Жена Демона

      Он не помнил, как попрощался с Харуми, и не помнил, как сел в машину и гнал на максимальной скорости спорткар. Он даже не смог бы вспомнить важные дела, запланированные на сегодняшний день — в его висках пульсировала кровь, всё было словно, как в тумане, и в голове крутилась только одна и та же мысль:       «Она не могла умереть. Она Не Могла Умереть!»       Учиха был зол, и, в первую очередь, на себя. Он позволил себя одурачить этой подставной аварией Харуми, когда на самом деле целью была Сакура. Ублюдок, что написал послание, всё прекрасно рассчитал, сделав ставку на то, что Саске сперва поедет к жене, и только потом к любовнице. И больше всего Учиху злило то, что он сам показал местоположение Сакуры: как только он получил донесение об аварии — за ним проследили.       — Вот дерьмо! — ругнулся он и взял в правую руку телефон, левой удерживая руль машины.       Саске набирал номер жены раз за разом, в надежде услышать её ворчливый тон голоса, но в телефонной трубке раздавались только длинные гудки.       — Чёрт! — снова выругался брюнет. — Каждого ублюдка, который причастен к этому взрыву, я найду и лично покрошу на фарш!       Он кинул телефон на сиденье и повернул к дому. Въезд во двор был перекрыт полицейскими машинами, пожарной службой и скорой помощью. Брюнет оставил спорткар на обочине и быстрым шагом обошёл машины, но его остановил полицейский.       — Вам туда нельзя, господин Учиха. Вход перекрыт.       — В квартире осталась моя жена! — рявкнул Саске. — Я должен туда пройти!       — Сочувствую вам, но сейчас вы будете только мешать. На месте уже работает спасательная бригада, и если она жива — её спасут.       «Если она жива…»       Эти слова засели в его голове, заставляя мужчину с каждой секундой терять над собой контроль.       — Я сказал — съебался на хуй! — гневно прорычал Саске и с силой толкнул полицейского. Мужчина упал на землю и, ударившись головой, отключился.       Учиха, даже на него не взглянув, рванулся вперёд. Пройдя ещё одну баррикаду из машин, он вышел во двор и на миг замер, глядя на дом. Его словно окатило ледяной водой от ужаса, а внутренности сжались в мучительном спазме отчаяния. Стена была разрушена, особенно на уровне 25 этажа, но ударной волной взрыва зацепило с 22 по 28 этажи, а также выбило стёкла. Мужчина взял себя в руки, возвращая привычное хладнокровие. Осмотревшись, он заметил, что задняя стена дома не пострадала, и это давало надежду на то, что Сакура могла находиться в квартире, под обломками. Живая. И Саске готов был лично идти и разгребать завалы, чтобы вытащить жену оттуда.       Он запретил себе думать о том, что с большой вероятностью мог обнаружить под обломками её бездыханное тело. Если вообще хоть что-то могло от неё остаться…       Брюнет сжал зубы и рванулся к дому, но на его пути возникли несколько полицейских. Задержав его, они сказали:       — Вам сюда нельзя, господин Учиха.       — Я живу в этом доме и там, в квартире, осталась моя жена! — яростно произнёс Саске. — Я должен её спасти! Должен!       И брюнет налетел на мужчин, раскидывая их в стороны, как котят. Силы Учихе было не занимать, а бурлящий адреналин в крови делал его ещё сильнее. Но полицейских было слишком много. Саске был полон решимости вытащить пистолет и переубивать всех, кто встал у него на пути. Они не понимали, как важно ему было пройти через этот чёртов двор, чтобы попасть в этот чёртов дом, и добраться до чёртовой квартиры на 25 этаже, где находится его жена.       — Пустите меня! Немедленно!       В его голосе было столько ярости и злости, и это было сказано таким приказным тоном, что полицейские на миг растерялись.       — Сожалеем, но это недопустимо, господин.       Саске потянулся за оружием. Его пальцы коснулись холодной рукояти пистолета, когда он услышал за своей спиной до боли знакомый голос:       — Учиха, ну ты точно сегодня какой-то ненормальный.       Этот раздавшийся позади него голос на миг оглушил мужчину. Медленно обернувшись, он посмотрел на свою жену — живую и явно невредимую.       — Господи… — еле слышно произнёс Саске.       — Можно просто Сакура, — весело отозвалась девушка.       — Это охренеть как не смешно, — сердито проворчал брюнет.       — Разве? Ты бы видел своё лицо, — усмехнулась Сакура. — Как будто призрак увидел… И вот только попробуй мне что-то сказать, что я без разрешения вышла из дома, я…       Саске порывисто шагнул к жене и с такой силой сжал её в своих объятиях, что немилосердно сдавил её грудь, вжимая в себя. Сегодня он мог навсегда её потерять…       Полицейские, наблюдавшие за воссоединением супружеской пары, тактично покинули их. Они даже закрыли глаза на поведение Саске, поняв, что он был на эмоциях, переживая за свою жену.       — Эй, полегче, ты меня задушишь, — сказала Сакура. — Что здесь вообще прои…       В нос ей ударил тошнотворно-приторный запах духов Харуми.       «Опять эти сраные духи! Так и знала, что он ездил к ней…»       Сакура толкнула мужа в грудь ладонями, отстраняя от себя.       — Не знаю, — ответил Саске. — Мне сообщили, что прогремел взрыв в нашей квартире и что ты была дома… Но как ты оказалась здесь, на улице?       — После твоего ухода я психанула и поехала к маме, — нехотя ответила девушка. Она поняла, что муж поехал к любовнице, на которую и было совершено нападение, о котором он ей говорил, и решила, что просто сойдёт дома с ума. Ей необходимо было куда-то поехать, а Мебуки девушка уже давно не видела. Впрочем, для японцев долгое время не видеться с родителями было в порядке вещей. — Но до матери я так и не доехала — Акихиро сказал, что квартиру подорвали и мы опять приехали сюда.       