Стань звездой

— Приятно пахнет, да? — Думаю, надо взять менее сладкий запах, — произносит Элио, после того как понюхал диффузор, на который указывала Светлячок. Это был самый обычный прозрачный флакон, который отличала лишь этикетка с названием запаха. Они были в торговом центре, где людей оказалось совсем немного. Немноголюдный район, но очень даже неплохой по условиям жизни. Здание было большим, а внутри очень красиво отделанным. Было даже несколько фонтанчиков и много зон с растениями, на некоторых эскалаторах можно было увидеть даже украшения в виде живых цветов. Здесь было очень тихо и спокойно, несмотря на обилие магазинов. Светлячку нравилось. И эта спокойная музыка, да и компания Элио оказалась не настолько неловкой, как она предполагала изначально. — Да, Блэйду и Волку такие запахи совсем не нравятся… — Блэйду? Он рассказывал тебе об этом? — удивлённо спросил Элио, изучая очередной диффузор. Такими темпами он точно потеряет свой природный кошачий запах. — Нет-нет… Я просто по лицу вижу. На самом деле, он однажды посоветовал использовать мне цветочные духи, вместо моих привычных сладких. Светлячок помнит тот день. Она как-то собиралась куда-то прогуляться вне формы Сэма, а Блэйд заметил её за сборами. Проходил мимо, но аромат духов учуял без проблем и остановился. Сказал немногословное «цветочные лучше», а потом принёс какой-то флакон со стола Кафки, даже не спросив у той разрешения. И, как оказалось, они действительно оказались приятнее. Девушка никогда не думала о том, что Блэйд может разбираться в парфюме. Размышляя об этом, Светлячок вспомнила о том, что ей надо написать Келусу. Она быстро достала телефон и отправила стикер. Хотелось бы спросить, как у Келуса дела на миссии, всё ли в порядке, но она понимала, что это будет лишним. Он не любил разговоры без дела. Про то, как дела, отвечал иногда Кафке и то обычно односложно, без всякого интереса. Просто потому что «надо». Кафка держит дистанцию со всеми, оправдывая это тем, что лучшая дружба та, которая соблюдает нужную дистанцию. Но Келус… Она говорит о нём постоянно. И всегда пытается заговорить с ним. Заботится о нём, смотрит с такими человеческими эмоциями в собственных глазах, что Светлячок порой завидует. Будет ли кто-то однажды смотреть на неё так же? Элио смотрит на неё, протягивая новый флакон.

***

У Дань Хэна странно болела голова, она раскалывалась и гудела, заставляла учащаться его пульс и дыхание. Секунду назад такого не было, но теперь в его теле были странные отягащающие ощущения. Будто его разорвали и собрали обратно воедино, а разные части тела скрепляют лишь тонкие нити. Неужели Келус виноват? Он потерял всякое равновесие и почти свалился на пол, но Келус схватил его за воротник кофты. — Gatto, gatto… — вздохнул он. Дань Хэн поднял взгляд на Келуса, не понимая, что тот сказал. Он вопросительно посмотрел на него. — Что ты сказал? — Gatto. Вставай, — небрежно повторил Келус, приподнимая его за воротник. Дань Хэн сразу поднялся, обернувшись по сторонам. Ничего не изменилось — всё те же тёмные стены подвала, — но странное ощущение всё ещё преследовало его. Келус поднял палец, чтобы Дань Хэн молчал. Дань Хэн не Март, поэтому действительно молчал, хотя Келуса не знал и ему не доверял, да и смысла в его действиях не видел на данный момент. Обстановка всё равно небезопасная, лучше промолчать. В тишине Келус вышел из-за поворота и прошёл во тьму, оставляя Дань Хэна наедине с собой ровно до того момента, пока Безымянный не увязался за ним. Увязался ненадолго, ведь Келус достаточно быстро обернулся и тихо произнёс: — Где они… — О чём речь? — хмурится Дань Хэн. Келус игнорирует вопрос и открывает телефон, делает пару нажатий, а потом нервно сжимает губы. Он поднимает взгляд на Дань Хэна, дабы сказать какой-то несусветный бред. — Мы во временной петле. Эта планета… Здесь проводятся эксперименты с регрессиями, — объясняет Келус отстранённо, — а ещё тут происходит какая-то жесть, потому что в прошлые два раза тут были существа, которые на нас напали, а теперь их нет. Достаточно сведений? Дань Хэн сложил руки на груди, подозрительно смотря на Келуса. — Это как-то связано с Элио? — Дань Хэн был осведомлён о том, что лидер Охотников видит будущее. Он размышлял о том, что он, вероятно, эманатор Терминуса. Сложив очевидные факты, можно получить простой вывод. Одно не ясно… В чём выгода Охотников от подобного? Да ещё выгода такого обмана? Она вообще есть? Дань Хэн верил во временную петлю. Точнее в их существование. Никогда не видел вживую, никогда в них не попадал, но сведений об этом было достаточно. Он уверен, что в прошлых жизнях знал об этом больше, чем сейчас. Но сейчас доступ к этим воспоминаниям был закрыт. Надо было узнать, что с Экспрессом. Но временная петля… Её разгадка кажется более нужной. Но придётся работать с этим парнем… Келусом… Его восприятие нарушено из-за этой тени прошлого и того вечера в игре. Это плохо. — Я не знаю. Я не знаю, что на уме у этого чёртового Элио, — сжимает кулак Келус. — Если ты думаешь, что кто-то из Охотников осведомлён побольше вашего, то сильно ошибаешься. Я обычный инструмент, созданный непонятно для чего. Не знаю, какой-то психический тест на то, как долго я смогу сохранять здравый ум? — Келус стукнул кулаком в стену, Дань Хэн немного удивился, но виду не подал, продолжая твёрдо смотреть на Охотника. В его глазах была жгучая ненависть и непонимание. — Почему ты рассказываешь это мне? — вопрос был вызван не подозрением, а искренним интересом. — Ты всё равно забудешь. Келус выглядел так отчаянно, что Дань Хэн невольно вспоминал собственные непроглядные ночи, которые снились ему в тюрьме. Давно-давно. Тогда он, будучи кем-то другим, но всё ещё собой, задавал себе похожие вопросы. Почему я чей-то инструмент? Он не знал, было это его долгом, установкой или чем-то ещё. Все те воспоминания всё ещё покрыты мраком. Он не помнит своих мыслей того времени. И не хочет вспоминать. Оно ему не нужно. — Тогда можешь рассказать что-нибудь ещё по пути.

