Астери

      Мирослав       Просыпаюсь от ощущения чужого присутствия. Кто-то совсем близко, я даже дыхание слышу. Не успеваю сообразить где я, как моей щеки касаются чьи-то мягкие губы.       — Просыпайся, Мирослав. Нужно домой.       Голос мягкий, и интонации такие нежные… Дьявол!       Распахиваю глаза и вижу свое Проклятье.       Обсидиановые глаза совсем близко, смотрят ласково, изучающе. Отвожу взгляд и понимаю, что Аид стоит на коленях, рядом с диваном.       — Сколько времени?       — Шесть.       Прикидываю в уме, а есть ли смысл ехать домой? Сорок минут туда, потом до колледжа… Это чисто зайти, бабулю проверить и сразу ехать. Но в такое время она всегда спит, хотя кто ее знает.       — Может, ты сдвинешься, и дашь мне встать?       — Мне нравится, когда ты лежишь, — усмехается Аид, но поднимается. Сажусь, размяв затекшую спину. Диванчик хоть и удобный, но маловат даже для такого коротышки, как я.       — Без происшествий сегодня? — не то чтобы мне интересно, но вдруг появилось желание поговорить. Или время потянуть?..       — Ага. Мэр с друзьями так напились, что им не до развлечений. Мальчиков Ксандер часа в два отпустил. Лёха пел, давая танцорам отдыхать. Так что все прошло хорошо. Прости, что не разбудил ночью.       — А почему не разбудил?       — Ты все время сонный на занятиях, не высыпаешься. Жалко.       Терпеть не могу, когда меня жалеют, сразу вспоминаются первые полгода после смерти матери. Вот уж где жалостливых взглядов было хоть лопатой греби. Но в устах Аида это звучит как-то не так. Психовать и злиться не хочется.       Наблюдаю, как Аид складывает плед и убирает в шкаф, и я понимаю, что повода задерживаться вроде как и нет.       — Спасибо.       — Пожалуйста. Тебе домой? Или, хочешь, я тебя завтраком накормлю?       Да, мне домой.       — Где?       — У меня. Только там Боря спит, шуметь нельзя.       Дьявол. Хочу.       — Мне надо дома до учебы побывать.       — Вызвать такси?       — Нет, у меня свой транспорт.       — Ладно… Тогда пошли, наверное.       — Иди, я пойду переоденусь. Не поеду же в этом, — киваю на кожаные штаны и, поднимаясь, выхожу в коридор.       — Ну не знаю. Мне на тебе все нравится.       — Может, так в колледж ходить? Можно ещё в костюме зайчика. Буду неотразим.       — Безусловно, только, боюсь, меня отчислят из-за того, что забью на учебу и буду целыми днями пялиться на тебя.       Торможу, пока он запирает дверь, и спрашиваю то, что давно на языке крутится.       — Аид… Чего ты добиваешься?       — Ничего. Я разве что-то делаю? Просто говорю как есть. Ты мне нравишься.       — А мне кошки нравятся, это ж не значит, что буду приставать к каждой.       — Так и я не всем это говорю.       — Мне — зачем?       — А кому? — он поворачивается и убирает ключи в карман.       — Тому, кто ещё нравится. Я не понимаю тебя.       — Но мне только ты один и нравишься.       Вздыхаю. Дурной разговор.       — Я же сразу сказал, что ничего у нас не получится. Зачем продолжать?       — Помню. Поэтому и не предлагаю. Но, знаешь, сложно находиться рядом и не думать о том, как приятно тебя целовать.       Ох, опять эти мурашки-предательницы, пробегают по телу и спускаются ниже живота, заставляя меня на миг прикрыть глаза.       — Хочешь близости? — спрашиваю, не поднимая век.       — Хочу, — спокойный, честный ответ.       — Переспим?       — Вот так просто?       — Ты же этого хотел?       — Сначала, да. А теперь не уверен, что мне будет этого достаточно. А чего хочешь ты?       — Чтобы исчез из моих мыслей и снов.       Открываю глаза и встаю, и одновременно с этим Аид делает шаг ко мне. Запах его охренительно возбуждающих духов сшибает сознание. Ты там феромоны, что ли, из-под полы покупаешь?! А он, будто не понимая в каком я состоянии, проводит подушечками пальцев по моей щеке и говорит:       — Я не могу этого сделать, — и, наклонившись, целует. Не отвечаю, стою неподвижно и оттолкнуть не могу. А ему, кажется, и дела нет — целует мои сомкнутые губы, ласково прикусывает нижнюю, и я… сдаюсь. Опять. Приоткрываю рот совсем немного, ему этого хватает, чтобы углубить поцелуй, чтобы заставить мое тело, так остро на него реагирующее, прижаться к нему, встать на мысочки, обвить руками шею. Отдаться этому безумию.       — А дальше что? — спрашиваю, когда он, обнимая, выпускает из плена мои губы.       — Я всё-таки планирую поесть перед учебой. Тебе тоже советую. И, если что, у меня дома есть одежда.       И вот совсем я не об этом. Мне просто нужно знать, как жить дальше, пока я окончательно на тебе не свихнулся.       Выпутываюсь из объятий и, отступив на шаг, отрицательно качаю головой.       — Мне действительно надо домой. И я б даже позвал тебя к себе на завтрак, разбуди ты меня на час раньше.       — Если бы я тебя разбудил, сам бы не поспал.       — Увидимся, Аид.       Разворачиваюсь и иду переодеваться, пока, серьезно, не передумал.       Слышу вздох в спину. У меня реально мелькнула мысль поехать вместе, но тогда позавтракать он точно не успеет.       Переодеваюсь и, пристегнув на бедра сумку с правами, иду на улицу. До рассвета ещё час, так что очки не нужны. Хорошо, что уже не лето, потому что я привык уходить раньше и с собой в «Астери» их не беру.       Аид курит у входа, позвякивая ключами. Мы последние, кто покинул сегодня клуб. Пока он закрывает, дохожу до парковки и, оседлав Ижа, надеваю шлем.       Все, домой, проверить как там и на учебу.       И там мы вновь встретимся.       И как вот его забыть?!

***

      Лёха       У Мира дома он сказал, что мы вместе, точнее, просто кивнул. Но так ли это? И почему я так боюсь, что он меня оттолкнет? Страшно, что пройдет мимо и не скажет ни слова, даже не посмотрит, словно меня не существует.       Наверное, люди не боятся, когда у них все хорошо и вся жизнь впереди. Они строят планы на будущее. Может, мечтают о покупке дома или о собаке. А я не уверен, что у меня оно будет. Я хочу пойти на ужасный поступок и не знаю, сяду ли после этого в тюрьму или лягу отдыхать на кладбище. Но я очень хочу подарить будущее тебе.       Иоанн выходит одетый в свои нормальные вещи, и я слегка улыбаюсь. Так мне нравится больше. Он меня видит и, не оправдывая мои страхи, идет ко мне. Что будет? Хоть на ромашке гадай. Любит? Не любит? К сердцу прижмет? К черту пошлет?       — Ждёшь?       — Жду, — как верный Хатико. Если бы родился собакой то, скорее всего, именно породы акита-ину.       — Не передумал?       — Этого никогда не будет.       Как ты не понимаешь этого? Как не замечаешь эту стальную цепь, приковавшую меня к тебе? Я к тебе тянусь всем своим существом. И это сильнее всех твоих доводов.       — После трёх тебе придется уехать.       Киваю. Не стоит спрашивать почему, да?       — У меня есть шанс доказать, что ты совершаешь ошибку?       — Это не ошибка, а самое правильное, что когда-либо делал, — отвечаю я.       Ио вздыхает, отводя взгляд. Ты мне не веришь, но это чистая правда. Я всегда совершал глупости, из-за одной из которых страдаешь ты. Я хочу это исправить.       — Первый автобус через двадцать минут или можно вызвать такси.       Я вызываю машину, показываю Ио, что ждать всего пять минут, и закуриваю. Мне так много хочется тебе сказать, но молчу. Почему?       — Это была разовая акция, чтобы подменить Мира, или ты устроился работать в «Астери»?       — Устроюсь, когда уволюсь с прежней.       Тебе не нравится, да? Песня? Голос? Я? Прости, что я так близко, прости, что буду еще ближе. Не могу иначе.       Ио делает шаг ко мне, прислоняется и устало кладет голову мне на грудь, но не обнимает. А я не могу так! Прижимаю его к себе, обнимая одной рукой. Знаешь, я ведь могу все делать за двоих?!       — Зачем тебе это? — Спрашивает, будто сам еще не понял.       — Хочу быть рядом.       Всегда. Наверное, если я умру, то стану призраком, дежурящим около тебя.       — Тебе нравится наблюдать, как я с другими мужчинами общаюсь?       — Нет. Я больше не буду смотреть.       Я просто хочу тебя защитить, хоть как-нибудь. Глупо считать, что это поможет, но вдруг.       — Я могу перейти в другой зал. Постоянники, наверное, будут не в восторге… Люди привыкают.       — Нет! — слишком резко отвечаю я. — Пожалуйста, не надо.       — Я не понимаю, совсем ничего не понимаю… — Он поворачивает голову и утыкается носом мне в кофту, что легко сделать из-за расстегнутой кожанки.       