Жена Демона

      — Есть какие-нибудь идеи, Шикамару? — спросил Саске, притормаживая на перекрёстке.       Он, Шикамару, Наруто, Суйгецу и Дейдара ехали сейчас в ресторан на спорткаре Учихи. Хидан, естественно, был исключён из сегодняшней тусовки по особым причинам.       Нара потёр подбородок и снова взглянул на записку.       — По правде говоря, пока никаких дельных мыслей не возникает, — ответил он. — Скорость… У меня первая ассоциация с этим словом — какая-то гонка. Но, скорее всего, это может быть просто лирическое сравнение с чем-то другим.       — Ну, может, для тебя, Шика, приготовили персональные забеги, — насмешливо произнёс Суйгецу. — Например, грязевые гонки. Или гонки на плюшевых лошадях, как в Великобритании. О, или, быть может, это будут забеги Сант в одних трусах, как в Бостоне. Ты подкачайся, на всякий случай, и сбрей всю лишнюю волосню с тела, чтобы не опозориться.       — Кажется, кому-то стоит проверить свою сексуальную ориентацию, — сказал Наруто. — Суйгецу, твои разговоры и тайные желания начинают меня пугать.       Хозуки ехидно ему улыбнулся.       — Боишься, что я стану заднеприводным и изнасилую тебя?       — Всё может быть. Я уже даже не знаю, чего от тебя ещё ждать…       — Ой ли, — фыркнул Суйгецу. — Вообще-то, это мне нужно тебя опасаться — я ведь всё ещё помню твоё желание запихнуть свой член в мой рот.       Узумаки брезгливо поморщился.       — Фу, бляяя… Во-первых, это было сказано в абсолютно ином контексте, — ответил он. — А, во-вторых, я, скорее, отрежу себе член, чем сделаю это.       — Агада, я напомню тебе об этом, если полезешь ко мне в рот со своим маленьким корнишоном, — съязвил Хозуки. — Ну, в любом случае, даже если однажды у меня поедет крыша и я стану пидором, то мой голубой взор никогда не обратится на тебя, Наруто. Ты не в моём вкусе.       — Хвала небесам, — тут же отозвался блондин и картинно воздел руки к небу.       — У тебя уже давно поехала крыша и ты — конченный пидор, — сказал Шикамару.       — Чё? — Не понял Суйгецу.       — Хуй через плечо.       — Не обязательно быть геем, чтобы быть пидором, — заметил Дейдара.       — Вот-вот, — согласился Наруто.       — Саске, ну хоть ты защити меня от этих уёбков, — пожаловался на друзей Хозуки.       Учиха припарковал машину к ресторану и окинул мужчин хмурым взглядом. Он знал, что они стебут друг друга любя и никогда не обижаются на матерные словечки и острые фразочки. Такой у них был стиль общения по жизни. Возможно, порой они перегибали палку или затрагивали темы, которые нельзя поднимать в разговоре и уж тем более стебаться над этим, но делали это всегда без злого умысла. Когда смерть и опасность каждый день дышат тебе в спину — остаётся только шутить. И не важно — пошло, стёбно, матерно, грубо или сортирно. И грани этого юмора у них всегда были сильно размыты.       — Суйгецу, вообще-то, это не смешно. Прошлая такая записка обернулась покушением на Сакуру и Харуми, а также взрывом моей квартиры. Так что я бы отнёсся к этому очень серьёзно.       — Ну, я всего лишь строил теории, — в своё оправдание ответил Хозуки.       — Строитель хуев, — тут же среагировал Наруто.       Шикамару на миг задумался, а потом произнёс:       — Саске, думаешь, что и в этот раз будет нечто подобное?       — Не знаю, — ответил брюнет. — Но расслаблять жопы точно не советую. Не нравится мне всё это.       — Мне кажется, что ты просто накручиваешь себя, — сказал ему Дейдара. — У нас были времена и похуже. Сейчас же наша власть и влияние сильно возросли — мало кто станет серьёзно выступать против нас. Возможно, кто-то просто решил немного припугнуть наш клан, но я не думаю, что это обернётся чем-то крупномасштабным.       — Может, ты и прав, — в ответ произнёс Учиха. — Однако, меня не отпускает какое-то нехорошее предчувствие. Будьте максимально осторожны и внимательно следите сегодня в ресторане за всеми главарями других кланов. Если заметите что-то подозрительное, то сразу же сообщайте мне. А теперь на выход.       Мужчины кивнули и вышли из машины.       ***       Войдя в банкетный зал ресторана, Саске обвёл глав мафиозных кланов неодобрительным взглядом и направился к месту в торце стола. Мужчины уважительно склоняли перед ним головы, но брюнет не видел в их жестах искренности. Он не мог избавиться от навязчивой мысли о том, что кто-то среди этих людей мог быть причастен к убийству Итачи.       Заняв место хозяина за столом, Саске слегка напрягся, ведь по правую руку от него сидел дед Сакуры.       — Ты опоздал, — проворчал старик.       — Я никогда не опаздываю, — ответил брюнет. — Я только задерживаюсь.       Сатоши недовольно цокнул языком.       — Где моя внучка? — спросил он. — Я хотел бы лично её всем представить.       — Сакуре нездоровится и поэтому она осталась дома, — ответил Учиха и тихо произнёс, склонившись к Харуно, чтобы только он мог его услышать: — А, вообще, я против того, чтобы ты объявлял сейчас Сакуру своей внучкой. Ты же предполагаешь, что на неё может открыться охота, а в её положении любой стресс нежелателен. Поэтому я прошу тебя ещё раз обо всём подумать и отложить это признание. Можешь объявить об этом после рождения ребёнка.       Старик отрицательно покачал головой.       — Я уже давно не мальчик, да и здоровье меня начало подводить, — ответил он. — Так что пока я в здравом уме и при трезвой памяти, то хотел бы сделать официальное признание. И я понимаю твои опасения, Саске, но ты не можешь постоянно прятать Сакуру и держать её в тени. Наоборот, я делаю ставку на то, что она — женщина из влиятельного клана и покушение на её жизнь не останется безнаказанным.       Саске немного помолчал, а затем произнёс:       — Ладно, раз ты решил объявить о её родословной — пусть так и будет. Но только не говори о том, что она беременна. Я хочу объявить о своём ребёнке только после его рождения. Об этом даже мои близкие друзья не знают. Не хочу лишних сложностей. Можешь считать меня суеверным.       Сатоши хмуро на него посмотрел.       — Ты преувеличиваешь.       — Я перестраховываюсь.       Старик одарил брюнета скептическим взглядом, а затем поднялся на ноги, привлекая к себе всеобщее внимание, и громко произнёс:       — Я, Сатоши Харуно, босс мафии северной части Японии, собрал вас сегодня в этом месте, чтобы сообщить важную информацию. Как вы все знаете, не так давно Учиха Саске женился на девушке по имени Сакура. Так вот, Сакура — моя единственная внучка и наследница клана Харуно.       Главы мафиозных кланов между собой недоумённо переглянулись — эта новость их шокировала, ведь никто из них не знал, что у Сатоши есть кровные наследники. И только лишь Данзо Шимура располагал этой информацией. Учиха взглянул на него — тот сидел с довольной ухмылкой на лице.       «Откуда у этого мерзкого старикашки подобная информация? — подумал брюнет. — Давно ли он знал всю поднаготину клана Харуно или же специально копался в родословной Сакуры?»       — Однако, это ещё не всё, — продолжал громко вещать Сатоши. — Через несколько месяцев, после того, как Сакура родит ребёнка, я передам власть над северными землями её мужу — Учихе Саске.       В банкетном зале повисла тишина. Это известие ещё сильнее шокировало всех мафиози. Саске тоже на миг застыл, услышав слова Сатоши.       «Что за… Какого хуя он сейчас об этом сказал? Я же просил не сообщать о беременности Сакуры!»       