Давай мы начнём сначала?

— Значит, все решено. — Звонко протянула Корал.       В то время, как Чейз под столом пнул её по голени, что от неожиданности она опрокинула тарелку. Томатный соус брызнул ему прямо в лицо и стёр с губ довольную усмешку. Я закрыла рот рукой, но после того, как Зума и Рокки разразились хохотом, тоже не смогла больше сдерживаться. Прыснув от смеха, и достав телефон, я быстро его разблокировала. Открыла камеру, а потом щелкнула десять кадров Чейза с перепачканным соусом лицом.       Чейз злобно провел лапой по щеке, чем, впрочем, не улучшил ситуацию и заставил нас засмеяться еще громче. К несчастью, именно в этот момент он повернул голову и увидел телефон у меня в лапах. — Ох, Скай, — опасно тихо произнес он, — не стоило тебе это делать. — Не надо срываться на мне! — воскликнула я и указала на Кори, — это она тебя толкнула. — Знаю. Но Кори не в том состоянии, чтобы я мог выместить на ней злость. — Эй, это еще что значит? — спросила я, отпрянув, когда он отодвинулся на стуле и встал.       Единственный шаг, который Чейз сделал в мою сторону, показался таким угрожающим, что я даже вскочила. А когда он потянулся ко мне, то взвизгнула и бросилась бежать. — Так нечестно! Гоняй по дому Кори, а не меня!       Чейз на своих ультрадлинных ногах без проблем преследовал бы меня. Не смотря на протёз он всё равно мог двигаться быстро. Спустя некоторое время нашей беготни по гостинной, я остановилась за журнальным столиком, а Чейз — по другую его сторону. Когда я шагнула в сторону, он повторил мое движение. — Все-таки это не она меня сфотографировала. — Вот именно, — донесся до меня голос Кори.       Я бросила взгляд в направлении обеденного стола… Как раз это и стало моей ошибкой.       Я смогла увидеть только подрагивающие уголки рта Корал. Прежде чем Чейз прыгнул через… Да, именно что через журнальный столик и дернул меня на себя. Пискнув, когда он прижался своей перемазанной соусом щекой к моей, я принялась отбиваться всем, чем только можно. Один раз у меня даже получилось прицельно ткнуть его локтем в живот, но было уже слишком поздно. В какой-то момент он сделал удушающий прием, и мне стало нечем дышать, потому что я сопротивлялась, и одновременно хохотала, не в силах остановиться. Не помню, когда в последний раз чувствовала себя такой сумасшедшей и беззаботной вместе с ним. Поняв, что он сделал, Чейз бросил холодный взгляд на меня.

***

      Моя униформа состояла из красной, чуть прикрываюшей юбки, белой блузки, темно-красных подтяжек и черного галстука, который мне любезно завязал Зума. Волосы я распустила и, когда в последний раз взглянула на себя в зеркало, сама впечатлилась результатом. — Еще какие-нибудь советы будут? — спросила я, обращаясь к Рику.       Тот улыбнулся мне и покачал головой: — Нет, пока. Я тебе все объяснил. Обслуживай всех одинаково, не возвращайся с пустыми руками и заботься о том, чтобы все гости в твоей зоне были очень довольны.       Я выглянула наружу через щелочку между белыми занавесками и сглотнула. Роскошный зал к тому времени по большей части заполнился. Вокруг белых столиков уже собралось много людей, другие же, наоборот, стояли между ними, увлеченные беседой. Оркестр играл музыку на сцене в дальней части зала, где также установили кафедру, откуда позже будут произноситься речи. Уже в который раз я разгладила галстук и поправила подтяжки, хотя все и так было на месте. — Знаешь, где твоя часть зала? — спросил Рик.       Я кивнула: — Столики с пятого по восьмой. — Отлично. Пожалуйста, не подведи меня, я отвечаю за каждую ошибку, — добавил он, потом вручил мне большой поднос из чёрного мрамора, где стояли бесчисленные бокалы с шампанским и апельсиновым соком.       