Рев Дракона. (The Dragon's Roar)

Дейенерис VIII

— Говорят, звери охраняют царство Старой Валирии. Вот почему те, кто когда-либо пытался достичь ее, никогда не возвращались. Я, однако, буду первой, кто достигнет и вернется. Мне нужна только моя команда. Здесь будет достаточно, чтобы сокрушить зверей, охраняющих разрушенный фригольд, — сказала капитан Лючия Харди со скупой усмешкой на устах. Дейенерис улыбнулась в ответ, хотя улыбка не коснулась ее глаз. Прошла неделя с тех пор, как они отплыли из Астапора на «Рейле». Позади них растянулась армада кораблей с остальными десятью тысячами Безупречных. Теперь она повернулась, чтобы посмотреть на них, так как вид всех кораблей, посвященных ее делу, поднимал ей настроение. Ей нравилось проводить время в компании капитана Лючии Харди и Миссандеи. Но если Миссандея была тихой и нежной, часто готовой поделиться с ней смехом, язык капитана Лючии обладал жестоким острием, которое, казалось, готово было содрать кожу с любого, кому не посчастливилось вызвать ее гнев. До сих пор этот гнев никогда не был направлен на нее, но она была свидетелем этого слишком много раз. Это было постоянным источником разногласий. Капитан Лючия ругала своих членов экипажа и даже Безупречных. В случае Безупречных они оставались непоколебимыми и непреклонными, и у Дейенерис создалось отчетливое впечатление, что капитану Лючии нравилось поражать их своими словами именно потому, что они не реагировали. В первый раз, когда Дейенерис столкнулась с этим, она подозвала капитана Лючию к своему импровизированному трону и рявкнула на нее, чтобы она никогда больше не говорила с таким неуважением к ее Безупречным. Капитан Лючия должным образом раскаялась, но случаи жестокого обращения продолжались. Она чуть не сломала запястье Миссандеи, когда та подавала напитки, потому что капитан хотела другой напиток. И снова Дейенерис потребовала, чтобы капитан Лючия обращалась со своими слугами более любезно, и позже успокоила Миссандею. Надо признать, что прошло уже несколько дней с тех пор, как Дейенерис видела подобные инциденты, и она надеялась, что капитан Лючия теперь знает свое место. Но Дени была не настолько глупа, чтобы поверить, что та действительно изменила свои привычки. «Как только я доберусь до Королевской Гавани, я смогу избавиться от нее», — с некоторым облегчением подумала она, но до этого оставалось всего два месяца. Она ждала всю свою жизнь, чтобы вернуться в Вестерос; она могла подождать еще немного. Дейенерис неохотно мирилась с тем, что капитан плохо обращалась с людьми более низкого статуса. Капитан Лючия была единственным человеком, которого, казалось, не беспокоили драконы или даже угроза ее существованию. Все, что потребовалось другим капитанам, чтобы подчиниться, — это один взгляд на шипящие пасти Дрогона и Рейлона, полные острых зубов, и они, дрожа, упали на колени, но капитан Лючия только пожала плечами, когда в ее адрес прозвучала угроза огненной смерти. Поскольку капитан была в Астапоре, когда хозяев постигла их ужасная участь, она должна была знать, что Дейенерис все еще готова выполнить свои угрозы. Несмотря на опасность, исходящую от драконов, капитан Лючия, казалось, была в восторге от их выходок, когда они огрызались и шипели друг на друга. Несмотря на всю свою браваду, она была не настолько глупа, чтобы попытаться хотя бы приласкать их. Драконы по-прежнему позволяли только Дени любовно гладить их по шеям. Как бы Дейенерис ни была не согласна с ее отношением к людям с меньшим статусом, но ее знания были неоценимы. Всего за одну неделю они два раза разговаривали до раннего утра, капитан Лючия рассказывала ей историю Вестероса и его основных семей. Позже, когда она говорила с сиром Барристаном, он согласился со многим из этого, исправив лишь мелкие детали здесь и там. Однако был один раздел истории, который Дейенерис хотела услышать только от сира Барристана и была непреклонна в этом, и это были обстоятельства, связанные с ее отцом и его смертью. Капитан Лючия была совсем ребенком, когда произошли эти события, и, хотя она была точна во многом другом, Дени не доверяла ее памяти в этом. Дейенерис оглянулась и увидела сира Барристана, стоящего в нескольких футах от нее и наблюдающего за ней, как ястреб. Ее кровные всадники были на таком же расстоянии. Они все еще чувствовали себя неуютно в океане, несмотря на то, что путешествовали по нему уже достаточно долго, но сир Барристан покачивался вместе с кораблем, как будто был его частью. Он больше ничего не говорил о капитане Лючии с тех пор, как они ушли, и сохранял приятное нейтральное выражение лица. Помимо того, что он казался спокойным, она не могла прочитать мысли на его лице. Она знала его недолго, но понимала, что он был слишком почтителен, чтобы начинать разговор. Это должна сделать она. Дейенерис медлила, разбираясь со своей армией и сторонниками, как капитан Лючия, но не в малой степени потому, что не была уверена, насколько сильно хотела услышать правду. Ее брат Визерис настаивал на