Она думала, что Саске вернулся домой раньше и поэтому сразу же поехала назад, всю дорогу молясь, чтобы его не оказалось в квартире на момент взрыва. Но, конечно же, мужу она не собиралась об этом сообщать.       Брови мужчины удивлённо изогнулись.       — А разве Сайто и Акихиро не должны были удержать тебя дома? — спросил он.       — Я пригрозила, что пристрелю обоих, если они встанут между мной и выходом, — ответила Сакура.       Учиха осмотрелся и только сейчас заметил двух подчинённых, стоявших позади его жены. Вид у обоих был виноватый.       — Моя жена действительно угрожала вам пистолетом, требуя выпустить её из дома? — спросил брюнет.       — Да, господин, — ответил Акихиро, а Сайто кивнул, подтверждая слова друга. — Простите.       Лёгкая улыбка коснулась губ Саске, когда он представил, как Сакура направила пистолет на своих охранников.       — Кажется, это моих людей нужно охранять от тебя, — насмешливо сказал Учиха.       Девушка цокнула языком.       — Когда кажется — креститься надо, — проворчала она. — А вот что действительно не смешно, так это если бы я тебя не ослушалась — меня бы даже кремировать не нужно было.       — Да, я бы сэкономил на похоронах, — усмехнулся брюнет. В Японии похороны были дорогим мероприятием.       Сакура одарила его тяжёлым взглядом.       — Муж-жмот — беда для жены, — сказала она с укором.       Саске хмыкнул и притянул девушку к себе, заключая её в свои объятия.       — Никогда бы не подумал, что однажды скажу это, но… Я рад, что ты положила большой хуй на мои слова и ослушалась меня.       Сморщив носик, Сакура снова оттолкнула мужа от себя.       — Ой, не примазывайся, Учиха, это твоя вина, что меня чуть не убили, — сердито сказала она. Как же её раздражал запах этих дерьмовых духов его любовницы. — Хреново меня защищаешь. Очень хреново.       Мужчина тяжело вздохнул. Её упрёк был заслуженным.       — Знаю.       — Теперь ты понимаешь, что держать меня всё время дома — это хреновый, хреновый план? — спросила Сакура.       Брюнет посмотрел на жену, слегка нахмурившись.       — Слишком много слова «хреновый» в твоей речи, — сделал он ей замечание.       — Мы сейчас не на уроке эстетики и этикета, — парировала она. — Находясь всё время в одном и том же месте — я автоматически становлюсь лёгкой целью.       И девушка кивнула на частично разрушенный дом. Мимо них пробегали врачи, неся раненных людей. На парковке они уложили несколько тел, накрыв их сверху плотной материей. Сакура заставляла себя не думать о том, сколько людей пострадали или убиты этим взрывом, иначе бы чувство вины размазало её по асфальту. Саске окинул жену задумчивым взглядом.       — Я серьёзно подумаю над твоими словами, а пока мы с тобой поживём в резиденции у моих родителей, — сказал Учиха. — Мать будет в восторге.       Впервые за это время Сакура тепло улыбнулась. Она была рада, что теперь ей не придётся коротать свои дни в одиночестве, но главная причина её радости заключалась в том, что рядом с ней будет госпожа Микото. Отношения с матерью Саске у неё складывались намного лучше, чем со своей собственной.       — Что ж, это единственный плюс в данной ситуации, — сказала Сакура. — Кстати говоря, нам нужно играть перед твоими родителями счастливую семейную пару?       Саске слегка поморщился, представив себе, как они с Сакурой каждый день разыгрывают перед Фугаку и Микото бал-маскарад лицемерия своей семейной жизни.       — В этом нет необходимости, — ответил он. — Зачем показывать моим родителям то, чего на самом деле нет? К тому же, из меня плохой актёр и я ненавижу ложь. Поэтому не будем притворяться. И, Сакура, в доме много свободных комнат — можешь выбрать себе любую.       — Мне всё равно, — сказала девушка, стараясь казаться равнодушной. — Главное, я не хочу делить одну комнату вместе с тобой.       Саске взял лицо жены за подбородок двумя пальцами и посмотрел в её глаза.       — Но делить со мной одну постель ты обязана, — жёстко произнёс он.       Зелёные глаза сердито сверкнули.       — Лишь до того момента, как я забеременею, — ответила она.       Его пальцы сильнее сжались на её подбородке.       — Я не остановлюсь на одном ребёнке, — сурово сказал Саске.       — Не переживай, свой долг перед семьёй я выполню, — прошипела Сакура. — Но чтобы ты знал — у меня нет никакого желания раздвигать перед тобой ноги добровольно.       От мужчины всё ещё пахло духами его любовницы и это злило девушку. Она резко скинула его пальцы со своего лица, всем своим видом давая понять мужу, что ей неприятны его прикосновения.       Реакция жены задела Саске. Он склонился к ней и тихо, но грозно произнёс:       — Не лги мне, женщина, я знаю, что в сексе ты никогда не притворялась и не заставляла себя трахаться со мной.       Сакура сладко ему улыбнулась, и только в её глазах полыхало пламя ярости.       — Как знать… Может, я актриса получше, чем твоя любовница.       На днях девушке удалось расколоть Хинату, и та поведала ей, что Харуми актриса. Но, к сожалению, Сакура, просмотрев фотографии всех актрис с таким именем, так и не смогла понять — кто из них любовница её мужа.       Руки мужчины сжались в кулаки. Их хрупкое перемирие было снова разрушено.       — Не вынуждай меня доказывать тебе обратное, — прорычал он.       — Не вынуждай меня доказывать тебе, что ты не прав, — в тон ему ответила девушка.       