Никому не нужная случайность

За двадцать минут до взрыва — Вадим, куда мы идём? — спросила Даша, глядя на то, как Уваров, проходя мимо одного из охранников, в очередной раз потянулся за пистолетом, а потом одёрнул руку. Она вообще не понимала, что происходит: Вадим ввалился в её палату, крепко держа за руку Петровскую, и приказал ей в срочном порядке собираться. Старкова только и успела сунуть ноги в балетки да перехватить руку тихой Алеси, прежде чем проследовать за учителем. За свою одноклассницу она не бралась отвечать, но лично её взвинченное состояние Уварова тревожило не по-детски, поэтому непринуждённость на лице изображать получалось с трудом. Благо, для подопытных кроликов выражение беспокойства вполне естественно, и охранники не спешили их останавливать непрошенными вопросами. — Я отведу вас в Логос, пока наши люди до вас не добрались. — Что это значит? — нахмурилась Старкова. Нет, она, конечно, будет плясать от радости, если их наконец вернут в школу, только вот, судя по всему, прямо сейчас происходило что-то очень нехорошее, раз Вадим так резко поменял свои планы. — Колчин убит. И теперь меня вряд ли будут тепло принимать в лаборатории. — Ты его убил? — спросила Алеся, чуть крепче сжав пальцы ошалевшей Даши. — Нет, но я там тоже сыграл свою роль. Поэтому вам здесь оставаться нельзя. Эти люди любят отыгрываться на причастных, если не могут достать виновника. — Но ведь лифт в другой стороне, — неуверенно проговорила Старкова, оглядываясь. — Мы туда не пойдём. Отсюда есть выход в лес. Ну, что тут сказать… Ожидаемо. Давно стало ясно, что у этих ребят всё схвачено. И глупо было предполагать, что в месте, где Колчин проводит большую часть своего времени, не имелось в наличии какого-нибудь секретного хода для отступления. Уваров довёл девушек до массивной железной двери в конце коридора, прошёлся карточкой по электронному замку, дёрнул за ручку, образовав широкий проход в какой-то очень тёмный тоннель, и пропустил спутниц вперёд. Как только дверь за ними захлопнулась, на стенах судорожно замелькали редкие лампы. Через мгновение кошмарный сон эпилептика прекратился, и тусклый свет выровнялся, предоставив двоим из беглецов возможность ориентироваться в пространстве. Даша невольно поёжилась: тоннель больше походил на бомбоубежище, на бесконечные коридоры подземелья с обшарпанными шероховатыми стенами и свисающими с потолка проводами. Не хватало только железных решёток и дверей, открывающихся с громоподобными звуками. После чистеньких стерильных помещений с жутко ярким освещением такая обстановка ощущалась… непривычно. Когда впереди стала различимой максимально подозрительная модульная металлическая лестница, Старкова приостановилась и недоумённо уставилась на Вадима. В её взгляде читался вопрос: «Неужели ты хочешь сказать, что эта конструкция не обвалится после первого же шага?» Комментариев от Уварова девушка не дождалась, он без слов наглядно продемонстрировал ей, что внешний вид обманчив, и принялся стремительно продвигаться по ржавым ступенькам наверх. — Так, вот тут аккуратней, — обратилась Даша к Петровской, когда настала их очередь испытывать эту усовершенствованную стремянку на прочность. — Не споткнись. — Лестница? — Да. Стараясь шагать с одноклассницей нога в ногу, Старкова следила за общим равновесием, периодически поднимая глаза на их проводника. Вадим был молчалив и серьёзен. Впрочем, вероятно, это являлось для него привычным состоянием. — Вы бы тут хоть ремонтник организовали, — пробурчала Даша, уже стоя на верхней ступеньке и потирая испачканные поручнями ладони друг о друга. — Этим путём никто не ходит, — отозвался Вадим. Выбравшись на вечерний свет, он протянул руку Старковой. Так, прицепом, их маленькая компания выползла на поверхность. — Оно и видно… Даше хотелось отряхнуться от земли и пыли, но физрук не позволил тормозить процесс бегства ни на секунду. Ворча что-то про садизм, девушка вновь схватила за руку свою подругу по несчастью, и, стараясь не отставать, помчалась вслед за Уваровым, который трусцой припустил вверх по лесному склону. Не прошло и пяти минут после того, как они вылезли наружу, откуда-то сзади донёсся подозрительный грохот, почва под ногами пугающе затряслась, а следом раздалась пара оглушительных хлопков. Девушки взвизгнули, вскинули руки к ушам и инстинктивно пригнулись к земле. Обернувшись, Вадим с Дашей встретили глазами вспыхивающий раз за разом и поднимающий вверх земляные клубы огонь неподалёку от места, откуда они только-только ушли. — Господи, что это? — в ужасе прошептала Старкова. — Похоже на… — договорить мужчине не дала новая мощная вспышка. — Ох, чёрт! А вот это явно не по плану. — Физрук тут же подтолкнул Старкову вперёд, призывая девушек развить максимально возможную скорость. — Шевелитесь, давайте, нам нужно сваливать. — Боже мой! Там же столько людей… Нужно кого-то вызвать! — кричала на бегу Даша. — Для начала нужно сделать отсюда ноги, — в тон ей ответила Алеся. Через несколько адских минут, во время которых три пары ног, периодически спотыкаясь о ветки, уносили беглецов подальше от эпицентра взрыва, Даша, запыхавшись, бросила куда-то назад: — Вадим, там внизу был кто-то из наших? Ответом послужила напряжённая тишина, прерываемая тяжёлым дыханием и шорохом листвы. — Почему ты молчишь? А что говорить? Уваров сам только и делал, что пытался рассчитать в голове, сколько времени прошло с того момента, как он отправил Морозова, Кузнецову и Виноградову на выход, и был ли у них шанс остаться целыми. Они успели добраться до выхода? Не завалило ли их в коридорах? — Надеюсь, нет, — сквозь зубы процедил Вадим. И ежу бы стало понятно, что эта тема для него сейчас — не из приятных. — А на школе взрыв никак не отразится? — Старкова, давай ты на беззвучный режим переключишься? Хотя бы на время. Я ничего не знаю!

