Обжигающий мороз Хота

      Белоснежная планета Хот встретила её не очень приветливо, сильным обжигающим морозом и густой метелью. Белые хлопья снега хаотично разлетались в пространстве, холод пробирал до самого сердца, вокруг было ярко и светло, но не было ни одной живой души.                       И, тем не менее, она шла, шла к своей цели, ведь только она, Асока, знала для чего сюда прилетела.                       В этом отдалённом уголке Галактики, где больше никто из разумных существ не жил, в этом сказочном зимнем мире находился замок, тайное убежище гранд-адмирала Трауна.                       Повстанцы давно покинули сию планету, Новая Республика забыла о ней, о захваченном некогда Империей снежном мире, чем не идеальное место для убежища, о котором никто не должен был знать.                       Минуя холод, ветер, метель и сугробы, Тано наконец-то оказалась у огромных стен замка, металл, покрытый инеем, ярко переливался на свету солнца, как будто серебро, покрытое тысячами драгоценных камней. Вид, по истине был великолепный, но тогруту сейчас волновали не виды.                       Использовав прыжок Силы, женщина с лёгкостью забралась на один из уступа замка, затем на другой, а после её фигура скрылась в хаосе летящего снега…                       Скоро, очень скоро она доберётся до своей цели.                       Неизвестно, сколько разнообразных препятствий на своём пути она миновала, но вот Асока оказалась внутри и, с силой распахнув входные двери, вошла в просторный тронный зал.                       Мрамор и металл сияли в лучах солнца, пробивающихся из-за больших панорамных окон, разноцветные кусочки стёкол-фресок играли яркими отблесками, привлекая к себе внимание.                       А посреди зала стоял он. Гранд-адмирал Траун собственной персоной, столь неосмотрительно повёрнутый к незваной гостье спиной.                       Асока насторожилась и заняла боевую стойку, активировав мечи, но противник не спешил нападать. Вовсе не это было его целью сейчас.                       — Я ждал тебя, Асока Тано, — как всегда с самодовольной улыбкой, чисс обернулся к тогруте, а в руках его были по разные стороны, бокал с зелёным шампанским и бластер.                      Край оружия смотрел прямо на женщину, готовый вот-вот выстрелить в неё энергетическим зарядом.                       В тронном зале воцарилась немая тишина, настолько беззвучная, что было слышно, как за окном шуршит метель.                       Траун и Асока встретились напряжёнными взглядами, настолько «наэлектризованными», что на миг могло показаться, будто между ними пробежала искра. Ещё мгновение накалённой до предела ситуации… И…                       Хитро ухмыльнувшись, Тано деактивировала мечи.                       — Я знаю, — гордо и самодовольно ответила она и сделала шаг навстречу своему собеседнику.                       Бластер чисса, медленно отодвинулся в сторону и с глухим стуком упал на пол. Его место в руке гранд-адмирала занял второй бокал с шампанским, который он тут же подал тогруте.                       — Как же давно мы не виделись… — приятным мужским голосом протянул Траун.                       — Кажется, целую вечность… — столь же игриво произнесла Асока, взяв в руки бокал с шипучим напитком.                       — Две вечности противостояния, разделяющего нас, — на этих словах, чисс крепко ухватил тогруту за талию, властно придвигая к себе.                       Женщина поддалась на весьма неоднозначное проявление внимания мужчины. Их бокалы соприкоснулись, в пронзительном звоне хрусталя, и, отпив немного шампанского, соприкоснулись уже губы пары, столь соскучившейся друг по другу.                       Траун обнял Асоку сильнее, та, в ответ обвила его руками за плечи, поддаваясь на страстные, обжигающие, словно мороз Хота ласки.                       Бокалы с недопитым шампанским со звоном упали к ногам град-адмирала и бывшего джедая, и для них уже не существовало никаких запретов.                       Да, эти отношения, эти чувства, родившиеся из ненависти и общего противостояния, прошедшие сквозь одержимость победить друг друга и слившиеся в единое пламя страсти, были неправильными, тайными, преступающими все грани дозволенного, но они существовали, и никто не мог их уже уничтожить.                       В глазах Новой Республики и Осколка Империи, Траун и Асока были злейшими врагами, теми, кто должен был уничтожить друг друга ради своих идеалов, наедине же, в этом уединённом зимнем краю Галактики, они были двумя любящими гуманоидами, чьи сердца бились в унисон, когда руки, губы, тела соприкасались друг с другом.                       Никто не знал об этом, но Траун и Асока давно преступили грань дозволенного, от неистовой вражды пришли к неистовой все сжигающей страсти, от врагов к возлюбленным. Чувства и эмоции, запретные привязанности сжигали их дотла, и ни один из них не знал, что с этим дальше делать.                       С одной стороны был реальный мир, идеалы и противостояние друг с другом не на жизнь, а насмерть, с другой стороны тайные встречи, в тайных убежищах, чувства, эмоции, страсть и любовь, и раз за разом воссоединяющая две противоположности постель…                       Та самая постель, в которой они сейчас оказались.                       Здесь не существовало другого мира, здесь не было всех остальных, здесь были только они двое, и весь мир как будто был только для них двоих.                       Умело и дерзко снимая с Асоки одежды, Траун мягко уложил её на белые простыни, в то время, как нежные руки Тано разоблачали гранд-адмирала от его строгой формы.                       