Changes

Его разбудил громкий храп, и Эдриан нежно улыбнулся, когда рот Плагга открылся под забавным углом, и крошечное существо снова громко всхрапнуло. Эдриан перевернулся на спину, вглядываясь в темные облака, сменившие солнечный свет, и его улыбка померкла, когда события вчерашнего дня возвратились в его памяти и прилипли неприятным ощущением, мокрой ткани. Он встал, стараясь не потревожить своего маленького друга, и оделся, скорее по привычке, чем по иным причинам. Теребя мутные глаза, он бесцельно спускался по лестнице, и вдруг услышал тихий шорох и грохот, доносившиеся из кухни. Эдриан толкнул дверь, и его тут же встретил запах теплой выпечки и уют дома. Похоже пахло только что использованной духовкой. Он удивленно моргнул, глядя на со вкусом сервированный перед ним стол. Свежие ягоды и кусочки шоколада были искусно разложены между горками золотистых круассанов, яичных пирожных в форме сердечек и посыпанных пудрой бенье, за которыми следовали крошечные подносы с тонкими ломтиками яблок и сыра, все это с любовью разложено на знакомой красной клетчатой скатерти, в то время как на столешницах было разбросано множество мисок и кухонных принадлежностей, посыпанных мукой, что придавало всему помещению общий домашний вид. Его сердце забилось быстрее, когда его взгляд упал на пару сверкающих голубых глаз, которые засияли при виде него, и внезапно все обрело смысл. — Маринетт? — Эдриан! Ты проснулся! Маринетт поспешно поставила сковороду, которую держала в руках, и отбросила в сторону прихватки, одна лямка фартука соскользнула с ее плеча в очаровательно небрежном стиле, когда она бросилась к нему навстречу. — Что ты здесь делаешь? Он удивленно рассмеялся, нежно улыбнувшись, когда она с энтузиазмом обняла его, прежде чем отступить назад, а его взгляд снова скользнул по кухне. Я подумала, что тебе не помешает компания, — застенчиво пожала она плечами. Эдриан опустил взгляд, и грустная улыбка тронула его губы, а Маринетт, привлекая его внимание, энергично обводила рукой просторную кухню. — А потом, когда я поняла, что ты все еще спишь, я решила, что могу приготовить завтрак, и подумала, что мы могли бы устроить небольшой пикник. Я собиралась предложить поесть на улице, но сегодня там как-то противно, — добавила она, глядя в окно на бледно-белый свет, льющийся с пасмурного неба. — Все идеально, Маринетт, — заверил ее Эдриан, с восхищением оглядываясь по сторонам и замечая маленькие розовые цветы и успокаивающее тепло свечей, привносящих цвет в резкие белые и тусклые серые тона этой формальной комнаты. — Спасибо, — добавил он, нежно сжав ее руку, прежде чем сесть. Маринетт покраснела, затем занялась расстановкой последнего подноса, на котором к прочим угощениям присоединилась гроздь кексов, покрытых яркой глазурью, а затем она наконец села рядом с ним и начала накладывать себе яблоки и мини-круассаны. Эдриан последовал его примеру, наполняя свою тарелку доверху и добавляя понемногу всего, при этом чувствуя себя так, словно он все еще движется сквозь какой-то сон, который принял необычайно приятный оборот. Ему совсем не хотелось есть, но он не мог позволить, чтобы все усилия Маринетт пропали даром, а одного запаха свежей выпечки было достаточно, чтобы разжечь у него аппетит. Он откусил небольшой кусочек от одного из пирожных и закрыл глаза в блаженном удовлетворении, ощущая сладкий, воздушный вкус на языке. За несколько минут он съел почти половину своей тарелки, и в глубине души он осознал, что это первая еда, которую он съел с тех пор, как услышал эту новость. — Мммм, это так вкусно, — пробормотал Эдриан между укусами, его удовлетворение возросло, когда он увидел сияющую улыбку Маринетт. — Как ты вообще все это успела? Это же самый настоящий банкет!  