***

Как-то нехорошо Даша себя почувствовала уже на пороге школы. Всё это усилилось, стоило ей увидеть в компании Елены Сергеевны погибшего в расцвете лет Павла Петровича Лобанова. — Ого, вот это да… Рядом с учителями стоял бледный как мел Рома и на повышенных тонах объяснял что-то про подземелье и МЧС, размахивая руками. По случайности парень чуть повернул голову в сторону выхода и мельком углядел три знакомые фигуры. Осознание пришло не сразу. Он обернулся уже намеренно и побледнел ещё сильнее. — Даша… — прошептал он, кинувшись к девушке. Рома остановился резко, так толком и не приблизившись к ней, ведь он заметил, как Старкова сделала шаг назад. — Даш, я умоляю тебя, прости. — Что-то не видно, что умоляешь, — хмыкнул Вадим, ставший невольным свидетелем развернувшейся драмы. — Уваров! — шикнула на него Алеся, стоявшая позади. Она плохо понимала, что происходит вокруг, но старалась ориентироваться по голосам. Рома ничуть не растерялся и опустился на колени, совершенно не переживая из-за направленных на них посторонних глаз. Сколько кошмаров ему приснилось, сколько нервов он себе истрепал страхами за жизнь Старковой… Не сосчитать! А теперь Даша стоит прямо перед ним, живая и с виду здоровая, и он должен вымолить у неё прощение. Вадим смотрел на школьника с плохо скрываемым презрением. Каждый раз мальчишка падал всё ниже и ниже в его глазах. И физрук совершенно не понимал, как его подопечная может находить в этом парне что-то привлекательное. Смех да и только! Шокированная Даша испуганно залепетала: — Ты что… Зачем? А ну встань! — она махнула рукой, призывая его подняться на ноги, но Рома остался в том же положении, будто совершенно не слыша её слов. — Вставай, Павленко, не позорься. — Ему надо было давно это сказать, сейчас уже без шансов. — Ты заткнешься сегодня или нет? — прорычала Петровская, разозлившись на его неуместные ехидные комментарии. Сквозь пелену волнения и безграничного раскаяния Рома расслышал её голос и только тогда вышел из оцепенения, чтобы встать и сделать шаг навстречу девушке. — Алеся… Только Вадим собрался отойти подальше от этой компании, чтобы его ненароком не стошнило от невыносимо приторных сцен, как дверь в библиотеку распахнулась с характерным звуком и привлекла внимание к группе вывалившихся оттуда перепачканных людей. Физрук пробежался по их фигурам глазами, но не обнаружил среди них ту, что занимала его мысли всё это время. Слегка дезориентированный Авдеев сразу поменялся в лице, увидев перед собой свою бывшую девушку и тут же направился к ней. Утянув за собой Алесю, Рома поспешил отойти в сторонку, опасаясь оправданного гнева некогда близких друзей. — Даша! Я думал… думал, ты там осталась. — Я бы и осталась, если бы не Вадим, — сказала Старкова, принимая объятия Андрея. — Кузнецова где? — не церемонясь, обратился Уваров к подошедшему Морозову. В голосе его чувствовалась настороженность. По виду Макса можно было с лёгкостью определить, что он с большей охотой сейчас выпил бы яду, а не разговаривал с этим человеком. Однако преодолев приступ неприязни, парень всё же хмуро произнёс: — Не с нами. Она за вами решила вернуться. Сбежала. Ох, если б только взглядом можно было убивать… — Что? Повтори, что ты сейчас сказал, — Даша могла поклясться, что услышала скрежет зубов. Вадим вдруг сделал шаг вперёд и схватил парня за грудки, зашипев: — Тебе нужно было просто вывести их обеих! Ты что, не в состоянии справиться с такой банальной задачей?! Макс отвернулся, постаравшись отклонить голову подальше от искажённого еле сдерживаемой яростью лица. — Я за её заскоки не отвечаю, — скривился он. — Я не виноват, что вы её так приворожили, что она раз за разом творит полную дичь. — Нет, ты отвечаешь! Поэтому слушай внимательно: если она пострадает там, под завалами, я лично без всяких колебаний придушу тебя. С превеликим удовольствием Уваров мог бы дать этому щенку в морду в ту же секунду: сжимая в кулаках морозовскую одежду, он встряхнул ученика, а потом переместил левую руку на его затылок и вцепился в пыльные взъерошенные волосы. Если сейчас освободить правую и замахнуться… — Вадим! — вдруг крикнула оказавшаяся рядом Старкова. Мужчина перевёл удивлённый взгляд на своё напряжённое плечо, за которое ухватилась школьница. — Вадим, не надо. — Оставь его в покое, Уваров, — приказал не вовремя подошедший Поляков. Пришлось парня отпустить. — Если она умрёт, я буду знать, кого в этом винить, — напоследок выплюнул физрук. — О ком речь? — Вика. Она там осталась, — тут же сообщила вникнувшая в суть дела Старкова. — Мы сейчас же вызовем спасателей, — заверил их Виктор, после чего обратился уже персонально к Авдееву: — Они вытащат и её, и твоих родителей, и Надю, слышишь, Андрей? — Да. — Ух ты, счастливое воссоединение семьи, да? — Уваров невесело хмыкнул. — Ну-ну. Даше хотелось сказать мужчине что-нибудь приободряющее и вселяющее надежду, но она вовремя остановила себя, вспомнив, кем является Вадим. Хоть он и спас ей