Скучающий Бог и болтливый артефакт

Величественные колонны выстроились в ряд, подпирая своды замка Сефиры. Древний бронзовый стол, весь покрытый сколами, всё так же верно служил Ему, пока облачённая в чёрную перчатку рука привычно постукивала по его поверхности. Победа над Скрытым Мудрецом была большим шагом. Потребовалось немало приготовлений, но скоро понадобиться ещё больше. Подготовка к апокалипсису шла полным ходом. Клейн находился над серым туманом, молчаливо и величественно восседая на своём троне. «Мне скучно…» Он лениво перебирал свою кучку мусора. За последнее время ему пожертвовали немало артефактов, поэтому она стала гораздо больше, грозясь создать своё собственное государство и выселить владельца замка. Тут было всё: как пугающие артефакты 1 класса, подавленные силой серого тумана, так и обычные амулеты, которые после получения уникальностей Пути Двери и Ошибки больше были не нужны. Может ему стоит проявить божественную милость и раздать часть? Черви духа недовольно зашевелились под кожей, однозначно давая понять своё мнение по этому вопросу. По крайней мере, ненужное — можно. Клейн проигнорировал свой душевный крик и аккуратно раздвинул кучу мусора, используя свою ловкость Клоуна, чтобы уворачиваться от падающих на него артефактов. На заваленной тумбочке лежало красивое древнее зеркало с двумя искусно вырезанными глазами по бокам. Его поверхность блеснула и у зеркала появилось 4 отростка, сотканных из чёрного дыма. Оно радостно ими помахало. [ Великий мастер! Ваш верный и смиренный слуга Арродс очень рад Вас видеть! Есть ли что то что Вы бы хотели мне поручить? ] Оно было таким же мастером подхалимства, каким Клейн его и запомнил. Если бы они были не в духовном мире, за то время, что он не обращался за его помощью, зеркало уже покрылось бы слоем пыли и стало пристанищем для пауков. Но даже в таком случае продолжало бы скандировать имя Шута. Клейн огладил рукой гладкую поверхность зеркала и взял его в руки. Выбравшись из своей кучи мусора, он вернулся за стол и уселся на трон так, как и подобает хозяину замка. Облокотившись на кулак, он постучал по зеркальной поверхности, сделав свой первый запрос: — Покажи мне чем сейчас занимаются члены клуба Таро. Все так заняты, неужели мистер Шут не может посмотреть, как члены клуба справляются с задачами? Как хороший начальник он должен проводить проверки. Убедив себя в том, что он не подглядывает, Клейн заглянул в зеркало, в котором уже отражалось роскошное поместье мисс Справедливость. Люмиан обсуждал трофеи с Дженной и Франкой, пока Одри и Форс пили чай в гостиной и сплетничали о членах клуба Таро. Писательница лениво развалилась на диванчике и ела печенье. [ Мне кажется или мистер Шут имеет любимчиков? ] Обсуждаемый мистер Шут напряг слух. [ На самом деле, я тоже так думаю, — Одри слегка отвела взгляд, вспоминая, что, похоже, она и есть одна из тех «любимчиков». ] Форс взволнованно продолжила: [ Он так заботиться о Люмиане, — она поднялась и залпом осушила кружку чая. — как будто это он его наставник, а не я. ] [ Возможно мистер Шут видит в нём себя? Он тоже угодил в мир потусторонних и пережил немало трудностей. — предположила Одри. — Но если вспоминать других его любимчиков, то на ум первым приходит мистер Звезда. ] Клейн внезапно почувствовал себя сплетницей. Так, стоп, сплетни ведь о нём, значит он имеет право немного послушать! [ Хм… я слышала, что мистер Звезда и мистер Шут были знакомы до присоединения к клубу Таро, но не видела каких-то особых отношений между ними. ] Одри заговорчески улыбнулась и перешла на шёпот. [ Мистер Шут довольно скрытен, но как-то раз мы втроём были в зале Истины, — она внезапно замолчала, когда интуиция предупредила её о чьём-то внимательном взгляде. — В общем, мне показалось, что они очень, нет, чрезвычайно близки. ] В комнате повисла тишина, и Клейн, поняв, что его обнаружили, попросил Арродса показать другие сцены. Висельник и Солнце занимались делами церкви, мисс Шаррон занималась делами церкви, мисс Суд разбирала бумаги МI9. Как скучно… Мисс Маг, мистер Луна… мистер Звезда. Рука Клейна на секунду замерла, и он неуверенно коснулся кончиками пальцев последней сцены. Картинка приблизилась и в зеркале отразился кабинет собора Богини Вечной Ночи. В кабинете, вальяжно закинув ноги на закрытую крышку пианино, на стуле сидел длинноволосый дьякон с поэтичной аурой. Его взгляд блуждал по листу бумаги перед ним, испещренном строками не особо рифмичного текста, которые были перечеркнуты и