Я тоже ничего не понимаю, но то, что мы вместе — это самая правильная вещь на планете.       Его руки обнимают меня и мне сразу становится легче. Словно до этого и не дышал вовсе. В ожидании.       Бычок улетает в сторону, и я вижу подъезжающее такси. Мне так не хочется от тебя отстраняться…       — Поехали? — спрашиваю, все еще обнимая. Еще пару секундочек, ладно?       — Если уверен, то да, поехали.       С сожалением высвобождаюсь из объятий и сразу беру его за руку, уводя в машину.       Всю дорогу молчим и держимся за руки. Я не могу перестать. Я не хочу переставать.       Дома он сбегает от меня в душ, а я хожу как неприкаянный по квартире, в итоге уходя на кухню заваривать чай. Почему все так сложно?       Я уже выпиваю полкружки, когда он приходит. Такой домашний, в темно-синей длинной футболке, почти полностью прикрывающей боксеры, волосы влажные, хочется забраться в них руками.       — Кушать хочешь? — спрашивает, а я опять не могу от него взгляда оторвать.       — Только, если ты хочешь.       На самом деле я не могу понять, хочу ли есть. Это же такая мелочь. Как можно думать о подобном сейчас?       — Хочу. Омлет будешь?       — Буду, — киваю я.       Я все буду. Хоть крысиного яда мне насыпь.       Ио достает продукты из холодильника и отворачивается к столешнице, после чего начинает нарезать колбасу, говоря:       — Мне бы поспать, пока время есть. Ты по каким дням работаешь?       — Два через два. Сегодня выхожу, — встаю и подхожу к нему со спины, вдыхая приятный аромат шампуня с волос. — Помочь?       — Нет, чем тут поможешь? Я тоже два на два, у нас один выходной общий будет.       — Хорошо. Будешь мне сообщать, если сможешь встретиться? — кладу руки пониже ребер и поглаживаю.       Ио молчит, обдумывая, потом включает газ под сковородкой и отвечает:       — Буду. По субботам и пятницам точно не смогу, даже если выходные совпадут.       Он тебя забирает?       — Ладно. Я в любом случае всегда буду ждать. Буду приходить и уходить, когда скажешь.       Собачка по расписанию…       Он выливает яичную смесь в сковороду и вздыхает.       — Только не обижайся, ладно? Это не от меня зависит.       — Я и не собирался. — Целую его за ухом. Странно, когда не понимаешь нравится это человеку или нет. Что он думает? Что у него в голове? Он же не считает меня таким же, как другие? Или совсем нет разницы?       Ио разворачивается в моих руках и целует. Я готов благодарить за это.       — Лё, я вижу, что ты хочешь, но давай сначала поедим, ладно? И мне бы поспать, хоть немного…       Да, блядь! Зачем все так воспринимать?       — Мы позавтракаем и ляжем спать. Я не хочу. Точнее, я всегда тебя хочу, но… Короче, просто не будем.       Хочется уйти куда-нибудь. Как-то по-идиотски все получается. Я быть с ним рядом хочу, трогать его, а секс… это — не важно.       — Я опять тебя расстроил чем-то?.. Прости, я не хотел…       — Все в порядке. Это ты меня прости. Я не подумал, что это можно понять так. Мне просто хорошо рядом. Руки к тебе так и тянутся. Я постараюсь делать это реже, — ладони приходится почти отрывать от него, я даже на секунду чувствую неприятный зуд на них. Ио не дает мне выполнить задуманное и отойти, ловит мои руки и возвращает обратно. Да. Так лучше, спасибо.       — Не надо. Мне приятно. Просто непривычно, когда без продолжения. Извини.       — Мы будем делать это только когда ты захочешь, ладно? Или вообще не будем.       — О нет, даже не думай. С тобой я чувствую, и отказываюсь этого лишаться. Садись, а то сейчас омлет сгорит.       На этот раз отпустить его не так сложно, и я сажусь за стол, чтобы через минуту начать есть и смотреть. Смотреть, смотреть как ненормальный. Какая еда, если рядом он? Проглатываю, даже не особо почувствовав вкус. Он хочет поспать, он устал, нужно поторопиться. До своих потребностей вообще никакого дела нет. Не могу я думать о себе, когда нужно думать о нем.       Мы ложимся, и он прижимается ко мне. Так хорошо.       — Лё, точно все нормально? Мне не сложно.       — Мне тоже не сложно. Спи.       Целую в щеку и закрываю глаза, увивая его руками.