том, что мятежники были просто агитаторами, которые хотели власти для себя, и что они напали на своего короля без законных претензий. Всю свою жизнь она слушала о том, как шлюха Старк соблазнила их брата Рейегара, как северная ведьма, и в результате он умер от рук узурпатора Роберта Баратеона, получив удар молотом в грудь. Их отец доблестно пытался сдержать предателя Тайвина Ланнистера только для того, чтобы золотой сын льва вонзил свой меч в спину того самого короля, которого он поклялся защищать. Их мать умерла, родив ее в самую бурную ночь, которую когда-либо видел Драконий Камень, и им удалось спастись только благодаря чуду, прежде чем лорд Станнис Баратеон, брат нового короля, прибыл, чтобы убить их. Всю свою жизнь она переезжала с места на место и смотрела, как ее брат беспокоится о еде и о крове. За долгие годы она забыла, каково это — чувствовать, что ее живот полон. В ней взрастили бесконечную ненависть к узурпатору и его друзьям. Но это казалось ей таким далеким, и все, что рассказывал ей брат, звучало почти как сказки о далеких мифических землях. Даже сейчас, когда она выросла и прошла через много страданий, все, что она могла делать, это удивляться переменам в Вестеросе. Узурпатор, который восстал вместе со своим другом Эддардом Старком, был убит этим самым другом, и на трон был посажен новый дракон. Даже первый и лучший друг Роберта Баратеона в конце концов предал его. Дейенерис отстранилась от перил. Капитана Лючию все еще развлекал вид драконов, которые ныряли в воду за рыбой и кружились в воздухе. Теперь они были слишком большими, чтобы Дейенерис могла держать их в своей каюте. В первую ночь, которую она провела вдали от них, они все время пронзительно визжали и плакали, и Дейенерис пришлось составить им компанию, чтобы остальная часть команды могла поспать, хотя в конце концов они привыкли к разлуке. Дейенерис подошла к сиру Барристану и сказала: — Я готова услышать о своем отце и о его деяниях, которые дали повод для восстания. — Как пожелаете, принцесса. — Мы поговорим в моей каюте, — повелительно сказала она. — Как прикажете, — ответил он и пошел следом за ней. Помещение было большим для корабля, но далеко не таким грандиозным, как то, что было у нее во дворце Ксаро Ксоана Даксоса. Ее кровать была разложена, и они сели за маленький круглый деревянный столик всего в нескольких футах от нее. На полу для удобства лежали плюшевые коврики, но в остальном каюта была чистой и простой. Дейенерис сделала глоток вина, которое принесла Миссандея, и внимательно наблюдала за сиром Барристаном. Тот спокойно встретил ее взгляд, но не спешил начать разговор. — Не хотите ли вина? — вежливо спросила она. — Спасибо, принцесса, — ответил он, но все еще продолжал сидеть, напряженный и настороженный, в своем кресле, внимательно наблюдая за ней, а потом наконец спросил: — Что вы хотели бы узнать в первую очередь? Дейенерис сосредоточилась на вмятине в дереве и заставила себя не ковырять ее. Она хотела сказать, что хочет все узнать сначала, но где была отправная точка? Когда Рейегар провозгласил леди Лианну своей королевой любви и красоты? Когда Узурпатор призвал к открытому восстанию? — Как вы думаете, с чего мне следует начать освежать знания, сир? Может, с начала? Она заметила, как взгляд сира Барристана устремился куда-то вдаль, когда он, казалось, задумался. — Все началось с вашего отца, короля Эйриса Второго. Он был главным зачинщиком. Он не всегда был… таким. Когда-то он и лорд Тайвин Ланнистер были близкими друзьями. Лорд Тайвин был десницей короля Эйриса. Трудно сказать, когда у вашего отца появились первые признаки безумия, но большинство предполагает, что это началось с ревности к достижениям лорда Тайвина. Ходили слухи, что лорд Тайвин был истинным королем Вестероса, а король Эйрис был просто марионеткой. Вашему отцу это не понравилось, конечно. Было сказано не так уж много, но Дейенерис уже была ошеломлена. Ее брат никогда не упоминал лорда Тайвина Ланнистера в положительном свете. Никогда не упоминал, что он и, возможно, его дети когда-то были друзьями и союзниками их семьи. — Ланнистеры были близкими союзниками Таргариенов? — С лордом Тайвином, по крайней мере, — ответил сир Барристан и вернулся к своему рассказу. — Теперь ваш брат, принц Рейегар, является еще одним важным влиятельным лицом. Принц Рейегар был самым добрым, самым мягким человеком, которого я знал. Ему нравилось спускаться в Блошиный конец и играть на своей лютне для людей, живущих там. Дейенерис заметила, как смягчился сир Барристан, и легкая улыбка заиграла на его губах при упоминании о старшем брате. — Он был потрясающим музыкантом и мог заставить женщин плакать при звуке своих песен. Он также был удивительно умен. Он знал о многих вещах… Мне нравится думать, что я хорошо знал вашего брата, но если судить по событиям, приведшим к его смерти, то я знал его недостаточно хорошо. — Что вы имеете в виду? — недоуменно спросила Дейенерис, видя, как пожилой рыцарь помрачнел. — Ваш брат стал одержим