жизнь уже во второй раз, от этого они не стали друзьями. — А что происходит? Знакомый взволнованный голос заставил Старкову на мгновение замереть. Этот голос она слышала и в лихорадочном бреду, и в дразнящих безмятежных снах на протяжении тех долгих дней, проведённых в вынужденном заточении. Она мечтала услышать его снова! — Никита? Озадаченный учитель рисования тут же обернулся на зов и обомлел. — Даша? Господи, родная! — Старкова расплылась в счастливой улыбке и бросилась на шею Ольшанскому под встревоженный вздох Крыловой. — С тобой всё в порядке? — В порядке, да. — Я нигде не могу найти Аню, — проговорил Никита, крепко сжимая школьницу в объятиях. — Кто-нибудь её видел? — Насколько мне известно, — без особого энтузиазма начал Вадим, — Морозов несколько часов назад доставил её на нижний уровень. У неё была угроза выкидыша. Скорее всего, в момент взрыва она была в одной из палат. Лучше горькая правда, чем беспочвенная надежда. У Анны уж точно не было возможности пережить взрыв: даже если её там не задело, женский организм после операции был ослаблен и не смог бы продержаться на морально-волевых достаточное время (до полного разбора завалов). Участь Ольшанской не вызывала у Вадима должного сожаления: он думал лишь о том, что ему придётся выпрашивать у военных поддержки, хотя в его планы входил шантаж Сафроновой и Фролова. Чёрт, даже сейчас Кузнецова умудрялась менять его намерения! Слова Уварова заставили как минимум троих из присутствующих на несколько секунд забыть обо всём, погрязнув в болоте чувств горькой утраты, болезненного сожаления и пустоты. Андрей возвёл глаза к потолку, закрыв рот ладонью, и мысленно обратился к небу с вопросом, а когда же этот кошмар прекратиться? — Что? — надломлено шепнул брат Анны. — Какой ужас… — Даша плотнее прижалась к груди Ольшанского, словно таким образом пыталась впитать в себя часть его боли и показать, что он вовсе не одинок. — Никита, мне очень жаль. — Алеся, прости меня, — сказал Рома, сжав плечи Петровской. — Прости, слышишь? Морозов заразил меня вирусом, и я… — парень затих, заметив, как она поджала губы. — Ладно, это неважно сейчас. Как ты себя чувствуешь? — Опупительно, Ром, как ещё? — Прости... — Хватит извиняться, — недовольно оборвала его Алеся. — Твоей вины в этом нет. — Есть! — не согласился Павленко. — Я знаю, Вадим Юрьевич рассказал мне, зачем ты ходила к Морозову. — Забудь, ладно? Это уже неважно. — Но как же… — Рома! — зло выкрикнула Петровская, чем привлекла к ним обоим непрошенное внимание. — Всё, понял… — кивнув, он послушно закрыл тему, а заодно и рот. Вдруг из левого коридора в подозрительно большом количестве стали выбегать ученики, на лицах которых застыли непонимание и испуг. Детей подгоняли чьи-то надрывные крики. В какой-то момент призывы стали разборчивыми для людей в холле, а затем из проёма выскочил взвинченный Воронцов с Антоном Уваровым под боком. — Быстро, все выходим из школы! — Я не виноват, я случайно её уронил! — закричал Верёвкин, задержавшийся рядом с Кириллом Евгеньевичем. — Господи, у меня в глазах двоится, — ужаснулся Павел Петрович, глядя на полную копию помощника Колчина перед собой. — Двоих Уваровых эта Земля не переживёт. — Это Антон, брат, — на скорую руку объяснил Кирилл. — Елена Сергеевна, школа заражена, надо срочно уходить. — Заражена чем? — Дети случайно раздавили пробирку с вирусом. — С каким вирусом, я ничего не понимаю… — начала паниковать Крылова. — Это вирус из лаборатории! — догадался Лобанов. Он передал Игорька на руки Елене и обратился к Виктору: — Здесь нельзя оставаться! — Собирай ребят, эвакуируем школу, — скомандовал тот. Уваров хмыкнул, наблюдая за тем, как активизировалась местная спасательная группа. — Внимание! Все выходим на улицу, быстро! — Вадим, как так? — спросила у него Старкова. — Откуда здесь вирус? Ты постарался? — Какие жестокие обвинения, мне почти больно, — ответил ей Вадим, состроив нарочито оскорблённую физиономию. — Надо сказать «спасибо» моему доброму и всеми любимому братишке. Да, Антон? — Вадим громко окликнул близнеца, чтобы заодно избавить себя в дальнейшем от несправедливых подозрений всех остальных. — Ты счастлив? Антон, который изначально не заметил присутствие брата, растерянно взглянул на группу школьников, расположившихся рядом с ним. На высказанный упрёк Антону нечего было ответить. Он видел, как Вадим упивается последствиями его ошибки, и понимал, что действительно крупно облажался. Нельзя было тащить эту дурацкую пробирку в школу и прятать её в грёбанной детской машинке на радиоуправлении! Много времени на насмешки Вадим тратить не стал, а вместо этого подтолкнул Старкову с Ольшанским к выходу, тем самым подав ребятам пример. У дверей застрял только Андрей. Остановившемуся напротив Виктору он высказал свой категорический отказ от экстренного бегства: — Я никуда не пойду, там моя семья! Вы же сказали, что мы вызовем МЧС-ников… — Это и моя семья тоже. Мы вернёмся за ними, я тебе обещаю.