Под звучавшее у меня в ушах эхо этих мотивирующих слов, я вышла из кухни и отправилась к своей зоне обслуживания. А там, ослепительно улыбаясь, начала раздавать напитки. Я очень быстро поняла, что это в тысячу раз лучше, чем работа пиццей, на холодной улице. На ней я продержалась еще ровно один день, прежде чем со мной связался Рик и передал, что меня приняли работать официанткой на торжественный вечер. После этого я тут же позвонила своему боссу и сообщила, что больше не приду. Ноги у меня до сих пор не пришли в норму… А чувство собственного достоинства и подавно…       Обернувшись, чтобы передать следующему гостю фужер с шампанским, я обнаружила сестру. В чёрном обтягивающим платье она смотрелась просто невероятно. Мне сразу захотелось её сфотографировать, чтобы отправить снимок маме с папой, но телефон остался в сумке, которую перед началом смены я убрала в локкер. Кроме того, о том, чтобы посылать подобные фото родителям, не могло быть и речи, как бы мне ни хотелось это сделать.       Они должны думать, что я в Лос-Анджелесе и продолжаю добиваться успеха. Я начала медленно продвигаться к Корал, на ходу улыбаясь и ведя себя со всеми вежливо. За следующей группой людей я наконец увидела Рокки, Зуму и Чейза.       Во рту мгновенно пересохло, стоило взгляду упасть на Чейза. Черный костюм идеально сидел на плечах, и, несмотря на ортез, он стоял прямо и гордо. Непослушную шерсть Чейз зачесал назад, однако одна прядь упрямо сопротивлялась и падала ему на лоб. Его духи просто невероятны. Мне определённо не хватит целого вечера, чтобы на него насмотреться, и я понятия не имела, как это пережить. — Добрый вечер, — произнесла я и протянула парням поднос, — позвольте предложить вам что-нибудь выпить?       Зума с широкой ухмылкой взял бокал апельсинового сока: — Рад, что с работой все получилось. — А я-то как рада. Спасибо, что дал мне номер, — ответила я, поворачивая поднос к остальным, которые на виду у спонсоров и тренерского состава, послушно потянулись за соком.       Я еще немного понаблюдала за Чейзом. Его взгляд беспокойно блуждал по залу. Судя по всему, он предпочел бы находиться где угодно, лишь бы не здесь. Я раздумывала над тем, чтобы что-то ещё сказать, когда краем глаза заметила, как Рик подал мне знак вернуться в служебную зону.       Я напряглась. — Желаю вам прекрасного вечера! — торопливо воскликнула я, после чего с извиняющейся улыбкой развернулась, чтобы снова уйти на кухню. По пути собрала пустые бокалы. На кухне мне вручили новый поднос и отправили с ним обратно. Так продолжалось в течение следующего часа. Я ходила по залу, раздавала напитки, записывала пожелания гостей и убирала пустую посуду.       Какое-то время спустя практически все места оказались заняты, и еще до подачи закусок декан университета и глава полиции выступили с первой речью. Они говорили, как замечательно вот так собираться и, что уже через каких то пять месяцев они закончат полицейский университет и пойдут работать в полицию. Это вызвало радостные возгласы у некоторых ребят.       Дальше всё слилось в одну общую суматоху. За этот вечер, пока разносила холодные блюда и напитки и собирала грязные тарелки, я набегалась, наверное, на целый год вперед.       Рано или поздно мне разрешили взять небольшую паузу, чтобы перевести дух, когда один из спонсоров произнесёт следующую речь. Впрочем, я мало что понимала, поскольку была слишком занята попытками восстановить дыхание и жадно глотала воду. — Хорошо справляешься, Скай, — заметил Рик, проходя мимо, и хлопнул меня по плечу. — Спасибо, — откликнулась я. — Можешь ненадолго взять на себя один столик? Твоему коллеге срочно нужно отойти. — Конечно, какой? — он указал на следующую за моей зону. — Там сидит парочка важных шишек, так что исполняй любое их желание, ладно? Они пьют красное вино или хорошо выдержанный виски, — это последнее, что он мне сказал, прежде чем выскочил за занавес.       