Какое-то время они молча уничтожали друг друга взглядами, а затем Саске рявкнул:       — Садись в машину, женщина! Сайто, поедешь следом. Акихиро, уладь все дела с полицейскими — произошло небольшое… недопонимание с одним из них. Как только всё сделаешь — приезжай в резиденцию клана.       Мужчины поклонились и молча стали выполнять поручения босса. Сакура села в спорткар Учихи и демонстративно открыла окно. Всю дорогу до дома родителей Саске она не проронила ни слова и даже не взглянула на мужа.       ***       Саске посмотрел на жену. Сакура, поймав его взгляд на себе, демонстративно отвернулась. Плотно сжав губы, брюнет вышел из дома. Они жили у его родителей уже две недели. И две недели не разговаривали друг с другом. Мужчина несколько раз пытался к ней подойти, но она каждый раз максимально его игнорировала.       Заметив этот молчаливый конфликт между сыном и невесткой, Микото с беспокойством взглянула на девушку и спросила:       — Сакура, милая, вы что, с Саске поссорились?       — А мы, в общем-то, и не мирились, — ответила она.       Женщина нахмурилась.       — Что между вами происходит?       — Ничего.       — А конкретнее?       Сакура вздохнула. Отношения с мужем тяготили её в последнее время, и она чувствовала, что ей необходимо с кем-то поговорить об этом. И её свекровь была самым подходящим человеком. Сакуре была необходима мудрость и чуткость Микото. Дав волю своим чувствам, девушка ответила:       — Госпожа Микото, я словно живу не своей жизнью, понимаете? Я хочу работать, заниматься тем, что мне нравится. В конце концов, я просто хочу жить нормально, но ваш сын не даёт мне свободно дышать. Эти постоянные запреты и домашние аресты, которые он мне бесконечно навязывает, словно я какой-то злостный преступник. И я уже не говорю про покушения на мою жизнь… Всё это очень сильно меня напрягает.       Микото, внимательно выслушав невестку, взяла её руки в свои ладони и легонько сжала, выражая поддержку.       — Такова жизнь жены главаря Якудза, — сказала она. — Твоя обязанность — быть рядом с мужем, поддерживать его и воспитывать детей.       — Но меня никто не готовил к подобной жизни, — возразила Сакура. — Более того, ваш муж и мой дед, которого я никогда в глаза не видела, решили мою судьбу за меня. Я же привыкла к свободе, жила другой жизнью, ведь родители не диктовали мне условия и не были ко мне слишком строги и суровы. А сейчас в моей жизни, которую мне насильно навязали, одни сплошные ограничения. И я не могу с этим смириться.       Микото могла понять чувства невестки. Жизнь с Саске действительно была выбрана за неё и навязана девушке. Тем более, что мир мафии разительно отличался от мира обычных людей. К такому сразу невозможно привыкнуть, ведь всех членов семьи, имеющих отношение к Якудза, воспитывают в жёсткой дисциплине и строгих традициях. Микото с детства воспитывалась согласно правилам криминального мира — сурово и деспотично, а вот Сакуру воспитывали в либеральных взглядах на жизнь. Плюс Кизаши не сообщил дочери о причастности к миру мафии, и сейчас эта новая и непривычная для неё жизнь морально давила на девушку тяжёлым прессом.       Женщина ласково улыбнулась.       — Теперь понятно, почему Саске злится — ты не подчиняешься ему и правилам клана, а он привык к послушанию. Мой сын любит всё контролировать.       — Ну, это уже его проблемы, — проворчала девушка. — Я не собираюсь быть его карманной собачкой.       — Может, вам стоит всё спокойно и мирно обсудить? — предложила Микото. — Я уверена, что вы придёте к компромиссу.       — Не обижайтесь, госпожа Микото, но проще договориться со стеной, чем с вашим сыном, — ответила Сакура. — Тем более, что он всё равно не сможет дать мне то, чего я хочу.       Женщина слегка покачала головой. У Сакуры и Саске были непрошибаемые характеры — упрямство Овна столкнулось с лидерскими качествами Льва. И никто не хотел никому уступать.       «Как же им будет тяжело найти точки соприкосновения и понимания», — подумала она.       — Ну, в любом случае, твоя жизнь круто изменится, моя милая, когда ты родишь ребёночка, — с улыбкой произнесла Микото. По её выражению лица было видно, что свекровь очень этого ждёт.       Сакура слегка вздрогнула от упоминания про ребёнка. Хоть Саске и грозился что-то ей доказать, но уже две недели не заходил к ней в спальню. Более того, он поселился в комнате, расположенной в противоположном от неё крыле, и теперь они очень редко виделись. И девушка подозревала, что всё это время её муж проводил в компании своей любовницы. Её руки непроизвольно сжались в кулаки.       — Нууу, это с какой стороны посмотреть… — протянула Сакура.       Микото с тревогой взглянула на невестку.       — Неужели Саске к тебе ни разу не…       Женщина резко смутилась и оборвала свою речь, покраснев. Сакура тоже покраснела, поняв суть фразы свекрови.       — Неисполнение супружеского долга точно бы не стало причиной нашего развода, — ответила девушка. — Просто… у нас всё очень сложно.       В Японии факт того, что кто-то из супругов не исполняет свой долг перед другим, мог послужить веским поводом для развода.       Немного помолчав, Микото сказала:       — Знаешь, милая, Саске раньше не был таким. Даже я порой не узнаю в этом суровом и жестоком мужчине своего сына.       Сакура с лёгким недоверием посмотрела на свекровь. Ей вообще не верилось, что Саске когда-то мог быть каким-то другим.       — И что же с ним случилось?       — Смерть Итачи, моего старшего сына, сильно повлияла на Саске, — ответила женщина и в её глазах отразилась такая сильная боль, что девушке стало не по себе и захотелось сразу же закончить этот разговор.       — Извините, госпожа Микото, я должна была догадаться, — тихо произнесла Сакура.       Микото тепло ей улыбнулась, только в этой улыбке читалась бесконечная грусть.       — Всё в порядке, милая, тебе не за что извиняться, — сказала она. — К тому же, если не говорить о боли — это не значит, что она однажды сама по себе пройдёт. Время не лечит душевные травмы, но позволяет притупить горе.       В голосе Микото звучала ничем неутолимая горечь утраты. Шли годы, но боль от потери старшего сына не утихала. В её сердце навсегда останется брешь, полная безысходной тоски и непроходящей муки — там, где была память об Итачи и все воспоминания, связанные с ним.       «Как же страшно пережить смерть своего ребёнка, — подумала Сакура, с искренним сочувствием глядя на страдающую годами женщину. — И как же она живёт с этой бесконечной болью день ото дня?»       Девушка даже не представляла, чем можно утешить подобные мучения. Это привело её к мысли о том, что рано или поздно у них с Саске появятся дети, и они будут всю жизнь находиться в зоне повышенного риска. От этих размышлений Сакура внутренне похолодела. Она уже хотела сказать свекрови, чтобы закрыть тему о её старшем сыне, но в этот момент Микото произнесла:       — Саске был очень сильно привязан к брату. Он даже любил Итачи больше, чем меня и Фугаку. В детстве, да и в юношестве, они были практически неразлучны. Итачи был гордостью нашего клана — спокойный, умный, рассудительный — он с лёгкостью покорял сердца людей и всегда выделялся среди толпы. Маленький Саске был нашей радостью и рос ласковым ребёнком. После школы он прибегал домой, обнимал меня и целовал в щёку. И был таким забавным! Всюду следовал за Итачи и подражал ему — он обожал брата и хотел быть похожим на него.       Тёплые воспоминания из детства своих сыновей охватили женщину. Она улыбнулась, погружаясь в прошлое.       — Я боялась за Саске, потому что он был слишком добрым для мира мафии. Фугаку ругал меня за то, что я избаловала сына, но рядом с ним всегда был Итачи, готовый защитить своего младшего брата, даже ценой своей жизни. Мой благородный старший сын всегда всех защищал, он всегда был готов отдать свою жизнь ради клана. Но в тот роковой день никто не смог защитить моего мальчика…       Микото быстро смахнула ладонями слёзы, катившиеся по её щекам.       — Как это случилось? — тихо спросила Сакура.       — Итачи попал в перестрелку кланов, — ответила женщина, беря себя в руки. — Нам сообщили об этом слишком поздно. Фугаку, как только узнал о происшествии, сразу же выехал к месту перестрелки, но к тому моменту всё уже закончилось. Итачи он нашёл в подворотне, живого, но с серьёзными ранениями. Однако, по дороге до больницы, сын умер у мужа на руках от потери крови.       Было видно, что ей тяжело говорить об этом, но девушка не прерывала рассказ свекрови, молча и внимательно её слушая.       — Фугаку до сих пор по ночам резко вскакивает или кричит во сне, зовя по имени нашего погибшего сына. Я делаю вид, что не вижу, как муж плачет, чтобы не уязвить его гордость. Мужчины клана Учиха боятся показаться слабыми, даже перед своей семьёй.       Сакура слегка поморщилась. Она не разделяла позицию «Парни не плачут, потому что плакать не круто». Мужчины такие же люди, со своими слабостями, внутренними драмами и переживаниями, они не бесчувственные роботы. Вот её отец никогда не скрывал своих слёз, но при этом не выглядел слабым в глазах жены и дочери.       — Мужчины всегда заморачиваются не там, где надо, — сказала девушка. Микото улыбнулась. Немного помолчав, Сакура спросила: — Саске тоже был ранен или его в той перестрелке не было?       — Саске не было даже в стране, — ответила женщина. — В то время он учился в Оксфорде. Когда ему сообщили о смерти Итачи, он бросил учёбу и вернулся в Японию. Фугаку возложил на него все обязанности старшего сына.       Воцарилось короткое молчание, а потом свекровь тихо продолжила:       — Я стала переживать за Саске сильнее. Мне казалось, что эта роль не для него, что он не справится, что его при первой же перестрелке убьют… Но после кремации Итачи Саске стал словно другим человеком. Сперва он замкнулся в себе и мало разговаривал. Я уже хотела обращаться к помощи психологов, чтобы вытащить сына из невидимого кокона, в который он себя заключил. Но Фугаку запретил мне вмешиваться, и когда Саске вышел из этого состояния, то передо мной предстал холодный, жестокий, опасный мужчина, поглощённый жаждой мести. Мой нежный и ласковый сын стал кровожадным чудовищем. Он открыл охоту на всех, кто был причастен к смерти Итачи — прямо или косвенно — и жестоко убивал. В его окружении появились такие же опасные люди, как и он сам… Я понимаю, что он травмирован смертью любимого брата, но моё материнское сердце обливается кровью, глядя на того, в кого он превратился.       Теперь уже Сакура подалась вперёд и взяла в свои ладони слегка дрожавшие руки Микото.       — Госпожа Микото, может быть, то, что Саске стал таким мужчиной — к лучшему, — сказала девушка. — Добрый и нежный мужчина не смог бы возглавлять клан мафиози. Я недолго живу в мире мафии, но уже поняла, что слабым людям здесь не выжить — их убьют при первой же возможности. Даже если у тебя есть какие-то слабости, то ты обязан о них молчать. Никто не должен почувствовать в тебе даже крупицу слабины. А Саске — глава Якудза. Он априори обязан нагонять страх на своих подчинённых, чтобы его уважали, чтили традиции и соблюдали дисциплину. Тем более в его подчинении не обычные люди из простого народа, а жестокие убийцы, кровожадные маньяки, больные уб… кхм… элементы криминального мира. И среди всех этих хищников он должен быть самым сильным, самым опасным и самым кровожадным.       