Sui sentimenti e le loro conseguenze...

      

***

      Темнота. Первое, что видят расфокусированные глаза — полная темнота. Кажется, она в каком-то помещении. Снова. На улице раздаются крики. Где-то сзади слышен шорох ткани, а после рядом с вороном падает шерстяное тонкое одеяло светло-серого цвета. Повернув голову, девушка обнаруживает весьма знакомую личность. Почему каждое видение сопровождается появлением этой мадам? Начинает нервировать. Если это был дневник Итта, то почему снова она? Она и с ним как-то замешана?..       — Староста Гуди! Они опять пришли!       В дверь, как стало понятно, маленького деревянного дома влетел чумазый парнишка лет десяти, который едва сдерживал слёзы и буквально повис на девушке. Вот как, староста, значит. Это имеет смысл.       — Я уже поняла, где они, Лютер?       — На западном склоне террикона, дедушка Ильтар их не пропускает, но они грозятся сжечь всё поселение! У них факела и вилы!       — Быстро, отведи меня!       Взяв с собой только шарф-накидку и чёрную книгу, светловолосый предок семьи Аддамс выбегает из дома, мчась следом за мальчиком. За ними же бежит и призрачный силуэт самой Уэнсдей. Местный террикон был небольшого размера, с некоторыми неровностями и отвесными буграми. Как раз на одном из таких бугров и стоял некто в одежде пилигрима, ухмыляясь гадко прямо в лицо лежащему на земле старику. Опять они? Двое людей, по всей видимости, сопровождавших человека в чёрно-белом одеянии, стояли чуть поодаль, один перевязывал раненую руку.       — О-о-о, вы посмотрите-ка, эти еретики и свою ведьму местную к нам привели! Ха, а эта девчонка ещё более юна, чем я слышал.       — Кто вы и что здесь делаете?!       — Эй, не кричи, я хоть и не рядом с тобой, но прекрасно слышу, милое дитя. Ну почему Дьявол всегда себе выбирает таких парий?       — Ты…       Сжав сильнее книгу в руках, светловолосая начинает что-то шептать, из-за чего пилигрим хватается за голову и прогибается в коленях. Нервная, но весьма довольная слабая улыбка появляется на лице старшей Аддамс.       — Вот же, реально чёртова ведьма!       — Я спрашиваю, кто вы и что здесь делаете?       — Мы — великие просветители этой земли. Ваша родина — Новый Свет, который нуждается в нашей помощи! Только мы, братство пилигримов из тринадцати колоний, можем обратить вас на путь истинный!       — Чёртовы религиозные фанатики…       — Чёртовы религиозные фанатики…       На долю секунды обе девушки вздрагивают, и Гуди одними глазами осматривается вокруг, будто услышала голос Уэнсдей. Сама же черноволосая сыщик стоит справа и ждёт дальнейших действий.       — Эта земля принадлежала нашему покойному брату — отцу Джозефу Крэкстоуну. Мы верим, что вся эта легенда про его жестокую смерть от рук вашей нынешней старосты — лишь преувеличение. Однако эти земли принадлежат нам по праву.       — Эти земли веками населяли мои предки и предки моего поселения, а вы — лишь кучка идиотов и убийц, не нашедших себе места на континенте!       — Ах ты нахальная девчонка!       Наконец выпрямившийся мужчина встал, как статуя, на возвышенности, в низине которой находились Гуди с пареньком. Зубной скрежет старшей Аддамс был буквально слышен.       — Эти земли вашими не были и не будут…       — Эти земли принадлежат нам!       — Эти земли принадлежат Её Величеству Короне, раб.       Громкий ледяной голос раздаётся откуда-то сверху, заставляя вздрогнуть даже Уэнсдей. Даже её черная и почти бесстрашная душа ушла в пятки от этого тона. Едва не свалившийся от такого же испуга мужчина оглядывается назад, после чего с яростным замахом руки делает пару резких шагов вперёд, на долю секунды скрываясь от глаз наблюдателей внизу. Но почти мгновенно появляется вновь. Точнее… Его куски.       — С-староста…       Увидевший вместе с девушками летящую отрубленную голову и кусок руки мальчишка прячется сзади Гуди, утыкаясь в ткань подола её юбки. Звук пинка чего-то тяжёлого — и вот вниз падает изрезанное тело пилигрима.       — За секунду нарезать на треть в мелкий кубик, как при шинковке…       Раздаётся звук тяжёлых шагов и какого-то невнятного бурчания. Ледяной голос начинает сбавлять обороты жути и в целом еле слышен. Звуки ходьбы где-то наверху. Когда они вновь одновременно поднимают взгляд наверх, на фоне небесной тьмы вырисовывается силуэт.       — Вот это интересно. Ну, здравствуй, сэр Натаниэль Фолкнер.       — Кто ты и что тут делаешь?       — О, я же тебе говорил, что тут будут и местные жители. Ой, Игги, ну не ной о моих методах расправы над неугодными. Большинство людей глупы, а глупцы — это отбросы. А отбросам существовать не следует…       — А ты неплох…       — Ты…       — Оу, прошу прощения. Натаниэль Абартис Фрайдей Уэнсдей Фолкнер. Можно просто Натаниэль.       — Повтори, что ты сказал?..       — Твоё имя странное, чужак.       — Оно и не для чужаков странное, просто мои родители — редкостные психи. Про часть с днями недели вообще молчу. Ладно-ладно, Игг, вообще молчу. Как тебя зовут?       — Гуди Аддамс.       — М-м, дитя Адама, значит, интересно…       — Твой спутник не человек, верно?       — Насколько я слышал, ты тоже не особо.       Молодой человек и его напарник, больше похожий на ходячий парик, спускаются с бугра, подходя к девушке для дальнейшего разговора. А в глазах мутнеет.

***

      — Уэнс… Уэнсдей.       — Учитывая события… Вам какой из?       — Ч-что значит «какой из»?! Кто ты, покажись!       Ледяной голос. Прямо тут. В этом времени. Пока перепуганные студенты становятся спинами друг к другу, пытаясь быть готовыми к нападению, младшая Аддамс лишь ухмыляется на глупую детскую попытку подготовиться к нападению призрака, висящего над ними, с примерно таким же выражением лица, как у неё самой, и смиренным голосом произносит:       — Потолок. Знакомьтесь, господа дилетанты, вашему вниманию сэр Натаниэль Абартис Фрайдей Уэнсдей Фолкнер…