Давай мы начнём сначала?

— Мне не нравится, когда ты так беспокоишься из-за денег, Скай.

***

— Я хочу подарить вашей матери незабываемый день и не сомневаюсь, что она ничему не обрадуется сильнее, чем вашему, с Корал приезду.       Я закрыла глаза… Я понимала, что папа прав. Я боялась даже представить себе лицо мамы, когда она узнает, что мы приехали. «Изначально не планировалось никакого большого праздника, и она постоянно повторяла, что ничего страшного не случится, если мы с Корал не приедем на ее пятидесятилетие», — и именно этой фразой я себя успокаивала.       Но в то же время было ясно, что я не смогу отказать папе, если он ведет себя вот так. Он умел становиться настоящим упрямцем и не сдастся, пока я не соглашусь. — Конечно, пап, — наконец, сказала я. — Замечательно! — он рассмеялся. — Только представь себе ее лицо, когда вы оба выскочите из шкафа в гостиной. — Видимо, ты уже много думал о том, как все пройдет, — пробормотала я. — Я уже купил украшения и надежно спрятал.       Я выгнула бровь: — В сарае?       Он ничего не ответил, что я истолковала как молчаливое подтверждение. — Папа! А что, если ей понадобится лопата? Или кашпо для растений?       Отец недовольно заворчал: — Эм-м, Пузырик, мне пора идти.       Если еще совсем недавно я готова была расплакаться, то сейчас не сдержала ухмылку: — О’кей, пап. Люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, Пузырик.       Закончив разговор, я сняла наушники. Улыбка на лице угасла. Я глубоко вздохнула. К сожалению, я понимала, что мне все еще нужно придумать какую-нибудь убедительную ложь. Потому что мне ни за что нельзя появляться на мамином дне рождения…