***

— Кафка… — Да, Демиан? Парень на вид двадцати пяти лет с прекрасным лицом и идеально уложенными чёрными волосами смотрит на женщину, которая улыбается ему, пока держит в руке заряженный пистолет. — Ты же знаешь, что охотники Птеруги рано или поздно выйдут на тебя. Даже этот юноша… Элио, да? Это дитя Бога не сможет вечно тебя скрывать, — он плавно жестикулирует одной из рук. Женщина мило смеётся. — Демиан, твоё преследование не принесёт тебе никаких плодов. Иди играй на пианино и протирай десятый раз своей новой тряпкой пыль, вычитывай кодекс Охотников на Демонов. А меня… Меня оставь. Он смотрит на неё с такими же расслабленными и всезнающими глазами. Кладёт руку на стул этой разрушенной лаборатории затухающей планеты. Он одет во всё чёрное, на нём та форма, которую некогда носила и сама Кафка. От него пахнет шафраном, который так любят его многочисленные поклонницы. Он выглядит как утончённое произведение искусства, как сущность не от мира сего. — Кафка, ты же знаешь то искусство, которое действительно нами больше всего любимо? — он подходит к ней спокойно. Демиан один из немногих, кто может без всякого страха подойти к ней. — Искусство, которое называется чтением мыслей. Никакого колдовства… — он шепчет ей на ухо. — Кафка, Охотники на Демонов всегда вылавливают демонов, кем бы они ни были. — Не стоит, Демиан. Я тебе не Синклер, — женщина поднимает руку с пистолетом. — Да? А кажется, ты уже нашла своего Франца Кромера, — Демиан хватает руку женщины, с силой отодвигая её от себя, хотя со стороны выглядит так, будто ему не понадобилось и доли усилий. — Не забывай, я могу избавляться от страха так же хорошо, как и внушать его, — голос Демиана шелестит тенью, губы Кафки на мгновение дёргаются. Он это заметил. — Именно поэтому решил потягаться с Завершённостью? Мужчина отходит от неё, выдвигает стул и легко присаживается на него. Закидывает ногу на ногу, Кафка увидела бы его вычищенные туфли, но не смеет опускать взгляд ниже его чёрных глаз. — Это не соревнование, Кафка, — он складывает руки на коленях, — я хозяин этого места.

