Один из нас

День 32 Когда мы покинули дом на площади Гриммо 12, было уже давно заполночь. В коттедже «Ракушка» творился почти такой же хаос, как и в доме Блэков несколькими часами ранее. Единственное отличие - никто не пытался нас убить. Грюм и Бруствер отбыли по своим важным секретным делам, о которых я, конечно же, ничего не должна знать. Они оставили «Ракушку» на Билла и Флер. Билл управлял мужской частью жителей. Они переносили раненных в крошечный лазарет, расширяли комнаты и добавляли мебель. Флер управлялась на кухне вместе с тремя незнакомыми мне волшебницами. Скорее всего это были ученицы Шармбатона. Добровольцы. Они готовили еду, а сама Флер изготавливала бинты и ухаживала за теми, кого еще не успели перенести в лазарет.  Я несколько минут с растерянным видом стояла посреди прихожей, больше похожей на каменный мешок, стены которого усыпаны разномастными ракушками. Мне открывался вид на кухню и гостиную. Их разделяло всего два столба, поэтому можно считать, что это была единая комната. Я помнила это место еще с тех времен, когда мы с Гарри и Роном искали крестражи, и меня совсем не удивляло его убранство. За те годы, что нас здесь не было, дом стал выглядеть даже намного лучше. Меня удивляло и немного напрягало другое: дом не рассчитан на такое количество раненых. У них очень маленький лазарет и одна волшебница, которая занимается лечением и восстановлением бойцов. Кажется это Габриэль, сестра Флер.  Как они собирались разместить тут всех? А как лечить? У них есть все необходимые зелья? Я сомневаюсь. Коттедж «Ракушка» не был такой большой штаб-квартирой как Гриммо, Нора или дом Тонкс. Не понимаю, почему нас не отправили к Андромеде? Мне кажется там бы места хватило всем.  Рози начинает хныкать и слегка дергать меня за руку. Я возвращаюсь в реальность, вспоминая, что все это время стояла в прихожей вместе с ней. Боже, иногда я совершенно забываю о том, что у меня есть ребенок.  — Давай найдем тебе комнату, — предлагаю я, опускаясь рядом с дочерью.  — Мама, а где Малфой? — спрашивает Роуз.  Я пытаюсь вспомнить, куда он подевался, после того, как мы отыскали ее в подвале. Мы аппарировали прямо оттуда, так как щиты были сняты Пожирателями. В последнюю секунду я видела Малфоя рядом с собой и была уверена, что он появится вместе с нами здесь, в Корнуолле. Но его нет.  Я кручу головой, растерянно сканируя всех взглядом. В это время Рози с надеждой смотрит на меня.  — Милая, я не уверена… — я глажу ее по плечу, — я думаю, что у него есть дела. Наверняка Бруствер и Грюм его вызвали. Не переживай.  Я обнимаю ее и затем беру на руки. Нужно уложить ее спать. Нам всем нужен сон. И много зелья «сна без сновидений». — Давай спросим у Флер, куда мы можем поселиться, — с этими словами я медленно иду к кухне, мимо раненых и таких же, до смерти уставших волшебников, как и я.  — Гермиона! — Флер улыбается мне, а затем смотрит на Рози, — Роуз, как ты выросла! — она восхищенно разводит руками, а потом гладит мою дочь по плечу.  Роуз молчит, разглядывая француженку. А я думаю, что Флер умеет выглядеть так, будто к ней только что не ввалилась пара десятков раненых волшебников, а за стенами ее уютного дома вовсе не идет война.  — Здравствуй, Флер, — я улыбаюсь в ответ, — мне нужно уложить ее спать. Где мы можем расположиться?  — О, сейчас я узнаю у Билла, — она мановением палочки заставляет стерильную белую ткань делиться на длинные ровные отрезки без ее контроля, а сама проходит мимо нас и скрывается за углом.  Несколько минут мы с Рози наблюдаем за волшебниками, которые медленно передвигаются в сторону лазарета и за девушками у плиты. Они быстро делают чай и сэндвичи, а потом с помощью магии левитируют подносы в сторону лазарета и тем, кто сидит на диване и в креслах.  