***

— До МЧС дозвонилась? — спросил Паша Лену, когда они закончили выводить во двор основной поток школьников. — Нет, связи нет. Мобильные не ловят, городской молчит. Виктор перешагнул порог последним в компании мальчика из класса Анны Михайловны. — И что будем делать? — Уходить, — без колебаний решил Поляков. Несколько раз хлопнув ладонями, он заставил всех прислушаться к следующим словам: — Внимание! Школа закрывается на карантин. Сейчас мы все дойдём до шоссе и вернёмся в Москву. Младших развезут по домам, старшие, надеюсь, доберутся сами. Сохраняем спокойствие и держимся вместе! Солнце уже давно село. Идти в такое время через лес по темноте казалось очень плохой идеей, но разве могли они сейчас выбирать? Если старшеклассников ещё можно было посадить на такси, то с остальными детьми нужно было в несколько заходов проехаться на автобусах, которые ходили не так часто, да ещё и до 23 часов. Задача стояла непростая, всё, что угодно, могло пойти не так. Поляков выбрал в качестве сопровождающих ещё 7 человек, помимо себя, хорошо ориентирующихся на местности: Володю, Пашу, Веру, Галину Васильевну, Антона, Полину, ну и Мишу, за которого поручилась Мальцева. Сыщики и Алеся шли следом за группой Виктора. Каждый из них думал о своём, но ребят объединяло общее волнение и страх неизвестности. Даша не могла отпустить мысли о лучшей подруге, оставленной позади, а также о Никите, который сейчас переживал потерю единственного родного человека. Ольшанский на удивление хорошо держался, даже вызвался помогать ещё не отошедшему от побоев Соколову с его группой младшеклассников. Андрей, понятное дело, не переставал беспокоиться о родителях и сестре. Всего пара минут отделяла его от встречи с семьёй тогда внизу. Злой рок снова вмешался и развёл их, перед этим одарив парня тщетной надеждой. Алеся тоже переживала за Вику, не так давно решившую назваться её подругой: кто-кто, а эта девушка не заслуживала такого конца. Да и вообще в последнее время Петровская видела вокруг себя одну сплошную несправедливость. Ещё она думала о том, что если сыщики сейчас поедут в город, к своим семьям, то ей… Некуда идти. Совсем. У неё больше не было места, называющегося домом. А Вадим Уваров считался единственным человеком, готовым взять на себя ответственность за её дальнейшую жизнь. Однако на него самого в скором времени навалится куча проблем, какая уж тут забота о брошенной на произвол судьбы калеке? Правда, ещё у неё был Павленко… Наверное? У которого оставалось катастрофически мало времени, но который с удивительной и несвойственной ему уверенностью продолжал сжимать её руку. Задумавшись об этом, она произнесла: — Вы не можете просто разъехаться по домам. Без лекарства вы не проживёте больше двух дней. Некоторым из вас, конечно, повезло, но не всем. Максим хмыкнул, мол, ну да, Павленко-то у нас здоровый — достаточно инфы папаше слил.        — На свою удачливую собачку намекаешь? С глазами твоими что? — спросил он, кивнув на её тёмные очки. Морозов хорошо помнил, что с ней сделала Савельева, и только прикинулся шлангом. — Солнце слепит?        Учитывая, что над лесом растянулась душная, вязкая тьма, слова парня приобретали особо издевательский оттенок.        — Макс, заткнись! — шикнула на него Даша.        — Рому сегодня заразил твой отец, — сказала Алеся, проигнорировав шпильку в свой адрес. — Ну, я не удивлён, он никогда не любил крыс, — презрительно хмыкнул Морозов. — Я говорила о Старковой и Авдееве. — В смысле? — услышав свою фамилию, парень остановился. Затем притормозили и все остальные. — Что ты имеешь в виду? — О, ты ещё не в курсе? И ты, и твоя сестра — результаты экспериментов Колчина. Генетически модифицированные дети. Так что ваши организмы абсолютно резистентны к вирусу, — объяснила Петровская. — Подожди… Ты хочешь сказать, что я не заражён? — ошалевшим голосом уточнил Андрей. — Но я ведь пил антидот всё это время. Почему он не убил меня? Эти вопросы крутились не только в его голове, а тревожили умы Даши, Максима, Лизы, да и Ромы тоже. — Ну, ты, в принципе, довольно живучий, — с еле заметной завистью усмехнулась Алеся. — Да, и никаких болезней, лекарств и тому подобного ты можешь не опасаться, у тебя ведь железный иммунитет.        — Круто, чувак. — Максим хлопнул друга по плечу и улыбнулся. — Поздравляю!        — Алеся, а что насчёт Даши?        — Насчёт Даши нужно у Вадима узнавать. На данный момент она абсолютно здорова, но какие будут последствия, предсказать трудно. — Алеся права, нам нужен антидот, — поддержала одноклассницу Виноградова. — Макс, как ты думаешь, где может быть твой отец?        — Дома уже, наверное, пельмени ест, — с отвращением предположил парень. Хоть Поляков со своими помощниками сделали всё возможное, чтобы вывести детей за пределы опасной территории, попытки добраться до трассы оказались бесплодными. Где-то на середине путь им преградили не пойми откуда взявшиеся военные. Сказали, что дальше проход будет закрыт на неопределённое время. Виктор попытался доходчиво разъяснить их главному — майору Раевскому, — что детей в школу возвращать нельзя, но тот только объявил о закрытии территории на карантин и даже устроил показательную стрельбу по земле, когда Максим Морозов усомнился в серьёзности их намерений. Пришлось направить 150 напуганных детей обратно в место, где они могут подхватить смертельную лихорадку. Педсостав пребывал в растерянности — хоть в лесу палатки расставляй, чтоб не возвращаться в усадьбу. Когда все снова оказались в школе, основная часть преподавателей и персонала была созвана в кабинет директора в качестве импровизированной комиссии по чрезвычайным ситуациям. Решили на общем собрании оповестить учеников о распространении в школе агрессивного штамма вируса по типу острой лихорадки. Полуправда, которая поможет избежать неконтролируемой паники. Обычные уроки заменят на занятия по оказанию первой помощи и выживанию в экстремальных ситуациях, а также организуют дежурства по кухне и уборке помещений, в которых будет задействовано максимально возможное число учеников. Никому это радости, конечно, не доставит, но другого выхода не представлялось. Те, кто был осведомлён о вирусе Колчина, лелеяли в себе надежду на то, что заражение удастся оттянуть, если соблюсти все меры предосторожности: проветрить помещения, вымыть полы с хлором, обработать посуду и т.д. Однако буквально через час Вера, согласившаяся взять на себя руководство классом пропавшей Анны Михайловны, пришла к Виктору, снова вступившему в должность директора, и сообщила о первом заражённом младшекласснике.        Нужно было срочно разбирать завалы, дабы в кратчайшие сроки добраться до антидота, однако без установленных укреплений к камням в подземелье прикасаться не разрешалось — это грозило новыми обвалами. Понадеялись на выручку военных — Раевский отказался пускать своих людей на заражённую территорию и пообещал лишь обеспечить сотрудников требуемыми материалами и необходимыми для спасательных работ инструментами. Всё это выглядело как чудовищный спектакль, фарс. Кошмарный сон, не иначе.

