Из пионов вырастет слива

      Сюэ Ян проклинал тот день. Он проклинал день когда согласился помочь Мо Сюаньюю и учить его младшего брата. Он, считай, продался за ящик сладостей и прикрытие перед Мэн Яо с его отцом. И сейчас едет в забытую всеми деревню Мо. Точнее не в саму деревню, а лес рядом с ней. В назначенное Сюаньюем место.       В итоге тёмный заклинатель доехал без происшествий, что было удивительно для Сюэ Яна. Разве что немного поругался с хозяином повозки, на которой ехал к младшему Мо. Адепт Ланьлина вновь сказал что-то не так и оскорбил старика. Сюэ Яна, честно, это не сильно волновало. Точнее вообще никак. И сейчас он преспокойно идёт сквозь лес, выходя на поляну. Там же его ожидает смутно знакомая фигура юноши. Вот и Мо Цзивэнь, походу. Мальчишка лет тринадцати и достаточно болезненный для своего возраста. Даже семилетний Сюэ Ян мог больше, чем этот мальчуган. И зачем он только согласился помогать этому бесполезному юноше.       Хоть Мо Цзивэнь больше пошёл внешностью в отца, а Мо Сюаньюй в мать, но общего у них было много. Изящные волосы, но ужасно капризные, из-за чего возникает много неудобств; разрез глаз; радостно-спокойное выражение лица, словно всё отлично и прекрасно; телосложение, что колеблется между женственным и мужественным. Действительно родственники, сразу видно. - Цзи-ди, верно? - уточнил Сюэ Ян, используя назойливое прозвище, которое дал старший Мо брату. - Вы и есть Сюэ Ян, да? - отозвался Мо Цзивень, склонив голову.       Волосы парнишки были множество раз перевязаны, образуя подобие пучка с низким хвостом, лишь бы не мешали. Но даже так, склонив голову, юнец почувствовал, как те спали на лицо вновь. Иногда хотелось их отрезать, как сейчас, но нельзя было. И юноша это прекрасно понимал. Так что тот поспешил вновь всё поправлять, одновременно приветствуя гостя. В конце концов, хоть он знал, что тот будет крайне неприятен, но он проделал большой путь сюда ради Цзивэня. Это заслуживает уважения. Пусть Сюэ Ян и делает это только ради Мо Сюаньюя, хоть никогда этого и не признает. - И так... От цзецзе я о вас наслышан. Вы грубы, пылки, агрессивны, но достаточно справедливы и ответственны. Ну... насколько можете быть таковым. - говорил бастард. - Я сделаю всё, что вы от меня потребуете в обучении. Ваша же цель - сформировать мне хотя бы зачатки золотого ядра.       Вместо ответа А-Ян почему-то рассмеялся. И Цзивэнь долго не мог понять почему. Пока гость не соизволил объясниться в перерывах между удушьем от своего веселья. - "Цзецзе"? - смеялся Сюэ Ян. - Да Сюаньюй убьёт тебя, если узнает, что ты только что сказал. И твоя матушка тоже...       Упс... Мо Цзивэнь знал, как серьёзно воспринимал это названный. Если раньше Сюаньюй спокойно относился к подобному, принимая за обычную шутку и дразнилку, то чем старше становился, тем хуже становилась реакция, вполне заканчиваясь истериками. И виной этому вновь их мать. Именно эта женщина приложила руку к большей части проблем своего первого ребёнка. И Цзивэня могла постичь та же участь, но тётушка, спасибо ей хоть в чём-то, и Сюаньюй не подпускали того к матери слишком близко. Им хватило того, что случилось со старшим и то, что эта женщина стала причиной болезней младшего. - Вы же не расскажете никому из них, так ведь? - уточнил младший. - Обязательно расскажу. - ехидничал "учитель". Конечно же, он не расскажет ничего, если мальчишка не станет его бесить лишний раз.       Сюэ Ян же оценивал ситуацию. Мо Цзивэнь слаб здоровьем, а также имеет проблемы с кровеносными сосудами, от чего нередко его части тела становились фиолетовыми и будто отмирали, пока заклинатели с помощью ци не "прочистят" сосуды и по новой. Бедное дитя... - И так... - начал Сюэ Ян. - Как ты и сказал, моя работа создать тебе золотое ядро или же его зачатки, чтобы ты мог меньше болеть и сам себя лечить. То есть нашей целью будут не столько физические тренировки, сколько духовные. И тут есть одна загвоздка. Эта загвоздка - восприимчивая ци. Долгое время она была и у Сюаньюй, но только недавно А-Юй смогла переступить этот шаг, заменив эту дрянь обыкновенной ци. Но для тебя она будет крайне полезна. - То есть мне не надо обучаться бою? - как-то глупо уточнил мальчишка. - Именно. - кивнул Сюэ Ян.       