Делакур возвращается всего через несколько минут. Она манит нас рукой и мы поднимаемся на второй этаж по узкой деревянной лестнице. Наша дверь четвертая слева. Когда я вхожу в комнату, то краем глаза успеваю уловить, что через одну дверь от нас поселилась Браун. Она бросила на меня быстрый взгляд и скрылась за дверью.  — А Джинни в какой комнате? — спрашиваю я, когда мы входим в спальню.  — Пока что она в лазарете, — Флер отводит взгляд, чтобы зажечь свет. Без помощи магии.  Я тоже всегда так делаю, когда хочу занять руки. — Мне сказали, что она в порядке, — Малфой сказал, — она посылала патронус. Я ставлю Роуз на пол и осматриваюсь. Комната намного скромнее, чем была у меня на Гриммо. Все тот же каменный мешок, что в принципе и весь дом. Но у меня помимо двуспальной кровати есть еще и детская. Маленькая деревянная кроватка в углу у окна. Рози садится на нее и ждет, пока я договорю с Флер.  — Да. Но у нее несколько переломов, — Делакур морщится и поджимает свои идеально очерченные губы, — она пока не может подниматься наверх. Но мы выделим ей вторую комнату от лестницы. Чтобы ей было легче. Не беспокойся, она скоро поправится, — Флер сжимает мое плечо в знак поддержки. — У вас один целитель. И это твоя сестра, — говорю я и взгляд Делакур меняется. Возможно, потому что мои слова звучат, как обвинение. — Да. И она неплохо справляется. — Флер складывает руки на груди в защитном жесте. — Я не имела в виду, что твоя сестра не справляется. Но она одна. Грюм говорил что-то об этом? Он говорил, будет ли увеличение… штата?  — Он ничего не сказал, — она вздыхает и поправляет волосы, — вам нужно поспать, — она бросает взгляд на Роуз и улыбается ей, — доброй ночи. — Спокойной ночи, — отзывается Роуз, помахав ей рукой.  Когда Флер закрывает за собой дверь, я укладываю дочь в постель. Я глажу ее по волосам, пока она засыпает. Ее маленькое личико такое безмятежное и это дарит мне надежду. Когда я смотрю на нее, мне кажется, что все возможно. Победить в войне. Отпустить Рона.  Я много думаю о том, что мне когда-то придется это сделать. Я не готова. И я даже не уверена, что это возможно, ведь Рон был частью меня, моей жизни. Как можно отказаться от него? Но Гарри однажды сказал мне, что отпустить его - не значит отказаться. Это означает дать себе шанс. Позволить жить.  Во мне все еще остался яд, которым меня пытались отравить, поэтому я чувствую себя хуже, чем могла бы. Но завтра, я думаю, все будет намного лучше.  Я покидаю свою спальню и спускаюсь вниз по узкой лестнице. Мне нужно найти Габриэль и попросить у нее противоядие, чтобы завтра я не чувствовала такой сильной слабости. Плюс ко всему я ужасно хочу увидеть Джинни. Я думала о ней с тех пор, как появилась здесь. Но после слов Флер, я поняла, что она скорее всего уже давно спит, так как ее явно держат на зельях.  На первом этаже все уже разошлись. Каждый нашел себе комнату или место в лазарете. В кухне стояла мертвая тишина и только один узкий коридор освещался тусклой лампой.  В небольшой светлой комнате я нахожу сестру Габриэль. Она сидит у ближайшего к двери стола и положив подбородок на руки, что-то читает. Я издалека тихонько кашляю, чтобы привлечь ее внимание и случайно не напугать в тишине, наконец затихшего, дома. Она поднимает на меня большие светлые глаза, а уже через секунду в них вспыхивает огонек любопытства. Габриэль меня узнала. — Здравствуй, — она сдержанно улыбается, откладывая книгу. — Привет. Мне необходимо зелье…  — «Сна без сновидений» уже нет, — она с сожалением поджимает губы. — Мне вообще-то нужно противоядие. — Кого-то отравили? Новые раненые? — она с беспокойством смотрит мне за спину, вставая из за стола.  — Нет, нет. Меня отравили вчера вечером. Мне оказали помощь, но я все еще чувствую себя не очень хорошо.  — А, я поняла. Что ж, — она вздыхает и трет лоб тыльной стороной руки, — какие симптомы, что болит? — Мне нужно стандартное противоядие. Ничего необычного. Зеленый цвет, в составе жала веретеницы, огненные семена… — Ах да, да. Прости, я еще не очень хорошо запоминаю зелья. — Ты недавно в целителях, да? — я улыбаюсь, чтобы ее поддержать. — Да, всего год. У меня хорошо получается избавляться от проклятий, но зелья, — она закатывает глаза, отрываясь от буфета со склянками.  — У меня есть еще одна просьба, — все это время мои глаза бегали по комнате в поисках рыжего пятна. Его я не нашла, зато в конце комнаты стоит единственная ширма.  — Джинни Уизли? — Габриэль улыбается, поставив бутылек на стол передо мной.  — Да, я хочу ее увидеть. Это возможно? — Только не буди ее. Ей пришлось нелегко, она сбежала из плена.  — Есть какие-то серьезные травмы? Укусы? — я нахмурилась, представляя, что ее мог укусить кто-то вроде Фенрира. — Нет, только несколько переломов. Но она очень истощена, вероятно из-за многочисленных круциатусов.  — Ладно, — я вздыхаю, — спасибо, — я беру склянку с зельем и прохожу вперед, мимо рядов с железными кроватями, на которых спали раненые.  Я бросаю взгляд направо и вижу Дина Томаса. Бедняга весь в ожогах. Я на несколько секунд останавливаюсь в изножье кровати и смотрю на его умиротворенное лицо. Меня отвлекает скрип кровати за ширмой и тогда я продолжаю шагать.  Джинни спит. Ее волосы такие же короткие, как были у ее двойника. Но она выглядит, как Джинни. Моя подруга, сестра, жена Гарри. Она здесь, прямо передо мной и она жива.  Я рвано вздыхаю и касаюсь ее руки. Ее ладонь теплая. Она хмурится во сне и я быстро убираю руку, чтобы не разбудить ее. Ноги и правая рука Джинни перевязаны. На лбу ссадины, а нижняя губа разбита.  Но все же меня радует то, что я вижу. Пара дней и она, возможно, уже сможет ходить.  Я возвращаюсь в свою комнату, выпиваю зелье и жду, когда слабость покинет мое тело. Мне невероятно повезло. Несколько минут и Рози стала бы сиротой. Не могу поверить, что Малфой успел вовремя. Боже. Он спас меня.  Он так быстро среагировал, а потом еще и помог защитить Роуз. И сражался вместе со мной. Он сделал слишком много. Из-за этого я чувствую себя должником. Теперь мне нужно отплатить добром за добро. Или это он платил? Он считает себя обязанным? Пытается загладить вину за совершенные ошибки? Что ж, должна признать, у него неплохо получается. Я больше не чувствую к нему ту ненависть, что была до этого дня.  На самом деле теперь я чувствую легкую заинтересованность и… тревогу. Я осознаю, что никогда не смогу полностью расслабиться рядом с ним и общаться, как с остальными своими знакомыми и друзьями. Но все же, спустя всего месяц я поймала себя на том, что мне хочется знать о нем больше. «Держи врага ближе друга». Так ведь говорят? Может быть подсознательно я пытаюсь следовать этому высказыванию?  Я утонула в своих мыслях. Сон забрал меня в свои объятия и подарил мне мгновение с моим мужем. Позади меня матрац прогнулся и я ощутила, как Рон ложится рядом. Он обхватил меня под грудью и притянул к себе. Я расслабилась и прижалась спиной к его твердой, горячей груди. Стало так уютно, что все плохие мысли тут же испарились из моей головы.  Чувство его присутствия не покидало меня до самого утра. Боже, как же я хорошо спала. Мне кажется, что во сне я даже всплакнула от того, как сильно скучала по его объятиям. Мне хотелось вжаться в него, впитаться, как капля воды и больше никогда не расставаться с теплом его тела.  Когда первые лучи солнца взошли над Кельтским морем и тонкий, яркий луч скользнул между штор моей комнаты, я осознала величину катастрофу.  