Мужчина гневно сжал руки в кулаки. Учихе было глубоко наплевать на то, что Харуно планирует передать ему власть над северными мафиозными кланами. Сейчас его больше всего остального заботил тот факт, что теперь все мафиозные кланы знают о беременности его жены.       «Мать твою! Да он же вторая Сакура — только древней версии и с членом. Никогда меня не слушает и делает всё по-своему!»       Саске был в ярости. Он поймал на себе озадаченные взгляды друзей и кивнул им головой в сторону выхода. Затем поднялся и вышел из-за стола — брюнет сомневался, что если останется рядом с Сатоши ещё хоть секунду, то не сможет удержать себя от соблазна придушить старика.       Всё то время, пока Учиха шёл до своих друзей, он ощущал на себе алчные взгляды глав мафиозных кланов, и это ему крайне не нравилось. Брюнет словно читал их мысли, хаотично мелькающие в их головах: о том, что теперь у Саске будет ещё больше влияния и власти; о том, что клан Учиха сможет монополизировать весь чёрный рынок; о том, какие последствия это лично им принесёт — хорошие или плохие; о том, стоит ли вообще допустить сконцентрировать такую власть и силу в руках одного клана?..       Саске скривил губы — все эти мужчины думали сейчас о выгоде, плюсах и минусах, если клан Учиха станет влиятельнее и сильнее после объединения с северными мафиозными кланами. То есть после родов Сакуры.       — Значит, ты скоро станешь отцом, — сказал Наруто, когда брюнет подошёл к ним. — И когда собирался нам сообщить об этом?       В голосе друга отчётливо слышалась обида — скрытность Саске задела его.       — Судя по всему, только после рождения наследника или наследницы, — проницательно подметил Шикамару. — Хорошо, что старик Харуно оказался болтливым.       Учиха помрачнел.       — Да, я ещё скажу ему пару ласковых словечек… Кстати говоря, вы…       Но он не успел договорить — в этот момент в банкетный зал завалился Хидан.       — Бомжорно, дамы, — весело произнёс мужчина, приветствуя жён глав мафиозных кланов, которые прошли мимо него, направляясь в дамскую комнату.       Женщины с опаской взглянули на него, развернулись и поспешили обратно к своим мужьям. Наруто насмешливо посмотрел на Хидана, а Саске на миг прикрыл глаза.       — Это что? Он типа по-итальянски что-то сказал? — риторически спросил Узумаки, стараясь не заржать в голос.       — Типа того, — подтвердил Дейдара, широко улыбаясь.       — Позорище, блять… — ледяным тоном произнёс Учиха. — Кто впустил Хидана?       — Можно подумать, что кто-то может меня не впустить, — радостно улыбаясь, сказал Хидан, подойдя к ним. — Ну, Саске, как тебе мои галантные манеры?       Брюнет смерил друга тяжёлым взглядом.       — Хидан, закрой рот, — строго сказал он.       — Но, Саске…       — Просто… Закрой… Рот, — отчеканив каждое слово, произнёс брюнет. — И не открывай его до конца обеда, ясно?       — Саске, ты несправедлив ко мне, — пожаловался мужчина.       — Тебя нельзя пускать в общественные места, но раз уж ты здесь, то будешь с сопровождением. Наруто, под твою личную ответственность, — отдал распоряжение Учиха. — Не отходи от него ни на шаг. И не подпускай его к гостям.       Узумаки хлопнул Хидана по спине и сказал:       — Слышь, чувак, не позорь нас.       — Да что, блять, я такого сделал? — вспылил мужчина, пребывая в непонятках.       — А маразм всё сильнее крепчал, — съехидничал Суйгецу.       Саске обратил на него свой строгий взгляд.       — Суйгецу, поможешь Наруто следить за Хиданом.       Хозуки возмущённо зыркнул на брюнета.       — С какого это перепугу, Саске? Я тебе не нянька, вообще-то!       — С такого, что пиздишь не по делу, — ответил Учиха. — И, кстати говоря, первые сорок лет детства в жизни мужчины самые трудные, так что дерзай, нянька. Вместе вам будет веселее.       Хозуки пробухтел что-то нечленораздельное себе под нос. Брюнет едва сдержал улыбку, чтобы друзья не поняли, что он говорил не всерьёз. Эти их безобидные перепалки немного снимали напряжение и разряжали тяжёлую обстановку.       — Так-с, я не пропустил ничего интересного? — спросил Хидан.       — Только лишь то, что наш тихушник Саске скоро станет папашкой, — ответил Суйгецу в своей ехидной манере.       В аметистовых глазах блеснул озорной огонёк.       — Ого! А ты времени зря не терял, Саске. Одобряю! — весело сказал он. — Ты каждую ночь укладывал жёнку на обе лопатки? Или она — тебя?       Учиха смерил друга убийственным взглядом.       — Ты действительно думаешь, что я отвечу тебе на эти вопросы?       — Кайфоломщик, — кисло произнёс Хидан.       В этот момент к ним подошёл Сатоши Харуно и обратился к мужчинам:       — Идите погуляйте пару минут — я хочу поговорить с вашим боссом наедине.       Мужчины молча поклонились и ушли. Сатоши хмуро посмотрел на Учиху.       — Почему ты ушёл сразу же после моей речи? — спросил он. — Это было крайне неуважительно с твоей стороны.       — Чтобы не набить тебе морду, старик, — ответил Саске и сложил руки на груди, чтобы случайно не пустить их в ход. — Поверь, вот это было бы действительно крайне неуважительно с моей стороны.       Сатоши нахмурился.       — Объяснись.       — А чего непонятного? Я же просил тебя не говорить о беременности Сакуры, но хуй там! Ты всё сделал по-своему. Видимо, это дебильная черта характера всех Харуно. Надеюсь, что ребёнок унаследует мои гены, а не ваши пиздопративные.       — А я тебе уже говорил, что ты преувеличиваешь, — ответил старик. — Своим объявлением я дал всем понять, что увеличиваю силу твоего клана и расширяю влияние Учих в мире мафии. Беременность же моей внучки ставит точку в возникновении любых спорных ситуаций.       — Да, но при этом ещё ставит безопасность Сакуры под угрозу, — возразил брюнет. — Беременные женщины намного сильнее уязвимы, и я бы хотел уберечь Сакуру от «охоты на ведьм» и лишних стрессов, но ты решил нам всем усложнить жизнь. Спасибо, блять.       Они оба были по-своему правы, только Саске видел в этом проблему, а Сатоши — решение. Старик не успел ему ответить, так как к ним подошёл один из главарей мафиозного клана и обратился к Харуно. Саске же отошёл в сторону, пытаясь утихомирить свой гнев, но злость на этого чёртова старикашку не хотела проходить. Учиха понимал, что ему нужна какая-то разрядка, ведь он уже не вывозил ту лавину дерьма, что обрушилась на него.       Ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, Саске обернулся в ту сторону и в упор посмотрел в змеиные глаза Орочимару. Тот плотоядно ему улыбнулся и облизнул верхнюю губу кончиком языка.       — Ничего не могу сказать по поводу ориентации Суйгецу, про которую мне все уши обоссал Наруто, но вот Орыч даёт однозначные посылы в сторону твоей задницы, Саске.       Брюнет перевёл взгляд с Орочимару на подошедшего Хидана. Его губ коснулась лёгкая улыбка, когда он заметил, как друга покоробило — этого хладнокровного ублюдка мало что могло вывести на эмоции.       — Беспокоишься обо мне? — иронично спросил Учиха.       Аметистовые глаза встретились с чёрными.       — Считай меня ёбанным гомофобом, Саске, но вот лично у меня глава Якудза не вызывает уважения, если к нему мужики заходят с чёрного входа.       — А если я буду не пассив, а актив? — поддразнил друга брюнет.       Хидан скривился.       — Заканчивай эти гейские разговорчики. Долбанного Суйгецу за глаза хватает. Даже думать не хочу о том, что ты можешь стать частью шестицветной радуги… Бля буду, чувак, но я реально не хочу, чтобы ты однажды перешёл на тёмную сторону.       Саске снова улыбнулся.       — А разве мы уже давно не на тёмной стороне находимся? — спросил он.       — В каком это смысле? — с подозрением произнёс Хидан.       — То, чем мы занимаемся, вряд ли можно назвать благими деяниями, — ответил Учиха. — Например, убийства, пытки, шантаж, сбыт оружия — список бесконечен.       Хидан оскалился.       — Аа, ты об этом, — протянул он. — Ну, моя религия нуждается в жертвоприношениях.       Саске покачал головой.       — Двойные стандарты — оправдывать убийства религией.       Мужчина широко улыбнулся.       — Каждый верит в то, что ему по душе, — ответил он, сверкнув аметистовыми глазами. — А благими деяниями всегда вымощена дорога в ад.       Брюнет хмыкнул и проводил внимательным взглядом патлатую фигуру Орочимару. Хидан, проследив за его взглядом, снова скривился.       — Бля, хоть бы патлы свои причесал что ли, а то непонятно какого он /она /оно пола, — ворчливо произнёс он. — Вот так заснёшь с женщиной, а проснёшься с мужчиной.       — И часто с тобой такое происходит? — усмехнулся Саске.       — Иди в пизду!       — Ты слишком бурно реагируешь на мои слова.       — Перестанешь нести херню — перестану реагировать, — ответил Хидан.       Саске усмехнулся, но затем стал серьёзным.       — Кстати, ты что-нибудь выяснил про адреса из книжки Кимимаро? Что там?       — Да хуй его знает, — последовал ответ.       — Хидан, это не ответ на мой вопрос.       Мужчина нетерпеливо цокнул языком.       — Их там до ебени матери и половина адресов оказалась фейковой. Но, блять, почему я должен с этим ебаться?       — Потому что ты нашёл блокнот, — ответил Учиха. — И по этой причине я назначаю тебя ответственным за это дело.       — Да-да, инициатива выебла меня раком, — кисло произнёс Хидан. — Я понял, что ты так мстишь мне за то, что я безбожно пялился на грудь твоей жены. Ладно, больше никуда не лезу со своей эрекцией, кроме борделей. И я дико извиняюсь за своё аморальное поведение и бла-бла-бла… Ну так что, снимешь с меня это кабальное ярмо?       — Нет, — сказал Саске.       — Пидора ответ, — тихо произнёс Хидан и грязно выругался. Он терпеть не мог любой вид ответственности, которую на него вешали.       Саске едва заметно улыбнулся. На Хидана было невозможно ни злиться, ни обижаться. Только принимать и любить таким, какой он есть — правда, не всегда получалось. Либо получалось, но с трудом, или под сильным градусом, или после принятия психотропных таблеток.       Обед с главами мафиозных кланов продлился ещё пару часов, а потом все разъехались. Друзья доложили Учихе, что ничего подозрительного не обнаружили. Брюнет за всё время ни разу не притронулся к еде, однако, он был по горло сыт алчными взглядами гостей.       ***       Утро Сакуры началось не с кофе, а с неожиданного визита мужа. Девушка сидела перед зеркалом и расчёсывала волосы, когда Саске зашёл в её комнату и спросил:       — Как ты себя чувствуешь?       Сакура слегка приподняла брови в удивлении и обернулась, посмотрев на мужа. Вчера её весь день мучил токсикоз.       — Уже лучше, — ответила она, а про себя подумала:       «Неужели ему действительно не всё равно?»       — Хорошо, — сказал брюнет. — Тебе что-нибудь нужно?       — Нет.       — Тогда я пойду — сегодня у меня очень много дел.       Девушка вдруг вспомнила о вчерашнем сообщении Ино, которое подруга написала ей поздним вечером с просьбой сходить с ней в торговый центр.       — Саске, подожди, — окликнула она мужа. — У меня есть небольшая просьба к тебе.       — Какая?       — Я бы хотела сходить сегодня с Ино в торговый центр.       Учиха нахмурился.       — Исключено, — ответил он.       — Мы возьмём с собой охрану.       — Нет.       — Много охраны, — продолжала уговаривать мужа Сакура.       — Нет значит нет, — твёрдо ответил брюнет.       — Может, ты сам сможешь нас сопроводить? — цепляясь за последнюю возможность, спросила девушка.       Конечно, таскаться вместе с Учихой по торговому центру было весьма не радужной перспективой, тем более, что Ино явно хотела с ней о чём-то посекретничать без присутствия лишних ушей, но муж не оставил ей выбора.       — Не смогу, — сказал брюнет. — Я сегодня очень занят.       Сакура разозлилась.       — Ну, тогда иди к чёрту!       Девушка отвернулась от мужа и кинула расчёску на столик. Саске вздохнул, приблизился к жене и положил на её плечи свои большие ладони.       — Послушай, Сакура, я очень тебя прошу не выходить пока из дома без крайней необходимости, — сказал он. — Хочешь подышать свежим воздухом — иди в сад резиденции, но в сопровождении охраны, а без меня сама никуда не выходи из дома. Пока я не оценю обстановку и не исключу все риски для твоей жизни и жизни нашего ребёнка, тебе не стоит покидать резиденцию клана без моего разрешения и веской причины.       Сакура раздражительным жестом сбросила со своих плеч руки мужа.       — Ты уже забыл, чем в прошлый раз закончилось моё пребывание дома? — сердито спросила она. — Ну так я тебе напомню про взрыв. Если исходить из этих последних событий, так мне нигде не безопасно находиться.       — Резиденцию клана не подорвут, не беспокойся, — ответил брюнет.       — Откуда ты знаешь? Вот лично я ни в чём не уверена.       — Территория находится под защитой военной техники и оборудования, так что любые возможные диверсии и атаки мы сразу можем обнаружить, — уверенно произнёс мужчина. — Ты здесь в безопасности.       Немного помолчав, он добавил:       — И я бы действительно составил тебе компанию, но, правда, я сегодня очень занят.       Саске развернулся и направился к выходу.       — Ты уже несколько раз упоминаешь в разговоре, что сильно занят, — сердито прошипела ему вслед Сакура. — Интересно, чем же? Неужели опять намылился к своей любовнице?       Ревность, подобно яду, отравляла её здравомыслие. Брюнет остановился в дверном проёме и обернулся. Девушка видела его отражение в зеркале, но сама не повернулась к мужу. Какое-то время он молчал, а потом глухо произнёс:       — Тебе не стоит беспокоиться насчёт Харуми. Её больше нет. Она умерла.       За ним закрылась дверь. Сакура расфокусировано смотрела на своё отражение в зеркале, раздираемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, она ощутила облегчение — серьёзной соперницы больше нет, но, с другой стороны, её кольнула боль, когда она заметила в его взгляде мимолётное страдание.       ***       Сакура сидела за обеденным столом на кухне и без настроения ковыряла вилкой омлет. Она думала о последних словах мужа, сказанных ей перед уходом.       «Харуми умерла… Как? Когда? Что случилось?»       Девушка хотела знать ответы на эти вопросы, но понимала, что пока рано расспрашивать Саске. То, что он ей об этом сказал — уже было большим достижением, ведь мог, как обычно, отмахнуться в стиле «это тебя не касается». И, вероятнее всего, был бы прав, но всё же решил немного открыться.       «Возможно, со временем, Саске захочет мне всё рассказать сам, — подумала она. — Но стоит ли ворошить прошлое? Похоронили и забыли. Живём дальше».       И всё же нездоровое любопытство боролось в ней со здравомыслием. Однако, Сакура сама догадалась, когда именно это произошло — в тот самый период, когда муж начал её избегать и их отношения словно вернулись на первоначальную стадию.       Сейчас, зная причину его отстранённого, холодного и замкнутого поведения, девушка не осуждала Саске. Она понимала его, ведь однажды тоже пережила подобное горе, когда потеряла возлюбленного. Правда, из-за жестокого закона мира Якудза, но это уже детали.       