Мо Цзивэнь же как-то странно расстроился. Не понятно из-за чего. Неужели он так хотел сражаться? Это было бы в полне логично, ведь его отец - глава Ланьлин Цзинь, старшие братья в ордене, а сам он, по рассказам Мо Сюаньюя, восхищается орденом Юньмэн Цзян. Но неужели его действительно так сильно расстроило это? - Ты чего тут сопли разводишь, так сильно хочешь драться? - спросил Сюэ Ян. - Я даже не плакал, не надо! - возмутился мальчишка. - Но...       Мо Цзивэнь ещё больше погрустнел. Да что ж с ним такое. Ну точно брат Сюаньюя. Что первый не может словами высказать всё в лицо и до последнего будет делать вид, будто всё хорошо и отлично, что второй. И это ужасно бесит. - Но? - подгонял Сюэ Ян. - Но я хотел бы защитить А-Юй. - пробормотал всё же юноша. - Почему всё так взвалилось и именно на... Будь на мне подобная ответственность и невзгоды, то я бы сошёл с ума. - Ну так, А-Юй и... - тёмный заклинатель, заметив недовольный взгляд своего ученика. - Я знаю. С каждым разом состояние всё хуже и хуже. Не ест, не спит нормально, не доверяет мне, постоянно тревожиться... - вздохнул Мо Цзивэнь. - Год назад погиб Цзинь Цзысюань. С тех пор всё только хуже и хуже. Так и до изгнания в ордене за сумасшествие не далеко. Так я и не знаю всех факторов и причин. Я не знаю как помочь... Ответь, что происходит в Ланьлин Цзине?       Очевидно, что юнец будет хотеть помочь Мо Сюаньюю, как своему родственнику. Но он не знает, что за тайны в ордене, да и лучше не знать, как и Мо Сюаньюю. Хотя о том, что известно старшему Мо, даже Сюэ Ян не уверен. Сюаньюй лишь улыбался, отводил взгляд, говорил что кое-что узнал, а что именно не говорил. Были ли это планы Мэн Яо, планы Цзинь Гуаншаня, недобрые намеренья адептов или ещё что. Не ясно... Неизвестно было знает ли бастард вообще о том, что у кого-то есть какие-то планы. Зато Сюэ Ян прекрасно осведомлён, что Мо Сюаньюй знает о том, что Мэн Яо строит козни против своего брата. Одно это повергло тёмного заклинателя в шок, но хуже - Мо знает об этом, а всё равно тянется к этому двуличному сыну шлюхи. На вопрос "зачем", ответ "так надо". А что надо, не ясно. Старший Мо словно забился в коконе и не вылезает. Только это паучий кокон, из которого плетут сеть для интриг. - Я не могу тебе сказать. Но там ничего хорошего нет. - ответил Сюэ Ян.       Это было правдой. За ослепительным золотом, богатством и роскошью скрывается обман и гниль, мучащая всех кто там есть. Как говорил сам Сюаньюй: "В Ланьлин Цзине, если ты знаешь всю правду - ты в опасности, но ты ещё в большей опасности, когда тебе эта правда неизвестна". И не известно о чём именно говорил сумасшедший. Ведь ни о планах отца, ни о планах старшего брата тот не знал. - Вот как... В ужасном месте и хорошего не сыщешь. Почему же А-Юй до сих пор там? - спросил скорее сам себя Мо Цзивэнь. - У него есть на это причины. - ответил Сюэ Ян, хотя сам не был в них уверен. - В любом случае, давай начнём тренировку духовных сил...       Младший кивнул, сам решив закончить эту мрачную и странную тему. Но при продолжении слов, юноша вскинул голову с сияющими глазами и расцветающей улыбкой. - А потом немного позанимаемся на мечах.       С тех пор Сюэ Ян и Мо Цзивэнь периодически занимались вместе. Из разу в раз они делили свои тренировки на "духовные" и "физические", уделяя больше внимания первым. Каждую их встречу Цзивэнь пытался в разговорах узнать как состояние Мо Сюаньюя, ведь в письмах тот писал, что всё у него хорошо, но на деле это не так. Старший брат имел огромное значение для младшего. Имя Сюаньюя было выжжено в сердце Мо Цзивэня и кровоточило. Кровоточило от осознания, что он не мог никак помочь столь важному для него человеку, а лишь смотреть на страдания того. Также юноша пытался узнать причину проблем брата. Но Сюэ Ян не спешил рассказывать тайны Ланьлина.       