Рождественские Перемены

Воплотить намерение Гарри срочно переговорить с Малфоем в реальность оказывается намного сложнее, чем он предполагал. По возвращении в Министерство из Хогвартса он обнаружил, что кабинет Малфоя и Сато пуст, а ассистент на стойке департамента сообщил ему, что вся команда ликвидаторов проклятий находится в Манчестере, где разбирается с инцидентом, в который был вовлечён магический автобус "Ночной Рыцарь". Гарри был уверен, что дело может подождать до следующего дня, но когда он вернулся домой тем вечером, то понял, что ситуация на Гриммо-плейс, похоже, ухудшилась ещё значительней. Там царил такой холод, что Гарри мог видеть облачко от своего собственного дыхания. Он обратил свой взор на единственное радостное пятно во всём Доме: на его сверкающий адвент-календарь. Но даже тот, как ему показалось, слегка потускнел и от него повеяло каким-то налётом отчаяния. И Гарри пронзило, что он опять пропустил день и не открыл дверку за номером десять. Та застряла так недвижимо, что ему пришлось брать мастер-нож, чтобы с его помощью вскрыть дверные створки. Изображение, которое обнаружилось за ними, представляло собой пряничный домик, который, честно говоря, больше подходил к тематике Хеллоуина, чем Рождества, зияя разбитыми окнами и провисшими карнизами. За одиннадцатой дверкой висела омела над дверным проёмом. Рисунок был жизнерадостным, но, честно признаться, мысль о поцелуе с кем-либо в этот праздничный сезон казалась Гарри настолько чужеродной, что ему просто захотелось невесело усмехнуться. Уж выполнить именно эту-то задачу у него точно нет никаких шансов. Он разжёг огонь в камине своей спальни, притащил ещё два одеяла из гостевых комнат, и понадеялся, что утром у Малфоя найдутся для него ответы. Заснуть Гарри удалось отнюдь нескоро. Когда на следующий день при попытке собраться на работу он обнаруживает, что аврорские ботинки испарились без следа, то полагает, что ему не стоит так уж удивляться подобному недоразумению. Чем скорее он разберётся с этим проклятием рождественского злого рока, тем лучше. Он натягивает на себя пару замурзанных, видавших виды, кроссовок и на всякий случай старается проглотить свой утренний бутерброд сразу же весь до крошки, прежде чем ступить в каминный очаг. Прибыв в Министерство, Гарри незамедлительно направляется в департамент ликвидаторов проклятий, в коридоре которого проходит мимо Сато. - Он на месте? - спрашивает Гарри у неё, махнув рукой в сторону их с Малфоем кабинета. Сато утвердительно кивает. - Нужна наша помощь в каком-то деле? Я собиралась только сходить за кофе. - О, нет, всё нормально, не стоит ради меня откладывать его покупку. Я просто хочу спросить у Малфоя совета насчёт кое-чего, - объясняет Гарри. По возможности ему хотелось бы без лишних свидетелей признаться в своих непрекращающихся рождественских кризисах. Малфой - прям-таки само воплощение сосредоточенности, восседает за столом, его перо выписывает кренделя над каким-то пергаментным листом. Гарри застывает в дверном проёме, улучая момент просто хорошенько рассмотреть его. Конечно, Малфой всегда обладал острым умом. Но в школе это его качество всё время сопровождалось таким отвратительным комплексом превосходства, что Гарри никак не мог оценить то по достоинству. Хотя суть в том, что с самого первого мгновения, как он познакомился с магией, Гарри отдал ей своё сердце сразу и навсегда. И он питает абсолютную слабость и неизбывное влечение к тому, у кого есть настоящий талант воплощать её, а у Малфоя тот имеется в избытке. Да и внешне Малфой оформился в невероятную усладу для глаз. Так что на самом деле Гарри понятия не имеет, что ему делать с той грандиозной влюблённостью