Но тогда Сакура уехала в Венецию, чтобы никого не видеть и ни с кем не общаться. Ей нужно было время, чтобы справиться со своей потерей в одиночестве.       У Саске же такой роскоши нет и не будет. Он, как лидер клана и глава Якудза, не может быть долго один — его постоянно все дёргают по каждому вопросу, и он не может уехать в другую страну, чтобы справиться в одиночестве со своим горем. Учиха перенёс боль утраты на ногах, как болезнь, когда человек отказывается идти на больничный и лечится подручными средствами, не бросая дела и работу. И, как врач, Сакура знала, что у такого метода лечения всегда есть негативные последствия в виде осложнений.       «Смог ли он до конца справиться с потерей возлюбленной и пережить своё горе? — подумала девушка. — Его раны на сердце и в душе ещё свежие, поэтому его реакция на воспоминание о ней понятна. Я знаю, что Саске нужно высказаться, излить свою боль, поделиться чувствами. Но готова ли я помочь ему в этом, если однажды он обратится ко мне за помощью, ведь при мысли о ней я сама испытываю адскую боль?»       Её размышления прервал приход деда, который зашёл на кухню. Оценив состояние внучки, Сатоши нахмурился.       — Что случилось, милая?       Сакура отложила вилку в сторону и взглянула на деда.       «Я знаю, что поступлю неправильно, давя на жалость и чувства господина Харуно ко мне — он не сможет отказать моей просьбе. Возможно, это спровоцирует конфликт между ним и Саске, но я устала сидеть дома взаперти — эта красивая золотая клетка мне надоела».       Девушка сделала взгляд печальным и ответила:       — Я хотела ненадолго выйти из дома и пройтись по торговому центру с Ино из клана Яманака, но Саске запретил мне покидать резиденцию, даже в сопровождении охраны…       Зелёные глаза Сатоши гневно сверкнули, услышав это. Он подошёл к девушке и поцеловал её в лоб.       — Не грусти, родная, ты не пленница в этом доме, — сказал старик. — Ты можешь поехать в торговый центр с подругой, я разрешаю. И отдам в твоё распоряжение своих верных и надёжных людей. А все возражения твоего мужа я возьму на себя.       Сакура просияла.       — Спасибо!       — Господин Харуно, может, стоит сперва поставить моего сына в известность? — спросила Микото, заходя на кухню. Она слышала весь разговор. — Саске строго-настрого запретил выпускать Сакуру дальше сада резиденции клана.       Сатоши сердито взглянул на женщину.       — Микото, при всём моём уважении к тебе, но я, как ближайший родственник-мужчина, имею право оспорить решение мужа моей внучки, — резко произнёс он. — Мне не нравится, что вы держите Сакуру в заточении. Этим отношением к моей единственной внучке вы оскорбляете меня!       Микото слегка побледнела и закусила нижнюю губу, не вправе возразить боссу мафии северных кланов. Она могла бы обратиться за помощью к мужу, но Фугаку уехал по делам вместе с Саске. Сакура подошла к свекрови и взяла ее руки в свои ладони. Она видела, что женщина сильно переживает по этому поводу и решила её успокоить.       — Не волнуйтесь за меня, госпожа Микото, я буду под надёжной охраной и не задержусь в торговом центре надолго, — мягким голосом произнесла девушка. — Тем более, никто в здравом уме не устроит переполох в многолюдном месте.       Женщина ласково ей улыбнулась. Она немного успокоилась, ведь мафия всегда действовала тихо, не привлекая к себе внимание и обходясь без свидетелей.       — Хорошо. Береги себя, милая. Я скажу, чтобы Сайто и Акихиро не отходили от тебя ни на шаг.       — Нет, эти парни мне сегодня нужны, — сказал Сатоши, вмешиваясь в разговор. — Фугаку дал согласие на проведение беседы с ними.       — Но делами клана заведует теперь Саске, — заметила Микото. — Если кого и нужно спрашивать, то только его.       — С каких это пор твой муж потерял всю власть в клане, Микото? — сурово спросил Харуно. — Он больше ничего не решает? Пустое место? Бесплатное приложение к своему малолетнему сыну?       Щёки женщины окрасил румянец.       — Конечно же нет, у Фугаку до сих пор есть власть и влияние, — ответила она. — Но окончательные решения всех вопросов, в том числе и безопасности членов семьи и клана, принимает теперь Саске. Мой муж лично передал сыну бразды правления, а своими просьбами к Фугаку вы лишь компрометируете Саске, как лидера.       Замечание было справедливым, и в мудрости госпожи Учихи никто бы не усомнился, но Сатоши не хотел решать с мужем внучки дела, ведь знал наперёд, что они не придут к компромиссу.       — В любом случае, я лично дал разрешение Сакуре, а вместо двух охранников я отдаю ей двадцать, — сказал Харуно, тем самым заканчивая разговор. — Если ты так сильно переживаешь, Микото, то все разногласия я потом с глазу на глаз обсужу с твоим сыном.       Женщина поклонилась старику, принимая его волю. Микото была из того рода людей, которые не любили спорить и всё решали мирным путём. Впрочем, в этом патриархатном мире властных мужчин у неё не было ни единого шанса, чтобы настоять на своём.       Сакура вежливо поклонилась деду и свекрови, и направилась в свою комнату, чтобы переодеться. При этом девушка испытывала лёгкое чувство вины, но желание выйти из дома и побывать среди людей всё же было сильнее.       ***       Саске заехал ненадолго домой, чтобы переодеться — снять, наконец, этот душный чёрный костюм и надеть что-нибудь более удобное. Все деловые встречи на сегодня были успешно завершены, и сейчас брюнет собирался встретиться с Шикамару — обсудить с ним пару вопросов в личной беседе, а ближе к вечеру планировал общий сбор банды.       Надев чёрную футболку, плотно облегающую его торс, и серые джинсы, Саске заметил на вешалке в шкафу кожаную куртку, в которой всегда раньше выезжал кататься на мотоцикле. В каком-то порыве ностальгии, брюнет снял её с вешалки и надел. Кожаная куртка давила ему в груди, и Саске не стал её застёгивать.       «Сколько же времени я её не носил… И, вообще, не садился на мот… — подумал он. — А, точно, со дня смерти Итачи…»       Раньше они с братом часто гоняли на мотоциклах по ночному городу, чем добавляли своей матери морщин и седых волос раньше положенного времени — Микото всегда очень сильно переживала за своих сыновей, когда они уезжали кататься, но даже слёзы в глазах матери не останавливали парней.       Брюнет улыбнулся, вспомнив, как брат учил его водить мотоцикл. Итачи всегда был хорош во всём — практически идеален. Улыбка Саске стала шире, когда он вспомнил своё первое неуклюжее падение с мота и несерьёзную травму ноги, про которые они с братом благополучно умолчали, не известив родителей. Итачи всегда прикрывал «боевые трофеи» на теле младшего брата и даже не устраивал ему нагоняй, а только снисходительно улыбался.       «Итачи…»       Лёгкий стук в дверь отвлёк мужчину от мыслей. Саске обернулся и увидел мать, застывшую в дверном проёме его комнаты. Микото, взглянув на сына, побледнела и закусила губу. В глазах женщины блеснули слёзы.       — Эта куртка…       — Да, навевает воспоминания, — сказал Саске. — Я сейчас уже уезжаю. У тебя что-то срочное?       — На мотоцикле? — спросила она. И больше ничего не добавила — всё равно ему было бесполезно говорить.       — Да, — ответил брюнет. Желание прокатиться на байке вдруг охватило его.       Женщина, взяв себя в руки, тихо подошла к сыну и протянула ему сотовый телефон.       — Сакура его забыла дома. Сможешь ей передать?       Саске слегка нахмурился.       — Где она?       — Поехала с Ино в торговый центр, — сказала Микото.       Мужчина сжал зубы в приступе злости.       — Какого чёрта?! Я же просил её не выходить из дома какое-то время, — раздражённо произнёс Саске. — Особенно, когда куда-то идёт без меня.       Затем его гневный взгляд переключился на мать.       — Почему ты её отпустила? Ты же знаешь, что я против того, чтобы моя жена шарахалась где-то, кроме территории резиденции клана.       Микото виновато опустила глаза.       — Господин Харуно дал ей своё разрешение и был очень настойчив.       Саске разозлился сильнее.       «Вот старый, ублюдочный пень! — в ярости подумал он. — В каждую дырку суёт свой сморщенный член! Уже давно на полшестого, а всё туда же. Да и жёнушка хороша — поняла, на кого можно надавить, чтобы выклянчить жалость. Прибью обоих!»       — Не переживай, она под хорошей защитой — господин Харуно выделил для её охраны двадцать человек, — примирительно сказала Микото.       Учихе это не понравилось. Сакура в наглую пользовалась добротой деда, чтобы выйти из дома.       — К тому же, беременным полезным выходить на улицу и дышать свежим воздухом, — напомнила сыну Микото.       Мужчина посмотрел на мать с раздражением.       — Она может подышать свежим воздухом и в саду резиденции, — ответил он. — Ладно, привезу её домой и уже потом отчитаю.       Брюнет убрал телефон жены в карман, поклонился матери на прощание и направился в гараж.       ***       Саске смотрел на мотоцикл, как на старого друга. Два года он не подходил к нему, но велел проводить ежегодное обслуживание и периодически прогревать мотор, чтобы поддерживать его работоспособность.       Kawasaki Ninja H2 — самый мощный серийный супербайк, разгоняющийся до 300 км/ч. Он был чёрного цвета, корпус которого был сделан из карбона — дорогого, прочного сплава.       Учиха надел шлем, сел на байк и выехал из гаража. Он больше любил кататься ночью, но это напомнило бы ему об Итачи, который всегда был рядом с ним.       Мощный мотор громко рычал, когда Саске крутил ручку газа. Мотоцикл был грамотно сбалансирован и отлично управлялся, словно бы не весил 238 кг. Быстро разгоняясь, мужчина на короткое время ощутил долгожданную свободу. Скорость пьянила его сильнее любого крепкого алкоголя. В голове Саске не было ни одной мысли — не осталось ничего, только дикая скорость и порывы ветра, заставляющие его ниже пригибаться к мотоциклу. Брюнету нравилось это невероятное чувство контроля — контроля смерти, ведь стоит ему что-то сделать не так, повернуть не туда или не сбросить скорость перед перекрёстком — и его жизнь оборвётся за считанные секунды. Мотоцикл никогда не прощает ошибок, и Саске словно бы подчинял себе смерть. Он обгонял машины на бешеной скорости и улыбался.       Эта безбашенная поездка на байке была именно той самой разрядкой, в которой он нуждался. Его голова словно очистилась от гнетущих мыслей и на душе стало легче.       Саске припарковал байк на парковке около торгового центра. Он снял шлем и растрепал рукой непослушные волосы. По привычке взглянул направо — туда, где всегда стоял Итачи, как его личный Ангел-хранитель. Но теперь там была пустота.       «Как же мне тебя не хватает, брат…»       Пустота была и в его душе, и в сердце — там, где Итачи занимал своё почётное место. Они всегда были неразлучны, как братья-близнецы, и всё делали вместе. Саске знал старшего брата также хорошо, как и себя.       Думал, что знал.       «У тебя была любимая девушка, с которой ты встречался больше года, и ничего мне об этом не сказал, — размышлял брюнет. — А ещё твоё убийство заказали… Почему? Что же ты скрывал от меня, брат? И какие ещё тайны унёс с собой на тот свет?»       Саске не хотел даже предполагать, что Итачи мог скрывать от него какие-то зловещие, мрачные тайны, цена разоблачения которых — смерть. Но в мире мафии это было вполне реально и закономерно.       «Ублюдки!» — в ярости подумал брюнет и сжал руки в кулаки.       Он не признался бы даже матери, как сильно ненавидит мир мафии, который забрал у него любимого брата. В каждом мафиози из другого клана мужчина видел потенциального убийцу Итачи, и Саске считал, что эта ненависть не сможет пройти, пока он не отомстит за смерть брата.       Ненависть и пустота — вот что было в его душе и сердце. После смерти брата Саске на какое-то время заполнил эту давящую пустоту возлюбленной, но даже женщина, которую он думал, что любит, не смогла до конца заполнить брешь его души и сердца. Со дня смерти Харуми прошло больше двух недель, и Учиха отпустил свою злость на бывшую возлюбленную, скрепя сердце приняв её выбор. И он перестал винить себя в её смерти. У Харуми был выбор и она его сделала в пользу суицида. У Итачи выбора не было — ему его не дали. И даже когда Саске был с Харуми, пустота его души и сердца не ушла. Никогда не уходила…       Мужчина прикрыл глаза и медленно сделал выдох. Всё это время он пытался себя обмануть, но продолжал ненавидеть и презирать мафиозный мир. Его душа требовала мести, требовала успокоения, но не находила. Поэтому он проецировал свою жестокость на окружающих, ведь он сам был обозлён на весь мир из-за потери любимого брата.       И по этой же причине проецировал свою злость на жену. Неосознанно и не со зла — просто он сам страдал, а когда людям больно — они причиняют боль другим.       «Сакура…»       Саске подумал о жене. Она вызывала в нём бурю непонятных эмоций. Спектр их отношений был слишком обширен и хаотичен: он готов был защищать её ценой своей жизни, потому что она была его женой и матерью их будущего ребёнка, она принадлежала ему. И также он был готов придушить её голыми руками за непокорный нрав и дерзкий характер. Иногда Саске злился на неё, полностью теряя хладнокровие, а иногда так страстно желал, что забывал про контроль и сдержанность.       Мужчина не понимал, что именно он чувствовал к своей жене, ведь ещё ни на одну женщину он так сильно и эмоционально не реагировал, но обстоятельства жизни не позволяли ему спокойно в этом разобраться. Слишком много на него навалилось, слишком много проблем нужно было решить, в том числе и закрыть вопрос о безопасности Сакуры и их будущего ребёнка. Вдобавок ко всему, Сатоши Харуно решил передать ему власть над северной частью Японии и всеми кланами, находящимися на этой территории. Теперь ему нужно было выбрать время и созвать глав северных кланов, чтобы обозначить свою будущую власть над ними. И при этом не сбавлять темпы поисков убийцы Итачи. Или убийц. Саске подозревал, что к смерти его брата может быть причастен не один человек.       Брюнет отвлёкся от своих мыслей, написал сообщение Шикамару с адресом, чтобы тот подъехал к нему, а потом посмотрел на торговый центр. Где-то там колобродила его жена в компании блондинки и двадцати мафиози. Учиха тяжело вздохнул. Мятежный дух Сакуры никак не хотел успокаиваться, даже несмотря на беременность и опасность.       Спустя десять минут подъехал Шикамару. Саске с лёгкой усмешкой наблюдал за тем, как друг вылезает из седана серого цвета.       — Шикамару, когда ты уже купишь себе нормальную машину? — спросил брюнет. — Я вроде тебе достаточно плачу.       — Для тебя нормальная машина означает ненормальный спорткар, — ответил Нара. — Я не собираюсь записываться в ряды гонщиков-самоубийц. Меня в моей машине всё устраивает.       Учиха хмыкнул.       — Ну, каждому своё.       — Именно, — подтвердил Шикамару. — Для чего звал? Мы вроде и так собирались вечером пересечься.       — По нескольким личным причинам, — ответил Саске.       — Уже запарно звучит, — протянул Нара. — Но выбора у меня всё равно нет, так что выкладывай.       ***       — Знаешь, хоть я и привыкла с детства к сопровождению, но всё равно каждый раз это выглядит очень стрёмно, — произнесла Ино, нервно оглядываясь на охрану.       К тем десяти, что отправил с ней отец, прибавились ещё двадцать, которые пришли вместе с Сакурой, и теперь тридцать мужчин в чёрных очках и костюмах ходили за девушками по торговому центру, пытаясь быть незаметными.       Блондинка обречённо вздохнула.       — Мрак какой-то…       Сакура видела, что подругу что-то беспокоит, но Ино до сих пор ничего серьёзного не рассказала ей. Они уже полчаса ходили из отдела в отдел и мурыжили своих охранников, но так к истинной причине этой встречи и не подошли. Тогда Сакура решила отвлечь подругу разговором.       — Уже скоро твоя свадьба, — сказала она.       Ино поморщилась.       — Не напоминай.       Учиха с лёгким удивлением взглянула на блондинку.       — Тебе же понравился жених. Что не так?       — Ну, да, он красавчик и очень милый, — нехотя согласилась Ино. — Но большого желания выходить за него замуж я не испытываю.       Сакура улыбнулась.       — У тебя просто стандартный нервоз перед свадьбой, — произнесла она и взглянула на девушку. Ино была подавлена и даже не пыталась это скрыть. Сакуру вдруг осенило. — Бог мой! Неужели ты любишь другого мужчину?       Блондинка слегка побледнела от слов подруги.       — Вообще-то сложно назвать безответные чувства любовью, да и я думала, что всё это в прошлом, но… — ответила Ино. — Чем ближе моя свадьба с Саем, тем больше я возвращаюсь мыслями к тому мужчине…       Сакура понимала её лучше, чем кто бы то ни был. У неё ведь была практически аналогичная ситуация. И поэтому девушка не стала давить на блондинку, выпытывая у неё подробности. Если Ино захочет — она сама всё расскажет.       — Может, я просто накручиваю себя и пытаюсь найти повод, чтобы избежать свадьбы, — вслух размышляла Яманака.       — Может, — согласилась Учиха, хотя понимала, что дело было не в свадьбе, а в чувствах подруги, которая никак не могла в них разобраться.       Ино немного помолчала, а потом спросила:       — Сакура, можно я задам тебе личный вопрос?       — Конечно.       — Как ты относишься к сексу с мужем?       Сакура поперхнулась воздухом.       — Зачем тебе это нужно знать? — спросила она, уняв внезапный приступ кашля.       — Прости за нескромные вопросы, но из всех моих подруг только ты вышла замуж по договорённости, а теперь и меня ждёт такой брак. Хината, конечно, меня поддержит, но не поймёт.       — Не извиняйся, — сказала Сакура. — Я тебя прекрасно понимаю и готова оказать тебе любую помощь и поддержку.       — Спасибо. Просто я боюсь, что возненавижу Сая после первой брачной ночи… — ответила Ино и вид у неё был несчастный. — И буду презирать его до конца своих дней…       Учиха закусила нижнюю губу, испытывая к подруге сострадание.       «Нет, дорогая, ты будешь ненавидеть и презирать мужа, если сохранишь в сердце любовь к тому мужчине…» — подумала она, но не стала озвучивать вслух эту мысль. Сердцу всё равно не прикажешь, какие бы доводы разума не приводились. Вместо этого девушка взяла руку подруги в свою и слегка сжала в ладони.       — Я бы хотела тебя утешить и сказать, что у тебя в жизни всё будет хорошо, правда, но я не хочу тебя ложно обнадёживать, — мягко произнесла Сакура. — Могу сказать только по своему опыту семейной жизни — между мной и Саске нет любви, и отношения наши слишком сложные и далеки от идеальных. Сперва я действительно его ненавидела. Сейчас мы, наверное, на стадии пассивной агрессии. Саске бывает замкнутым и грубым, и иногда его жестокие слова ранят меня и причиняют боль, но он ни разу не ударил меня и часто закрывает глаза на мою дерзость и непокорность. Иногда муж проявляет ко мне заботу и вроде как пытается идти на компромисс, но потом вспоминает, что он — деспотичный тиран и доминант. Что же касается секса…       При этих словах Сакура замялась и её щёки предательски покраснели. В памяти сразу же возникли страстные объятия и поцелуи мужа, его горячие прикосновения к её коже и ни с чем не сравнимое наслаждение от близости. Прогнав жаркие воспоминания, она продолжила:       — Саске — отличный любовник, в постели мне хорошо с ним, поэтому секс не вызывает во мне отвращение. Хотя мужа я могу презирать за другие поступки и действия.       Ино скорчила недовольную мордочку.       — Да уж… Ты в курсе, что твои слова мало похожи на утешение? — кисло произнесла она.       Сакура улыбнулась.       — Я думала, что ты хочешь услышать правду, — весело сказала Учиха. — Ну, если желаешь, то могу навешать тебе на уши лапши.       — Спасибо, не надо, — недовольным тоном произнесла Ино. — Уже сыта.       Блондинка вдруг заметила, что Сакура неосознанно погладила рукой живот. И в её голове возник вопрос, который тоже часто её мучил в последнее время.       — Сакура, если ты не любишь Саске, то как ты относишься к вашему ребёнку? Можно ли вообще полюбить детей от нелюбимого мужчины?       Учиха положила руку на живот и нежно его погладила.       — Знаешь, больше или меньше я могу любить только мужчину — детей это никак не касается, — искренне ответила она. — Вот моя любовь к этому ребёнку будет безграничной, я знаю это. Несмотря на то, что его или её отец — конченный ублюдок. И никакие отношения с мужем не повлияют на мои чувства к детям от него.       Ино увидела, как засветились от счастья глаза Сакуры, когда она говорила про ребёнка. И это натолкнуло блондинку на позитивную мысль:       «Даже если я не смогу полюбить мужа, то наши дети сделают этот брак немного счастливей».       — Спасибо, Сакура, — искренне поблагодарила Ино. На её душе стало немного спокойнее от слов подруги.       ***       — Да ты издеваешься, Саске! — возмутился Шикамару. — Хрен с ней, с татуировкой, хоть на заднице вели наколоть, но женитьба… Балин, так и знал, что какой-нибудь хренью запаришь.       Саске скрестил руки на груди, традиционно выслушивая нытьё друга. Он даже почти уже к этому привык, ведь знал, что Нара отходчивый — понудит, погундит и сделает всё, как его просят.       — Если закончил с нытьём, то слушай меня дальше, — сказал брюнет. — Жену можешь выбрать себе сам, но из списка кланов, которые я предоставлю. Сразу под венец бежать не тороплю, но и растягивать удовольствие холостяцкой жизни не позволю. И, справедливости ради, вы все — кто входит в моё личное окружение — женитесь.       — Кроме Хидана, возможно, — проницательно заметил Шикамару.       — Да, — подтвердил Саске. — Сам понимаешь, что в семье не без урода.       — Ясно, — ответил Нара, достал из кармана пачку сигарет и, спустя пару секунд, закурил. Он о чём-то думал, медленно выдыхая дым. — Одного понять не могу — зачем тебе это?       — Чтобы укрепить связи между мафиозными кланами, — ответил брюнет. — За идею, кстати, скажи спасибо старику Данзо. Когда он попросил сосватать своего приёмного сына Сая с твоей подружкой детства — я перенял эту идею у него.       Шикамару выронил сигарету изо рта.       — Ино выходит замуж за ублюдка Сая?! — воскликнул Нара.       — Да, — подтвердил Учиха. — Ты в это время был в Штатах. Их свадьба через полтора месяца.       Мужчина ничего не ответил на это, лишь нервно закурил.       — И ещё у меня к тебе одна просьба, — сказал Саске. — Позвони сейчас Ино и скажи, чтобы она брала свою подружайку и обе тащили сюда свои задницы.       Шикамару с любопытством на него посмотрел.       — Зачем тебе Ино? — спросил он.       — Затем, что вместе с ней моя жена-распиздяйка, которая забыла дома свой мобильник, — ответил брюнет. — Нужно вернуть телефон хозяйке, а саму хозяйку — домой.       Нара хмыкнул, выкинул окурок и закурил новую сигарету.       — И я типа личный конвойный шофёр? — хмыкнул он.       — Если тебя не затруднит это.       — Затруднит, конечно, — сказал Шикамару и улыбнулся, глядя за спину Саске. — А вот звонить не придётся — девушки прямо по курсу.       И в следующую секунду раздался радостный крик блондинки.       — Шикамару! — воскликнула Ино и, подбежав к мужчине, кинулась ему на шею.       Нара слегка смутился, принимая объятия подруги детства, а затем отстранился и произнёс:       — Ино, для почти, блин, замужней женщины это слишком беспечное поведение.       Девушка слегка покраснела.       — Ты в курсе?       — Да, меня уже «обрадовали», — ответил он, сделав акцент на последнем слове.       Ино стало немного неловко. В этот момент к ним подошла Сакура. Саске смотрел на неё горящим, испепеляющим взглядом, но девушка в упор игнорировала мужа. Шикамару галантно ей поклонился.       — Примите мои запоздалые поздравления с замужеством, госпожа, — сказал он. — Меня не было в стране всё это время, поэтому не мог поздравить лично.       Сакура улыбнулась.       — Благодарю, — ответила она. — Правда, брак у нас не самый удачный, но зато по любви.       В её голосе сквозил неприкрытый сарказм. Шикамару и Ино едва сдержали смех, а Саске одарил жену тяжёлым взглядом.       — Можно тебя на минутку? — сказал он и, не дожидаясь её ответа, взял Сакуру за локоть и отвёл в сторону.       — Какого хрена? — повысив голос, спросил он.       — Какого хрена — что? — переспросила она. — Вообще-то, я не умею читать твои мысли.       — Я же сказал, чтобы ты сидела дома!       Её глаза сердито прищурились.       — Ты, случайно, не видел мой ошейник? Чёрный такой. На нём ещё написано: «Я не твоя собака».       Саске снова одарил жену тяжёлым взглядом.       — Шутки за пятьсот… Ещё одна такая выходка и у тебя действительно появится такой ошейник, только без частицы «не».       — Ой, как страшно! Боюсь-боюсь, — саркастично ответила девушка. — Я, кстати, вижу, как ты занят.       И она кивнула на мотоцикл. Учиха проследил за её взглядом.       — Смена вида транспорта не отменяет мою загруженность, — процедил брюнет.       Сакура окинула мужа быстрым взглядом и закусила губу — в этом прикиде, с распахнутой кожаной курткой, Саске выглядел очень сексуально.       «Такой горячий… Ему очень идёт образ байкера, да и мотоцикл хорош, — подумала девушка. — С обнажённым торсом и в обтягивающих джинсах будет просто Секси-мэн…»       В её голову полезли непристойные образы. Чтобы отвлечься от непрошенных, похотливых мыслей, Сакура спросила:       — Если ты настолько сильно загружен делами, то что сейчас делаешь здесь? Ты меня преследуешь что ли? Или так сильно соскучился, что не можешь прожить и дня без меня?       Саске смерил её холодным взглядом.       — Не угадала, женщина, — ответил он. — Просто ты забыла дома телефон.       И брюнет вытащил из кармана сотовый телефон Сакуры. Но, вместо того, чтобы отдать его хозяйке, Учиха демонстративно залез в журнал звонков на её телефоне и начал его просматривать.       — Эй, это, вообще-то, частная собственность! — возмутилась девушка. — Не имеешь права без моего разрешения лезть в мой телефон!       Саске проигнорировал её реплику, продолжая просматривать списки входящих и исходящих звонков, а также смс-ки.       — Я успела удалить все звонки и сообщения от своих любовников, — съязвила Сакура.       Мужчина даже бровью не повёл. Пролистав до конца журнал звонков и все сообщения, он усмехнулся.       — Ты записала мой номер, как «ублюдок»? — произнёс он, возвращая ей телефон. — Очень мило.       — Я привыкла называть вещи своими именами, — ни капли не смутившись, ответила девушка.       — Не сомневаюсь.       Взгляд Саске переместился на глубокий вырез декольте её нежно-розового платья, обнажающий большую грудь Сакуры чуть ли не на половину.       — Ты же не можешь носить нормальную одежду, не так ли?       Девушка улыбнулась мужу, услышав в его голосе гневные нотки.       — В твоём понимании нормальная одежда — это паранджа и монашеский балахон, — язвительно ответила она. — Так что нет, не могу.       Учиха грязно про себя выругался, но сдержал свою злость — прилюдные сцены им были совсем не нужны.       — Поговорим с тобой об этом дома, — сквозь зубы процедил он.       Брюнет посмотрел за спину девушки, где недалеко от них стояла её охрана, и нахмурился. Он знал про её сопровождение от матери, но хотел лично услышать это от жены. Плюс ему было непонятно, куда делись его люди, приставленные к ней.       — Сакура, где Сайто и Акихиро? Почему они не с тобой? И что это за левые мужики охраняют тебя?       — Господин Харуно вызвал их к себе для разговора, — ответила она. — Твой отец разрешил. А эти мужчины — моя личная охрана, которую господин Харуно назначил мне.       «Вот упёртый старикан! Задолбал командовать, как у себя дома!» — раздражённо подумал Саске, а вслух произнёс:       — Господин Харуно? Почему ты не называешь его дедушкой?       — По той же самой причине, по которой я не зову тебя «любимый» — я не питаю к вам нежных чувств. Вы мне по факту чужие, хоть мы и одна большая семья.       Брюнет усмехнулся.       — Ты сейчас глубоко ранила меня и оскорбила мои сердечные чувства.       Сакура сморщила носик, уловив в его словах насмешку.       — Ой, не заливай, Учиха. Нет у тебя ко мне никаких чувств.       Его улыбка стала шире.       — Правда? Ты действительно так думаешь?       Их разговор внезапно перешёл в своеобразный флирт. Мужчина обхватил жену за талию и притянул к себе. Сакура уперлась ладонями ему в грудь.       — Похоть не считается, — ответила она, удерживая мужа на расстоянии. — К тому же, твоя проблема решаема — двери притонов господина Мамору всегда для тебя открыты. Велком.       Брюнет насмешливо посмотрел на жену.       — И ты так легко отправишь мужа на блядки?       — Ну, раньше ты не нуждался в моём разрешении.       Чёрные глаза лукаво сверкнули — Сакура сейчас была такая соблазнительная в этом лёгком, розовом платье, что он не смог удержаться и, притянув её ещё ближе к себе, насмешливо шепнул ей на ухо:       — Ну а что мне делать, если я хочу только тебя?       Сердце девушки учащённо забилось в груди.       «Не обманывай себя, Сакура, — про себя сказала она. — Ты же знаешь, что похоть — это не любовь».       Девушка слегка отстранилась и внимательно посмотрела на мужа — он шутил и поддразнивал её. И больше не казался отстранённым и замкнутым. Он не был холоден с ней.       «Я рада, что он смог справиться со своим горем и не погрузился в него сильнее и надолго».       Сакура, решив подыграть Саске, взяла его лицо в свои ладони и низко склонилась к нему, прошептав в его губы:       — Тогда у меня для тебя очень плохие новости.       Она опустила свои руки на его мускулистую грудь, медленно провела по ней ладонями, спускаясь вниз, ощущая кожей кубики пресса Саске. Девушка почувствовала, как напряглись его мышцы. Её ладони дразняще прошлись в опасной близости от паха мужчины и замерли на его бёдрах. Затем Сакура прижалась к телу мужа, тесно вжимаясь своей грудью в его грудь. Её губы коснулись шеи Саске и шепнули:       — Я не буду спать с тобой.       