Лорд Наоборот

Воплей было много. Вопила, в основном, миссис Уизли, а мистер Уизли только воздевал руки к небу или хватался за голову. Портрет Вальбурги выступал на этом концерте второй скрипкой — голос мамаши Сириуса можно было услышать, только когда Молли замолкала, чтобы набрать в лёгкие воздуха. — Как вы могли?! — гремела миссис Уизли. — Где вы были?! Немедленно отвечайте! Ответить никто не мог, потому что она не давала и шанса вставить хоть слово, однако женщину, настроенную на агрессивный риторический монолог, это ничуть не смущало. — Я чуть с ума не сошла, когда обнаружила, что вас нет! А потом появляется Джордж и говорит, что с Гарри беда! Это вы всё устроили, поганцы? Я вас знаю! Она схватила близнецов и встряхнула их так, что Геланор даже немного испугался за их жизни. Это была бы на редкость глупая и бессмысленная смерть — умереть от рук собственной матери, предварительно избежав гибели от проклятий Пожирателей, зубов Дурслей и огня. — А это что? — ужаснулась она, увидев укусы, покрывающие руки Полумны. Кровь еще в магазинчике близнецов остановили чарами, но края ран начали неестественно сереть — яд постепенно распространялся. Никто не волновался из-за этого, потому что яд инферналов действует медленно, и понадобится несколько дней, чтобы свалить человека с ног, а противоядие довольно простое и действенное. — Нас покусали инферналы, — сообщил Джордан. Взглянув на Ли, миссис Уизли ахнула и всплеснула руками. — И у тебя тоже! Кто ещё ранен? Отвечайте! А это что такое?! Молли увидела синяки на шее Геланора. Тот запоздало поднял воротник рубашки, однако миссис Уизли было уже не остановить. Она вцепилась в него, расстегнула пуговицы, несмотря на сопротивление, и отпустила, только убедившись в отсутствии других повреждений. Не успел он вздохнуть с облегчением, как женщина метнулась к Колину. В прихожей раздался хлопок, и через секунду в гостиную вбежали Кингсли, Грюм и Люпин. — Что произошло? Где Гарри? — Что здесь делает тюлень? — И эти двое? — Аластор метнул злобный и подозрительный взгляд на Полумну и Ли. Молли ответила набором невразумительных, но очень громких звуков. Кингсли перевёл взгляд на Артура. — Ребята сбежали рано утром, — подрагивающим голосом сообщил мистер Уизли. — Мы обнаружили это слишком поздно. Думали, что они спят… А когда поняли, что их нет, сразу же сообщили вам и хотели отправляться на поиски, но тут появился Джордж… и сказал, что с Гарри что-то случилось. Мы и моргнуть не успели, как они с Сириусом трансгрессировали. К счастью, всё обошлось. Гарри ранен в плечо, но опасности вроде бы нет, рана заживает. Они все вчетвером наверху — Гарри с Сириусом, Рон и Гермиона. Грюм направил оба глаза на оставшихся разгребать последствия членов группы и заскрежетал зубами. — Где вы были? — с расстановкой, полным ярости голосом спросил он. Ли тотчас начал симулировать потерю сознания, выставив напоказ все доставшиеся ему укусы, близнецы притворились, будто очень заняты обработкой его ран, Джинни, то ли до сих пор пребывающая в шоке, то ли решившая таким образом избавиться от лишних расспросов, съёжилась и задрожала. Геланор подумал, что самое время сослаться на следы удушения и сделать вид, что ему сложно говорить, однако и сваливать всю ответственность за объяснения на Колина не хотел. — Мы выполняли поручение Дамблдора, — коротко сказал он. — Миссия прошла успешно. Все остальные вопросы — к Гарри. Не думаю, что имею право выдавать подробности плана директора. Снова грянули вопли. На этот раз к дуэту миссис Уизли и Вальбурги присоединился