What do you want from my daughter?

Я никогда не был хорош в том, чтобы выражать свои чувства словами. Было проще молчать, чем открыться. Но если говорить о Сью Ковингтон, то, наверное, я бы и сам не заметил, как она стала для меня чем-то большим, чем просто хорошей знакомой. Она… была рядом, когда всё вокруг начинало терять привычные очертания, когда мир переворачивался с ног на голову. Сью Ковингтон всегда производила на меня впечатление сильной и доброй женщины. К тому же она была матерью Джейкоба. Сью много лет живёт в Ла-Пуше. Эта женщина всегда выглядела спокойной и уравновешенной, как будто она несёт на себе всю тяжесть проблем, но делает это без лишних слов. Я знаю, что она потеряла мужа, Лерая, много лет назад. Это должно быть тяжело — я сам могу представить, что значит пережить потерю близкого человека. Лерай был известен в племени, и, думаю, для Сью это был огромный удар, когда его не стало. Это, наверное, одна из причин, почему её так уважают — она не просто пережила боль, она сумела найти силы продолжать двигаться вперёд. Если бы кто-то сказал мне пару месяцев назад, что я буду проводить столько времени с ней, я бы посмеялся. Да, Сью — это всегда была та женщина, которую я уважал, с которой приятно было поболтать о чем-то простом, как погода или рыбалка. Она как-то всегда знала, когда мне нужно молчать, а когда стоит выслушать, и, что удивительно, у неё всегда был правильный ответ. Природа у неё такая — всегда спокойная, уравновешенная. Но чем больше я её знал, тем больше мне казалось, что в ней есть что-то большее, чем просто доброжелательная женщина. Сью умела видеть больше, чем многие из нас. Когда я только начал встречаться с Калленами, когда Ренесми начала расти так быстро, я чувствовал, что все эти странности что-то означают. Но было слишком много неизвестного, и я не знал, что делать. Сью оказалась рядом. Она не торопилась рассказывать мне всё сразу, но я знал, что она многое понимает. И это меня успокаивало. Я помню, как однажды вечером мы сидели в доме Калленов, и я обратил внимание, как она держится рядом со мной. Не как обычная гостья, а как кто-то, кто в этом доме чувствует себя не только уютно, но и как-то естественно. Она была рядом, и не нужно было слов, чтобы понять, что она здесь по-настоящему. Сью была как тихая гавань в этом бурном море странностей. У неё было нечто особенное, что заставляло меня чувствовать себя спокойнее. Я часто ловил себя на том, что смотрю на неё, и мысли как-то сами собой складывались в нечто большее, чем просто благодарность за её поддержку. В её глазах было что-то… тёплое, что-то, что заставляло меня думать, что, может, она тоже чувствует нечто большее. Может, это была просто моя фантазия, может, я сам искал в её взгляде что-то такое, что я мог бы назвать привязанностью, но мне не было важно. Я ведь всегда был уверен, что она — это тот человек, который поймёт меня даже без слов. Сью всегда была рядом в тот момент, когда я чувствовал себя потерянным. И что-то в её присутствии заставляло меня верить, что в мире есть место и для простых, но настоящих вещей, таких как доверие и поддержка. Возможно, со временем я бы мог назвать её своим другом. А может, и чем-то большим. И это меня не пугало, хотя я и не был готов назвать это на словах. Может, это всё было слишком запутано, но я точно знал одно: Сью в моей жизни стала как-то более значимой, чем я когда-либо мог представить.