каким-то пророчеством. Хотя я знаю только отрывки из него. Что-то о том, что «у дракона три головы» и что «Принц, которой был обещан, родится из Льда и Пламени». Для меня в этом мало смысла. Я никогда не думал, что ваш брат будет увлечен чем-то таким фантастическим. Хотя он был не первым Таргариеном, которого погубило пророчество. Можно утверждать, что ваш дед, король Джейхейрис, начал все это. Как раз тогда я был назначен в Королевскую гвардию, так что я достаточно знаком с историей вашей семьи, чтобы вы могли быть уверены в моих словах. Когда принц Дункан женился на своей Дженни, ее подруга, что была лесной ведьмой, предсказала, что Обещанный принц произойдет из рода тогдашних принца Эйериса и принцессы Рейлы. — Увидев вопрос в глазах принцессы, сир Барристан подтвердил: — Да, ваш дедушка заставил ваших отца и мать пожениться из-за этого. Это был… несчастливый союз, мягко говоря. Дейенерис подняла брови от стыда, который, казалось, охватил сира Барристана, и он на мгновение отвел глаза к столу. Затем он откашлялся и продолжил: — Безумие вашего отца в сочетании с безрассудным стремлением принца Рейегара исполнить это пророчество привело вашу семью к краху. Дейенерис поняла, что жует внутреннюю часть рта, и заставила себя остановиться. Она старалась быть терпеливой. Сир Барристан наконец сделал глоток из кубка с вином. Ей показалось, что она увидела боль на резких чертах его лица, когда он вновь произнес: — Харренхолл. Все были на том турнире. К тому времени ваш отец уже имел репутацию человека с дурным характером и диким настроением. Малейшая мелочь могла вывести его из себя. В тот момент лорд Тайвин все еще был десницей короля. Несколько лет назад он предлагал вашему отцу помолвку между леди Серсеей Ланнистер и вашим братом, принцем Рейегаром, но ваш отец плюнул ему в лицо и выбрал вместо нее принцессу Элию Мартелл. И все же ваш отец не любил своих внуков. Он сказал, что почувствовал их дорнийский запах. У принцессы Рейнис были темные волосы, но принц Эйгон родился с серебряными волосами Таргариенов, однако даже это не помогло. Она уставилась на него, ошеломленная этим открытием. Двое прекрасных детей родились, чтобы стать преемниками короля, и он был недоволен? Дейенерис не могла в это поверить. Хотя… Помнится, Визерис имел отвратительную привычку пугать ее до полусмерти, когда говорил о том, что убийцы Роберта убьют ее так же, как сир Амори Лорх — их племянницу Рейнис, которую с полсотни раз ударили ножом. Так чему удивляться, что ее отец так же был равнодушен к собственным внукам? — Вы в порядке, принцесса? — обеспокоенно спросил сир Барристан. Дейенерис почувствовала, как беззвучно задвигались ее губы, но звук не шел, а потом она дрожащим голосом наконец просипела: — Да-да, я в порядке. Пожалуйста, продолжайте. — Сир Джейме стал рыцарем Королевской гвардии в Харренхолле. Вы знакомы с требованиями, предъявляемыми к Королевской гвардии? — Когда она кивнула, он продолжил: — Король Эйрис сделал это, чтобы лишить лорда Тайвина наследника. Затем, как только церемония закончилась, он отправил его в Королевскую Гавань. Ему было всего пятнадцать лет. Это стало последней каплей для лорда Тайвина. Он упаковал вещи леди Серсеи Ланнистер, оставил свой пост десницы и вернулся в Утес Кастерли. Затем, конечно, принц Рейегар провозгласил леди Лианну Старк своей королевой любви и красоты после победы на турнире. Он проехал прямо мимо принцессы Элии, чтобы отдать корону ей. Это нанесло серьезное оскорбление большому количеству сторон; вашему брату следовало бы знать лучше. Он почти наверняка знал лучше. Он уже был женат и не мог отдавать корону леди, на которую не имел права. Леди Лианна Старк была помолвлена с лордом Робертом Баратеоном. Когда сир Барристан закончил эту фразу, он тяжело вздохнул и потер лоб, как будто все еще пытался понять цель этого жеста. — Через несколько недель после Харренхолла принц Рейегар забрал леди Лианну где-то за пределами Риверрана, и они сбежали. Дейенерис почувствовала, что кусает губу. Она знала, что принц Рейегар подарил корону любви и красоты леди Лианне Старк, а позже сбежал с ней. Теперь, когда она была замужем за кем-то вроде кхала Дрого, она задавалась вопросом, о чем думала леди Лианна. Хотела ли она этого и был ли у нее вообще выбор? Давал ли Рейегар леди Лианне такой же выбор, какой дал ей Визерис, когда дело дошло до брака с Дрого? Это не было похоже на того доброго человека, которого описывал сир Барристан. Она кивнула и произнесла: — Я узнала об этом вскоре после того, как вышла замуж за кхала Дрого. Это то, что придает законность рождению короля Эйемона. Сир Барристан кивнул. — Предположительно, септон аннулировал брак между принцем Рейегаром и принцессой Элией. Непонятно, как он это сделал. Может быть, это было под страхом смерти? Единственными, кто был там, кроме принца Рейегара и леди Лианны, были королевские стражники, которые охраняли ее в Башне Радости. И они все мертвы. Как только распространилась новость о том, что принц Рейегар