Рев Дракона. (The Dragon's Roar)

Петир Бейлиш торопливо шагал по коридорам Красного замка, а на его лице застыла безмятежная улыбка. Забавный король и его Лев на поводке вели переговоры со Станнисом. Впервые с тех пор, как он вернулся в Красный замок, он почувствовал, что может порхать и трепетать от своего триумфа. Если он не ошибался, за ним внимательно следили. Это было вполне естественно после того, как он провел большую часть последних шести месяцев в Красном замке с их врагом. Тем не менее они все равно вернули ему должность мастера над монетами, так как мало кто другой был лучше в ведении книг, чем он. Хотя Джейме Ланнистер и прожил с ним в одном замке больше дюжины лет, он, казалось, так же, как и глупый король Роберт, не обращал внимания на его вмешательство в финансы замка, и это его вполне устраивало. Несмотря на все ресурсы евнуха, он все еще не знал о воровстве, которое Бейлиш совершал под носом у королей. Монета и ее приток и отток очень сложны. «Только самые умные, как я, могут понять смысл тех путей, по которым я переправляю монеты», — самодовольно подумал он. Он слышал от своих собственных шпионов, что король и Тирион Ланнистер пытались разобраться в счетах замка. Хотя у него еще не было личной беседы с уродливым гномом, он столкнулся с ним однажды в зале и мельком увидел подозрение в его взгляде. У карлика были дурные предчувствия, но он поделился ими не с королем — что Бейлиш наверняка знал, — а со своим братом Джейме. Старший брат Ланнистер, в отличие от своего отца, не обладал достаточным умом, чтобы понять ситуацию, и отмахнулся от беспокойства брата. И если невежественное выражение лица короля было хоть чем-то примечательным, когда он появился при дворе, то ему не нужно было беспокоиться о том, что кто-то из них поймет это. Он должен быть в безопасности. Но даже в этом случае он не мог упустить возможность делать свои дела, пока король и его десница были в отлучке. Если не считать его недавних отношений с королем Эйемоном, у него были некоторые сомнения. Он до сих пор ничего не слышал от своих шпионов в Долине. Лиза Аррен была не единственным его информатором. Были и другие, но теперь они молчали, и тот факт, что лорд Джон Ройс стал регентом в Долине, означал, что произошла смена власти. Лиза больше не командовала как леди дома Аррен, но почему? То немногое, что он слышал, это то, что король Эйемон приказал ограничить доступ в Орлиное Гнездо и никого, независимо от их важности, не выпускать оттуда. Один из младших лордов, которому удалось спуститься вниз, был немедленно брошен в подземелье по приказу нового короля. Это был один из обманутых поклонников Лизы, Лорин Гиффорд. Мир не будет скучать по нему, если он таинственно умрет в тюрьме. Было очевидно, что объявление о блокаде было лишь предлогом. Леди Лиза была отстранена от власти. Было ли обнаружено, что она имеет отношение к убийству того вонючего олуха Джона Аррена? Или ее разум окончательно был сломлен, и поэтому ее отстранили? Это было не так уж и сложно представить. Она уже давно потеряла всякий здравый смысл и рассудок. Аррен и Ройс не раз выражали беспокойство по поводу воспитания бедного глупого Робина. При его поддержке Лиза фактически искалечила наследника Долины. Болезненность мальчика была прекрасным предлогом для безвременной кончины. Все было просто: он найдет способ возвыситься до лорда, жениться на Лизе и прикончить ее сына. Но это… это представляло собой более сочную возможность. Теперь, когда он взял ситуацию в свои руки, было бы легко разрушить правление нового короля еще до того, как оно началось. Он пытался найти какого-нибудь головореза, достаточно ловкого, чтобы прокрасться через Кровавые ворота и выяснить, что знает тот лордик в подземелье, но мало кто был готов выступить против Черной Рыбы. Он должен был продолжать работать над раскрытием того, что скрывал король. Разоблачение личности нового короля пошатнуло всю основу его первоначального плана. Предполагалось, что Ланнистеры и Старки будут воевать друг с другом, но новый