Pain for two

Эймира была плотно прижата к спине своей матери в седле Сиракса, нельзя сказать, что это не приносило ей неудобств. Привыкнув летать с Сереброкрылой, она была потрясена тем, насколько маленьким казался дракон ее матери по сравнению с ней. Но то, как Рейнира и Сиракс летали вместе, было чудесным. Эймира почувствовала укол ревности, когда заметила их очевидную связь, летящую так, как будто они были единомышленниками. Ей пришлось напомнить себе, что они были связаны с тех пор, как ее матери исполнилось семь лет. У нее все еще было время установить подобную связь с Сереброкрылой. - Я вижу, что ты уложила принца Эймонда в свою постель, - сказала Рейнира таким тоном, будто говорила о погоде. Эймира была рада, что ее мать не могла видеть ее лица и что хлопанье крыльев Сиракса, как она надеялась, заглушало сдавленный звук, который она издавала. - С чего ты это взяла? - ответила она вопросом на вопрос, запинаясь и краснея. - Помимо того, что я знаю свою собственную дочь?, - Эймира даже не видя лица матери, поняла, что та усехнулась. - Сереброкрылая буквально сияла, когда приземлилась на пляже. Для любого, кто знает драконов и их связь с всадником, это было очевидно. Эймира покраснела еще больше, желая спрятать лицо в завесе распущенных волос своей матери перед ней. К своему удивлению, она услышала, как Рейнира рассмеялась. - Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься вышвырнуть меня из Сиракса за совершение измены или что-то в этом роде? Рейнира повернулась, и Эймира мельком увидела ее профиль, на ее лице была легкая улыбка, но глаза были печальными. - Я хочу, чтобы ты была счастлива, моя дорогая. Но я также хочу, чтобы ты была осторожна. Я не доверяю Эймонду, даже после всего, что ты мне рассказала. Это... все усложняет. Эймира вздохнула и попыталась перенести свой вес, задняя часть седла врезалась ей в бедро. - Все и так было слишком сложным. Рейнира некоторое время молчала, но когда они летели на север над Сумеречным Долом, она заговорила снова: - Ты должна знать о связи между самками драконов и их плодовитыми наездниками, - сказала Рейнира серьезным тоном. Желудок Эймиры сжался. У нее не было времени подумать о каких-либо потенциальных последствиях их с Эймондом совокупления. - Я пью чай в своих комнатах в Драконьем камне. Когда мы вернемся туда, я дам тебе немного, прежде чем ты отправишься в полет с Сереброкрылой. - сказала Рейнира. Эймира вздохнула с облегчением. - Однако, когда в будущем для вас придет время подумать о детях, вам нужно понять цену связи с драконом. Эймира наклонилась вперед, чтобы лучше расслышать слова своей матери. Эймира не знала, почему она решила завести такой серьезный разговор на спине дракона, еще и во время полета. - Плодовитые всадники порождают плодовитых драконов. В то время как я сама носила в себе семерых детей, Сиракс тоже произвела на свет множество кладок яиц. Ходят слухи, что так же было и с Пламенной Мечтой, когда принцесса Хелейна была беременна. Мысли Эймиры путались, она задавалась вопросом, к чему клонит ее мать. - Ты видела, как родилась твоя младшая сестра Висенья. Эймира с трудом сглотнула, моргая при воспоминании о густой зеленой слизи, покрывавшей ее руки, когда она вытащила младенца из чрева Рейниры. Но она кивнула, и ее мать продолжила. - Мы называем их рождениями драконов. Они жертва, необходимая для поддержания нашей связи с драконами и вдыхания жизни в драконьи яйца. Без них яйца окаменели бы и никогда не вылупились. Если у драконов нет всадников, сами драконы перестают существовать. Наши узы связывают нас вместе с этим миром. Эймира вспомнила, как держала на руках свою младшую сестру. Ее совершенное, ангельское личико. Ее скрюченные руки, которые загораживали ей вход в мир. Чешуйчатая кожа, которую Эймира заблокировала из своего разума. Между обесцвеченных ног торчали зачатки хвоста, прежде чем акушерка плотно обернула маленький сверток одеялом и вложила его в руки Рейниры. Ее младшая сестра была рождена драконом? - Как это происходит? - Эймира вздохнула, испугавшись, что однажды с ней может случиться нечто подобное. - Никто не знает, - Рейнира вздохнула. - Но будь очень осторожна, моя дорогая. Драконы - это благословение нашей жизни, но рождение драконов это наше проклятие. Эймира вспомнила всех женщин в своей семье. Ходили слухи, что сын Лейны Веларион, младенец, убивший ее при родах, появился на свет искривленным и уродливым. Но она не слышала никаких упоминаний о чешуе или хвосте. Точно так же принцесса Алисса, наездница Мелейс до Рейнис, также умерла при родах, родив мертворожденного