Новый год с Джуди: легенда о Снежном человеке

29 декабря. 2024 года.       Одинокая хижина стояла на склоне горы, словно позабытая временем. Её потемневшие от сырости стены и покосившаяся крыша рассказывали о давних бурях и ветрах, что безжалостно её терзали. Рядом валялась оборванная верёвка с традиционными разноцветными флажками, некогда развевающимися гордо, а теперь спутанными в грязных узлах. Низкая трава у дома медленно колыхалась под порывами ветра, в её зелени блестели редкие камни, будто выпавшие из древней кладки. На улице смеркалось, вечернее небо окрашивалось в тускло-оранжевые и серо-фиолетовые тона, пока тучи не заволакивали горизонт.       Трое подростков шагали осторожно, усталость тянула их вниз, но впереди манил призрак укрытия. Джуди первой подошла к хижине, медленно заглянула через забитое грязными досками окно. Она прищурилась, едва видя в полумраке пустую комнату, но уверенности в безопасности это ей не добавило.       — Пусто, — бросила она через плечо, хотя голос прозвучал скорее вопросительно.       Шерил подошла к двери и, не раздумывая, потянулась к ручке. Едва её пальцы коснулись металла, как дверь со скрипом, словно последний раз защищая свою тайну, рухнула на неё.       — Осторожнее! — вскрикнул Дин, подхватывая сестру за локоть, чтобы она не потеряла равновесие.       В хижине пахло затхлостью, давно застоявшимся воздухом, и немного сыростью. Стены из потемневших бревен были покрыты пятнами пыли, а в углах под потолком густыми комками висела паутина. Фонарик Джуди выхватывал из темноты обшарпанные полки, которые когда-то, возможно, хранили посуду или книги, а теперь выглядели лишь как призраки прежней жизни. На полу в центре комнаты лежал круглый ковёр, изъеденный временем, его края слегка загибались вверх. В углу у стены стояла кровать с поломанными ножками, а рядом покосился одинокий деревянный стул, казавшийся слишком хрупким, чтобы выдержать вес человека.       — Уютно, — пробормотала Шерил, сдвигая паутину с одной из полок.       Джуди бросила свой рюкзак на ковёр, быстро обошла дом кругом, снова высветила углы, словно надеясь найти что-то, что ускользнуло от её внимания. Убедившись, что они одни, она вернулась к остальным.       — Спокойно, — коротко сказала она, чуть тише, чем собиралась, — и пусто.       Рэйвенвуды тоже сняли свои рюкзаки, заглянули на улицу, чтобы окончательно убедиться в отсутствии посторонних. В тишине гор лишь ветер шептал между старыми досками.       — Это лучше, чем ночевать на улице, — заметил Дин, доставая из рюкзака небольшую лампу. Он включил её, и теплый свет разлился по комнате, смягчив её тёмные очертания.       Тем временем Джуди извлекла из своего рюкзака маленький мешочек. От него сразу же потянуло чем-то кислым и неприятным.       — О боже, — скривилась Шерил, зажимая нос. — Кого ты убила?       — Это приманка для снежного человека, — с абсолютно серьёзным выражением лица заявила американка, выходя с мешочком наружу. А вернувшись предложила немного развлечься. — Поиграем в карты? Или… расскажем страшилки? — Она пристально взглянула на Дина, словно намекая, что страшилки — не его выбор. Шерил пожала плечами и села на ковёр, потянув к себе рюкзак.       — Карты звучат безопаснее, — улыбнулась она, доставая влажные салфетки, чтобы протереть руки.       Дин поставил лампу в центре ковра, сел рядом с сестрой. Джуди присоединилась, устроившись напротив, и вытащила из коробки колоду, аккуратно перетасовала её, стараясь не торопиться.       — Ты умеешь играть то? — спросила она у Дина, чуть приподняв бровь.       — А ты думаешь, я только в приставку умею? — усмехнулся тот, наблюдая за её ловкими движениями.       — Посмотрим, — Джуди хитро прищурилась и разложила карты, готовая начать игру. В комнате стало теплее не только от света лампы, но и от мягкого света их улыбок, который, пусть ненадолго, разогнал тени усталости и тревог.