король спас Джейме Ланнистера и вместо этого вступил с ним в союз. Как же это бесит! То, что Джейме Ланнистер, по-видимому, узнал о личности короля еще до того, как тот прибыл в Винтерфелл, было еще одним ударом. За все то время, что он знал Джейме, этот дурак не сказал кому-либо больше дюжины слов. Они даже не обменивались подобающими фразами в коридоре Красного замка. Петир не удивился бы, узнав, что безмозглый дурак стал немым. Тем не менее, похоже, что лев был чем-то вроде заговорщика, потому что новость о том, что сир Джейме взял бастарда Неда Старка в оруженосцы, была озадачивающей, но он сразу же отбросил ее, как обычную союзную игру между благородными домами. Затем они получили письмо о готовящихся казнях Джейме и Серсеи Ланнистеров за измену и лишения короля законных наследников. Достаточно было одного взгляда на надменного мальчишку Джоффри, чтобы понять, что он не принадлежит к семейству короля Роберта, но информация о том, что королева обычно приглашала своего дядю в свою постель, в конце концов достигла его ушей. Он знал, что Серсея укрепляла свою позицию, чтобы преждевременно покончить с королем Робертом, но его удивило, что она решилась на такой отчаянный шаг под носом у Старков. Неважно. Он был пересмешником. Птицы могли легко настроить свои крылья, чтобы двигаться вместе с ветром, и он тоже это делал. Если уж на то пошло, это еще раз упростило бы дело. Лорд Станнис был упрямым дураком, твердым, как дерево, у которого не было наследников мужского пола, а Ренли — щеголеватым сопляком, ничего не знавшим о трудностях. Все они подозрительно притихли. Он даже ничего не слышал от своих информаторов в Винтерфелле. Наконец, спустя почти три недели после последнего сообщения, его информатор лихорадочно нацарапал письмо, в котором описывалось, как Эйемон Таргариен объявил себя королем и спас Джейме Ланнистера от плахи. Но еще более поразительным было известие о том, что лорд Эддард Старк действительно использовал солдат Винтерфелла против короля. Точно так же фундамент, на котором строился весь его план, превратился в зыбучие пески. Шок и смятение были настолько всеобъемлющими, что он чувствовал себя так, словно находится в свободном падении. Его единственным утешением было то, что евнух так же мало знал о тайном Таргариене. Он торопливо принялся строить планы. Вскоре выяснилось, что новый король хорошо использовал элемент неожиданности и послал воронов ко всем верховным лордам Семи Королевств, чтобы заключить союз. Единственная проблема молодого короля (а большинству людей следовало бы усомниться в том, что он является давно потерянным сыном Рейегара), заключалась в том, что нужен был представитель. Если бы он был склонен к эмоциям, то плакал бы от смеха, глядя на короля Эйемона Таргариена, который решил послать вместо себя Джейме Ланнистера. Однако его веселье сменилось недоумением, когда он узнал, что король Эйемон назначил Джейме Ланнистера своим десницей. Конечно же, это случайность? Он был знаком с девизом «Ланнистер всегда платит свои долги», но это было возмутительно даже для Джейме Ланнистера. Неважно. Нетрудно было догадаться, по какой дороге пойдет Ланнистер. Королю-дракону придется изрядно потрудиться, чтобы удержать на поводке Тайвина Ланнистера, как только он узнает, что железнорожденные захватили в плен его любимого наследника. А затем он, Бейлиш, провел бы переговоры об освобождении Джейме Ланнистера и нашел бы способ снискать расположение Ланнистеров и короля Эйемона. Но даже этот план был разрушен! Каким-то чудом и, без сомнения, в результате жадности и глупости железнорожденных Джейме Ланнистер и его оруженосец были спасены этим назойливым целителем и его людьми. К счастью, железнорожденный и его единственный человек, по-видимому, умер и унес в могилу тайну его участия, и он мог найти другой способ тихо проникнуть обратно в королевское лоно. В таком сложном плане всегда нужно было что-то менять, но он был мастером читать людей и ситуацию, и все же ему казалось, что за последние полгода у него несколько раз