ребенка с уродствами. Все всадники женщин-драконов. Возможно, ей все-таки следовало заявить права на Вермитора. Эймира отбросила предательскую мысль, как только она всплыла на поверхность. Она вытерпит все, что ей придется, чтобы остаться связанной с Сереброкрылой. Кроме того, у нее не было планов становиться матерью в ближайшее время. Она выпьет целый чан чая, о котором упоминала ее мать, когда вернется в Драконий камень, и на этом все закончится. - Спасибо, что рассказала мне, - наконец сказала Эймира, хотя про себя думала, что предпочла бы остаться в неведении. Ее мать молчала, пока они спускались с облаков. Они прибыли в Харренхолл. Эймира выглянула из-за шеи Сиракса и прищурила глаза в темноте на огромные, обгоревшие очертания самого большого замка в Вестеросе. Эймира могла разглядеть знамена Тарли, а также силы из Долины и Белой Гавани, собравшиеся за стенами крепости. - Разве ты не говорила, что Старки приведут северян?- Эймире пришлось повысить голос, чтобы ее услышали сквозь удары крыльев Сиракса, когда она шла на посадку. Рейнира кивнула, отвечая и одновременно помогая вести своего дракона. - Да. Но это настоящий марш. Они должны быть здесь в течение двух недель. Эймира держалась за свою мать, когда Сиракс ударилась о зубчатые стены, и она ослабила хватку в седле. С другой стороны Харренхолла донесся крик, и они оба посмотрели вверх, чтобы увидеть длинную шею Караксеса, обвивающуюся вокруг сгоревшей колонны. Страх скопился в животе Эймиры. Она знала, что должна встретиться лицом к лицу со своим отцом. Осторожно спешившись с Сиракс с помощью матери, они быстро спустились по разрушенной части замка в поисках Деймона. - Он будет с другими командирами, - беспокойно вздохнула Рейнира. Их окружала тревожная атмосфера Харренхолла. -Я удостоверюсь, что он один, прежде чем ты войдешь. Никто не должен видеть тебя здесь. Спустившись в действующую часть крепости, они остановились перед маленькой дверью, которую открыла для нее ее мать. Эймира поспешила внутрь и закатила глаза, кашляя от пыли в кладовке для метел. - Постарайся быть быстрой, - она умоляюще посмотрела на мать, когда та закрыла дверь. Как бы то ни было, она ждала не больше десяти минут, прежде чем вернулась ее мать. Быстро пройдя в зал заседаний, который только что покинули лорды, Эймира закрыла за ними дверь и подошла к отцу гораздо осторожнее, чем к матери прошлой ночью. Ее отец едва оторвал взгляд от своих карт достаточно надолго, чтобы узнать ее. - Итак, тебе удалось сбежать. Хорошо. Признаю, это заняло у тебя больше времени, чем я ожидал. Но теперь, когда ты здесь, мне нужно, чтобы ты направила Сереброкрылую к... - Отец, - Эймира прервала его. Деймон замер, тяжело опираясь на стол. Только его глаза были обращены в ее сторону. Его волосы были убраны с лица и собраны в узел на затылке. У него были темные круги под глазами, и он был одет в свою кожаную одежду, Темная сестра была в ножнах на его боку. Он был одет по-военному. - Я не сбежала. Эймонд отпустил меня. Прежде чем она смогла сказать что-либо еще, Деймон обнажил свой меч и направил его прямо на нее, его острие оказалось на уровне ее груди. - Не говори больше ни слова, если только это не то, что ты убила Эймонда Таргариена и принесла мне его голову, - сказал Деймон на валирийском. Кровь Эймиры закипела, и она стояла на своем, даже когда меч ее отца соприкоснулся с ней. - У меня не было необходимости приносить тебе голову моего мужа, когда он отпустил меня по собственной воле. Мы поставили условия моей матери. Условия, к которым я советую тебе прислушаться, - ответила Эймира на том же языке. Деймон рассмеялся, его губы сжались от гнева. - Я никогда бы не поверю, что человек, которому я доверял больше всего в Семи Королевствах, окажется тем, кто предаст меня. Наша собственная дочь, предательница, - Деймон сильнее прижал Темную сестру к груди, и она почувствовала, как кожа заскрипела под острием. - Ты дала мне клятву продолжать защищать свою мать, и вот как ты возвращаешься к нам? С ложными обещаниями и пустыми словами? - Ты даже не слышал, что я хотела сказать, -Эймира попыталась прервать его, снова перейдя на общий язык. - Я говорил тебе, что время справедливости прошло. Ты подвела свою мать, позволив Эймонду сбежать в первый раз, и именно из-за тебя Люцерис мертв. Я думал, ты скорее умерла бы, чем покинула Королевскую гавань без головы Эймонда в мешке. Даже зная своего отца так, как знала она, его слова ранили сильнее, чем острие Темной Сестры у ее груди, и она отступила назад, позволив лезвию меча опуститься. Рейнира встала между ними и направилась