похитил леди Лианну, Брэндон Старк и некоторые из его друзей поспешили в Королевскую Гавань. Брэндон Старк потребовал, чтобы его сестра вернулась, и пригрозил убить принца Рейегара, — сказал сир Барристан и снова вздохнул. — Глупо, на самом деле, озвучивать такую угрозу кронпринцу в лицо самому королю. Неудивительно, что за это Брэндона Старка и его друзей бросили в камеры. На лице сира Барристана появилось неприятное выражение, когда он продолжил: — Лорд Рикард Старк прибыл в Королевскую Гавань, чтобы обменять жизнь своего наследника, и потребовал суда поединком, что было его правом. Лорд Рикард явился ко двору в своих лучших доспехах. Он был подвешен к стропилам, когда король Эйрис объявил, что огонь будет его чемпионом, и если лорд Рикард сможет не сгореть, то он победит. Дейенерис ахнула и уставилась на сира Барристана в растерянном ужасе. — Это… едва ли справедливо… — услышала она свой шепот, как со стороны. Ее мысли мгновенно вернулись к мастерам, которых она приказала сжечь заживо. Они были злыми людьми, которые мучили маленьких мальчиков и превращали их в рабов-воинов. Они заслужили такую участь. Она дала Мирри Маз Дуур шанс доказать свою ценность и исцелить кхала Дрого, но Мирри Маз Дуур предала ее, и из-за нее появились два новых кхаласара. Со смертью мастеров Дейенерис положила конец ужасной практике и освободила десять тысяч рабов. Это были не те смерти, о которых она пожалела бы. Но… — Действительно, несправедливо. Начался пожар. Брэндона Старка привели в суд и набросили петлю ему на шею. Она была устроена так, что чем больше он боролся, тем сильнее та стягивала его шею. Но все же он попытался. Он пытался спасти своего отца. И задохнулся. Та же участь постигла остальных его друзей и их отцов: все они были казнены. Но король Эйрис только рассмеялся. Дейенерис почувствовала, что онемела, пытаясь понять, как ее отец мог так сильно отличаться от того, что говорил ей Визерис. Он не рассказал ей подробностей о том, как лорд Старк был сожжен заживо на глазах у своего сына, просто сказал, что они были предателями и получили по заслугам. Теперь она начинала думать, что даже Визерис не знал их истинной судьбы. Ей стало плохо, и, наблюдая, как сир Барристан делает еще один глоток, она поняла, что ему нужно еще кое-что сказать. — Когда лорд Старк и Брэндон Старк умерли, ваш отец потребовал голову Эддарда Старка, а также лорда Роберта Баратеона. Новый лорд Старк был отправлен на воспитание к лорду Джону Аррену в Орлиное Гнездо, и лорд Роберт также воспитывался там. Вот так они и стали такими близкими друзьями. Лорд Джон Аррен не отказался от них. Лорд Роберт потребовал, чтобы они пошли на войну, чтобы вернуть леди Лианну и отомстить за семью лорда Старка. Так началось Восстание Роберта. В битве на Трезубце я, принц Левин Мартелл и сир Джонотор Дэрри отправились с принцем Рейегаром. Сир Герольд Хайтауэр, сир Артур Дейн и сир Освелл Уэнт были оставлены охранять леди Лианну в Башне Радости. Сир Джейме Ланнистер был единственным членом Королевской гвардии, оставшимся в Королевской Гавани. Он отвечал за охрану короля, принцессы Элии, принца Эйегона и принцессы Рейнис. Однако из того, что я слышал, король Эйрис держал его рядом с собой каждый божий день. Я думаю, остальное вы уже знаете. Принц Рейегар погиб в битве при Трезубце. Я был ранен и не смог отвести от него удар. Лорд Тайвин разграбил Королевскую Гавань, а лорд Джейме убил вашего отца-короля. Дейенерис прищурила глаза. — Вы думаете, что близость к моему отцу вдохновила сира Джейме убить его? — Я не могу сказать, принцесса. Насколько я знаю, лорд Джейме и король Эйемон — это единственные, кто знает, что произошло. Но ни один из них не произнес об этом ни слова. — Что вы имеете в виду, «насколько вам известно»? Сир Барристан обдумал ее вопрос, а затем сказал: — Король Эйемон простил лорда Джейме за убийство Эйриса. Дейенерис почувствовала, как в ней поднимается гнев, и начала раздраженно постукивать по столу. — Что он сделал? Сир Джорах сказал мне несколько месяцев назад, что король Эйемон спас лорда Джейме от смерти. Я помню, как это взбесило моего брата. Это сбивает меня с толку. Почему он так поступил? Старый рыцарь склонил голову набок, глядя на нее. — Политические причины достаточно сильны, чтобы сохранить жизнь лорду Джейме было гораздо выгоднее, чем альтернатива. Но я не думаю, что это единственная причина. — Я знаю, что Ланнистеры — могущественная семья. Но меня удивляет то, что король Эйемон так быстро простил его за убийство члена нашей семьи. — Ситуация сложная, принцесса. Смерть лорда Джейме Ланнистера за преступление, которого он не совершал, разорвала бы королевство на части. Если вы не в курсе, лорд Тайвин не относится легкомысленно к оскорблениям в адрес своего дома. Он уничтожил целую семью за отказ платить налоги и проявление неуважения к верховному лорду Западных земель. Дейенерис почувствовала, как ее глаза расширились, и она уставилась со смесью страха и отвращения на сира Барристана, который