выбили почву из-под ног. С армией, стоящей за пределами Королевской Гавани, которая неуклонно росла с каждой неделей, так как король Эйемон стремительно заключал альянсы, как большинство мужчин собирали зарубки на своем поясе, он начал отчаиваться. Было бы не очень хорошо, если бы его поймали с другой стороны, поэтому он предложил свои услуги, пообещав заключить союз с леди Лизой Аррен. — Мы с ней старые друзья еще с тех времен, когда она жила в Риверране. Я знаю, что она все еще высоко меня ценит. Дайте мне возможность отправиться в Орлиное Гнездо, и я обеспечу вам рыцарей Долины, — сказал он Ренли. К его чести, Ренли рассматривал его сузившимися глазами, но затем спросил: — Почему? — Я дал клятву вашему брату. Как одному из его наследников, я обязан вам. Я не подведу, — улыбаясь, ответил он. Если бы Ренли не был так ошеломлен охватившей замок паникой, он, возможно, сумел бы увидеть насмешку в его улыбке. Именно его слова в конце концов посеяли семена страха в мозгу Ренли, когда он пустился в ненужные подробности о жестокости Таргариенов в прошлом. Он рассчитывал, что Ренли будет больше бояться жить под властью короля Эйемона, чем смерти. Когда он покинул Королевскую Гавань, все было готово к тому, чтобы Ренли погиб под натиском людей дракона. Вместо того чтобы отправиться в Долину, как он обещал, он приказал пришвартовать корабль в другом порту, где отправил разведчиков к своим источникам и стал ждать известий об очередном разграблении Королевской Гавани. И снова Джейме Ланнистер и король Эйемон удивили его, проникнув в замок и просто захватив Ренли. Ему было интересно, намеревался ли евнух уйти, но теперь стало ясно, что Паук, должно быть, помог новому королю узнать о скрытых проходах под Красным замком в обмен на сохранение своего положения. Тем не менее Варис почти наверняка не был полноправным союзником короля и хранил от него много секретов. Трудно было сказать, какой информацией он делился и что хорошо скрывал. Варис знал о его планах похитить Джейме, но, по-видимому, не поделился ими с королем, поскольку у них сложилось впечатление, что за всем этим стоят железнорожденные. Это был рискованный шаг — заявить о своих планах в открытую на заседании Малого совета, но у него был дар находить выход из любой ситуации. Он признает, что какая-то малая часть его души была поражена тем, как король Эйемон и лорд Джейме сумели заручиться поддержкой своих союзников. Это было быстро, эффективно и на удивление бескровно. Было ясно, что они не лишены находчивости, но так же, как и сир Барристан Храбрый, их находчивость лучше подходила для битвы. Легко было строить планы, когда перед тобой лежала карта, а враг находился у тебя на виду. Гораздо труднее было, когда враги неизвестны, как он собирался доказать им. Он наметил свою первую цель и улыбнулся. Лорд Старк как раз отделился от группы, в которую входили лорд Амбер, лорд Сервин и лорд Гловер. Хотя на его лице не было улыбки, Петир мог видеть ее в глазах; он шел пружинистой походкой. Долгая дремлющая злость горела в его животе. Сначала этот наглый болван, Брандон Старк, а теперь еще и этот забрал единственную женщину, которую он когда-либо любил. Он снова подавил свой гнев. Не годится, чтобы это отразилось в его голосе. «Твое время скоро придет, Эддард Старк. Ты и так слишком долго был с Кейтилин». — Добрый день, лорд Старк. Улыбка исчезла в одно мгновение, и Эддард остановился на полпути, чтобы посмотреть на него. От Петира не ускользнуло ни легкое любопытство, ни удивление, ни последовавшее за ними подозрение. «Но почему он так подозрителен?» Он отложил это на задворки своего сознания, чтобы изучить позже. Разговор должен быть откровенным. — Лорд Бейлиш, я полагаю? Он изобразил удивление. — Вы знаете обо мне? — Конечно. Я часто разговариваю с королем, — резко и нетерпеливо ответил лорд Старк. — Его светлость — удивительный молодой человек, не так ли? Вы хорошо его воспитали. Старк тупо заморгал. — Я, эм, да. Хм… Спасибо. — Как поживает леди Кейтилин? В детстве мы с ней очень