Единственную причину проблем Сюаньюя, которая была известна младшему - Мо Лоя. Женщина, которая родила и воспитала двух детей, также и причиняла им огромную боль. Как бы двое старших не старались прятать правду от Мо Цзивэня, тот всё понимал. Он понимал абсолютно всё, что происходит в его семье. И Мо Цзивэнь никогда не получал чего-то больше, чем оскорбления или лёгкие удары, пока Сюаньюю ломали кости и распускали сплетни, что ломали и без того шаткую репутацию. Старший брал большую часть "наказаний" на себя, не жалея свои тело и судьбу, стараясь скрыть это от своего брата. Только из разу в раз, видя раны старшего, слыша его рыдания, видя перепалки с матерью, Цзивэнь ненавидел себя за то, что никак не может помочь. Большая часть всех событий происходила "подальше от глаз ребёнка" и тот никак не мог вмешаться, а если и присутствовал, то старший прогонял его.       В итоге юноша постоянно наблюдал со стороны за страданиями Мо Сюаньюя. Ему не было жалко ни тётю, ни двоюродного брата, ни даже собственную мать. Если с тёткой и её сыном всё понятно, то с Мо Лоя всё чуть сложнее. Мо Цзивэнь ненавидел мать за её выбор в мужчине, в виде Цзинь Гуаншаня, за её сумасшествие, за то каким он родился, но больше всего ненавидел за то, что она сделала с А-Юем. Цзивэнь всегда воспринимал Сюаньюя, как старшую сестру, а не брата. Он часто называл А-Юя "цзецзе" и шутил про дамские моменты, но Мо Лоя всегда за это срывалась именно на Сюаньюе, мол "если тебя считают женщиной, то это лишь твоя вина!".       Мо Цзивэнь видел всё это долгие годы, чуть ли не с рождения. Он устал. Устал смотреть на боль А-Юя. Он готов разрушить весь этот мир, если бы это сделало старшего счастливым. И, наконец, он решил хоть немного помочь. Хоть чутка. И уже второй, а через несколько месяцев и третий год занятий с Сюэ Яном, юноша решил спросить совета. Совета для своей цели. - Сюэ Ян, ты же убийца? - спросил юноша в перерыве между тренировками. - Пятьдесят человек - круглое число.       Адепт Ланьлин Цзиня с интересом глянул на младшего брата своего друга. Конечно, Мо знал об этом. Сюаньюй предупредил. Вообще старший действительно хранил тайну про то, кто такой Сюэ Ян, но надо же предупредить брата. Так что Цзивэнь единственный "лишний" кто знает о Сюэ Яне. И, на самом деле, Цзивэня это очень напрягало. Убийца - есть убийца, но пока нет причин переживать о сохранности себя и брата. Да, младшего Мо волновало лишь безопасный его и брата. Даже если Сюэ Ян убьёт всю деревню, то Мо Цзивэнь и бровью не поведёт в первые минуты, лишь затем схватится.       Но факт того, что Сюаньюй дружит с жестоким убийцей, зная кем является его друг - вот что пугает. Старший брат никак не смущается и не боится столь опасного человека рядом с ним. Это ужасно пугает. Полное безразличие к этому - не нормально... Хотя Сюаньюй и сходит с ума. И виновата в этом именно мать.       Если бы Мо Лоя не, конкретно, издевалась над своим ребёнком, то юноша всё было бы хорошо. Мо Сюаньюй был бы счастлив. Ему не пришлось бы бояться и переживать за то как его воспринимают, не пришлось бы опасаться чужого внимания, не пришлось бы волноваться и впадать в ступор от чужих комплиментов. Во всём виновата Мо Лоя. Из разу в раз женщина наносила огромное количество душевных переживаний на сердце. Постоянное давление довело Сюаньюя до... Этого. - Что тебе надо? Ты же не просто так это спрашиваешь? - уточнил Сюэ Ян. - Не скажу, что так... - замотал головой младший Мо. - Мне интересно как ты смог это провернуть. Неужели просто зарезал всех?       