к Деймону. Эймира с покрасневшими от ярости щеками наблюдала, как ее мать что-то быстро прошептала на ухо мужу. Лицо Деймона слегка изменилось, когда Рейнира заговорила, его губы растянулись в жестокой усмешке, прежде чем он опустил острие Темной Сестры на землю, оперся на рукоять одной рукой и оперся бедром на стол, усыпанный картами. - Значит, ты сейчас можешь быть зеленой шлюхой, но, по крайней мере, посадишь свою мать на Железный трон? Скажи мне, дочь, как ты можешь терпеть этого червяка у себя между ног? Не волнуйся, когда я отрублю голову своему племяннику, я позабочусь о том, чтобы найти тебе другого мужа, получше. Эймира двинулась прежде, чем успела осознанно подумать об этом, не желая ничего больше, чем вырвать язык своему отцу, но Рейнира удержала ее, прежде чем она сделала два шага. - Ты заберёшь свои слова обратно, - прошипела она своему отцу. Деймон только ухмыльнулся. - Для меня не имеет значения, что ты решишь делать со своим телом. Однако, если я окажусь так же близко к Эймонду Таргариену или кому-либо из Зеленых предателей, я не буду колебаться, - отец пристально посмотрел на нее. - И любой, кто встанет у меня на пути, заплатит за это. И Эймира, и Рейнира замерли, услышав его угрозу. - Сейчас. Скажи мне, что мне нужно знать о его брате. Неужели этому пьяному узурпатору, сукиному сыну короля удалось так быстро испортить правление Семью королевствами? Эймира переглянулась со своей матерью. -Так ты принимаешь наши условия? -изумленно спросила Эймира. - Я принимаю любые боевые стратегии, которые восстановят надлежащую линию преемственности. Я много лет хотел, чтобы ты была названа нашим наследником, но твоя мать всегда отказывалась, заявляя, что нам нужна поддержка Веларионов. Что изменение линии наследования еще раз погрузит королевство в хаос, - Деймон широко развел руки над картами. - Ну, в королевстве уже царит хаос, и поскольку у Дрифтмарка нет преемника, мы назовем Джейкериса наследником трона Дрифтмарка, а Эймиру - наследницей Семи королевств. Ее отец посмотрел на нее снизу вверх. - Но ты не будешь править с Эймондом Таргариеном на твоей стороне. Эймира стиснула зубы, и вмешалась ее мать. - Должны ли мы сосредоточиться на наших следующих шагах? Мы сможем побеспокоиться о Железном троне, как только он снова официально окажется в наших руках. Деймон и Эймира продолжали сверлить друг друга кинжалами через стол. - Я верю, что Эйгон скоро предпримет попытку напасть на речные земли. Его все больше раздражают планы Десницы -он настаивает на том, что нам будет лучше вести войну огнем, а не чернилами, - сказала Эймира, повторяя часть информации, которую Эймонд дал ей тем вечером за ужином. - Он хочет мобилизовать драконов? - встревожилась Рейнира. Эймира натянуто кивнула. - Эймонд пообещал мне, что если его пошлют сражаться, он сделает все, что в его силах, чтобы склонить исход битвы в пользу черных. Ее родители обменялись взглядами. - Эйгон, скорее всего, нацелится на Девичий Пруд. С запечатанным пищеводом и его расположением между Королевской гаванью и Драконьим камнем, это дало бы ему лучшую точку обзора, - пробормотал Деймон, сверяясь со своими картами. Он бросил взгляд на Эймиру. - Очень хорошо. Делайте все, что в ваших силах, находясь в стенах Красной крепости. Но я не буду задерживать дыхание, я бы посинел еще до того, как ты подняла свой меч на наших врагов. Эймира постаралась, чтобы на ее лице не отразилась обида, поскольку она поняла: слова отца означают, что разговор закончен. Она пробралась незамеченной к ветреным разрушенным башням и наблюдала, как Сиракс и Караксес препирались друг с другом с противоположных концов замка, ожидая, когда придет ее мать и унесет самое большое разочарование ее отца.

***

- Сейчас они маршируют по Сумеречному Долу, - сказал ей Эймонд, роясь вокруг в поисках чистой рубашки. Эймира села в постели. - Но мой отец повел свои войска в Девечий Пруд. Он думал, что Эйгон вместо этого пошлет туда свои войска. Эймонд нашел рубашку, к большому разочарованию Эймиры. Он нравился ей без рубашки, так она могла провести пальцами по его шрамам и твердым мышцам груди. - Не смотри на меня так, - выдохнул Эймонд, сжимая рубашку в руках. - Например, так? - поддразнила Эймира, перекатываясь на живот и выгибая спину. Она с удовлетворением наблюдала, как глаза Эймонда потемнели, когда он посмотрел на ее обнаженное тело. Прошла неделя с тех пор, как она вернулась со встречи со своим отцом, и, хотя слова Деймона причинили боль, Эймира была полна решимости доказать, что он неправ. Она набила карманы чаем, которым напоила ее мать, и сразу