дружили. — Неужели? Она никогда не упоминала о вас, — ответил Старк и обеспокоенно нахмурился. — Неужели? Мне бы очень хотелось ее увидеть. Я не думаю, что военный лагерь — лучшее место для знатной дамы. Леди Кейтилин всегда вела себя прилично, даже в детстве, — сказал он. — Нет, конечно же нет. Старк неловко переступил с ноги на ногу и спросил: — Была ли цель у этого разговора? «Старки… всегда такие тупые», — подумал Петир. Он ухмыльнулся и сказал: — Пойдемте со мной. Это был тот самый момент, чтобы посеять семена. На самом деле для этого не требовалось ничего особо секретного, но к тому времени, когда Петир ушел, у Неда уже должны были появиться идеи, заложенные в его мозгу. Тогда им потребуется просто периодический полив, чтобы заставить их расти. — Я вернулся сюда почти месяц назад, и все же правление короля Роберта кажется мне мимолетным сном. Здесь так много лордов, и все же управление замком идет довольно гладко. Поистине, то, что сделал король, ваш племянник, просто замечательно. Вы очень хитры, лорд Старк. Последовала пауза. Петиру пришлось оглянуться, чтобы увидеть Старка, уставившегося в землю с недоумением на лице. Он напряженно думал о чем-то, а затем, наконец, сказал: — Он не получил от меня моей хитрости. «Это уж точно», — подумал Петир. Сравнительно мало кто из мужчин соображал так же медленно, как Старк. — Вы недооцениваете себя, лорд Старк. Некоторые могут иметь большую способность к этому, чем другие, но никто не рождается хитрым. Этому нужно научиться. Рот Неда сжался в еще более жесткую линию. Петир сдержал свое внутреннее ликование. Его источники в Северной армии много говорили о том, что король Эйемон иногда не ладил со Старком относительно Джейме Ланнистера. Он отдавал должное тому, что у Джейме на удивление хватило терпения и хитрости вести столь долгую игру, так что, возможно, мальчик-король научился у Джейме, как лучше всего маневрировать, чтобы взойти на трон. — Я должен сказать, что союз Таргариенов и Ланнистеров довольно необычен, но король Эйемон и лорд Джейме снова и снова доказывают его… эффективность. Кажется, его величество решил последовать примеру своего деда, короля Эйриса, который тоже в свое время сделал лорда Тайвина Ланнистера своим десницей. Как же получилось, что они так хорошо поработали вместе, чтобы захватить королевства? Старк снова подозрительно прищурился, глядя на него. Его губы сложились в упрямую линию, и он наконец сказал: — По правде говоря, я не уверен, как им удалось это сделать. Они просто… кажется, они понимают друг друга. В первый раз за весь разговор Бейлиш почувствовал вспышку раздражения. Старк что-то скрывал. Его лицо было непроницаемым, но в глазах все еще читалось замешательство. Если бы Бейлиш был любителем делать ставки — а он довольно хорошо умел делать ставки, — он бы подумал, что Старк уже спрашивал короля о разумности этого союза, и что бы тот ему ни ответил, Старк все еще продолжал сомневаться. Что бы это ни было, у альянса были трещины. Едва ли не первое, что он услышал, вернувшись, было то, как лорд Джейме в бешенстве покинул совещание с королем по поводу вступления Пса в Королевскую гвардию. Судя по всему, Джейме потребовалось несколько дней, чтобы перестать сердито смотреть на короля. Хотя споры на заседаниях совета были небольшими, нельзя было не заметить раздражения на лице короля-дракона, когда Джейме прерывал его. Этот эпизод со Станнисом показал, на чем альянс изначально держался, но также показал его слабые стороны. Король и его десница шли в ногу друг с другом в военных делах, но когда речь заходила о внутренней политике, между ними возникали трения. Казалось маловероятным, что еще будут стычки, требующие участия солдат. Старк все еще держал наследника железнорожденных в заложниках — мальчишку Теона Грейджоя. Король Эйемон и лорд Джейме уже освободили самых ненавистных противников Мартеллов в знак доброй воли. Ему было бы невыгодно разжигать военную агрессию, чтобы разлучить дракона и его льва. — Несмотря на это, я впечатлен тем, как работает