просто кивнул, видя вопрос в ее глазах. — Спасая лорда Джейме, король Эйемон остановил руку лорда Тайвина. Однако тем же самым ходом он лишил бывшего принца Джоффри возможности оспорить наследование престола. Леди Серсея призналась, что дети Роберта Баратеона не были его детьми. Таким образом, в то время как любимый сын лорда Тайвина был спасен, его род больше не претендовал на трон. Я сомневаюсь, что лорд Тайвин оценил бы значение долга, который он задолжал королю Эймону, выше, чем оскорбление, нанесенное лишением его внука короны. Дейенерис наклонилась еще ближе. Она никогда еще не сталкивалась с таким запутанным политическим конфликтом. Сир Барристан продолжил. — Итак, король Эйемон простил лорда Джейме за убийство короля и уволил его из Королевской гвардии. Она растерянно моргнула. — Я думала, что Королевский гвардеец служит всю жизнь? — Это правда. Я бы не хотел, чтобы это требование нарушалось, но король может поступать так, как он пожелает. Освобождение лорда Джейме от долга службы в Королевской гвардии восстановило его в качестве наследника Утеса Кастерли. Возведение его в десницы короля тесно связало лорда Джейме — и, следовательно, лорда Тайвина — с королем Эйемоном. В то время как лорд Тайвин, возможно, и не уважает долги жизни, лорд Джейме уважает. И лорд Тайвин не посмеет пойти против своего наследника, опасаясь подорвать его авторитет, когда он наконец станет главой дома Ланнистеров. Дейенерис кивнула. — Теперь я понимаю замысел короля Эйемона. Он довольно умен. — Так оно и есть. Но я не думаю, что он сделал лорда Джейме десницей только по политическим причинам. Он был оруженосцем лорда Джейме и был связан с ним в течение трех недель, прежде чем лорда Джейме отправили на казнь. Они друзья. — Хм… — протянула Дейенерис и нахмурила брови. Она не потрудилась скрыть свой скептицизм, когда добавила: — Вы так уверены, что лорд Джейме не попытается убить короля Эйемона? Их близость дала бы ему такую возможность. — Действительно, так и было бы, но я не видел, чтобы лорд Джейме пытался убить короля Эйемона. Несмотря на то, что он сделал с твоим отцом, он не держит зла на всех Таргариенов. — Я хотела увериться в этом, прежде чем окажусь на расстоянии вытянутой руки от него. Как получилось, что король Эйемон поверил Цареубийце? — Потому что лорд Джейме взял Эйемона в оруженосцы, когда тот был известен как бастард Старка, Джон Сноу. Без сомнения, король Эйемон проявил доблесть и большой талант в обращении с мечом. Но позже, после того как король Эйемон взошел на трон, я узнал, что лорд Джейме знал, что он был сыном принца Рейегара. Взять его под свое крыло в качестве оруженосца было всего лишь предлогом, чтобы доставить его в Королевскую Гавань, поближе к центру власти. Дейенерис ахнула. — Но как он узнал? У рыцаря была легкая улыбка на лице, но она заметила, что он не мог встретиться с ней взглядом, а затем сказал: — Он сложил два и два в Королевской Гавани, когда лорд Старк вернулся из Башни Радости с телом своей сестры и ребенком. — Сир, вы были правдивы все это время. Мне бы не хотелось, чтобы вы подрывали свою собственную честь, скрывая правду сейчас. Если сир Барристан скрывал правду, он бы не дрогнул. И все же он, казалось, все еще не мог выдержать ее взгляд. Он просто пожал плечами и сказал: — Это то, что сказал нам лорд Джейме. Дейенерис нахмурилась. Этот разговор дал ей много поводов для размышлений. Она уже знала, что ее брат взял леди Лианну, несмотря на то, что сам был женат. Ее удивило, что вся эта трагедия была спровоцирована одержимостью ее брата пророчеством. И теперь ей самой было любопытно услышать его, но с какой целью он преследовал это пророчество? Она задавалась вопросом, сказал бы ей сир Барристан, если бы знал. Независимо от того, что думал король Эйемон или какой мастерский ход он сделал, подав руку лорду Джейме, она не собиралась прощать Цареубийцу. Каковы бы ни были преступления ее отца, действия лорда Джейме привели к тому, что она выросла в нищете, была продана незнакомцу в качестве рабыни ее собственным братом, который ожесточился и сошел с ума от всех лет попрошайничества. Драконы были ее спасительной милостью, и не только из-за их силы. Она потеряла одного ребенка, Рейго, но взамен получила двух дракончиков. Хотя человеческое дитя не могло сравниться с драконами, два ее ребенка пели, играли и резвились почти одинаково. Рейго нельзя было заменить, но дыра, которую он оставил в ее сердце, не причиняет ей такую острую боль, как если бы она осталась ни с чем. Она посмотрела в сторону окна и увидела, что оранжевый свет заходящего солнца отражается от воды. — Мне нужно навестить драконов. Спасибо вам, сир Барристан, за то, что рассказали мне правду. — Конечно, принцесса. Если вам когда-нибудь понадобится дополнительная информация о вашей семье, короле Эйемоне или истории и домах Вестероса, я сделаю все возможное, чтобы предоставить ее вам. Он последовал за ней на палубу, тихо шагая за ее спиной, как когда-то следовал за ее братом Рейегаром.

