Мы те, кто мы есть.

Элронд кружился по своей комнате, подобно волчку, не в силах успокоиться. Он метался, как раненый зверь, загнанный в угол безжалостным хищником, готовым нанести последний сокрушительный удар. Дрожащие от волнения руки Элронда хватали предметы с прикроватного столика, небрежно вынимали вещи из полок старинного комода и запихивали их, комкая, в коричневую подвесную торбу. Каштановые кудри эльфа подпрыгивали в такт его резким энергичным движениям, а лицо сделалось беспокойным, бледным, как полотно, не оставив ни одного розового пятнышка на щеках. Через три дня пути он достигнет Эрегион, чтобы безжалостно вскрыть гнойный нарыв из неясностей, отыскать жизненно необходимую ниточку и распутать клубок сомнений до основания. Распутать и доказать Галадриэль, что она мастерски обведена вокруг пальца. И не только она: весь Нуменор, чёрт побери! Элронд поймал себя на мысли, что эти три возмутительно долгих дня казались ему целой вечностью. До чего нелепо, учитывая, что он эльф. Он замер лишь тогда, когда в руках у него оказалась эльфийская брошь с большим небесно-голубым камнем, которую подарила ему Галадриэль в детстве на берегу Гелиона. В отражении чернёного серебра ярко вспыхнули тёплые воспоминания об давно ушедших днях. Тогда они были по-настоящему счастливы, не то, что сейчас. Лёгкая грусть быстро сменилась предчувствием бури, мрачным ощущением сгущавшихся над головой туч. У него нет времени ностальгировать. У него даже нет времени на то, чтоб предупредить Галадриэль об нависшей над ней опасности. Он вернулся к сборам и закинул брошь в торбу к остальным пожиткам, отныне не испытывая к ней прежнего уважения. Руки предательски не слушались, будто протестовали против такого отношения к подарку лучшей подруги. "Чёртов Халбранд. Наверняка, Галадриэль до сих пор проводит время с ним. Он успел очаровать её". Сердце кольнуло от нарастающей тревоги. Он отмахнулся от тяжёлых мыслей как от назойливых мух. Сейчас они только мешают. Элронд туго затянул последний ремешок на своих доспехах и перекинул торбу через плечо. Облегчённый вздох. Он был полностью готов. Пора отправляться в путь. Осталось только найти того, кто согласится взять его на корабль до Средиземья. Через несколько минут Элронд находился в седле своего белоснежного скакуна, крепко вцепившись в вожжи, и тот летел по полю, словно метко выпущенная стрела. Добравшись до вершины горы, он скрылся за едва различимой пеленой облаков. *** — Какого чёрта, эльф? Халбранд не заметил за своими размышлениями, что ворвался в покои Галадриэль, будто снежный вихрь. Его голос был подобен порывам ледяного ветра, который яростно хлещет заблудших путников по лицу, оказавшихся в такую непогоду без крыши над головой. Она вопросительно посмотрела на него. Южанин отметил про себя, что сегодня Галадриэль была божественно красива: белоснежные волосы струились по плечам, переливаясь как жидкое серебро в солнечном свете. Чувственные, розовые губы немного приоткрыты, а голубые глаза внимательно рассматривают его тело, разгораясь жадным, животным огнём. Дальше последовала фраза, которая заставила её покраснеть: — Ты такая красивая, Галадриэль. Из его рта вырвалось то, что совсем не входило в его планы. Он здесь не за тем, чтоб одаривать её комплиментами. И не за тем, что любоваться ею, как диковинкой. Почему злость так легко отступила, стоило ему увидеть её тёплую благодарную улыбку? Он отвёл взгляд. Так было проще. — Ты сказала королеве, что я готов отправиться в Южные Земли хоть завтра. Ты серьёзно? Ты думала, я не узнаю? Тон был возмущённым, нетерпеливым, напористым. Галадриэль усмехнулась. — Я не ставила под сомнение, что ты узнаешь это. Если ты не забыл, у нас был уговор, Халбранд. И свою часть я выполнила. Халбранд внимательно посмотрел на неё и не согласился со словами эльфийки: — Ты считаешь, что уговор был честным, эльф? Ты рассказала мне только про метку на теле своего брата. Спасибо и на этом, конечно, но этого недостаточно. Я аннулирую договор и точка. Галадриэль бросила на Халбранда недовольный взгляд, стараясь игнорировать очередную ледяную усмешку, которая слетела с его пухлых губ. — Ты не должен оставлять свой народ в беде. Это противоестественно, ибо я знаю, что ты не трус. И я сделаю всё, чтоб корона была воздвигнута на твоё чело. Он недовольно закатил глаза и пробубнил себе что-то под нос, но она всё равно это услышала: — Господи, эльф, твоему безграничному упрямству позавидовали бы все семь гномьих родов. — А ты прекрати сопротивляться и прими свою судьбу,—насмешливо бросила Галадриэль и южанин рассердился пуще прежнего, отстаивая своё право остаться в Нуменоре. — Я обещал себе не возвращаться в эти проклятые земли! И я не вернусь, Галадриэль. Он подошёл к эльфийке ближе и нежно коснувшись её напряжённых плеч, пристально посмотрел в глаза, словно пытаясь достучаться до разума, охваченного железным упрямством. — Пожалуйста, Галадриэль. Давай останемся здесь и начнём новую жизнь. Вдвоём. Только ты и я. Полно ворошить прошлое. Халбранд наклонился к девушке и прошёлся кончиком носа по шелковистым волосам, жадно вдыхая аромат душистого мёда и фиалки, который от них исходил. Его