У тебя что, топографический кретинизм?

      Юнги, ещё когда только садился в машину за дочерью, уже прекрасно знал, какой будет первый вопрос. И не ошибся в своих догадках. Вместо «привет, пап, как дела?» Он услышал только непривычно шепелявое:       — Привет, пап. А где Чимин-оппа?       Ну вот и что он должен ответить?       — Уехал домой. Он свою купидонскую миссию здесь выполнил, как видишь, Чонгук и Тэхён помирились, и никому депрессия не светит, — рассказал самую ближайшую к правде версию событий.       — Папа ты мне врёшь, — заявила дочь, сложив руки перед собой и обиженно выпятив нижнюю губу. Всегда так делала, когда хотелось показать характер, а убегать из дома и хлопать дверью отучили ещё в самом детстве. Ну, ладно хлопать дверью, не отучили, не получилось. Радовало, что она действительно понимала последствия и не хотела волновать родителя. А, может, веского повода для такого серьёзного шага не было.       — Это ты с чего взяла?       — Он бы не уехал, не попрощавшись со мной, — ещё сильнее надулась девушка, отвернувшись к окну.       А Юнги знатно так опешил. В смысле? Вы когда так сдружиться успели? Неужто схожие интересы в музыке так связали? Нет, Мин прекрасно знал, что его дочери способности к общению передались от бабушки по маминой линии, явно не от него. Но чтобы так близко общаться с абсолютно незнакомым человеком, что просто прописался в их доме на последние четыре дня и три ночи. Кажется, снова придётся проводить воспитательные беседы с дочерью на тему друзей незнакомцев. Тем более мужчин, тем более на десять лет старше. Шутки про свадьбу — это конечно хорошо, но шутки шутками, а такое надо прекращать. Юнги не нравятся такие знакомства.       — А ты ему кто, чтобы он тебя предупреждал?             Виктория уже набрала побольше воздуха в лёгкие, чтобы ответить, но также быстро сдулась, поджимая губы.       — Викки, пойми, у Чимина есть своя жизнь. И к нам она не имеет отношения. Я не против, чтобы вы подружились, поверь. Но меня напрягает, что ты считаешь, что он тебе что-то должен из-за этого.       И Юнги не солгал. Если ещё вчера он был очень даже против общения этих двоих, то переспав с этими мыслями целую ночь, он понял, что Чимин не такой уж и плохой парень. Но всё же общение с ним желательно было сократить до минимума. В первую очередь самому Юнги. Потому что он уже миллион раз успел пожалеть, что сорвался. Ему это не нужно было. Да и Чимину тоже. И уж в том, что дочь даже в своих вечных наушниках на полной громкости их слышала ночью, можно было не сомневаться, Чимин вообще не сдерживался. Хотя Мин и лелеял надежду, что она спала. Теперь он чувствовал себя справедливо перед ней виноватым. Он никогда не позволял себе приводить своих любовников, а уж тем более любовниц домой. Но так уж сложилось, что любовника ему домой привёл лучший друг. Интересно, за это приготовлены отдельные муки в аду? Хотя, Тэхёну и так воздастся.       — Хорошо, — буркнула Виктория и недовольно отвернулась к окну.       Понятно. Ясно. Обиделась.       Но разве же Юнги не прав?       — Как там твой язык? Не опух? — Юнги решил перевести тему.       На самом деле, все эти проколы, как говорила мама Викки, до добра не доведут. Но Юнги и сам раньше так пытался найти себя среди сверстников, так что запрещать даже не старался. Ведь он прекрасно знал свою дочь. Один раз не разрешишь, так она на полном серьёзе устроит грандиозную истерику, а если и тогда нет, то пойдёт и сделает прокол сама в каком-нибудь притоне, где не потребуют разрешение родителей. Да, и вообще лучше же, чтобы Юнги всё проверил, может даже посоветовал бы что-нибудь. Но он ни в жизнь не признается, что сам однажды носил пирсинг в носу. Нечего дурной пример разносить как вирус. Ему хватало и примерного Чонгука. Но всё же он и своим родителям твердил, что лучше познать жизнь до двадцати, потому что потом пелёнки, распашонки, дети, внуки, собаки, времени на себя не будет. Так что и возмущался скорее для проформы, потому что так надо. И он оказался совершенно прав. Викки занимала большую часть его жизни, она всегда на первом месте. При походе в магазин он думает сначала о ней, а потом уже берёт продукты для себя и собаки.       — Это ты так намекаешь, что мне надо поменьше говорить? — вскинула бровь Виктория.       — Это я уточняю весь тот список продуктов, которые ты есть не сможешь, а я буду ходить у тебя перед носом и хвастаться твоим любимым мороженным.       — Какой ты злой, па.       — Уж какой есть. Так что там с продуктами?       — Мне нельзя холодное, горячее, сильно сладкое, солёное, острое, печенье, — на последнем получился чуть ли не плаксивый выдох, — Конфеты, и всё, что может цеплять серёжку.       Юнги держался долго, но на то выражение несчастного лица, что состроила дочь нельзя было остаться равнодушным. Улыбка буквально просилась на лицо сама.       — Ну, что смешного? — недовольно, шепеляво, практически неразборчиво.       — Будешь питаться кашами. И яблоки через блендер молоть, почти как детское питание, — хмыкнул Мин.       — Мой папа злюка. Не хочу с тобой говорить. Язык от тебя болит, — по-детски сложила руки на груди Виктория и показала папе язык с большой штангой по центру. У Чонгука штанга была поменьше, едва заметная. Но пирсер сказал, что это для опухоли языка.       — Хорошо, хорошо. Посмотрим, сколько твоё молчание продлится.       И как Юнги и думал хватило маленькой обиды Викки минут на десять дороги. А потом начались рассказы, что её Марсела наконец призналась Ромуальду. Вот только у парня уже была девушка, и она оказалась лучшей подругой Марси. Так что Викки всю ночь страстно поддерживала неутихающие рыдания в подушку вместо сна. Юнги же только делал вид, что слушал. Он, на самом деле, уже это знал от отца Ромы, но сплетником себя не считал, так что не было смысла рассказывать об этом дочери. Родительские собрания — это то ещё сборище анонимных просветителей. Иногда Юнги даже казалось, что ему из дома стоит выползти, как в чате уже предупредят о его визите в парикмахерскую. Так что лучше лишний раз не сходить на собрание, чтобы не предоставлять этим курицам поводы для обсуждения его семьи. При чём курица — это и мужской род тоже, по крайней мере там точно. Страшные в общем люди. Если бы не школа Виктории, Юнги не хотелось бы иметь с ними ничего общего. Но пока терпимо. Два годика потерпеть осталось.       Страшно будет, когда его дочь влюбится. Кажется, тогда настанет конец его спокойным денькам.       А, впрочем, может он и ошибался.       Виктория, общарив весь дом, вылетела с криками и воплями на кухню, где Юнги только поставил кофе остывать. Ей горячее нельзя, а он из солидарности холодное попьёт.       — Папа, ты мне соврал! Чимин-оппа, не сам ушёл. Ты его выгнал! — обиженно припечатала Викки.       — И с чего ты это взяла? — Юнги устало потёр переносицу.       Он, надеялся, что проканает. Но, видимо, надежда умерла не родившись. Девушка протянула ему свою яркую футболку то ли с бегемотом, то ли с крокодилом.       — Он бы не оставил мой подарок. Значит ты его выгнал. Почему, пап?       — Потому что Чимин нам никто. И ему уже пора было возвращаться домой. Он не приспособлен для деревни, — солгал Мин. Он уже видел, как Чимин быстро приспосабливался.       — Это не правда. Ему тут нравилось!       На самом деле, с Викторией тяжело было поспорить. Юнги это и сам заметил. Чимин даже умудрился прогуляться по его ферме. И с такими восхищёнными глазами тыкал на животных, словно видел их до этого только на картинках в интернете или по Дискавери. А то, каким он счастливым доил корову, наводило Юнги на совершенно посторонние мысли. Ненужные ему мысли. Лишние в его голове. И если признаться, то хотя бы самому себе. Чимин действительно бы вписался в сельскую жизнь. В жизнь Юнги. Но в этом и была проблема. Одно дело потрахаться и разбежаться, и совершенно другое, чтобы у кого-то из них начала зарождаться симпатия. Чимин и так слишком много времени провёл в доме Юнги. Раз даже Виктория к нему прикипела.       — Виктория, прекрати орать. Чимину здесь не место.       — Ты сам на меня орёшь, — девушка бросила футболку в лицо, но та так и не долетела до Юнги. А сама убежала в свою комнату, громко хлопнув дверью.       — Ну началось, — тяжело выдохнул Юнги.       Такие истерики иногда случались. Десять минут. А потом и Юнги остынет, и дочери хватит времени успокоиться. Тяжело иметь маленькую свою копию, потому что если в целом у них дочкой был полное взаимопонимание, то в ссорах надо было успокаивать обоих. Желательно не чаем, а чем-то покрепче. Хотя, Юнги ни в жизнь никому не признается, что макал в младенчестве Викки её соску в своё пиво, чтобы лучше спала. Он, честно, пытался по-человечески укладывать ребёнка спать, но оно не укладывалось. Поэтому, когда мама и бабушка не видели, приходилось изощряться. Правда теперь в свои шестнадцать дочь не пьёт совершенно, даже шампанское. Обидно, собутыльник из неё так себе. Зато из названного сына отличный.       