***

Дань Хэн не знает, почему согласился выслушать этого парня, но речь Келуса была длинной. Прежде чем они добрались до одного из самых высоких этажей и порубили кучу монстров, он говорил и говорил. Монотонно, больше для самого себя. Задавал вопросы и сам же отвечал. — Похож ли я на человека? Никаких чувств, никаких эмоций… Имитация, фальш… Могу ли я функционировать как человек? Не знаю, не понимаю, — бормотал он, — меня создали как человека, у меня есть разум. А чувств нет. Как такое может быть? Чувства — это ведь мысли, которые возникают в разуме. Умру я сегодня? Завтра? Должен я делать то? Или это? Приказы Элио? Общаться с Кафкой? Надо ли? А Светлячок… Нужно ли мне постоянно кивать на её имитацию девчачьих глупостей? Дань Хэн не знал, какие эмоции испытывал по этому поводу. Ему никто не выговаривался-то — слишком холоден. Выглядит как тот, кто отвергнет. А тут незнакомец изливает ему душу, в надежде на то, что сам Дань Хэн забудет. Поразительно, что всё это происходит, пока они застряли во временном цикле. Келус искусственно созданный человек. Дань Хэн помнит об этом. Он встречал достаточно сюжетов на эту тему. Келус ведь по сути что-то вроде компьютера. Технологии. Может ли техника стать человеком? Конечно. У них во вселенной есть раса скрюллумов и эрудроидов, но даже это не даёт абсолютной уверенности в этом вопросе. Всё же некоторые вопросы действительно вечные. — Кто может называться человеком? — этот вопрос вводит Дань Хэна в ступор. Однажды он тоже задавал себе этот вопрос. Человек ли он? И получал незамедлительный ответ. Не человек. Дракон. Высшее существо. От ответа Дань Хэна спасает то, что спустя долгое время они добрались до последнего этажа, где через стёкла могли заметить группу людей в халатах. И заветный Стелларон. Келус быстро прячется за ближайшей стеной, что повторяет за ним и сам Дань Хэн. Келус складывает пальцы в воздухе, формируя слова и удивляя Дань Хэна. «Я знаю, что ты тоже знаешь язык жестов». Дань Хэн удивляется на мгновение, но нейроны в его голове быстро напоминают ему о том, что с Келусом они уже знакомы. «Что будем делать?» «Я не вижу и не чувствую никого необычного. По ощущениям все они обычные люди, но среди них должен быть тот, кто является источником петли». «Планета ведь проводит эксперименты с регрессиями, да? Те файлы с подопытными. Должен быть кто-то похожий. Вероятно, он запускает петлю». Дань Хэна в выстроенной логической цепочке волновало только одно. «Нахер им тогда Стелларон?» Да, именно это Дань Хэна и интересовало. Судя по Базе Данных, которую успешно выкрал Келус и мельком исследовал Дань Хэн, опыты проводятся тут давно. Но Стелларон появился совсем недавно. И та женщина… Она говорила о том, что их планета в упадке. Действительно ли это так? Такое ощущение, будто последователи Терминуса захватили эту планету уже давно. Кто тогда та женщина? Дань Хэн надеется, что Келус ошибся и эта регрессия последняя. Потому что весь этот объём информации, который он тут получил, хотелось бы сохранить. «Это ловушка», — Дань Хэн уверен в этом. «Потому что они реально пытаются что-то сделать со Стеллароном?» Дань Хэн кивает. У него отвратное предчувствие. И это отвратное предчувствие нарастает. Такое чувство, что что-то вот-вот выпрыгнет из-за спины и схватит его, утянет куда-то назад. Сердце почему-то быстро стучало, а в груди копился страх. Дань Хэн не понимал, откуда и почему взялось это давление, но оно было таким сильным, что его руки и глаза дрожали. Келус ничего не произносит, привычно тянет Дань Хэна за шкирку за собой в бег. Ноги его почти не держат, взор становится мутным, он не может сфокусироваться, такое ощущение, что координация абсолютно нарушена. Тело будто теряет вес. И что это? Так называемая петля? Его пытаются утянуть назад во времени? Нет… Это будто нечто страшное, нечто, что выше тебя по статусу, оно следует за тобой по самым пятам. Небытие захватывает Дань Хэна в собственные объятия, обдавая холодом его шею. Ужасная и неконтролируемая дрожь захватила его тело, ноги будто перестали слушаться, а он стал посторонним зрителем. В глазах потемнело, и он утонул в Небытие. Или не там… Мысли рассеялись, а он, как бы ни пытался, не мог собрать их вновь. Словно он бродит по туманному лесу, где нельзя даже определить время суток. «Когда хаос стал твоей слабостью?» Голос был ледяным и тяжёлым, сбивающим с толку. Дань Хэн чувствовал, что он был знаком ему, но в то же мгновение понимал, что впервые слышит его. Тогда ему стало ясно, что отклик на этот голос — нечто, которое сидит в глубине его души. Это голос прошлого, который был вызван не ясно чем. Завершённостью или Небытием, он не знает. Было такое ощущение, будто Дань Хэн бродит по туманному