***

      Теплый свет лампы мягко заполнял пыльную комнату, её мерцание играло на стенах из потемневших бревен, придавая хижине некое подобие уюта. Карты лежали раскиданными на ковре, но внимание к игре давно угасло. Шерил, которая вначале казалась вполне бодрой, постепенно начала клевать носом, её голова медленно опускалась, а веки закрывались всё чаще.       — Всё, сдаюсь, — пробормотала она сквозь зевок, отложила карты в сторону после проигранной партии, и почти ползком, направилась к старой кровати в углу. Она критически взглянула на матрас, покрытый пылью, но усталость взяла верх. Натянув на себя капюшон, она забралась на кровать, свернулась калачиком и мгновенно уснула.       Оставшиеся двое сидели напротив друг друга в напряжённой тишине. Лампа бросала тёплый свет на их лица, делая выражения особенно выразительными. Джуди, чуть наклонив голову, внимательно смотрела на молчаливого собеседника. Тот не отводил взгляда, но в его глазах читалась лёгкая неуверенность.       — Дин, — наконец, разорвала молчание Джуди, хитро прищурившись. — Ты знаешь, что говорит единорог, когда находит радугу? «Ну, привет, мой новый шампунь!»       — Джуди расплылась в широкой улыбке, довольная своей шуткой.       — Глупо. Но забавно, — признался он, чуть приподнимая уголки губ.       Джуди на мгновение замолчала, её взгляд скользнул в сторону. В голове вспыхнули недавние мысли о трёх признаках влюбленности. Она вспоминала слова Шерил, каждое из них будто становилось всё более убедительным. Молчание, взгляды, а ещё… прикосновения. Её сердце сжалось от этой мысли, но она тут же отогнала её, стараясь не подать виду.       — Почему Льюис Кэрролл? — внезапно спросила она, заставив Дина приподнять бровь.       — Мне всегда нравились эти сказки о чудесной стране, — просто ответил он.       — Ты не понял. Почему именно эти книги? Что ты в них такого нашёл?       — Они интересные, — задумавшись ответил мальчик, взгляд его устремился куда-то в пространство, словно он пытался выразить словами то, что давно ощущал. сказал он наконец. — Когда я читаю, мне кажется, что я оказываюсь там, в Стране чудес. Это как… побег из реальности, где всё возможно.       — Ты читаешь ещё что-то?       — Иногда. Но Кэрролл — особенный. А ты?       — Фантастику, но редко, — призналась Джуди, внимательно наблюдая за ним. Она заметила, как его взгляд задержался на ней чуть дольше, чем обычно, и это заставило её чуть глубже вдохнуть. — Один, четыре, три, — она тихо произнесла код.       — Что? — Дин прищурился, не понимая, но Джуди продолжила.       — Американцы используют коды в общении. В канун Нового года меня кинула девушка. Ушла к нашему однокласснику. Вот почему я тогда кричала… Она, — Джуди кивнула в сторону спящей Шерил, — намекнула.       Американка медленно поднялась на ноги, потянулась, словно сбрасывая с себя груз эмоций, и вновь обрела свой обычный тон.       — Пошли. Поставим пару ловушек на Йети. У меня есть несколько сюрпризов в рюкзаке.       — Они тоже воняют? — осторожно спросил Дин, на всякий случай прикрывая нос.       — Там верёвка, мел, и ещё пара сюрпризов, — с театральной важностью ответила Джуди. — Будем чертить пентаграмму. Устроим охоту на демона… Ты со мной, Дин Винчестер? — тот на мгновение замешкался, но потом ухватился за её руку. — Вперёд, младший охотник.       Вдвоём они вышли наружу. Холодный воздух ночи охватил их, небо светилось мягким лунным светом, подчеркивая грубые контуры гор. Ветер шептал в траве, а снег поскрипывал под ногами. В эту минуту, несмотря на ночь и холод, им казалось, что ничего невозможного не существует.       Ночная тишина окружала их, нарушаемая лишь редким шелестом ветра в ветвях и хрустом снега под ногами. Джуди присела перед дверью старого дома, вытащив из кармана мел. В свете фонарика, который она поставила на ближайший камень, поверхность двери казалась еще более грубой, покрытой трещинами и облупившейся краской. Она провела первую линию, медленно и уверенно. Мел скрипел, оставляя белый след на тёмной поверхности. Джуди прищурилась, тщательно измеряя расстояния между линиями, чтобы рисунок был симметричным.       — Дин, ты там как? — спросила она, не отрывая взгляда от работы.       — Почти готово, — ответил он, чуть раздраженно возясь с верёвкой, которую пытался закрепить на ближайшем дереве.       Джуди повернула голову. В свете фонаря она заметила, как он, склонившись, безуспешно пытался завязать крепкий узел. Её губы тронула улыбка, но она ничего не сказала. Завершив очередной виток пентаграммы, она поднялась и направилась к нему.       — Дай-ка, покажу, как это делается, — сказала она, подойдя ближе.       Она встала за его спиной, обхватила его руки своими, направляя движения. Их пальцы переплелись на шероховатой поверхности верёвки.       — Сначала делаешь петлю, — прошептала она, её голос звучал мягко и уверенно. — Потом перекидываешь вот так, — он застыл на мгновение, явно чувствуя тепло её рук, но тут же кивнул, стараясь сосредоточиться на инструкции.       — Понял, — сказал он, чуть хрипловато.       — Отлично, — Джуди отпустила его, похлопав по плечу. — Теперь протягиваем к двери.       Вместе они натянули верёвку, закрепив её перед дверью, оставив ровный круг ловушки. Американка снова вернулась к своей работе, мелким шагом отступая, чтобы проверить рисунок. Всё выглядело идеально.       — Теперь зеркало, — сказала она, вытянув руку к Дину.       Тот снял рюкзак с плеч, начал рыться в его содержимом и наконец достал небольшое круглое зеркало с темным обрамлением, покрытым странными символами.       — Что за чертовщина… — пробормотал он, внимательно разглядывая надпись, выгравированную на обрамлении. — «Your face will show true I». Что это значит? Какую ещё правду? — он посмотрел на своё отражение, пытаясь понять скрытый смысл.       — Ты не монстр, красавчик, — усмехнулась Джуди, забирая зеркало из его рук.       Он поднял бровь, слегка покраснев, но ничего не ответил. Джуди, не обращая на него внимания, уже вытаскивала из кармана моток скотча. Она прижала зеркало в центре пентаграммы, осторожно приклеивая его липкой лентой, чтобы оно не упало, принеся семь лет невезения.       — Зеркало предназначено для монстров, — объяснила она, отступив на шаг и осматривая результат. — Оно убережёт нас от проклятия и покажет, насколько это существо реально. Ну… или кто там скрывается под его личиной.       — И ты в это веришь? — спросил Дин, с легким сомнением глядя на странную конструкцию.       — Я верю в это, — коротко ответила Джуди, доставая из рюкзака серебряную вилку и рогатку.       — Это что ещё за арсенал повара?       — А ты думал, что мы, американцы, всегда с битами бегаем? — съязвила Джуди, держа рогатку на виду. — Это чистое серебро, украла её в аэропорту. А ведь золотое, а точнее серебряное правило каждого монстра — не бойся пули, бойся вилки, серебряной вилки. Один удар — конец. Идём в хибару, — сказала она, аккуратно запихивая оставшиеся вещи обратно в рюкзак. — Всё готово. Ты молодец, однако. Я, честно говоря, не думала, что от тебя будет толк.       — Ого, спасибо за похвалу, — буркнул Дин, следуя за ней к старой двери.