***

Ночь уже заволокла небеса родной тьмой и зажгла на них звёзды. По-хорошему все обитатели школы уже несколько часов должны были беспокойно ворочаться в своих кроватях, но в этот день в такое время Логос был как никогда живым: педагоги пытались в срочном порядке разработать план действий, составить списки дежурств на следующий день, дать необходимые распоряжения персоналу; ничего не понимающие школьники собирались компаниями в комнатах и обсуждали события минувшего вечера.        У определённой и всем хорошо знакомой группы одиннадцатиклассников были свои заботы и задачи. Практически все вызвались помогать обустраивать выделенную Виктором отдельную комнату Алеси, исключением оказался лишь Макс, заявивший, что в гробу видал помощь этой стерве. Ну, ещё немного колебалась Даша. Нет, она с радостью готова была помогать Петровской. Но её всё не отпускало подавленное состояние Никиты. Однако тот, услышав про её опасения, тут же заверил девушку, что всё это очень кстати, ведь он хотел побыть один. Кроме того, Даше жизненно необходимо было развести какую-нибудь бурную деятельность, чтобы не думать о лучшей подруге, вероятно оставшейся под завалами. Вика жива, цела и здорова, её скоро найдут — эти слова девушка повторяла про себя как мантру. Звание самого главного помощника, конечно, смело можно было присваивать Павленко: он привёл девушку в комнату, усадил на кровать, раз 15 спросил, удобно ли ей и как она себя чувствует, отчего чуть не получил по голове подушкой. Целиться, не глядя, для Алеси было в новинку. Короче говоря, он постоянно находился рядом с Петровской. А Даша, которая тоже пришла на выручку однокласснице, совершенно не понимала, как себя вести рядом с человеком, который устроил ей сотрясение мозга. В прямом смысле. Да, он попросил прощения, осмелившись унизиться на глазах у десятка зрителей, но дальше-то что? Старкова ничего не ответила, не до того было, а теперь она просто развешивала вещи в Алесином шкафу, избегая такого же растерянного Ромы. Дабы не распространять по комнате ощущение неловкости, она заговорила с Андреем, протирающим окна. — Ну что, как тебе новые апартаменты Алеси? — По-моему, здорово, — улыбнулся ей Авдеев. — Мне тоже нравится. Только вот я думаю, нужно ещё шторы повесить.        — На кой они здесь нужны? — подала голос хмурая Алеся. — Я всё равно ни черта не вижу. Улыбки пропали с лиц присутствующих. Андрей опустил взгляд на свои туфли и тихо предложил подруге под благовидным предлогом оставить Петровскую наедине с Ромой, который явно хотел ей что-то сказать:        — Даш, давай за постельным бельём сходим? Павленко благодарно кивнул направившимся к выходу ребятам, но те сделали вид, будто не заметили этого жеста.        Его секундное замешательство перебилось тяжёлым вздохом. Рома в пару шагов оказался рядом с кроватью и, устроившись на полу, произнёс: — Алеся… Я буду к тебе приходить, ладно? Если что-то понадобится — что угодно — ты обращайся. Звони мне, я приду. Договорились, Лесь? — Отсутствие ответа заставило парня занервничать. — Ты слышишь?        — Да, слышу, — неохотно отозвалась Петровская. Отстранённость девушки резала ножом по сердцу Павленко: так хотелось, чтобы Алеся открылась ему, поделилась своими переживаниями, но она только отталкивала его. Не так явно, но он чувствовал. — Я безумно счастлив, что ты снова со мной… — признался парень, заламывая пальцы рук от неловкости. — Не надо. Рома, не надо всего этого.        — Чего не надо?        — Заботы этой твоей, внимания… — Она перечисляла это с таким пренебрежением в голосе, что непонимание в юношеской душе смешалось с ужасом. Ей что, противно? — Ничего не надо, понимаешь? — Нет. — Рома, я слепая теперь, — выдавила из себя объяснение Петровская. — Я инвалид, ясно? Не стоит тратить на меня время. — Нет-нет, не говори так, слышишь? Всё поправимо, — Рома неосознанно потянулся к руке девушки и сжал её пальцы в ладонях. — Уваров обязательно найдёт способ тебе помочь. — Серьёзно? — горько усмехнулась она. — Да ты даже не понимаешь, о чём говоришь! Шансов, что я снова смогу видеть хоть как-нибудь, катастрофически мало, а что зрение вернётся ко мне полностью — и вовсе нет. — Леся, послушай, ты самый сильный человек, которого я знаю. И ты справишься с этим, правда. А я буду помогать… — Вспомнив об отметине от шприца на своей шее, Рома замялся и добавил: — пока у меня не закончится время. Кем же Алеся была в прошлой жизни, что в этой она вынуждена так расплачиваться? Она ведь правда собиралась дать им шанс, хотела попробовать. И даже если бы у них не вышло… Ничего страшного, это жизнь, по-всякому бывает. А теперь? Теперь ничего не имело смысла: жизнь Павленко зависела от ампул, похороненных под грудой камней, а она была обречена на пожизненное хождение в тёмных очках и с тросточкой. Вот зачем, спрашивается, Уваров увёл её с нижнего уровня? — Я не хочу с этим справляться. Не хо-чу, — по слогам повторила она слова, уже сказанные Вадиму. — Мне такая жизнь на ощупь не нужна, это полная хрень! Хоть Петровская и не видела этого, но Рома замотал головой в категорическом несогласии. — Когда стены затряслись, и я понял, что там внизу что-то взорвалось, я думал, что умру на месте. Очень боялся, что тебя больше не увижу. Ты даже представить себе не можешь, насколько я счастлив, что ты жива. Услышав это, Алеся замолкла. Хотелось бы ей разделить счастье Ромы, честно, но она вовсе не считала свою будущую жизнь подарком судьбы. Скорее, наоборот, наказанием. Единственное, что успокаивало девушку, — появившаяся возможность распорядиться этой жизнью по своей воле.

