Один из нас

День 27       Я открываю глаза и понимаю, что еще не рассвело. За окном так темно, что не видно веток от дерева, растущего перед окном. Не слышно звуков. Ветер не шумит. Будто за пределами моей комнаты мира и вовсе не существует.  Во рту пересохло и я решаю спуститься на кухню. Когда я спускаюсь по лестнице, стараясь не наступать на самые скрипучие ступени, то вспоминаю, что я все-таки волшебница и могла бы просто наколдовать себе стакан с водой. Но уже поздно об этом волноваться.       Я оказываюсь в коридоре и в ночи он кажется мне таким длинным. Я останавливаюсь у лестницы, поворачиваюсь налево и смотрю вдаль. Коридор бесконечный, кажется, тянется на несколько километров. Боже. Может быть это так зелье действует?        Я слышу свое дыхание в тишине дома. Но не слышу ни шепота портретов, ни возню Кричера. Все спят?        Не успеваю сдержать свой порыв, когда вблизи оказывается портрет Вальбурги Блэк. Жуткое изображение сумасшедшей хозяйки дома. Она потеряла всех и сошла с ума. Осталась мрачным рисунком на холсте. Я рывком раздвигаю портьеры, чтобы увидеть её разгневанное лицо. Словно это хоть немного успокоит меня. Наверное, она разбудит Джинни в лазарете и дежурного у двери, но об этом я перестаю думать ровно в тот момент, когда оказывается, что холст пустой. Я провожу по нему пальцами, кажется я впервые касаюсь его. Он шершавый и холодный. На моих пальцах остается краска, когда я отнимаю руку. Я присматриваюсь, соединяю пальцы, а потом разъединяю, чтобы осознать, что это вовсе не краска. Нечто темное, липкое и густое покрывает мои почти белые пальцы.       Меня охватывает ужас и я делаю два быстрых шага прочь. Сердце начинает стучать быстрее, отдаваясь бешеным ритмом в ушах. Я смотрю по сторонам и замечаю справа от себя дверь. Она всегда была тут?        За ней небольшая пустая комната. Лунный свет с трудом проникает между задернутых штор и я могу разглядеть, что стены покрыты серо синими обоями, а слева у стены расположилось огромной зеркало. Оно метра два в ширину и три в высоту. Упирается в самый потолок. Я пытаюсь зажечь свет, но у меня не выходит. Я ощупываю себя, вспоминая, взяла ли палочку. Нет.        Мне нужно уйти. Это все неспроста. Мне надо…       — Гермиона.        Я резко оборачиваюсь на знакомый шепот. Он исходит из зеркала. Мурашки бегут по позвоночнику и я не могу пошевелиться, гадая, стоит ли мне подходить. Ведь тот, кому принадлежит голос, давно мертв. В следующую секунду страх испаряется, потому что прямо посередине комнаты появляется Рон. Он будто аппарирует. Только совсем бесшумно.        — Рон! — я бросаюсь вперед, но он меня будто и не слышит.        Он с равнодушным видом поворачивается и идет к зеркалу.       — Рон, постой! Откуда ты… стой!       Он шагает прямо внутрь. Поверхность зеркала дрожит, как водная гладь. Я заглядываю в него, но то, что я вижу, удивляет меня не меньше.        С той стороны на меня смотрит Драко Малфой. Я успеваю заметить, как Рон исчезает за его спиной. Он будто заходит прямо в стену. Точно такую же серо синюю, как в этой комнате.        Малфой долго смотрит на меня. Совсем, как вчера. Рассматривает мое лицо, чуть склонив голову. Я обращаю внимание на то, что на нем пижамные рубашка и штаны. И у меня складывается ощущение, что он сейчас стоит в своей комнате и смотрит в зеркало.        Интересно, он видит меня? Или смотрит на себя? Я протягиваю руку и зеркало расходится волнами от моего касания. Малфой делает тоже самое. Мы одновременно касаемся зеркальной поверхности. Он ухмыляется и смотрит прямо мне в глаза.       — Мне нужен Рон, — зачем-то говорю я, будто он может его позвать.        Малфой с пониманием кивает головой.       Он протягивает руку и я чуть приподнимаю брови в немом вопросе.        — Надо идти.       — Куда?       Он не отвечает, а я беру его за руку. Так уверенно, будто всегда доверяла ему свою жизнь.        Зеркальная поверхность обдает холодом, я закрываю глаза, когда прохожу сквозь нее. В следующий миг я чувствую до боли знакомый запах благовоний. Распахнув глаза, я понимаю, что стою в доме Полумны Лавгуд.               