Ведьмино пророчество

      — Эти двое заснут вечным сном.       — Бабушка, пожалуйста! — с мольбой в голосе прохрипела Маккензи, едва сдерживая слезы. — Ты не убийца! — Она присела рядом с ней и схватила ее за запястье. Одинокая слеза скатилась по правой щеке. — Если ты сделаешь это, то только закрепишь подтверждение, что все ведьмы — зло. Я буду так думать… — Макки понимала, что это глупая и детская манипуляция, однако нужно было попробовать. — А ты не зло. — Она буквально выдернула кинжал из хватки бабушки и сжала ее ладонь.       Адалинда тяжело вздохнула и сдалась. Ей действительно не хотелось поступать именно так, однако Алонзы теперь не успокоятся. Во всяком случае, Виктор точно. Теперь уже пора задуматься не о ритуале сокрытия, а о переезде в целом…       — Мы же пом… — Маккензи запнулась и встала вслед за бабушкой. — Ты же поможешь Эрику?       Адалинда заметила, что щеки внучки запунцевали при упоминании этого парня. Она закатила глаза: это не только не входило в ее планы, но и в целом недопустимо! И Адалинда уже придумала план, как уберечь внучку от общения с этим гаденышем…       — Помогу, — бросила она с ехидством и закатила глаза. — Но на этом все!       Маккензи закусила губу, чтобы не улыбнуться. Да, она находила Эрика симпатичным, но не более того. Однако его поступок заставил посмотреть на него иначе. Еще никто не защищал ее от пуль. Правда, и стреляли в нее впервые, но… Маккензи была восхищена его поступком. Если верить бабушке (да и отец Эрика — Виктор, кажется, — доказал ее слова), то они — злейшие враги друг другу, а он спас ее и получил пулю сам. Для Маккензи это значило намного больше, чем несчастный букетик на первом свидании.       Адалинда и Макки вошли в лавку. Эрик так и лежал без сознания. Адалинда присела рядом с ним и подняла его веки.       — Какая прелесть! — Она широко и победно улыбнулась. — Значит, наш малыш еще не прошел Каррамирацию…       Маккензи сглотнула и посмотрела на Эрика: склеры глаз окрасились в черный цвет. Цвет был настолько насыщенным, что казалось, будто смотришь в непроглядную бездну.       — Что такое Каррамирация? — Макки с опаской смотрела на бабушку. Та все продолжала улыбаться. Маккензи даже показалось, что она улыбается совсем не по-доброму…       — Церемония Посвящения в Охотники. — Адалинда еще раз посветила в глаза и кивнула, словно убеждала саму себя. — Так, ладно. Пора начинать. У нас не так много времени. — Она обошла его и встала за головой. — Ну? Чего стоим?       — А что делать?       — Бери его за ноги и понесли! — недовольно ответила Адалинда. — Или ты думала, мы быстренько его телепортируем?       — Я думала, мы здесь…       — Его папаша вот-вот очнется, — Адалинда раздраженно выдохнула, — а вытаскивать пулю и снимать заклятие вечного сна — не быстрые процессы. Давай отнесем его в комнату.       Маккензи покосилась на лежащего на улице Виктора и вздрогнула. Встречаться с этим человеком не было ни малейшего желания. Она кивнула, закрыла входную дверь и взяла Эрика за ноги.       Они шли в малую комнату. Адалинда кряхтела и причитала что-то себе под нос, а Маккензи лишь молча жевала губу, стараясь не концентрироваться на тяжести. В малой комнате была дверь, ведущая в подвал. Там Адалинда хранила запасы. В дальнем углу стояла небольшая кровать.       — Тяжелый, зараза! — выдохнула Адалинда и вытерла пот со лба, когда они положили его на кровать. — Как будто на убой откармливали… — Она щелкнула пальцами, и тусклый свет загорелся в помещении. — Хотя, может, и на убой! — Она залилась звонким смехом под недовольным взглядом Маккензи: та сразу смекнула, о чем говорит бабушка. — Ладно. Мальчику совсем плохо. Давай-ка поторопимся.       — Какие наши действия?       — Ты пока соберешь необходимые ингредиенты для него, — Адалинда кивнула в сторону Эрика, — а я быстренько сварю «Чертовку» уже на бо́льший срок. Подай мне ту книгу. Я найду нужный рецепт.       