***

      Тишина в хижине была мягкой, почти убаюкивающей. Лёгкое мерцание лампы с тёплым светом разгоняло тени, делая комнату чуть более уютной, чем она была на самом деле. Шерил всё ещё лежала, свернувшись в клубок, её ровное дыхание едва слышно нарушало безмолвие. Дин и Джуди остановились у порога, невольно бросив взгляд на часы — стрелки застыло показывали чуть больше одиннадцати вечера.       Американка осторожно поставила лампу на пол, огляделась, будто проверяя, всё ли вокруг спокойно. Затем медленно села у стены, облокотившись спиной о прохладную древесину, и обняла колени. Дин остался стоять, словно нерешительный солдат перед командиром, скромно уставившись в пол.       — Ты там так и будешь стоять? — тихо спросила Джуди, подняв на него глаза, полные лёгкой насмешки. Дин замялся, словно не знал, что ответить.       — Садись рядом, — продолжила она, хлопнув рукой по полу рядом с собой. — Я же не кусаюсь. Покажу тебе, как тусят американские подростки.       Он неуклюже опустился на пол рядом с ней, стараясь не касаться её плеча. Джуди усмехнулась и достала смартфон из кармана куртки.       — Смотри, — произнесла она, открывая галерею.       Экран смартфона загорелся мягким светом, и Джуди, слегка улыбнувшись, запустила видео. На нём она в клетчатой рубашке с закатанными рукавами и ярко-жёлтой шапке, уверенно стояла на скейте. Её лицо выражало непоколебимую решимость, а в глазах играли задорные огоньки. Камера следовала за ней, когда она разогналась по школьному коридору, с лёгкостью подпрыгнула, схватила скейт рукой и, крутанувшись, эффектно приземлилась прямо в туалете. На фоне заиграла энергичная lo-fi музыка, задавая ритм действиям. Джуди поставила скейт на пол, достала из-за спины баллончик с краской и, стряхнув его с характерным металлическим звуком, направилась к первому зеркалу. Её движения были плавными, но уверенными, словно она знала точно, что делает.       На зеркале начали проявляться очки с надписью «Тупица» и стрелкой, указывающей на них. Она рисовала, пританцовывая под музыку, её движения были такими непринуждёнными, что казалось, будто это её стихия. Закончив с зеркалом, она повернулась к стенам.       — А теперь добавим немного красоты, — произнесла она на видео, будто разговаривала с невидимым зрителем. Точнее с оператором.       На плитке стены появилась огромная бабочка, её крылья расправились, будто были готовы вспорхнуть с поверхности. Джуди уделила внимание каждой линии, смачно раскрашивая детали, а затем шагнула назад, чтобы оценить результат.       — Отлично, — сказала она, улыбнувшись, и перешла к следующей стене.       Там её баллончик вывел силуэт дерева с массивным листом. Линии были плавными, но в них чувствовался дерзкий почерк художника, который нарушает правила.       — А здесь — немного философии, — добавила она, наклонив голову к двери кабинки.       На дверце появились крупные слова: «Подростки берут от жизни всё». Надпись казалась призывом к бунту, декларацией свободы. Затем она наклонилась и на полу начертила огромный крест, рядом с которым закрутился сложный узор в виде урагана.       — Это будет моим шедевром, — заявила Джуди, переходя к следующему зеркалу.       На стекле появилась волчья морда, яркая и дикая, а внизу жирная точка с подписью: «Дыра во вселенную». Музыка в фоне усилилась, а Джуди начала пританцовывать, будто находилась не в школьном туалете, а в собственной галерее.       Наконец, её взгляд упал на портрет директора, висевший на стене, почти вызывающе, ибо в какой ещё школе лицо директора будет висеть прямо в туалете. Она шагнула к нему, сорвала с гвоздя и, не колеблясь, бросила в унитаз. Камера запечатлела, как она победоносно подняла руки и громко крикнула: — Там тебе и место, мудак!       Музыка стихла, и видео оборвалось.       Джуди улыбнулась, глядя на экран, и повернулась к Дину.       — Потом в туалет зашла какая-то прилежная ученица, — сказала она, весело приподняв брови. — Ты бы видел её лицо! Она просто застыла, как статуя. Жаль, её реакцию мы не сняли, ведь нужно было делать ноги.       — И что вам сделали за такой погром?       — Ну, вызвали на ковёр к директору, — пожала плечами Джуди. — Я то на подоконнике сижу, то на парте маркером рисую, то окно с друзьями разбиваю… Полный улёт! Но знаешь что? Старуха не могла меня выгнать. Как говорится: детишки учатся — лавешка мутится.       — Круто, — выдохнул Дин, чуть смущённо улыбаясь.       — Круто? — переспросила Джуди, хитро сощурив глаза. — Круто — это когда несмотря на все мои косяки, я смогла выступить в постановке одной пьесы, — она сделала паузу, будто специально тянула время. — Намекну. Посмотрим, какой ты умный. «Мир — театр и все мы в нём актёры. И каждый играет ту роль, на которую его поставили».       — Это слишком легко! — воскликнул он. — Шекспир!       — Умник, — признала американка, склонив голову. — Ну, раз ты угадал, тогда слушай, как мне довелось сыграть в его пьесе… Она слегка подалась вперёд, заговорщически понижая голос, будто её рассказ был нечто важным, почти тайным. Дин подвинулся чуть ближе, с интересом слушая каждое её слово. Ранее…       Закулисный зал американской школы, место, где студенты готовились к ежегодной театральной постановке, выглядел одновременно хаотично и загадочно. Большое помещение было наполнено приглушённым светом, падающим с высоких окон. Воздух пахнул пылью и едва заметным ароматом краски, оставшимся после недавнего обновления декораций.       