переписаны заново размашистым, выдающим эмоциональный характер хозяина, почерком. На полях было оставлено множество заметок, рядом с одной из которых красовалось изображение маленького чёрного кота с большими глазами, смотрящими на зеленоглазого мужчину. Сжав губы, Леонард с недовольством смял лист и кинул его на стол, в кучу разбросанных тут и там бумаг. Прикрыв рукой взгляд зелёных глаз, казавшихся в полумраке особенно глубокими, как дремучий лес, он балансировал на ножке стула. Сквозь скрип деревянного пола и завывания ветра из открытого окна, послышался тихий, едва разборчивый шёпот: [ Поскорее бы его уже доделали…] … Когда последнее видение закончилось, Клейн почувствовал лёгкий укол какого-то неприятного чувства. Долгое время всматриваясь в скрытое за слоем тумана лицо в отражении зеркальной поверхности, он ненароком снова воспроизвёл в своей памяти одинокую фигуру, что раскачивалась вперёд-назад на стуле, не боясь упасть, как в те времена, когда он ещё был Ночным Ястребом. И его слова… Разве он говорит не про самоиграющее пианино, которое хотел сделать из трофея, дарованным Шутом? Изначально Клейн хотел спросить, как дела у семьи Моретти и понаблюдать за своей очаровательной племянницей, что за это время должна была сильно подрасти. Но отложив это в сторону, он стал дожидаться ответного вопроса от Арродса, чтобы разобраться с гнетущим чувством, оставленным последним видением. Зеркало не заставило себя ждать. [ Великий мастер так великодушен, что с таким вниманием следит за своими последователями! Как Вам качество изображения по 10 бальной шкале? Этот несмышлённый слуга готов совершенствоваться для Вашего удобства ^^ ] Как в каком-нибудь приложении по изучению языков и прочих, Арродс вывел на свою поверхность 10 цифр. Как истинный представитель страны фудоголиков и ответственный член общества, Клейн немного подумал и нажал на 9. Всё же Одри смогла заметить, что за ней наблюдают. Показав несколько фейерверков, Арродс наконец перешёл к главному. [ Прежде чем Великий мастер озвучит следующий вопрос, мне нужно задать свой. Хи-хи, уверен, он у Вас есть, — элегантные буквы выстроились в предложение на лоэнском. — Какой Ваш любимый цвет? ] Это был один из тех лёгких вопросов, которые зеркало всегда ему задавало. Уже мысленно посмеявшись над тем, что он мог бы написать «"Философские" беседы мистера Шута и волшебного зеркала Арродса», Клейн откинулся на спинку трона и, сложив руки в замок, спокойно сказал первое, что пришло в голову: — Зелёный. Мирный и спокойный природный цвет. Однажды ему на глаза попалось исследование, в которому специалисты рекомендовали окружить себя приятными и мягкими оттенками, например, зелёным, при депрессивном расстройстве или при наступлении чёрной полосы в жизни. К тому же этот цвет помогает концентрировать внимание. Немного поразмыслив над тем, что пребывание в серых тонах замка Сефиры введёт в уныние даже Божество, он собирался задать следующий вопрос и было открыл уже рот, как Арродс вновь заговорил. Похоже, одиночество сказалось и на нём. [ Какой замечательный выбор! Этот недостойный слуга чувствует, как ответ идёт от всего Вашего благородного сердца. ] Это была привычная лесть, но его духовная интуиция подсказывала — что-то было не так. Верно, он и забыл, что за этим зеркалом нужен глаз да глаз. [ Пусть великий мастер и далеко от своего любимого человека, но даже сейчас первым делом думает о нём. Я обязательно поспособствую тому, чтобы больше людей узнало о Вашем чистом и искренне любящем сердце, Достопочтимое существо над миром духов! ] Закончив, Арродс ждал, когда же ему зададут новый вопрос. Похоже, он чувствовал воодушевление после своей пламенной речи, что сочилась ещё большим количеством лести высшему существу. Но Клейн растерянно сидел на месте, по привычке сохраняя своё беспристрастное выражение лица. Кто… С каких пор у него есть любимый человек и кто это?! Серьёзно задумавшись над этим вопросом, Клейн перебрал всех девушек в своей голове, с которыми он встречался. Зелёный… Этот цвет плотно ассоциировался с мисс Справедливостью и её чистыми, как изумруд, глазами. Но несмотря на невинную красоту и очаровательность характера, он воспринимал её скорее, как младшую сестру, что была влюблена в мистику и которой требовалась защита. Чувствуя головную боль, Клейн постучал по зеркалу указательным пальцем, спрашивая: — Арродс, кого ты имеешь в виду? В мире нет человека, которого я мог бы так назвать. В отражении появился удивлённый смайлик, разводящий