Но через десять минут из комнаты Виктории так никто и не вышел.       Так что придется Юнги идти мириться. Чего с ним делать не захотели.       Ладно, он ещё подождёт.       К ужину Виктория не вышла. Хотя пару раз Юнги слышал, как она что-то жарила, пока он был в другой комнате. Ну хотя бы ела. Радовало, что Викки — умная девочка и ни разу не враг своему здоровью, поэтому ссора - не ссора, а обед по расписанию. Но то, что она так сильно обиделась на Юнги, честно задевало. Ведь в чём-то она была права.       Молчание и постоянное игнорирование со стороны дочери продолжалось ещё целые сутки. А потом Юнги решил, что хватит с него. Если уж мириться с дочкой, то сегодня.       Он заглянул в свой календарик, где вписывал важные моменты не только своей жизни, но и жизни Виктории. И, да, близилась та самая трудная неделя, когда его дочь превращалась в дьяволицу, высасывая из отца и окружения все соки. Тяжело быть женщиной, когда настоящей можно себя показать только семь дней в месяц. И сегодня-завтра, она вообще сляжет с болью в животе, как обычно это бывало. Поэтому помириться стоило уже сейчас. Так сказать, закрыть гештальт.       На самом деле, Юнги прекрасно понимал, что девочке нужна мама. Но он просто не хотел приводить в дом кого попало. Во-первых, всех его пассий должна одобрить дочь. Во-вторых, она должна нравиться и самому Юнги. Очень чувствуется, когда родители друг друга не любят. Он на себе это испытал. Его мама развелась с родным отцом Мина ради какого-то ухажёра. Но их так называемые чувства были лишь вспышкой. Так что спустя мучительных семь лет мама вернулась к отцу. Он принял их двоих. Но спать они ложились каждую ночь отдельно, сначала под разными одеялами, а после и вовсе разбрелись по разным комнатам. И это было больно. Юнги бы никогда не хотел такого своему ребёнку. Он уж лучше справится один.       Но без женщины в семье трудно. Юнги ещё помнил, как проходили ее первые месячные и то, как был к ним совершенно не готов. Ни он, ни тем более тринадцатилетняя Виктория. Они были в панике. Интернет — это не то, что помогало хоть как-то. Повезло, что у лучшего друга просто лучшая сестра на свете. Лиён — волшебница. Она не только помогла успокоить панику отца и дочери, так ещё и поделилась советами, что делать и как себя вести. И если бы она уже не была бы замужем, то Юнги позвал бы её за себя ещё тогда. Но не хотелось ссориться с друзьями.       Юнги заварил чай — сегодня может и не понадобиться, а вот помириться с подростком должно помочь — и легонько постучал в дверь. Тишина. Не удивительно, если честно. Снова наушники. Викки такая Викки. Так что, не спрашивая разрешения, Мин открыл дверь. И замер.       Комната была пуста. Только комочек шерсти валялся на кровати и поднял сонную мордочку, стоило Юнги заглянуть.       Так…       — И где твоя хозяйка, Ёнтан?       Шпиц резво подорвался, словно понимал хозяина, и побежал к выходу из дома, тявкая на ходу, как будто кожаный мог понять его причитания. Не мог. Но догадывался. И это ему ой как не понравилось. Так что, схватив шлейку для прогулки пса и прихватив сумку через плечо, Юнги вышел из дома.       Вариантов, на самом деле было не много. Тэхён и Чонгук уехали на день рождения отца Тэхёна в Прагу, как и всё семейство Чон на другом конце деревни. К старым соседям Викки не пошла бы, у неё как-то отношения с детьми и стариками не сложились, как и у самого Юнги. Значит, она уехала в город. Трубку сбрасывает, значит не у подруги. Список вариантов сократился до двух. Любимый человек, если он есть и дочь не рассказала, потому что будь она у подруг, то не сбрасывала бы телефон. Либо Пак Чимин, из-за которого, в общем-то, весь сыр-бор.       Юнги, кажется, впервые в жизни так быстро передвигался к машине, следуя за собакой. Если ни один из вариантов, то он даже не знал, где ему искать. Ну подключит Ёнтана, в крайнем случае, полицию. И начать он решил с последнего варианта. Что-то ему подсказывало, что Пак точно многое мог ему поведать. А вот, если всё же нет, то Юнги поднимет хоть весь город на уши. У него много знакомых, клиенты, родители, практически у каждого есть машина. Он найдёт. Это даже не обсуждается.       Определившись с целью, Юнги набрал второй номер в быстром наборе. Уж он точно ему поможет, даже находясь за тридевять земель. Ладно, не так уж и далеко от их маленькой деревеньки находилась столица, в трёх часах езды, в другую сторону, конечно, от места жительства Чимина, но у Тэхёна тоже есть машина, если верить математике, то по трассе он до Чимина доберётся даже быстрее, чем Юнги из своего захолустья.       — Тэхён, мне нужен номер Чимина.       — Ни тебе привет, ни тебе давно не виделись, — начал Ким, но Юнги не дал продолжить.       — Номер, Тэхён. Это срочно. Потом свои нравоучения о вежливости включишь. Кажется, Викки сбежала.       — О, и я её понимаю. От такого несносного отца и я бы уже сбежал. Номер я тебе при всём желании не дам. Прости, друг, но Чимин был бы против, — весело пролепетал Тэхён.       Судя по всему, он тоже что-то знал, но молчал, зараза. Значит Виктория точно там и с ней всё нормально. Это позволяло выдохнуть. Иначе Тэхён бы переживал больше Юнги, а может даже кинулся бы на поиски. Такой уж у него характер.       Но это не означало, что Юнги мог спустить всё на тормозах и оставить всё как есть. Не мог. И не хотел.       Она никогда не сбегала. Дулась, обижалась, но побег из дома — это что-то за гранью серьёзности. И Юнги всё равно нервничал. Его было сложно выводить на эмоции, но у дочери получалось просто играючи, причём изо дня в день, по разным поводам.       — Тэхён, — настойчиво попросил Юнги. Если он не скажет, то это может плохо закончиться. Как минимум высказыванием Мина и последующей обидой Кима, чего ему очень не хотелось бы. Хватало и Викки. Две обиды в день — перебор. Должен же Юнги иногда выдыхать.       — Я не дам тебе его номер, — повторил друг, — Но, могу дать его адрес. Решите все ваши разногласия лично.       — Да, давай. Так даже лучше, — облегчённо выдохнул Мин.       — Что-то случилось? Чего я ещё не знаю.       — Случится. Сегодня или я ему морду набью, или он мне, — философски заключил Юнги, прекрасно понимая, что последний их разговор с Чимином был не очень хорошим. Скорее даже обидным в каком-то смысле.       Причём обидным и Юнги тоже. Он уверен, что обидел Чимина не меньше, чем тот обидел его в ответ. И, может, тому он и не покажет, что его задели всего лишь слова Пака о том, что он трахает всё, что неправильно лежит, а если правильно лежит, то двигает и трахает. Как это сделал и с Чимином. Но это было неприятно.       И не потому что это не так. Это так и было, на самом деле. Всегда так было. А потому что так считал про него Чимин. Наверное, себе уже можно было не врать. Чимин хорош. И то с какой скоростью он сплёл свою паутину вокруг Юнги, было даже невероятно, если честно. Но Юнги никогда не любил пауков и считал Пака именно таким. А тот оказался бабочкой, летевшей на огонь.       Он не испытывал к Чимину влюблённости, нет. И не сочувствовал. Не хотел этого делать. Но что-то такое, похожее на совесть, шкрябало где-то внутри. Юнги не фанат людей, но с теми, с кем знаком хотелось бы поддерживать хотя бы нейтралитет. А не находиться в состоянии холодной войны.       — Понятно. Ну, стоит признать, ты это заслужил.       — Ещё бы. Так и думал, что ты уже в курсе событий.       — Солнце, дай Чимину шанс. Он не такой, каким хочет казаться. Он нежный и ранимый. Влюблённый в тебя, несносного, идиот. Но всё-таки будь осторожен. Постоять он за себя сможет, — хихикнул Тэхён, — И даже не надейся, что он быстро простит, если ты собрался извиняться.       — Спасибо за совет. Я честно подумаю. Адрес, Тэ, — напомнил Юнги, усаживаясь в свою Вольво.       — Кидаю. Не разочаруй меня, Мин.       — Этого я обещать не могу. Ты же меня знаешь, мой язык говорит быстрее, чем слова успевают пройти мозговую фильтрацию.       — Знаю. Поэтому и кидаю его адрес. Если бы ты не был моим другом, даже словом бы с тобой не обмолвился.       — Спасибо, — это было искренне. Юнги правда дорожил Тэхёном. У него не так много друзей, чтобы разбрасываться ими, — Поздравь отца за меня.       — Непременно. Напиши, что ли, как у вас там пойдёт. А то я переживаю за ваши отношения едва ли не больше, чем за свои, — хмыкнул друг.       — Ага.       