в своего бывшего врага, которую он умудрился взрастить в самом себе. - Поттер, тебе что-то нужно? - спрашивает Малфой, не поднимая головы от своей писанины. Гарри виновато сглатывает, задаваясь вопросом, как долго Малфой был в курсе, что он менжуется у двери, подглядывая за ним как какой-то сталкер. - Да, нужно. Я считаю, что меня прокляли. Малфой резко вскидывает голову и осматривает Гарри, тщательно ощупывая взглядом с головы до ног и попутно засыпая вопросами: - Когда? Ты ранен? Что вообще случилось? Почему ты не вызвал нас на место происшествия? Ты же знаешь, нам намного легче работать, когда мы... - Нет, нет. Ничего подобного, - прерывает его Гарри. Малфой откидывается на спинку стула, немного расслабляясь, но всё ещё хмурясь озабоченно. - Тогда объясни. Гарри соображает, что в этом кабинете так и не получит приглашения присесть, поэтому выдвигает стул по другую сторону стола Малфоя и самовольно устраивается на нём, собираясь с мыслями. - Поговорить с тобой мне предложила Алисия Спиннет. Я виделся с нею вчера в Хогвартсе. - Как для гриффиндорки, она невероятно способная ведьма, - произносит Малфой, и Гарри полагает, что услышать такое из его уст - это на самом деле высокая похвала компетенции Алисии. - Дело в том, что в последнее время меня преследует полоса невезения. Если конкретно, то последние две недели, - начинает Гарри обрисовывать в общих чертах всё, что в его жизни пошло наперекосяк. Что все рождественские ёлки, кажется, питают к нему настоящую ненависть, что каминная сеть отказывается вести себя прилично для его обслуживания, и что, кажется, для него стало невыполнимой задачей найти за единый раз все детали своей аврорской униформы. Малфой бросает многозначительный взгляд на кроссовки Гарри: - Признаю, глиттер на твоём аврорском мундире был необычным дополнением к образу, но в остальном я бы не сказал, что заметил какие-либо значительные изменения в твоём стиле. Гарри игнорирует эту едкую подколку и озвучивает своё видение ситуации: - Давай признаем, что в прошлом я хлебнул невезения изрядно, так что опыт какой-никакой имею, но вот именно эта полоса кажется какой-то... ну, не знаю, преследующей какое-то определённое намерение, что ли. - И поэтому ты считаешь, что некий злоумышленник хочет навредить тебе тем, что в твоём присутствии устраивает помпезные каверзы для разрушения Рождества? - Малфою удаётся задать этот вопрос с лишь тончайшим намёком на недоверие в голосе. - Нет, я... я точно этого не знаю... - Гарри обрывает фразу, так как невероятно, но Малфой издаёт развесёлый смешок. - Что-то забавное? - Не совсем. Просто когда-то были времена, я всегда шёл первым номером в твоём списке подозреваемых, а не конфидентов. Гарри не знает, что ему сказать на это замечание. Они с Малфоем никогда откровенно не говорили о своём прошлом. Ни в то ужасное время сразу же после Битвы за Хогвартс, когда Гарри выступил в защиту Малфоя и его матери на суде. И уж точно ни тогда, когда тот вернулся в профессиональную жизнь Гарри. Молчание между ними затягивается на слишком длительное мгновение, и юморное настроение Малфоя испаряется без следа. - Что ж, прекрасно. Ты даёшь мне своё согласие, чтобы я начал кастовать? - спрашивает он, снова весь из себя воплощение официоза. Гарри кивает, опять мысленно желая, чтобы сам он был быстрее в своих реакциях, когда Малфой смягчается. Чтобы возможность сблизиться не ускользала из его рук так стремительно. Диагностическое заклинание окутывает его, как легкий бриз, ощущение от магии Малфоя охлаждающее и освежающее. Гарри с силой прикусывает свою нижнюю губу. Ведь самое распоследнее, что сейчас ему нужно, так это объясняться перед Малфоем, почему это он