***

Я всегда думал, что знаю, как устроен мир. Простой, прямолинейный, как хороший полицейский отчет: всё на своем месте, ничего лишнего. Но что-то изменилось с тех пор, как я стал частью этого сумасшедшего мира, где события и люди — больше чем просто странные. Каллены, Ренесми, Джейк и его стайка — это было чем-то большим, чем я мог себе представить. Я не понимал, как это всё работает, но я чувствовал, что меня что-то тянет в этот мир, и я не мог повернуться обратно. Особенно теперь, когда Ренесми стала расти с такой скоростью, что мне сложно было за ней угнаться. Каждое утро я просыпался, и она уже была на несколько шагов впереди. Она ведь была младенцем несколько недель назад, а теперь… теперь её размер уже сравнивался с пяти-шестилетним ребенком, а у нее в глазах что-то было такое, что никак не сочеталось с обычной детской невинностью. — Сью, ты видишь это? — спросил я, не в силах скрыть беспокойства. Мы сидели на кухне в доме Калленов, а я наблюдал, как Ренесми с Эдвардом переговариваются. Эдвард, хотя я и не мог понять, что в нём такого необычного, тоже выглядел … странно. Я всё время ловил себя на том, что пытался понять, как это все объяснить себе, но так и не смог найти логическое объяснение происходящему. Сью сидела рядом, как всегда, тихо наблюдая за всеми. Она была рядом, несмотря на всю эту странную атмосферу вокруг, будто она была частью этого мира давно, но при этом все её движения были настолько уравновешенными, что казалось, она держит всё под контролем. — Я не знаю, Чарли, — сказала она, её голос звучал сдержанно, как обычно, но в нем не было сомнений. — Я не могу объяснить, как это происходит, но я уверена, что всё это — не случайность. Ренесми растет не как обычные дети. Но ты ведь уже привык к тому, что здесь странности случаются, не так ли? Я вздохнул. Я как-то всё время чувствовал, что мир вокруг меня меняется, но пока не мог найти слов, чтобы всё это объяснить себе. — Да, но не может быть, чтобы это было просто… нормальным. Я же знаю, что с ней что-то не так, Сью. Ренесми… Она выросла так быстро. И я не могу понять, как это вообще возможно. Я уж думал, что с ней что-то не так. Сью посмотрела на меня с мягким взглядом. Она, кажется, понимала меня. Сью была такой, она всегда спокойно и без паники воспринимала эти необычные события. Она давно приняла то, что происходит, и, наверное, могла бы рассказать мне многое, если бы я был готов слушать. — Чарли, ты хочешь, чтобы я тебе объяснила? — её тон был нейтральным, но я знал, что она могла бы рассказать многое. Не всё, конечно, но достаточно, чтобы мне стало хоть немного легче. Я кивнул, хотя и не был до конца уверен, что готов услышать. Но что-то мне подсказывало, что Сью не стала бы так спокойно смотреть на это, если бы это было чем-то опасным. По крайней мере, она всегда была рядом, и мне почему-то было с ней спокойнее. — Ты же знаешь Джейка, — продолжила она. — Он вырос в этом мире, Чарли. Ты, наверное, всегда знал, что есть такие вещи, о которых лучше не спрашивать. И он — не тот, кем был раньше. И я не имею в виду, что он просто изменился. Его жизнь… его сущность, она стала частью чего-то большего. А Ренесми… она выросла, потому что она тоже меняется, Чарли. — Я знаю, — сказал я, ощущая, как какое-то непонимание подступает к горлу. — Я понимаю, что она не совсем обычная. Но почему всё так быстро? Что происходит? Сью на мгновение замолчала, и мне показалось, что она взвешивает свои слова. Она не спешила с ответом, но когда она говорила, всегда было ощущение, что за каждым её словом стоит опыт и понимание. — Это всё сложнее, чем ты думаешь, — сказала она, немного прищурившись. — Это не просто какая-то болезнь или необычное заболевание. Это не то, что можно объяснить обычным образом. И с этим нужно просто смириться. Я сидел и продолжал смотреть на Ренесми, которая опять играла с Эдвардом. Это было ... странно. Но Сью как-то так говорила, что я ощущал, будто она была частью этого всего. И я, хотя и не мог всё принять, чувствовал, что она может объяснить мне то, что я до сих пор не понимал. — Ты не боишься этого, Сью? — спросил я, вдруг осознавая, что меня не столько пугают сами эти события, сколько моё собственное непонимание того, что будет дальше. Сью усмехнулась, её улыбка была мягкой, как всегда, и я почувствовал, как её уверенность передается мне. Это было как-то по-настоящему успокаивающе. — Бояться не нужно, Чарли, — сказала она тихо. — Это не делает их плохими людьми. Здесь все происходит так, как должно быть. На это я не знал, что ответить. Я вдруг понял, что не важно, как странно это всё выглядит. Важно было, что я мог доверять Сью. Она не заставляла меня бояться. Она не заставляла меня торопиться с решениями. — Я попробую, — сказал я, вдыхая воздух и чувствуя, как какое-то напряжение уходит. — Не обещаю, что буду понимать это, но постараюсь. Сью кивнула, и мне стало легче, хотя я ещё не мог понять, как мне быть с этим миром. Но если кто и мог мне помочь, так это она.