Поцелуй, ещё один поцелуй, жаркий и обжигающий, словно бушующее пламя, словно леденящий мороз этой заснеженной планеты.                       Вот Асока оказалась полностью обнажённой и полностью открытой перед Трауном, такой раскрытой она в жизни не была ещё не перед кем, как странно, что судьба заставила её обнажиться во всех смыслах перед тем, кто должен был считаться её врагом.                       Вот с Трауна тоже слетела последняя часть одежды, таким беззащитным, он ещё не был ни перед кем, только перед ней, перед этой властной женщиной.                       Пальцы чисса, медленными гладящими движениями пробежали по коже тогруты, от чего та громко застонала и выгнулась в спине.                       Одна из свободных кистей мужчины, игриво погладив край лекку женщины, незаметно переместилась ей на грудь, и стала ласкать сосок, затем, второй, на второй груди.                       Асока ещё раз вздохнула, и сильнее вжалась пальцами в массивную спину Трауна. Он был необыкновенным. Даже не обладая чувствительностью к Силе он доставлял ей столько удовольствия, сколько не мог никто. И тогрута хотела, неистово желала в ответ доставить столько же удовольствия чиссу.                       Плавно сбегая рукой по мощному прессу гранд-адмирала вниз, бывший джедай, дерзко ухватила его за самую чувствительную мужскую эрогенную зону.                       Траун хитро ухмыльнулся и, продолжая ласкать грудь Асоки, склонился над ней, даря пылкий поцелуй в шею.                       Кисть Тано заскользила по всей длине внушительного члена гранд-адмирала, доставляя и мужчине, и женщине одинаково сильное удовольствие.                       Их разлука была столь долгой, их желание было столь непомерным, их чувства являлись настолько бушующими, что ждать уже не было ни смысла, ни сил.                       Умело разведя бёдра Асоки в стороны, Траун вошёл в неё, и Тано громко вскрикнула от начального резкого движения внутри.                       Это был не первый их раз вместе. Честно говоря, Траун и Асока уже сбились со счёту, сколько таких тайных встреч, сколько таких страстных ночей было в их судьбе. Им не хотелось считать и не хотелось помнить, им просто хотелось жить и переживать эти моменты снова и снова, бесконечно наслаждаясь друг другом…                       Сколько таких волшебных снежных ночей им было ещё отведено, сколько проживёт их любовь, сколько будет пылать пламя их страсти…                       Не важно, совершенно не важно сейчас… Ничто не важно…                       Траун стал двигаться внутри Асоки, пытаясь проникнуть как можно глубже, тогрута поддавалась на грубые ласки чисса, стараясь подстроиться под его такт, и при каждом новом движении прогибаясь под возлюбленным всё сильнее.                       Не переставая дарить любимой страстные поцелуи, гранд-адмирал, завёл руки ей за спину, и, придерживая за талию сильными пальцами, интенсивнее притягивал её к себе.                       В ответ на огненную страсть Трауна, Асока до крови вжимала ногти в его мощные лопатки, время от времени, сбегая одной из рук чуть ниже, и сдавливая в своих пальцах упругие ягодицы.                       Чисс дёрнулся чуть сильнее, тогрута вскрикнула и, зашипев, словно хищница, поцелуем впилась в шею гранд-адмирала, клыками пронзая его кожу, оставляя засос, окроплённый тонкими нитями крови, метку любви и метку страсти.                       Но это повреждение было для Трауна ничем, ничем, среди всех тех ранений, что ему пришлось перенести в жизни. Это была лишь маленькая цена за удовольствие быть с ней и обладать ей.                       Не переставая двигаться, чисс дождался, пока тогрута отстраниться от его шеи, на её пухлых карамельных губах, в свете лучей заходящего Хотского солнца, алела кровь, столь соблазнительно призывающая и манящая к действиям.                       Гранд-адмирал двинулся внутри бывшего джедая ещё сильнее, ещё резче, а затем властно накрыл её алые губы своими губами, жадно собирая, сквозь поцелуй с них кровь.                       Кисть Асоки дожа прошла по груди Трауна, плавным движением втирая в кожу текущую от укуса алую жидкость.                       Они вновь были единым, они наслаждались друг другом, в оковах своих ролей в реальности, и свободные в своей неистовой животной страсти здесь, далеко от всего мира.                       Траун и Асока любили друг друга, ласкали, целовали, не в состоянии выпустить из объятий, так, словно это было в последний раз, словно эта невозможная зимняя сказка никогда больше не повториться. Им хотелось быть вместе, они жаждали остаться вдвоём, но увы, не могли отказаться от своих позиций в этой войне, и потому имели возможность лишь в редкие урывки времени наслаждаться единением душ и чувств.                       Движения становились всё быстрее, ласки и прикосновения всё грубее, поцелуи всё жарче, и ничто в мире сейчас не могло разорвать эту неистовую пламенную связь влюблённых. Они были единым целым во всех смыслах данного слова, и вместе, как неразлучную пару, в эту покрытую мраком ночь их накрыло неземное блаженство.                       В небе сияли тысячи кристалликов звёзд, за окном шуршал хаотично перемещающийся вьюгой снег, там, за стенами замка, на улице Хота был обжигающий мороз. Но в эту запретную встречу Трауна и Асоку обжигал не только мороз отдалённой заснеженной планеты, их обжигала, горячая, словно пламя, и ледяная, словно этот самый зимний мороз Хота, страсть, которой тайные враги и тайная пара предавались ещё долго, долго, всю ночь…