Мы те, кто мы есть.

Длинный шлейф белого, бархатного платья Галадриэль, украшенного шнуровками и замысловатыми кружевами как паутинками, волочился по грязному коридору королевской тюрьмы Нуменора. Её светлый облик сильно контрастировал с этим местом: здесь было очень сыро и холодно, повсюду сновали туда-сюда голодные крысы, в поисках чего-нибудь съестного. Наконец, она увидела камеру, где находился Халбранд: он сидел на бетонном полу с опущенной головой. Галадриэль приблизилась к решётке вплотную и остановилась. — Как я погляжу, ты нашёл долгожданный покой,— едко заметила Галадриэль, — Что ты натворил? Халбранд тут же оживился и поднял на неё свои уставшие глаза. — Я натворил? — он парировал, вспоминая свою последнюю вылазку в трактир — Я шёл домой, когда эти отморозки выскочили из подворотни и напали на меня. Самооборона, эльф, слышала о таком? В памяти Халбранда всплыли мутные обрывки того неприятного дня, а вместе и с ними — ярость. Он практически не помнил деталей драки — при помощи колоссального усилия воли, Халбранд старался ограничивать себя самого от погружения в то состояние беспощадного, необузданного зверя, чьи инстинкты требуют только одного — крови. Много крови. Однако, он как на зло помнил глаза своих жертв — они были полны ужаса и беспомощности. — Я не виноват, Галадриэль,— он намеренно произнёс её имя в этот раз, вместо привычного «эльф», тем самым подчёркивая искренность своих слов. Ему жутко хотелось добавить «виновата ты». Слова пьянчуги о том, что эльфийке по нраву кто-то породовитей, отзывались внутри него жарким, громким протестом до сих пор. — Ты покалечил шесть человек! Халбранд поднялся со своего места и схватился за металлические прутья решётки, что разделяли его и девушку. Он впился в неё взглядом. — Да, эльф. И сделал бы это ещё раз, прошу заметить, с превеликим удовольствием! — тон был безжалостным и дерзким. — Тебе не место в Нуменоре, Халбранд из Южных Земель. Ты не сможешь тут обрести покой. — Как и тебе, Галадриэль из Нолдор,— он немного смягчился и продолжил — Даже здесь и сейчас, стоя передо мной, а не на поле боя, ты мысленно сжимаешь свой меч. Теперь, когда Галадриэль была так близко, он смог с наслаждением рассмотреть безупречные черты её лица: гладкая, фарфоровая кожа без единого изъяна, тонкий прямой нос и серо-голубые глаза — аквамарины. Одним словом, аристократичная красота. Впрочем, когда выбившаяся из сил эльфийка, оказалась у него на плоту, растрёпанная и грязная, с пересохшими от жажды губами, она всё равно ему понравилась. В противном случае, он бы не подал ей руки и оставил бы в море на верную смерть. — Куда ты смотришь? —она заметила его пристальный и внимательный взгляд на себе. — Никуда, эльф, — парень поспешил отвести взгляд, словно его только что поймали за кражей в особо крупном размере — Зачем ты пришла? — Я вытащу тебя отсюда, — она проигнорировала его вопрос. — А я не хочу, чтоб ты вытаскивала меня,— запротестовал Халбранд — Ты удивишься, но мне тут нравится. Можно спокойно посидеть в тишине и подумать над тем, чем я хочу заниматься, оставшись в Нуменоре. — Ты не можешь тут остаться,— она сказала это с напором и совершенно бескомпромиссно —Твой народ в опасности. Прошу, не беги от своей судьбы и от славы, высеченной в веках, что ищет своего короля. — Я бегу дольше, чем ты думаешь, — взгляд Халбранда наполнился ледяной пустотой, словно его совсем не интересовало то, о чём она говорит — Ты не знаешь, что мне пришлось пережить и как я остался цел. Мой предок дал клятву на крови Морготу, а мой род проиграл войну. Такой славы для меня ты желаешь? — Мы можем всё исправить, отправившись в Средиземье. Вместе. Он горько усмехнулся. Глупая, глупая эльфийка. Она не имела ни малейшего представления о том, какое зло он творил. Этого зла, в перспективе, хватило бы на то, чтоб уничтожить всё живое, не оставив после себя даже крошечного напоминания о том, что здесь когда-то цвела и пела жизнь. Разве можно это исправить? Разве можно это искупить, пламенно замолить? — Элронд убедил тебя отправиться в южные земли, не так ли? — он видел её насквозь. — Нет, это моё решение. Я чувствую, что Саурон прячется где-то там. Халбранд остро оценил злую иронию всего происходящего. «Саурон действительно прячется, глупый эльф — прямо внутри этой симпатичной человеческой тушки. Чтобы ты сделала, если бы узнала, что он стоит перед тобой?» Наивность Галадриэль показалась ему довольно милой. — Я подумаю о твоём предложении, эльф, но у меня есть одно условие. — Какое? — Расскажи мне о том, что случилось с твоим братом. Халбранд спросил её об этом не ради того, чтоб поглумиться, да и саму историю о смерти Финрода он знал лучше, чем кто-либо ещё, являясь непосредственным участником тех событий. Он хотел досконально препарировать месть Галадриэль: разобраться в мотивах и убедиться в том, что она заслуженно ненавидит Саурона, то есть, его. Просьба Халбранда настолько задела чувства девушки, что она рьяно вцепилась в обратную сторону решётки, тем самым бросив вызов этому мрачному месту и этому мучительному разговору. Их пальцы неловко соприкоснулись. — Думаешь, я буду делиться с тобой этим?