Микото благодарно улыбнулась. Слова невестки отчасти развеяли её переживания.       — Да, ты права, милая, Саске просто не может быть другим, чтобы выжить в этом жестоком мире, — сказала она. — Я рада, что именно ты стала женой моего сына. Как говорится, за спиной сильного мужчины всегда стоит сильная женщина. И это ты, Сакура.       Свекровь нежно обняла невестку и прошептала ей на ухо:       — А ещё, я надеюсь, что ты подаришь Саске дочку. Маленькая девочка сможет растопить холодное сердце моего сына, и я снова увижу в нём те давно забытые черты характера — нежность, доброту и ласку.       Девушка опустила глаза.       «Я тоже однажды надеюсь увидеть в своём мужчине эти качества», — подумала про себя Сакура.       ***       — Господин Саске, к вам с визитом пожаловал господин Орочимару, — известил подчинённый о приходе незваного гостя. — Примите его?       Саске переглянулся с удивлённым Наруто. После собрания блондин остался для обсуждения с Учихой конфиденциальной информации.       — Ебаное дежавю… Надеюсь, что следом не припрётся Данзо, — проворчал брюнет. — Да, приглашай.       Подчинённый поклонился и открыл дверь, впуская Орочимару. Саске облокотился на спинку кресла и скрестил руки на груди, хмуро глядя на мужчину в белом кимоно.       — Господин Саске! Рад вас видеть в добром здравии, — произнёс Орочимару. — Хорошеете день ото дня.       Учиха одарил его злым взглядом.       — Орочимару, у меня не так много времени, чтобы выслушивать твоё жополизничество, — сказал он. — Кончай с прелюдиями и переходи сразу к делу.       Золотистые глаза гостя лукаво сверкнули.       — Не любите прелюдии, господин Саске? Жаль… Я бы мог показать вам парочку приёмов — ваша жена осталась бы очень довольна.       И Орочимару облизал своим длинным языком губы, глядя на брюнета. Наруто скривился от отвращения. Саске же остался холодно-равнодушен.       — Моя жена — не твоя забота, — ледяным тоном произнёс Учиха. — И следи за языком. Ещё одна подобная фраза — и я вырву его из твоей глотки. А сейчас переходи к сути.       Мужчина картинно вздохнул.       — Ну, раз вы настаиваете… Я приготовил для вас небольшой подарок, господин Саске, — сказал Орочимару и похлопал в ладони. В ту же секунду в кабинет вошёл подчинённый гостя, неся в руках какой-то предмет. — Это Меч Дракона, принадлежавший китайским императорам династии Тан.       Учиха нахмурился.       — Слишком дорогой подарок, — сказал он. — И даришь явно не просто так. Чего ты хочешь?       Орочимару улыбнулся, облизав губы.       — Так и вы не простой человек, господин Саске, — ответил он. — Но ваша проницательность поражает. Я действительно хочу небольшую услугу взамен.       Саске подозрительно сузил глаза.       — Какую?       — Мне нужна лицензия на деятельность моей лаборатории, подписанная лично премьер-министром, — ответил мужчина. — Я сам не имею выхода на господина Кисиду, но вот у вас он есть.       — А с чего ты взял, что Кисида подпишет лицензию? — спросил брюнет. — Я ведь знаю, чем конкретно занимается твоя лаборатория.       — Поверьте, господин Саске, премьер-министр заинтересуется моими разработками. Я ведь действую во благо общества.       Учиха скривил губы. Орочимару был последним человеком на земле, который бы действовал во благо общества. И то не факт, ведь он был конченным социопатом и больным ублюдком, презирающим человечество и считающим себя чуть ли не божеством. Немного подумав, Саске ответил:       — Хорошо, но сперва я лично просмотрю и проверю бумаги, которые ты хочешь дать на подпись Кисиде. И только после моего одобрения они попадут на стол к премьер-министру.       Орочимару слегка прищурил золотистые глаза.       — Не доверяете, господин Саске?       Учиха в упор посмотрел на мужчину.       — Назови мне хотя бы одну причину для доверия.       Незваный гость примирительно развёл руки в стороны.       — Ничего плохого я ни вам, ни вашему клану никогда не делал, — ответил он. — Мои намерения чисты и кристально прозрачны.       — Да, как вода в болоте, — возразил брюнет. — Доверие — хрупкая вещь, и его ещё необходимо заслужить. На данный момент у меня нет поводов тебе доверять.       — Ваша подозрительность однажды сыграет с вами злую шутку, — сказал Орочимару.       Саске слегка подался вперёд, пристально всматриваясь в лицо собеседника.       — Это что, угроза?       — Вовсе нет, — миролюбиво ответил мужчина. — Так, дружеский совет по доброте душевной.       — У тебя нет души — ты давно её продал дьяволу, — сказал Учиха. — Документы передашь моему секретарю в конце недели, и если у тебя больше нет ко мне других дел, то можешь быть свободен.       Орочимару лукаво улыбнулся.       — Ну, хоть ваше недоверие позволит принять от меня меч? — спросил он, хитро глядя на Саске.       Учиха медленно кивнул.       — Оставь его у моего подчинённого.       Мужчина расплылся в довольной улыбке.       — И даже не взглянете на него?       — Потом посмотрю, — ответил брюнет. — Сейчас я занят.       Орочимару хмыкнул и поклонился ему.       — Доброго дня, господин Саске.       Одарив Учиху масляным взглядом, он покинул кабинет босса мафии. Наруто, всё время хранивший молчание, перевёл взгляд на брюнета.       — Он так тщательно вылизывал твоё очко, что я чуть не блеванул, — произнёс Наруто.       — В следующий раз можешь блевать прямо на источник своего вдохновения, — в ответ сказал Саске. — Я разрешаю.       — Спасибо, босс, вы очень добры, — иронично произнёс блондин. — Орочимару оценит.       — Не удивлюсь, если в арсенале этого извращенца есть фетиши на рвотные прелюдии.       Наруто хмыкнул.       — Кстати говоря о прелюдиях… Он реально хотел тебя обучить этому? Как думаешь, Орыч практиковал бы своё искусство оральных ласк прямо на тебе? Судя по размерам его языка, он в этом деле мастер.       Саске брезгливо поморщился.       — Давай сменим тему, — сказал он. — Этот пиздолиз откуда-то узнал о моём пристрастии к редкому холодному оружию. Не зря же притащил мне коллекционный меч.       — На счастливое совпадение не похоже? — спросил Узумаки.       — Даже на случайное не тянет, — ответил брюнет. — Наруто, распорядись, чтобы проверили этот меч в лаборатории.       — Думаешь, Орочимару мог действовать так открыто и отравить меч? — неуверенно произнёс Узумаки. — Это ж каким отшибленным на башку надо быть, чтобы так безбожно палиться.       — Возможно, но перестраховаться нужно — лишним точно не будет, — ответил Саске. — После устроенного взрыва в моём доме я уже мало кому могу верить.       — Да, дерьмовая вышла история, — согласился Наруто. — Мы бросили все силы, чтобы поймать ублюдков, но пока тишина. Кстати, как Сакура? В шоке?       — Нет, моя жена спокойна, как удав, — сказал Учиха и хмыкнул.       Блондин засмеялся.       — У этой женщины яйца покруче, чем у половины мафиози.       Саске не мог с ним не согласиться — у Сакуры была завидная стрессоустойчивость. И отвратительный, тяжёлый характер в придачу. Впервые в жизни он так сильно испугался за неё и проявил эмоции, но эта сварливая баба оттолкнула его и до сих пор злилась на него по какой-то непонятной для Саске причине. Эти две недели её сраных игр в молчанку сводили Учиху с ума. Но когда он пытался заговорить с женой, она тут же демонстративно от него отворачивалась. И поэтому мужчина решил ей дать время остыть и успокоиться.       «Но с этой молчанкой пора заканчивать, — подумал Саске. — Как и с другими отношениями…»       Брюнет тяжело вздохнул.       — Наруто, остаёшься сегодня за главного, — сказал он, поднимаясь с кресла. — Мне нужно уладить несколько личных дел.       — Можешь на меня полностью рассчитывать, — ответил Узумаки.       Молча сжав плечо друга в знак признательности, Саске вышел из кабинета, набирая номер Харуми.       ***       С их последней встречи также прошло две недели. Девушка уже полностью поправилась, а от аварии остались только неприятные воспоминания.       Саске, взвесив все «за» и «против», принял решение окончательно оборвать с Харуми всю связь и сообщил ей об этом. Девушка практически не плакала. Наверное, она и сама понимала, что дело идёт к окончательному разрыву, когда он оттолкнул её в палате больницы. Поцелуй — не грех для женатого мужчины, но когда его сердце принадлежит другой женщине — это равносильно преступлению. И Харуми была убеждена в том, что сердце её возлюбленного теперь принадлежит его жене.       Учиха же думал о том, что разрыв — это единственный выход спасти жизнь Харуми, уберечь её от криминального мира и дать возможность наладить личную жизнь. На расстоянии отношения не сохраняются, а дистанционно он не сможет обеспечивать её защиту на высоком уровне. Главной целью Саске было убедить недоброжелателей, что Харуми больше не представляет для него никакой ценности и манипулировать им с её помощью бесполезно. А ещё брюнет убеждал себя, что дело совсем не в том, что он больше не хочет её…       Все эти дни мужчина думал о ней и об их отношениях. Сейчас он окончательно осознал насколько они разные и их жизненные пути не имели общей дороги. Саске встретил Харуми сразу после смерти Итачи — брюнет был морально подавлен и убит горем. Ему просто необходимо было переключиться на кого-то, чтобы заботиться и защищать. Чтобы забыться. Душевная травма породила сильную привязанность к Харуми, но была ли это настоящая любовь? Учиха уже не был в этом так уверен.       К его удивлению, Харуми стойко восприняла окончательный разрыв. По её щекам катились слёзы, но истерики не было. Не было и душераздирающих просьб остаться, и она не умоляла его, и не падала в ноги. Спокойно выслушав мужчину, девушка только сказала:       — К этому давно уже всё у нас шло… Хорошо, я не буду больше тебе звонить и писать. И не попрошу больше о помощи, и вообще не появлюсь в твоей жизни. Но обещай, что выполнишь мою последнюю просьбу.       — Какую? — спросил Саске.       Харуми достала из кармана два пригласительных билета и протянула мужчине.       — Это пригласительные билеты на благотворительный вечер, который состоится через месяц, — произнесла девушка. — Обязательно приходи, вместе с женой.       Учиха, немного помедлив, всё же принял пригласительные.       — Спасибо. Не обещаю, но постараюсь.       — Нет, ты должен мне обещать, что вы придёте, — сказала она. — Это же моя последняя просьба.       Под её умоляющим взглядом мужчина сдался.       — Хорошо. Мы придём.       Харуми улыбнулась и вдруг порывисто обняла брюнета.       «Два года счастливых отношений и всё посыпалось прахом из-за его жены… Их брак по договоренности стал началом нашего конца… Как я могу вот так просто его отпустить, ведь я же люблю его… Сильно… Безмерно… Безумно…»       Девушка отстранилась и взяла в ладони лицо возлюбленного.       — Харуми, не надо, — предупредил он, думая, что она собирается его поцеловать.       