***

Когда Белла позвонила мне, я думал, что у нас будет обычный разговор. Но её голос был какой-то напряжённый. Она начала говорить, и я сразу понял, что что-то не так, хотя она старалась скрыть это. Я был готов к чему угодно, кроме того, чтобы она предложила не приезжать. — Чарли, у нас пока еще гости — из разряда «меньше знаешь», ну и так далее. Понимаю, ты уже неделю не видел Ренесми, но сейчас лучше не заезжать. Давай мы с Ренесми тебя навестим? Я замолчал. Было что-то в её голосе, что меня насторожило. Что происходит? Ренесми, я ведь не видел её целую неделю. Почему Белла говорит, что не стоит приезжать? Она что, пытается отгородить меня от чего-то важного? — «Меньше знаешь», ага, — пробормотал я, понимая, что это её способ сказать: «Лучше не лезь, ты ведь не в курсе». Я уже привык к таким выражениям. Но всё же это не остановило моё беспокойство. Тревога была где-то рядом, она мне не нравилась. — Хорошо, дочка. Сейчас приедешь? Сью привезла ланч. От моей стряпни она чуть не в обморок падает, прямо как ты, — пытался я пошутить, чтобы развеять напряжение, но смех мой был какой-то сухой. Я чувствовал, что меня что-то тревожит, но не знал, что именно. Белла ответила сдержанно, и мне показалось, что она пытается скрыть что-то, чего я не должен знать. Хотя зачем скрывать что-то от меня? Она ведь всегда была откровенной. — Да, хорошо бы сейчас. Чем скорее, тем лучше, — сказала Белла. И это странное «чем скорее», как будто её что-то торопит. Так и было, на самом деле, но я не знал, что именно. — Джейк тоже приедет? Ничего не зная о том, что творится между Ренесми и Джейкобом, я, как и все, ощущал эту связь между ними. Знал, что Джейкоб не откажется провести время с девочкой. Если ему и предстояло быть где-то, то только рядом с ней. — Наверное, — ответила Белла. — Чтобы Джейк добровольно отказался провести полдня с Ренесми вдали от этих… людей. — Тогда, может, позвать Билли? — предложил я. Но Белла тихо сказала: — Лучше в другой раз. Я почувствовал, как её голос слегка затихает. Это было что-то невидимое, неуловимое, что мешало её обычной прямолинейности. Я понял, что Белла что-то скрывает. Я решил не зацикливаться на этом. Это её жизнь, её решения. — До скорого! — сказала она, и я услышал, как она повесила трубку. Мои мысли вернулись к тем странным неделям, когда я как-то медленно, но верно становился частью чего-то намного большего и странного, чем мог бы себе представить. И это меня тревожило.

***

Когда Белла с Ренесми приехали, я встретил их у двери. Они всегда радовали меня, даже в такие моменты, когда я не понимал всего происходящего вокруг. — Привет, ребята! Сто лет не виделись! Несси, какая ты стала! Иди к дедушке. На целую голову выросла, честное слово. А похудела-то как, Несси! — я кинул сердитый взгляд в сторону Беллы. — Тебя там что, голодом морят? Язвительная улыбка Беллы озарила ее лицо. Приятно видеть, что хотя бы что-то остаётся прежним. — Издержки роста, — нервно пробормотала она. — Заходите, ребята, не стойте на холоде. А где мой зять? — спросил я. Белла не ответила. Тем временем Сью подошла поздороваться с ней и Ренесми. Её спокойствие помогало мне оставаться на месте и не суетиться. Сам я пытался быть сдержанным, но в душе тревога не отпускала. Я сам не знал, почему. — Ланч на столе! — позвала Сью. В её голосе было что-то особенное, спокойное, что успокаивало меня. — Мне.. нужно кое-куда съездить, — вдруг заявила Белла, — я вернусь через час. — Хорошо, будем ждать, — ответил я. Когда я попрощался с Беллой, мы обменялись взглядами. Даже если она скрывала что-то, что я не знал, я ей доверял. Но что-то в её голосе всё-таки не оставляло меня в покое.