хриплый голос Грюма. Артур хватался за голову и воздевал руки к потолку уже в компании Люпина, а Кингсли поочередно сверлил внимательным взглядом каждого из присутствующих. — Так! — наконец возвестил он, чем заставил всех (кроме Вальбурги) замолчать. — Ремус, отправляйся за зельем от яда инфернала. Приведи кого-то из наших колдомедиков. Надо всех осмотреть и убедиться, что никому не грозит опасность. Геланор снова ощутил острую усталость. После всего пережитого сил на разборки с орденцами уже не оставалось, поэтому он решил плюнуть на всё и скрыться подальше от старших. Он взял Колина за руку. — Пойдём отсюда. — Куда собрались? — гаркнул Аластор. Похоже, отпускать их орденцы не собирались. А Грюм вообще мог устроить допрос с угрозами, шантажом и сывороткой правды из простой вредности. Но и Геланор не хотел сдаваться в их лапы, особенно сейчас, когда больше всего ему хотелось лечь и поспать. Спас ситуацию Фред. — Ли умирает! Скорее, нельзя терять ни минуты! Срочно нужен ром с соком! — Ром? — изумилась миссис Уизли. — Для разжижения крови, чтобы тромбы не образовались. — А сок зачем?! — В нём сахар, он энергии придаст. — С апельсиновым, пожалуйста, — прохрипел Джордан и вернулся к предсмертным конвульсиям. — Три стакана, — добавил Фред. — Идиоты! — яростно взревела Молли. Геланор поспешил утащить Колина из гостиной, пока всё внимание было обращено на близнецов и их лучшего друга. Они перебрались через тюленя, лежавшего перед дверью, и почти бегом бросились к лестнице. Наверное, стоило заглянуть в спальню Поттера, чтобы проверить, как он и кто он, однако Геланору отчаянно не хотелось видеть ни его рожу, кто бы за ней ни скрывался, ни рожи Рона и Сириуса. Он собирался было повернуть к своей комнате, но вдруг вспомнил о Добби и остановился. — Гел? — Колин посмотрел на него с непониманием. — Нужно узнать, что стало с Добби. Может быть, с каждой секундой мы всё больше упускаем что-то чрезвычайно важное. — Но как? Мы не знаем, куда он трансгрессировал. Есть какой-то ритуал по поиску домовиков? — Нет, но… Есть Кикимер. У домовиков какая-то связь, что ли… Им легче найти друг друга, чем остальным существам. Нужно послать его на поиски Добби. Только вот отдавать приказы ему может только Сириус, а если я с ним заговорю, то очень скоро здесь будет труп. Ещё один такой фокус — и я не сдержусь и сожгу его заживо. «Сожгу, как же, — пробился насмешливый внутренний голос. — Почему-то страх не так способствует всплескам стихийной магии, как злость, а попытки удушения больше располагают к страху». — Значит, надо сказать Гермионе, чтобы поговорила с Сириусом. Она из этой уродской компании самая адекватная. Ты иди отдыхать, а я пока найду её, — решил Колин и настойчиво подтолкнул Геланора в сторону его спальни. Тот кивнул. Криви направился к комнате Поттера, на всякий случай наполовину вытащив палочку из чехла, а Геланор пошёл к себе. Скрип старого паркета казался таким раздражающим, что он готов был бросить в пол взрывное заклинание. Он сделал глубокий вдох. Неудивительно, что после пережитого у него сдавали нервы, но следовало взять себя в руки и сохранять спокойствие. Вспышки злости сулили новые проблемы, которых нужно было избежать. Он закрыл за собой дверь спальни, но не стал накладывать заклинание — Колин должен был скоро вернуться. Определённо стоило принять ванну, однако Геланор не чувствовал на это сил, поэтому просто наложил Очищающее заклинание на себя и на свою одежду. Переодевшись в пижаму, он забрался в кровать и взмахом палочки заставил шторы запахнуться.

