Один из нас

День 25 С тех пор, как Лаванда Браун подошла ко мне в то утро, прошло уже три дня и я понял, что теперь мне от нее не избавиться. По началу мне даже понравилось ее настырное внимание, но после третьего совместного завтрака с ней, я понял, что у нее большие планы на меня. Конечно, как обычного мужчину, меня радует внимание симпатичной девушки и в голове иной раз возникают мимолетные видения, как я еще мог бы использовать его, но в целом Браун меня не привлекает. Она добрая и веселая, но чересчур громкая и периодически ее становится так много, что мне хочется сбежать. С другой стороны я трезво оцениваю свои шансы на дальнейшую нормальную жизнь и они не так велики. Если Грюм будет не доволен мной и решит, что я не выполнил какую-то неведомую мне часть уговора, то отправит меня в Азкабан после окончания войны. Если же в этом вопросе все будет гладко, то как сказала Грейнджер: «кто родит Пожирателю?». Я потерял свою семью и Асторию. Но я не хочу всю жизнь прожить угрюмым одиноким вдовцом, прошлое которого запачкано грубыми ошибками. Поэтому, когда я смотрю на Браун, то в голове у меня иногда пролетает мысль: может мне стоит присмотреться к ней получше? Ведь эта девушка первая подошла ко мне, заинтересовалась и стала поддерживать. Война когда нибудь закончится и мне захочется обзавестись семьей. Стоит ли мне сейчас отталкивать ту, которая проявляет ко мне милосердие? Мои мысли прерывает большая кружка с горячим напитком. Я поднимаю глаза и вижу улыбающееся лицо Лаванды. За ее спиной происходит какая-то возня, несколько человек галдят, что-то переносят по коридору, но из-за Браун, которая перекрыла мне обзор, я не могу понять, что там происходит. Да и она сама выглядит довольно беззаботно, поэтому я решаю, что это не так важно. Она дожидается, пока я возьму свое кофе и плюхается рядом на диван, поджимая под себя одну ногу. У меня сегодня паршивое состояние, а ее пронзительный голосок режет мою черепушку не хуже скальпеля. — Ты уже думал о костюмах? — спрашивает она, покачивая одной ногой. — О костюмах? — бросаю на нее вопросительный взгляд. — На Хэллоуин. Он через пять дней. Она в своем уме? Кто будет праздновать, когда подружка Поттера в плену или черт знает где, скрывается от Пожирателей смерти. — Не думаю, что кто-то будет праздновать. Уизли еще не нашли. — О, я представляю лицо Грейнджер, когда она увидит нас в костюмах, — хихикает Браун. — У вас с ней какая-то незримая вражда? — Нет, просто она слишком много на себя берет. Как и всегда, впрочем. — Например? — Ну, знаешь, — Лаванда делает несколько глотков своего напитка и поднимает на меня глаза, — командует, — она вздыхает, — строит из себя героиню и в любое время готова продемонстрировать свой великолепный ум. Даже Гарри натаскала, чтобы шушукаться с ним на другом языке. — На другом языке? — я усмехаюсь и качаю головой. Не думал, что ей было настолько нечего делать. Научить Поттера говорить на иностранном языке, мне кажется, это все равно, что учить собаку танцевать вальс. — Ага, — она делает еще глоток и откидывается на спинку старинного дивана, — ну в общем, я этого всего не выношу. Как говорится: будь проще и люди к тебе потянуться. — Не думаю, что ей это нужно, — поджимаю губы, а затем делаю глоток отвратительного кофе. Боже, что она туда положила? Ведро сахара? Браун на мгновение переводит взгляд на открытую дверь в гостиную и вздыхает. — А что касается Хэллоуина и Уизли, — она кивает на дверь, — так она в лазарете. Не думаю, что она захочет пропустить свой любимый праздник. Наверное даже ради этого… Я уже не слушаю, что она говорит. Почему-то первой моей реакцией служит удивление и облегчение. Возможно так сказывается общая обстановка в доме, где каждый третий нервничал из-за пропажи Уизли. Я резко встаю и быстрым шагом преодолеваю расстояние до двери, слышу только возражения Браун, которая пытается меня убедить, что с Уизли все нормально. В коридоре уже нет никакой возни. Я осматриваюсь и решаю заглянуть в лазарет. Почему Браун решила отвлечь меня разговорами о Хэллоуине, если могла сразу сказать, что Уизли нашли. Или она нашлась сама. — С чего ты взял, что ее где-то держат? Голос Нотта заставил меня задуматься. Возможно, когда мы попали в то поместье, где нашли ее