Маккензи проследила за взглядом бабушки. На одной из полок длинного стеллажа стояла книга, обтянутая кожей бордового цвета. Она взяла ее и покрутила в руках. Тяжелая… Обложка была пустой: ни названия, ни картинки. Странно, зачем на книге ремешки? Она дернула кожаный ремешок, но… ничего не получилось. Книга не открывалась! Она едва не сломала ноготь, пока пыталась расковырять два ремешка.       — Ты наигралась? Могу теперь я? — Адалинда смотрела на внучку словно на нашкодившего ребенка.       — А ты не роняла на нее клей? — Маккензи все пыхтела, дергая края застежек в разные стороны. — Не открывается!..       Адалинда выдохнула и протянула руку. Макки отдала книгу с таким видом, мол, давай, попробуй! Адалинда положила книгу на стол и взяла в руки клинок.       — Ну конечно! — Маккензи всплеснула руками. — Ножом и я смогла бы расковырять! — Ей даже в голову не пришло, что нож берется для других целей…       Адалинда пропустила язвительный комментарий мимо ушей и полоснула клинком по ладони, приняв истинный облик. Макки зажмурилась и закусила губу. Не то чтобы она боялась вида крови, просто за последние несколько часов она столько раз видела, как бабушка режет себя, что становилось дурно.       Адалинда сжала ладонь, и капли упали на ремешки. Кровь зашипела, а на местах капель появился дымок. Ремешки сами отлетели от обложки, а книга открылась, пролистав несколько пожелтевших старых страниц.       — Ого… — восторженно прошептала Маккензи. — Это… Это гримуар?       — Да, но мы называем «поваренной книгой», — ответила Адалинда и пролистала несколько страниц, вернув человеческое лицо.       — «Поваренная книга»? — недоверчиво переспросила Макки. — Ну, — она задумчиво выпятила губы, — главное, с настоящей поваренной книгой не перепутать. — И усмехнулась: лично ей эта шутка показалась вполне сносной.       — Здесь собраны все рецепты зелий и заклятий, созданные барбаросскими ведьмами. — Адалинда провела рукой по одной из страниц, а Маккензи услышала нотки гордости. — Страницы уже поизносились и стали хрупкими, так что будь осторожна.       — Почему нельзя напечатать? — без какой-либо усмешки спросила Макки.       — Ты еще скажи перевести все в электронный формат! — возразила Адалинда. Ее вид был настолько оскорбленным, что Маккензи показалось, будто еще чуть-чуть, и бабушка перекрестится, как фанатичная католичка. — Прелесть этой книги в том, что она создавалась веками. Конечно, у многих есть копия, но эта книга… — Она разгладила замявшийся уголок, а голос чуть ли не дрожал от восхищения. — Эта книга что ни на есть оригинал. Так, ладно. Время поджимает. — Адалинда перевернула несколько страниц. — Собери все из этого списка. А потом я скажу, что делать.       Маккензи кивнула и на несколько секунд засмотрелась на гримуар. Местами грязные и заляпанные бурыми пятнами страницы действительно были настолько обветшалыми, что дунь на них — и они рассыплются в пепел. Она встрепенулась и пробежалась по списку: бесов корень, вербена, шалфей, могильная пыль… Маккензи скривилась: даже знать особо не хотелось, что значит «могильная пыль». Запомнив весь список, она побежала наверх, чтобы собрать все склянки…

***

      Ричард проходил мимо таверны, когда услышал какой-то шум в подворотне. Заглянув в переулок, он увидел в самом конце несколько темных фигур. И они явно не мило беседовали. Шум усиливался. Ричард услышал сдавленный стон.       — Эй! — Он повернул в проулок и быстрыми шагами приближался к людям. — Что тут происходит?       Чем ближе он приближался, тем больше понимал, что здесь творится: два не шибко высоких мужика зажали девушку и пытались пробраться к ней под юбки. И это средь бела дня! Мужчины застыли, словно не ожидали, что кто-то увидит их.       — Иди куда шел. — Один из них вышел из оцепенения и продолжил бессовестно щупать девушку. — Присоединиться все равно не получится.       — Убери свои грязные руки, урод! — Девушка пнула его между ног, но тот вовремя увернулся.       — Кажется, эта леди попросила вас убраться. — Ричард сжал кулаки.       — Кажется, это ты должен отсюда убраться…       Второй, со шрамом на пол-лица, замахнулся, но Ричард вовремя увернулся, так что тот по инерции полетел вперед. Первый оскалился, оголяя гнилые зубы, и достал нож из-за пазухи.       — Зря ты сюда заглянул, осел.       Отлетевший в начало проулка уже подкрался сзади и скрутил руки Ричарду, а второй кинулся на него. Однако эти двое не знали, с кем связались: Ричард имел прекрасную физическую форму и не менее прекрасную подготовку. Он пнул мужчину с ножом ногой тяжелым сапогом. Тот отлетел в сторону и начал задыхаться. Ричард схватил второго за ворот рубахи и перевернул через плечо. Тот ударился спиной о землю, завыв от боли.       Пока Ричард разбирался со вторым, первый с ножом пришел в себя и подкрадывался к нему со спины. Но не успел ничего сделать: девушка ударила его по затылку первым попавшимся ей под руки булыжником и взвизгнула. Она отшатнулась на несколько шагов. Мужчина застонал и обернулся к ней.       — Чертова шл…       Не успел он договорить, как перед глазами все поплыло: Ричард ударил его головой о стену.       — Забирай своего друга и проваливайте, — запыхавшись, процедил Ричард.       Второй едва стоял на ногах. На лице не было живого места: все в синяках и кровоподтеках. Сломанный нос, заплывший глаз и разбитая бровь.       — Проваливайте! — рявкнул Ричард, а те двое со страхом побежали прочь. — Вы в поря… Чернобурка?       — Тоже хочешь получить булыжником по голове? — недовольно спросила Урсула, но тут же сменила гнев на смущение. — Спасибо. Спасибо, что спас. Не знаю, что бы было, не пройди ты мимо…       — Ты цела? — Ричард показал рукой, приглашая ее выйти на улицу.       Урсула молча кивнула и с опущенной головой вышла из проулка.       — Как ты здесь оказалась? — спросил он, выходя вслед за ней и оглядываясь по сторонам.       — Я работаю в таверне. — Урсула стыдливо опустила глаза. — Ты не подумай, я не… — Она недовольно свела брови. Выходило глупо и несуразно. Да и с чего она вообще должна перед ним оправдываться? — Я только помогаю миссис Хэмминг в зале: убрать столы, принести ед…       — Я и не думал. — Ричард тепло улыбнулся. — Миссис Хэмминг держит таверну, а не бордель.       — Точно. — Она усмехнулась и в очередной раз опустила глаза.       — Если ты работаешь у Хэмминг, зачем тебе нужны были травы? — Ричард сделал шаг, а Урсула пошла за ним.       — Повитуха не каждый день нужна, а с обычными болезнями к женщине боятся обращаться, так что… — Урсула поджала губы и пожала плечами, — приходится подрабатывать.       — Так ты знахарка? — удивленно спросил Ричард.       — Я — врач. — Урсула улыбнулась. — Но если тебе так удобнее, можешь называть знахаркой или целительницей. Я специализируюсь больше на народных методах. Поэтому мне нужны травы.       — Не боишься? — Ричард остановился и встал напротив нее. — Если что-то пойдет не так, то отправят на виселицу или того хуже — сожгут за колдовство.       — А я похожа на ведьму? — вопросом на вопрос ответила Урсула. Она смотрела ему прямо в глаза и словно вколачивала «нет» ему в голову.       — А ты ведьма?       — Если бы я была ведьмой, то уже давно была бы богатой и не жила в маленьком доме. — Глупый ответ, но действенный. — Да и с этими ублюдками разобралась бы сама. Навела чуму и дело с концом!       — Думаешь, ведьмы только о богатстве и статусе думают?       — Я бы думала. — Урсула пожала плечами и повернулась. — Мне пора работать. А то миссис Хэмминг оставит меня без обеда.       — Сурово. — Ричард состроил серьезную физиономию. — Может, продемонстрируешь свои целительные способности на мне?       — Зачем это тебе? — Урсула рассмеялась, думая, что он пошутил. — Уверена, тебя смогут вылечить более осведомленные умельцы, — язвительно сказала она. — Мужчины же всегда умнее, опытнее, грамотнее и искуснее?       — Так что? — Он решил проигнорировать ее колкость. — Я готов тебе довериться. А ты?       — Хорошо. — Урсула поджала губы и кивнула. — Сегодня вечером. Домик в лесу. Не заблудишься.       — Тогда до встречи?       — До встречи.

