Красная вишня

      Сакура заморгала, увидев над собой лицо Какаши, когда проснулась утром в своей квартире на диване. Одной рукой он обнял ее за плечи, а другую положил на поясницу, прижимая к себе. Сакура лежала щекой на его груди, скрытой тонкой футболкой. Было отчетливо слышно сильное ровное биение его сердца.       Какаши не любил обниматься.       Каждый раз, когда Сакура случайно использовала его в качестве подушки, когда еще была его ученицей, а затем подчиненной, она всегда просыпалась либо в своей постели, либо с ним, увлеченным чтением книги, но никогда не чувствовала его рук на себе. Даже в тех редких случаях, когда Какаши тоже спал, то все равно не прикасался к ней. Он реагировал совершенно невозмутимо, когда Сакура извинялась за то, что заснула на нем.       Даже сейчас, хотя они начали встречаться, самое большее, что позволял себе Какаши, это притянуть ее к себе, но не более.       Он дотрагивался до Сакуры лишь в разгар битвы, когда бросался спасать ее, или в тех случаях, когда они обнимали друг друга, чтобы согреться.       В данный момент не происходило ни то, ни другое.       Какаши зашевелился рядом с ней, и Сакура замерла в ожидании его следующего движения, ее лицо стало ярко-алым, когда он притянул ее к себе и зарылся лицом в ее волосы. Он сделал глубокий вдох, заставляя ее покраснеть еще сильнее. Смутившись, Сакура закрыла глаза. Боги, она надеялась, что пахнет прилично, но сомневалась в этом, так как последнее, что она помнила, был обморок после очередного долгого обхода в больнице.       Он, должно быть, проснулся. И сейчас будет ее дразнить. Такой мужчина, как Какаши, не мог просто спать, особенно после того, как она, вероятно, потревожила его сон своими неуловимыми ерзаниями. Но Какаши не отстранился.       Поэтому Сакура расслабилась и еще крепче прижалась головой к его груди, нерешительно протянув руку, чтобы обнять его. Она ждала, затаив дыхание, гадая, не проснулся ли он и если да, не отодвинется ли — ведь они были слишком близки друг к другу.       Но нет. Во всяком случае, Какаши сам, казалось, отбросил напряженность, которую держал в себе, Сакура не замечала ее прежде, слишком застенчивая в своих собственных действиях и поведении.       Какаши не любил обниматься… по крайней мере, так она думала.       Но если это была его скрытая сторона, которую он не хотел обсуждать даже с ней, Сакура с радостью заберет эту тайну с собой в могилу.