лесу, где каждое дерево — его жизнь, а ветви и листья — воспоминания. Он пьянел в этом тумане, пока ноги начали тонуть в болоте. Вязком, чересчур тягучем. Дань Хэн готов был закрыть глаза, точнее его тело, так как разум был уже явно далёк от своей оболочки. Он готов был быть затянутым в это болото грязи, но тут внезапно зазвучал яркий, более реальный голос. — Твою же мать, нет, я не согласен на очередной круг! И тут Дань Хэна будто насильно вытягивают из этого странного изолированного места. В его голове начинает трезвонить шум, он с трудом остаётся на ногах. Действительно, будто душа на некоторое время отошла от тела, а сейчас вернулась и пытается вновь впустить собственные корни в оболочку. Почувствовав твёрдую землю под ногами, Дань Хэн поморгал и отдышался. Тело будто разорвало и собрало вновь. Келус держал его за плечо, явно помогая сохранять равновесие. Дань Хэн взглянул на него и удивился, когда увидел, что Келус… Сам удивлён. — Неужели мат спасает от блядских временных разрывов? — отстранённо и тихо произносит Келус. — А Кафка говорила, что маты — это плохо… — О чём ты говоришь? — Дань Хэн, который только-только очнулся, не особо понимал, о чём речь. — Ну и лексикон у тебя… — как-то между делом сказал он. — Слушай, у нас тут происходит какая-то дичь вселенского масштаба, а ты анализ моего лексикона проводишь, — Келус двинулся вперёд. — Это называется «диалог», Келус, «диалог». Я говорю с тобой. Понимаю, в Охотниках мало нормальных собеседников, если они вообще есть, но… — Со стороны ты не выглядишь таким разговорчивым, gatto. — А ты как шутник третьего сорта со стороны выглядишь. — Ха-ха, — саркастично тянет Келус. Дань Хэн был удивлён тому, как просто за эти десять минут Келус раскрыл ему душу, спас от временной петли, а теперь так беззаботно болтает. Но на это времени не было, было много вопросов, на которые Дань Хэн, как и Келус, хотел получить ответ. Сейчас у Дань Хэна с трудом складывалась общая картинка. Итак. Он находится на планете, куда попал Стелларон. Обычные люди отказались отдавать Стелларон, озвученной причиной является «недостаток ресурсов, которые Стелларон в теории может восполнить». Из-за Стелларона сюда прибыли Охотники, как и Экспресс. Позже оказывается, что планета находится в бесконечном цикле регрессий, в которые попадают и Охотники с Экспрессом. Поддаются влиянию все, кроме Келуса, с которым они объединились. И каким-то образом Келус только что вырвался из петли. Или это была не петля — Ты не думал о том, что это было Небытие? — Пожалуйста, не накаркай нам ещё одну проблему, — вздыхает Келус, — ощущения были такие же, как и в предыдущие регрессии, поэтому я не думаю, что это Небытие. — Почему тогда ты не можешь всегда останавливать регрессии? — Может, потому что на самом деле это делал не я? — предполагает Келус. — Может. Может, тут Небытие и Терминус. Может, их эманаторы. Может, вообще Аха? Фули? Я уже понял, что в предположениях нет никакого смысла. Забудем о том, что петля прервалась, просто найдём того, кто её запускает. — Надеюсь, книжный червь не подведёт меня. — Ты про меня? — Видишь тут ещё кого-то? — Твоё раздутое эго, — почти закатывает глаза Дань Хэн. — Очень остроумно. Они решают вернуться к зоне, где проводились эксперименты со стеллароном, дабы проверить, изменилось ли что-то. Тихо вернувшись обратно, они поняли, что всё по-прежнему. — Это странно. Может, всё-таки это была не регрессия, а конкретное нападение на нас? Это объяснит, почему мы остались в настоящем. — Если на нас напали, то почему не попробовали продолжить нападение? Всё наше сопротивление… Его не было, — Дань Хэн с сомнением относится к версии с нападением. — Сила воли вывозит. — С научной точки зрения в такой ситуации сила воли… — Так, тихо, не надо мне лекции проводить, — тормозит его Келус, и Дань Хэн действительно затыкается. — Всё я понимаю, пошутил просто. — Слушай, ты не думал о том, что не время отматывается назад, а ты по временным линиям перемещаешься? Предположим: мы находимся в линии «А», когда происходит «регрессия», ты перемещаешься в линию «B». Сейчас мог произойти сбой, поэтому мы вдвоём переместились в линию «B». Но учёные никуда не перемещались, поэтому никак и не изменились. — «Сбой»… Кто-то вмешался? — Я слышал странный голос в голове… — Это тебе к врачу надо сходить, посоветовать? — Этот голос мог принадлежать тому, кто устроил сбой, — умело проигнорировал «остроумную» шутку Келуса Дань Хэн. — Знаешь, мы с тобой ищем словно иголку в стоге сена. — Есть вариант, как ускорить процесс? — Не ускорить. Собрать больше данных о самом явлении, с которым мы столкнулись. — И что же за идея в твоей голове? Дань Хэн поворачивается к окну, а позже произносит: — Нужно выйти наружу.