Её губ коснулась печальная, горькая улыбка.       — Я просто хочу запомнить твоё лицо, — ответила она. Несколько секунд девушка всё ещё удерживала в своих руках лицо мужчины, а затем медленно убрала руки. — Прощай, Саске.       «До скорой встречи, любовь моя, — про себя добавила Харуми. — У меня есть только один шанс, чтобы вернуть тебя…»       ***       Сакура сидела перед зеркалом и расчёсывала волосы, когда на её плечи легли тяжёлые руки мужа. Девушка слегка вздрогнула от неожиданности, а затем повернулась к Саске. Смерив его недовольным взглядом, она снова отвернулась от мужа.       — И долго ещё ты будешь на меня дуться? — спросил он.       — Я не дуюсь, — с лёгким раздражением ответила Сакура.       — Тогда злиться.       — Я не злюсь, — сказала она, но это было ложью.       — Неужели? — в его голосе звучала ирония.       Сакура поднялась со стула и встала напротив мужа.       — Тебя совсем не мучает совесть?       — С чего бы это? — удивился Саске.       — При взрыве погибли люди, осталось много раненых, — ответила она.       — Не я устроил взрыв.       — Но он произошёл из-за нас.       — Нет, — в его голосе звучали ледяные нотки.       Девушка презрительно сузила глаза.       — Бесчувственная сволочь, — сердито прошипела она.       Сакура отвернулась. Саске повернул жену обратно и взял её за подбородок двумя пальцами, заставляя смотреть в его глаза.       — Ты из-за этого на меня злишься?       — И из-за этого тоже.       Он вздохнул.       — Послушай, Сакура, всегда, везде и при любых ситуациях будут страдать невинные люди, — сказал Учиха. — И ты ничего не сможешь с этим сделать. Не ты, так кто-то другой станет причиной гибели и травм людей.       — И что ты предлагаешь? Тупо закрывать на это глаза? — сердито спросила она.       — Именно так, — холодно произнёс мужчина. — Иначе сердца не хватит, чтобы вынести весь кровавый след, который будет за тобой тянуться до конца жизни. Хочешь ты этого или нет, но люди будут умирать из-за тебя, ради тебя и за тебя. Так устроен мир мафии, Сакура. Наш с тобой мир.       Его слова были той жестокой и горькой правдой, которую она пока не могла спокойно принять и смириться. Отец воспитывал её чуткой к чужой боли и горю, а сейчас она сама стала причиной боли и горя людей…       Саске смягчился и наклонился к жене, и в этот момент Сакура вдруг почувствовала исходящий от него запах женских духов. Это снова был запах той женщины. Девушка скривилась и отстранилась от мужа. Учиха нахмурился.       — Я пришёл с миром, Сакура, и я дал тебе время, чтобы ты успокоилась. Но ты продолжаешь на меня злиться, — сказал он. — Что опять не так? В чём причина твоей злости? Из-за чего ещё ты на меня злишься? Я не понимаю. Давай поговорим и всё обсудим.       Девушка сердито прищурила глаза.       — Ты хочешь поговорить об этом? Хорошо, давай поговорим. Только сперва прими душ. Ты весь провонял запахом духов своей шлюхи! Я тебе тысячу раз говорила, что меня раздражает запах её сраных духов!       В одно мгновение она пришла в лютую ярость. Зелёные глаза гневно смотрели на мужа, дыхание участилось, руки сжимались в кулаки, а большая грудь высоко вздымалась. На девушке была короткая тёмно-красная ночнушка с глубоким декольте, открытой спиной и разрезом на правом бедре.       «Какая наглость с его стороны! Даже не переоделся после рандеву со своей девкой!» — думала Сакура, гневно взирая на Учиху, одетого в чёрный костюм.       Саске непроизвольно опустил глаза на грудь девушки и замер. Он не замечал ничего, кроме возбуждённых сосков жены, просвечивающих сквозь тонкую ткань ночнушки. Весь фокус его внимания сместился именно туда. Две недели он не прикасался к телу жены. Это было слишком долго и мучительно. Сакура была зла, но при этом чертовски сексуальна. В какой-то момент брюнета переклинило, он поддался инстинктам и шагнул к девушке. Схватив её за руку, мужчина повалил жену на кровать, нависая над ней.       — Перестань злиться, Сакура. Сейчас ты ищешь повод для новой ссоры, — сказал он. — Я устал от этой долбанной игры в «Кто кого переспорит, а потом — перемолчит» и, кажется, даже немного по тебе соскучился.       Для чего именно Саске пришёл к ней в спальню — Сакура сразу поняла. Гневно сузив глаза, девушка уперлась ладонями в грудь мужа. Она не верила ни одному его слову.       «Как можно скучать по одной, когда всё это время трахался с другой? — подумала она. — Решил внести разнообразие в свою сексуальную жизнь?»       — Сперва прими душ! — гневно сказала она, удерживая мужа на расстоянии вытянутых рук.       Но эта преграда ненадолго остановила мужчину. Склонившись к её лицу, Учиха потянулся к губам жены, но Сакура отворачивалась от него каждый раз, когда он пытался поцеловать её в губы.       — Фу! От тебя воняет! — воскликнула она, когда Саске начал целовать её в шею. — Не прикасайся ко мне, пока не примешь душ!       Мужчина же продолжал целовать девушку, не замечая её возмущения и сопротивления. Он решил, что таким образом она пытается продолжить ссору, цепляясь к мелочам. Или сделать ему больно упоминанием о Харуми, как это было в их первую брачную ночь. Сейчас Учиха понимал, что так включалась защитная реакция жены, поэтому он решил закрыть глаза на её слова. Мол, спустит пар — успокоится.       И Саске позволял жене вымещать на нём всю злость только в самом уязвимом для него месте — в постели.       — Хватит! Прекрати! Я сказала, чтобы ты не прикасался ко мне, пока от тебя несёт её духами! Ненавижу этот запах!       