      На следующий день

      Я махнула табличкой в сторону пиццерии и бросила убийственный взгляд на студентов, которые достали телефончики и собирались меня сфотографировать. Тем не менее их это не остановило, и мне пришлось повернуться к ним спиной, в результате чего я едва не споткнулась. Костюм нереально мешал двигать лапам. — Эй, пепперони, скажи-ка «сыр»! — прокричал другой тип с противоположной части улицы.       Вместо ответа я показала ему средний палец. — Скай! — послышался возмущенный голос позади меня.       Я тут же сделала вид, будто просто помахала рукой, и с ослепительной улыбкой развернулась к Эрику. Он всего на пару лет старше меня, а уже управляет пиццерией, в которой я сегодня работаю. То есть, он ответственен за то, что я, одетая как кусок пиццы, вынуждена торчать посреди университетского кампуса и держать табличку, указывающую на его ресторан. Потому что это единственная работа, на которую меня приняли. — Какой у нас девиз? — спросил он, выжидательно глядя на меня.       На нем были бейсболка с рисунком смеющейся пиццы с жуткими выпученными глазами и черная рубашка, к которой он надел галстук с салями. Он считает, что его наряд соответствует современным тенденциям маркетинга. Я же думаю, что он выглядит смешно. — Пицца — это жизнь, — пробубнила я. — Громче, пожалуйста. — Пицца — это жизнь! — энергичнее повторила я. — Разве пицца, которая в восторге от своего существования, показывает потенциальным клиентам средний палец? — Если потенциальные клиенты — придурки, то очень вероятно.       Он разочарованно покачал головой: — Можешь закончить работу уже сегодня. Мне правда срочно требуется реклама… но раз ты так бесишься, снимай костюм. Боюсь, у нас с тобой не сложится.       У меня вырвалось ругательство, от которого Эрик прижал руку к груди и ошарашенно посмотрел на меня. — Пожалуйста, Эрик. Мне нужна работа. — Тогда еще раз загляни внутрь себя и подумай над своим поведением. Я буду наблюдать за тобой из окна и ожидаю, что количество клиентов увеличится на пятнадцать процентов. Если не справишься с этим до вечера, то завтра можешь не возвращаться.       Я кивнула: — Все ясно. Извини. Я справлюсь. — Хорошо. — Это последнее, что он сказал, прежде чем развернуться и направиться обратно к входу в пиццерию.       Я вздохнула, а затем еще раз сделала глубокий вдох и выдох. Всего год назад я сидела с маской на лице и ждала, когда меня начнут гримировать для главной роли. А теперь стояла переодетая в кусок пиццы с оливками и пеперони на кампусе университета. Пасть еще ниже просто невозможно!       Я встряхнулась, поправила табличку со стрелкой и расправила плечи. Потом сделала несколько шагов вдоль дорожки и одарила студентов, которые шли мне навстречу, широкой улыбкой. Потом указала табличкой на ресторан Эрика. — Лучшая пицца в вашей жизни всего в паре метров от вас, — выдала я одну из фраз, которые он вбил мне в голову перед сменой.  — Я с превеликим удовольствием приглашу тебя на пиццу, если дашь свой номер, — откликнулся один из парней.       Изо всех сил я сдерживала уже подрагивающий средний палец. Вместо этого повернулась к следующей паре студентов… и застыла… После этого на ум пришла мысль просто упасть на асфальт лицом вниз… Наверняка никто не обратит внимания на дохлый кусок пиццы. Скорее всего, жители в Портленде повидали и более странные вещи.       Я как раз прикидывала, как лучше опуститься на колени — костюм был действительно неудобным и громоздким, — когда услышала свое имя. — Скай? — раздался голос Эверест.       