***

Когда Белла вернулась в дом, я внимательно за ней наблюдал. Она, как и всегда, старалась скрыть свои переживания, но я заметил, как её пальцы слегка дрожат, а лицо выглядит немного усталым. Всё это говорило о том, что что-то изменилось, что-то серьёзное. Я снова взглянул на Ренесми. Она, казалось, всё понимала. Хотя она оставалась ребёнком, её глаза говорили о многом. Как взгляд взрослого человека, скрытого за маской детской невинности. Мне это не нравилось. Я знал, что Белла и Эдвард пытались создать для неё мир, в котором она могла бы расти без страха и опасений. Но, возможно, этот мир был не таким, как они надеялись. — Белла, ты уверена, что всё в порядке? — спросил я снова, чувствуя, что её слова не совпадают с тем, что я вижу. Она сделала паузу, как будто размышляя, как мне всё это объяснить, и наконец ответила: — Папа, я знаю, что тебе не всё понятно. Но уверяю тебя, я в порядке. Всё будет хорошо. Её голос был ровным, но что-то в нём звучало так, как если бы она говорила это себе, а не мне. Я понимал, что не могу заставить её открыться, но в то же время чувствовал, что мне нужно быть готовым к чему-то, что я не смогу контролировать. Джейкоб сидел неподалёку, его взгляд был направлен в пол, а руки — сжаты в кулаки. Я мог бы спросить его, но я знал, что он ничего не скажет. Он был частью их мира, и этот мир был не для меня. Всё это время я чувствовал, как время как-то растягивается. Я был на грани того, чтобы сказать что-то важное, но что-то меня останавливало. Возможно, это был страх. Страх за свою дочь и внучку. Страх за то, что если я узнаю слишком много, я уже не смогу вернуться в свою прежнюю жизнь. Внезапно Ренесми встала и подошла ко мне. Её маленькие руки коснулись моего плеча, и я посмотрел вниз. Её глаза, полные мудрости, встретились с моими. — Ты не переживай, дедушка. Всё будет хорошо, — сказала она тихо, но уверенно. Мне стало не по себе от этих слов. Кто бы мог подумать, что я, простой человек, буду разговаривать с моей маленькой внучкой, которая, несмотря на свой возраст, была гораздо старше меня по своему восприятию мира. Я не мог понять, каково это — быть частью этой семьи, их мира. Но я знал одно: я должен был быть рядом, как бы это ни было сложно.

***

Через несколько дней, когда я думал, что всё пришло в норму, Белла вновь подошла ко мне и сказала: — Чарли, нам нужно поговорить. Моё сердце сжалось. Я знал, что это что-то важное. Что-то, что я не мог игнорировать. Она глубоко вздохнула и взглянула на меня, и я понял, что теперь все карты раскрыты. Всё, что они скрывали, теперь должно было выйти наружу. Я встретил её взгляд с решимостью. Как бы она ни пыталась меня защитить, я был готов услышать правду. Всё, что происходило с ними, теперь было частью моей жизни. Я готов был принять это, потому что в конце концов я был их семьёй. И несмотря на все свои опасения и страхи, я был готов идти с ними в этот новый мир, каким бы он ни был. — Ты готов? — спросила Белла, её голос был тихим, но в нём звучала решимость. Я кивнул. Да, я был готов. Это был новый этап в нашей жизни, и я собирался встретить его с открытым сердцем. Всё, что происходило, было для меня ново и страшно, но я знал одно — я не мог отвернуться. Белла была моей дочерью, и я всегда буду рядом с ней, независимо от того, как меняются их миры. И вот, на пороге нового дня, я понял, что больше не могу жить, как раньше. Я был частью их истории, частью их борьбы, и, возможно, даже частью их будущего. И хотя многое оставалось для меня загадкой, я знал одно — я буду рядом.