***

Вокруг было темно, но Геланор видел очертания круглого плафона люстры на потолке. Откуда-то доносился раздражающий звук: то ли вдалеке завывал мотоцикл, то ли бесновался ветер. Немного полежав с открытыми глазами, Геланор поднялся и поплёлся к двери. Едва он вышел в коридор, звук усилился и превратился в отчётливый детский плач. Выругавшись про себя, Геланор направился к детской. Маленькая кроватка стояла почти в самом центре комнаты, на неё падал тусклый лунный свет из окна, почему-то не закрытого шторами. Впрочем, свет был таким слабым, что очертания предметов едва можно было разобрать, а тени казались бездонными провалами. — Ливи, заткнись, — прошипел Геланор. Он подошёл к кроватке. Подвесная карусель с глупыми зайчиками и медвежатами почему-то качалась из стороны в сторону, тревожно бряцая и позвякивая. Внутри кроватки всё казалось чёрным, будто там нет ничего — ни младенца, ни постельного белья, только непроглядный глубокий колодец. Геланор сунул руку в черноту и ни на что не наткнулся. Крик ребёнка теперь доносился откуда-то снизу. Он вышел из комнаты и спустился по лестнице на первый этаж. В гостиной было как-то странно: вместо обычного порядка, близкого к идеальному, здесь обнаружился беспорядок. Разбросанная одежда, посуда на полу, на диване, занавески с окон сорваны и зачем-то скомканы на столе. Всё было одновременно и знакомым, и непонятным. На кухне сидела миссис Уокер, спиной к нему, сгорбившись и обхватив голову руками. — Мама? — позвал Геланор. — Гел… У меня ужасно болит голова от её плача, — тихим, больным, почти что не своим голосом проговорила миссис Уокер. — Может быть, у тебя есть какие-то магические зелья? — Да, есть. Зелья хранились в его комнате, но он почему-то пошёл вперёд, к кухне. Миссис Уокер обернулась, и он застыл на месте. На лбу у неё была глубокая рана, словно от выстрела или от удара чем-то острым, что проломило череп. — Где Ливи? — спросил Геланор, сам не понимая, зачем, если сейчас его волновала не сестра. — Она умерла, — тихо ответила миссис Уокер. — Но всё ещё плачет. Я не понимаю, почему она плачет, если её больше нет. — Мама… — Геланор шагнул вперёд. — Я ведь тоже умерла, — продолжала миссис Уокер, говоря больше с собой, чем с ним. — Тогда почему у меня болит голова? Я не понимаю. Геланор подошёл к дверному проёму и увидел, что проход закрыт чем-то прозрачным, похожим на стекло. Он коснулся преграды — кажется, это действительно было стеклом. Он хотел достать волшебную палочку, но на поясе не было футляра. — А папа?.. — Он умер, конечно же. Но почему-то пишет мне в WhatsApp. Он ищет в магазине игрушки для Ливи… Зачем он их ищет? Ничего не понимаю… Миссис Уокер снова отвернулась и ссутулилась. Геланор попятился, всё ещё лихорадочно ощупывая место, где обычно висел футляр с палочкой. Ну разумеется, он ведь в пижаме… Волшебная палочка наверху, в спальне, на столе… Зазвонил телефон. Геланор бросился в прихожую, где он стоял. — Алло? — Гел? Привет! — в трубке слышались шипящие шумы, сквозь которые едва можно было разобрать слова. — Колин? Это ты? — Я. Почему у тебя голос дрожит? — Тебя плохо слышно. В трубке зашипело ещё больше, застучало, как будто на другом конце поправляли провод. — Так лучше? — Да. Слушай, нам нужно встретиться. — Гел… — Знаю, что сейчас ночь, но я вызову тебе такси, если ты не против… Несколько секунд Криви молчал. — Гел, мы больше никогда не сможем встретиться. Геланор почувствовал, как в груди холодеет. — Что? Почему? — Ты не помнишь? Мы же оба умерли там… Геланор выронил трубку. Она упала на ковёр, от неё отломилась небольшая антенна, торчащая на верхней части корпуса. Он присел на корточки, зачем-то внимательно вглядываясь в повреждённый телефон. Оттуда всё ещё шипело и хрипело нечто слишком пугающее, чтобы быть помехами. — Гел! — отчётливый, так не похожий на то, что доносилось из трубки, голос звучал прямо над ухом. — Гел, просыпайся! Геланор резко распахнул глаза и увидел встревоженное лицо Колина, освещённое огоньком на