в сторону «руки» в виде палочек. Он словно спрашивал, почему мистер Шут задаёт настолько очевидные вопросы. После на зеркальной поверхности всё же появился ответ. Тот же вид на кабинет с пианино, но чуть в отдалении разливался мягкий свет настольной лампы. Шурша документами, за столом сидел Леонард с перьевой ручкой в руках. Вся таинственность и романтичность, присущая ему в прошлом видении, исчезла, оставив лишь серьёзность и сосредоточенность дьякона церкви Богини Вечной Ночи. Определённым образом он даже напоминал Данна Смита, когда едва заметно хмурил чётко очерченные густые брови и писал «отправить на пересмотр», убирая документ в сторону. Лицо Клейна стало непроницаемым. И…как он должен на это реагировать? — … Арродс [ Да, Великий мастер? ] Но он не был уверен, что спросить у Арродса дальше. Замок Сефиры казался ещё тише, чем раньше. В его ушах отражался лишь звук собственного дыхания и Клейн только сейчас осознал, насколько это было жутко. Покрутив на языке самые подходящие слова для ответа, он вновь обратился к Арродсу: — Ты правильно понял, что я ценю Леонарда… как друга. И он один из самых близких мне людей, но, повторюсь, нет никого, кого бы я мог назвать возлюбленным. Клейн считал, что достойно прояснил возникшее недопонимание. Вспомнив о бедном дьяконе Икансере, чью ориентацию выставили на показ всему Коллективному Разума Машины, он подумал, не слишком ли распоясался Арродс. Но будто всё сказанное им было лишь пустым звуком, зеркало продолжило: [ Это так трогательно! Вы даже имеете схожее мнение со своим возлюбленным: «Мне никогда не быть с ним вместе». Эта история чистой и жертвенной любви должна быть воспета в истории, — прежде, чем Клейн успел хоть что-то вставить, на зеркальной поверхности с большой скоростью продолжал появляться новый текст. — У Великого мастера такой хороший вкус: Ваш возлюбленный и красив, подобно распустившему на вершине скалы дикому цветку, которому не коснуться других. А ещё у него блестящий ум, острая интуиция и достойное восхищения трудолюбие! Он идеально подходит такому великому существу, как Вы! ] Заторможенно соглашаясь со всеми перечисленными качествами Леонарда и мысленно дополняя их, Клейн пришёл в себя на последней фразе. Как они вообще пришли в подобному разговору?! Махнув рукой, он не стал переубеждать зеркало, списав это всё на определённые склонности Арродса и его интерес к гомосексуальным отношениям. Устало откинувшись на спинку трона, он чувствовал, будто из него вытянули всю душу за эти пару минут. Но переведя дыхание, Клейн всё же вернулся к тому, что хотел спросить изначально. — Арродс, у меня есть ещё один вопрос. [ Конечно-конечно, — чувствуя игривость в этом ответе, он готовился к ещё одному вопросу с подвохом. — Итак, существует ли идиот, что посмеет обидеть возлюбленного Великого мастера? ~ ] Внутренне Клейн хотел воскликнуть «Я, например». Он знал, что Леонард был мягким человеком в сердце. Пусть ему пришлось пройтись по тернистой дорожке, начиная с инцидента в Тингене, наблюдая, как вокруг остаётся всё меньше людей, Клейн не мог остаться рядом, и поддержать его, предпочтя уйти. Так что он был тем, кто нанёс ему одну из душевных ран. Ну и его нередкое желание приложить Незатемнённое Распятие к голове его дорогого поэта. Но предположив, что Арродс этого не может знать, он немедля ответил: — … никто. Это звучало почти как вопрос. Но ответ оказался верным. [ И Вы абсолютно правы! Кто же посмеет обидеть человека, находящегося под Вашей полной защитой и покровительством. Каков же вопрос к этому недостойному слуге? ] Клейн хотел спросить, что с Арродсом было сегодня не так, но решил больше не отклоняться от курса и вернулся к тому, чего хотел изначально. — Просто сделай перечисление артефактов, находящихся в замке Сефиры и их свойств. Он был ужасно вымотан. Это ли чувствовали все те, кто с затаённым дыханием задавал Арродсу вопросы? Но мистеру Шуту всё ещё необходимо избежать участи быть погребенным под кучей мусора. Прежде чем начался этот бессмысленный диалог, это было его первоначальной целью. [ Конечно, Великий Мастер! В данный момент в замке Сефиры находятся Похоронный Звон, книга Трансоэста, портсигар с… ] Клейн был слишком занят другими мыслями, поэтому поручил слушать отчет Арродса одному из червей духа. Тем временем, его мысли заполнял зеленоглазый дьякон. Леонард и в правду ему очень дорог, как тот, с кем у него есть общие тёплые воспоминания о буднях в Терновнике. Он очень красив, что бы ни делал, пусть