Я залпом допила оставшуюся воду и выгнула спину. Потом схватила бутылку вина и направилась туда. Моя улыбка вновь заняла свое прежнее место, когда я добралась до зоны нечётных столиков.       За столом, который он упомянул, сидело всего трое человек. Я вежливо им улыбнулась. — Могу я предложить вам еще вина?       Мужчины почти не обратили на меня внимания, и только один в центре, с седыми волосами, мимолетным движением поднял палец.       Восприняв это как согласие, я наполнила его бокал. — По-моему, Корал серьезный кандидат, — заговорил седой.       Я постаралась не показывать изумление. Если это важные персоны, надеюсь, было хорошим знаком, что этот тип произнес имя моей сестры. — Мне тоже так кажется. Но как мы видим, картина может очень быстро измениться, — заметил мужчина справа от него, в чей бокал я теперь доливала вино. Очень жаль, что так получилось с нашим дорогим Чейзи, — сказал самый левый, и разразился хохотом.       Я почувствовала, как напряглась лапа, и аккуратно подняла бутылку, повозившись с салфеткой вокруг горлышка, чтобы поправить ее и поскорее собраться. Затем я подошла к третьему мужчине за столом и долила ему вина, пытаясь при этом не прислушиваться. — Обидно, да. Столько потраченного впустую потенциала, — согласился человек справа.  — Ты его видел? Для парнишки все в прошлом.       Раздалось согласное бормотание. — Чёрт… Осторожно! — Его карьера закончилась, даже по-настоящему не начавшись.       Я продолжала лить вино, не осознавая, что его бокал уже полон. К сожалению, мне не удалось пробормотать даже извинение… Я увидела Чейза. Я механически развернулась, чтобы сходить за полотенцем. Он стоял всего в паре шагов от стола. С расширенными глазами и напряженными плечами он уставился на мужчин.       Очевидно, что он слышал каждое их слово. В его глазах вспыхнуло что-то темное. — Чейз, — прошептала я.       Похоже, это вывело его из оцепенения. Он перевел взгляд на меня, и когда я заметила в нем бездонное отчаяние, глубоко внутри меня что-то пошатнулось. Я сделала шаг к нему… и тут он резко повернулся и одеревеневшей походкой устремился в противоположном направлении. — Вы принесете полотенце или будете и дальше просто стоять и пялиться в никуда? — прозвучал у меня за спиной голос седого мужчины.       Мне не потребовалось много времени на раздумья. Тело словно действовало само по себе. Под гневные протесты мужчин я со стуком поставила бутылку вина на стол, развернулась на каблуках и бросилась через зал догонять Чейза. У того была небольшая фора, и он свернул налево в коридор, ведущий к туалетам.       Ускорив шаг, я увернулась от мужчины, который в этот момент вышел из коридора. Потом оглянулась по сторонам и наконец пошла прямиком к туалетам. Положив ладонь на ручку двери, я глубоко вдохнула и выдохнула, прежде чем нажать на неё.       Чейз стоял спиной ко мне. Он упирался руками в бедра, и я слышала, как тяжело он дышал. — Уйди, — грубым тоном бросил он.       Я лишь качнула головой.       Он раскрыл рот и снова закрыл. Попытка заставить меня убраться отсюда, похоже, показалась ему не стоящей усилий.       