Shakespeare's Got a New Problem

Дабы сдержать своё обещание улучшить свои театральные навыки, Эдгар проводил буквально каждую минуту бодрствования за чтением своего текста, честно говоря, запомнив не так уж и много. Даже несмотря на то, что он уже буквально просыпается с отрывками Шекспира, ест с ними, моется и спит тоже с этими клятыми бумажками… — …как белый голубь в стае воронья – среди подруг красавица моя, – в сотый раз повторяет про себя парень, смывая шампунь с волос. Он делает небольшой перерыв в своём монологе, чтобы вылезти из душа, протереть полотенцем свои волосы и повязать ещё одно вокруг талии. В доме стоит гробовая, местами успокаивающая тишина, доступная лишь воскресным вечером. Проникнув в спальню, эмо продолжает проговаривать романтические речи Ромео. — Как кончат танец, улучу мгновенье. Коснусь её руки в благоговенье, – он открывает дверцу шкафа, в поисках чистой одежды. — И я любил? Нет, отрекайся взор: Я красоты не видел до сих пор! — Как, этот голос! Среди нас – Монтекки! Черноволосый подпрыгивает на месте, услышав знакомый голос, чуть ли не вырывая ящичек из шкафа и рассыпая своё нижнее бельё по полу. Он вертится, чтобы найти Фэнга, сидящего на кровати, опиравшись на локти и ухмыляясь всё той же бессовестной улыбкой. — К-какого.. – вскрикивает эмо так, что его голос ломается. — Фэнг! — Эй, паж, мой меч! – добавляет он голосом властного рыцаря, приподнимая подбородок и выдвигая вперёд руку, как бы в ожидании своего меча. — Ты что здесь делаешь?! – Эдгар явно не настроен на эти дурацкие выходки, так хорошо подходящие под стиль его друга. — Я просто сидел дома, учил реплики, и вдруг я подумал: «А почему бы мне не попрактиковаться с моим любимым эмочкой?» – он насмешливо щурится в сторону одноклассника. — Ты, кажется, точно тем же занимался. — Да, молодец, что заметил, – челкастый раздражённо закатывает глаза. Он сводит брови к переносице. — Как ты вообще сюда попал, придурок?! Тот молча с ухмылкой указывает пальцем на распахнутое окно позади кровати и слегка отодвигается, чтобы эмо мог получше его рассмотреть. Оттуда открывается вид на освещённую жёлтыми фонарями улицу, и, кажется, на падающие с неба снежинки, однако не это сейчас волнует Эдгара. — Так вот почему тут так холодно… – на выдохе произносит тот и продолжает растерянно стоять на месте. — Ага, только твои трусишки жаль, – Фэнг начинает сверлить чужую обнажённую грудь взглядом. — Чего?.. Парень смотрит вниз, осознавая, что его помятое бельё теперь разбросано по всему полу. Фэнг восхищённо улыбается, будто бы смущение одноклассника из-за его жалких трусов делает ситуацию невероятно смешной. Черноволосый в свою очередь морщится. — Твою мать… – шепчет он, прикрывая грудь руками и подходя к окну. Однако холодный воздух ничуть не помогает ему «остудить голову» и хоть как-то перебороть стыд. — Так ты согласен? – интересуется Фэнг, с любопытством наблюдая за движениями хозяина комнаты. — С чем? – спрашивает эмо, уже растрёпанный и вспотевший, будто бы он и вовсе не был в душе минут пять назад. — Репетировать вместе? – парень поднимает брови. — Ну? — Да, – Эдгар кивает. — Афигеть, ты так легко согласился, Эд. Прямо-таки взялся за это дело, ты большой молодец, – Фэнг поднимает большие пальцы вверх, показывая свою гордость за друга. Черноволосый моргает, прикусывая губы, лишь бы скрыть улыбку. Он не привык смущаться от комплиментов своего друга, но, всё же, это приятно, когда кто-то с такими актёрскими навыками хвалит тебя. Это же нормально? — Ох, спасибо, – улыбается парень, после чего вновь становясь серьёзным и вздыхая. — Я всю неделю только этим и занимаюсь. А у меня ещё домашка и эта фигня со школьным советом… — Ну уж извините, это всё-таки главная роль, это и не удивительно! – перебивает его Фэнг. — Да, как