королевство, будучи столько лет в долгах. Я действительно думаю, что лорд Джейме немного суров к его светлости, хотя и неудивительно… — О чем вы? Петир изобразил удивление. — Я удивлен, что его светлость ничего не сказал. Король Роберт был в большом долгу перед лордом Тайвином Ланнистером. Хотя король, возможно, и не требует таких же экстравагантных расходов, как его предшественник, король Роберт оставил финансы в таком беспорядке, что мы вынуждены продолжать заимствовать у лорда Ланнистера. Я полагаю, что лорд Джейме считает, что он может оказывать столько давления, сколько пожелает, и его светлость будет вынужден подчиниться. Старк начал проявлять едва заметную тревогу. — Конечно, вы можете договориться с Железным банком еще раз.… — Нет, пока расходы не будут под контролем, и даже бескровная война порождает непредвиденные расходы. Пройдет еще некоторое время, прежде чем мы сможем договориться с Железным банком. Старк немного помолчал, а затем сказал: — Его милость мудр не по годам. Я уверен, что он сможет управлять Семью Королевствами. Он только начал свое правление. У него есть время, чтобы дорасти до этого. Несмотря на то, что он произнес эти слова с уверенностью, в его глазах была настороженность и продолжающееся подозрение. — Вам лучше знать его светлость. Всего хорошего, лорд Старк, — сказал Петир с милостивым кивком и ушел. Несмотря на то, что он чувствовал себя успешным в своих попытках посеять семена сомнения против Ланнистеров, Старк не окажется столь полезным, как он думал. Хотя разговор был сухим и казался дружелюбным, Старк все это время держал его почти на расстоянии вытянутой руки. Проходя через башню, Петир нахмурился. Неужели он просчитался насчет Старка? Он был уверен, что лорд Старк теперь такой же тупица, как и тогда, когда он женился на его возлюбленной Кейтилин. «Он был с королем Эйемоном, когда они были в Долине», — подумал Петир. Без сомнения, Старк знал, почему король-дракон издал свой эдикт против Лизы Аррен. Он должен был найти способ приблизиться к этой теме. Он сильно сомневался, что многие знали, что король Эйемон объявил блокаду Долины. Было бы подозрительно, если бы он так сильно увлекся дамой из Орлиного Гнезда. Другие лорды Долины ненавидели его, так что никто из них — особенно бронзовый Джон — не будет восприимчив к его любопытству. Здесь нужен человек, который захочет заглянуть в ближайший обоз с припасами к этим Чертовым воротам. Ему просто нужно быть терпеливым; он не сделает ни одного движения, пока не убедится в достоверности этой информации. Покончив с этим, он направился из замка в город. В Королевской Гавани всегда кипела жизнь, но в городе чувствовалась некая энергия, которую он никогда не ощущал. Ему потребовалось несколько дней, чтобы понять первопричину: люди были счастливы. Не только богатые, но даже самые бедные жители Блошиного конца источали эту энергию. Это был настоящий позор. Эти простаки не понимали, что они могут быть так счастливы только до тех пор, пока не упали обратно в свою яму отчаяния, где их печаль ударила бы еще сильнее. Король Эйемон просто готовил их к неудаче. Он приблизился к одному из источников их новообретенного счастья. Больница целителя, как он ее называл, была до краев забита людьми, очередь тянулась даже за дверью. От здания до деревянных столбов был протянут кусок ткани, чтобы люди могли стоять под ним, спасаясь от палящего солнца. Новый младший лорд со скрипкой стоял снаружи, играя мелодии, и несколько охранников из пастухов слонялись поблизости, чтобы поддерживать порядок, включая Гериона Ланнистера. Он мог бы признаться целителю, что достаточно умен, чтобы достичь этой точки, но его усилия были напрасны. Кто бы захотел жить так в течение длительного периода времени? Им лучше было умереть, и как можно скорее. Слабым местом целителя были больные и несчастные, и это будет его падением. Естественно, никто не испытывал желания помогать этим людям. По всем расчетам, целитель управлял небольшой командой, но среди них были и недовольные. Их просто нужно было