Арья III

Она вприпрыжку направилась к тренировочному двору. Когда Арья подумала об этом, ее собственная трансформация поразила ее. Последнее, чего ей когда-либо хотелось, — это уехать с Севера. Все путешествие на юг, в Королевскую Гавань, прошло как в тумане, характеризуемом только ее гневом и чувством предательства. Быть вынужденной месяцами подряд делить карету с Сансой было адом, который она не хотела бы повторить. Она искренне думала, что ее жизнь не может стать хуже. Затем Джон освободил ее от брака, которого она не желала. Более того, она смогла получить уроки владения мечом у настоящих женщин-бойцов! А потом у нее появились настоящие друзья! В Винтерфелле у нее были только братья, сестры и Теон, с которыми она могла играть. Но в Королевской Гавани ей встретилась Люсиль, которая была ее ровесницей и тоже тренировалась сражаться на мечах. Почти каждый день они были на тренировочных площадках, размахивая мечами, как будто они были мальчиками. Хотя Люсиль действительно занималась дамскими вещами, такими как шитье, она не находила их привлекательными, как Санса, которая вместе с Джейн Пуль годами смеялись над ней за то, что она не такая, как все, и называли ее лошадиной мордой. Большинство дам все еще не сражались, но Арья чувствовала, что нашла своих людей в лице леди Бриенны из Тарта, леди Дейси, леди Мейдж и Люсиль. И не только другие женщины проводили с ней время на тренировочных площадках. Эдрик Дейн тоже тренировался с ними. Женщины-бойцы не беспокоили его, так как он был из Дорна. Он был на пару лет старше и служил оруженосцем у сира Берика Дондарриона. Когда все трое чувствовали себя особенно неистово, они умоляли сира Берика рассказать им истории о его приключениях и сражениях. Иной раз они брали Нимерию и бегали по богороще. Нимерия была почти с нее ростом и могла обогнать их в несколько прыжков, но лютоволк преследовал их, когда они бежали, крича и перепрыгивая через корни деревьев, раскинувшихся перед ними. Она не была уверена, что когда-либо чувствовала себя так беззаботно в Винтерфелле… Она остановилась на полпути, чтобы принять позу, которую она видела у лорда Джейме в его поединке против сира Лина Корбрея. Отец никогда бы не позволил ей смотреть такое, но Робб был слишком увлечен леди Маргери, чтобы пристально следить за ней, поэтому она, Люсиль и Эдрик протиснулись сквозь толпу и присели на землю, вглядываясь сквозь ноги солдат Ланнистеров. Лорд Джейме был свиреп и величественен в своих золотых ланнистерских доспехах под цвет его волос. Выражение его лица было темнее, чем у любого, кого она видела у своего собственного отца, и это заставило ее задрожать от страха и волнения. Она ожидала, что битва будет эпической. Хотя лорд Джейме был могущественным, он был слишком быстр, на взгляд Арьи. Она бы предпочла, чтобы бой продолжался еще несколько минут, на что Эдрик, услышав ее бурчание, скривился и сказал: — Большинство дуэлей быстро заканчиваются. Похоже, на этот раз лорду Джейме было неинтересно играть со своей едой. — На этот раз? — Вы видели, как он тренируется, миледи. Ему нравится играть. К сожалению, прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она видела его тренирующимся. Вскоре после прибытия Арьи Джон и ее отец отплыли в Дорн. Почти сразу же, как они ушли, лорд Джейме стал похож на привидение. Она видела его только тогда, когда он был при дворе, и прилагала все усилия, чтобы держаться подальше оттуда. Стоять и смотреть, как он принимает решения, было скучнее, чем полировать доспех. Арья повторила стойки, которые помнила, размахивая своим невидимым мечом. Она придала своему лицу точно такое же выражение, как у лорда Джейме, а затем так же быстро снова начала прыгать. Накануне не было никакой тренировки, поэтому ей не терпелось попасть туда сейчас и умолять леди Мейдж или леди Дейси, чтобы они уделили ей время. Когда показалась тренировочная площадка, она усмехнулась, увидев, что Люсиль уже ждет с тренировочным мечом в руках; она стояла на месте и нетерпеливо постукивала ногой, наблюдая за леди Мейдж и леди Дейси. — Люсиль! Ее подруга повернулась и ухмыльнулась, с энтузиазмом махая рукой. — Привет, Арья! Готова к бою? — Всегда готова, — пропищала Арья в ответ. Затем Люсиль нахмурилась и сказала: — Я не думаю, что леди Мейдж и леди Дейси будут тренировать нас сегодня. — Опять? — сказала Арья, нахмурившись в ответ. Это был третий день подряд, когда они отсылали девочек прочь. — Но я хочу попробовать некоторые приемы лорда Джейме. — Они просто стоят там и шепчутся друг с другом. Что-то идет не так, но никто никогда нам ничего не говорит, — ответила Люсиль. Арья нахмурилась. Она тоже чувствовала нечто подобное. Леди-воительницы были добры к ним по сравнению с большинством взрослых, но с тех пор, как ранили леди Бриенну, леди Дейси и леди Мейдж казались обеспокоенными и рассеянными. Когда они спросили, что происходит, леди Мейдж покачала головой, а леди Дейси сказала: — Взрослые вещи. Вам было бы неинтересно. Они были правы. Арье было все равно, но она не понимала, как это может отвлекать от борьбы. Обучение длилось всего час или два в день, а затем Арья была вынуждена посещать уроки и шить с Сансой. К счастью, Люсиль также посещала их уроки шитья, так что у Арьи, по крайней мере, был кто-то, кто мог разделить ее страдания. Поскольку Люсиль была дочерью чрезвычайно мелкого лорда, она не решалась прерывать серьезный разговор. Но Арья была дочерью верховного лорда. Она подошла к ним и нагло сказала: — Леди