Я не Череп. Я...

      Реборн ненавидел Скалла. Он абсолютно ненавидел этого маленького, вёрткого и пугливого парня. Он даже не мог объяснить, почему он ненавидит Скалла.       Все были довольны поведением облака на том или ином уровне. Скалл должен быть отстраненной силой, с которой они не могли бы спорить, потому что пламя мальца было достаточно сильным, чтобы соперничать с ними. И это был факт в подземном мире, при одинаково сильном пламени Облака всегда побеждали. Но вот он, Скалл вел себя беспомощно, лепетал и лебезил перед ними, естественно, все были довольны, даже горды, что поставили Сверх Сильное Облако «на место», что могли смотреть на него свысока.       Но Реборн не был бы лучшим Киллером, если бы не доверял своим инстинктам. И они нервно вибрировали каждый раз, когда Скалл был рядом.       Поэтому он стал смотреть внимательнее.       И тогда он начал замечать. Замечать, как Скалл всегда бросал на них презрительный взгляд из-под ресниц. Как Скалл пародировал, но не испытывал страх. Как Скалл, не смотря ни на что, делал только то, что хочет. Как Скалл играл ими, как куклами ради собственной выгоды. Как, кажется, сама погода услужливо склоняла голову и делала то, что хочет Облако.       Но его маска идиота была почти идеальна. И все же, она иногда падала. — Мы команда, — однажды сказала Луче, в ответ Скалл рассмеялся так одновременно искренне и истерично, что, казалось, Облако впало в чистую истерику. — Нет, — просто и мрачно сказал он, внезапно успокоившись и вышел из комнаты.       Никто больше не упоминал этот случай.       Еще одна вещь, которая выбивалась из образа — отсутствие поклонов. Скалл не кланялся, никогда. — Я поклонюсь только своему богу и королю, и никому другому.       И все же, Реборн, кажется, каким-то странным образом нравился Скаллу. Начерно это было немного заезжено, но, как говорили мафиози, так же как Облака и Туманы могут ужиться спокойно, Солнце и Облако всегда лучше всего ладят. Киллер ненавидел сводить все к таким стереотипам, и все же, он был там, единственный, кто хоть немного подобрался к Скаллу сквозь всю эту игру. — Для подделки на солнце ты не плох, — однажды сказал Скалл. — Подделки? — Ага. Настоящее солнце, — сказало облако Реборну, подставив лицо без макияжа на встречу полуденному светилу, — Оно свободно. — А я нет? — Нет, но ты близко. Ты достаточно хорошо соответствуешь своему статусу. Но лишь Он может быть по-настоящему свободен, — сказал Скалл, а затем сделал что-то неожиданное для киллера, Облако подняло и сложило руки в молитвенном жесте, обращенном к полуденному светилу, и прошептал, — Аве, Ника.       Скалл никогда не объяснял этого. А Реборн чувствовал, что спросить будет выше его уровня доверия и лишь оттолкнёт этого загадочного во всех смыслах человека, которым, как оказалось, был Скалл.       Когда пало проклятье, Скалл, кажется, был в ярости, это было понятно, ведь у Облака отобрали его свободу, и тогда Реборн увидел это. Фигура в белоснежными волосами, красными глазами и улыбкой, такой свободной, что это завораживало, обнимала уменьшившуюся фигуру облака за плечи.       И, хотя между одним морганием и другим иллюзия исчезла, растворилась в солнечных лучах.       Реборн мог поклясться, что Солнце в тот момент светило ярче и как-то мягче, успокаивающе.

      Иногда Реборну казалось, что странная вера Скалла в божество Солнца и Свободы, была чем-то большим, чем просто верой.

      Они расходятся после проклятья. Реборн так же знает, что он единственный, у кого есть контакты Аркобалено Облака.       Пока остальные продолжают недооценивать Скалла, Реборн постепенно заводит настоящего друга и узнает об Облаке все больше и больше.       Например, что Скалл даже более жадный, чем Вайпер. Хотя этого, наверно, стоило ожидать, учитывая, что он несколько раз был свидетелем того, как Облако смогло выманить у скупого Тумана деньги.       И все же, Скалл никогда не переставал его удивлять… — Пираты, серьезно? — спрашивает Реборн свою подругу, тому что Облако очевидно было девушкой, как этого никто не заметил (?), просматривая отчет по Облаку во время их ежемесячного созвона. — Каркаса, забавные! К тому же, пират однажды - пират навсегда.       В словах Скалла есть какая-то удивительная вера и окончательность. Так что Реборн верит, он научился этому за время их дружбы. В облаке была какая-то тайна, что-то иное, с чем ты мог согласиться или забыть о честности Скалла навсегда.       И, надо признать, пиратом Скалл был отменным. Таким пиратом, каким мафиози она никогда не могла бы стать. Как будто была рождена и выросла, зная только одно предназначения.       А потом с них сняли проклятье, и внезапно Скалл изменилась, она как будто сидела на иголках, чего-то ожидая. — Я скоро уйду, — Сказала девушка.       С тех пор, как с них сняли проклятье, Скалл не притворялась, не перед ним, она только готовилась. — Скоро моя команда придёт за мной, — говорила она с убежденностью фанатика, — Я это чувствую. С моих костях. В ветрах этого мира. В свете Солнца.       Реборн ей верил, он знал, что она не останется. Облака были свободны, ненавидели идти туда, куда не хотят, но всегда возвращались своей Семье.       И однажды это случилось. Само пространство распалось, открывая проход в места, которые не могли быть частью этого мира. — Эй ведьма! Готова вернуться к нашему королю? — Всегда! Аве, Ника. — Аве, Ника, — ответил хор голосов с той стороны, и Нами шагнула в портал…