же полетела обратно в постель Эймонда. Между их секретными совещаниями по планированию и собственными встречами Эймонда с Эйгоном и Десницей они проводили каждую свободную минуту, погруженные друг в друга. Эймонд натянул рубашку через голову, и Эймира надулась. Натянув свою облегающую черную бархатную тунику и штаны, он шагнул к кровати и, наклонившись, сильно укусил ее за ягодицы. Она взвизгнула от восторга и прикусила губу. Эймонд остановился, держась одной рукой за дверь, а другая сжимала его меч. Туника все еще была на нем наполовину. - Я хочу, чтобы ты точно так же ждала меня, когда я вернусь, ты меня слышишь? - строгим тоном сказал он. Эймира, улыбаясь, прикусила нижнюю губу и кивнула. - Хорошая девочка, - хрипло сказал Эймонд, прежде чем выйти из комнаты. Откинувшись на подушки, Эймира задумалась, чем занять следующий час. Эйгон снова позвал Эймонда в свои покои. В последние дни его брат требовал его присутствия все чаще и чаще из-за растущего нетерпения Отто Хайтауэра в качестве Помощника. Это был хороший знак. Это означало, что Эймонд пользовался вниманием короля, а также его доверием, и как только они были готовы убрать Отто с поста Десницы короля, Эймонд был бы первым выбором Эйгона, чтобы заменить его на посту Десницы. Но Эймира ненавидела делить его с кем бы то ни было. Решив, что было бы неплохо поужинать с Алисентой и Хелейной. Она все чаще делала это в последнее время, поэтому начала собираться. Надев темно-бордовое платье с длинными рукавами, которое, как она знала, понравится Алисенте, она оставила волосы полностью распущенными и ниспадающими по спине, как шелк. Она постучала, прежде чем войти в покои вдовствующей королевы, и на этот раз, когда Эймира вошла, на лице Алисенты было выражение вежливого нейтралитета вместо тотального отвращения. Это было значительное улучшение. Она заняла свое обычное место рядом с Хелейной, и они начали есть в тишине, пока подавали еду. Благодаря усилиям лорда Корлиса по запечатыванию "Глотки", и армии Деймона в речных землях, еды было мало, но королевская семья никогда ни в чем не нуждалась. Эймира никогда бы не смогла подумать иначе, глядя на стол, который практически ломился от яств. Слишком много еды для трех женщин и двух детей. Мейлор был еще совсем младенцем. Алисента поймала ее взгляд. - Этим вечером к нам присоединятся сир Ларис и сир Кристон, Эймира. Поднося к губам кубок с вином, Эймира изо всех сил старалась сохранить нейтральное выражение лица, хотя на самом деле все, чего она действительно хотела - развернуться и уйти до того, как эти мужчины смогут войти. Как бы то ни было, не успели слова слететь с губ Алисенты, как в комнату вошли двое мужчин: сир Ларис, прихрамывая, тяжело опираясь на трость, и сир Кристон, бряцающий, как всегда, в своих доспехах. Они сели по обе стороны от вдовствующей королевы, сир Кристон оказался справа от Эймиры, а Хелейна слева от нее с детьми между ней и сиром Ларисом. Эймира начала накладывать еду на свою тарелку. Возможно, если бы она достаточно надула щеки, то от нее не потребовалось бы говорить. Сиру Кристону, казалось, было также настолько неуютным рядом с ней, поэтому он тоже предпочел промолчать, но Алисента и Ларис обеспечивали достаточную беседу для всех. - Да, действительно. Мой список всех присутствующих на коронации Рейниры оказался весьма полезным. Над Сумеречным Долином едва повеяло драконом, и город быстро пал, - доложил сир Ларис, аккуратно нарезая мясо. Эймира откусила огромный кусок от своего пирога. - А лорд Дарклин? - тихо спросила Алисента. - Обезглавлен, ваша светлость. По приказу короля Эйгона, - ответил сир Ларис, аккуратно накладывая ломтики себе на тарелку. Эймира крепче сжала свой кубок, запивая пирог еще большим количеством вина. — Эймира, - обратилась Алисента, - твой отец живет в Харренхолле, пока наши войска маршируют по речным землям. Почему он не двинулся в атаку? - прямо спросила она через стол. Эймира замерла с очередным куском пирога на полпути ко рту, когда все лица за столом, кроме Хелейны, повернулись к ней. - Я не могу сказать, Ваша светлость. У меня недостаточно ума для сражений или стратегии, и я не могу даже начать интерпретировать то, что происходит в голове моего отца. Если он ждет в Харренхолле, значит, у него должна быть причина. Десять тысяч северян маршируют на юг, чтобы усилить его силы, пока мы говорим, подумала она. Алисента устремила на нее пытливый взгляд, но, сочтя ответ Эймиры удовлетворительным, снова повернулась к сиру Ларису. - Еще вина, принцесса? Эймира подняла глаза, смущенная тем, что сир Кристон заговорил с ней, не