***

      — Подай мне пинцет. — Адалинда протянула руку. — Макки, пинцет!       Маккензи засмотрелась на то, как бабушка ловко и быстро подготовила Эрика к «операции»: аккуратно сняла его куртку, футболку, обработала рану вокруг, облила алкоголем и накалила горелкой найденные инструменты и… не забыла сделать несколько глотков скотча сама.       Несколько минут Адалинда искала пулю: как назло, она застряла где-то в мышцах, однако чудом не задела кости. Кровь, идущая из раны, то и дело мешала разглядеть пулю.       Маккензи вздрогнула и протянула пинцет. Адалинда шумно выдохнула и раздвинула рану. Кивнула внучке, чтобы та спринцевала место ранения для лучшего обзора. Несколько минут она ковырялась пинцетом и все никак не могла зацепиться: пуля то и дело выскакивала.       — Тебе не кажется, что надо было использовать какой-нибудь зажим? — неуверенно спросила Маккензи.       — Я тебе что, хирург, что ли? — Адалинда с раздражением посмотрела на нее и откинула надоевшую прядь волос. — И вообще! Еще одно слово — и своего недорыцаря будешь спасать сама! — фыркнула она, а Маккензи молча отстранилась и выставила руки перед собой в знак поражения. — Наконец-то! — Пуля была вытащена и небрежно брошена на поднос.       Макки передала бабушке иголку с ниткой и посмотрела на поднос. Она подняла пулю пинцетом и покрутила. Экспансивная. Не то чтобы она показалась ей странной — хотя видеть окровавленную пулю в виде раскрывшегося цветка все же странно, — просто Маккензи никогда не видела вживую элементы патрона. Да и сами патроны тоже.       Пока Адалинда заканчивала зашивать рану, Макки решила подняться наверх и проверить Виктора. На улице значительно похолодало, а он лежит на мокром холодном асфальте. Подняв жалюзи, она опешила: Виктора не было, а вот толпа в полицейской форме и несколько патрульных машин облюбовали их улицу. Макки побежала вниз.       — Ба! Бабушка! — Остановившись на лестнице, она часто задышала. — Там полиция! И Винсент пропал!       — Его зовут Виктор. — Адалинда даже не повернулась, продолжая зашивать рану. — И да, я знаю, что там полиция.       — Как это «ты знаешь»? — Маккензи спустилась, но подходить ближе не спешила.       — Я, как добросовестный гражданин Ирландии, услышала выстрелы и вызвала полицию. — Адалинда приложила руку к груди и состроила горделивую мину. — Думала, я отпущу этого недоумка просто так?! — Она дернула нитку слишком сильно: та едва не порвалась. — Макки, очнись! Виктор пришел, чтобы убить! Тебя убить!       — Ты невыносима.       Маккензи всплеснула руками и села в углу. На самом деле, она согласна с бабушкой: Виктор если не ответит за покушение, то хотя бы должен посидеть в полиции часок-другой. Тем более Адалинда наложила такое мощное заклинание, что первые несколько часов никто не увидит лавку вовсе. Точнее, увидят, но человек просто будет пропускать ее. Взгляд не будет фокусироваться. Так что полиция тоже не обращала внимания на лавку.       — Готово… — с гордостью сказала Адалинда. — Я, конечно, не швея, но швы получились довольно ровными.       Маккензи подошла ближе. М-да… Видимо, бабушке придется показать, что значит «ровные швы», однако не отметить ее старания тоже не могла. Она вообще планировала вышвырнуть его на улицу. Да и, по большому счету, Адалинда не была хирургом, чтобы идеально выполнить работу.       — А с левой рукой что?       — Левая затянется сама после действия мази. — Адалинда сняла перчатки и выкинула их. — Ты сделала все, как я сказала?       — Да. — Маккензи уверенно кивнула. — Все смешала в обратной последовательности.       — Неси сюда.       — И почему оно такого мерзкого цвета? — Макки скривилась и помешала густую жижу. — Фу… Еще и запах отвратительный. Это точно можно мазать на кожу?       — Он еще и пить это будет! — с воодушевлением добавила Адалинда. — Принеси-ка мне бутылку. — И указала рукой на скотч.       — Как хорошо, что кинжал попал не в меня, — с отвращением на лице буркнула Маккензи и подала алкоголь с чашкой. — Что такое «могильная пыль»?       — Ты не хочешь это знать. — Адалинда деревянным шпателем нанесла мазь на рану Эрика. Маккензи вопросительно вскинула брови, требуя ответа. — Ну… можешь понимать буквально. Это пыль из могилы.       — Это… Это чей-то прах?! — Маккензи аж взвизгнула — настолько была ошеломлена.       — Боже упаси! — Адалинда с укором посмотрела на внучку. — Это обычный воск расплавленной свечи. Правда свеча должна гореть в руках у мертвеца, но это уже детали! Воск перемалывается в порошок. — Она заметила, что Макки состроила физиономию, будто ее сейчас стошнит. — И прекрати кривиться! Думала, все варится из цветочков да лепесточков? Нет, дорогая, это так не работает!       — Лучше бы из цветочков делалось, — тихо передразнила Маккензи и села рядом. — И как скоро ему будет лучше?       — Если после того, как он выпьет это, чернота начнет пропадать, то довольно быстро — пару-тройку часов. — Адалинда зажевала губу и выдохнула. Как бы сильно она ни злилась на Эрика, ей было его очень жаль. Парнишка действительно защитил ее внучку, а вот Виктор!.. Будь он неладен, старый дурак!       — А если нет? — с опаской спросила Макки.       — А если нет, будем надеяться, что не опоздали. — Адалинда как-то обреченно посмотрела на нее, а Маккензи насторожилась. — «Вечный сон» действует на всех по-разному. Как правило, от пребывания «там» пару часов не сказывается на организме, но он — Охотник, так что…       — И что это значит?       — Это значит, что на него это может действовать как-то иначе. — Адалинда налила в чашу скотч и перемешала в ней алкоголь с мазью. — Он еще не прошел Церемонию, однако спустя какое-то время его вены начали чернеть. Так не должно быть у непосвященных. Да и вечный сон — это не просто человек закрыл глазки и мирно спит, как Белоснежка в гробу. Это по сути своей кома. Человек находится между жизнью и смертью.       — То есть он попадает в что-то типа чистилища?       — Типа того, — подтвердила кивком Адалинда. Она зевнула и устало потерла лицо.       — Может, поедешь домой, отдохнешь? — неуверенно спросила Маккензи. С одной стороны, она переживала за бабушку: время уже далеко за полночь, и ей следует отдыхать. А с другой — Эрик, и случись чего — одна она не справится. Однако за бабушку волновалась больше. — Я останусь тут.       — Ох, а если ему станет хуже? — обеспокоенно спросила Адалинда, но, поняв, что слишком явно это было, встрепенулась. — Еще не хватало, чтобы этот щенок помер здесь!       Маккензи поджала губы, чтобы не улыбнуться: ну конечно, бабушку волнует только то, где умрет «щенок». Она взаправду переживает и скрыть ей это не удалось.       — Ну-у-у… — Макки задумчиво посмотрела вбок. — По сути же чары заклятия сняты? Теперь только все в руках этого парня, так что…       — Ах, да. — Адалинда повела пальцем. — Сделай еще вот эту мазь. — И показала рецепт в другой книге. — Эта мазь поможет ране быстрее затянуться. И если поднимется температура…       — Дам пожевать корень лопуха, я помню. — Маккензи даже скривилась от воспоминания: забыть, как пичкали в детстве отвратительным «лекарством» невозможно. На языке она почувствовала отчетливый горьковатый привкус.       — Тогда вызови мне такси на соседнюю улицу. — Адалинда одобрительно кивнула. Она почему-то была уверена, что внучка справится.       Маккензи проводила бабушку до светофора и вернулась в лавку. По правде говоря, ей было до одури страшно. Несмотря на то, что вроде как магические чары были сняты, и Эрик теперь обычный больной, все же находиться рядом с человеком, который без сознания, еще и с пулевым ранением, несколько жутковато. А вдруг сепсис? А вдруг кровотечение не остановили? А вдруг…       Маккензи шумно выдохнула и взлохматила волосы. Не паниковать. Бабушка бы не оставила ее одну, если бы был хотя бы намек, что Эрику плохо или того хуже — при смерти. Да и что она, с обычным жаром, если что, не справится?       Она присела рядом с ним у кровати и убрала упавшую ему на лоб прядку волос. То ли из-за пота, то ли бабушка так «аккуратно» поработала, однако его грудь была мокрой. Маккензи уже хотела было протереть полотенцем, чтобы ему было комфортно и сухо, однако не сразу поняла, что засмотрелась на его спортивное, почти атлетическое телосложение. Она едва прикоснулась к груди, как резко одернула руку и фыркнула.       «Как героиня бульварщины, ей-богу». — Маккензи встала и решила, что стоит отвлечься уборкой. А убрать было что: поставить книги на место, помыть инструменты, чашки и все остальное, что было использовано ей и бабушкой.       Кивнув самой себе, она принялась наводить порядок в подвале.