В центре зала на деревянных подставках стояли манекены, каждый из которых представлял персонажа пьесы. На каждом из них были закреплены листки с крупно написанными именами героев, словно эти безмолвные фигуры ждали своей очереди ожить на сцене.       Первый манекен, возвышавшийся над остальными, носил чёрное одеяние с капюшоном, который, казалось, поглощал свет. На макушке этого мрачного образа возвышалась корона с рогами, а в рядом с манекеном лежал деревянный посох, покрытый резными узорами. На бумажке перед ним значилось имя: Просперо. Рядом стоял другой манекен, чей образ был более ярким, но не менее мистическим. Тёмно-синее платье, доходящее до колен, украшали блестящие синие камешки, которые вспыхивали, едва на них падал свет. Воротник, сделанный из искусственных перьев ворона, обрамлял гордую шею костюма. Рядом с манекеном лежал большой чёрный вороний клюв — маска, придавала образу загадочности. На листке было написано: Ариэль. Третий манекен выглядел куда более грубо. Его одежда состояла из ободранных штанов, грязной футболки и красной клетчатой рубашки с дырами. Рубашка была застёгнута наполовину, создавая ощущение неряшливости, что идеально подходило образу. Листок с именем указывал, что это был Калибан. Его вид не пугал, но вызывал неприязнь, как будто манекен мог начать скалиться и рычать. Чуть в стороне стояла элегантная фигура в светлом платье, доходящем до колен. Серебряная тиара завершала нежный и воздушный образ. Это была Миранда. Её наряд контрастировал с остальными, добавляя свет и невинность в атмосферу зала. Последним был манекен, одетый в восточный костюм купца. Шаровары с ярким узором, длинный жилет и причудливый головной убор с пером делали его самым экзотичным из всех. На бумажке перед ним было написано: Фердинанд.       Зал репетиций был тихим, но в этой тишине чувствовалась нервозность. Один из учеников с разукрашенным под череп лицом прохаживался взад-вперёд, бормоча под нос строчки пьесы. Его взгляд иногда поднимался к потолку, словно он искал вдохновение. В дальнем углу подросток сидела на полу, скрестив ноги и слушая музыку через старенькие наушники. Время от времени она постукивал пальцами по коленям, отбивая ритм.       Группа поддержки сидела у длинного стола, обсуждая детали макияжа и причёсок для Миранды, актриса которой слушала музыку в углу, и явно не была заинтересована образом. А вот актриса что играла Ариэль, заметно нервничала. Их голоса были приглушёнными, но временами раздавался тихий смех, словно они пытались снять напряжение.       У стены, облокотившись на неё, сидел парень, уткнувшись в текст пьесы. Его руки дрожали, и он периодически вытирал пот со лба. Напротив него на полу лежала бутылка воды, а рядом валялись исписанные черновики с заметками.       Несмотря на внешнюю расслабленность, в зале витало напряжение. Каждый переживал, боясь забыть слова или испортить сцену. Однако всё это было частью процесса — закулисная магия, которая делала школьные постановки такими незабываемыми.       Зал погрузился в напряжённую тишину. Лишь лёгкий шорох из-за кулис напоминал о том, что там шепотом обсуждают происходящее. Свет софитов выделял главных героев на сцене, словно вырывая их из мрака. Вики в образе Просперо стояла уверенно, её черное одеяние и массивная корона с рогами придавали ей вид древнего мага, который видел больше, чем кто-либо из смертных. Рядом Миранда, светловолосая и хрупкая, осторожно легла у искусственно выложенных камней, словно погрузившись в волшебный сон.       Голос Вики, звучавший слегка напряжённо, разорвал тишину: — Я жду тебя, мой слуга и верный помощник!       Слова отозвались в зале эхом, и тут на сцене появилась Джуди. Её образ Ариэль сразу привлёк внимание: глубокий синий цвет полос на её лице играл бликами, а синеватое платье с вороньими перьями напоминало о сказочной загадочности её персонажа. Она вышла легко, почти паря, хотя внутренняя неуверенность сковывала её движения.       — Приветствую тебя, моя владыка! Я готова сделать всё, чего прикажешь! — ответила Джуди, улыбнувшись и сделав театральный поклон.       Вики стиснула посох чуть сильнее, прежде чем продолжить: — О бесстрашная Ариэль, ты выполнила все мои приказы о буре?       Джуди выдохнула и начала говорить, запинаясь, но с искренним желанием донести до зрителей смысл своей речи: — От сверкания грохота и дыма… трепетал в пучине сам Нептун! — она с энтузиазмом взмахнула рукой, изобразив бурю, но её запинка вызвала в зале лёгкий шепот. Однако она не остановилась.       — Ты такая смелая! Кто же тебе сохранил рассудок? — спросила Вики, глядя на неё с мнимым уважением.       — Никто! Фердинанд был первым, кто прыгнул в волны… и закричал: «Ад пуст! Все дьяволы сюда слетелись»       Эти слова она произнесла громко, резко жестикулируя руками, как будто пытаясь создать образ хаоса. Зал замер, зрители следили за её движениями, а за кулисами кто-то из ребят шепнул: — Ну, хотя бы не скучно.       — Но, Ариэль, все ли спаслись? — продолжала Вики на сцене, её голос теперь звучал мягче, словно она заботилась о спасённых. Джуди, чувствуя, как её нервы постепенно отпускают, ответила увереннее: — Безусловно! Я выполнила свою работу, они живы! И я готова взять плату!       — И какую же плату ты хочешь? — спросила Просперо, теперь глядя на неё с искренним интересом. Джуди подняла руки, как будто пытаясь обнять невидимый мир: — Свободу! — её голос прозвучал так, что в зале кто-то даже вдохнул громче. Но затем Вики, глядя прямо в глаза подруге, заговорила, её голос стал более личным, проникновенным: — От меня? Не бывать тому!       Слова, произнесённые с неожиданной теплотой, застали Джуди врасплох. Она на мгновение замерла, сбитая с толку: — Такое было в тексте? — подумала она, но внешне не подала вида.       Вики, продолжая свою импровизацию, взяла посох в другую руку и мягко улыбнулась: — Признать я не могла, как ты дорога мне, дух. Привычно чувство я свои скрывала безразличием. Мой самый верный дух… напарник… друг.       Эти слова она произнесла так душевно, что даже за кулисами кто-то перестал шептаться, а преподаватель поднял брови, удивлённый.       — Ты всегда была мне верна. Тогда зачем, спрошу я, хочешь ты свободы? Джуди, поймав эту эмоциональную волну, продолжила почти поэтически: — Радость была лишь мгновение! По следу Нептуна я пойду в море! И сердце дерзкое настигну поутру. Сквозь гнев и грусть, что камнем затвердели… И разожгу уста, что мёрзнут на ветру. И из снов моих с утра бежишь проворно. Крыжовник терпкий, сладкая сирень. Хочу во сне твой видеть локон чёрный…       Слова прозвучали, как песня, наполненная чувствами.       — Чё они несут? — с недоумением спросил парень за кулисами, нацепивший ободранную рубашку Калибана. Преподаватель, не отрывая глаз от сцены, только вздохнул: — Импровизируют.       — Не знаю, — начала Просперо, её голос дрогнул, словно неуверенность прошивала её изнутри, — ты-ль, моё предназначенье. Иль страстью я обязана лишь судьбе. Когда в желанье я облекла влечение. Не полюбила ль ты во вред себе? — Она подняла глаза, обведя взглядом сцену, словно искала ответ в пустоте. — И из снов моих с утра бежишь проворно… — Просперо сделала паузу, вытянула руку вперёд, затем сжала кулак, будто хотела ухватить что-то ускользающее. Её дыхание стало глубже, почти хриплым. — И я не дам тебе в одиночку двигаться вперёд! — внезапно её голос прорезал напряжённую тишину, заполнив зал.       — Тогда пойдём вместе! — воскликнула Ариэль, её фигура, хрупкая и лёгкая, словно сгусток света, сделала шаг вперёд. — Это же в моей власти… духа!       Просперо вздохнула, её движения стали замедленными, почти ритуальными. Она опустилась на колени, так медленно, что казалось, будто каждое движение требует огромных усилий. Голова её склонилась, волосы скрыли лицо, а голос, едва слышный, обрёл странную глубину.       — Возьми же меня за руку, мой верный дух, — прошептала она, протянув руку вперёд. Её пальцы дрожали, словно от напряжения или холода. — И тогда мир открытой книгой ляжет у наших ног! — Ариэль остановилась, её взгляд метался между протянутой рукой и лицом Просперо.       — Ты будешь так счастлива, Ариэль, что забудешь свободу, — продолжила Просперо, её голос обволакивал, завораживал, подобно песне сирены. — Ведь будешь править миром! Каково твоё решение, Ариэль?       — Да… — тихо прошептала Ариэль, её ответ прозвучал как вздох, который эхом прокатился по сцене, — Просперо поднялась, её движения стали резкими, властными, как у настоящего повелителя.       — Тогда лети же, дух! — приказала она, её голос взвился ввысь, разрезая напряжённый воздух. — Я позову тебя, как только придёт время!       Ариэль сорвалась с места, словно освободившись от невидимых цепей, и почти сбежала за кулисы. Там её радостно встретил преподаватель, протянувший руку для рукопожатия, и дублёрша, облачённая в такой же костюм ворона.       Тем временем, Миранда, стоявшая у края сцены, вскинула голову. Её лицо отражало одновременно решимость и тень сомнения.       — Самое время позвать его! — заявила она, её голос прозвучал как вызов. — Того, кто не мил мне!       Просперо повернулась к ней, её лицо стало мрачным, глаза сверкали ледяной яростью.       — Калибан, глупая ты скотина! — закричала она, её голос загремел, как раскаты грома. — Я вызываю тебя! — из-за кулис выбежал парень, его лицо было раскрашено в виде черепа, тело согнуто, будто под тяжестью невидимого груза. — Ты сын ведьмы и дьявола! — продолжала Просперо, обрушивая на него поток слов, словно удары хлыста. — Я приютила тебя, а ты… ты решил обесчестить мою дочь!       Калибан поднял голову, его глаза сверкнули злостью.       — И если бы у меня получилось, ведь остров был бы населён Калибанами! — выпалил он, его голос сорвался на крик. — Лучше принеси мне дров, раб! — резко оборвала его Просперо, её голос зазвенел, как металл. — Выполни своё предназначение!       Калибан, бросив последний яростный взгляд, развернулся и убежал, его шаги эхом отдавались в тишине.       