использовать. Он пристально наблюдал за пастухами, как лично, так и с помощью наемных марионеток. Был, по крайней мере, один, который казался менее увлеченным своими целями. Он взял себя в руки и протиснулся через очередь, чтобы попасть внутрь. Охранник хмуро посмотрел на него, а бедняги попятились. Он был лордом, поэтому никто не осмеливался задавать ему вопросы. «Я собираюсь принять ванну и сменить одежду после этого», — подумал он, наморщив нос. Он огляделся по сторонам. Мужчина и красивая рыжеволосая женщина мелькали за прилавком, раздавая бутылки и ведя инвентаризацию своих запасов лекарств. Жена музыканта выкрикнула чье-то имя, и к ней, спотыкаясь, подошел ковыляющий человек. Она любезно улыбнулась и отвела его за занавеску. «Как она решилась запачкать свои руки об этих грязных крыс?» Если бы он не знал ее лучше, то счел бы ее подходящей кандидатурой для раздора, но она и ее недавняя награда от короля, что даровал им титулы и земли, были все еще достаточно свежи, чтобы они оба казались удовлетворенными своей жизнью. Мальчик, Висенте, как его называли, со скучающим выражением лица строчил на листке бумаги, а молодой человек с полным ртом черных зубов пытался описать свои проблемы со здоровьем. Затем он с ненужной силой вдавил клочок пергамента в булавку с большим количеством других пергаментов и одарил человека улыбкой, которая не достигла его глаз. Каждое его движение было пронизано раздражением. Петир встал перед столом, не обращая внимания на возмущенное бормотание несчастных позади него. Висенте нахмурился, но он, казалось, знал, что лучше ничего не говорить, и наконец спросил: — На что-то жалуетесь? — Да, в последнее время мне стало нехорошо. Видите ли, меня часто мучают головные боли. Это стало большой проблемой. Я уверен, что вы знаете, как важна моя работа, ведь я мастер над монетой и не могу позволить этим головным болям продолжать беспокоить меня. Продолжая говорить, он осторожно положил на стол сложенный листок бумаги. Мальчик сразу же заметил его и схватил руками, чем напомнил ему маленького ребенка, который с ловкостью обчищал карманы и хватал еду у уличных торговцев, пока те не видели. Мальчик на мгновение уставился ему в глаза, словно ища подтверждения, а затем спросил: — Вы можете описать эти головные боли в деталях? — Просто… головная боль. Висенте закрыл глаза в сдерживаемом раздражении и спросил: — Они сопровождаются тошнотой, рвотой, головокружением, легкой светочуствительностью? Хоть чем-нибудь? — Ну, возможно, от света они сильнее… — Лорд Бейлиш? Я удивлен, что вы здесь. Что же мастер над монетой хочет от моей скромной больницы? Целитель вышел из-за занавеса с прищуренными глазами. Петир не удивился, что его визит не остался незамеченным. — А, целитель Дэвид. Я много слышал о вашей больнице. Мои девочки сказали мне, что у вас есть лекарства, о которых даже Цитадель не знает. — Хм… да, у вас же есть бордель. Точно. Я лечу вне Цитадели уже тридцать лет. Есть какая-то особая причина, по которой вы здесь? В конце концов, у вас есть доступ к великому мейстеру Красного замка. Бейлишу не понравился проницательный взгляд его глаз. — Вы же сами пользуетесь любой возможностью, чтобы подколоть мейстера Пицеля. Тем из нас, кто живет в Красном замке, пришлось десятилетиями терпеть его архаичные лекарства. Они не меняются. Его средства от головной боли никогда не помогали мне и никогда не помогут. — Значит, у вас головные боли? — Он здесь для лечения головной боли. У него есть… эти… солнечные головные боли? — начал говорить Висенте, путаясь в терминологии. — Ты имеешь в виду головные боли от солнечного света? — спросил Дэвид. — Именно так, — ответил Висенте. — Он сказал, что они часто его беспокоят. Тошнота, слишком яркий свет… — Это определенно похоже на боль от солнечного света. Целитель достал блокнот, достал из-за уха перо, быстро записал что-то, вырвал листок и протянул ему. — Отнесите его вон той паре за прилавком. Они вам дадут средство от вашей хвори. Петир взял его и взглянул на записку, но его попытка ее