***

Половина шестого утра следующего дня Старкова поднялась по будильнику за двадцать минут до начала дежурства в абсолютно пустой комнате. Видимо, Лиза осталась у парней и не спала вместе с ними всю ночь. Наспех натянув на себя форму, Даша спустилась в холл, где встретила ни на минуту не сомкнувшего глаз Воронцова. Его назначили первым дежурным от педколлектива. — Даш, твоя группа дежурит сейчас на кухне, — сказал он. — Обойди, пожалуйста, комнаты и напомни ребятам… Кирилл Евгеньевич не успел договорить, ведь мимо них чересчур резво для всю ночь бодрствующего школьника пронёсся Макс Морозов. — Максим, ты куда? — крикнул учитель. Но парень не ответил, скрывшись в библиотеке. За ним бежала Лиза, и вот её-то Кирилл успел поймать. — Стой-стой-стой, куда ты? — Андрей пошёл к обвалу один, — взволнованно сообщила девушка.        Воронцов крутанулся на 180 градусов, дёрнул дверь и поспешил за учениками, нарушившими запрет на неприкосновенность камина. Девушки рванули следом. — Максим, вернись, это опасно! Но Морозов уже успел нырнуть в проём между железными створками. — Так, оставайтесь здесь, если услышите звук обвала, позовёте на помощь, — попросил Дашу с Лизой математик, перед тем как наклониться и сделать шаг в темноту. — Андрюх! Ну ты чё, дебил, что ли? — Тем временем Максим усиленно пытался вправить мозги вконец распоясывшемуся другу. — Тебе сказали, тут всё на соплях, ты о чём думаешь вообще? — О своей семье думаю вообще! И Вика, между прочим, тоже там! — Так, отойди! — Морозов попытался схватить Андрея за руку. — А то чё? — извернулся тот. — В морду дашь, как твой папаша? Дубль номер два. — Отойди, говорю тебе! Злость в Андрее взяла верх над всеми остальными чувствами, а заодно и над благоразумием. Он не видел смысла сидеть без дела — у него просто не было на это права. Если он и способен избежать этой жестокой участи, мучительной смерти от вируса, то Вика не такая, у неё нет супериммунитета и возможности ждать. Не говоря уже о том, что и она, и его семья могли пострадать во время обвала и лежать там, под обломками, истекая кровью.        — Да отвали ты! — Андрей попытался оттолкнуть Макса, но тот держался крепко, и получилось так, что Морозов, используя усилия друга, оттолкнул его прочь от завала, а сам по инерции полетел прямо на груду камней. Ударившись головой, парень вырубился, не услышав грохот, с которым стали сыпаться неукреплённые камни. Лиза успела рассказать подруге, что они с Максом случайно наткнулись на слоняющегося по коридору Харитонова, который и сообщил им о том, что Авдеев в одиночку вознамерился поиграть в шахтёра. Когда звуки падающих камней стали слышны снаружи, девушки испуганно дёрнулись: — Это что, обвал? — Я за помощью! — сказала Даша, прежде чем пулей вылететь из библиотеки. К нужной точке Воронцов подбежал в момент, когда камнепад почти прекратился. Мужчина поднял Авдеева на ноги, и они вдвоём бросились на помощь Морозову. Парню придавило грудную клетку обломком до такой степени приличных размеров, что учитель оказался не в состоянии снять его самостоятельно. — Макс… Что ты наделал? — возмутился Кирилл, обернувшись к Андрею. — Камень-камень-камень, давай, помоги. — Я хотел, как лучше, — пропыхтел Авдеев, помогая Воронцову перетащить кусок бетона подальше. — Да, здорово ты помог. Устроил обвал, вон, друга чуть не убил. — Мужчина прощупал пульс на правой руке парня и, к своему спокойствию, определил, что Максим жив. Вдвоём с Андреем они в один голос принялись требовать от бессознательного Морозова, чтобы тот пришёл в себя. — Пульс есть. Макс, очнись. — После парочки слабых ударов по щекам, пострадавший всё же соизволил разлепить глаза. — Слава Богу! — с облегчением вздохнул Авдеев.        — Идти можешь? — спросил Кирилл. — Чувак, прости. — Давай, вставай-вставай-вставай, — они оба протянули Максиму руки и помогли ему подняться на ноги. А помощь действительно требовалась, потому что Морозов ощущал дикую тяжесть в голове, а перед его глазами всё плыло. Помотав головой, он на мгновение сделал только хуже, к горлу подступила тошнота, но потом давление слегка ослабло, и настройки отображения реальности переключились на режим «по умолчанию»: картинка начала приобретать правильные очертания. — Аккуратно. — Андрей поддерживал друга с одной стороны, а с другой — его к выходу тянул Воронцов. Макс всё крутил головой по сторонам, чтобы оценить масштабы внепланового бедствия. — Нам надо выходить, пока новый обвал не начался. — Ни фига себе, работки-то прибавилось, — усмехнулся он, потянувшись рукой к саднящему затылку. — Прибавилось, да, — мимоходом согласился математик. Все трое были слишком заняты беспокойством друг о друге, и они ушли, не медля ни единой секунды, потому так и не услышали слабый женский крик, умоляющий о помощи, который доносился откуда-то из-под завалов. — Макс! — тут же бросилась к парню Виноградова. — Ты ранен! — Ой, да ладно. Чесалось — расчесал, Господи, — отмахнулся от её волнений тот. Когда в библиотеку вошёл Поляков, а позади него остановилась перепуганная Старкова, Андрей с досадой отодвинул ближайший стул от стола и уселся на него, предугадывая очередную головомойку. — Внизу был обвал, Максим чуть не погиб, — доложил директору Воронцов. — Да ладно, какой обвал, — Макс с улыбкой начал опровергать сказанное, — там пару камешков упало, серьёзно. — Я, кажется, русским языком сказал, не сметь приближаться к подземелью. Мне что, тебя на ключ запирать? — Макс не виноват, он пошёл за мной, — признался Авдеев. — Мне казалось, мы всё обсудили? — Это вы всё обсудили, — Андрей посмотрел прямо в глаза своему дяде, — со мной никто особо не общался. — Послушай, — начал заводиться Поляков, — если у тебя есть конкретные предложения, как мне разобрать завал, чтобы не вызвать новых обрушений, я готов выслушать! — Да нет у меня никаких предложений, и времени у меня тоже нет! — с присущей ему горячностью крикнул парень. — Да мы тут через два дня сдохнем без этого лекарства, кто поможет моей семье? — Я найду лекарство, — заверил его директор. — Виктор Николаевич, вы только и делаете, что говорите, — хмыкнул Андрей, пожав плечами. — Но ничего же не происходит!

***

Галина Васильевна находилась на той стадии недовольства, когда у всех вокруг неё появлялось непреодолимое желание заползти в укромное местечко и переждать там надвигающуюся бурю. Однако Лариса Одинцова ещё не была знакома с завхозом Логоса и в непреклонной манере пыталась убедить женщину действовать по её правилам. — Послушайте, я вам уже всё объяснила. Я забочусь о здоровье детей. — Как вы о них заботитесь? Вы хотите их лечить голодом? Ситуация была не из стандартных. Военные хоть и пообещали оказать всестороннюю поддержку, никто не знал, в какой момент они решат проблему с продовольствием. Нужно было экономить, а эта новая медсестра хотела, чтобы два десятка порций отправились в мусорный бак. — Добрый день, — поспешил вмешаться в спор подоспевший учитель русского и литературы. — Виктор Поляков, директор школы. — Очень кстати, — заявила Одинцова. — Думаю, остановить распространение болезни в ваших интересах. Из этой посуды сегодня с утра ели заражённые дети, и она нуждается в специальной дезинфекции. Из неё сейчас есть нельзя. — Ну, так действительно нельзя, — возразил Поляков. — Если вы врач, которого нам прислали, вы сначала должны были посоветоваться со мной. — Пока я бы разговаривала с вами, полшколы могло заразиться. — У меня продуктов всего на два дня, мне их сейчас что, все выбросить? — вновь заговорила Смирнова. Лариса не успела ничего на это ответить, так как на кухне появилась Назарова с крайне неутешительными новостями.        — Виктор, Матвею совсем плохо.        Медсестра среагировала моментально, схватившись за свой чемоданчик с медикаментами. — Показывайте дорогу. В тот момент Виктор понял, что заражение будет происходить слишком стремительно, поэтому откладывание разговора с Уваровым в их положении — смертельно опасная роскошь.