косу, то тогда она сбежала, а не была перемещена в другое место? В лазарете собралось много волшебников. Одна из коек была отгорожена ширмой и рядом с ней столпились бывшие гриффиндорцы, видимо друзья Уизли. Мадам Помфри уже отгоняла их, когда я вошел. Она просила всех отойти подальше, а лучше прийти позже, «когда мисс Уизли будет лучше себя чувствовать». — Мистер Малфой, — удивляется целительница, когда встречает меня в дверях, — вам мисс Грейнджер сообщила? Сообщила о чем? Почему снова эта мисс Грейнджер? Я слегка растерялся, но быстро беру себя в руки. — Что? Нет… — Она вышла отсюда минут пять назад, вы с ней разминулись. — Нет, она мне ничего не говорила. Мадам Помфри окидывает меня взглядом, а потом отходит к своим склянкам. — Передайте ей, пожалуйста, что нужно больше Костероста, — просит она, поднимая на меня взгляд. Я стою и смотрю в одну точку. Где-то там за ширмой лежит Уизли и мне жутко интересно, что с ней произошло. Каковы шансы узнать это от Грейнджер? Весьма, весьма ничтожны. *** В подвале работа кипит, как и два котла с зельями. Грейнджер заполонила всю комнату ароматом своих духов или возможно мыла. Не знаю чем именно, но это каждый раз заставляет меня вспомнить, как на моих глазах рассыпалась ее прическа, а в нос ударял уже знакомый запах. Тогда она была юной заплаканной девчонкой с разбитым сердцем, а теперь я вижу перед собой хмурую и задумчивую взрослую девушку. Она переливает готовое зелье по флаконам, складывает бутыльки в коробку и очищает один из котлов, чтобы заполнить его свежей водой. — Нравится представление? — спрашивает она, не отрывая глаз от списка под рукой. — Просто задумался, — оправдываюсь я и делаю несколько шагов к столу, чтобы взять фартук и начать работу, — ты виделась с Уизли? Она поднимает на меня взгляд. В ее карих глазах совершенно не заметно радости и облегчения, как у всех остальных. Ее будто подменили. Где та Грейнджер, что переживала за состояние своей подружки? Джордж Уизли просил ничего не говорить ей про ту косу, а это значит не мало. Он знал, как сильно она будет переживать из-за его сестры. Значит они близки. Что же случилось теперь? — Виделась, — сухо отвечает она. — Она рассказала, что произошло? — Откуда столько любопытства? Спроси у Грюма, он тебе все скажет, — она приподнимает брови, словно напоминает мне мои же слова. — Он мне ничего не скажет. — А что, вариант с сывороткой правды уже отпал? — на ее лице всего на секунду вспыхивает ехидство. Мы снова несколько секунд сверлим друг друга взглядами, но потом я понимаю, что мне нужны ингредиенты для Костероста и качнув головой, первым прерываю контакт. Проходит примерно час, когда мисс злюка заканчивает со своим зельем и садится за стопку книг. Каждые несколько дней они меняются и я думаю, что она ищет что-то конкретное. А если недавно она обмолвилась о крестраже, я сразу понял, что именно его поиском она и занимается. Они не знают, как он выглядит. Хотя, я уверен, что никто кроме Волдеморта не знает. Он слишком переживает за его сохранность. Работа в псевдо-лаборатории длится бесконечно. Из-за того, что Бруствер буквально приказал мне работать на пару с Грейнджер из-за ее секретного задания, я вынужден торчать в подвале целыми днями. Из-за того, что мой график резко изменился, я чувствую себя отвратительно. У меня раскалывается голова, а глаза порой просто слипаются из-за недостатка сна. Но ничего, надеюсь через пару дней мой режим восстановится и мне больше не будет хотеться уснуть прямо за этим столом. Несколько раз перепутав ингредиенты, я со злостью меняю второй котел, бросая раздраженный взгляд в сторону Грейнджер. Она в противоположном углу комнаты погружена в свою новую работу. Теперь в подвале появился дополнительный стол, на котором стоит две лампы и лежит куча книг. Ее новое рабочее место сильно напоминает мне стол в школьной библиотеке. Несколько раз я натыкался там на нее и видел эти метровые завалы на ее столе. Спустя пару часов первый ящик заполняется нужным зельем превосходного качества, а стол Грейнджер становится все более захламленным. Я не выдерживаю и делаю несколько едва слышных шагов к столу. — Это было уничтожено, — бормочет Грейнджер, перекладывая листы пергамента с потертыми рисунками в левую сторону, — это