Сдавшись, он от меня отвернулся. Его плечи быстро поднимались и опускались, на шее, сквозь шерсть проступили красные пятна. Я не могла вспомнить, когда в последний раз видела его таким потерянным. — Он прав, — в конце концов хрипло сказал Чейз и, качая головой, посмотрел в пол. — Один черт знает, что будет с моим коленом после реабилитации. А кто же захочет выбрать травмированного полицейского? Для меня все кончено — прокричал Чейз. Он опять покачал головой, — для меня все кончено, чёрт, чёрт, ЧЁРТ! — вскинув правую лапу, он пнул стоящее перед ним мусорное ведро, после чего оно пролетело наискосок через всё помещение и ударилось о противоположную стену. Я вздрогнула и уставилась на Чейза, который обеими лапами опирался на раковину. Его плечи поднимались и опускались все быстрее. Мое тело отреагировало совершенно инстинктивно. Не задумываясь, я шагнула к нему. Пальцы дрожали. Я уже подняла руку, когда он снова заговорил. — Меня постоянно преследует ощущение, что лучшее время в моей жизни уже позади, — выдавил он надламывающимся голосом, — я потерял всё, что когда-то было мне дорого. Больше ничего не осталось, Скай.       У меня сжалось горло, и внезапно показалось, что мы странным образом друг друга понимаем. Хотя с момента моего появления в Портленде мы ни разу откровенно не поговорили. Я прекрасно знала, как он себя чувствовал. Надо как-то показать ему, что он не один. — Со мной то же самое, — прошептала я.       Чейз как будто меня не слышал. Он все еще тяжело дышал и дергал воротник. Несогласованными движениями пытался ослабить галстук. Но так нервно, что узел лишь сильнее затягивался вокруг шеи. И снова я среагировала инстинктивно. В ту секунду всё, что стояло между нами, перестало существовать. Единственное, что имело значение — это быть рядом с ним. Нащупав его лапу, я крепко её сжала.       Мягко, но уверенно, я потянула его за лапу и развернула к себе. Потом взяла галстук и ослабила узел, прежде чем поднять воротник его рубашки и снять шелковую ленту. Затем я небрежно кинула его в раковину. Как можно осторожнее расстегнула первую пуговицу на рубашке. Пальцы коснулись его бурной шерсти, и у Чейза перехватило дыхание — как и у меня самой. Я старалась не дать этому сбить меня с толку. — Чейз, — настойчиво позвала я и добилась цели - он опять на меня взглянул.       В его глазах отражалось страдание. — Вот только не надо вдохновляющих речей.       Я покачала головой: — И не собиралась. Я просто хочу сказать, что ты не одинок. И что я тебя понимаю.       Он открыл рот и снова захлопнул. Между его бровей образовалась маленькая складочка. — Знаю, что прямо сейчас у тебя все плохо. И мне известно, что ты через многое прошел. Но даже если в данный момент все это выбивает тебя из колеи… Ещё не все кончено.       Чейз хмыкнул и уставился в кафельный пол, но я не позволила. Собрав всю свою храбрость, я положила лапу ему под подбородок. И мягко, но решительно его приподняла. Когда он вновь посмотрел на меня, я перестала дышать. Все мысли, которые только что ещё твердо сидели у меня в голове, вдруг рассыпались, но я упорно пыталась собрать их воедино. Мы оказались в плену взглядов друг друга, и в его глазах я видела боль и отчаяние, которые уже не одну неделю пожирали его изнутри. — Не важно, сколько времени прошло. Я тебя знаю, — сказала я дрожащим голосом и сделала глубокий вдох, — ты начал тренироваться у меня на глазах. Если кто и создан для этого, то это ты!       Он покачал головой. Остановился. Опять покачал. — Но что, если нет? — хрипло спросил он. Голос звучал так тихо, что я с трудом его поняла, — что, если все кончено?       Ощущение было будто он изо всех сил цеплялся за шанс стать полицейским, но окончательно утратил контроль.       На щеках проступили красные пятна. От его вида у меня разрывалось сердце. В тот миг я ничего не желала сильнее, чем поддержать его. Не только сейчас, а продолжать делать это всегда. Я хотела выслушивать его, когда ему плохо. Хотела быть для него опорой, когда он готов сдаться. Хотела делать всё, чего не могла делать последние несколько месяцев. Я просто обязана. Не мешкая больше ни секунды, я обвила Чейза. Я крепко его обняла и пыталась этими объятиями донести до него то, что была не в состоянии произнести.       