Сюэ Ян рассказывал о той ночи с упоением. Мо Цзивэню же было мерзко слушать это. Юноша постоянно менялся в лице, становясь всё более шокированным подробностями. Но эти подробности помогли. Он не собирался делать что-то отвратительное, как Сюэ Ян. Но не самые хорошие планы были в наличии. И спустя пару фраз тема свернула в общую тематику убийств. И юноша вслушивался в многие "забавные факты". Сюэ Ян будто бы обучал Мо Цзивэня убийствам. И это настораживало немного. - Не похоже, что тебе нравится. - подметил тёмный заклинатель. - Это слишком жестоко... Ты рассказываешь всё так, что мне мерзко. - ответил младший Мо, перебирая прядь пальцами. - Наивное ты дитя. Если так мерзко тебе, то зачем спрашивал, глупый кролик? - издевался он.       В глазах Сюэ Яна младший брат его друга был, именно что, глупым кроликом. Наивный, задорный, очень добрый, вечно играет и веселиться, иногда всплакнёт. Самый настоящий кролик, особенно когда тот что-то жуёт. На пару с этим Сюэ Ян понимал ещё одну вещь: из-за того как юноше приходилось жить, терпя молчаливые унижения ото всех, смотря на то как больно брату, Цзивэнь имеет не совсем здоровое отношение к Сюаньюю. Помешательством это не назвать, но определённо не являлось нормальным. Желать защитить кого-то - нормально, но желать убить кого-то ради этого человека - нет. Вот и кролик, который вцепиться в твою руку зубами, потянись ты погладить ворону. - Я просто хотел послушать про эту тему, а ты начал свои жуткие вещи рассказывать. - сделал укор Мо Цзивэнь. - Не знаю, нашей птичке нравится. - хихикнул тёмный заклинатель, прокручивая какую-то травинку в руке.       Младший Мо закатил глаза. Ну тут у них с братом разные вкусы были. Цзивэнь был уверен, что Сюаньюй уговаривал Сюэ Яна взять с собой на какие-нибудь миссии с убийствами, чтобы глянуть на холодеющие тела людей с искорками воодушевления в глазах. И всё же, не смотря на этот интерес к мёртвым, Сюаньюй не был жестоким. Заинтересованным в организме людей - да, но не жестоким.       Через час Сюэ Ян ушёл. Мо Цзивэнь же направился домой. Он часто пропадал на улице, в основном в лесу, собирая различные травы и грибы, от чего кладовка поместья была заполнена самой разной растительностью в отдельных горшочках и корзинках. Так что никто не обращал внимания на отсутствие сына второй госпожи. Когда он зашёл в дом, то первым делом стал искать самые разные вещи: тряпки, ножи, украшения и другое-другое-другое. Юноша достал из шкафа полупрозрачный шарф актрисы красного цвета, который накидывают на руки. Юноша взял его и стал дожидаться свою мать.       Когда женщина пришла после ссоры с сестрой вновь из-за ничего, то юноша разбирал сорванные на тренировке грибы и записывал их в книгу, выпрошенный младшим подарок от ныне покойного Цзинь Цзысюаня. Перед ним лежала рамария, решеточник и панеолус. Если первый съедобен, то два других - нет. Мо Цзивэнь остановился от своего занятия и вышел к женщине. - Ты вернулась. - почти безэмоционально утвердил Цзивэнь.       Мо Лоя оглянулась. В её глазах бушевала злость и обида, но они померкли когда она увидела сына. Бывшая актриса подошла ближе и обняла ребёнка. Юноша же никак не ответил на это действие. Дама же уткнулась носом в плечо сына, чуть согнувшись из-за разницы в росте. - У тебя был плохой день? - спросила женщина, видя настроение своего ребёнка. - Так скучно говоришь, не так как обычно, и не реагируешь. Всё хорошо? - Нет, просто... - Мо Цзивэнь отвернулся. Он не хотел на мать. - Я думал о Сюаньюй. - Ох, ты скучаешь, верно? - мягко улыбнулась дама. - В ордене ему будет гораздо лучше. Там и влияние, и статус, и признание отца, и другие полезные вещи.       Мо Цзивэнь сузил глаза и поджал губы. Лучше... Да, Мо Сюаньюй там с ума сходит! Что там может быть лучше? Что здесь бастарда ненавидят, что там. О каком влиянии, статусе и признании речь? Одни ужасы и страдания. Но Цзивэнь действительно скучал по старшему брату. У них нет возможности нормально видеться, обходясь лишь письмами. И этого всё же не хватало, он очень сильно желал обнять кого-то кто так дорог. - Нет, дело не в этом. - замотал головой юноша, выбираясь из объятий матери и делая шаг назад. - Я думал о том, как ты воспитывала нас. Что ты делала. Как кого наказывала. И как кого ненавидела. Сюаньюй... Все невзгоды и ужасы, которые пришлось пережить. Всё это твоя вина.       