в единственном экземпляре хранится… Малфой?! — она вздрагивает, когда сделав шаг назад, чуть не врезается в мою грудь, — ты что, подглядываешь? — она хмурится и загораживает мне вид на бумаги. В какой-то момент мы оба понимаем, что между нами примерно меньше метра и одновременно делаем шаг назад. — Это что, — киваю ей за плечо, — какие-то артефакты? — Не твое дело, — злится Грейнджер, складывая руки на груди, — вернись к зельям. — А волшебное слово? — я усмехаюсь, когда вижу, как ее глаза округляются. — Прокляну! Из меня вырывается что-то вроде «Ха!» — Неправильный ответ, Грейнджер. Зачем тебе артефакты? Это и есть новое задание Ордена? Вы ищите артефакт, который мог использовать Том Реддл для сохранения души? Если она у него вообще когда-то была. Подвал на мгновение погружается в тишину. Не ожидала, что я в курсе? — Ты что-то знаешь? — Все что я знал, Грюм из меня давно выжал. — Ты слишком хорош в окклюменции, сомневаюсь, что прям все. — Ты такого хорошего мнения обо мне, — одобрительно усмехаюсь, убирая руки в карманы брюк. — Тебя учил Снейп, как и Гарри, — объясняет она, закатив глаза, — я хорошего мнения о его способностях. Она привычно сверлит меня взглядом, а потом вздыхает и отворачивается. — Неважно, — отмахивается Грейнджер, — тебе все равно запрещено лезть в это дело. Я возвращаюсь к своей работе, раздумывая над словом «привычно». Разве когда-то я мог подумать, что в Грейнджер будет что-то привычное для меня? *** Лаванда Браун встречает меня на кухне. Не специально, конечно, но ее лицо озаряет свет, когда я вхожу. И тут же мрачнеет, когда за мной следом входит хозяйка зелий. Она будто бы неодобрительно мерит нас двоих взглядом, но потом тут же меняется и приглашает меня на пустой стул рядом с собой. — Как прошел твой день? — спрашивает бывшая гриффиндорка, когда я сажусь напротив и ставлю перед собой тарелку с ужином. — Довольно… непривычно. Много работы и измененный график немного усложнили мой день. — А я завтра иду вместе с Демельзой на небольшое задание, — она бросает на Грейнджер настороженный взгляд, словно не хочет, чтобы та услышала подробности и чуть склоняется над столом, — у Грюма есть предположения, что то, что мы ищем, может быть в поместье Ноттов. Нотт старший в привилегированном кругу Сам-Знаешь-Кого и он думает, что… Я поперхнулся уже на том моменте, когда она озвучила фамилию моего бывшего друга и не сдержавшись, останавливаю ее речь. — Это вряд ли. Грюм еще здесь? — Нет, — растерянно отвечает Лаванда, сдвигаясь назад, — он ушел пару часов назад. — Нужно ему передать, что в поместье Ноттов ничего нет. Это опасная затея, больше похожая на ловушку. Почему он не спросил у меня? — последний вопрос был риторическим, но Браун все же попыталась ответить. — Ну ты был занят… — Твоя палочка с тобой? Вызови патронус, моя внизу… В этот момент Грейнджер бросает на меня неодобрительный взгляд. — С каких пор ты так расслаблен в кругу бывших врагов? Думаешь, что здесь настолько безопасно… для тебя? — Нет, просто однажды я понял, что убить человека можно и не применяя магию. Я быстро сбиваю ее спесь. Она хмурится и глядит на Браун, которая уже покраснела. — Ты тоже так уверена в своих умениях? — нравоучительным тоном спрашивает Грейнджер. — Я не… я не знала что… — начинает еще более растерянная Браун, но я ее перебиваю и обращаюсь к мисс злюке. — Отправь ты патронус. Сообщи Грюму, что у Ноттов ничего нет. Это ложная информация, Нотт старший давно отстранен… — я не договариваю того, что за него чаще всего выходит на операции его сын Тео. Но ей не нужно этого знать. Кажется Грейнджер становится еще бледнее. Если это вообще возможно. Браун напротив меня шумно выдыхает, будто бы ожидая, что ее вот-вот настигнет смертельный ураган. — Я не могу. Чего? Почему это? Это же патронус, а не адское пламя. Хотя его то уж она точно смогла бы вызвать. Только ради того, чтобы испепелить Браун. — В смысле? Я помню, что раньше у тебя был… — Я не могу, Малфой! — она встает и выходит из комнаты. — Что за бред, — я развожу руками, провожая ее взглядом. Я в немом удивлении поворачиваясь к Браун. — Она больше не может вызывать патронус, — сообщает она тихим голосом, который заполняет пустую кухню, — после смерти Рона она больше так и не смогла.