говоря уже о том, чтобы предложить наполнить ее кубок. Увидев, что он наливает его из общего кувшина, стоявшего посреди стола, она решила, что напиток не отравлен, и поэтому позволила ему снова наполнить ее чашу. Она немедленно поднесла его к губам и с благодарностью выпила. Единственным способом, которым она собиралась пережить этот ужин, было обильное количество золотого арборского. Она наслаждалась небольшим моментом ясности, внезапно осознав, почему Эйгон, вероятно, проводил так много времени в нетрезвом состоянии. Из-за огромного количества заседаний малого совета, которые он должен был посещать, она удивлялась, почему он вообще был трезвым. Сегодняшний пирог действительно был превосходным. Потом она могла бы спуститься на кухню и поздравить Марильду с тем, что она привела кухонных служанок в порядок. Алисента и Ларис теперь обсуждали дальнейшие планы для речных земель приглушенным шепотом, как будто все собравшиеся не могли их слышать. - Грач взлетает. Грач взлетает, - пробормотала Хелейна, нарушая относительную тишину за обеденным столом. Все взгляды обратились к ней, и Эймира чуть не пролила вино, когда ее невестка повторила те же слова, что и неделю назад. Эймира схватила Хелейну за руку, которая лежала рядом с ее нетронутой тарелкой с едой. Ее кожа была холодной как лед, несмотря на веселое пламя, пляшущее в очаге. - Это верно, принцесса. Грачиный покой - это то место, куда ваш муж и дедушка, вероятно, направят свои силы в следующий раз, - сказал лорд Ларис, нахмурив брови. Алисента с подозрением посмотрела на то, откуда ее дочь могла это знать, но когда Хелейна наконец поднесла вилку к губам и проглотила кусочек еды, Алисента ничего не сказала. Мозг Эймиры пытался понять, почему отдых Грачей был важен и какое это имело отношение к тому, что трое упали, а один улетел. Но в голове у нее помутилось, и она поспешно оторвала кусочек хлеба и отправила его в рот. Вино ударило ей в голову, это мешало как следует думать. - У лорда Стаунтона недостаточно провизии, чтобы выдержать длительную осаду. Держу пари, мы возьмем город меньше чем за несколько дней, - заключил лорд Ларис. Алисента задумчиво кивнула, и с этими словами все продолжили есть. Эймира ела чуть больше, чем остальным, потому что у нее все еще кружилась голова, и она пожалела, что у них на столе не было хотя бы немного воды. Спустя почти невыносимое количество времени лорд Ларис наконец отложил нож и вилку и, тяжело ступая, вышел из комнаты, а вдовствующая королева не отставала ни на шаг. Алисента проводила Хелейну и детей через дверь, и Эймира, слегка пошатываясь, встала. - Вы в порядке, принцесса? - спросил сир Кристон. Эймира отмахнулась от него. - Мне не нужны твои фальшивые слова, - пробормотала она, прежде чем направиться к двери. - Я навещу Марильду на кухне. И выпью все до капли из колодезных ведер, которые служанки приносили каждое утро и вечер. - Очень хорошо, миледи, - сказал сир Кристон, позволяя ей пройти. Эймира спустилась через Башню Десницы, проводя пальцами по каменной стене рядом с собой в поисках поддержки. Она давно не пила столько вина, но и не ожидала, что оно так опьянит ее. Возможно, Эйгон импортировал немного более крепкое Арборское золотое. Проходя через зубчатые стены в крепость Мейгора она поежилась от ночного воздуха и обрадовалась, когда вернулась внутрь. Факелы плясали в подсвечниках на стене, и она вдруг вспомнила, что должна была идти на кухню, а не возвращаться в свои покои. Тяжело вздохнув, она повернулась обратно. И обнаружила, что столкнулась с тремя мужчинами, преграждающими ей путь. - Куда ты направляешься в полном одиночестве, принцесса? - спросил один из них. Когда он вытащил руку из-под туники, она увидела, что вместо кисти там была только культя, обмотанная чистыми бинтами. У нее и без того распухший рот пересох, и она пожелала, чтобы мир перестал вращаться. Это был Лайон Ланнистер и двое его людей. Судя по всем львам, которые украшали каждую поверхность их лиц, они должны были быть Ланнистерами. - Прошу прощения, мои добрые господа, я как раз возвращалась в свои покои, где сейчас находится принц Эймонд... - Мы только что видели, как принц Эймонд разговаривал с королем в противоположном направлении. Но не волнуйся. Мы можем позаботиться о тебе, пока он не вернется, - сказал Лайон. Эймира стиснула зубы. С тем, как вращался мир, она, скорее всего, упала бы, если бы попыталась убежала от них. Но она была Таргариен, а не какой-нибудь кроткой придворной дамой. Она принесет им Огонь и Кровь. Приподняв юбки, она нащупала свой кинжал, ее пьяные пальцы слегка