***

Время шло, и я всё больше привыкал к мысли, что моя жизнь уже не будет такой, как раньше. С каждым днем я всё больше ощущал, как мир вокруг меня меняется. Иногда мне казалось, что я уже не понимаю, что происходит, но я всё равно продолжал следить за каждым шагом своей дочери и её семьи. Белла всё больше напоминала мне ту молодую девушку, которая когда-то приехала в Форк в поисках нового начала. Но теперь она была матерью, и её взгляд был полон серьёзности и силы. Она больше не скрывала от меня своих переживаний, но всё равно оставалась в тени. Я знал, что есть вещи, о которых Белла не может или не хочет говорить. Но это не имело значения. Я знал, что она всегда будет рядом. Ренесми… Ренесми была уже не той маленькой девочкой, которую я знал, когда она только родилась. В её глазах была мудрость, которая была слишком велика для её возраста. Она всё быстрее взрослеет, и порой мне хотелось остановить время, чтобы сохранить её такой, какой она была. Но я понимал, что не могу. В этом мире всё менялось, и я не мог этого остановить. Джейкоб. Иногда мне казалось, что я знаю его лучше, чем сам себя. Он перерос свою детскую влюбленность к Белле и теперь был для неё как брат. Я так и не понял, что послужило тому причиной. Но я был рад, что Джейк стал частью этой семьи так же, как и Белла или Ренесми. Он был готов сделать для них всё, и его преданность заслуживала уважения. Когда я думал о своей дочери, о Белле, и о её жизни, я не мог не вспоминать о Эдварде. Это имя было связано с моей дочерью с самого начала, и хоть я старался не зацикливаться на этом, порой оно возвращалось в мои мысли. Эдвард Каллен был тем, кто, как мне казалось, в корне изменил жизнь моей Беллы. И я никогда не мог этого полностью понять. Не то чтобы я его ненавидел — нет, я всегда был с ним вежлив, пытался быть честным, когда мы разговаривали. Но где-то в глубине души я чувствовал, что он не совсем обычный человек. Я не мог забыть тот момент, когда я впервые понял, что этот парень не такой, как все. Белла, конечно, была слепа от любви, и я, как отец, пытался защитить её, хоть и понимал, что не могу противостоять этому. Всё, что я мог — это наблюдать и надеяться, что она будет в безопасности. Эдвард всегда казался мне немного чуждым. Его взгляд был слишком спокойным, слишком выдержанным, как будто он носил на себе какой-то груз. И этот взгляд, в котором я видел отголоски боли и долгих лет одиночества, заставлял меня беспокоиться за Беллу. Мне было трудно поверить, что кто-то может быть настолько… хорош. И что-то в его молчаливой, сдержанной натуре не давало мне успокоиться. Но спустя некоторое время я начал понимать, что всё это — часть его самой сути. Он был не простым человеком, не просто тем, кто жил в мире, где всё иначе. Он был тем, кто решился отказаться от многого ради Беллы, ради их любви. Хотя Эдвард никогда не показывал свои чувства открыто, я видел, как сильно он переживал за Беллу, за Ренесми. Я видел, как его глаза всегда были полны заботы, и как он был готов идти на всё ради их безопасности. Всё, что мне нужно было сделать, это просто взглянуть на него, чтобы понять: он не был тем, кого я когда-то себе представлял. И в какой-то момент я понял, что если бы не Эдвард, если бы не его любовь и готовность защищать Беллу, я не мог бы себе представить, как бы она справилась с теми трудностями, что приходили в её жизнь. Это была не просто любовь. Это было нечто большее. Это была жертва, это было прощение, это была сила в том, чтобы быть рядом, несмотря ни на что. Так вот, несмотря на все мои сомнения, я пришёл к выводу, что Эдвард Каллен заслуживает уважения. Он не был тем человеком, с которым я бы мог провести час за пивом или поговорить о футболе. Но он был тем, кто сделал мою дочь счастливой, и это стоило многого. Возможно, я не всегда буду с ним на одной волне, но я готов был признать, что он был не просто частью их жизни, но и частью моей. Я знаю, что для Беллы, для Ренесми, Эдвард — это не просто муж или отец. Он был тем, кто дал им надежду и защиту в этом мире, который так часто бывает беспощадным. И, несмотря на всё, что между нами было, я должен был признать: он стал для них тем, кем я когда-то хотел быть. Могу ли я его понять полностью? Наверное, нет. Но могу ли я уважать его за то, что он сделал для Беллы? Да, я могу. Я научился жить с тем, что их мир не всегда был понятен мне. Я научился принимать их секреты, даже если они порой заставляли меня чувствовать себя чужаком. Конечно, были времена, когда жизнь казалась проще. Тогда, до того как всё это началось, до того как я стал частью их истории. Но я знал, что не могу вернуться назад. Я был здесь, среди них, и это было моё место. Всё это время, несмотря на все опасности и тайны, я был частью этой новой семьи. И несмотря на всё, что мне было сложно понять, я был доволен тем, что могу быть рядом с ними. В конце концов, я понял, что быть отцом — это не просто защищать своих детей. Это позволить им идти своим путём, даже если этот путь не всегда совпадает с моими ожиданиями. Я был горд тем, что могу поддержать их, несмотря на всю странность их мира. Я знал, что они сильнее, чем я мог себе представить. И что бы ни случилось, я буду рядом с ними, как бы трудно это ни было. Потому что, в конце концов, именно в этом и заключается суть семьи.