кончике палочки. Это была спальня в доме на Гриммо, а не до странности изменившийся дом Уокеров. Геланор схватил его за запястье дрожащей рукой. — Колин, нам нужно создать по крестражу. Как можно скорее. — Что? — Криви резко побледнел. — Нам нельзя умирать. Я видел… там просто ужасно… Колин крепко сжал его плечо свободной рукой и поднёс палочку ближе к лицу. — Тебе приснился кошмар. Всего лишь сон. — Нет, это был не обычный сон… — прошептал Геланор. Голос срывался от страха. — Пожалуйста, пойми: нам нужны крестражи. Только по одному. Клянусь, это никак не повлияет на психическое здоровье. Просто скажи, что ты согласен… — Гел, что ты такое говоришь? — в широко распахнутых глазах Криви отражался настоящий ужас. Он коснулся его щеки дрожащими пальцами. — Пожалуйста, Колин! — умоляюще бормотал Геланор, не зная, как убедить его. Если тот не согласится, может быть, стоит… — Это необходимо. Трелони предсказала мне твою смерть, это было настоящее пророчество… Если ты умрёшь, то и я тоже. А там… дальше… там все разлучены… Я просто не могу, понимаешь?.. Нам нельзя туда… Я смогу повторить ритуал, нужно только найти книгу. Пожалуйста… Колин мягко высвободил правую руку из его хватки и взмахнул палочкой. Шторы со скрипом разъехались в стороны, и в спальне посветлело. Под окном на ковре появились яркие солнечные отблески. Взметнулись пылинки и, как стаи белых птиц, закружились, сверкая в падающих из окна лучах. Ворсинки старого ковра блестели и были такими… настоящими, в отличие от стекла, ограждавшего миссис Уокер, и от бесконечной темноты в кроватке Ливи, что Геланор не мог отвести от них взгляда. Криви взмахом приманил стакан и наколдовал в нём воды примерно на три четверти объёма. — Выпей. Геланор послушно принял стакан. Вода была холодной, почти ледяной. С каждым глотком страх, почти не дававший ему дышать, отступал. Это и правда был всего лишь сон… Колин встревоженно всматривался в его лицо. Геланор опустил глаза. Ему было стыдно смотреть на Криви после устроенной истерики. Что он нёс? На какие-то секунды ему так отчаянно хотелось создать крестраж, что он даже подумал о том, чтобы наложить на Колина Империус. — Прости, — глухо пробормотал он. — Я не знаю, что на меня нашло. Колин забрал у него стакан и обнял, прижав к себе. Его пальцы медленно перебирали спутанные волосы, которые Геланор забыл причесать после Очищающего заклинания, частенько оставляющего после себя настоящие лохмы. — Пусть Трелони говорит, что угодно, а я в ближайшие лет восемьдесят умирать не собираюсь и тебе не дам. А что касается того света, то я уверен, что все, кто хочет, там воссоединятся. Геланор кивнул. Перед глазами встала картина, которую он увидел, подойдя к развалинам своего дома: три мёртвых тела, парящие в воздухе. Он помнил кровь, окрасившую одежду Ливи, помнил искажённые от боли лица приёмных родителей, их широко раскрытые рты, пустые взгляды… Но на лице миссис Уокер не было повреждений. У неё не было той раны на лбу, которую он видел десять минут назад. А значит, всё это — лишь бредовый сон, результат нервного перенапряжения. — Я никогда не позволю тебе искалечить свою душу, — продолжал Колин. — Разделить её пополам и поместить половину в предмет — это хуже самоубийства. Что будет с такой душой после смерти? Она вообще сможет срастись? — Дамблдор говорил что-то про раскаяние, которое лечит даже такие повреждения, — пробормотал Геланор. — Ну да, наверное, в итоге любая душа исцелится, когда освободится от психически больного тела, — согласился Криви. — Но чего это будет стоить? Я точно не хочу через это проходить. Я давно ещё расспрашивал привидения о том, что будет после смерти, они мало что говорят и отвечают очень неохотно, но я смог понять, что там что-то вроде долгого пути куда-то. Это похоже на твой сон? — Нет, совсем не похоже. — Ну вот и не переживай. Расскажешь, что видел? Геланор откинулся на подушку, и Криви пристроился рядом, взял его за руку и переплёл их пальцы. Пока Геланор пересказывал свой сон, он крепче