***

      — Старая дрянь! — Виктор влетел в квартиру, словно фурия.       Ричард подскочил на диване, схватившись за пистолет под подушкой. Увидев, что это всего лишь горемыка-родственник, тут же успокоился и посмотрел на часы: половина шестого утра.       — И что ты так орешь? Где Эрик? — В полусонном состоянии Ричард опустился на подушку и прикрыл лицо рукой.       — Где Эрик? Ты спрашиваешь, где Эрик?! — истерично кричал Виктор и ходил из стороны в сторону! — Эта старая стерва вызвала копов!       — И правильно сделала. — Ричард усмехнулся. — Уверен, Эрик лишь хотел поговорить, а ты сразу начал палить как главный мафиози Дублина. Идиот… — Последнее он уже буркнул себе под нос.       — Правильно сделала?! — Виктор подскочил к нему и схватил за грудки. — Ты в своем уме? Эрик у них!       — А теперь закрой рот, — Ричард тут же перехватил его и прижал к дивану, приставив небольшой нож к шее, — и слушай. Еще раз ты посмеешь говорить со мной в таком тоне, я за себя не ручаюсь. — Он говорил это так тихо и спокойно, что у Виктора холодок побежал по спине. — Даже если Эрик у них, то с ним ничего не сделают. В отличие от тебя, ведьмы четко выполняют пакт. И вообще Адалинда имела полное право убить тебя и пустить на свои чудо-зелья. Это ты ворвался на ее территорию.       — Я не…       — Заткнись и слушай! — прорычал Ричард, сильнее надавив лезвием на кожу. — Это ты ворвался на ее территорию и угрожал оружием. Не она к тебе пришла! — Он отодвинулся и убрал нож. — А теперь спокойно расскажи, что случилось.       Виктор нагнал Эрика уже у самой лавки. Однако сын успел проскочить на светофор и имел фору в несколько минут. Кое-как кинув машину у проулка, он достал пистолет и медленно двигался по темной улице.       — … Ты же видишь, что он безоружен! — кричал женский голос почти с мольбой.       — Зато я с оружием! — Виктор вошел в лавку.       Увидел напуганный взгляд сына и испугался сам: Эрик уже отталкивал от себя рыжеволосую девушку, однако рука дрогнула, и палец нажал на курок. Девчонка споткнулась и упала, а Эрик громко застонал: пуля попала в него. В это же время Адалинда кинула кинжал. Виктор сразу понял, что оружие предназначалось ему, но из-за выстрела Эрика слегка развернуло, и острие полоснуло по плечу сына. Однако клинок почти нашел свою цель: Виктор едва успел увернуться. А вот Эрик упал и больше не шевелился.       Виктор уже хотел было выстрелить снова, но тут у его ног разбилось нечто, что имело настолько мерзкий и едкий запах, что почувствовал жжение в глазах. Словно баллончиком брызнули… Он пошатнулся и зажал ладонями глаза.       Кто-то кинулся на него и выбил пистолет из рук. Виктор, не видящий перед собой ничего, оказался на улице.       — Ты… — Он едва мог видеть, однако рыжую копну волос разглядел.       — Волкорис! — Девчонка вскинула рукой.       И это последнее, что видел и слышал Виктор, а затем перед глазами потемнело.       — А потом меня забрала полиция. — Виктор устало потер переносицу. — Я очнулся от звука сирен. Эта стерва копов вызвала!       — И как тебя отпустили?       — Честно говоря, я и сам не понял. — Виктор пожал плечами. — Наврал, что услышал крики и вышел на улицу с питолетом. Думается мне, что парням самим не хотелось заниматься оформлением под конец смены. Трупов нет, потерпевших нет… Даже гильзы не было. Только больше бумажной волокиты.       — Вполне резонно, — кивнул Ричард, поняв окончательно, что сон уже не вернуть.       — Я вернулся туда за Эриком, но лавки уже не было. — Виктор зевнул. — Эта старая ведьма явно постаралась: даже улица казалось не то что незнакомой, а вообще чужой настолько, что ноги сами уводили от нее как можно дальше. Я решил вернуться в квартиру.       