Маринетт важно ухмыльнулась и ответила: — Пекарь никогда не раскрывает своих секретов.   Ее глаза внезапно затуманились, и на мгновение ему показалось, что их пронзила боль, но ее так быстро смел яркий свет радости, что он был уверен, что ему это почудилось.  — В любом случае, не думай, что это все для нас двоих. К сожалению, будучи дочерью пекаря, я привыкла готовить большие порции еды, но я уверена, что Аля и Нино с радостью помогут нам доесть то, что мы не съедим, а если что-то уцелеет, они смогут передать это своим младшим братьям и сестрам.  Она вопросительно на него посмотрела. — Они хотели зайти позже, если ты не против. Они действительно беспокоятся о тебе, — тихо добавила она.  Эдриан опустил руку с пирожным, еда стала немного грубее в его горле, так как ему пришлось приложить больше усилий, чтобы проглотить ее, но успокаивающий вкус сахара остался на его губах, и горькое чувство прошло так же быстро, как и возникло.  — Да, я буду рад их видеть.   Она улыбнулась, ее колено плотно прижалось к его колену под столом, и это небольшое прикосновение поддержки и ласки заставило его сердце встепернуться. — Я подумала, что мы могли бы поиграть в новую гоночную игру Макса и Маркова, — продолжила Маринетт, и Эдриан обратил внимание на знакомую мягкость ее голоса, пока она с лёгкостью говорила о самом разном. — Есть карта джунглей, именно там водные объекты должны быть невероятно трудными. Плюс Нино сказал, что он обнаружил скрытый путь за одним из водопадов, который ведет к секретному уровню, и я умирала от желания, чтобы он показал мне его. Если только ты не хочешь сделать что-то еще...? — спросила она, с осторожной нежностью в глазах, пытаясь понять что все действительно идёт хорошо. Эдриан откинулся назад, размышляя об этом с довольным вздохом. Гоночная игра. Никаких злодеев, никаких сражений, только простая сосредоточенность и свобода движения по заданному пути в окружении людей, которые заботятся о нем. Маринетт была так умна, ее, казалось бы, обычная просьба уже пошла ему на пользу, и она так хорошо его понимала, и все же дала ему возможность принять решение самостоятельно. Он любил эту девушку. Его сердце переполнилось сильным чувством, когда он оглянулся на оставшиеся на столе угощения, на розовые лепестки рядом с тарелкой, на мягкий свет и аромат свечей, разливающийся по всей комнате, когда его взгляд остановился на удивительной девушке рядом с ним. — У тебя всегда самые лучшие идеи, Маринетт. Спасибо. Ты… — его голос сорвался, и он отвел взгляд, а на глазах появились слезы. — Тебе не обязательно было все это делать. — Но я же правда хочу этого для тебя, Эдриан. Маринетт взяла его за руку, ее улыбка стерла все сомнения и чувство вины из его разума, когда она искренне улыбнулась ему и успокаивающе сжала его пальцы. Эдриан почувствовал, что расслабляется, и улыбнулся ей в ответ: — Спасибо, что ты здесь, Маринетт. Она положила голову ему на плечо и крепче прижалась к его руке. — Я всегда буду рядом. * — Ура-ура! Первое место двенадцать раз подряд! Этого не побить, потому что ты слишком медленный! Эдриан ухмыльнулся, когда Маринетт самоуверенно вскочила на ноги, пока ее машина мчалась через финишную черту, а ее победный клич потонул в игривых стонах Али и Нино. — Нечестно! Я собиралась первой активировать эту силу! — запротестовала Аля, а Нино проворчал: — Это последний раз, когда я показываю тебе свои секретные приемы. Эдриан улыбнулся про себя, слушая перепалки друзей. Сначала он боялся, что ему позволят победить, чтобы он почувствовал себя лучше, но его любезно поставили на место, и хотя были некоторые легкие