Я закрыла глаза, но, увы, неожиданно раствориться в воздухе это мне не помогло. У меня даже относительно ровно и незаметно растянуться на земле не получилось, так как должна была сработать фишка с невидимостью?       Оставив попытки притвориться, что я её не слышала, я обернулась к Эверест. Возле неё стоял Чейз. Наверное, они шли на какое-нибудь общее занятие и перед этим купили себе напитки. Оба сжимали в лапах пластиковые стаканчики, чтобы согреть пальцы. Я неловко махнула свободной от таблички лапой: — Привет. Что ты тут делаешь? — спросила Эверест. — Работаю, — как можно торжественнее произнесла я и приподняла стрелку. — Если хотите пиццы, идите в «Пиццерию Эрика», где пицца — это жизнь, а жизнь — пицца.       Эви в недоумении уставилась на меня, а Чейз тихо прыснул от смеха. Когда я подняла на него взгляд, уголки его рта подрагивали, однако выражение глаз оставалось мрачным. Таким же, как в ту ночь, когда он обвинил меня в том, что я с ним сделала. Опустив взгляд, я подпрыгнула на месте, поскольку от холода уже не чувствовала лап. В ступни словно постоянно вонзались крохотные иголочки. — Давно ты уже стоишь на улице? — спросила Эверест.       На ней снова были берет, толстый, чёрный шерстяной шарф и белое пальто, которому я немножко позавидовала, потому что оно казалось очень теплым. У неё между бровей образовалась маленькая складочка. — Пару часов.       Эверест протянула мне свой стакан, украшенный симпатичным голубым узором. Я взяла его, согревая пальцы и всей душой надеясь, что Эрик не исполнил обещание и не наблюдает сейчас за мной через окно. Потом отпила глоток… и с отвращением поморщилась. — Что это такое? Матча латте, он же лучший напиток в мире. — На вкус как будто водоросли облизала, — меня передернуло, после чего я вернула ей стакан, — но большое спасибо, что пыталась меня согреть. Я очень это ценю. — У тебя нет вкуса, — ответила она и поправила ремешок кожаной сумки на плече.       Позади меня опять раздался свист, а через миг — улюлюканье. — Эй, девочка-пицца! Можно откусить кусочек?       Я поджала губы. В этот раз задрожали уже оба средних пальца. — Сколько тебе еще осталось? — уточнила Эверест. Складка между её бровей стала глубже. — А сколько времени? — Мой мобильник лежал в сумке, которая находилась в шкафчике у Эрика.       Эверест бросила взгляд на свои часы: — Второй час. — Значит, еще пять часов. — Пять часов?! Скай, ты окоченеешь, если так долго простоишь на улице.       Я покачала головой: — Все нормально. Костюм теплый. И немного чешется, но это мелочи. Эрик первый дал мне шанс, и я не хочу его разочаровать.       Затем я быстро оглянулась через плечо, чтобы проверить, не стоит ли он снова у меня за спиной. А после развернулась обратно к Эверест и прошептала: — Хотя он настоящий осел. — Ну ладно. Нам тоже, к сожалению, надо идти. — Была рада… с вами увидеться, — запинаясь, пробормотала я.       Внезапно Чейз вытянул лапу.       Я вопросительно подняла глаза со стаканчика передо мной наверх, на его лицо. Там не осталось и следа боли и прости… с нашей последней встречи. Оно не выражало никаких эмоций. — Бери, — отрывисто сказал он.       Я взяла стакан, и носа коснулся сладкий запах карамели. Я поднесла его почти вплотную к лицу и вдохнула чудесный аромат, не в силах сдержать стон, вырвавшийся из горла. Когда я снова посмотрела на Чейза, тот моргнул. Потом резко отвернулся от меня и пробурчал: — Пошли.       Эверест переводила взгляд с меня на него и обратно и послала мне еще одну извиняющуюся улыбку, прежде чем последовать за Чейзом.       Я подняла стакан к губам и прикоснулась ими к месту, где только что находились его губы. И еще до того, как сделала первый глоток, меня изнутри накрыло волной приятного тепла.