Юнги, на самом деле очень дорожил этим человеком, пусть и любовь к нему проявлялась редко. Тэхён вообще первый настоящий друг Юнги, который не бросил его, как только на Юнги свалилось три смерти подряд и ребёнок сверху. Хотя сам Ким тогда был всего лишь несмышлёным подростком, таскающимся за старшим повсюду, словно видел в нём своего супруга на остаток жизни, не меньше. Хотя, скорее всего, это было простое восхищение. И, чего уж тут скрывать, Юнги это даже льстило. У него никогда не было младших братьев, а всегда хотелось. Подростком ему хотелось иметь хороших классных братанов, но дети очень жестокие и от корейского мальчишки отшатывались, как от лишая, а потом кулаки в челюсть, синяки на роже и в футбол поиграть не с кем. А может, именно поэтому к нему прицепился Тэхён, как пиявка-кровосос. Из-за схожести? Получается, что Юнги был таким же, как и он сам. И пусть на момент приезда Тэхёна у Юнги уже был восьмилетний рыжий шкаропет, это совершенно не помешало Киму подружиться с обоими Минами. Юнги ещё помнил, как Тэхён пришёл к нему в панике, что он понравился мальчику, ведь в родной стране это было под большим запретом. А в итоге Тэхён, оказалось, и сам по мальчикам. Да и Юнги открыл в себе это увлечение. Они даже впервые вместе сходили в гей бар через пару лет с Тэхёном. Правда ушли оттуда под руку друг с другом, так никого и не найдя. Весёлые были времена. Тэхён был больше, чем просто друг, он семья, как и Викки. Шутка о названном сыне не такая уж и шутка.              Утро не началось, только потому что ночью Чимин вообще не сомкнул глаз. Было ощущение, что он просто сел на пол, опершись спиной о кровать вечером, а уже звенел будильник, оповещая, что пора на работу. Настроение не было от слова совершенно. Он кое-как вчера доехал домой, думал, что, честное слово, свалится на какую-нибудь скамейку и заснёт в парке, но всё же получилось добраться до дома. Сожалел ли он о чём-нибудь? Да обо всём, что произошло. Перестал ли ему нравиться после этого Юнги? Нет, не перестал. Чимин чувствовал себя размазнёй, потому что ничему его жизнь не учит. Юнги не был первым, и скорее всего не был и последним.       Чимин всегда был свято уверен, что от одной неудачной любви его могла спасти только новая любовь. Он всегда тонул без остатка в людях, но если не видел взаимного интереса, то быстро перегорал, потом опять влюблялся. Даже отношения были. Но не сложилось. Его почему-то все без исключения считали шлюхой. Он себя таким не считал. Но и Юнги тоже самое про него говорил. Неужто он и правда…? Вчерашние слова были очень обидными. Он не раздвигал ноги перед первым встречным. Он в принципе всегда мог переспать с парнем только с чувством. Но это зацепило. И было абсолютно плевать, если это ему говорил кто-то посторонний, но не плевать, когда это сказал тот, кто больше всего нравился. Да, с первого взгляда. Юнги не потребовалось много времени, чтобы очаровать Чимина. А Чимину видимо и всей жизни не хватит, чтобы влюбить в себя этот айсберг. Он сдался. Решил, по крайней мере. Но почему-то до конца отпустить не получилось. Поэтому он решил, что забыться в работе будет лучшим вариантом.       Что ж…       Было ли что-то удивительное в том, что у него не вышло занять мысли работой? Нет. Весь день прошёл в раздумьях. Обо всём. О своей жизни, о принципах, о людях. Он даже не замечал, как сменялись модели перед его камерой. Чимин работал ведущим фотожурналистом, что позволяло ему скинуть основную часть работы на стажёров и приходить примерно к обеду, но сегодня даже пришёл раньше обычного, чтобы дома не убиваться. Он предлагал место и Тэхёну, но тот выбрал бизнес. О, как с другом под боком было бы легче. Но Тэхёна рядом не было. Что напрягало и разочаровывало. Тот ведь всегда знал, что сказать другу.       Как Чимин отработал целый день он, честно, не имел понятия. На следующий день начальник выписал ему выходной, потому что "Чимин, ты слишком потерянный, отдохни немного, завтрашних моделей я оставлю Олеху". А Чимин хотел возмутиться. Работа хоть немного, но притупляла мысли. Но ему не дали и шанса оправдаться, предупредив отдел кадров и охрану, что завтра его никто в офис не пустит.       Наверное, всегда жизнерадостный Пак, что освещал весь офис своим солнечным настроением, теперь грустил мрачной тучкой и отпугивал всех посетителей и работников. Но, он правда пытался улыбаться, как привык. Улыбка была солнечной как всегда, а вот в глазах стояла пелена мрака. И он портил рабочий настрой не только себе, но и стаффу вокруг, а также моделям, которые привыкли быть чуть ли не центром вселенной и стоило вниманию фотографа переключиться с них, то тут же закатывали истерику. И всем плевать, что у тебя депрессия, хотя Чимин надеялся, что это не ступень после, где выходом кажется только суицид.       Что ж, выходной не так уж и плохо.       Оставшийся вечер он полностью провёл в постели. Даже не удосужился ложиться привычно на прохладный пол. Хотелось сгореть в горячей кровати под тёплым одеялом. Может быть, если он переключит внимание на себя и будет доставлять себе комфорт, то и остальные будут приносить ему наслаждение? Где-то он читал, что с уважения к себе начинается уважение от людей. Возможно стоило проверить, вдруг не врут.       Но уснуть на кровати тоже не выходило. У него вообще, кажется, началась стадия обсессии. Он проговорил сам с собой практически всю ночь. Сморило его только ближе к пяти утра. У него и раньше были проблемы со сном, но чтобы вот так три ночи не спать — это впервые. Две, если точнее, первую он не спал по своей глупости.       Проснулся Чимин, как уже было привычно, от звонка на телефон. Было около десяти. Он поспал всего пять часов за последние трое суток. Ну хоть вообще поспал, и на том организм стоило поблагодарить. Настроение не прибавилось почему-то совершенно. Но телефон взять было необходимо. Почему? Он и сам не понимал, просто чувствовал, что надо. Интуиции он обычно не доверял, но, а вдруг что-то важное?       Номер был не определён.       — Алло?       — Чимин-оппа. Где ты живёшь? — слишком знакомым голосом раздалось на том конце.       Чимин мгновенно проснулся и полностью сел, тупо уставившись на зеркальную стену перед собой. Так звала его только Виктория. Стоп. Это не совсем тот вопрос, который можно ожидать от дочки своего краша. Саму дочку Чимин как-то тоже совершенно не ожидал.       — Виктория? — решил проверить он свою догадку.       — Ага. Я в городе, в центре, — зачем-то уточнила девушка, — За мной идёт какой-то стрёмный мужик, — весело пролепетала Виктория на родном корейском, наверное, чтобы не поняли о чём она говорит.       У Чимина в голове никак не складывалось, что происходит. За ней идёт какой-то стрёмный мужик? Но при этом она звонит такому же стрёмному мужику? Нет, Чимин вообще-то очень даже красивый, не в последние пару дней правда. Взгляд придирчиво упал на своё отражение. Лохматый, с синяками под глазами, с неравномерной пролезающей из-под кожи щетиной и голый, потому что привычка дело такое, а одетым он спать не любил, разве что в гостях, а дома себя стеснять незачем.       Стоп. Минуточку. Чимин надавил пальцами на веки, слушая как скрипят шестерёнки в голове.       — В смысле стрёмный мужик? — наконец дошло до слишком плохо соображающего Пака, — Ты где? — выкрикнул, подрываясь с постели, и принялся натягивать на голую задницу валяющийся на полу комбинезон и футболку, прыгая на одной ноге. Притом ещё пытался удерживать плечом телефон. Запнулся о штанину и громко упал, больно ударившись коленкой. Как всегда, впрочем. Перманентные синяки притупляют боль. Эффект накопления — удобно.       Он с такой скоростью, кажется, не одевался никогда.       — Я захожу в Старбакс. Ты занят, оппа? Можешь поговорить со мной немного? — дрожащим голосом попросила девушка, как будто Чимин мог бы ей отказать. Ну в самом деле.       — Конечно. Ты одна? Друзья? Отец? — Чимин уже выбегал из квартиры. Закрыл ли он дверь, он даже не запомнил. На такси слишком долго, бегом быстрее будет. Тем более его квартира тоже была в центре. Ему понадобиться чуть больше пяти минут, если ускориться, то должен уложиться в четыре.       — Мы поругались с папой. Ну я и ушла погулять, — очень ёмкое объяснение ситуации.       — М-да, — затянул Чимин, — С твоим папой тяжело не поругаться, — понимающе покивал он поднимающемуся лифту, вспомнив, что и сам поругался с «папой» и ушёл. У него даже было какое-то двоякое чувство, что это он подросток в пубертате, а не Виктория. Ну, или как минимум, не только она.       — Мой папа — самый лучший, — агрессивно заявила девушка.        Чимин отшутился, что так и есть, кто же спорил-то? Он? Не, вам показалось.       — Закажи чего-нибудь вкусного и на меня тоже, пусть видит, что ты не одна. Я приду минут через пять, — торопливо проинформировал Чимин.       Ровно через это время он взмыленный забежал в кафе, ища взглядом девушку, что вещала всё это время ему какой-то бред в трубку. Сначала перечисляла цвета, потом вспомнила числительные, потому что Чимину было важно, чтобы она говорила хоть что-то. Сам он мог разве что запыхано мычать. Давненько он так не бегал. Сердце начинало отказывать, а лёгкие проклинать, ещё и бок покалывало, а голова разболелась, как только взгляд наконец нашёл рыжую девушку за столиком в самом центре. Отличное место выбрала. Можно наконец выдохнуть. Чимин так испугался. Он за свою жизнь так не боялся, как за Викторию. Мало ли что бы случилось, не додумайся она ему набрать. Он себе даже представлять боялся.       