отгадай мою загадку, тогда пропущу. Отгадаешь с первой попытки — путь открыт. Не отгадаешь — нападу. Ничего не ответишь — пойдёшь назад, восвояси.        У Гарри засосало под ложечкой: разгадывать загадки — конёк Гермионы. Он прикинул, велик ли риск. Ну не сможет он разгадать загадку, не беда, — промолчит и всё. Сфинкс его отпустит, и он поищет другой путь к Кубку.        — Ладно, — сказал он. — Слушаю вашу загадку. Женщина-львица уселась посреди дорожки и произнесла такой стих: Мой первый слог проворней всех слывёт по праву Он очень быстр на руку, ногу и расправу; Второй мой слог есть плод окружности решений Её с диаметром законных отношений. Мой третий слог — абстрактно названный мужчина Ни цвета кожи, ни фамилии, ни чина. Сложив их вместе, существо ты образуешь, Какое ты скорей умрёшь, чем поцелуешь.        — Значит, из подсказок получится чудище, которое я лучше умру, чем поцелую? — спросил Гарри.        Сфинкс благосклонно улыбнулся. Гарри решил, что это утвердительный ответ, и принялся лихорадочно думать. Существует множество тварей, которых он, хоть убей, не поцеловал бы. Например, соплохвост. Но загадка сфинкса явно о ком-то другом. Пожалуй, начать надо с подсказок. Какой там первый слог, быстрый? Быстрый, скорый…        — Окружности решений… — повторил Гарри шёпотом. — Её с диаметром законных отношений… ерунда какая-то. - мальчик нахмурился. — Абстрактно названный мужчина… — пробормотал Гарри. — Мужчина, мужчина, он… Ага! Это «он»!        Сфинкс улыбнулась ему.        — Так, значит, первый слог быстр, то есть скор… так-так… Скор… он… Скор… он, — повторял Гарри, меряя шагами дорожку. — Существо, которое я не хотел бы поцеловать… Скорпион!        Сфинкс расплылась в улыбке, поднялась на ноги и посторонилась.        — Спасибо! — воскликнул Гарри.        Он наверняка у цели, наверняка… палочка сказала, он на верном пути… Если больше ничего страшного не случится, он выиграл…        Снова развилка.        — Направление, — прошептал он, палочка, сделав круг, указала направо. Гарри бросился по правой дорожке, в конце которой скоро забрезжил неяркий свет.        И Гарри увидел: метрах в трёхстах от него на невысокой тумбе сияет вожделенный Кубок. Гарри прибавил ходу, но тут из-за кустов слева, опережая его, на дорожку выскочил Седрик.        Седрик будет у Кубка первый! Он несётся изо всех сил. Ноги у него длинные, рост выше. Гарри никогда его не догнать. Но что это? Возвышаясь над кромкой изгороди, по дорожке, пересекающейся с той, по которой бегут они, что-то огромное стремительно движется в их сторону. Ещё мгновение и Седрик столкнётся с чудовищем!        — Седрик! — заорал Гарри. — Слева!        Седрик вовремя оглянулся — он ещё успеет перед самым носом чудовища миновать поворот и избежать столкновения! Но как будто ему кто ножку подставил, Седрик споткнулся и на полной скорости рухнул на землю. Палочка вылетела из руки. И тут же из-за угла вышел огромный паук и двинулся к Седрику.        — Остолбеней! — крикнул Гарри.        Заклинание ударило в огромное волосатое тело, но он с таким же успехом мог бы попасть в него камнем. Паук слегка покачнулся, забыл про Седрика и устремился к Гарри.        — Остолбеней! Замри!        Бесполезно. Паук был то ли слишком велик, то ли его волшебный заряд был слишком силён, но заклинания только раздразнили его. На какой-то миг Гарри, похолодев, увидел над собой восемь сверкающих чёрных глазок, щёлкнули острые как бритва челюсти. И паук, схватив его передними лапами, поднял вверх. Гарри отчаянно брыкался, нога коснулась челюсти, и её пронзила нестерпимая боль.        — Остолбеней! — теперь уже крикнул Седрик, но и его заклинание оказалось бессильно. Паук вновь раскрыл челюсти, Гарри последним усилием поднял палочку.        — Секо! — воскликнул он.        Сработало — лапа паука вместе с Гарри свалилась с высоты трёх метров. Гарри повезло приземлится на отрезанную лапу. Его всего с головы до ног облило кровью животного, но мальчика это не особо волновало. Не мешкая, направил палочку пауку в брюхо, точно так же, как соплохвосту минут десять назад.        — Остолбеней! — раздались сразу два голоса: Седрик уже вооружился своей палочкой.        И два заклинания сокрушили мощь паука — он повалился набок, расплющив изгородь, ворох мохнатых лап перегородил дорожку.        — Гарри! Ты в порядке? Он не раздавил тебя? — услыхал Гарри.        — Нет, — крикнул в ответ Гарри, тяжело дыша и отплёвываясь. Кровь животного заливалась в глаза и рот.        Нога у него кровоточила, разорванная мантия испачкана густой липкой слизью, наверное, из челюстей паука. Гарри хотел подняться, но ступить на дрожащую, всю в крови, ногу было выше всяческих сил. Всё же он заставил себя встать и, переведя дыхание, ухватился за изгородь.        Кубок Трёх Волшебников поблёскивал в двух шагах за спиной у Седрика.        — Бери Кубок, — тяжело выдохнул Гарри. — Скорее бери. Ты рядом. - Если Седрик схватит кубок, то всё закончится. Их найдут и Гарри окажут помощь. Но Седрик не двигался. Он просто стоял и смотрел на Гарри, потом обернулся и взглянул на Кубок. Гарри видел, как ему хочется шагнуть вперёд, взять в руки главный приз Турнира. Но Седрик снова повернулся к Гарри и, собравшись с духом, отчеканил:        — Нет, иди ты бери. Ты выиграл. Сегодня ты дважды спас мне жизнь.        — Это к Турниру не относится, — ответил Гарри. В душе у него бушевали противоречивые чувства: нога болела, все кости ныли после борьбы с пауком. Седрик снова опередил его, как и в прошлом году на матче, но он гнул своё. — Говорю тебе, я не буду играть в догонялки на вывихнутой ноге! Бери кубок! Заканчивай этот бредовый турнир! Заебало всё! - воскликнул Гарри и зло уставился в небо, смаргивая слёзы вперемешку с паучьей кровью.        Седрик сделал несколько шагов в сторону оглушённого паука, увеличивая расстояние между собой и Кубком, и покачал головой:        — Ни за что!        — Ты дебил! Перестань играть в благородство. Не тяни время, бери Кубок. Надо как-то выбираться отсюда.        Седрик смотрел, как Гарри, держась за изгородь, пытается устоять на ногах.        — Ты рассказал мне про драконов, — возразил Седрик. — Если бы не это, я провалился бы ещё на первом задании.        — Плевать! Я так захотел. Да и ты.. — Гарри пытался стереть кровь подолом мантии. — ...помог с яйцом, так что мы квиты.        — Мне помогли с яйцом, так что не щитово.        — Ну и что? Мы всё равно квиты, — ответил Гарри, пытаясь осторожно опереться на больную ногу. Нога предательски дрожала. Конечно, он её вывихнул, упав с трёх метров, да ещё у зацепился за что-то во время бега. Ебучий турнир!        — Тебе за второе задание полагалось больше очков, — не сдавался Седрик. — Ты остался на дне, чтобы освободить всех заложников до одного. Я мог бы поступить так же.        — Бл, твой факультет гриффиндор, а не пуффендуй, Ваше благородие!— в голосе Гарри звучала ярость. — Бери Кубок!        — Нет.        Переступив через паучьи лапы, Седрик встал рядом с Гарри, который смотрел на него во все глаза. Седрик был очень серьёзен. Он понимал, что отказывается от славы, которой его факультет не видал уже несколько веков.        — Иди, — твёрдо сказал Седрик. Судя по лицу, решение далось ему не легко, но оно было принято бесповоротно: он стоял с каменным лицом, скрестив руки на груди, и не отрываясь смотрел на Гарри.        Гарри перевёл взгляд с Седрика на Кубок. Если Гарри сейчас возьмёт кубок, то всё закончится. Только вот беда, нога совсем онемела и совсем не двигается.        — Хер с тобой, пойдём оба. — сказал Гарри наваливаясь на старшего парня, ведь стоять было уже невыносимо.        — Что? - тупо уставился барсук в злые зелёные глаза.        — Вместе его возьмём. Я идти не могу, а ты упрямый баран. Какая разница кто из нас возьмёт кубок, всё равно победа будет у школы, а деньги поделим пополам.        Седрик изумлённо смотрел на Гарри.        — Ты… ты уверен?        — Нет, поприкалываться решил.— огрызнулся Гарри. — Да. Мы добрались сюда оба одновременно. Так что и возьмём его вместе.        Седрик, казалось, не верит своим ушам, но ещё миг — и лицо его просияло счастливой улыбкой.        — Отлично, — сказал он. — Идём.        Он взял Гарри под локоть и помог ему доковылять до тумбы, где стоял желанный трофей. Оба протянули руки к сияющим ручкам Кубка.        — На счёт три, ладно? — предложил Гарри. — Один… два… три!        И они вместе коснулись Кубка.        В то же мгновение Гарри почувствовал знакомый рывок где-то под ложечкой. Ноги оторвались от земли. Рука, крепко держащая Кубок, не разжималась. Кубок куда-то понёс его сквозь завывание ветра и пёстрый вихрь красок, и вместе с ним бок о бок летел Седрик.