Из-за кулис выбежала девочка-дублёрша в костюме Ариэль. Она двигалась легко и грациозно, будто танцуя, флейта в её руках издавала нежные, завораживающие звуки. Её мелодия заполнила сцену, и внезапно, словно из ничего, с другого конца сцены появился подросток, одетый как восточный купец. Его шаги замерли, как только музыка достигла его ушей.       — Я слышу музыку? — прошептал он, его взгляд метался в поисках источника. — Или эта девушка затуманила мой разум? — Миранда сделала шаг вперёд, её лицо озарилось странным светом.       — Это что? Дух? — с изумлением в голосе произнесла она, глядя на юношу. — Как же он прекрасен! Но… лишь виденье! — Просперо, стоявшая неподалёку, резко повернулась к дочери.       — Нет, дитя моё, — начала она, её голос звучал холодно, как ледяной ветер. — Он нам подобен во всём. Но он недостоин тебя, Миранда! — Фердинанд поднял голову, его глаза вспыхнули.       — Тогда по традиции, я завоюю её сердце силой! — заявил он, вынимая шпагу из ножен. Просперо сжала посох, её глаза полыхнули яростью.       — Предатель! Дерись или умри! — вскрикнула она, взмахнув посохом, будто готовая к бою.       Фердинанд шагнул вперёд, его движения были быстрыми и точными. Он легко отбил первый удар, затем второй, а на третий слегка задел тупой стороной шпаги живот Просперо. Вики резко выдохнула, её посох выпал из рук, и она медленно опустилась на колени. Её лицо исказилось болью, но глаза устремились к Миранде.       — Моя слуга… теперь твоя… — прошептала она, прежде чем рухнуть на сцену.       На сцену выбежала Джуди в роли Ариэль. Она упала на колени рядом с Просперо, тяжело вздохнула, схватила её за руку и начала уводить за кулисы, словно унося с собой последние остатки магии. Фердинанд подошёл к Миранде, преклонил одно колено и поднял голову.       — Я освободил вас от бренного плена Просперо и Ариэль! — торжественно произнёс он. — Бескрайне, безгранично люблю вас!       Сцена замерла, словно запечатлённая в вечности, пока занавес вновь не опустился.       Спустя несколько мгновений занавес поднялся, и вновь в центре стояла Просперо, её осанка сохраняла величественность, но взгляд выдавал усталость. Повязка поверх костюма плотно облегала её живот, напоминая о прошлом сражении. Рядом с ней стояла дублёрша Ариэль, её лёгкий силуэт казался почти призрачным, а в руках она держала флейту.       Просперо сделала шаг вперёд, и её голос, глубокий и звучный, заполнил зал: — По бороде его струятся слёзы, так дождь стекает с кровли!       Ариэль взглянула на неё, её лицо озарилось смесью грусти и надежды. Просперо продолжила, её голос стал мягче, почти нежным, как будто слова были обращены не только к залу, но и к самой себе: — Освободить ты должен их. Заклятье я сниму, и возвратится снова к ним рассудок.       Она провела рукой над головой, словно сбрасывая невидимый груз, и вновь заговорила, теперь уже с большей уверенностью: — Всё это я свершила своим искусством. Но ныне собираюсь я отречься от этой разрушительной науки, — её пальцы сжались в кулак, и в следующий миг она подняла посох, который держала в другой руке.       — Хочу лишь музыку небес призвать. Чтоб ею исцелить безумцев бедных.       Ариэль подняла флейту, её губы слегка коснулись инструмента, и зал наполнился мелодией — лёгкой, как ветер в кронах деревьев, и одновременно печальной, словно прощание. Просперо, закрыв глаза, вдохнула этот звук, будто черпая из него силы для последнего шага.       — А там — сломаю свой волшебный жезл. — Она подняла посох выше, на мгновение замерла, а затем опустила его на сцену, создавая резкий, гулкий звук. — И схороню его в земле, — пауза. В зале повисла тишина, нарушаемая лишь тихой мелодией флейты.       — А книги я утоплю на дне морской пучины, куда ещё не опускался лот, — с горечью завершила она. Просперо повернулась к Ариэль, её взгляд был наполнен теплотой и сожалением.       — Моя нежная, моя весёлая Ариэль! Как мне жаль с тобою расставаться, — слуга опустила флейту, её руки дрогнули, но она старалась сохранить спокойствие. — Свободу ты получишь. Да, да, да! — продолжила Просперо, её голос звучал слаще, чем прежде. — Исполни это, мой крылатый друг. И ты свободен! Возвратись к стихиям. Прощай! Прощай!       Просперо взмахнула руками, словно крыльями, и в тот же миг Ариэль, подчиняясь этому движению, развернулась. Она сделала несколько шагов к краю сцены, затем оглянулась, её взгляд задержался на Просперо — мгновение, полное неизъяснимой связи. И, словно растворяясь в воздухе, она покинула сцену, унося с собой последние звуки своей мелодии.       В зале на секунду повисла абсолютная тишина, а затем, словно по команде, все актёры начали выходить на сцену. Первая вышла вторая Ариэль, затем Миранда, Фердинанд с улыбкой и лёгким поклоном, следом за ними Калибан с тяжёлыми шагами. Последней вышла Просперо, её повязка теперь казалась не деталью костюма, а символом пережитого.       Они выстроились в линию, взялись за руки, и Просперо сделала шаг вперёд, слегка склоняя голову. Публика взорвалась аплодисментами, крики «Браво!» эхом отразились от стен зала.       Просперо подняла руку, словно предлагая актёрам поклониться. Они сделали это одновременно, в знак единства и завершения. А затем, под нарастающий шквал аплодисментов, актёры медленно удалились за кулисы, оставив зрителей в восторженном ожидании нового акта жизни.