— рявкнула она. — Думаю, да. Это моё условие, — он ощутил её взволнованное, горячее дыхание на своем лице. — Прощай, Халбранд из Южных Земель. Эльфийка молниеносно убрала руки от холодных прутьев и уверенным шагом побрела на выход, но он окликнул её. — Галадриэль, постой. Галадриэль замерла на месте и Халбранд увидел, что её плечи слегка дрогнули. Он почувствовал, как внутренние терзания девушки нарастали с каждой секундой. — История о твоём брате —единственное, что способно пробудить во мне силы сражаться. Все мои близкие — мертвы, а для своего народа я — чужак. Галадриэль заколебалась. Нет! Она не позволит его словам проникнуть в внутрь и вызвать ту невыносимую боль, которую она испытывала каждый раз, когда вспоминала о смерти любимого брата. Не сейчас. Девушка ничего не ответила и просто ушла, а Халбранд откинул голову на стену и закрыл глаза. Он был доволен своей манипуляцией. — Ты всё равно расскажешь. *** — И чего ты возишься с этим человеком? — Элронд отложил книгу в сторону, когда увидел Галадриэль в дверях веранды, с которой открывался замечательный вид на город. — Он же ведь полнейший дикарь. — Я вожусь вовсе не с ним,— поспешила заверить она — Народ южных земель нуждается в защите. Ему не выжить без лидера. — Неужели мы не сможем защитить этих людей? Элронд задал вопрос, на который уже знал ответ. Галадриэль не собиралась никого защищать, её волновали только поиски Саурона. — Ты все ещё узница мести,— с печалью в голосе заметил эльф — Ты желаешь удовлетворять только собственные амбиции. — Это не так. — Прошу, не обманывай себя. Руками Халбранда, Галадриэль, ты хочешь предоставить защиту обречённым на встречу со злом. Что будешь делать в это время ты? Упиваться местью? — В это время, Элронд, я отдам свою жизнь за то, чтоб уничтожить главное зло Средиземья. Этого мало? — Галадриэль продолжала настаивать на своём. Элронд встал. Он подошёл к Галадриэль и аккуратно заправил за ухо, выбившуюся прядь её белоснежных волос. Она не сопротивлялась. От этого жеста её глаза сделались необыкновенно яркими. — Я не хочу, чтобы прежде ты уничтожила себя,— грустно улыбнулся он— Я не смогу жить без тебя, дочь дома Финарфина. — Конечно не сможешь. Кто ещё научит тебя стрелять из лука? — с доброй насмешкой сказала Галадриэль и он рассмеялся. Эльфийка почувствовала в эту секунду, что стоя здесь, рядом с Элрондом, ей было тепло и уютно, словно они не в Нуменоре, а среди высоких гор и затейников-нолдор, с утра до вечера вырезающих по камню и шлифующих самоцветы; Она ощутила себя не менее явственно и среди бескрайних лесов Лаиквенди, песни которых разносились далеко за реку Гелион. Ещё немного, и где-то за холмами сознания, покажется яркий свет вечно цветущего Древа Жизни — главного источника эльфийских сил. На мгновение Галадриэль почудилось, что она дома. Но где был этот дом? Она уже не помнила, сколько кочевала по Средиземью, пытаясь удержать ускользающее, приятное чувство умиротворения. «С Халбрандом всё совсем по-другому» — Галадриэль удивилась собственным мыслям. Каждая встреча с ним, вызывала в её душе огненную бурю, неконтролируемую страсть, жаркий спор. — Мне нужна аудиенция с королевой. Я должна убедить её освободить Халбранда,— когда это чувство отпустило её, она вернулась в реальность и вспомнила об своей затее — Увидимся позже, мой друг. *** Галадриэль любовалась зеркальной поверхностью реки, в которой отражался лунный свет. В последнее время, ей нравилось приходить сюда и подолгу сидеть, отвлекаясь от суеты Нуменора. Но, сегодня, вопреки божественной воле Валар, ей не суждено было быть одной — тишину прервал звук чьих-то тяжёлых шагов. — Спасибо, эльф. Я снова свободен! Над ухом эльфийки раздался раздражающий, до боли знакомый голос Халбранда. — Ты следил за мной? — Галадриэль обернулась и увидела дежурный, наглый взгляд парня. — Да,— он даже и не думал скрывать это от неё — Я хотел убедиться, что ты в безопасности. А ещё, я должен извиниться за твоего брата. Мне действительно жаль. Последняя фраза прозвучала очень двусмысленно, но только для него. Халбранд сам смутился от того, что только что слетело с его уст. — Ты победил. Я расскажу тебе о том, что случилось, Халбранд. Но это только ради твоего народа. Парень мысленно улыбнулся — для него это не стало сюрпризом. Он знал, что она непременно расскажет, ведь эльфийка уже села на его крючок и вовсю мариновалась на нём. Он был нужен Галадриэль в качестве короля, но его эта перспектива не особо радовала. Халбранд лишь делал убедительный вид, будто его волнует. И всё ради того, чтобы получить желаемое. Одним словом, двойные игры южанина пока что были безобидными, в состоянии холодной войны, но уже с намёком на дым. — Давай отложим это на потом. Только взгляни, как здесь красиво, эльф, — воодушевлённо сказал Халбранд и стал шустро стягивать с себя одежду — Искупаемся? Глаза Галадриэль округлились и она удивлённо посмотрела на крепкий, голый торс Халбранда. Низ живота девушки нестерпимо заныл. Это была приятная ноющая боль, с которой она раньше не сталкивалась. — Не нужно бояться. Ну же, раздевайся,— почти что приказным тоном скомандовал Халбранд и пристально посмотрел на неё, пытаясь понять, о чём она сейчас думает — Когда мы отправимся в Средиземье, у нас не будет времени для простых человеческих радостей.