его движения и кажутся резкими, лёгкий в общении, ветреный, но ему можно доверять. Ему плохо даётся написание стихов, но всё равно он очень старается. Даже в этом видении в его руках был листок с его поэзией. Если так подумать, красота его дорогого поэта может сравниться с красотой демонессы. Но не перегибает ли палку Арродс, называя Леонарда его возлюбленным? [ … Посох Звёзд. ] Услышав название этого артефакта, Клейн тут же вспомнил его внешний вид — тонкая чёрная трость с инкрустированными в неё драгоценными камнями, поблёскивающими на солнце, словно звёзды. Она имела гладкую на ощупь поверхность и удобно лежала в руках. Пусть была сложна в использовании и требовала большой концентрации, для опытного Потустороннего её недостатки померкли бы перед большими достоинствами. Его палец ритмично стучал по подлокотнику трона, и создаваемый звук тонул в сводах гигантского зала. После долгих раздумий, Клейн принял решение, озвучив его закончившему перечислять артефакты Арродсу: — Время найти для Посоха Звёзд нового хозяина. В любом случае он может в любой момент вызвать историческую проекцию любого артефакта, будет жалко, если что-то такое полезное будет пылиться над серым туманом в куче мусора. [ Великий мастер щедр, как и всегда. ] Улыбнувшись, Клейн не дал Арродсу уйти безнаказанным после того, как вытянул из него все душевные силы. — Может тебе тоже пора найти нового хозяина? Показав испуганный смайлик, Арродс принялся перечислять свои достоинства и рассказывать о желании служить только Шуту. Спустя пару минут завершив свою маленькую месть, Клейн успокоил без остановки тараторящее зеркало и быстро завершил беседу, вернув Арродса обратно на тумбу. «Пусть великий мастер и далеко от своего любимого человека, но даже сейчас первым делом думает о нём». «Он идеально подходит такому великому существу, как Вы!» «Кто же посмеет обидеть человека, находящегося под Вашей полной защитой и покровительством». … Клейн знал, что Арродс не мог заглянуть ему в голову и всё сказанное было лишь искажением его отношений с Леонардом, но что-то внутри всё равно отзывалось на эти абсурдные слова. Его духовная интуиция уровня Бога подсказывала ему немного задержаться на сказанном всезнающим зеркалом. Во-первых, почему возникло это недопонимание. Неосознанно бросив взгляд на Посох Звёзд, вытащенный из кучи мусора, он вспомнил разговор Одри и Форс о «любимчиках мистера Шута». У него определённо было особое отношение к Леонарду, но это было связано с их давней дружбой и общими воспоминаниями, созданными после трагедии в Тингене. Во-вторых, его полное согласие в том, что Леонард был хорош во многом. Это касалось только его внутренних чувств и мыслей, а не наблюдений со стороны. Размышляя рационально, ещё с первой встречи Клейн отметил его красоту и позднее, даже встретив большое количество людей и не только в своём пути, она не померкла. Если говорить о характере, он был искренне добр и честен по отношению к своему окружению и в особенности к нему, нет, Леонард просто любил докучать ему… Выкинув предпоследнюю часть из своих размышлений, он продолжил то, на чём остановился. В-третьих, он особенно опекал Леонарда. Обведя взглядом замок Сефиры, он пытался вспомнить какой-нибудь случай, чтобы опровергнуть это. Но в голову ничего не приходило. Как только он узнал о существовании паразита внутри его дорогого поэта, он немедленно задумался о самых эффективных способах избавления от него. Позднее, ему пришлось провести беседу с Паллезом Зароастром, чтобы тот приглядывал за ним. Когда же Леонард оказался в опасности из-за Амона, Клейн очень о нём беспокоился и даже подготовил план по избавлению от Богохульника, хотя мог просто сбежать. Но он ведь сейчас только на 3 последовательности. Учитывая опасность угроз, с которыми он сталкивается, будучи так слаб, неудивительно, если его сметёт силой Внешних Божеств и ангелов… Поняв, что его размышления ушли в странное русло, Клейн решил воспользоваться единственным действенным способом узнать наверняка, который он знал. Поминая старое, он достал золотую монетку, задумчиво рассмотрел её и выбрал цель для гадания. Клейну не нравится Леонард в романтическом плане. Клейн уже засомневался в том, чем занимается, но всё равно подбросил монетку. Несколько раз покрутившись в воздухе, она упала в ладонь, немедленно сжатую в кулак. Смотря на свою руку, Клейн уже знал ответ ещё до того, как монетка приземлилась. — Этого не может быть… Раскрыв руку, он увидел, что на ней лежит решка.