***

Сейчас…       Хижина, спрятавшаяся среди гор Непала, утопала в ночной тишине, пока внезапный гром и молния не разорвали её на части. Джули с улыбкой показывала своё фото в костюме Ариэль, её лицо светилось тёплой гордостью. Дин сидел рядом с Джуди, её рука дружески обвивала его плечо.       — Так круто, но почему было две Ариэль? Зачем дублёр? — Дин смотрел на фото, полное восторга.       Джуди чуть сжала плечо друга, её улыбка стала чуть натянутой: — Я думала, что меня выгонят из «Бури», поэтому взяли Кэти сразу после скандала. Она тоже со светлыми волосами, и, к тому же, она лучшая актриса, чем я. Умеет играть на флейте, — голос её был спокойным, но взгляд устремился куда-то вдаль, словно она снова переживала тот момент.       — У тебя очень интересная история. У нас как-то спокойнее жизнь, без таких приключений, — произнёс Дин с лёгкой завистью.       Но их разговор внезапно оборвал раскат грома, за которым последовал слепящий свет молнии. Хижина дрогнула, как будто сама природа решила испытать её на прочность. Шерил, проснувшись, сонно подняла голову, ища источник шума.       — Что там происходит? — спросила она, подходя к окну, забитому досками.       Не успела она заглянуть в узкую щель, как жуткий рёв разнёсся по округе, наполняя воздух первобытным ужасом. В проёме мелькнул тёмный, массивный силуэт. Шерил вскрикнула и отшатнулась, потеряв равновесие и упав на пол.       — Шерил! — Дин вскочил и бросился к сестре, помогая ей подняться.       Джуди уже была у окна. Она прижалась к доскам, стараясь разглядеть хоть что-то в ночной тьме. Там, вдали, медленно двигалась массивная тень. Её движения были плавными, но в них угадывалась звериная грация, а от её вида по спине американки пробежал холодок.       — У нас или общая галлюцинация, или это реально, — выдохнула она, оторвавшись от окна.       В этот момент воздух прорезал ужасающий, низкий вой, такой глубокий, что от него, казалось, задрожали стены хижины. Все трое инстинктивно сели на пол, прижавшись к стене.       — Что это было? — прошептала старшая, её голос дрожал.       Ответом стал новый рёв, за которым последовали громкие звуки — словно что-то острое и тяжёлое царапало деревянные стены снаружи. Дин, не отпуская руку сестры, оглядывался по сторонам, будто надеясь найти укрытие, которого здесь не было.       — Он снаружи… — пробормотал он.       — Это что, монстр? — спросила Шерил, но её голос утонул в грохоте, когда двери хижины затряслись от сильных ударов.       — Что-то не работает, Джуди! Твое зеркало, пентаграмма — он сейчас выломает двери! — в панике выкрикнул Дин.       — Что? Какая ещё пентаграмма? — Шерил в недоумении уставилась на брата, её брови взлетели вверх.       — Пока ты спала, мы расставили ловушки.       — Вы с Джуди? — в её голосе появился неожиданный интерес. Она склонилась ближе к брату и прошептала: — Так ты всё-таки пошёл с ней на контакт? Ну и как успехи? — Дин смутился, его лицо покраснело.       — Никак, — ответил он тихо.       — Вы же знаете, что я слышу вас? — произнесла Джуди, не отрывая взгляда от окна. — Он ушёл.       На мгновение все трое замерли, слушая, как хижина вновь окутывается ночной тишиной. Но америнка знала, что это было только начало.       В туманной тишине ночи Джуди, с решительностью, граничащей с отчаянием, распахнула дверь и вышла на улицу, сжимая в руке рогатку, как будто это был её последний шанс на победу в этой странной игре. Туман расстилался по земле, как древний покров, скрывающий секреты и тайны, и в его густоте она увидела лохматый силуэт, чья спина вырисовывалась в неясных очертаниях. С криком, полным решимости, она бросилась вперед, её волосы развевались за ней, словно знамя в битве. Шерил, не отставая, побежала за ней, но её шаги были прерваны внезапным рывком: она наступила на веревку, и ловушка, словно живое существо, подхватила её, потянув по земле к дереву. Её крик разорвал тишину, в нем была смесь страха и удивления, когда она почувствовала, как земля уходит из-под ног, оставляя её в плену у гравитации и веревок.       Дин, услышав крик сестры, бросился на помощь, его сердце билось в такт его шагам, но его взгляд был разорван, когда Джуди, с боевым кличем, набросилась на фигуру в тумане. Существо зарычало, и Джуди отлетела в сторону, но, не теряя присутствия духа, схватила рогатку. Прицелившись, она неожиданно споткнулась о ту же веревку, и в мгновение ока оказалась подвешенной вниз головой, её волосы теперь служили метлой, подметающей воздух.       Младший Рэйвенвуд в шоке от происходящего, переводил взгляд с сестры на Джуди, чья фигура теперь напоминала странный плод на дереве. Собравшись с духом, он бросился на монстра в тумане, повалив его на траву, которая была мягкой и холодной под их телами. Но из-под балахона раздался не рёв, а голос, такой знакомый и человеческий: — Да это же я, хватит!       — Нима? — спросил Дин, его голос был полон удивления и облегчения, когда «монстр», освободившись от шерстяного покрова, предстала перед ним, держа в руке небольшое устройство с наушником, вероятно, модулятор голоса.       Дин, в изумлении, посмотрел на Ниму, потом на Шерил, которая, отряхиваясь от земли, сидела на траве, и на Джуди, все ещё болтающуюся в воздухе, словно живой маятник. Джуди, убрав волосы за уши, скрестила руки на груди, её взгляд был полон спокойствия и грозы: — Чья это тупая идея? — её голос был как звук ледяного ветра, резкий и холодный.       