***

      Когда вернулась домой, я так вымоталась, что сильнее всего хотела просто завалиться в кровать. Однако я точно знала, что потом больше не встану, поэтому поплелась прямиком на второй этаж в ванную. Онемевшими лапами стянула с себя синие джинсы и водолазку, несмотря на мороз, насквозь пропитанную потом. Затем побежала в душ.       От теплой воды я постепенно начала оттаивать. Сначала было больно, но через пару минут это ощущение превратилось в чистейшее наслаждение. А я была бесконечно рада снова оказаться дома. К тому же с первым зарплатным чеком в кармане. Часть суммы отложу на собственную съемную квартиру, а остальное отдам в общий бюджет.       Под горячими струями я простояла не меньше получаса. А когда вышла из душевой, у меня неожиданно все почернело перед глазами. В поисках опоры я ухватилась за край раковины. Моргнула несколько раз подряд, чтобы восстановить зрение, и списала всё на недомогание и на горячий душ. Завернутая в полотенце и с одеждой под мышкой, я пошла вниз. На лестнице мне встретился Зума, который на мгновение уставился на меня, но потом поспешно уткнулся взглядом в потолок. — Там вообще ничего не видно, Зума. Расслабься, — сказала я, проходя мимо. — Мне не хочется принять смерть ни от Корал, ни от Чейза, так что я предпочту пялиться в стену, когда на тебе нет ни-че-го, кроме полотенца! — крикнул он мне вслед, когда я дошла до своей комнаты.       У меня в голове промелькнул вопрос, что он имел в виду, но я не позволила себе додумать эту мысль до конца. Что ко мне испытывал Чейз, и так очевидно.       Я переоделась в пижаму, ту которую я носила с пятнадцати лет, и кинула грязную одежду в корзину для белья. Заглянув в сумку, я обнаружила там стаканчик Чейза. Только после того как они с Эви ушли и я допила его карамельный макиато, мне бросилось в глаза, что на нём напечатан номер, который был и на его спортивной майке. Он все еще носил цифру одиннадцать, как и в старшей школе.       Раньше я глаз не могла от него оторвать, пока Чейз играл, хотя на матчи мы вообще-то приходили ради Корал. Тем не менее я постоянно за ним наблюдала и не могла остановиться. Видеть, как он сконцентрирован, как проводит мяч на половину поля соперника, как динамично он двигается, кричит и выбрасывает кулак вверх, достигнув цели… Это всегда меня завораживало.       Я погладила пальцами две единицы. Где-то в глубинах моего чемодана лежала одна из его старых маек. Даже после разрыва я берегла её как самое ценное сокровище в мире. Если выдавалась особенно тяжелая ночь, я укутывалась в изношенную ткань и воображала, будто на ней до сих пор сохранился его запах, что через столько месяцев, конечно, было просто невозможно.       Выбросив это воспоминание из головы, я вздохнула полной грудью. Жест с кофе абсолютно ничего не значил. Ему просто стало меня жалко. Не более того. С этой мыслью я вышла из комнаты для гостей и отправилась на кухню, чтобы вымыть стакан. А потом снова пошла наверх. Дойдя до его комнаты, я ненадолго замерла. Изнутри доносилась тихая музыка, и мне показалось, что я услышала MOTIVE Арианы Гранде. Пришлось собраться, прежде чем постучать костяшками пальцев по двери.       Музыка смолкла. — Да? — раздалось из комнаты.       Я призвала всю свою храбрость и открыла дверь. Чейз лежал на кровати, положив ноутбук на бедра. Ортез он снял, но подсунул под правое колено подушку. Увидев меня, он сел прямее и поправил подушку у себя за спиной. На нем были обтягивающая темно-серая футболка и светло-серые спортивные штаны. Влажные волосы спадали на лоб, скорее всего, он принимал душ незадолго до меня. Он провел по ним рукой и убрал назад. — Я только что слышала Ариану Гранде?       Чейз медленно покачал головой: — Тебе, наверное, показалось.       Я спрятала улыбку: — Не думаю. Это точно была MOTIVE или Dangerous Woman.       Он посмотрел на меня необъяснимым взглядом, ничего не ответив. Вероятно, Чейз не в настроении для шуток. — Просто хотела вернуть тебе стакан, — прохрипела я, ожидая его реакции, которой, однако, не последовало.       Я кашлянула и пеловко переступила порог комнаты. Осторожно продвигаясь. К белому столу, каждой клеточкой ошущая на себе его взгляд. Потом поставила стаканчик и позволила пальцам на пару лишних секунд задержаться на крышке, А после этого решилась быстро обвести взглядом комнату. Стол ломился от папок и учебников по его специальности, на стуле висела какая-то одежда. Комната была выкрашена в белый цвет, кроме одной серой стены, а у меня под ногами лежал пушистый синий коврик. — Спасибо за кофе, — сказала я и вновь посмотрела на него.       Он ни на секунду не отводил от меня глаз и ответил на мой взгляд нейтральным выражением лица. Я судорожно соображала, что ещё можно сказать, как вдруг перед глазами опять потемнело. Трясущимися руками я вцепилась в стул, который немного проехал по полу, когда меня повело в сторону. Кровать скрипнула, когда Чейз подался еще немного вперед. — Все нормально?       Я пару раз моргнула, пока не пропали точки перед глазами. — Видимо, постояла под слишком горячей водой в душе. Но это было необходимо после десяти часов в кампусе. — Ты же не могла серьезно провести на холоде десять часов?!       Я продолжала крепко держаться, потому что пол под ногами страшно качался. — Мне нужны деньги, — пробормотала я. — Он хотя бы отпустил тебя на перерыв?       Я кивнула, хотя пять минут на то, чтобы сбегать в туалет, вряд ли считались. Мне все еще было нехорошо. Перед глазами вновь появились точки. Внезапно пол подо мной превратился в шоколадный пудинг, и у меня подкосились лапы.       С тихим «пуфффф» я осела на колени и завалилась на бок. Словно сквозь шум водопада я слышала, как Чейз выкрикивал моё имя. Его голос звучал приглушенно, но он точно звал меня по имени. Я всегда любила, когда он его произносил. Мои веки медленно закрылись…