Она стала бить кулачками по плечам и спине мужа, но тот продолжал игнорировать её. Как и в прошлый раз, когда Сакура сильно расцарапала ему спину и доктор Ватабе потом лечил его. Однако, поцелуи Саске будили в ней ответное желание. Сакура почувствовала, как возбуждение стало постепенно охватывать её тело.       Саске посмотрел в глаза жены, горящие одновременно гневом и страстью.       — Ты можешь снова покалечить мою спину, даже всё моё тело, если тебе от этого станет легче и ты перестанешь на меня злиться, Сакура, — сказал он.       Её глаза презрительно сузились. Она боролась с сексуальным желанием, которое всё сильнее овладевало ей.       — Не вынуждай меня сдирать с тебя кожу живьём, чтобы избавить от этого мерзкого запаха! — воскликнула девушка. Она действительно хотела это сделать.       Саске взял в ладони лицо жены и на полном серьёзе сказал:       — Если это сделает тебя счастливой и усмирит твой гнев, то я не буду сопротивляться.       Он не понимал истинной причины её злости, а она считала личным унижением и проявлением слабости говорить ему прямо о том, как её злит его любовница и всё, что с ней связано. Мужчина считал, что Сакура, как и все женщины, просто накручивает себя и раздувает из мухи слона, чтобы выебать ему мозг. Он не представлял, что его жена сейчас горит диким пламенем ревности. Сам же он горел от сильной страсти, которую испытывал к ней.       Руки Саске легли на грудь жены, сжали в ладонях. Он осыпал жадными поцелуями её шею, ключицы, выступающую из декольте грудь. Возбуждение смешалось с яростью в её крови. Сакура вцепилась ногтями ему в шею и оставила на коже кровавые полосы. Мужчина поморщился от боли и сместился на теле жены, занимая позицию между её ног. Возбуждённый член, сдерживаемый одеждой, упёрся в промежность девушки. Саске, охваченный страстью из-за долгого воздержания, застонал, эротично вжимаясь в Сакуру. Она попыталась лягнуть его коленкой, но он пресёк все её попытки.       — Пожалуйста, Сакура, не устраивай из нашей постели очередное поле битвы, — сказал он, склоняясь к её губам. — Пусть это будет наше единственное место, где мы с тобой не станем сражаться.       Саске приблизился к её губам. Он мог насильно поцеловать жену, но ему хотелось, чтобы она добровольно позволила ему прикоснуться к себе. Кровь из царапин на шее Учихи капала на грудь девушки.       Она хотела его так же сильно, как и он её. И так же сильно злилась. Страсть кипела в её крови, а от возбуждения внизу живота сладко ныло, требуя немедленного проникновения члена мужа. Она тоже скучала по нему, но хотела придушить засранца. Эти противоречивые, биполярные чувства разрывали её. Девушка вонзила в его плечи ногти, сдирая кожу. А в следующую секунду сексуальное желание перебороло её гнев и Сакура, выгнувшись под мускулистым телом Саске, приблизилась к его губам.       И в этот момент ей в нос снова ударил тошнотворный запах духов, болезненно напоминая о том, что совсем недавно он был со своей любовницей.       Девушка резко оттолкнула от себя мужа.       — Нет! Не трогай меня! Не прикасайся ко мне… Пожалуйста…       Сакура закрыла руками лицо. Её последние слова были уже произнесены шёпотом. Она обмякла под телом мужа, утратив всю волю к сопротивлению и борьбе. Из-под её ладоней потекли слёзы, теряясь в волосах.       Саске мгновенно стал собранным и серьёзным. Он отстранился от жены, удивлённый её реакцией.       — Сакура, что с тобой?       — Не знаю, не знаю! Я никак не могу остановить это! — воскликнула она, отчаянно борясь со слезами, но никак не могла перестать плакать. — Кажется, у меня аллергия на запах этих духов.       Учиха растерянно смотрел на жену. Она никогда не плакала при нём, даже в самых стрессовых ситуациях. И сейчас её слёзы выбили его из колеи. Он не знал, что делать.       — Чем я могу тебе помочь? — спросил брюнет.       — Просто оставь меня одну, — ответила девушка, не глядя на мужа.       Саске безоговорочно выполнил её просьбу, не проронив ни слова. И даже после его ухода Сакура всё продолжала плакать, не в силах остановить поток слёз. Ей было нестерпимо больно, она задыхалась от этой боли, что поселилась в её груди. Всё это время она сдерживала в себе эмоции, но сегодняшний вечер стал последней каплей.       И ведь дело было даже не в духах, а в другой женщине. В женщине, с которой он спал. В женщине, которую он любил. В женщине, с которой она была вынуждена делить своего мужчину.       И Сакура ничего не могла с этим сделать. Она не знала, что однажды полюбит Саске так сильно, что это будет причинять ей физическую боль.       «Ками-сама, с каких это пор я стала настолько эмоциональной?» — подумала девушка и вдруг замерла. Такая эмоциональность была не свойственна ей, как и резкая смена настроения.       Сакура села на край кровати, рассеянно смахнув слёзы с лица. На миг задумалась, сверяясь с циклом.       «Со дня овуляции прошло две недели, — размышляла она. — Это либо ПМС, либо…»       Сердце бешено забилось в груди. Девушка вскочила с кровати и подбежала к шкафу, где хранила свою аптечку. Достав тест на беременность, заранее купленный, Сакура зашла в ванную комнату.       Три грёбанные минуты ожидания после процедуры показались ей вечностью. Девушка ходила из угла в угол, нервно заламывая пальцы. Когда время ожидания истекло, Сакура взяла в руки тест и взглянула на индикатор. Смешанные чувства радости и огорчения одновременно нахлынули на неё. Девушка устало прислонилась к дверному косяку и закрыла глаза.       Она была беременна.