раз поэтому я и не хотел играть Ромео, – Эдгар закатывает глаза. — Что ж, ты уже играешь, – Фэнг садится ровнее, слегка подпрыгивая на кровати. Сейчас он больше походит на задорного щенка, который только что узнал, что с ним идут гулять. — Давай повторим текст! — Ладно, только дай мне переодеться, – парень мирится с этим, складывая руки. Он возвращается к шкафу, и, найдя нужную одежду в своеобразно разложенном гардеробе, оборачивается через плечо и предупредительно глядит на одноклассника. — Не смотри. Одно дело, смотреть как твой друг переодевается в раздевалке спортзала, другое – когда это происходит в спальне.. особенно, когда один из вас полностью одет. Фэнг, кажется, смирился, но проворная ухмылка на его лице всё никак не пропадала. — Хорошо, – он вздыхает и закрывает глаза. — Я не смотрю. Эмо пронзает того взглядом, прежде чем отвернуться обратно к шкафу. Он выбирает себе чёрную футболку с логотипом Bad Randoms и шорты, на которых уже долгое время красовались пятнышки синей краски (видимо с того дня, когда ему поручили нарисовать плакат для школьных дебатов), после чего понимает, что чувствовал бы себя увереннее, если б надел под них бельё, и в панике хватает чёрные боксеры. — Теперь можно открыть глаза? – спрашивает Фэнг. Эдгар осматривает себя, немного огорчаясь, что футболка оказывается жутко помятой, да и к тому же почти полностью закрывает шорты. Но выбор уже сделан. — Да, можешь открывать, – отвечает он, закрывая ящик и проворачиваясь лицом к однокласснику. Тот открывает глаза и тут же концентрирует всё внимание на нижней части тела эмо, а именно на шортах, что ему следовало постирать, а лучше и вовсе выбросить, и его бледных, тощих ногах, покрытых синяками. — Отличные шорты, – говорит Фэнг, уже не сдерживая смех. Черноволосый закатывает глаза и уже начинает морально готовиться к словесной атаке касательно его одежды. — Иди нахуй, – автоматически отвечает он. Смех одноклассника прекращается, и он наконец-то отводит взгляд от шорт Эдгара и смотрит тому в лицо. — Вернёмся к делу, – отвечает он, устраиваясь поудобнее на кровати. — Давай. Сто четвёртая строка. Ромео берёт Джульетту за руку. Эмо вздыхает и закатывает глаза к потолку, задерживая свой взгляд на нём. — Коль осквернил я грешною рукою святыни неприкосновенный клад… – парень пытается звучать выразительно, что у него выходит крайне плохо. Собственный нервный голос напоминает ему о тех временах, когда тот, будучи ещё маленьким мальчиком, по несколько раз рассказывал стихи своей маме, с трудом сдерживая слёзы и ожидая одобрительного кивка. — Чувак, ты можешь сесть, – резко перебивает его Фэнг, тем самым возвращая в реальность. — Хватит командовать мной в моей же комнате! – Эдгар дёргается и сжимает кулаки, раздражённо уставившись на объект своей в данный момент ненависти. Парень напротив посмеивается с мягким негодованием, а после поднимает брови. — Ну да, твоя комната. Так что, не сядешь? — Аргх, ладно, фиг с тобой! – восклицает он, садясь на кровать по-турецки лицом к лицу друга, и заставляя матрас немного прогнуться под собой. — Доволен? Челкастый тут же жалеет о том, что задал этот вопрос, когда осознаёт, насколько близко его бледные ляжки находятся к Фэнгу. Гнев, переполняющий его до этого, превращается в что-то более слабое и менее приятное. — А, да… – говорит Фэнг, не зная, куда ему смотреть: то ли эмо в глаза, то ли на его ноги. Однако вскоре он прочищает горло, и, к счастью, решает сфокусироваться на лице. — След грешного руки прикосновенья дозволь устам ты набожным моим изгладить поцелуем умиленья, – начинает Эдгар, смахивая длинную челку с лица. — К руке вы слишком строги, пилигрим! По ней могла лишь набожность узнать я, – Фэнг пододвигается чуть ближе. — Ведь пилигрим достоин и святых руки касаться… Богомольно