Открыв глаза я понимаю, что лежу в мужских объятиях. Я буквально прижимаюсь к мужскому телу, уткнувшись в чужую шею. Сначала меня парализует шок. Всего на несколько минут, но этого достаточно, чтобы мужчина рядом со мной проснулся.  Серебристо серые глаза с голубыми вкраплениями уставились на меня в таком же диком шоке, какой плещется в моих глазах. Мы несколько секунд молчим, а потом я осознаю, что чувствую нечто твердое у своего живота. И это явно не волшебная палочка.  В то же мгновение я вскакиваю с кровати. Конечно, я понимаю, что это нормальная реакция тела у молодого мужчины ранним утром, но все равно это меня смущает. Потом я вспоминаю, что Рози спит совсем недалеко и быстрым движением накладываю на область у своей кровати заклинание отвода глаз. Роуз не должна его тут видеть в такую рань. Нужно еще заглушающее поставить… — Какого черта ты делаешь в моей спальне? — спрашиваю я громким шепотом у Малфоя. Он растрепанный, сонный со сбившемся одеялом у ног, сидит на краю кровати ко мне спиной. Ему, наверное нужно какое-то время… Боже.  Я невольно скольжу взглядом по его плечам и взъерошенным волосам. Луч восходящего солнца освещает его спину и пепельную макушку, делая кожу слегка розоватой. Рукава его белой футболки обтягивают рельефные плечи, а спина вздымается от дыхания, натягивая тонкую ткань. Он убирает одеяло в сторону и я обращаю внимание на его пальца. Тонкие длинные пальцы, которыми он прижимал меня к себе… Я вздыхаю и провожу рукой по волосам, чтобы откинуть пряди назад. Мое сердце постепенно успокаивается, но я чувствую как горят мои щеки. Малфой молчит около минуты, а потом проводит пальцами по голове. — Я перепутал комнаты, — говорит он хриплым голосом в котором просачивается стыд. Дожили, я воочию вижу, как Малфою за что-то стыдно, — я думал это комната… Неважно. Лаванды Браун. Конечно, она ведь через дверь от меня. Может быть она на меня вчера так глянула, потому что искала Малфоя и думала, что я знаю где он? — Браун, я поняла, — я складываю руки на груди, — но когда ты лег, ты же должен был догадаться, что я это не она! Я оборачиваюсь, чтобы проверить Рози, а когда возвращаю внимание Малфою, он уже смотрит на меня, сидя вполоборота.  — Я был пьян. — Пьян?! Ты… в смысле? Когда ты успел? — После того, как вернулся с Гриммо. После задания Грюма.  Он тяжело вздыхает и начинает подниматься. На нем футболка, но я все равно отворачиваюсь, чтобы не знать, есть ли на нем штаны.  Задание Грюма. — Что за задание? — спрашиваю я, складывая руки на груди. — Забирали… кое-что с Гриммо, — чувствую его взгляд на себе, но не поворачиваюсь. Надеюсь он просто выйдет за дверь и у меня будет время все обдумать.  Я думала, что это Рон. Я думала, что мне снится…  Он еще какое-то время возится за моей спиной, а потом подходит ко мне, заставляя напрячься все мое тело. Я чувствую тепло исходящее от него. Мои щеки вспыхивают с новой силой, когда я вспоминаю, как повернулась к нему лицом во сне и прижалась к его телу. Хочется провалиться под землю.  — Я кое-что принес.  Мне приходится осторожно обернуться и встретиться с ним взглядом. На его лице легкий румянец. Наверняка ему так же неловко, как и мне. Зато на нем есть штаны, это хорошо.  Но почему бы ему просто не убраться отсюда? Что он такого важного принес, что нужно говорить об этом прямо сейчас? Я вопросительно приподнимаю брови, делая шаг назад. Затем я смотрю, как он достает из внутреннего кармана своей куртки несколько листов бумаги, медведя Рози и рамку для фотографии. И ее я узнала бы даже на ощупь в полной темноте, потому как днями напролет смотрела на фотографию, сжимая ее в руках.  — Боже, ты что… — я тянусь к своим вещам, а в горле встает ком.  Я абсолютно забываю обо всем, что произошло. Это больше не кажется мне важным. Он принес мне фотографию Рона. Единственную, которая теперь у меня была.  