И Сакура резко отстранилась, улыбаясь. Девушка видела в глазах мужа страсть и похоть, разожжённые ею. А ещё желание придушить её, ведь в его штанах, в области паха, из-за её выходки стало очень тесно.       В это же время — пока Сакура безжалостно дразнила Учиху — Ино жаловалась Шикамару на несправедливость жизни.       — Я пыталась отказаться от этого брака, но отец не пошёл против воли Саске, — с раздражением сказала блондинка. — Моя семья принесла меня в жертву ради общего блага. Ненавижу наш долбанный мир чокнутых мафиози!       — Знаю. Саске и всех нас, своих друзей, заставил жениться, — небрежно ответил Шикамару и закурил.       Ино нервно выдохнула, услышав слова друга о женитьбе, но тут же взяла себя в руки. Ей нужно было на что-то отвлечься… Заметив на земле около него несколько окурков, она посмотрела на мужчину с укором.       — Ты слишком много куришь, Шикамару, — сказала девушка. — Что тебя беспокоит?       Она знала, что друг много курил, когда нервничал или был чем-то обеспокоен. Мужчина небрежно повёл плечом и сделал затяжку. Ино нахмурилась, поняв, что он хочет уйти от ответа.       — Шикамару, ответь на мой вопрос, — с нажимом сказала она. — Что тебя беспокоит? Ты же знаешь, что я от тебя не отстану, пока не расколешься.       Докурив сигарету, Нара бросил окурок на землю, к остальным, и в упор посмотрел на подругу. Да, он знал, что она не успокоится, пока не услышит правду.       — Ну, так что тебя беспокоит? — снова повторила девушка.       — Ты, — ответил он.       Её глаза слегка расширились от удивления.       — Почему я?       Шикамару достал ещё одну сигарету из пачки, но только покрутил её в руках.       — Когда Саске сказал, что хочет нас всех женить, то я подумал о тебе, Ино, — сказал он. — Ты мне нравилась с самого детства. Но я слишком труслив, чтобы признаться тебе в чувствах. А теперь, когда мне велели найти себе жену, то я подумал — вот мой шанс к тебе подойти и признаться. Но ты скоро выходишь замуж за другого мужчину и я не знаю, почему говорю тебе об этом прямо сейчас.       Голубые глаза девушки сперва расширились, а затем прищурились.       — Ино, я тебя…       Но блондинка резко закрыла его рот своей ладонью и сердито сказала:       — Нет-нет-нет! Я больше ничего не хочу знать и слышать! Ты же понимаешь, что мы теперь не сможем общаться? Чёрт тебя подери, Шикамару! Ты всё испортил!       Ино резко развернулась и направилась в сторону Сакуры и Саске. На её глазах выступили слёзы, и девушка с остервенением их смахнула. Она уже давно смирилась со своей безответной любовью к нему, решив поддерживать между ними только дружеские отношения: когда любит один, то дружбу ещё сохранить можно; когда любят двое — дружба обречена. Особенно в их положении, когда она скоро выходит замуж за другого. Трусость Шикамару лишила её возлюбленного, а сейчас его внезапное и абсолютно бесполезное признание лишало её друга.       — Ино, что случилось? — спросила Сакура, заметив слёзы в глазах подруги, когда та подошла к ним.       — Сакура, давай вернёмся домой. Прямо сейчас.       — Хорошо, — ответила девушка, слегка обеспокоенная состоянием блондинки.       — Ну надо же, даже силой загонять домой не пришлось, — иронично сказал Саске. — И у меня тоже для тебя плохие новости, дорогая — тебя ждёт наказание.       Проходя мимо мужа, Сакура тихо ему шепнула:       — Мстишь за свою неудовлетворённую эрекцию?       Саске схватил её за руку, на секунду останавливая, и тихо произнёс в ответ:       — Вот дома и узнаешь об этом.       Жена скорчила ему мордочку, взяла Ино под руку и они направились в сторону белого джипа, на котором приехали. Охранники последовали за ними.       Однако, не успели они дойти до машины — внезапно раздалась череда выстрелов, нарушив привычное спокойствие города. Девушки, вскрикнув, опустились на асфальт, пригнув головы. Прохожие с криками начали разбегаться. Сакура поморщилась — от резкого падения на твёрдую поверхность она разбила коленки в кровь. Взглянула на Ино — подруга сильно дрожала, машинально потирая ободранные чашечки коленей.       «Как-то неудачно мы приземлились, — про себя сказала Сакура. — Надеюсь, это не ограничит наше движение, если побежим. Но, чёрт возьми, где наша охрана? Что они де…»       И снова череда автоматных выстрелов прервала её размышления. Рядом судорожно выдохнула Ино. Им обоим сейчас было до жути страшно, ведь они были на открытом пространстве, самые лёгкие и доступные мишени. Любой выстрел мог стать для них последним, а их охранники не спешили им на помощь. На миг она подумала об отчаянном решении встать на ноги, взять подругу за руку и побежать в укрытие.       «Если их цель — мы, то бежать бесполезно, — размышляла девушка. — Пуля, выстреленная в спину, быстро догонит нас. Нужно сперва оценить ситуацию. Но какого чёрта происходит? Это же центр города! У меня словно дежавю…»       В её памяти всплыли события в Венеции, где на неё было совершено покушение прямо на площади, в многолюдном месте.       «Неужели история снова повторяется? — подумала она. — За этим стоят те же самые люди или просто кто-то косит под них? Но что, блять, делает сейчас наша охрана? Где же они? И что с Саске?..»       Но сейчас времени на размышления не было. Их главная задача — выжить. Мельком осмотревшись, девушка поняла, что целью стрелявших были их охранники — все тридцать мужчин лежали на земле, истекая кровью. Вся их охрана выбыла из строя. Теперь девушки могли рассчитывать только на себя и на защиту Саске и Шикамару.       «Надеюсь, с ними всё в порядке», — подумала она.       Но Сакура тут же отмахнулась от нехороших мыслей. Ощущая дрожь в теле, она взяла испуганную Ино за руку и вместе с ней поднялась на ноги.       — Бежим назад, к машине твоего друга, — сказала она, подавляя в себе начинающуюся панику. Произносить вслух имена не стала в целях конспирации, чтобы нападающие не смогли понять к какой из машин они побегут. Сакура надеялась, что они смогут это сделать до того момента, как их поймают или убьют.       Ино нервно кивнула, но стоило им сделать шаг, как автоматная очередь снова заставила их пригнуться.       — Не так быстро, куколки, — произнёс грубый, незнакомый мужской голос.       Девушки словно бы потеряли дар речи от страха и ужаса. Они подняли глаза и увидели перед собой незнакомцев с оружием в руках. Всего их было пять человек. Позади них снова раздались выстрелы. Сердце Сакуры пропустило удар — двое мужчин теперь стреляли по Саске и Шикамару. Но она не могла даже обернуться, чтобы посмотреть — не зацепила ли пуля мужа, ведь всё её внимание было поглощено тремя незнакомцами, окружившими её и Ино.       — Эй, приказ вроде был только насчёт блондинки, — сказал один из мужчин, глядя то на Ино, то на Сакуру. Потом кивнул на розоволосую девушку. — А с этой кралей что делать?       Один из незнакомцев, видимо, лидер этих подонков, сделал шаг вперёд и пристальным взглядом осмотрел Сакуру с головы до ног. Девушке стало не по себе от его взгляда, особенно, когда он на несколько секунд задержался на её груди. Она крепче сжала руку Ино в своей ладони.       — Подружку тоже заберём с собой, — ответил мужчина. — Может, боссу пригодится. Он любит фигуристых красоток. Сделаем ему подарок.       Девушки не успели даже вскрикнуть, когда их схватили грубые мужские руки и затолкали в подъехавший чёрный фургон.