Нима указала на Шерил и быстро исчезла в тумане, оставив лишь шерстяной балахон после себя. Джуди повернулась к Шерил, её глаза искрились недовольством: — Что за фокусы? Ну а ты, знал о плане сестры? Вы думаете, я дурочка, меня можно таким напугать. Снимите меня уже! — она попробовала покачаться, но ловушка, которую она сама когда-то устроила, держала её крепко.       — Шерил, — подошел Дин к сестре, его голос был полон заботы и разочарования, — зачем?       — Кроличек… — тихо сказала она, её голос был как шелест листьев, — думала, что это вас сблизит.       — Так… — американка была непреклонна, её слова звучали как приговор, — видимо, кто-то глупее, чем кажется. Дин, я не люблю тебя, неужели ты не понимаешь намеков совсем? Может, я сейчас глупо выгляжу, попав в свою же ловушку. Я-то думала, что ты может умный, но нет, — её слова заставили Дина опустить голову, словно его мечты упали на землю вместе с его взглядом. — Нет, вы правда думали, что это сработает, где набрались таких планов, из книг? Конечно, откуда же ещё. Может, спустите?! — но в ответ они даже не шелохнулись. Джуди вздохнула, в её вздохе было больше разочарования, чем злости: — Простите, что так резко высказалась, Дин, прости, что сразу тебе не сказала, что я по девочкам.       — Кроличек… — Шерил упала на колени, её глаза были полны искреннего сожаления, — это была моя глупая идея с этим розыгрышем. Я действительно думала, что это сблизит вас. Но всё стало только хуже. Я облажалась. Дважды. Та яма, в которую ты наступил… я выкопала её для цветка. Но забыла его посадить.       — Отлично, ты чуть не сломала ногу брату, а я его кинула, — проговорила Джуди, её слова прерывались тяжелым дыханием, все ещё вися вниз головой. — Пожалуйста, снимите меня.       — Шерил… — Дин подошел к сестре, его улыбка была как луч надежды в темноте, — ты не виновата, я сам не видел куда бежал.       Подойдя к узлу, старшая таки развязала узел, и спустила Джуди на землю.       — Мы не можем быть друзьями, уж слишком разные, ты бойкая, Дин спокойный мечтатель, как и я. Прощай, Джуди… — взявшись за руки, Рэйвенвуды ушли, оставляя за собой следы на траве, как символы их прошлых ошибок. — В сраку всех вас… — сказала Джуди, поднимаясь с земли, её голос был полон обиды и разочарования, но в глубине души она понимала, что это приключение научило её чему-то новому о себе и о том, как сложны могут быть отношения между людьми. Позже…       Узкий отельный номер едва ли мог вместить их усталость. Рэйвенвуды молча вошли, как тени, несущие на плечах груз пережитого дня. Желтоватый свет лампы, висевшей под потолком, залил комнату тусклым свечением. Шерил первой нарушила молчание. Скинув кожаную куртку, которая казалась теперь слишком тяжёлой, она бросила её прямо на пол, а сама рухнула на узкую кровать.       Дин остался стоять посреди комнаты. Он взглянул на куртку, на рассыпанную по полу обувь, но ничего не сказал. Сняв кроссовки, он сел на свою кровать и уставился в пол, потерянно теребя края рукава. Его дыхание было медленным, почти не слышным, словно любое движение могло разрушить хрупкую тишину.       Шерил бросила на него взгляд, тёплый и немного грустный.       — Иди сюда, — сказала она тихо, похлопав рукой по матрасу рядом с собой.       Дин замялся, но в конце концов поднялся и подошёл. Он сел рядом, безмолвно опустив голову, но тут же почувствовал, как его обнимают. Шерил крепко прижала его к себе, укрывая своей заботой, словно хотела защитить от всех разочарований мира.       — Она тебе не подходит, — прошептала она после короткой паузы. — Знаешь, ты сам мне это говорил про других, а теперь я тебе скажу то же самое. Она тебя не достойна.       — Может, мы и правда слишком разные, — пробормотал он спустя минуту.       — Может быть, — подтвердила Шерил, отпуская его и снова усаживаясь поудобнее. — Но зато ты всегда сможешь рассчитывать на меня.       Она достала смартфон, жестом позвала брата. Дин, поддавшись её энергии, переместился поближе, и вскоре они уже смотрели короткие смешные видео, беззвучно смеясь над нелепыми моментами, которые ещё утром казались бы неуместными.

***

31 декабря 2038 года. Анкоридж, США.       Тёплый свет настольной лампы освещал небольшую, но уютную квартиру. Джуди, взрослая и уверенная в себе, сидела за старым деревянным столом. На столе стоял микрофон, рядом — полупустой бокал вина. Она заканчивала свой очередной подкаст, её голос был хрипловатым, но притягательным, как звук старой пластинки.       — Знаете ли, быть стервой очень весело, — сказала она, откинувшись на спинку кресла. — Открываются новые горизонты. Но есть одна загвоздка — на этом горизонте иногда чертовски одиноко, — она вздохнула, взяла бокал, сделала небольшой глоток и улыбнулась, словно наслаждаясь своим откровением. — Но знаете что? Не позволяйте одиночеству, зимней пурге или чему-то ещё сбить вас с пути. Особенно в праздники. Год был… не самый продуктивный, но чертовски интересный, — Джуди покачала бокал, наблюдая, как густое красное вино оставляет следы на его стенках. — Итак, не буду затягивать свою речь. Всех с Новым годом! С вами, как всегда, была Джуди, это «Judy's Truth Wave», новогодний спецвыпуск. Мы с вами ещё встретимся. Может быть, в летнем лагере у берегов Нью-Йорка, а может где-то в загробном мире. Но мы обязательно встретимся. Это лишь вопрос времени. И помните: даже самый ужасный день закончится ровно в полночь.