соскользнули с пряжки. - Ого, мальчики, она готовится к встрече с нами, - присвистнул второй из них. Они двинулись на нее как один, как раз в тот момент, когда Эймира высвободила кинжал и дико замахнулась им, ее зрение поплыло. Она почувствовала, как он ударился, и резкий крик достиг ее ушей, но прежде чем она смогла восстановить равновесие и снова атаковать, кто-то ударил ее по лицу. Ее зрение затуманилось, и она тут же упала на землю. Она снова замахнулась кинжалом, но один из мужчин вырвал его у нее из рук. Настоящий страх пронзил все ее тело. Кто-то подсыпал наркотик в вино. Возможно, Алисента и Хелейна страдали от тех же последствий и удалились в свои покои. Эймира подумала о своей милой сестре, надеясь, что ее в настоящее время не постигла та же участь. Когда Эймира отбивалась от нападавших зубами, ногтями и чистой яростью, она знала, что это было личное. Кто-то хотел, чтобы она была уязвима для нападения Ланнистеров сегодня вечером. Но был ли это Ларис, сама Алисента или... Как только она произнесла это имя, он появился за лицом Лайона Ланнистера, когда сир Лайон боролся с ее брыкающимися ногами, чтобы ухватиться за юбки. - Сир Кристон, помогите мне! - Эймира закричала так громко, как только могла, на мгновение отбросив свою гордость. Как раз перед тем, как сир Лайон снова ударил ее, и она почувствовала, как сломался один из ее задних коренных зубов, сир Кристон тупо уставился на нее, а затем закрыл глаза на их насилие. Его белый плащ развевался, когда он уходил от нее. Эймира чувствовала, что ее вот-вот стошнит. Это был он. Издав крик чистой ярости, из-за которого один из Ланнистеров зажал ей рот рукой, она укусила его за палец так сильно, что ее зубы ударились о кость. Его кровь стекала по ее подбородку, он отшатнулся к стене, прижимая руку. - Заткни ее, Мартин, будь добр, или сюда спустится вся чертова королевская гвардия, - зашипел Лайон, борясь с ее ногами. - Маленькая дочь шлюхи королевы, - Лайон дышал ей в лицо, его дыхание пахло несвежим элем, и она отвернула от него свое избитое лицо. Его пальцы вцепились в ее юбки, и ей удалось нанести удар ногой ему между ног. Она потеряла равновесие, удар не попал ему в промежность, но попал в бедро, и он отпустил ее достаточно надолго, чтобы она попыталась отползти. Если бы она противостояла только Лайону в своем ослабленном состоянии, то, возможно, у нее был бы шанс, но когда тяжелый ботинок опустился ей на поясницу, и она почувствовала, как здоровая рука Лайона одной рукой тащит ее обратно по полу к нему, она поняла, что у нее нет шансов. Но оставалась надежда на спасение. Ее сердце бешено колотилось, но разум все еще был затуманен наркотиком, она почувствовала, что ее удерживают, когда Лайон снова навис над ней. Она приказала себе не плакать. Заставила себя наблюдать за ним как можно лучше, чтобы у нее была мотивация убить его, когда она снова возьмет в руки оружие. Когда ее мать сядет на Железный трон, она возьмет Сереброкрылую и превратит всю армию Ланнистеров в пыль. Когда она подумала о своем драконе, она почувствовала, как Сереброкрылая стрелой летит к Красному Замку, чувствуя страх Эймиры. Ее дракон был готов опустошить всю крепость, чтобы добраться до нее, но Эймира быстро попросила ее отступить. Хелейна и ее маленькие дети находились в этой части замка. Она не стала бы рисковать, убивая их из-за этого. Не в и без того хрупком состоянии Хелейны. Нет. Она была достаточно сильна, чтобы вынести это и восстать позже из пепла. Среброкрылая взревела над крепостью, достаточно громко, чтобы задребезжали факелы вдоль стен, и трое мужчин в ужасе посмотрели вверх. Лайон зарычал и задрал ее юбки вокруг талии, его грязные пальцы шарили у нее между ног. - У тебя симпатичная пизда для шлюхи. Я думаю, что приму это в качестве платы за свою руку. Она плюнула ему в лицо и попыталась ударить его головой, но другой мужчина, Мартин, схватил ее за волосы и грубо потянул. Она снова закричала, пока он не отпустил ее волосы, чтобы заглушить ее крики. Явно не желая терять палец, как его друг, он крепко сжал ее челюсть руками. Сир Лайон пробирался все ближе к вершине ее бедер, и Эймира храбро попыталась прижаться к нему ногами. - Я хочу, чтобы ты... Эймира не успела услышать, чего хотел сир Лайон Ланнистер, потому что в этот самый момент меч пронзил переднюю часть его лица, прямо там, где секунду назад был его нос, и Эймира почувствовала, как горячая струя крови залила ее лицо. Снова сплюнув, на этот раз, чтобы убрать густую кровь изо рта, она моргнула, чтобы прояснить зрение, и оттолкнула от себя тело сира Лайона. - Ваша светлость, простите