сжимал его ладонь в знак поддержки. С чердака доносился шум: Клювокрыл разыгрался сам с собой и топал с такой силой, что стены слегка дрожали, а люстра покачивалась. Слышались голоса близнецов, спорящих с матерью на чрезвычайно высоких тонах, доносился яростный рёв Грюма. Закончив рассказ, Геланор на несколько секунд замолчал, но едва Криви открыл рот, чтобы что-то ответить, вдруг выпалил: — Давай уедем в Америку. Не будем ждать победы. Колин растерялся. Некоторое время он смотрел с удивлением, но потом кивнул. — Хорошо. Здесь и без нас разберутся. — Я напишу письмо в Ильверморни прямо сейчас, — решительно сказал Геланор и поднялся. — Мы уже сдали СОВ, это экзамены, которые признаются всеми магическими странами. Кроме части африканских. Но нам туда и не надо. — А если нас не примут? — Если у них есть хоть капля совести и мозгов, примут. Им крайне полезны перспективные студенты, занимающиеся наукой. Я напишу, что нахожусь в процессе написания нового труда в соавторстве с тобой. Если откажут, буду бомбардировать письмами другие школы, где возможно обучение на английском. — А если никуда не возьмут, я продам колдоаппарат и куплю нам билеты на самолёт, — подхватил Криви. — Полетим в Америку и попытаемся найти работу. Если и с работой не выйдет, выбросим паспорта и пойдём в маггловские органы опеки. Нас определят в детский дом. Хоть будет где жить и что есть. Вариантов куча. Главное, что мы будем вместе. Геланор ответил ему ободряющей улыбкой. И правда, главное — выехать за пределы Британии, а там что-то да получится. Пусть даже им придётся помучиться, жить какое-то время в маггловском мире, работать хоть дворниками, хоть официантами в забегаловках — это всё временно. Бытовые проблемы решаемы, они ничто по сравнению с Волан-де-Мортом, крестражами и постоянной угрозой гибели. — Честно говоря, я думал, что ты будешь меня презирать, если я предложу сбежать нахрен. — А я давно хотел предложить, но думал, что это ты будешь меня презирать за трусость, — нервно рассмеялся Криви. — Похоже, нам ещё есть куда расти в отношении доверия, — хмыкнул Геланор, доставая свиток пергамента. — Не знаешь, кто сейчас директор Ильверморни? Нет? Ладно, значит, так и напишу: «Уважаемый директор Школы Чародейства и Волшебства Ильверморни»…

***

Как бы ни хотелось закрыться в комнате если не до скончания веков, то хотя бы до тех пор, пока не придёт ответ на письмо, выйти всё-таки пришлось, потому что такая банальная вещь, как еда, к сожалению, не могла быть создана с помощью магии, а Кикимер и миссис Уизли не спешили носить её под дверь. — Только не переживай, ладно? — Колин смотрел почти умоляюще. — Знаю, что они захотят достать нам все мозги, но постарайся не обращать внимания. — Я само спокойствие, — убедил его Геланор. Все надежды на то, чтобы поесть без лишних нервотрёпок, пошли прахом, когда внизу обнаружился Рон, который стоял, прислонившись к стене, и бессмысленным взглядом смотрел в пространство. Услышав шаги, он медленно повернулся и уставился на Геланора пустыми глазами. — Ты сделал моего друга пидором, — пробормотал он. — Это всё ты… Всё ты… Должно быть, какое-то темномагическое проклятие… Геланор, не сказав ни слова, прошёл мимо, Колин, то и дело оглядываясь на Уизли, просеменил следом. Рон не стал их преследовать и остался стоять, всё так же пялясь в никуда и что-то шепча под нос. — Не так уж и плохо… — не успел Криви сказать это, как навстречу им вышел Грюм. Вот где начиналось настоящее «плохо». — Кушать идём? — угрожающе-ласково поинтересовался бывший аврор. — Ага, — отозвался Геланор. — Может, пропустим долгие лекции? Вы скажете, что я самонадеянный мелкий выскочка, который срать хотел на мнение взрослых, я соглашусь с тем, что срать хотел на ваше мнение, вы начнёте орать, я примусь оскорблять вас в ответ, возможно, что-нибудь подожгу, вы станете мне угрожать лишением свободы, я буду угрожать вам международным судом по правам колдуна, вы как-нибудь обзовёте меня напоследок и уйдёте по своим орденским