Дейси, леди Мейдж, Люсиль и я готовы к нашему уроку. Она нахмурилась, когда они посмотрели на нее с раздражением. Как правило, они более снисходительно относились к ее своеволию, как называл это ее отец. — Простите, леди Арья, но не сегодня. У нас… другие дела на уме, — сказала леди Мейдж тоном, не терпящим возражений. Но с Арьи было достаточно задержек. — Но мы хотим узнать те движения, которые делал лорд Джейме на дуэли! Брови леди Мейдж поползли вверх, а глаза стали такими же жесткими, как у ее отца, когда он был в гневе. Она сделала небольшой шаг назад и начала жевать губу. — Я сказала «нет», и на этом все! Вам все равно не следовало присутствовать на дуэли… А теперь идите, пока я не сказала лорду Роббу. «Как будто он мне что-то сделает», — подумала Арья, но все равно зашагала прочь, кипя от злости. Люсиль вздохнула, увидев ее грозное выражение лица. — Полагаю, это значит «нет»? — Конечно, нет! — Мы могли бы попрактиковаться без них. Или просто посмотреть. — Они всегда прекращают борьбу еще до того, как она может начаться, — ответила Арья. — Никаких интересных тренировок без судьи. Люсиль снова раздраженно вздохнула. — Пойдем поищем Эдрика — Да, давай, — ответила Арья. «Прежде чем они заберут нас для уроков шитья», — с жаром подумала она. Они бросились в тронный зал, уворачиваясь от знати и слуг, которые издавали испуганные крики. Прежде чем войти в дверь, они свернули налево и спустились по лестнице. Они продолжали свой путь, и слуги в замешательстве смотрели, как они пробегают мимо. В углу было небольшое отверстие для окна, и они пролезли в него. Судя по сломанным кроватям, это была комната для прислуги, но давно заброшенная. Она была заставлена множеством ящиков, также здесь держали скатерти, подсвечники, факелы, одеяла и другие мелочи. Один из подсвечников на камине висел на механизме, и когда Арья повернула его внутрь, открылась маленькая дверца за решеткой. Они проползли в темноту. Прежде чем закрыть дверь, они потянулись за свертком и вытащили по подсвечнику со свежими свечами, которые украли из ящиков. Как только свечи были зажжены, Арья нашла рычаг, чтобы вернуть дверь на место. Свеча не давала много света, и они, пригибаясь, пошли по крошечному коридору в полутьме. Они шли, пока не наткнулись на отверстие справа, и нырнули внутрь. — Я так рада, что мы нашли этот тайный путь. Приятно иметь место, куда не могут добраться даже мои братья, — сказала Люсиль, сдувая прядь волос с лица. Во время одного из исследований Красного замка Арья взяла с собой Нимерию. Никто не осмелился сказать им ни одного сердитого слова, когда ее лютоволк прятался сзади и ворчал, что ее хозяйка раздражена любым вмешательством. Это она нашла дверцу в стене. Девочки оставили Нимерию стоять на страже, так как дверь была для нее слишком мала, и она позаботилась о том, чтобы никто не совал нос в их дела. — Ммм. Санса никогда бы не последовала за мной сюда. Люсиль рассмеялась. — Здесь так грязно, ой, ой, — сказала она, передразнивая Сансу. Арья фыркнула, и вскоре они разразились хихиканьем. Им потребовалось больше двух недель, чтобы исследовать Красный замок и наткнуться на эти скрытые проходы. Как только они нашли крошечную комнатку в качестве своей базы, она, Люсиль и Эдрик отправились на поиски остальных потайных ходов. Некоторые коридоры заканчивались запертыми воротами, а другие были просто тупиками. Они нашли один проход, заканчивающийся лестницей, и когда они поднялись по ней и нашли рычаг, то были потрясены, обнаружив, что она ведет в кабинет десницы. Они немедленно сбежали, пока их не поймали. К счастью, это был тот самый раз, когда лорд Джейме присутствовал при дворе. Они провели недели, разыскивая проходы, и обнаружили множество дверей. Арья тщательно исследовала стены в своей комнате в поисках потайного хода, но не нашла его. Однако однажды у нее была возможность осмотреть их частную столовую, и она нашла проход рядом с камином. Они обнаружили, что это было обычным явлением для большинства тайных ходов. Было несколько раз, когда они занимались исследованиями и останавливались, услышав голоса, эхом отдающиеся в коридоре, но обычно, едва услышав кого-то, они убегали. Ведь если их поймают, то в эти туннели их больше не пустят. Они пытались хранить еду здесь, но, вернувшись, обнаруживали, что ее жуют крысы размером с кошку, и после этого они отбросили эту идею как нецелесообразную. Люсиль протянула Арье чашку с дребезжащим содержимым. Затем они разделили собранную ими щепу и гальку. Вскоре они уже бросали кости, делали ставки, хихикали и кричали, пока играли. Девочки сыграли не больше нескольких раундов, когда услышали шаги. Они замерли, уставившись на дверь, и расслабились, только когда Эдрик просунул голову внутрь. — Рада, что ты нашел нас, — сказала Люсиль. — Я подумал, что вы можете быть здесь, когда спросил леди Мейдж и Дейси, видели ли они вас. Они сказали, что вы вместе сбежали боги знают куда. — Они отказались обучать нас. Опять, — нахмурившись, сказала Арья. — Да… — сказал Эдрик и озадаченно нахмурился. — Все чувствуют себя на взводе. Я не думаю, что это только из-за вчерашней дуэли. — Но они нам ничего не говорят, потому что мы слишком молоды, — проворчала Арья. Эдрик криво улыбнулся ей. — Как будто ты будешь слушать кого-то. — Я могу слушать, когда это интересно. — За исключением того, что они не расскажут вам ничего интересного именно для того, чтобы вы не думали, что это интересно, и не пытались узнать больше. Политика — это скучно. Это просто