меня, я только... Двое других мужчин отпустили ее и начали умолять сохранить им жизнь, потому что, когда Эймира вытерла кровь со своих глаз, она увидела Эймонда, стоящего перед ними. Он вытаскивал свой меч из затылка сира Лайона, в его здоровом глазу сверкала холодная жажда убийства. Ни пятнышка крови на его сшитой на заказ бархатной тунике, его любимом плаще, черном, как Бог Смерти, которому он, казалось, служил. Его брат Эйгон стоял рядом с ним, выглядя на удивление трезвым, крепко сжимая в руке Блэкфайр. - Повтори, брат, что ты там сказал в день своих именин? - спросил Эйгон. Лицо Эймонда было маской смерти. - Что любой, кто хоть пальцем тронет мою жену, лишится руки. Эйгон посмотрел на двух Ланнистеров, которые застыли на месте. Один упал на колени, другой повернулся, чтобы бежать. — Хм. Похоже, они использовали не только свои пальцы, - пробормотал Эйгон, прежде чем броситься в погоню за убегающим Ланнистером, с его губ сорвался маниакальный смешок. Эймонд перешагнул через распростертое тело Эймиры, где она все еще пыталась заставить мир перестать вращаться вокруг своей оси и сморгнуть кровь из глаз. Он поднял руки над головой и, описав мечом изящную дугу, отправил голову Мартина в полет. Тело с глухим стуком упало на землю. Эймонд развернулся, падая на колени рядом с Эймирой. - Неужели он?.. Эймира покачала головой, дико озираясь по сторонам. Эймонд заметил, что что-то не так. - Твои глаза... зрачки расширены. Эймира, что они тебе дали? - спросил он, в его голосе слышался страх за нее. - Не они, - Эймире пришлось выдавливать слова. - Коул. Увидев меч Лайона, валяющийся на земле рядом с ней, она схватила его и вскочила на ноги. - Эймира! - Эймонд позвал ее вдогонку, но она уже мчалась по коридорам в погоне, ее разорванные юбки развевались вокруг ног. Сир Кристон Коул убил Джейн. Ради этого Эймира была готова выждать свое время. Но сегодня вечером он сговорился помочь изнасиловать ее, возможно, убить, и за это она не желала проявлять милосердие. Слова отца звенели у нее в ушах, пока она бежала, ее ноги были удивительно устойчивы теперь, когда адреналин выжег часть наркотика из ее организма. Она крепче сжала меч. Его рукоять была слегка скользкой от крови его бывшего владельца, и она заставила себя двигаться быстрее. Она не проявит милосердия к этому врагу. Не сегодня. -Эймира, подожди. Куда ты идешь?- Эймонд звал ее вдогонку, но она была быстра. Его ноги, возможно, были длиннее, но она была подпитана ненавистью, и поэтому факелы пролетели мимо как в тумане. Наконец, она увидела белый плащ, развевающийся за поворотом, и поняла, что Коул у нее в руках. Они добрались до открытой площади внутреннего двора для спарринга. Он был ярко освещен факелами на случай, если какие-нибудь рыцари захотят тренироваться в темноте. Он стоял, притворяясь, что не запыхался и только что не бежал, спасая свою жизнь, рядом со стойкой с оружием. - Эймира, что все это значит? - спросил сир Кристин, убирая меч в ножны и удобно устраиваясь. Но Эймира заметила, что его глаза метались вокруг и выше них, как будто ища спасителя. Он не найдет ни одного. Эймонд влетел во двор как раз в тот момент, когда она бросилась на королевскую гвардию с поднятым мечом и криком ярости на устах. Сир Кристон быстро выхватил свой меч и с легкостью встретил ее удар. Он обошел ее стороной и перешел к обороне. Пытаясь представить все так, будто она нападает на него без всякой причины. Она обернулась вокруг него и сумела нанести скользящий удар в плечо, но это едва повредило его броню. - Эймонд, пожалуйста, контролируй свою жену, - сказал сир Кристон, его меч поднялся против ее меча, когда звук стали о сталь отразился от стен. - Эймира? Эймонд произнес ее имя как вопрос, и она свирепо ухмыльнулась сиру Кристону. Рыцарь явно верил, что Эймонд примет его сторону. Возможно, потому, что он был мужчиной. Или потому, что Эймира, по-видимому, была в полной агонии женской истерии. Или потому, что сам сир Кристон обучал Эймонда с детства. Но Эймира знала своего мужа. - Ты подсыпал наркотик в вино за ужином, - удалось ей крикнуть сквозь затрудненное дыхание, когда она блокировала еще один удар. -Ты видел, как на меня напали Ланнистеры, и ушел. Сир Кристон взмахнул своим клинком и отступил от нее, как будто пытаясь остановить бой. Она осмелилась взглянуть на Эймонда, выражение лица которого изменилось. Там, где он раньше стоял с поднятым мечом, готовый вмешаться, теперь острие было воткнуто в землю, а руки скрещены на эфесе. Он смотрел на них обоих прищуренным взглядом. Сир Кристон выглядел благодарным. - Спасибо тебе, мой