Я поднимаю на него глаза, но его лицо немного расплывается от подступающих слез. Я быстро беру себя в руки и выдавливаю: — Спасибо. Это… у меня больше ничего не осталось.  На лице Малфоя пробегает волна еще неизвестной мне эмоции. Он удивлен моей реакции или, возможно, ожидал другого? В любом случае он смотрит так пронзительно, что мне на секунду становится не по себе. Он сжимает губы в тонкую линию и кивает. — Я подумал, что ты хотела бы это сохранить, — говорит он, — извини еще раз, я правда перепутал дверь. Мне показалось, что она сказала «четвертая». И вчера я не то, чтобы хорошо считал.  — Ладно, давай просто… В дверь тихонько стучат. Мы замираем, уставившись друг на друга. Его не должны видеть здесь. — Черт, — шепчу я. — У тебя стоит заглушающее?  — Нет. Я не успела. Иди, — я пихаю его в грудь и он чуть не спотыкается о тонкий коврик у кровати, — в шкаф, — я кладу фотографию и остальные предметы на кровать, а потом рывком открываю скрипучую дверцу маленького платяного шкафа и буквально заталкиваю туда Малфоя. Он ударяется головой о верхнюю часть проема и шипит от боли. Но я закрываю дверцу перед его носом и пытаюсь унять грохочущее сердце.  Я подхожу к двери и прислушиваюсь. Как раз в тот момент, когда я прислоняю ухо к двери, стук повторяется. Я открываю дверь и вижу на пороге Браун. Она стоит в халате, сложив руки на груди и ее лицо выражает абсолютную тревожность. — Привет, Лаванда, — я приподнимаю брови, давая ей понять, что крайне удивлена. — Привет. Мне показалось, что я слышала голос Драко, — она бросает взгляд мне за спину, поэтому мне приходится слегка сместиться в сторону, чтобы закрыть ей обзор. — В такое время… у меня в комнате? — я прищуриваюсь, глядя на ее обеспокоенное выражение лица. — Да, Гермиона, — она сжимает губы и обводит меня взглядом, — он вчера не пришел… — И ты решила, что мы настолько с ним сблизились, что он у меня остался на ночь?  Еще немного и я бы истерично засмеялась.  — Слушай, я понимаю, как это выглядит, — она хмурится и наклоняет голову набок, глядя на меня сверху вниз, — но я очень волнуюсь за него. Я прождала его весь вечер, я сказала ему где меня поселили и думала, что он придет ко мне…  — Не думала, что вы так близки, — я снова приподнимаю брови и увожу взгляд в сторону. — Не твое дело, насколько мы близки, — фыркает она, — я слышала его голос и он доносился со стороны твоей комнаты.  — Ну что ж, — я пожимаю плечами и нагло вру ей в глаза, — значит ты ошиблась. В моей комнате только Рози и если ты ее разбудишь, Малфой станет твоей меньшей проблемой.  Она закатывает глаза, разворачивается и уходит. А я шумно выдыхаю, когда закрываю дверь.  Я смотрю на шкаф еще около двадцати секунд. Малфой все еще там и меня жутко смешит эта ситуация. Размеры этого миниатюрного шкафа совершенно не предусмотрены для того, чтобы в нем прятался высокий мужчина. Наверняка он сломал там пару полок своими плечами.  Открыв дверцу, я отхожу в сторону, чтобы Малфой мог наконец вылезти наружу. Он морщится, выпрямляясь во весь рост. — Это была Лаванда и она крайне обеспокоена твоим отсутствием, а еще оказывается у нее хороший слух, — говорю я. — А у тебя плохая привычка не заглушать комнату, — отвечает Малфой, накидывая куртку. — Ну знаешь ли, в моей комнате не бывает мужчин, — я складываю руки на груди, а через секунду краснею.  Зачем ему такие подробности моей жизни? Идиотка. — Хм, — он усмехается, черт возьми, — ну все бывает в первый раз.  — Проваливай. Он покидает мою комнату с легкой ухмылкой на губах, а я падаю на кровать. Повернув голову в бок я упираюсь взглядом в фотографию Рона. Я наверное должна сгорать со стыда или чувствовать вину. Но в моей голове крутится лишь одна мысль: этой ночью я спала крепко и долго.