прочесть оказалась неудачной. Там был просто какой-то набор непонятных слов и цифр. Он почувствовал, как раздражение на задворках сознания начало все больше и больше наполнять его. Когда он подошел к прилавку, красивая рыжеволосая девушка, так сильно напоминавшая ему молодую Кейтилин, взяла записку, прочитала ее и слепо потянулась за флаконом с голубой жидкостью, но не подала ему, пока он не дал ей целого серебряного оленя. — Я думал, что ваши услуги бесплатны, — огрызнулся он. — Для бедных. Но вы, однако, не бедняк. Вы можете заплатить, тем самым финансируя больницу, — ответила она, выразительно оглядев его шелковый кремовый камзол. — Я думал, что именно для этого и существует финансирование Ланнистеров. Она удивленно подняла бровь. — Я не вправе говорить о нашем финансовом положении. Все деньги идут на заботу о горожанах. Серебряный дракон исчез еще до того, как он успел коснуться флакона. Она одарила его сияющей улыбкой, и он наконец вышел, сжимая бутылку. Он был уверен, что на мальчика можно рассчитывать. Незадолго до полуночи Петир спустился в подземелья Красного замка, воспользовавшись тайным проходом, который был соединен с его комнатой. Теперь он знал эти туннели как свои пять пальцев, так же как, по его мнению, и Варис. Это превращало подкрадывание и подслушивание в детскую игру, хотя он должен был полагаться на сеть слуг, точно так же, как Варис полагался на своих маленьких пташек. Его глаза и уши улавливали многое из того, что он не мог видеть днем и иногда ночью. Через несколько минут путешествия он вошел в большую комнату; мерцающий свет факелов отбрасывал на черепа драконов то, что казалось живыми тенями. Он хотел бы, чтобы имелся более статичный источник света. Постоянные изгибы и мерцание теней наводили на мысль о движении невидимых фигур, которых, как он знал, там не было. Он медленно оглядел комнату, но никого не увидел. Он даст мальчику еще немного времени, чтобы появиться. — Самое время вам появиться. Петир вздрогнул и развернул факел. Висенте небрежно прислонился к голове Балериона. Его глаза блеснули в темноте, и он невесело улыбнулся. — И как долго вы ждете? — Час или два. — Я же сказал, в полночь. — Я не был уверен, когда конкретно вы придете. Было бы странно, если бы два человека бродили ночью по замку, направляясь в один и тот же район. — Приятно видеть, что вы понимаете, что такое благоразумие. — Разве не поэтому вы дали мне эту записку? Петир ухмыльнулся. — Осторожность никогда не бывает лишней. Когда Висенте промолчал, он начал говорить: — Я слышал, что вы одарены определенным… талантом. Вы держали Ренли на острие ножа, вскрыли замок темницы Джейме Ланнистера и обчистили карманы нескольких дворян… — Я знаю, на что способен. Я хочу знать, чего вы хотите от меня. — Информация. Мне нужен кто-то, кто может оставаться скрытным и дать мне то, что мне нужно. — А что это за информация? — О разговорах, конечно. Мне нужно знать о действиях пастухов. И чем этот целитель, на которого ты работаешь, занимается с Джейме Ланнистером. Висенте молча обдумывал предложение, затем он нахмурился. — Но зачем? Дэвид скучный. Он просто лечит. — Об этом я сам буду судить. Вам щедро заплатят за ваши усилия. — Докажите. Петир вытащил мешочек и бросил его. Мальчик поймал его, потянул за веревочку и вытряхнул на ладонь несколько золотых драконов. Его глаза расширились до размеров монет. — Это всего лишь аванс. Тебе будут платить по одному золотому дракону за каждый полезный клочок информации, которую ты мне принесешь. Мальчик на мгновение задумался, прикасаясь к монетам, словно не вполне веря в реальность происходящего. Затем он медленно кивнул. — Хорошо. Какая информация вам нужна? — Я пришлю вам дальнейшие инструкции. Будьте осторожны. — Вы явно знакомы с моей фамилией… иначе вы не пришли бы ко мне, — прорычал мальчик. — Я знаю, что делаю. Петир ничего не ответил и пошел обратно по коридору, из которого вышел, чтобы вернуться в свою комнату через потайной ход. Пока он шел, он ухмыльнулся про себя. «Пусть начнется Игра престолов».