Я почувствовала его удивление. Его тело напряглось, только плечи подрагивали. Тем не менее я прижимала его к себе, стараясь не обращать внимания на его приятный лимонно-мятный запах. Вместо этого я сконцентрировалась на самом важном в данный момент: позаботиться о том, чтобы он вновь поверил в себя. — Ничего не кончено, — прошептала я, — совсем нет.       Помедлив, он поднял лапы. А потом, словно в замедленной сьемке, сомкнул их за моей спиной. Уголком глаза я видела нас в зеркале: Чейза который сильно возвышался надо мной и почти положил голову на мою, и себя, стоящую на цыпочках и старающуюся каким-то образом успокоить его объятием. Постепенно его дыхание выровнялось. Из плеч ушло напряжение. Мы дышали в унисон. И тем не менее я не могла заставить себя его отпустить. Мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. — Ты меня раздавишь, — неожиданно просипел он.       Я тут же отстранилась и отступила на шаг, чтобы создать предельную дистанцию.       Лишь и после того как я заправила за ухо прядь, я сумела поднять на него глаза. Во взгляде Чейза светилось выражение, которого я еще никогда раньше у него не замечала. Он казался нерешительным и встревоженным. Словно не знал, как относиться к тому, что именно я увидела его в подобном состоянии и утешила. — И всё-таки это была вдохновляющая речь, — сказал он наконец. По его тону я догадалась, что эмоциональный момент, который мы с ним разделили, прошел.       Сглотнув, я еще раз смущенно провела рукой по юбке: — Надеюсь, он дал хоть какой-нибудь результат, поскольку я сейчас отлыниваю от работы. Причем той, на которой мне, в качестве исключения, хотелось бы остаться, — я тараторила, толком не понимая, что говорю… Я до сих пор чувствовала лапы Чейза у себя на спине, пусть мы уже и не цеплялись друг за друга.       Мы немного помолчали. Нечто важное, что совсем недавно расцвело между нами, вновь спряталось в темную бездну. Внезапно я заметила духоту в помещении, и капающую из крана воду, и разбросанные по полу клочки размокших бумажных полотенец. Блейк повернулся и посмотрел в раковину, где в маленькой лужице валялся его галстук.       Он поднял его: — Теперь он мокрый. — Плевать, — откликнулась я и прочистила горло, — можешь спокойно выйти и без него.       Он бросил взгляд в зеркало и недовольно скривил уголки рта. — Я выгляжу так, будто у меня был нервный срыв.       Я закатила глаза: — Иди сюда.       Чейз вновь повернулся ко мне, и я встала на носочки, чтобы убрать растрепавшиеся волосы с его лба. Не сопротивляясь, он наклонил голову. Когда я закончила укладывать волосы Чейза, то застегнула верхнюю пуговицу на его рубашке и поправила воротничок. — Та-да! Как новенький, — объявила я.       Он снова внимательно осмотрел себя в зеркале, но прежде чем он опять пошёл на попятную, я развернулась на каблуках и направилась к двери. Чейз последовал за мной, и мы вместе вышли обратно в коридор. Мы медленно шагали рядом. Из зала доносилась приглушенная музыка, которая становилась громче как мы приблизились к входу, Чейз вдруг поймал меня за запястье. Я изумленно подняла на него глаза. Его лицо тонуло в полумраке коридора. Мне было слышно, как он глубоко вдохнул. — Спасибо, — севшим голосом произнес Чейз и большим пальцем погладил то место, где бился мой пульс.       У меня едва не подогнулись колени, а в горле внезапно совсем пересохло. — Всегда пожалуйста, — так же тихо ответила я.       Чейз еще раз кивнул, после чего отпустил меня и вернулся в зал.