поддразнивания, никто не прокомментировал, насколько ниже его рейтинг, чем обычно. — Ну, я слышала, что тринадцать — несчастливое число. Предлагаю тебе попробовать выиграть еще раз, — с вызовом вставила Аля. Маринетт осталась равнодушной, когда вернулась на свое место на диване рядом с ним: — Мне не нужна никакая удача — я сама ее создаю. Да ладно, как это вообще возможно? — воскликнула Аля нерешительно, вскинув руки в недоумении, когда Маринетт снова промчалась через финишную черту. Нино фыркнул в знак согласия, его глаза все еще были сосредоточены на трассе, пока его машина не оттолкнула машину Адриана и не вытолкнула себя на третье место, затем он повернулся к Маринетт: — Ладно, признаю, каким-то образом ты намного лучше всех нас. Нино наклонился вперед и приподнял кепку с понимающей ухмылкой. — Ну что? Не хочешь ли раскрыть нам свой маленький секрет? Маринетт напряглась, потом нервно рассмеялась. — Секрет? Я не понимаю, о чем ты. — Да ладно, ты можешь мне рассказать, — заныл Нино. — Несправедливо держать все в себе. Голос Маринетт стал жестче. — Нет. Я не могу. Это не тот секрет, который можно рассказать. — Да, да, ты намного лучше нас, но все равно, должно быть, ты что-то скрываешь. — Если есть секрет, а его нет, то весь смысл в том, что никто другой не должен его знать, — чопорно ответила Маринетт. Эдриан оттолкнул Нино в сторону с игривой ухмылкой. — Да, ей нечего тебе сказать, мой друг. Ты не заслуживаешь знать это от нее. Но я, с другой стороны, — он повернулся к Маринетт и убрал прядь волос с ее лица, с любовью глядя ей в глаза, а его губы изогнулись в игривой ухмылке. — Разумеется, ты не хочешь хранить от меня никаких секретов, моя любовь. Все следы юмора и сарказма исчезли с ее лица, глаза расширились и стали почти болезненными, когда она посмотрела на него в ответ, а затем неожиданно отстранилась. — Конечно, нет, — прошептала она, затем повернулась и пристально посмотрела на Нино. — Я ничего не скрываю. Это не моя вина, что у меня другие способности, чем у большинства людей, и если мне придется использовать их, чтобы выиграть гонку, я это сделаю. Не из-за награды или рукоплесканий, а потому что это лучший способ уберечь своего игрока, и если мне придется пожертвовать всем, чтобы сделать это, я это сделаю. Голос Маринетт повышался и становился жестче с каждым словом, и теперь она вскочила на ноги, сжав руки в кулаки, и Эдриан с беспокойством наблюдал, как в ее глазах наворачиваются слезы. — Конечно, я не хочу хранить секреты от вас. От всех вас. Я бы никогда не хотела этого делать. Но в этом и есть весь смысл секретов. Если ты скажешь что-то, то ты никогда не сможешь вернуться назад и это исправить, если это скрыто, то значит на это есть свои причины. Секреты — это иногда ужасно, но у тебя нет выбора, кроме как вести машину как можно лучше и надеяться, что ты не проиграешь! Эдриан обменялся обеспокоенным взглядом с Нино, когда Аля подошла и обняла Маринетт, подбадривая ее, а затем повела ее обратно к дивану. — Не волнуйся, девочка. Мы знаем, что невозможно поделиться твоим исключительным талантом, и, кроме того, вполне нормально хранить некоторые секреты при себе. — Да, извини, я не хотел на тебя давить, — осторожно добавил Нино. Маринетт глубоко вздохнула. — Нет, это я должна извиняться. Я слишком остро отреагировала. Думаю, я... немного устала сегодня. Она подняла взгляд, и в ее глазах снова загорелся легкий огонек, когда она добавила: — Кроме того, у меня есть секрет — я сдерживалась. Все трое схватились за свои джойстики, когда Маринетт начала новую гонку, и они быстро вернулись к своему обычному ритму. Маринетт, казалось, почти не старалась, когда она мчалась на своей машине среди