***

       — И снова диву даюсь! Как же это у нас самоубийцы с того света научились возвращаться? Секретом не поделишься? Уваров был не восторге от того, что Поляков с Лобановым заявились к нему посреди бела дня да ещё и без стука. Он уже имел возможность достаточно подумать о том, как бывший физрук умудрился провернуть фокус со своей фальшивой смертью и оказаться в школе в самый «подходящий» момент. Самая правдоподобная версия, родившаяся у него в голове, — сотрудничество Лобанова с Князем. Это объясняло многое.        — Я рад, что ты не растерял чувство юмора, но боюсь, в ближайшее время оно тебе не понадобится. Мужчины долго спорили о том, как же поступить с Вадимом после всего того, что тот совершил. Злой как чёрт Паша усиленно продвигал вариант с убийством и закапыванием тела где-нибудь в лесочке. Виктор и так был против этого, но после того, как Антон рассказал всем о своей биологической связи с братом, на уничтожение последнего было наложено безусловное табу. Тогда Лобанов заявил, что можно его избить до полусмерти, подождать, пока всё заживёт, а потом проделать это снова и снова. Идея не встретила поддержки даже со стороны пострадавшего от злодейских рук Володи. Поэтому пока решили не спешить с радикальными методами. — Вот ты всегда был занудой, Вить, — с лёгким разочарованием произнёс Вадим. — Ладно. Раз уж пришли, давайте сразу к делу. — Нам нужна вакцина от вируса и информация, где именно на нижнем уровне вы её хранили. — А с чего ты взял, что вакцина именно там? — насторожился он. Конечно, ещё пару дней назад на складе хранились сотни ампул с живительной водичкой, но после того, как Вадим решил вернуть власть в свои руки, на нижнем уровне осталось максимум несколько кейсов антидота. Он потратил кучу личных средств, чтобы успеть вывезти всё за одну ночь. Считайте сами: подкуп нескольких сотрудников, аренда грузовой машины, а также плата за молчание водителя, грузчиков и пары охранников. Да, ещё пришлось вывести из строя камеры наблюдения на пару часов. — Под дурачка не коси, мы прекрасно знаем, что внизу целый склад антидота, — сказал Лобанов. — Это откуда же такая осведомлённость? — с издёвкой поинтересовался Уваров. — Где именно вы хранили вакцину? — Не ска-жу, — по слогам отчеканил Вадим. — Да куда ты денешься, тварь… — М-м, дёргаетесь, — с удовольствием заметил он. — Заражение началось? Да-а, скоро вымрет вся школа, до последнего первоклассника. — Повисла пауза, сотканная из тяжёлого молчания, взаимного презрения и желания расправиться с противником. — Ну ладно, я вам помогу, — вдруг согласился физрук. — С одним условием. — Каким? Никогда раньше Вадим ещё не был так благодарен себе за то, что до сих пор не нашёл момента или причины, чтобы всё-таки ввести в шею Кузнецовой этот чёртов вирус. Будь она сейчас заражена, шансы её приравнивались бы к нулю, а так… — В первую очередь вы должны отыскать под завалами Кузнецову. Делайте, что хотите, но в ближайшие дни она должна оказаться в школе, живой и здоровой. Да, Уваров хотел её видеть. Он так и не успел ей ничего объяснить, поговорить о случившемся мирно. Вадим ведь умел разбираться с проблемами мирно? Особенно если речь шла о красивых девушках. Возможно, Вика не захочет его знать, но это даже не главное. Пусть она его пошлёт, обозвав убийцей и подонком, но скажет об этом самостоятельно, зло сверкая своим категоричным взглядом. — Зачем она тебе нужна? — почти прорычал Паша. — Очередной эксперимент? — Не угадал. Хотя близко. Послушайте, это очень выгодное предложение. Девочка же ни в чём не виновата. Я просто даю вам лишний стимул взамен на информацию. — Сколько внизу ампул антидота? — немного смягчился бывший физрук. — Где-то между много и очень-очень много. И столько же вакцины. Переглянувшись со своим другом, Виктор кивнул, соглашаясь на сотрудничество с Уваровым. — Хорошо, считай, мы договорились. — Я с тебя глаз не спущу, — пообещал Уварову Паша. — Впитал? — Да, отлично. Угрозы князевского феникса мало тревожили Вадима. Он надеялся, что Лобанов с таким же усердием будет работать лопатой на завалах и приблизит его к спасению школьницы.

***

Дав обещание указать Полякову верный путь к вакцине, Вадим обрёк себя на участь консультанта, которому прилетает 1000 и 1 вопрос о том, как всё устроено в подземелье и в лаборатории. — Другой ход на нижний уровень ещё есть? — спросил Паша. — Нет. Только через люк в лесу и лифт, но он, судя по всему, под завалом. — Значит, нужно разбирать его как можно быстрее. — В точку, Витя, в точку, — поддержал директора Уваров. — Паш, пусть спускается первая группа. — Виктор пролез под железной балкой и внезапно уловил чей-то тихий голос со стороны завала. — Тихо… — Ты чего? — Вслед за другом остановился и Лобанов. — Слышишь? Там кто-то есть! — Да ладно! — неверяще усмехнулся Вадим. — Это крысы, большие, жирные… Паша прислушался к тихим звукам и тоже смог различить посторонний голос. — Точно кто-то кричит, — сказал он и следом за Виктором рванул кому-то на помощь. Вадиму пришлось увязаться за ними.        Избавившись от нескольких верхних обломков, мужчины освободили из каменного плена незнакомую молодую девушку, у которой явно заканчивались силы даже на слабый зов о помощи. — О Господи! Всё в порядке, вы целы? Говорить можете? Девушка вздрогнула, простонав нечто нечленораздельное и чуть заметно качнула головой. Она болезненно морщилась от направленных на неё слепящих фонарей. — Опа, Королёва… — шепнул Уваров, с удивлением узнав в пострадавшей отлично знакомую ему подопечную Колчина. — Знаешь её? — Есть такое дело. — О том, что в коридорах могут откопать ещё кого-то из сотрудников, Вадим почему-то не подумал. — На халате нашивка «INGRID», — заметил Поляков. — Ясно, — Паша скривился в отвращении. — Уваров-то прав оказался. Очередная крыса. Однако его внимание тут же переключилось на блеснувший в свете фонаря металлический кейс. Взяв его в руки и щёлкнув замочками, Лобанов распахнул чемоданчик и взглянул на содержимое. — Витя, — охнул он, восторженно глазея на уложенные в несколько рядов ампулы.