Подойдя к девушке, он несколько строго окинул её взглядом и умирающим тюленем упал на стул напротив.       — Привет, — откинул он телефон по столу, схватившись за спасательный апельсиновый сок. И выдудлил пол-литра в один глоток. Устал. Разнервничался. Чуть не сдох… Стареет походу.       — Привет. Оппа, ты живой? — скользнула по нему недоверчивым взглядом Виктория.       — А разве похоже? Умираю. Сща отдам душу богу, подожди, — пытался отдышаться Чимин, распластавшись по стулу бесформенным нечто, — Где там твой маньяк?       — А, так он ушёл, ещё когда я зашла сюда. Прости, — виновато закусила губу девушка, стыдливо опустив взгляд в свой стакан.       — Эй, ну что ты, мелочь, всё же хорошо, — потрепал Чимин по рыжей макушке. Ого, мягкие какие. Прямо как у Юнги.       Эта мысль больно ударила по и так не лучшему ментальному состоянию.       — Оппа, можно переночевать сегодня у тебя?       Чимин не сразу понял о чём речь. Какой-то он сегодня заторможенный. А когда понял, даже испугался. Что такого должно было произойти, чтобы Викки просила остаться у незнакомого человека? Нет, правда, они знакомы сколько? Дня три? Максимум пять. Откуда только такой уровень доверия? Чимин удивлялся раскованности теперешней молодёжи. Он бы в свои шестнадцать так не смог. Ну, да, он бы просто нагло заявил, что остаётся… Хотя, с другой стороны, Чимин ни разу за все свои двадцать шесть годиков не сбегал из дома. У него была только бабушка, которую он не мог позволить себе волновать. Да они и не ругались с ней практически никогда.       Пак придвинул стул ближе к девушке, уложив руку той на плечо в жесте не то поддержки, не то в знак их неожиданной дружбы.       — Всё очень плохо?       Виктория, недовольно насупившись, обняла рядом сидящего поперёк талии и как-то неопределённо кивнула ему в грудь.       Что Чимину делать, он понятия не имел. Понятное дело, что он просто не мог оставить девушку одну. Конечно он мог бы позволить ей переночевать, у него большая квартира. При этом он обязан позвонить Юнги. А номера Юнги у него не было. Это, в принципе, не такая уж и проблема, он мог просто спросить у Виктории. Теперь вставал другой вопрос, откуда у Виктории его номер? У Чимина же его не было. Не понятно.       Два часа. Ровно столько времени понадобилось Чимину и Виктории, чтобы погулять, устать, зайти в супермаркет за продуктами, поссориться при выборе еды, помириться при выборе сортов кофе — в этом они сошлись, да, у Пака дома была только пачка пельменей, обычно он не готовил. Прийти к Чимину домой, полчаса выбирать что посмотреть, в итоге разбежаться по разным комнатам и включить Ведьмака на разных сериях. Ещё раз поругаться из-за стеклянности Чимина, который встал перед телевизором в поисках нормальных чипсов на столике. Нормальных чипсов он не нашёл, все какие-то био, а ему такая гадость не всралась. Как оказалось, Виктории тоже, но по другой причине. Она просто прохныкала, что бесполезная покупка и показала язык, но запихнула в себя жменю чисто из вредности, потому что любит, но нельзя, и сидела шмыгала носом, пока Пак наконец не удосужился вручить ей топлёный шоколад, вместо твёрдого и уселся рядом на диване, смиряясь, что второй сезон Ведьмака подождёт. Помирились на четвёртой или пятой серии Ведьмака, где полный зал трахающихся гетеро… Чимину было неловко. Нет, он не первый раз смотрел эротику, но то, с каким равнодушием эту сцену наблюдала шестнадцатилетка, выбивало почву из-под ног. Он в её возрасте уж точно не мог при взрослых смотреть что-то около такое. А сейчас не мог при детях. Странная в общем-то херня. Чимин стеснялся, пока мелочь сидела и даже комментировала происходящее.       Номер Юнги эта малолетка так и не дала Чимину. Заявила, что не скажет, типа пусть батя понервничает. Из-за чего они поссорились с девушкой в очередной раз. Чимин, наверное, столько не нервничал с самого рождения. Нет, серьёзно, он уже не хотел иметь детей. Особенно, если они вырастут такими как Викки. Столько пререкательств на ровном месте Чимин даже от самых требовательных моделей не получал. Точно, девчонку реально стоило отвести в какую-то модельную школу, чтобы она трепала нервы не Чимину, а какому-то другому фотографу. Пак обязательно предложит эту идею её отцу. Хотя казалось, что Виктория не была такой резкой, пока была дома. Может, ссора с родителем на неё так повлияла? Ну, да, она скорее всего тоже нервничала. А уж насколько нервничал сейчас Юнги, Чимин даже представить не мог. Всё же позвонить стоило. Конечно, Чимин уже решил, что завтра поедет в деревню и отвезёт Викторию в целости и сохранности домой, он не выдержит её перепады настроения больше одного дня, но предупредить стоило.       Выход пришёл в голову как-то не сразу. И вспыхнул в рыжей голове знакомым лицом лучшего друга. То, что Тэхён не только его друг, доходило как-то сильно со скрипом, но всё же хорошо, что дошло.       Гудок, второй, третий. Долго. Тэхён, обычно брал трубку со второго. Занят что-ли?       Ааа, точно. Сегодня же двадцать четвёртое. Он в гостях у отца.       — Только не говори, что ты что-то забыл у меня, — ответило устройство голосом Тэхёна.       — Гордость, совесть, моральные принципы и чувство собственной важности? — буркнул Чимин, закрывая за собой дверь в комнату. Эта же мелкая рыжая бестия, если услышит, что собирается просить Чимин, то ворвётся к нему с воплем. Не надо. Тишина и спокойствие.       — Слишком дохрена для одного тебя. Что-то случилось?       — Случилось, — кивнул Чимин, пытаясь одним словом передать слишком много информации за последние сутки. Однако Тэхён не понял мысли, поэтому тяжёлым выдохом попросил просветить его скромную персону. Эх, всё придётся делать самому. Так, перегруз, устройство переполнено, просьба почистить память, — Позвонила мне Виктория — дочка Юнги, ну ты в курсе. И попросила переночевать, а номер отца мне не даёт, засранка, — рассказал Чимин очень близкую версию к правде, упуская тот момент, что девочка перепугалась маньяка-преследователя, как, впрочем, и сам Чимин. Но нервировать ещё и друга было бы лишним, — Так, что дай мне его номер, пожалуйста.       Тэхён молчал долго. Казалось тишина повисла вообще во всём мире. Настолько с задержанным дыханием ожидал ответа Пак, словно это вопрос буквально жизни и смерти.       — А знаешь, Чими, — начало Чимину уже не понравилось. Тэхён не даст его номер. Вопрос — какого чёрта? Ответ — хрен его знает, — Нет, я побуду чуть-чуть спецагентом под прикрытием и не выдам своих. Виктории от нас с Гуком реверанс, — и сбросил.       Чимин ещё с минуту тупо пялился на чёрный экран, пытаясь понять, что происходит? Тэхён ему за что-то мстит? Или у них с рыжей девчонкой контракт дьявола подписан? Пакт о неразглашении? Чертовски иронично.       Ну класс. И, что теперь Чимину делать? Ну не выгонять же бестию на ночь глядя? Хотя, до ночи ещё многовато времени было. Но всё равно, ему не нравилось происходящее, как будто он упускал что-то важное.       — Оппа, — пошреблась за дверью мышью Виктория, сразу теряя в привычной наглости ей присущей предыдущие пару часов, — У тебя есть, — рыжая смущённая макушка показалась в проходе, стоило Паку открыть дверь, — средства гигиены для девушек? — совсем тихо закончила.       — Конечно. Новые зубные щётки лежат в шкафчике в ванной, на верхней полочке, за зеркалом. Пользуйся. Там куча разных цветов. Даже розовые есть, — зачем-то уточнил Чимин, падая обратно на диван, где уже собирался включать продолжение Ведьмака.      Виктория, шедшая за ним хвостиком, опустила голову вниз, помолчала некоторое время и всё же тихо выдала:       — Оппа. Я говорила про прокладки.       А Чимин так и застыл на половине пути к мышке.       Эмм, что? Что такое прокладки? Прокладки в смысле те самые, что ли?       Не верящим взглядом он перевёл глаза на скрутившуюся в маленький комочек смущённую девушку. Девушку… Ну, да, точно.       Чимин знал, что у девушек иногда бывают месячные и, типа, это нормально. Да, точно, это нормально. Было, пока не коснулось Чимина. Потому что у Пака случился маленький взрыв мозга. Что? Что ему надо делать? А, что, а как? У него никогда не было девушек, вообще, никак. Он тупо не знал, что от него требуется. Да, у него даже подруг девушек не было. У него был только Тэхён, который однажды покупал с ним вместе сестре, вроде бы тампоны или как оно там всё называлось? И тогда это казалось чем-то настолько интимным, о чём просто не говорят. Интимнее, чем рассказать о неожиданном стояке на учителя в школе перед пацанами. Хотя Тэхён так не считал, так считал только Чимин. Единственная женщина в жизни Чимина — это его бабушка, но они никогда не затрагивали эту тему в принципе. Ну в школе только на уроках биологии было что-то об этом, но Чимин со всей ответственностью забил на неинтересные темы, как оказалось, очень зря. Так что было ли что-то удивительное в том, что Чимин полностью растерялся?       — А, ну, а ты… — связные мысли вмиг куда-то улетучились, — А у тебя эти дни? — выдавил из себя Пак. Кажется, покраснеть ещё больше не представлялось возможным. Это, наверное, самые смущающий разговор в его жизни. Серьёзно, ему не было так неловко, когда бабушка застала его в душе с парнем, стоящим на коленях.       — Да. Сегодня начались. Только что, — по слову выдавливала из себя и девушка, — Но у меня только одна прокладка была в сумке, — смущённо склонила голову.       Так, это что ещё такое? Неловко было не только Чимину. Так, Пак, возьми себя в руки, ей и так не очень комфортно, ты ещё и своей реакцией добиваешь.       — Я… Ты… Ну, то есть, что мне делать? — подорвался Чимин, схватившись за телефон, как за спасательный круг, — Хочешь, схожу в магазин? Только список напиши.       — Если можно.       — Конечно. Расслабься, всё же окей, — почесал затылок Чимин с нервным смешком.       И спустя ещё несколько минут на телефон пришло смс от Виктории со списком. И он вылетел из квартиры пулей. Во-первых, чтобы не смущать. Обоих, если честно. Во-вторых, проветриться. Да, ему надо. Тут такое дело… С ним впервые месячные. Вернее, не совсем с ним, но сейчас он чувствовал на своих плечах ответственность за этого ребёнка. А ещё он был немного в панике. Или много. Страшно, блять. Что делать в таких случаях?       Как ни странно, успокоиться помог гугл, вернее всезнающие форумы. Как же хорошо жить в век технологий. Чимин пополнил свою голову знаниями о чем-то таком, о чём раньше совершенно не догадывался. Сразу же стали понятны перепады настроения, да и ссора с Юнги вставала на свои места. А ещё аппетит. Серьёзно, они купили просто килограмм конфет и шоколадок, а ещё чипсов, снеков и всякого прочего, кроме нормальных продуктов. Их, правда, Виктория есть не могла из-за свежего прокола, но всё же.       До магазина он дошёл уже чуть более успокоенный и сконцентрированный на том, что ему необходимо купить. Почему-то ещё по дороге он понял, что не хочет, как это видел в дорамах, вместе с маленькой пачкой прокладок набирать непомерную тележку всякого барахла. Ну, во-первых, лишние траты. Нахрена оно ему надо? Во-вторых, это, пожалуй, чуточку важнее, что в этом такого? Ну, да, он тоже растерялся сначала, но это ведь как сходить в магазин за памперсами для ребёнка или туалетной бумагой для себя любимого. Нормально. Если бы у него была дочь, он бы тоже пошёл за прокладками, хоть в час ночи.       Правда энтузиазм как-то поугас, стоило зайти в отдел прокладок. Красные, белые, розовые, зелёные, синие, чёрные. Каких только цветов и форм они не были. С крылышками, ежедневные, на три капельки, на шесть, на восемь. Блять… Глаза разбежались в разные стороны, и Чимин чувствовал себя чёртовым хамелеоном.       Спасите, помогите, Чимин тонет в мире прокладок.       Он же не может взять все… Или может?       Простояв вот так посреди ряда ещё минуты три, он написал Виктории какие ей нужны с прикреплённым фото. Ответ последовал почти сразу. Оранжевые. Хорошо, это хоть что-то. На всякий случай взял две пачки. Посмотрел на тампоны. Их в списке не было. Брать? Не брать? Хоть монетку подкидывай, честное слово.       Наверное, он стоял так очень долго, мешая людям пройти, раз к нему подошла и обратилась женщина с маленьким ребёнком.       — Mladý muži, mohu vám pomoci? Nevíte co si vybrat? (Молодой человек, вам помочь? Не знаете, что выбрать? *)       — Och, paní, budu vám velmi vděčný. Dělám to poprvé. Napsali mi seznam, ale tampony nebyly, myslím, že si to mám vzít? (Оо, пани, буду премного благодарен. Впервые это делаю. Мне написали список, но там не было тампонов, думаю, взять? *) — быстро сориентировался Чимин. Ну, знающая женщина всегда подскажет правильно, верно? Тем более старшие женщины Чимина почему-то очень любили. Особенно за его упругие щёчки. И не воспользоваться предложенной помощью было бы глупо.       — Muži. (Мужчины.) — обречённо покачала головой женщина, — Pokud to není napsané, neměli byste to brát. Je to tvoje přítelkyně? (Если не написано, то и брать не стоит. Это ваша девушка? *)       Чимин энергично принялся отнекиваться. Девушка? Его девушка? О, нет, нет, нет. Такого счастья ему не надо. Если он такое сейчас ляпнет, его же нахрен посадят. Она никак не может даже претендовать на роль девушки. И это будет так даже, если вдруг Чимин решит сменить голубые футболочки на розовые. Но, кто она ему тогда? Подруга? Сомнительная практика, если честно. Не каждый день ты влюбляешься в отца подруги. Стоп. Отца?       — Moje dcera. (Моя дочь.*) — выпалил Пак, прежде, чем слова прошли через мозг.       Женщина слишком заинтересованным скептическим взглядом осмотрела Чимина с ног до головы. И, буркнув что-то о молодости и ошибках, попрощалась и поплыла в свою сторону, подталкивая любопытного сына.       А до Чимина резко дошёл весь абсурд ситуации. Он точно не выглядел как отец шестнадцатилетки. Вот вообще ни разу. Да он в принципе, как отец не выглядел. Разве что как папик, но тоже очень сомнительно, он бы скорее был бы сахарной деткой. Почему он просто не сказал, что она его сестра? Они же похожи как братаны.       Блять.       Господи… Пак Чимин, что же ты творишь? Нет, чтобы сначала думать, а потом херачить всякую чушь? Совсем нет? Печально.       Юнги как ни старался, у него не получилось добраться до города раньше, чем через два с половиной часа. И это с очень быстрыми остановками на пописать Ёнтану. Этот мелкий шкодник, видите ли, прихотливая скотина и на пелёнку ходить, тем более в машине, ему не комильфо. Дома его оставить точно не вариант. С ума сойдёт в одиночестве и будет как после Тэхёновых кошаков, только ещё и тапки обмоченные. Этот шпиц мог сидеть в одиночестве только, когда точно знал, что внизу где-то лазают хозяева. Нет, на пару часов его можно было оставлять, он вполне самостоятельный, но не более. Слишком быстро соскучивался малец, хотя по собачьим меркам он уже почти в возрасте господин. Да и Юнги уже действительно привык брать с собой собаку абсолютно везде. Он компактный и занимал минимум места. Да, иногда включал свою звонкую пищалочку, летом с открытыми окнами в такие моменты другие машины на дороге уступали место Вольво Юнги, наверняка думая, что это менты под прикрытием.       Квартирка у Чимина оказалась в самом центре, так что без пробок тоже не получилось, но хотя бы светофор был на его стороне. Но вот он стоял с псом в руках, настроенный пробиваться с боем, точнее с укусом от Тана, даже туда, куда его не пустят, если, конечно, тот захочет кусать, но Мин вроде как с ним договорился по дороге. Настроение было каким-то двойственным. Во-первых, он злился. Наверное, впервые действительно очень злился на Викторию, да и на Пака, но гораздо меньше, всё-таки он ему никто и звать его никак, завтра-послезавтра уже забудется хорошо проведённая вместе ночка. Кстати, реально хорошая ночка, Юнги бы даже повторил бы, если бы Чимин не был другом друга. А вот Викки… Такой подставы от своей дочери Юнги точно не ожидал. Во-вторых, было непривычно нервно, что ли, даже волнительно. Он последний раз был у кого-то в гостях лет надцать назад, ещё когда было к кому ходить. Тэхён и Хосок не в счёт, к этим можно заявляться как к себе домой за солью хоть каждый день, вопрос только желания, которого у Юнги не было, поэтому и ходил к ним не так уж и часто. Хватало ему и того, что Тэхён приходит к нему каждый вечер с винишком. А, точно. Уже не каждый вечер… Стоило появиться Чонгуку, как эта скотина променял друга на любовника и исчез с горизонта. Но, ладно, Юнги добрый, он простит. Уже простил. Он даже рад, если честно за друга, но больше, конечно, за свой здоровый безалкогольный полноценный сон, а не с соплями по плечу друга, вместо подушки.       А вот сейчас было почему-то волнительно. Его даже беспокоило, что заявился он без приглашения. Ну, вот так вот получалось, что поделать… В голове всю дорогу строился целый план, как он избавляется от камешка на душе, низко поклонившись перед Паком за всё в принципе. Ну потому что, да, виноват, признать готов, даже ответственность понесёт, если она ограничится двумя бутылками чего-нибудь покрепче, распитых на двоих. Хотя, вспоминая Пака, стоящим перед собой на коленях с пьяно блещущими глазами, он осознал, что две бутылки уже как-то перебор. Хотя, ну, если чисто теоретически его лимит столько алкоголя, сколько он выпил до прихода Тэхёна, и перевести это количество в литры посерьёзнее пива, то с горем пополам выходила едва ли полная бутылка коньяка. Не густо. Юнги не хватит. А, может, оно и к лучшему, если не хватит? Да, вариант не напиваться до усрачки звучал довольно хорошо. Вот только вставал вопрос, получиться ли у Юнги выдавить из себя полноценное искреннее извинение на трезвую голову? А ещё, он как-то сильно сомневался, что сможет нормально складывать слова, это всегда лучше делать слегка подшофе. Потому что иначе он мог только больше обидеть вместо поговорить по душам и подружиться. Ну, это в перспективе. В очень идеализированном мире Юнги. Получалось не всегда. Чаще всего как раз наоборот и выходило. Язык — действительно его враг.       