других гонщиков, ее взгляд был сосредоточен на экране, но ее мысли, казалось, были где-то далеко. Эдриан наблюдал за ней, поглядывая на свою машину, и он знал, что что-то изменилось, но не был уверен, что именно. — Вот! Смотри! — она заявила, победно взглянув на Нино, едва проскользнув мимо его машины. — Извини, если я дала тебе ложную надежду. — добавила она дразняще. — О, да? Ну, посмотрим, насколько близко я подберусь к цели, когда использую всю мощь своего последнего бустера, — объявил он, открывая новую вкладку на телевизоре заставив его воспроизводить энергичную музыку по всей комнате. Адриан вскочил и вздрогнул от смеха, предостерегающе махнув рукой другу. — Нино, сделай потише, а то мой… — слова испарились, когда тяжесть опустилась в его желудок, и он опустил взгляд, когда слабо закончил: — Это может… беспокоить Натали. Нино уже по привычке выключил ее, когда Эдриан только начал говорить. Его слова неподвижно застыли в тишине , пока его друзья сидели неподвижно, и единственным, что двигалось, были крошечные персонажи игры, которые бессознательно подпрыгивали на экране, ожидая, когда их используют в игре. Аля первой нарушила тишину. — Ну, лично мне надоело, что меня тут давит мисс Скоростная удача — почему бы нам не заняться чем-нибудь другим на некоторое время? — Здесь нет никаких жалоб, — с готовностью согласился Нино. Эдриан благодарно улыбнулся, когда его друзья начали обсуждать, что делать дальше, и собирался предложить им посмотреть фильм, но тут его взгляд упал на окно, и он поспешно вытащил телефон, внезапно ощутив срочность, когда он осознал, сколько времени. — Чувак, мы могли бы заказать пиццу, — с энтузиазмом объявил Нино, развалившись на полу возле дивана. — Устроим настоящий игровой вечер. Телефон Адриана зажужжал — еще одно напоминание о патруле. Его желудок скрутило. Он ненавидел лгать им, ненавидел, как часто это стало происходить. Особенно сейчас, когда они провели весь день, пытаясь заставить его почувствовать себя нормально. Заставить его смеяться. Не обращаться с ним так, будто он какой-то не тот, хотя все они слышали, как его голос надломился из-за этого бессмысленного комментария о музыке. — Вообще-то, как думаешь, ничего, если мы на сегодня закончим? Я очень ценю, что вы, ребята, пришли, но я только что вспомнил, что я... я должен... — начал он, а потом запнулся. Какое оправдание он еще не использовал? — У тебя ведь есть эта штука, да? — вмешалась Аля, ее обычно дерзкий тон скрывал глубокое сочувствие, когда она добавила: — Та, о которой ты упоминал ранее? Она многозначительно подняла брови, и Эдриан почувствовал прилив благодарности за ее быструю реакцию, хотя его терзало чувство вины за то, что он принял этот путь побега. — Да, — ухватился он, пытаясь говорить извиняющимся тоном. — Э-э, встреча. С юристами. Ну, знаешь, насчет...— он неопределенно махнул рукой, давая им возможность заполнить пробелы о вопросах имущества, горе и обо всем том, о чем они так старательно умалчивали. — О, чувак, это жестоко. Нино выпрямился, его обычно холодные черты лица наполнились беспокойством. — Ты хочешь, чтобы мы остались? Мы можем подождать... — Нет, все в порядке. Правда. Я просто... — Эдриан провел рукой по волосам, с удивлением обнаружив, что его пальцы слегка дрожат. — Мне, наверное, стоит кое-что подготовить. Посмотреть кое-какие документы. Маринетт встала и подошла к нему. Ее рука нашла его руку, нежно сжав ее. — Я могу остаться, — тихо предложила она, и от искренней заботы в ее голосе у него заныло в груди. — Помочь тебе разобраться с вещами? Эдриан опустил голову, но постарался, чтобы его голос звучал непринужденно, и ответил: — Спасибо, Маринетт, но со мной