Не то чтобы он не волновался за сына, просто знал, что Эрик не пропадет. Однако до конца не понимал, что с ним точно случилось: от ранения в плечо или ключицу он бы не отключился.       — И надо было ему спасать эту девчонку! — прошипел Виктор. — Его надо искать.       — С ним все будет хорошо. Я повторюсь: Барбароссы чтят пакт и не будут его нарушать. Даже при условии, что нарушили первые мы. Максимум, что сделает Адалинда, это выкинет его куда-нибудь на улицу и вызовет скорую. Кстати, а почему ты решил, что он отключился?       — Эрик упал за стеллаж. Только ноги были видны. — Виктор свел брови, пытаясь вспомнить. — И он не двигался.       — Скорее всего, это «Вечный сон», — задумчиво сказал Ричард. — Не заметил, острие кинжала было черным?       — Знаешь, как-то не до этого было. — Виктор язвительно усмехнулся. — Но от ножичка странно пахло. Когда он пролетел мимо меня, я почувствовал запах воска.       — Ну тогда он точно жив, — констатировал Ричард. — Однако если Адалинда не сможет побороть в себе ярость, — он повернулся к нему, — из-за тебя, между прочим, то спать он будет вечным сном. Давай-ка прокатимся.       Ехать из Дублина в Корк около двух с половиной часов, так что в город Виктор и Ричард прибыли, когда уже рассвело. И еще примерно столько же петляли по улицам. Ричард злился на Виктора, что тот не запомнил дорогу, а Виктор злился на ведьм, что обвели его вокруг пальца.       Как только Виктор примерно узнавал местность или точно знал, что уже близко к нужной улице, так что-то заставляло его сворачивать не туда. Несколько раз они кружились вокруг одного квартала, потому что Виктору показалось, что именно там его арестовали полицейские.       — И где эта чертова лавка? — прошипел Виктор, в очередной раз поворачивая не туда.       — Давай возвращаться, — устало сказал Ричард. — Очевидно, что мы не найдем их, даже если в навигаторе будет точная точка.       В столицу они вернулись ни с чем. Ричард понял, что Адалинда — не промах и использовала «Чертовку» в полном объеме. Так что теперь даже поисковый отряд с самыми натренированными собаками не найдет ни Эрика, ни ведьм. Во всяком случае, в ближайшее время. Хоть Ричард и выглядел спокойным, все же он переживал. Он не знал Адалинду лично, и по слухам она слыла одной из самых рассудительных и справедливых ведьм, однако прекрасно ее понимал: злейший враг пришел в ее дом и угрожал. Возможно, она могла обозлиться — а ведьма в ярости сродни катастрофе — и навредить Эрику.       — Нужно что-то делать. — Виктор мельтешил перед глазами, чем сильно раздражал.       — Обзвони-ка лучше больницы. — Ричард ушел на кухню, чтобы сварить кофе. Пожалуй, от своего родственничка он устал больше, чем от того, что не выспался.       — А толку? — Виктор последовал за ним и уставился недоуменным взглядом. — Сомневаюсь, что эти отвезли Эрика в больницу или вызвали скорую.       — Рот свой хотя бы займешь! И трещать мне в ухо не будешь…

***

      Эрик открыл глаза. Сплошная темень… Он все оглядывался и пытался привыкнуть к темноте, но разглядеть хоть что-то просто было невозможно. Бесконечная черная непроглядная тьма. Даже в глазах тяжелело, словно туда насыпали гору песка.       — Э-э-эй! — Голос раздался эхом в голове.       