Все хорошо, все хорошо.        Это сон. Это просто сон… воспоминание.  Полумна лежит на темно коричневом паркете. Под ее телом заметна большая лужа крови. Ей осталось всего несколько минут. Она улыбается, когда я подхожу ближе. Ее губы окрашены в ярко красный цвет. Густая жидкость потихоньку вытекает из ее рта.  По моим щекам бегут слезы, в горле появляется ком и я не могу вздохнуть. Я снова вижу ее смерть, как и сотню раз до этого. Это так сильно терзает меня, будто бы я собственноручно лишила ее жизни. — Прости меня, прости Полумна, — шепчу я, зажмурившись и прижав ее руку к своей щеке. — Ты ни в чем не виновата, — привычным потусторонним голосом отвечает она, — посмотри на меня, Гермиона. Я послушно открываю глаза и смотрю на Луну.  — Все хорошо, — она , как и сотню раз до этого, приподнимает брови и улыбается, — слышишь меня? Ты просто перестанешь меня видеть. Но я тут, — она касается центра моей груди, пачкая белую сорочку кровью, — все хорошо, Герми… она, — она рвано вздыхает, сжав мою руку, — все хорошо.  Я смотрю, как ее покидает жизнь, а в голове крутятся ее слова: все хорошо. Они врастают в меня, впитываются и служат опорой. Два слова, которые контролируют все мои эмоции.  Я оглядываюсь по сторонам и вижу в конце комнаты Малфоя. Он стоит и наблюдает. Будто бы он всегда там был и даже в ту ночь, когда я аппарировала в дом подруги. Малфой быстро приближается ко мне, хватает меня за предплечье и в следующую секунду мы оказываемся на астрономической башне. В тот самый вечер на Святочном балу. Меня обдает холодный ветер и я понимаю, что на мне не мое бальное платье, а сорочка. Холод обжигает ноги до костей.  Я пытаюсь высвободить руку, но Малфой держит меня. — Отпусти меня.  — Если бы я только мог, — с горькой усмешкой отвечает он. Я с силой дергаю руку один раз, второй и на третий наконец выскальзываю из его сильных пальцев. Качнувшись на ступени, я осознаю, что падаю. Обернувшись, вместо лестницы я вижу лишь тьму. Пропасть. Но я уже лечу в нее. Малфой пытается меня поймать, но не успевает. Я вижу, как он сидит на краю и смотрит, как я исчезаю в бездне.  Я просыпаюсь и несколько минут смотрю в белый потолок. Голова наполнена миллионом мыслей, вопросов и догадок. Мне редко снятся сны, но если такое и случается, то они обязательно такие, как этот: яркие и очень реальные. Мне тяжело даже лежать, будто я действительно всю ночь аппарировала в разные части Англии и в конце концов свалилась с Астрономической башни.  Но этот сон, лишь игра подсознания. Полумну убили. Я потеряла Рона, он исчез из моей жизни, а на его смену пришел Малфой. Это… это не совсем то, что я имела в виду.  Просто я постоянно контактирую с ним. А после недавних событий, вообще не удивительно, что он мне приснился.  Вчерашний день закончился, как ни странно хорошо. Если только не учитывать того, что Малфой все равно считает меня чокнутой.  Как я поняла позже, он согласился со мной, только для того, чтобы я не нервничала и не пыталась его убедить в том, что с Джинни что-то не так.  Мы вышли из лаборатории примерно через час, поднялись каждый в свою комнату и больше я вниз не спускалась. Мне хотелось спрятаться под одеялом, как в детстве, когда я боялась грозы.  Уже почти семь часов, за окном шумит дождь, а Рози еще спит в другом конце комнаты. Я тихонько приближаюсь к ней, поправляю одеяло, целую дочь в макушку и иду переодеваться. Мой «день сурка», как обычно начинается с посещения ванной и кухни. Я завариваю себе большую кружку кофе и иду в лабораторию. Проходя мимо закрытых дверей гостиной, слышу, как Грюм отчитывает Симуса за его новые бомбы.  — Ты разнес половину их штаба! Не уцелело ничего полезного! — орет он и я ясно представляю лицо несчастного Симуса.  Я ожидала, что Малфой уже внизу. Он говорил, что его расписание изменили и я мысленно готовилась столкнуться с ним, но подвал оказался пустым. В этот момент я поняла, что мое отношение к этому Пожирателю изменилось. Что повлияло на это? Не знаю, возможно вчерашний день. А может то, что за три недели я все-таки стала привыкать к его присутствию.  