Мо Лоя тут же изменилась в лице. Да, эти слова от Мо Цзивэня не вписывались в картину мира женщины. если что-то идёт не так, то у женщины начинается припадок. Пока что она ещё не впала в своё безумие, но начинает злиться. - А-вэнь, что такое ты говоришь? - попыталась спокойно начать женщина. - Я люблю вас всем сердцем и никогда... - Не правда. - отрезал младший Мо.       Мо Лоя действительно любила своих детей. И Цзивэнь это прекрасно понимал, но простить её не мог. Она причинила им обоим столько вреда. Она виновата в том, каким больным родился Мо Цзивэнь и виновата в проблемах Мо Сюаньюя. Он ненавидел её за всё это. Терпеть эту женщину не мог. - Ты была той, кто навредила А-Юй больше всех! Ты была той, кто заставила нас страдать, своими действиями, а мы твои дети! Ты была той, кто обрекла нас на эту судьбу! - психовал юноша, высказывая всё, что наболело за долгие годы. Все слова, которые таил в своём сердце тёмным клубком, стали выбираться наружу и отравлять чужую. - Всё это с самого начала была лишь твоя вина. С самого начала ты сама создала нам такую судьбу. - Замолчи! - на эмоциях крикнула женщина и кинулась на дитя.       В следующую же секунду она не смогла ничего сделать. В голове звенело, а шею кололо и сжимало. Юноша вытащил из-за пояса тот шарф, который взял до этого из шкафа, и обмотал вокруг шеи матери. Он натянул концы ткани на себя, душа женщину, толкнул её назад, чтобы та упала. Её шея болезненно хрустнула. Нет, не сломалась. Но той было больно. Цзивэнь же наступил на мать, не давая той встать. Сознание медленно покидало женщину. - Это тебе за Сюаньюй. - на последок чуть ли не прошипел сын Лоя.       Юноша подделал самоубийство женщины. Он сначала утащил бездыханное тело в лес, где часто и бывал. Там он создал петлю из шарфа, сложив тот на двоя и просунув концы под тканью, завязав на дереве. С трудом подняв женщину и просунув её голову в петлю, он резко отпустил тело. Громкий хруст сломавшейся шеи застыл в памяти юноши. Открытые глаза покойной смотрели куда-то мимо. Цзивэнь, наконец, ушёл домой.       На следующий день юноша пошёл к тётке говорить о пропаже матери. Та, ожидаемо, его проигнорировала. Нашли же покойницу через пять дней после её смерти. Те пять дней были для Мо Цзивэня праздником. Никто не стал расследывать это дело, а просто сказали, что Мо Лоя не выдержала всего случившегося в её жизни и наложила на себя руки, а ссора ссетрой стала последней каплей.       Мо Сюаньюй узнал о смерти матери почти сразу, но отпустили его в деревню лишь спустя месяц. Сюаньюй, даже не здороваясь с братом, направился к могиле матери. Он не смог придти на её похороны, не смог попрощаться. Он был сломан. По возвращении домой, юноша подошёл к столу, пошатываясь от шока. Мо Цзивэнь не успел подойти, как его брат упал на колени, ударившись лбом об дерево, оставив голову лежать на столе. Младший тут же подбежал и положил руки на плечи брата в утешительно жесте. - А-Юй! А-Юй, ты в порядке? - обеспокенно спросил тот.       Мо Сюаньюй повернул голову, глянув глазами полными слёз на Цзивэня. После чего резко схватил за воротник и притянул к себе. - Что ты сделал... Что ты сделал?! - срываясь на крик, высказал Цзычжу.       Конечно, Сюаньюй не был глуп и смог сложить два и два. Ненависть Цзивэня к матери, разговор с Сюэ Яном про убийства, в тот же день смерть Лоя и споуойствие младшего по этому поводу. Здесь не нужно быть гением, чтобы всё понять. - Я хотел защитить тебя... - виновато сказал юноша. - Защитить... Защитить, да... - повторил Мо Цзычжу. - Цзивэнь, если ты ещё раз убьёшь кого-то, то я тебе глотку вырву и сдам всем! - Хорошо. - неохотно согласился младший. - Я не убью никого. Пока ты мне не разрешишь. - А я не разрешу. Ни тётю, ни двоюродного брата, ни А-Туна, ни кого-либо ещё! - прикринул Сюаньюй. - Хорошо...