***

Перед тем как идти допрашивать одну из приспешниц Колчина, Володя с Пашей решили переговорить с Уваровым. Вменяемым и законопослушным Уваровым. — Знаешь сотрудницу по фамилии Королёва? — Королёва? — нахмурился Антон. — Алина Королёва? Блондинка такая молоденькая? — Имени твой брат не назвал, но да, блондинка, — при упоминании Вадима лицо Лобанова ожесточилось. — Если это действительно та, о ком я думаю… — он покачал головой. — Ух, Королёва та ещё штучка, с ней не соскучишься.        — Проблемная барышня? — вымученно усмехнулся Володя. — Не то слово. Вы уже говорили с ней? — Нет ещё, пока её Лариса осматривает. Сейчас собираемся. Давай с нами? — предложил Соколов.        — Да, хорошо, пойдёмте.        Трое мужчин спустились по лестнице в холл и подошли к медкабинету. Предупредительно постучав и получив разрешение войти, они открыли дверь. Найденная девушка сидела на кушетке, болтая ногами. Одинцова водила у неё перед глазами ручкой, проверяя состояние мышц и нервов.        Лариса успела снять с Алины грязный халат, оставив её в красном пиджаке на голое тело и чёрных узких брюках. Без былого размазанного по лицу макияжа лицо незнакомки выглядело по-человечески, хоть и казалось нездорово бескровным.        — О-о-о, привет, мальчики, — с преувеличенным воодушевлением воскликнула девушка. — Как она? — спросил Володя у Ларисы. — Пара царапин и ушибы, ничего смертельного. Правда, она такая бледная, будто потеряла много крови, я не понимаю… — Это её обычный цвет кожи, — ответил за Алину Уваров. — Определённо есть какие-то проблемы в организме. Я бы рекомендовала вам обследоваться. Заливистый женский смех тут же вогнал присутствующих в ступор. Веселье Королёвой выглядело беспричинным и вызывало некоторые вопросы у всех, кроме Антона, знакомого с её особенностями. — Лариса спасибо, мы можем поговорить с девушкой наедине? — сдержанно попросил он. — Да, пожалуйста, — Одинцова развела руками и, забрав со стола ключ от шкафчика с медикаментами, покинула кабинет. — Антон Уваров… — довольно промурлыкала девушка. — Какими судьбами? — Лучше ты нам расскажи, — улыбнулся ей мужчина. — Давно работаешь на «INGRID»? — приступил к допросу Лобанов. — Кем? — Пару лет. Я простой медицинский работник. Кто-то зовёт меня девочкой на побегушках. Но мне не нравится, — она по-детски обиженно искривила рот. — Грубовато. Володя изогнул бровь в искреннем удивлении. Он с трудом мог представить себе ситуацию, в которой человеку понравится, когда его называют «девочкой/мальчиком на побегушках», но Королёва будто относила неприятие унизительного прозвища к особенностям личных предпочтений. — Почему пошла в эту компанию работать? — Они сказали, я и пошла, — пожала плечами Алина. — Кто они? — уточнил Соколов. — Совет «INGRID». — Хорошо, задам вопрос по-другому: когда впервые ты стала сотрудничать с «INGRID»? Алина многозначительно фыркнула:        — Это вряд ли можно назвать сотрудничеством, но пусть будет. Мне было тогда, — она закусила губу, задумавшись, — кажется, лет восемь.        — Сколько?! — Сорвалось с губ Володи изумлённое восклицание. Ну да, её детство не было счастливым. Практически с рождения Королёва росла в одном из детских домов, спонсируемых фармацевтической компанией. Ей плохо удавалось ладить со своими сверстниками, на неё часто поступали жалобы. Потом она познакомилась с Колчиным, который пообещал помочь ей справиться со вспыльчивым темпераментом. Что ж, в каком-то смысле он сдержал своё слово: по крайней мере проблемы с характером Алину теперь совсем не беспокоили, чего, конечно, нельзя сказать об окружающих… — Колчин в какой-то момент решил заняться нейробиологией и начал исследования в этой области, — разъяснил Уваров. — При помощи Алины он изучал воздействие электрических импульсов на мозг человека. — Он что, бил её током? — хмуро спросил Соколов. — Грубо говоря, да, что-то вроде этого. Лобанов хлёстко выругался, не подумав о присутствии дамы, поэтому следом извинился перед ней. Однако Королёва вовсе не выглядела оскорблённой — наоборот, её глаза блеснули изощрённым удовлетворением. — Ну, а как ты оказалась в том коридоре с этим кейсом? — Мне нужно было доставить его к мини-лифту, соединяющему вашу кухню с подземельем, — подозрительно честно ответила девушка. — И такой есть?! — в очередной раз удивился Володя. — Ладно, кто должен был забрать кейс? — Понятия не имею. Мне просто дали задание, я выполняла. — Кто дал задание? Королёва перевела взгляд на Антона и непозволительно долго не сводила его с мужчины. Это напрягло и Уварова, и двух его напарников. — О, вы не знаете этого человека, — резко заговорила она, улыбнувшись. — А теперь это не имеет значения. — Почему?        — Ну как же… Он остался внизу, — Алина безразлично пожала плечами, а потом по-лисьи заискивающе произнесла: — Мальчики, мне, конечно, очень приятно видеть ваши участливые лица, но давайте перенесём оставшиеся вопросы на вечер? У меня что-то разболелась голова.