принц, теперь... Эймонд поднял палец. - Вы ошибочно воспринимаете меня, сир Кристон. Его взгляд скользнул к Эймире, которая стояла в разорванном платье, кровь размазывалась по ее лицу и груди, волосы слиплись. - Я достаточно уважаю свою жену, чтобы знать, когда она может потребовать жизнь. Глаза сира Кристона расширились, когда он снова повернулся к Эймире. - Пожалуйста, - сказал Эймонд опасно низким голосом. - Продолжайте. Эймира свирепо ухмыльнулась и снова взмахнула мечом. Сир Кристон едва успел встать, чтобы преградить ей путь. - Ваша светлость. Это абсурд, - глаза сира Кристона были расширены от страха, даже когда в голове Эймиры прояснилось, поскольку действие наркотика начало ослабевать благодаря ее усилиям. Она парировала его удары, удерживая его в обороне и уклонялась от его атак. Он был одет в броню, что делало его медлительным, но она была опасно открыта для его заигрываний и реально рисковала споткнуться о свои юбки. Она должна была закончить это быстро. Они услышали еще несколько шагов, ворвавшихся во двор, сир Кристон повернулся, чтобы посмотреть на них, и на его бескровном лице отразилось облегчение. Королевская гвардия прибыла вместе с королем. Эймира рисковала оглядываться всякий раз, когда находила свободное место сира Кристона. Он нанес ей один удар ногой в живот, и она споткнулась, но полоснула его по ногам и сумела порезать икру настолько, что он начал хромать. - Что я пропустил, брат? - весело спросил Эйгон, правая сторона его лица была измазана кровью, а с Блэкфайра капала запекшаяся кровь. - Почему твоя жена дерется на дуэли с сиром Кристоном? Лицо Эймонда было напряженным, даже когда король улыбался при каждом приближении сира Кристона к Эймире. - Сир Кристон решил взять закон в свои руки. Лицо Эйгона потемнело от слов брата. Когда Эймира нырнула под клинок сира Кристона и сумела проткнуть его доспехи подмышкой, королевская гвардия двинулась вперед, как будто собираясь вмешаться. Эйгон поднял руку, и все они замерли. Эймира выдернула свой меч из неглубокой раны , она развернулась и заняла свою позицию. Она хотела дать сиру Колю понять ,что у него нет выбора. - Поскольку есть только один король, то и закон должен быть только один, - сказал Эйгон с поразительной ясностью. - Мой. Эймира воспользовалась этой возможностью и вонзила свой меч глубоко в промежность сира Кристона, где его броня была тонкой. Его рев заставил птиц, собравшихся на крыше, взлететь, а рыцарь упал на колени и дико огляделся. Умоляя своих братьев по оружию спасти его. Эйгон и Эймонд смотрели на это с одинаковым выражением ярости. Эймира бросила свой меч на землю и пересекла двор к своему мужу. Эймонд уже знал, что она ищет, и он вытащил из-за пояса кинжал, повертел его в руке и протянул ей рукоять. Она видела одобрение в его взгляде, даже когда сир Кристон умолял сохранить ему жизнь позади нее, истекая кровью на коленях. Эймира повернулась к нему, убедившись, что сир Кристон видит ее лицо. Ее изящные туфельки бесшумно ступали по гравию, и она пожалела, что не смогла сразиться с ним в кожаных штанах и сапогах. Хотя, в любом случае это закончилось бы одинаково. Стоя позади него, она схватила рыцаря за кудри и откинула его голову назад. - Вдовствующей королевы сейчас здесь нет для того, чтобы защитить тебя. Ты предатель, лицемерная мразь, - зашипела Эймира на него сверху вниз, сжимая в руке кинжал. - Это за невинную кухонную служанку, которую ты с таким рвением убил. Это за то, что ты предал мою мать, когда она была не более чем ребенком. Это для того, чтобы ты помнил, что женщина способна делать свой собственный выбор. Эймира посмотрела на Эймонда, и их взгляды встретились, когда она провела лезвием глубоко по коже на горле сира Кристона Коула. Она вонзила кинжал с такой силой, что почувствовала, как он ударился о кость, и его голова закачалась в ее руках. Когда она почувствовала, как он испустил последний судорожный вздох, захлебываясь собственной кровью, она бросила его тело на землю и вернулась к своему мужу, который смотрел на нее так, словно она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел. Эйгон медленно хлопал в ладоши, хотя выражение его лица было мрачным. - Мне даже понравилась твоя жена, брат. Она определенно менее скучна, чем половина других людей при этом жалком дворе. И вот, трое Таргариенов вернулись через крепость Мейгора, держа в руках разнообразное окровавленное оружие. Их серебристые волосы были окрашены в багровый цвет кровью врагов. Впервые Эймира по-настоящему поверила, что у нее есть шанс объединить их всех, чтобы положить конец этой войне.