делам. Всё это бессмысленно, а мы есть хотим. — Ешьте, — Грюм отступил, пропуская их на кухню. Геланор, удивлённый такой сговорчивостью, прошёл внутрь, однако Грюм не покинул помещение, а закрыл за собой дверь. Колин смотрел на бывшего аврора с тревогой и подозрением, а Геланор подумал, что не стоит портить себе нервы раньше времени и принялся накладывать еду на тарелки. Они сели за стол. Грюм сел напротив. — Значит, поручение Дамблдора, — сказал он пару минут спустя. — Угу, — промычал Геланор. — Гарри подтвердил твои слова. Хорошо. Но Дамблдора больше нет, а глава Ордена — я. — Превосходно. Только вот ни я, ни Гарри не состоим в Ордене, так что вы не имеете никакого права требовать от нас подчинения. Вы нам даже не опекуны. Мы сами по себе. Грюм шумно выдохнул. Его ноздри раздулись, настоящий глаз гневно сверкнул, а искусственный сделал оборот вокруг своей оси и уставился сперва на Геланора, потом на Колина. — А теперь объясните мне, как так вышло, что вы не захватили с собой слёзы феникса, отправляясь чёрт знает куда. Криви вздрогнул. Геланор отложил вилку и поднял на Грюма суровый взгляд. — Мы вам не подчиняемся и не отчитываемся перед вами. Разговор окончен. Грюм как будто его не слышал. — Вы с таким упорством требовали, чтобы слёзы остались у вас в качестве средства защиты, но, решив устроить себе смертельно опасное приключение, не взяли их с собой? Не-е-ет, не верю. Они были у вас. Были. Но вы посчитали, что одна капля слёз ценнее жизни Гарри Поттера. — Гарри не умер! — резким голосом воскликнул Колин. Его щёки побледнели то ли от злости, то ли от страха перед тем, что Грюм докопается до правды. — Не благодаря вам, — огрызнулся Аластор. — Со Вьеном всё ясно, а вот ты, Колин… Мне жаль, что Шляпа отправила тебя на Гриффиндор. Тебе самое место у слизней. Криви посмотрел прямо в его настоящий глаз. — И что? — Знаешь, кого ты мне напоминаешь? — Грюм криво ухмыльнулся, но ухмылка продержалась на его губах всего секунду, а затем лицо снова посуровело и приобрело даже некий оттенок грусти. — Беллатрису Лестрейндж. Колин побледнел ещё больше, его руки мелко задрожали. Геланор поспешил схватить его ладонь. — Между нами нет ничего общего, — прошипел Криви, глядя на Грюма с такой яростью, что Геланору стало не по себе. Он сжал его руку ещё крепче, опасаясь, как бы тот не накинулся на бывшего аврора с чем-то похуже Ступефая. Колин тяжело дышал, сжав зубы и не отрывая взгляда от Грюма. Его палочка завибрировала, начала плеваться искрами, едва ощутимо обжигая кожу, как бенгальский огонь. — Вон отсюда! — рявкнул на Аластора Геланор. Тот горько усмехнулся и вышел из-за стола. Едва дверь за Грюмом закрылась, Геланор заключил Колина в объятия. — Успокойся. Не нервничай так. Он просто ляпнул херню, чтобы тебя разозлить. — У него получилось, — пробормотал Криви. — Даже не думай воспринимать его слова всерьёз. Колин не ответил, только судорожно сжал пальцы на его плече. Казалось, он прилагал все усилия, чтобы не заплакать. Геланору мучительно хотелось броситься за Грюмом и преподать ему такой урок, что если тот и встанет, то исключительно со вторым протезом, но он не мог позволить себе поступить так безответственно. Последнее время здесь все только и делали, что кидались друг на друга с палочками наголо или просто с кулаками, и всё это выливалось в разрастающуюся ненависть, последствия которой расхлёбывать приходилось ему. Порой начинало казаться, что быть Тёмным Лордом и внушать всем трепет — куда эффективнее, чем действовать гуманно и пытаться уважать других: прикрикнешь разок, и никакие Поттеры, Уизли, Грэйнджеры, Грюмы и Блэки даже не подумают противиться и назойливо продвигать собственное ценное мнение, руша все планы и выматывая нервы. Только вот Тёмных Лордов и всех, кому не повезло в чём-то быть на них похожими, здесь обычно свергают дружной толпой… Геланор только сильнее уверился в своём решении свалить из этого дурдома, бросив психов-союзников самим разбираться с тем, что осталось от Волан-де-Морта.