все будет в порядке. Она, казалось, почти успокоилась, но затем обеспокоенно подняла бровь. — Я думала, Натали занимается всеми юридическими делами. — Да, — заверил ее Адриан, беспокойно ерзая, все глубже погружаясь в ложь. — Но поскольку я официальный наследник, они хотят, чтобы я подписал некоторые вещи, и мне решать, что делать с наследством моего отца... это просто то, что я должен сделать сам. Он поспешно закончил, зная, что его оправдание окажется более правдивым в ближайшие несколько недель. — Не переживай, Эдриан, мы поняли. — Аля схватила сумку, ее резкий тон лишь слегка выдал ее беспокойство. — А в следующий раз мы приготовим пиццу. Когда дела будут... — она неопределенно махнула рукой, «менее адвокатскими». Нино собрал несколько оставшихся закусок и, собираясь последовать за ней, остановился рядом с Эдрианом, положив ему на плечо теплую руку. — Мы здесь для тебя, чувак. Если передумаешь или тебе понадобится помощь, мы всего в одном сообщении поймём, что тебе понадобится наше присутствие. — Спасибо, друг, — искренне сказал Эдриан, широко улыбаясь и обмениваясь с Нино традиционным рукопожатием, прежде чем его друзья спустились вниз. Маринетт зависла рядом с ним, ее рука скользнула в его руку, а ее большой палец нежно провел по костяшкам его пальцев. — Ты уверен, что с тобой все будет в порядке? — Да, я просто... — он сжал ее руку, пытаясь сделать вдох, когда стеснение вернулось к его груди. — Надо пережить эту встречу. Увидимся завтра? Она кивнула, прижимаясь поцелуем к его щеке. — Или раньше, если хочешь. Она добавила с нежной ухмылкой, прежде чем стать более серьезной. — Ничего страшного, если тебе нужно немного времени одному, Эдриан. Я знаю, что это многое значит, и дело не только в деловых бумагах. Затем тступила на шаг, но все еще крепко сжимала его руку. — Я люблю тебя, Эдриан. Мы разберемся с этим. И ты можешь звонить мне в любое время, хорошо? Искреннее проявляние заботы заставило его почувствовать вину и он быстро отвел взгляд. Вот она, предлагает помочь ему нести его бремя, но все, что он может ей сказать, это маленькие полуправды, и теперь он собирается убежать на встречу с Леди Баг и снова вынужден лгать. Все следы комфорта исчезли, когда она отстранилась и спустилась по ступеням в главный зал, ее быстрые шаги громко разносились в наступившей тишине. Он откинулся на диван, а особняк, казалось, расширялся вокруг него, поглощая тепло, которое принесли с собой его друзья. — Или мой отец… Слова вернулись, теперь еще сильнее звуча в тихой пустоте его комнаты. Это была такая автоматическая реакция с такими пронзительными последствиями — словно потянуться к перилам, которых больше нет, и почувствовать мучительное удушье от того, что пропустил какой-то вдох. Его отца больше нет. Больше не будет слышно громких шагов в коридоре, больше не будет сообщений от Натали об ожиданиях отца, больше не будет беспокойства о том, что он расстроит кого-то, кого больше нет рядом. Сколько еще привычек он выстроил вокруг правил своего отца? Сколько раз он забывал, хотя бы на секунду, что эти правила больше не имеют значения? Разве это не должно ощущаться как свобода? Вместо этого он чувствовал себя потерянным и охваченным стыдом. Все, что он делал, было разочарованием, провалом. Если бы он не уклонился от своего долга, ничего этого бы не произошло. Если бы он не подвел Леди Баг, его отец, возможно, был бы жив. Плагг высунул голову из кармана, и Эдриан поднялся с дивана, пытаясь стряхнуть тяжесть, снова навалившуюся на его кости. Ледибаг будет ждать. Ледибаг будет знать ответы о последних минутах жизни отца, битве, его жертве... обо всем. Она должна была во всем разобраться. — Плагг, когти.