так непристойно возбудился посредине простой проверки на проклятие. После этого пируэта палочкой Малфой кладёт её обратно на свой стол: - Никакого проклятия, - выдаёт он заключение деловым тоном, снова беря в руку писчее перо и возвращаясь к своим заметкам. - Что? Ты уверен? Малфой вскидывает голову, возмущённо уставившись на Гарри и изогнув брови чуть ли ни к линии волос в абсолютном неверии в такой наглый вопрос с его стороны. - Уверен ли я? - Ну, просто ты ведь только... - начинает Гарри, хотя что конкретно Малфой сделал, сам не совсем понял. Его "Приемлемо" в области снятия проклятий распространялось только на самые базовые знания по их диагностике, но уж конечно, чтобы удостовериться в их наличии, нужно поболее, чем просто один единственный взмах палочки. Малфой издаёт какой-то задушенный возглас в глубине своего горла: - Ты не страдаешь от последствий проклятия. Если ты сомневаешься в этом диагнозе, то для получения второго мнения я могу назвать тебе имена тринадцати первоклассных ликвидаторов проклятий на европейском континенте, которые, по моему мнению, почти так же квалифицированы, как и я сам. - Нет, нет, - Гарри взмахивает кисти своих рук ладонями вперёд в примирительном жесте. - Я имею в виду, что ты, должно быть, прав. Думаю, все мои неприятности - это в конце-концов просто некое совпадение, - он вытирает свои, внезапно вспотевшие, ладони о штанины брюк и мысленно журит себя за то, что высказал Малфою в лицо свои законныe сомнения. - Закрой за собой плотно дверь, - указывает тот. Возвращаясь в свой собственный кабинет по коридорам Министерства, Гарри слегка волочёт ноги, весь в жестоком разочаровании, что теперь он в пролёте по всем направлениям. Мало того, что на нём нет никакого проклятия, на которое можно было бы возложить вину за все эти рождественские конфузы, так ещё, по-видимому, у него талант вечно ляпать что ни попадя, из-за чего он сейчас похерил тот единственный крохотный шанс, который мог бы сблизить его с Малфоем. Гарри проходит через Атриум Министерства, где обнаруживает, что вокруг отреставрированного Фонтана Магического Братства, устроена небольшая праздничная ярмарка из живописных деревянных ларьков в виде тележек, на которых продают различные рождественские безделушки и украшения. На одной из крайних торговых точек высятся красиво украшенные Святочные полешки, обёрнутые клетчатыми лентами, плющом и ягодами. Гарри выбирает одно из стопки, и ведьма за прилавком упаковывает его для него в бумажный пакет с ручками. Он как раз подумывает о том, чтобы прикупить также и рождественских хлопушек ручной работы на соседней торговой повозке, как вдруг раздаётся серия каких-то звучных хлопков, похожих на стрельбу из маггловского ружья. - Ложись! - кричит кто-то, и Гарри резко выхватывает свою палочку, приседая за тележкой и прикрывая магическим щитом испуганную ведьму-продавщицу. Снаряды летят во всех направлениях, пробивая дыру в декоративном баннере и пролетая сквозь целую экспозицию стеклянных ёлочных игрушек. Гарри отчаянно вертит головой в поисках источника угрозы. Шум стоит оглушительный. Он поднимает ввысь защитный экран и осторожно начинает продвигаться вперёд, наблюдая, как боеприпасы яростно отскакивают от его магии, рикошетя во всех направлениях. А затем он видит причину стрельбы. Последняя в ряду подвода, где обжаривают каштаны. И именно эти-то орехи ни с того ни с сего, самопроизвольно, стремительными пулями выбрасываются во все стороны со сковороды. Гарри наблюдает, как до конца опорожняется эта ёмкость, а перепуганный продавец вскидывает руки вверх. Наконец, в лобби воцаряется тишина. "Может быть, уж теперь-то", - думает Гарри, - "Малфой мне поверит".

ТВС