эльфийка не создана для самоотверженных и ожесточённых битв. Нет. Она создана для любви, ласки, заботы. Она создана для него. Галадриэль тихо ответила, почти не задумываясь: — Прости, я не могу. Я давала клятву Финроду и исполню её. Девушка посмотрела на Халбранда и отметила, что его взгляд в одночасье потух, сделался мрачным и безжизненным, полным горькой печали. Он отошёл от неё и облокотился на стену, но она не собиралась опускать руки и сдаваться. Ей в голову пришла безумная идея. — Халбранд, кажется, с тобой нужно договариваться совсем по-другому. Он изумлённо приподнял бровь, когда увидел, как Галадриэль уверенным шагом идёт на него. Узел с мягким шорохом развязался, и атласное платье девушки медленно упало на пол. Осталась только короткая сорочка, еле прикрывавшая девичьи коленки. Какое бесстыдство! — Ты что задумала? Он внимательно следил за каждым движением её рук, которые шустро стаскивали с него штаны. Следил и не сопротивлялся, боясь пошевелиться и спугнуть её. Галадриэль окинула взглядом стоявшее колом достоинство парня и, хищно облизнувшись, промурлыкала: — Уговорить тебя. Мне кажется или он совсем не против? Теряя последние остатки самообладания, Халбранд поспешил возразить: — Нет, эльф, так нельзя. Ты хотя бы знаешь, как это делается? Ты хотя бы... Он не успел договорить и глухо застонал, когда Галадриэль начала не глубокими движениями, словно примеряясь, брать в рот его член. И в этот миг он поразительно легко забыл обо всём: от попыток сопротивляться не осталось и следа. К чёрту их! К чёрту их все! Пусть она уговаривает его именно так. Пусть подчиняет себе без остатка. Пусть обезоруживает, делая из него податливого и бесхребетного мальчика, отдающегося целиком и полностью животному удовольствию. Он позволит ей провернуть этот фокус с ним сегодня. Но только сегодня. Галадриэль отпрянула от горячего члена и посмотрела на парня невинными, хлопающими глазами. Игривый тон её голоса выдавал очевидную издёвку над ним: — Как думаешь, мне стоит остановиться? Ведь так нельзя и всё-такое. — Не смей останавливаться,—прорычал он и девушка прильнула к его достоинству с новой силой. Халбранд крепко схватил Галадриэль за волосы и стал держать их, словно боясь, что она осмелится ещё раз рискнуть и лишить его разрядки. Он принял властную позу и начал двигать её голову, энергично насаживая её на член. Сладкая девочка, ты сама напросилась. Галадриэль подняла руки, а затем схватила его за бедра, поддаваясь ему навстречу, чтобы его член смог войти ещё глубже. Протаранить чуть ли не до самого горла, чёрт побери. Халбранду это понравилось. Как же она хороша. Он и не знал, что она так умеет. Неужели, кто-то ещё так трахал её, как делал это он? Внутри него зазвучали тягостные ноты ревности. Он прижал её к себе ещё крепче, насколько это было вообще возможно. Через пару минут он излился в её рот, содрогнувшись всем телом, по которому прокатилась волна долгожданной неги. Галадриэль глубоко сглотнула и показала тем самым, что проглотила его семя без остатка, и Халбранд, окончательно сойдя с ума от такого зрелища, взял её на руки. Она обхватила его крепкий торс ногами и южанин прошептал ей на ухо горячо и крайне возбуждённо: — Моя очередь. — Только не рви мою сорочку. Ещё пара-тройка таких дней и мне придётся носить платье на голое тело. Он улыбнулся. Как интересно! Она планирует спать с ним ещё? Вообще, платье на голое тело — это даже звучит сексуально. Хорошо, в этот раз Халбранд просто снимет с Галадриэль эту проклятую сорочку как истинный джентльмен. Что касается остального, тут он был не уверен, что ему хватит сил сдержаться. Совсем не уверен. Одним движением руки Халбранд смахнул со стола всё, что так сейчас мешало: книги, чернила, какие-то девичьи принадлежности. Вещи с грохотом рухнули на пол, но казалось, что никто из этих двоих не обратил на это внимания. Парень аккуратно положил обнаженную девушку на этот самый стол и принялся её целовать. Его глаза почернели от сумасшедшей страсти. Но, прежде, чем он окажется внутри неё и оттрахает до отключки, до полного изнеможения, он попробует её на вкус. Да, конечно, у него был секс с женщинами и раньше, но никогда, чёрт побери, никогда он не думал о том, что захочет так яростно ощутить влагу сокращающегося лона на своих губах. Это было что-то немыслимое. Невероятное. Странное. Плевать. Я хочу. Это жизненно необходимо как воздух. Необходимо прямо сейчас. Разведя ноги Галадриэль, он властно и требовательно спросил: — Мужчина когда-нибудь ласкал тебя там...языком? — Нет. Никогда. Её отрицательный ответ, казалось, снял с его плеч какой-то незримый, тяжёлый груз ответственности, который основывался на страхе не доставить ей должного удовольствия. Он вдруг подумал о том, что ему нужно вознести Галадриэль на пик блаженства, чтобы она никогда не забыла этот момент. И она не забудет. Ни за что не забудет. Он постарается. Халбранд принялся прокладывать влажную дорожку из поцелуев от шеи до нижней части живота девушки, попутно захватывая губами и облизывая горячим языком затвердевший сосок. Она выгнулась как кошка и простонала: — О, боже... Нет, не угадала, Галадриэль. Не боже. Но ведь так даже лучше, верно?