запутанная паутина, но… — Но что? — любопытно спросила Арья. — Ты что-нибудь слышал? — нетерпеливо начала Люсиль. Эдрик нахмурился еще сильнее. — Несколько дней назад, когда вы были на уроках шитья, я исследовал здешние проходы. Должно быть, я был у покоев Повелителя Бурь, потому что слышал, как лорд Пенроуз разговаривал с другим лордом. Я не могу вспомнить его имя. Они говорили о «плане защиты Баратеонов». Тот, кого я не знал, спросил: «Как ты думаешь, мы можем доверять лорду Тайвину?» и ему ответили, «что было много причин так думать». Люсиль сморщила нос и сказала: — Это может означать что угодно. Он бросил на нее острый взгляд. — Баратеоны были королевской династией до того, как король Эйемон свергнул короля Роберта Баратеона. И если в этом замешан лорд Тайвин, это не может быть хорошо. Арья закусила губу и повертела в руках кости. — Ты думаешь, они собираются причинить вред Джону? Он серьезно посмотрел на нее и сказал: — Похоже на то. Арья вскочила на ноги. — Мы должны кому-нибудь рассказать! — Кому? — спросил Эдрик. — Робб! Робб будет слушать! — нетерпеливо воскликнула она. — Ты действительно так думаешь? — спросил Эдрик. Его лицо было серьезным, но в глазах читался скепсис. Арья заколебалась. — Мои родители бы могли выслушать нас, — робко сказала Люсиль. — Абсолютно нет, — сказал Эдрик гораздо более резким тоном, чем они привыкли, и Люсиль съежилась, пристально глядя на него. — Твои родители — вассалы лорда Ланнистера. Они обязаны ему служить и доносить об опасности, которая может грозить их сюзерену. — Они преданы лорду Джейме, а не лорду Ланнистеру. — Это одно и то же, — горячо ответил Эдрик. — Семьи не идут друг против друга. Лорд Ланнистер — отец лорда Джейме, вы думаете, он пошел бы против собственного отца? Пойдешь ли ты против своего отца? Если король Эйемон в опасности из-за Ланнистеров, то лорд Джейме встанет на сторону отца. — Но… но лорд Джейме был так добр к нам, — сказала Арья, в замешательстве нахмурив брови. — Он и Джон позволили нам тренироваться, когда никто другой этого не делал. Эдрик вздохнул. — Все это было уловкой. Он такой же ненадежный, как и его отец. В конце концов, он Цареубийца. — Нет! — крикнула Арья, и ее голос эхом разнесся по крошечной каменной комнате. Она вздрогнула от внезапного шума и тише добавила: — Я в это не верю. Джон не настолько глуп, чтобы подружиться с кем-то, кто пошел бы против него. И я имею в виду лорда Джейме, а не лорда Ланнистера. Он не похож на своего отца, он даже спас Робба. Джон умен, он бы не сделал лорда Джейме десницей, если бы не доверял ему. Но Эдрик только покачал головой. — Что бы король Эйемон ни думал о лорде Джейме, похоже, он ошибается. Арья, пожалуйста, что бы ни случилось, не доверяй лорду Джейме. Старки так тесно связаны с королем Эйемоном, что для тебя это тоже может означать смерть, а я этого не хочу. Мы же этого не хотим, верно, Люсиль? — Конечно, нет! Но ты думаешь, что-то действительно произойдет? Возможно, я не очень много знаю о войне, но обычно победителям нравится насиловать леди из домов побежденной стороны или даже убивать их, — сказала Люсиль и поморщилась. — Я этого не хочу… — Вот именно. Арья, если что-то случится, то беги сюда! Люсиль и я поможем тебе спрятаться. — Но… как насчет Робба? И… Сансы? Она и в лучшие времена находила свою сестру скучной и раздражающей, но не хотела, чтобы Санса страдала. Она не могла позволить Сансе страдать. — Ты думаешь, они тебя послушают? Если нет, по крайней мере, ты должна позаботиться о себе, и, возможно, ты сможешь помочь им позже. По крайней мере, так лорду Роббу не придется беспокоиться и о тебе, если что-то случится, — сказал Эдрик. — Если дела пойдут плохо, тебе нужно бежать сюда. — Что ты подразумеваешь под «плохо»? — дрожащим голосом спросила Арья. — Если будет битва, — серьезно ответил Эдрик. Его лицо было более сосредоточенным, чем она когда-либо видела. В нем были и страх, и беспокойство. — Пожалуйста, пообещай мне, что ты будешь в безопасности! — Обещаю, — сказала она и снова села. Ее хорошее настроение теперь исчезло, и она в беспокойстве прикусила губу. — Мне очень жаль, Арья. Я… я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, — сказал Эдрик. — Спасибо, — прошептала она в ответ и снова почувствовала благодарность за то, что у нее есть друзья. Арья обхватила руками колени. — А мне ты, выходит, не доверяешь? — горько спросила Люсиль. — Конечно, доверяю. Я просто не доверяю твоим родителям. Мы не можем доверять твоим родителям. — Я не думаю, что мои родители участвовали бы в каких-либо планах против короля Эйемона. — Ваши родители сделают все, что им нужно, чтобы убедиться, что вы все выживете. Так было всегда, — сказал Эдрик. — Мы можем доверять только самим себе. Он оглядел их мрачные лица и добавил: — Эй, все в порядке. Прямо сейчас ничего не происходит. И надеюсь, ничего не произойдет. Давайте лучше еще немного поисследуем проходы. Мы должны убедиться, что все мы знаем дорогу сюда, если она нам понадобится. Арья вздохнула. Эдрик плохо умел подбадривать людей. Теперь, когда Арья знала, что Джон и ее семья в опасности, она не думала, что сможет выбросить это из головы. Она хотела рассказать Роббу за ужином в тот же вечер, но живо представила, как он усмехается и говорит ей, что у нее дикое воображение, а затем снова поворачивался, чтобы поговорить с Маргери. А Санса просто посмеялась бы над ней за то, что она подняла ложную тревогу. Она была уверена, что от нее просто отмахнутся. Не так ли?