Так он простоял за дверью и промаялся минут десять, удерживая рукой мордочку пса, чтобы раньше времени не выдал его присутствия. На звонок так и не нажал, хотя подводил палец бесчисленное количество раз, но быстро отводил. Господи, да у Юнги последний раз так ладони потели ещё перед родами жены, на которые он случайно опоздал.       — Так, Мин, возьми себя в руки, — успокаивал себя Юнги, почему-то нервничая от этого ещё больше.       — Юнги? — позади раздался знакомый голос.       Ещё даже не развернувшись, Мин уже понял, кого именно увидит за спиной. Чимина. И не прогадал. Тот стоял с низко опущенной головой, явно о чём-то размышляя. Его волосы были в полнейшем беспорядке, на лице залегли тени усталости, кажется, он не выспался. На щеках была непривычная бледность, а кое-где проглядывали не сбритые волоски. Одет он был в ту же одежду, в которой и выбегал из дома Юнги, а на ногах вместо кроссовок были шлёпки. В руках он держал пакет, поплотнее прижимая тот к груди, словно хотел спрятаться от Мина. Вроде, Чимин и Чимин, но что-то неуловимо изменилось. Но обработка данных не подвела итог. Вроде всё и ничего одновременно.       По телу пробежалось нервное напряжение, но Юнги не позволили даже секундной слабости проявиться на лице. Поза осталась спокойной и расслабленной, а на лицо наползла вежливая улыбка.       — Эм, привет. Я за Викки. Она здесь?       — Да, да, здесь. Прости, я хотел позвонить, но не было номера, — проблеял Чимин и обойдя Юнги по дуге, принялся открывать дверь ключом. Его руки тряслись, словно Юнги был как минимум бедствием вселенского масштаба.       Внутри неприятно кольнуло. Юнги прекрасно понимал, что взгляд, которым он одаривал парня — это не то, что можно запросто игнорировать, но Чимин почти успешно справлялся. Горло разрывало от желания произнести вслух одну простую фразу: «Поговорим?», но Юнги остановил себя силой воли. Сейчас он просто заберёт дочь и свалит отсюда навсегда. По-хорошему, это он должен был извиниться, а не Чимин, который и не виноват то ни в чём. От виновника извинений и не дождёшься.       — Проходите, — пригласил Пак в квартиру, распахнув дверь.       Ёнтан быстренько вывернулся маленьким шилом и важно потрусил обнюхивать новую местность. А Юнги не смог не закатить на это глаза. Господи, эта собака… Он примерно представлял, что также, как и пёс, сделала и его дочь, появившись на пороге. Какой хозяин такой и пёсель, что уж тут сказать.       — Не против, мы с собакой? Он чист, я не отпускал его на лапы, — прокомментировал Юнги. Вот кому было совсем не по себе, так это старшему Мину. Он не знал, что должен говорить. Вся эта неловкость очень сильно напрягала, и слова вырывались как-то скомкано. Всё-таки рюмочка не помешает профилактике ораторского мастерства.       — Всё гуд. Танн-и, — Чимин присел на корточки, подозвав к себе шпица, а тот радостной фурией подставил морду ему под ласки. Чимин наконец расслабился и позволил себе тёплую улыбку, спрятав глаза.       Сказать, что Юнги был в шоке, ничего не сказать. Нет, он знал, что у него дружелюбный пёс, но что вместо, как он уговаривал лая и куся, будет вот это, он не ожидал. Двойное предательство и со стороны дочери, и со стороны пса. Ах, точно, ещё же и Тэхён поддался чарам Чимина. Что происходит?       Что ни говори, а не каждый день Юнги удавалось побывать в квартире парня, с которым переспал вот буквально позавчера. И надо признать, квартирка у Пака была довольно большая, учитывая, что жил он точно один. Смежная гостиная и кухня, две душевые и три комнаты. Ярко разукрашенные стены в лимонный цвет и тёмно-коричневая мраморная плитка по всему полу. Мебель же была вся чёрная. И к дереву Чимин похоже относился не очень, то ли дело к стеклу и металлу. Даже шкафчиками в кухне были металлические конструкции с матовыми стёклами. Не просвечивались, но и уюта тоже не прибавляли. Юнги такое не очень любил, но судя по всему Паку нравилось. Что ж… Ещё один минус в копилочку для согласий на какие-либо отношения. Зато из плюсов, было много свободного пространства и зеркал. Кажется, куда не глянь, можно испугаться собственного отражения. Что Мину тоже пришлось не по вкусу. У него дома единственное зеркало, за пределами ванной было в гостиной, и то скрывалось входной дверью. Его, честное слово, пришлось почти полгода уговаривать на установку того, дочь на шестнадцатый день рождения ещё попросила установить во дворе зеркальный лабиринт или зеркальную комнату, но слава богу она забыла про эту хотелку. Хотя Юнги на самом деле даже поискал информацию по установке зеркал для лабиринта, там не сложная система вообще-то, всего лишь нужно чётко вымерять градусы между зеркалами, может быть эту идею он когда-нибудь и осуществит, ведь идея ему понравилась, во дворе можно за такое развлечение ещё и денег заработать, кроме сауны, или вместе, тут уж как повезёт. А вот зеркальная комната — беспонтовая ерунда. Но дочери об этом напоминать всё равно не стоило. Не все бредовые идеи стоят того, чтобы на них обратили внимание.       — Чай, кофе? — предложил Чимин, обняв пакет, как самый безопасный предмет в мире.       Ну честно, такое ощущение, что Юнги реально маньяк-насильник и приехал к нему в квартиру только с одной конкретной целью. Не то чтобы Юнги принял такой расклад, но всё же это было не лишено смысла. Хотя вот, нет, лишено. Юнги всегда спал с людьми только по обоюдному согласию, желательно ко взаимному удовольствию. И эти настороженные движения Пака выводили из состояния равновесия за считанные секунды. Глаз принялся танцевать брейк, а внутри Юнги практически закипал. Как они сошлись, господи, с этим недоразумением?       Видимо, было что-то такое убийственное на лице Юнги, что Чимин негромко хмыкнул и ушёл с пакетом в комнату, предварительно постучав. А Мину, честно, хватило этого недолгого времени отсутствия раздражителя, чтобы настроиться на более позитивную волну. Хочешь в нейтралитет — начиная с себя.       Вернулся Пак уже без пакета.       — Так чай или кофе? — напомнил Чимин, принимаясь шаманить над чашками.       — Виски, кокаин, — язвительно выдал Юнги. Ладно, в нейтралитет не получится, — Где моя дочь?       — Спит, — кивок на комнату, из которой только что вышел, — Ёнтан рядом улёгся.       — Да уж… Уровень доверия к незнакомцу этих двоих меня просто поражает.       — Меня тоже, — хмыкнул Чимин, — Предлагаю её пока не будить. У неё, — он замялся, мотнув головой пару раз, словно придумывал как более мягко намекнуть, — Ну «эти дни», в общем.       Конкретика? Нет, не слышали. А до этого Чимин был даже слишком конкретен в своих желаниях. Что теперь? Неужто смущался? Вау. Вот чего Юнги в этой жизни не ожидал наблюдать, так это смущённого Пака. Он так умеет? Ничего себе. Это в равной степени удивляло и забавляло. Вот же она слабость. Это было даже мило. Совсем немного, но Юнги готов был признать, что такой Чимин ему нравился куда больше, чем Пак вечно флиртующий и болтающий о сексе.       — Чему ты так улыбаешься? — не понял Чимин.       — А я улыбался? — повторил интонацию Юнги. Судя по положению собственных губ, он и правда улыбался. С чего бы это…       Наверное, Чимину стоило больших усилий не закатить глаза.       — Просто забавно.       — Что именно?       — Ты хотел сказать, что у неё месячные? Я думал, ты у нас любитель называть вещи своими именами, — хмыкнул Юнги.       У Чимина даже уши покраснели. И это выглядело чертовски привлекательно. Нет, Чимин, в принципе красивый — это объективно, но, когда он вот как вот непривычен сам себе — это показывает настоящего его. Такой простой Чимин Юнги нравился. Он был бы не против с таким дружить. Может быть, у них что-то и получится, но начать нужно с самого начала. Что ж… Юнги готов был, а главное даже сам хотел.       — Сделаешь чай, пожалуйста. Для Викки тоже, послаще. И у тебя есть грелка?       — А? Да, конечно. Посмотри в ванной, — улыбнулся ему Чимин.       В ванной Юнги чего только не нашёл. Впрочем, разве стоило сомневаться в Чимине? У того был целый ящик с приблудами, игрушками, плётками, смазками и всем тем прочим, чем Юнги в жизни не пользовался. Господи, боже, эту коллекцию бы в сексшоп перепродать, так Чимин станет главным акционером. Взгляд выцепил кожаный ремешок. Жестокая шутка судьбы, не иначе. Ладно, это не его, Юнги, дело. Грелку он всё-таки нашёл, и налив туда горячей воды, принёс её дочери вместе с чаем.       — Малая, ты как? — присел он рядом с комком одеяла, приоткрывая.       — Папочка? Ты всё же приехал? — вымученно улыбнулась Виктория, скрутившаяся на кровати в маленький рыжий калачик, а носом ей в живот уткнулся Ёнтан. Картина презабавнейшая. Юнги всегда умиляли эти тискания его дочери с разными животными, животинка почему-то тоже любила Викки. Причём совершенно неважно какая именно, будь то кошка, собака, хомяк, крыса или сова, дочь какого-то дьявола всем нравилась. В пору гордиться?       — Чимин накупил тебе всего, — Юнги наклонился, почти укладываясь поверх дочери, чтобы заглянуть в пакет с другой стороны кровати. Надо признать, Чимин колоссально подготовлен для человека, впервые имеющего дело с месячными. Прокладки, таблетки, вода, горячий пластырь даже был. Стоило его хорошенько отблагодарить.       — Да, он хороший. Пап, можно мы останемся у Чимина-оппы на сегодня? Я не хочу домой, — капризно надула губы Викки.       — Мы это ещё обсудим, — строгим голосом выдал Юнги, непримиримо мотнув головой. Нет, он всё ещё зол. И кричать будет точно. Пусть Виктория обижается, не обижается, но побег это уже слишком серьёзная проделка. Просто не здесь. Юнги всегда придерживался правила «не выносить сор из избы», — Только дома. Тебя будет ждать серьёзный разговор. А пока что отдыхай. Чай на тумбочке. Я поговорю с Чимином, но если он будет против, то мы тут же уедем, — вскинул брови Юнги, поднимаясь с кровати, уложил грелку к животу, укрывая дочь одеялом, вместе с собакой.       — Ладно, — коварно произнесла Виктория, явно думающая, что Чимин точно не откажет.       Юнги почему-то тоже так подозревал. Впрочем, он был бы не против пообщаться с Паком в более расслабленной обстановке. В родных стенах, со знакомым запахом. Было ощущение, что всё, что показывал Чимин дома у Юнги — напускное. И его хотелось узнать настоящего. И Юнги даже знал как. Он быстренько отправил небольшое лаконичное смс Тэхёну с прикреплённым видеофайлом и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.       Покинув лифт в своём доме, Чимин вот точно не ожидал натолкнуться на знакомую спину. Юнги стоял перед его квартиркой и метался между позвонить в звонок или нет. Это было настолько ошеломительно и непривычно видеть его такого здесь, что Чимин неосознанно потеребил пакет. Ничего особенного, просто нервы имеют свойство концентрироваться на кончиках пальцев, вынуждая совершать какие-то компульсивные действия снова и снова. А мысли паническим потоком пробежали в рыжей голове. И мысли, надо признать, не очень радужные. Начиная от уместности собственного внешнего вида. Чимин оглядел себя мельком, заметив любимый джинсовый комбинезон и ярко-розовую майку с принтом. Ну… Бывало и хуже. Это он просто игнорировал растрёпанные ещё с утра волосы и, кажется, даже не чищенные зубы. Ну у него есть оправдание, он спасателем подрабатывал. Заканчивая одами объекту своей влюблённости. Юнги был одет в легкую кожанку и обычные чёрные джинсы, но каким же он был привлекательным. Чимин споткнулся на мысли, что они смотрятся вместе просто нелепо. Как мафиозный босс и детсадовец. И это зацепило бы гораздо больше, если бы Чимин просто не залип на шикарных спинных мышцах, которые кожа подчёркивала просто невероятно.       Они так синхронно простояли минуты три, пока Чимин соображал, что нерешительный Мин Юнги — это что-то из разряда фантастики. Редкое зрелище, а значит надо было поглазеть подольше. Но в тапочках на босую ногу как-то прохладой отдавал кафельный пол. Так, что стоило зайти внутрь. У Чимина в квартире хотя бы подогрев.       Думал ли Пак о том, что впускал в свой дом врага? Нет. Но только до того прекрасного момента, пока не остался один заваривать чай для себя и Юнги. Сердце колотилось просто с неистовой скоростью, словно это не Виктория заставила Чимина побегать, а её отец одним своим появлением в жизни Пака. Нет, серьёзно. Чимин, кажется, впервые в жизни совершенно не представлял, что ему делать, что говорить и куда себя впихнуть в собственном доме. Но положение спас опять же Юнги. Ему было также неловко, как и Чимину. А Чимин вот не готов был узнать об этом. Он вообще не хотел узнавать Юнги такого. Смущённого, что ли? А то, как он трепетно отнёс чай дочери. Господи, Мин Юнги, что же ты творишь? Почему заставляешь сердце трепетать от одного взгляда? Чимин, вообще-то, со всей ответственностью собирался забыть свою неудачную влюблённость. Кто же знал, что Мин просто опять ворвётся, и не позволит этого сделать. Всё-таки народные пословицы правдивы: «С глаз долой — из сердца вон». И что Чимину теперь делать? Не выгонять же гостей, правда? Бабушка его не так воспитывала.       — Можем мы остаться у тебя сегодня? Викки очень плохо себя чувствует, дорогу она не выдержит, да и я тоже, — голос разогнал мурашки по спине, заставляя Чимина развернуться лицом к собеседнику.       — Я уже дал своё разрешение Виктории. Тебя уж тоже где-нибудь примощу. Не бойся, на коврике не постелю. Моя скромная квартира может себе позволить выделить целую отдельную жилплощадь, — вальяжно раскинул руки Чимин, указывая на пространство. Хотелось похвастаться перед Юнги. Просто показать, что Чимин может себе позволить. Что он не охотник за золотом или как там было? Ищет себе богатого папика? Ха, и еще три раза Ха. Он просто ищет себе папика, можно не богатого, Чимин готов его содержать, если этот папик будет только Чимина и укроет его заботой и любовью. Что ж, Юнги пока подходил только по пункту папик, потому что был старше, ну и богатый, да. А вот с заботой пока что у того было максимум на троечку из десяти. Нет, Чимин не знал, что будет делать Мин, когда влюбится, возможно это будет все десять, но у Чимина было мало шансов увидеть не только красивую оболочку.       А, впрочем, идея с ковриком ему даже понравилась. Так сказать, небольшая месть за шлюху.       — Скромность не лучшая твоя черта, — Юнги отпустил широкую улыбку, но было в ней что-то издевательское.       — Придурок, — фыркнул Чимин, насупившись.       — Язва, — в ответ ему заключил Юнги и засмеялся.       Иронично, но это не было оскорбление, как пару дней назад. Чимину вообще показалось, что с ним заигрывали? Какие разительные перемены.       — Предлагаю перемирие, Чимин.       — С чего такие внезапности? — уточнил Пак, плюхаясь на диван в гостиной, оставив чай остывать. За ним следом сел и Юнги, не прерывая зрительного контакта.       — Самым внезапным сегодня будет отсутствие конфликтов и пьяных тел, — с философским видом отозвался Мин, — Хотя я честно планировал выпить. Ты как, со мной?       Любопытно, насколько сейчас у Чимина расширились глаза? Он что-то пропустил? Кажется, Юнги только что предложил ему выпить? Ну, ладно, это ещё как-то со скрипом, но вписывалось в поведение Юнги. Но вот этот взгляд с какой-то добротой, очень вряд ли.       — Как на счёт того, чтобы не напиваться и лечь пораньше? — предложил Чимин, но быстро обдумав, что не сможет на трезвую голову заснуть с Юнги за стеной. Алкоголь — всегда хорошее решение, и на сон положительно влияет, — А вообще, ты прав. Лечь пораньше звучит довольно хорошо, но увы, это напрямую связано с пьянкой. Или с постелью, — заключил Чимин, пожимая плечами.       — Предлагаю сыграть. Выбери цифру от одного до двух тысяч четырехсот, — торжественный взмах телефоном.       А Чимин завис. Юнги смотрел на него и улыбался. У него, оказывается, такая милая улыбка. Это вообще нормально? Сейчас почему-то было так тепло, и не только потому что на улице без двух дней июль месяц. Не было необходимости держать лицо и можно было позволить себе просто подурачиться.       У Юнги, видимо, тоже было игривое настроение. А, может, именно оно и передалось Чимину воздушно-капельным, кто знает. Но раз он хочет поиграть, то почему бы и да.       — Что за счёт такой? — хихикнул Чимин, расслабленно откинувшись на спинку дивана.       — Мой друг, как и твой, тот ещё собиратель компромата. Я просто покажу тебе разного себя и предлагаю и тебе мне открыться. Что скажешь?       Чимин понятия не имел, что такого задумал Юнги, но звучало неплохо. У него тоже было много разных фоток, сделанных Тэхёном в период студенчества. Он, кажется, вообще с фотоаппаратом не расставался. И идея узнать друг друга получше Чимину очень нравилась. А ещё больше нравилось и удивляло, что предложение поступило от Юнги. Значит всё-таки Пак не ошибся тогда. Всё же он ему хоть самую капельку интересен. Ну, правда, будь это не так, у Чимина и шанса бы не было даже на секс. По крайней мере он на это очень надеялся.       — Одиннадцать.       — О, это из недавних. Тебе понравится, — Юнги отлистал несколько раз что-то в телефоне и протянул его Чимину, закусив губу со смешком.       И Чимин замер, не смея шелохнуться. С экрана на него смотрел, ну судя по прищуру глаз, Юнги. То есть, нет, это конечно был Юнги, было бы странно будь это кто-то другой. Но просто…       — Воу. Это ты? — Чимин перевёл взгляд на мужчину, на фото, на мужчину, на фото. И охреневал с каждой секундой всё больше.       — Не похож? — усмехнулся Юнги, видимо именно такой реакции и ожидая, — У тебя пиво есть?       — В холодильнике, — отмахнулся Пак, ему не до пива было.       Потому что на фото Юнги был зелёным эльфом? Зелёной феей? Какой-то зелёной полузмеючкой? Зелёные волосы, убранные назад, зелёное тело, очень даже неплохо затонированное и чешуя. Настоящая чешуя. Чимин тоже самую малость увлекался мэйк-апом, поэтому прекрасно видел даже по фото кропотливую работу мастера-стилиста с этими небольшими пайетками. Их на самом деле довольно сложно приклеить на лицо хорошо, да ещё и так гармонично, словно вторая кожа. Надо будет взять номерок мастера. Чимин перетащит его на свою сторону зла и даже готов ему самолично выплачивать зарплату, потому что даже некоторые профессиональные стилисты в его журнале не могли добиться такой естественности. И больше всего конечно восхищало, что это был Юнги. Да вот так сразу его и не признать, но если приглядеться, очень даже похож.       — Там ещё есть из этой серии. Где-то ещё должны быть с Викки и Тэ.       — А да? — Чимин оторвался на секунду, Юнги протянул ему бутылочное пиво, не заморачиваясь со стаканами и Паку, если честно, было плевать на стаканы, он и с бутылочки попьёт, не гордый.       Перелистнул на следующее. В том же стиле, но Юнги на фото уже не было. Там стояла Виктория в обнимку с друзьями. Все переодетые в разные костюмы. У Виктории, надо признать, тоже хороший грим. Она была сахарным скелетом, только розовым. В ободранном платье с юбкой пачкой и высоких розовых берцах. Прямо-таки сахарная принцесса. Честно, улыбнуло. А ещё на следующем отец, дочь и Тэхён были вместе. Тэхён и Юнги, оба зелёные, держали на руках свою принцессу. Костюмы были похожи, а вот макияж у Тэ отличался. Но Чимин всё же пролистал обратно на первое фото. Слишком уж оно ему нравилось.       — Прошлогодний Хэллуин, ездили в Прагу, — уточнил Юнги.       — Я так понимаю, теперь моя очередь раскрыться? — перевёл сверкающий довольный взгляд Пак и вернул телефон. Ему понравилось. Он вообще очень ценил фотографии.       — Можешь не с помощью фоток, а, например, просто рассказать, что считаешь нужным.       — Нет, давай играть по-честному. Но меня намного больше фото. Думаю, за десять тысяч точно перевалило.       — Сто двадцать четыре.       Чимин фыркнул и ввёл номер разделив количество фоток на диске по папкам до тысячи.       — Оу. Это было так давно, — и передал смартфон Мину.       То, как долго и внимательно с непроницаем лицом Юнги рассматривал картинку, пугало. А вдруг ему не понравится? Нет, Чимин, конечно, не пицца «четыре сыра», чтобы всем нравиться, но ведь и Юнги не все. Просто это как-то волнительно, если честно. Он отпил пиво из бутылки, стараясь скрыть волнение и даже смущение. А ещё он нервничал. Потому что, если Юнги сейчас скажет, что ему не понравилось, Чимин будет очень разочарован.       — Сколько тебе здесь?       — Восемнадцать. Это мой день рождения. На фото было первое обучение лепке из глины. Я тогда весь был в этом дерьме. Меня даже из шланга потом смывали одногруппники, что затащили и измазали в этой дряни. Всё было шутки ради, я сам об этом попросил на пьяную голову, а потом плакал в туалете, потому что одежда не отстиралась, за это было вдвойне обидно. Во-первых, домой надо было идти грязным, во-вторых, бабушка тогда тратила всю зарплату на эти дорогие шмотки, чтобы её внук был красавчиком. Но тогда Тэхён упросил всю группу тоже измазаться в глине. Так мы и шли домой через полгорода, друг друга провожая. В автобус нашу банду не пустили, поэтому домой мы заявились только под вечер, весь алкоголь выветрился пока шли. Но это было весело.       Юнги засмеялся, но как-то не насмешливо, а по-доброму, что ли.       — Смотрю, весёлое у тебя было время. За вечные восемнадцать? — предложил тост Юнги, протянув бутылку Паку. И тот с удовольствием чокнулся с ним.       — Девятьсот девяносто девять, — улыбнулся ему Чимин. Ему нравилось просто так сидеть и вспоминать былые времена.       — А ты быстрый. Ладно, смотри, — протянул смартфон Мин, отворачиваясь, видимо, чтобы не смущать своим взглядом.       Вот, что Чимин точно не ожидал увидеть, так это байкерский дуэт. Зря он выпил пиво, оно пошло носом, заставив закашляться, ещё раз подавиться. И вообще Пак, наверное, был похож на умирающего деда, что не смог прожевать мясо.       — Эй, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Юнги, отставив своё пиво, как-то на автомате похлопывая по спине. Даже пересел поближе, практически задевая бедро Чимина своим. И от этого захотелось просто сразу умереть. Юнги, мать твою, что же творишь? Зачем так близко? Нет, Чимин ни разу не против, а очень даже наоборот, но всё же. Отодвинься. Что за новый уровень соблазнения Пак Чимина?       — Жить буду, — фыркнул Чимин, — Это что? Это когда? Это как?       — Да были времена, — пожал плечами Юнги, мол, что тут такого, — Ты так удивляешься, как будто сам никогда не пробовал прокатиться на байке. Я вот однажды попробовал, понравилось, затянуло. Потом правда пришлось бросить эту затею, но в гараже ещё стоит вот этот чёрный чоппер, так в качестве хороших воспоминаний. Хочу как-нибудь восстановить своё мастерство на мотоцикле.       — Не пробовал, — честно признал Чимин, — Это же очень опасно. Я даже на американских горках никогда не катался. Это слишком страшно для меня.       — Ого, — теперь удивлён был Юнги, — Ты не создаёшь впечатления человека, что боится кататься на американских горках.       — Я в курсе, какое впечатление я создаю, — фыркнул Чимин, почему-то вспомнив про флиртующего со всеми подряд, даже с воздухом. И снова появилась обида. А до этого всё же было хорошо.       — Слушай, Чимин, — прокашлялся Юнги, поворачивая к себе Пака лицом, — Извини, ладно. Я не думал тогда о чём говорил.       А вот этого Чимин точно не ожидал. Нет, он прекрасно понимал, что Юнги не просто так решил приехать и остаться ночевать, но что он будет умнее и извинится первым — это было что-то из разряда вон.       — А ты не выглядишь как человек, который станет извиняться, — обескураженно выдохнул Пак, решив, что раз это уже смог сделать Юнги, то и Чимин должен за слова, которые сказал, он ведь на эмоциях тогда крикнул, что Юнги ещё хуже, раз трахает то что двигается, словно маньяк-насильник, — И ты меня прости. Я так не думаю. Я ведь сам хотел. А ещё, извини, что лез к тебе и…       — Так, хватит на сегодня извинений, — вскинул руку Юнги, остановив поток слов, — Можем начать сначала? Я не хочу отношений, да и тебе вряд ли понравится со мной. Я грубый и резкий, со мной очень сложно. У меня есть Викки и Тэхён, больше никого не надо. Но я был бы рад, будь ты моим другом. Чимин усмехнулся, поражаясь тому насколько Юнги непривычно выглядел, говоря такие вещи, о которых обычно не просят. Другом? Как же быстро он всё решил без Чимина. Можно ли сказать, что так только хуже будет? Чимин не знал. Ему нравился Юнги в том самом смысле нравился, не как друг. И давать надежду, а после самолично разрушать её каждый раз прося большего, он не хотел. Нет, возможно, из этого что-то и получится, конечно, спорить он бы не стал. Но всё же.       — Посмотрим. Ты носил пирсинг? — решил перевести неприятную тему Чимин.       — Да, — Юнги тоже с ним согласился сменить, — Носил. Нравится?       — Безумно. Мне запрещено на фирме, но я тоже хотел нос проколоть когда-то. А это больно? Больнее, чем первый секс? А дырочка осталась?       — Чимин, — закатил глаза Юнги, буквально умоляя Пака перестать.       — Да, что Чимин? Ну мне правда интересно.       — Не осталась. Заросло уже всё, — простонал Юнги, подхватив бутылку пива с пола, вызывая у Пака бесконтрольную улыбку.       Кажется, Чимин нашёл слабое место Юнги. Он, блять, смущался. И это что-то новенькое. Юнги так умеет? Вау. И это было мило и даже, с какой-то стороны, красиво.       Сколько часов они так расслабленно показывали друг другу фотки, Чимин не знал. Оказалось, что Юнги очень интересный рассказчик. И он очень много где бывал. Например, Чимин всегда мечтал путешествовать на море, где-нибудь в Италии, а Юнги подхватил мысль, рассказал, как там красиво, и пообещал свозить туда и Чимина. И Чимин радужной зефиркой расплылся по всему диванчику. А после понял, что долго они засиделись, когда Виктория тихо протопала к кухне и крикнула на них, что они, придурки, чаи свои остывшие пооставляли, переводят продукты. А потом фырчала и таскала за собой в комнату то пачку чипсов, то пачку печенья, то сладкую картошку, то зефир, чай, конфеты, яблоки. После, хныча, пришла жаловаться, что яблоки она не может есть, слишком больно, и устроилась на диванчике между Юнги и Чимином, обняв их двоих за шеи, включила досматривать Ведьмака и заснула на плече Пака. А ещё минут через пять к их весёлой троице присоединился и сонный Ёнтан, нагло прыгнувший на девушку, и уткнулся носом ей в живот.       Чимину было так комфортно, что он даже не понял как тоже уснул.