Но возможно повлияло и то, что где-то глубоко внутри себя, я не считала его настоящим злодеем. Да, в первые дни я была в бешенстве, узнав, что он будет жить с нами. Но теперь… Погиб Снейп. Я осталась здесь одна и…  я даже не знаю. Мне стало все равно? Или чувство одиночества сильнее злости? Думаю, следует с ним поговорить. Мне все еще не по себе от мысли, что я исполосовала его спину стеклом. А он даже и не вспоминает об этом. Он не хочет начинать подобные разговоры, чтобы не ухудшить те крупицы нашего общения, что сейчас имеются? Или я чего-то не знаю и Малфой настолько беззлобный?  Дверь в лабораторию протяжно скрипит, побуждая меня повернуть голову в сторону лестницы. Через мгновение из-за стены, скрывающую каменные ступени, появляется причина моих сегодняшних нескончаемых мыслей. В глаза бросается его приподнятое настроение и меня это сразу настораживает. Что произошло? Он кого-то убил? Сдал Волдеморту важную информацию и радуется, что сумел провернуть все незаметно? — Грейнджер, — кивает Малфой, подходя ближе к столу, а я все это время не свожу с него глаз.  — Что с твоим лицом? — с подозрением спрашиваю я, не обращая внимания на формальности.  — А что с ним? — он ухмыляется и трет подбородок, — еще утром все было прекрасно.  Его губы подрагивают, когда он проверяет список зелий. Малфой выглядит слегка помято.  — Не знаю, но твоя веселая физиономия меня раздражает, — я мешаю зелье, бросая на него взгляд. — Что ж, — вздыхает он и немного наклоняется чуть ближе ко мне через стол, — я совсем не удивлен. Как Уизли? Он меняет тему, чтобы я не узнала, что именно он натворил. Сверлю его взглядом, а потом убавляю огонь под своим котлом. — Я не ходила к ней.  — Боишься? — он снова самодовольно ухмыляется. — С чего ты взял, что я боюсь? — складываю руки на груди и мечтаю о способности стрелять глазами. — Ну, если бы ты видела вчера себя со стороны, то определенно бы сказала, что так выглядит страх. Ты была, как лань в свете Люмоса. Пялилась на нее и не могла сдвинуться. Даже пришлось спасать тебя, — он склоняет голову на бок и его губы расплываются в ехидной улыбке. — О, я тебя умоляю! Оставь этот героизм, — закатываю глаза и отворачиваюсь к блокноту.  Сегодня удивительно мало заказов. Неужели в лазарете наконец-то стало меньше раненных.  — Тебе известно об успехах последней операции? — спрашиваю я, спустя какое-то время. — Не много. Разве Грюм или Бруствер не сообщают тебе? — Нет. Я сейчас занимаюсь поиском артефакта и еще я… не участвую в рейдах. Поэтому они…  Отстранили меня. Считают меня недостаточно вменяемой. Бояться всплесков магии… — Не считают нужным посвящать тебя, — заканчивает за меня Малфой.  — Вроде того, — я киваю и отставляю освободившийся котел в сторону.  — Лаванда сказала мне, что они ничего не нашли, но взяли двух пленных. Возможно они что-то знают. Пленных… Грюм часто орал на меня так же, как на Симуса сегодня. Из-за того, что я не брала пленных. Я просто не успевала, они… умирали.  Спустя несколько часов Малфой заканчивает с зельем, а я сажусь за свои книги. Дверь в подвал снова скрипит, сообщая мне о том, что в лаборатории гости. Сердце на мгновение болезненно сжимается, когда я допускаю мысль, что это Джинни. Она вполне могла бы прийти ко мне. Но мне почему-то совсем этого не хотелось.  — Драко?  Драко. Это что-то новое. Лаванда спускается с лестницы и морщит нос, оглядываясь по сторонам. Она в платье. Цветочный сарафан с разрезом почти до бедра открывает вид на ее стройные ноги.  — Ну и жуть тут, конечно. Ты идешь? Не хочу провонять… не понятно чем, — она берет прядь своих волос, подносит к носу и наиграно морщится.  — Да, мне нужно убрать котел, — отвечает Малфой, никак не реагируя на мое удивленное выражение лица.  Он…? Они что… Боже. Малфой и Браун? Серьезно? У него настолько все плохо? Малфой бросает на меня взгляд, будто бы читает мысли. задерживается на две секунды и успевает поймать то, как я прячу улыбку за книгой.  — Что-то не так? — спрашивает он, отправляя котел на полку. Браун быстро осматривает мой стол с книгами, а затем и меня.  — Все… отлично, — я намеренно громко закрываю книгу и откладываю ее в сторону, чтобы взять следующую, — просто я не думала, что когда-то сюда заглянет кто-то из твоих подружек. — Не ревнуй. — Не завидуй, — Лаванда говорит это вслед за Малфоем, почти одновременно. Затем на ее лице возникает удивление. Будто она услышала сочную сплетню. Но только вот незадача, она никому не может ничего сказать. Ведь сразу станет лишней в этой истории. Ненужной. Не ревнуй. — Только в ваших мечтах, — я закатываю глаза и снова погружаюсь в чтение. День 28 Дождь продолжает лить уже второй день. Гроза разбушевалась. Ветер хлещет по веткам несчастных деревьев, а те в свою очередь нападают на оконные стекла. В доме темно и мрачно. Призраки давно умерших хозяев тихо бормочут с занавешенных картин. Вальбурга Блэк сегодня ведет себя тише обычного. Всего лишь дважды прокляла грязнокровок и оскорбила старого Кричера, когда он протирал ее раму.  Лазарет практически не заказывает новые зелья, а Малфоя отправили на операцию по поиску крестража вместе с Джорджем и Анджелиной Джонсон. Я снова временно осталась одна и уже даже не знаю, радует меня это или мне хочется хоть чьей-то компании.  Утром я встретила Джорджа на кухне и хотела спросить у него про Джинни, но он так светился от счастья и одновременно был сконцентрирован на новом задании, что я не стала поднимать эту тему.  Возможно моя внезапная паника никак не связана с самой Джинни. Может быть это все из-за стресса и действия зелья, притупляющего мои всплески магии?  Коридоры дома семейства Блэк вовсю пестрят Хэллоуинскими украшениями. На тумбе в прихожей лежит три разномастных ведьминских шляпы, обвитых паутиной, под потолком плавают тыквы с горящими прорезями, а на стенах расположились треугольные гирлянды с поздравлениями и пожеланиями «жуткого Дня Всех Святых». Когда я поднимаюсь из подвала, меня встречает Джек. Очевидно он идет на кухню, но увидев меня, притормаживает.  — Давно не видел тебя, — он улыбается, смахнув ладонью с глаз кудрявую челку, — как ты? — Привет, — улыбаюсь в ответ, закрывая дверь в подвал, — как всегда, — я поджимаю губы, не зная, что ответить на его вопрос.  Как я? Я в ужасе. Я растеряна. И, кажется у меня дурное предчувствие.  — Чай, кофе? — он жестом приглашает меня на кухню. — Кофе и я планировала выпить его на заднем дворе… — В той теплице? — Да, ты можешь… составить мне компанию, — кажется я сотню лет никого не звала провести со мной время.  — С удовольствием. Это почти как сходить выпить кофе в кафе мадам Паддифут.  Милое местечко для романтических встреч. Что ж…  — Не в смысле что… — он смущается, слегка прищурив глаза, — я не имел в виду… — Все в порядке, — я улыбаюсь и захожу на кухню.  За столом сидит пять волшебников, из них я знаю только Терри Бута. Он кивает мне в знак приветствия и я продвигаюсь к кухонной тумбе с кофейником. — Как тебе погодка? Уже два дня льет, — начинает Джек, стоя рядом со мной и глядя в окно. — Не любишь дождь?  — Скорее гром, — он кладет руки в карманы брюк и пожимает плечами, — жутковато, особенно в такое время. На нем коричневый свитер из толстой пряжи и это делает его образ безумно уютным.  — Сладость или гадость, — произношу я, растягивая гласные и натянуто улыбаясь.  — Да, да, — усмехается он, — не особо люблю этот праздник.  — Миссис Блэк рассказала бы тебе о том, что думает на этот счет. Джек смеется, соглашаясь со мной, а потом мы выходим на задний двор. Дождь льет, как из ведра, в небе сверкает молния. Он слегка ежится от обстановки и я уверена, что в принципе перебарывает свои страхи ради того, чтобы… что?  Боже, он делает это ради того, чтобы провести со мной время.  Сходить выпить кофе к мадам Паддифут. Мы создаем зонты и бежим по мокрой земле к теплице. Двери, слегка скрипнув, открываются и пропускают нас внутрь. Здесь уютно, тепло и пахнет цветами. Я делаю пару глотков кофе, ставлю кружку на стол и проверяю несколько грядок. Луковица, которую я сажала в прошлый раз уже проросла. Небольшие листья заметно выглядывают из под земли.  — Что это за растение? — спрашивает Джек, замечая мою заинтересованность. — Не знаю, — честно отвечаю я, — нашла среди рассады. Не думала, что это вообще взойдет. Может быть, когда Невилл появиться здесь, то сможет сказать мне.  Миллер присматривается к растению, слегка прищурившись. — Я думаю, что это может быть Асфодель. Листья узкие и продолговатые, а стебель толстый. Чуть позже на нем должны появится светлые цветы и затем плоды.  — Ты хорош в травологии? — Был когда-то. Но я не уверен, так что можно уточнить у этого Невилла.  — Невилл Лонгботтом мой однокурсник. Он хорошо разбирается в растениях, — киваю я и касаюсь узких листьев. Асфодель - цветок растущий в царстве Аида.  Так, завизжав, полетели за Эрмием тени; и вел их Эрмий, в бедах покровитель, к пределам тумана и тленья;  Мимо Левкада скалы и стремительных вод Океана,  Мимо ворот Гелиосовых, мимо пределов, где боги       Сна обитают, провеяли тени на асфодилонский       Луг, где воздушными стаями души усопших летают.   Некоторое время мы сидим в тишине, пьем кофе и слушаем дождь. Мыслями я уже давно не здесь. Строки из «Одиссеи» заставили меня вспомнить о смерти, идущей по пятам.  Она поселилась в этом доме, в одной из тех комнат, что освобождала Молли Уизли. И наблюдает за всеми нами, стоя в темных углах этих бесконечных коридорах и ниш. Иногда я чувствую на себе ее взгляд. Он пронизывает до костей. Вызывает рой мурашек на позвоночнике. Но сколько бы она не глазела на меня, прячась в тени, я больше не боюсь.  Иногда мне кажется, что не боюсь я, потому что вижу ее слишком часто. Смотрю ее глазами, прячусь в тени и наблюдаю.        — Ты загрустила, — говорит Джек, вытягивая меня из размышлений, — расскажи мне, Гермиона. — О чем? — я поворачиваюсь к нему и смотрю в почти черные глаза. — Не знаю, — он улыбается и пожимает плечами, — о себе, о том, почему ты любишь дождь или… кофе с молоком, — он делает глоток и ухмыляется сам себе.  — Ого, такого у меня еще не спрашивали, — я слегка растеряна, — кофе я полюбила после войны, а дождь с детства, — я улыбаюсь, поворачиваясь к окну, чтобы наблюдать за струйками, стекающими по стеклу, — в грозу мы с мамой забирались на мою кровать, укрывались пледом и читали разные сказки и истории.  Я вспоминаю аромат ее духов и мягкость рук. У мамы тоже были кудрявые волосы и они всегда пахли вишней и пионом. Мне так нравился этот запах, что иногда я втихую пользовалась ее шампунем, а потом, повзрослев, стала покупать такой же.  — Миссис Уизли, — Грюм смотрит на меня и хмурится, он размышляет несколько секунд, а затем зовет меня по имени, — Гермиона, у нас есть новости…  Я вдыхаю поглубже, ощущая нервный ком в солнечном сплетении. Вижу взгляд Бруствера и понимаю, что все плохо. — Что с ними? Вы их нашли? Они… они в порядке? «Живы» произнести не получается. Потому что по-другому просто не может быть. Я отправила их в Австралию, туда, где Волдеморт их не найдет. У них другие имена и воспоминания. Война обойдет их стороной и, если у меня получится, то после, я верну им память. И может быть даже останусь вместе с ними в Австралии. Будем ходить с мамой на пляж, а с папой по выходным готовить барбекю… — Они мертвы.  Волна ледяной воды окатывает меня с ног до головы. Да, это именно то, что я почувствовала. Я зажмуриваюсь, будто все это просто плохой сон. Один из моих ярких кошмаров. Чувствую руку Кингсли на своем плече. Мир уходит из под ног. Я сажусь на пол, поддерживаемая его крупными ладонями.  — Он добрался до них. Уже ничего нельзя сделать… Мертвы. Мертвы. Это чувствуется, как мел на языке. Сухость, серость, пустота.  Мои родители мертвы. У меня больше нет родных. Я совсем одна.  — Эй, ты со мной? — Джек касается моего плеча и заглядывает в глаза. — Да, — отвечаю я, кивая ему, — я здесь. Просто, вспомнила детство.  — Тебе повезло, у меня был лишь отец. Но он много работал и я часто оставался один. У меня почти нет воспоминаний о нем.  — Иногда, это даже хорошо.