От напряжения Эрик почувствовал жжение в ключице. Точно. Он же ранен. Последние минуты перед тем, как он потерял сознание, пронеслись в голове: он оттолкнул девушку (имени которой он так и не выяснил), а через секунду отец выстрелил, а еще через мгновение что-то полоснуло плечо, и Эрик упал…       Он отодвинул куртку и футболку. Странно… Ранения нет, а внутри жжется пульсирующей болью. Опустил глаза на плечо и спустил куртку с руки: длинная, но достаточно неглубокая царапина не кровоточила, но тоже сильно жглась. Похоже, это было сделано ножом. Но почему куртка не порвана? От края раны отходили странные черные подкожные ниточки, похожие на вены, и эти ниточки поднимались выше по плечу.       За спиной послышался шорох. Эрик резко обернулся, но никого не было. Кромешная тьма только сгущалась, во всяком случае так ему казалось: что-то постоянно давило на грудь и мешало нормально вздохнуть, а эта тьма буквально чувствовалась кожей.       Но вот что-то показалось из темноты. Эрик сощурился, пытаясь сфокусироваться, однако слишком поздно разглядел то, что выплывало из тьмы… Он испуганно округлил глаза и побежал прочь. Отвратительные, мерзкие, пахнущие гнилью и облитые чем-то тягучим когтистые лапы летели за Эриком и все пытались схватить его.       — Ты отсюда никогда не выберешься…       Неприятный шепот раздавался отовсюду одновременно. Хотелось закрыть уши и не слушать его. Шепот настолько пугал, что неприятный морозец сковал позвоночник. Казалось, что голос пронизывал все тело и скручивал органы.       Эрик упал и падал в бездну…       — … Еще не хватало, чтобы этот щенок помер здесь!       Знакомый голос раздался где-то справа. Эрик попытался открыть глаза, однако все расплывалось, и он видел лишь силуэты.       — Ну-у-у… — проговорило нечеткое очертание справа — По сут… чары зак ….сняты? Теперь тольк… в руках этого…       — Сделай ещ… мазь. — Силуэт медленно передвинулся к стеллажу. — Эта мазь… быстр…уться. И если…       Эрик пытался сконцентрироваться на женских голосах, которые точно узнавал, но все никак не мог вспомнить, однако снова провалился в пустоту…

***

      Солнечный луч ударил в глаза. Эрик открыл глаза и огляделся. Какое-то помещение, похожее на подвал. Солнце светило в металлический стеллаж, и лучи попадали прямо на лицо Эрика. Он прикрыл тыльной стороной ладони глаза.       Справа что-то шевельнулось. Он опустил глаза: копна рыжих волос расстилалась по кровати, а их владелица спала. Девушка лежала на руке, которая в свою очередь лежала на одеяле. Эрик попытался аккуратно подняться, но из-за боли в ключице он едва не застонал. Плечо и ключица были перевязаны. Сразу вспомнился выстрел и разъяренное лицо отца. Но что было потом? Где отец?       Легкий дымок показался в свете солнца. Эрик поднял голову и увидел горящую лучину. Такой знакомый запах… Точно. Табак и лаванда. Вчера он показался ему странным, но сейчас этот запах успокаивал. Он снова посмотрел на девушку, а в голове роились вопросы. Она спасла его? Она провела с ним тут все время? А сколько вообще прошло времени? Что вообще случилось, и почему он в постели в каком-то подвале? А что с отцом?       От бесконечного потока вопросов разболелась голова. Или так действовало эфирное масло?.. Рука сама нашла прядь волос девушки, и он поймал себя на мысли, что ему жизненно необходимо убрать волосы с ее лица. Аккуратно откинув ее волосы, Эрик наклонил голову, чтобы лучше видеть ее лицо. Девушка крепко спала, а темно-рыжие ресницы подрагивали. Да, это ее он спас и получил пулю сам. Значит он у нее… дома? Или они в лавке? Поехал поговорить и все прояснить, а вышло так, что… Да уж. Хороший разговорчик получился…       Девушка вздрогнула и поднялась с руки. Сонно осмотрелась и наткнулась на изучающий взгляд Эрика. Она застыла, глазея на него.       — Ну, привет, МакКуигг. — Эрик усмехнулся. — Или лучше Барбаросса?..