их приветствует руки его пожатье. Парень морщит нос. То, как его колени почти что касаются кожи одноклассника, и что они сидят сейчас у него на кровати – это слишком.. странно для него. Но, всё же, сделка есть сделка. — Эээ… Святым и страннику равно уста даны? – глаза Эдгара метаются из стороны в сторону. Все эти мысли заставляют его на мгновение забыть начало своей реплики. — Твою мать, Эд, в чём проблема? – злится Фэнг, опуская руки. — Ты же пообещал, что будешь стараться, так с хера ли ты даже не смотришь на меня? — Я не знаю! – кричит черноволосый ему в ответ, поднимаясь на ноги и разочаровываясь в себе. — Я вообще не ебу, ясно? — На пробах у тебя таких проблем не было… – парень вздыхает и пытается посмотреть ему в глаза. — Да, но.. – эмо садится обратно, сводя плечи вместе и ставя ладони на кровать между ног. — Теперь всё по-настоящему, понимаешь? – он смотрит на друга, слегка подёргиваясь. — И я просто не могу смотреть на тебя, понимая, что это придётся повторить перед всеми нашими друзьями и родителями. — Ладно, успокойся! – перебивает тот, хотя и сам не является примером умиротворённости. Он на секунду закрывает глаза, вздыхая. — Поверь мне, если ты будешь так бомбить на сцене, это будет гораздо унизительнее, чем если ты хорошо сыграешь со мной всю эту «любовь-морковь». Ты должен просто смириться с этим, чувак. — Ты думаешь, я не знаю?! – вскрикивает Эдгар. — И как мне, по-твоему, это сделать? — Хорошо.. – Фэнг задумывается на минуту, стараясь ухватиться взглядом за что-то в комнате, что могло бы ему помочь. Наконец на его лице появляется слабая улыбка. — Кажется, у меня есть идея. — И какая же? – эмо любопытно моргает. — Тебе же всё ещё подходят те коньки, да? – парень говорит о коньках, что Эдгар носил два года назад, когда учеников ещё обязывали таскать их на каждое занятие по физкультуре зимой. Второй хмурится. Он уже и не помнит, куда успел их спрятать, потому что не собирался больше вспоминать о том времени. — Эээ, ну, я думаю да, но.. — Отлично, – перебивает того Фэнг, говоря несвойственным ему серьёзным тоном. — Тогда встречаемся завтра на катке у моего дома, утром, перед школой. Будь готов в шесть тридцать. Прежде, чем эмо успевает спросить ещё что-то, с кухни доносится голос его мамы. — Эдгар! Ужин готов! Парень поднимает брови и смотрит на одноклассника. — Тебе пора. — Что? – смеётся Фэнг, вставая с кровати. — И ты даже не пригласишь меня на ужин? — Нет, – строго отвечает Эдгар, проворачиваясь к двери. — Увидимся завтра. Что же ты там задумал? — Не волнуйся об этом, Эд, – подмигивает тому Фэнг. — Просто доверься мне! – но его улыбка спадает, а плечи опускаются, когда он вновь слышит женский голос за дверью. — Ладно, мне и вправду пора, – вздыхает тот, открывая окно. Стоп, он правда опять собрался лезть через это чёртовое окно? — Чувак! Ты что тво… Эдгар инстинктивно отворачивается лишь на секунду, когда слышит очередной возглас мамы, но краем глаза замечает, что его друг исчез, а шторы развеваются на ветру. Парень выглядывает из окна, наблюдая за тем, как Фэнг ищет свою обувь в снегу. Он уже не может сдержать смешки, слетающие с его губ. — Ты как так быстро спустился, дурак? – кричит он сверху. Одноклассник смотрит на него снизу, не дыша и розовея сильнее, чем раньше. — Это моя кошачья грация! — Ага, конечно! – челкастый продолжает смеяться. Фэнг зло смотрит на него и быстро топает к калитке, направляясь домой. Эмо не понимает, почему тот бежит (если это вообще можно назвать бегом), но его это заставляет смеяться ещё больше. Он едва ли слышит внезапный стук в дверь. — Эдгар? – зовёт его отец, просовываясь к нему в комнату. — Прости, я.. отвлёкся… – отвечает парень, небрежно собирая все свои бумажки с репликами в одну стопку. — А, так ты текст повторял? Второй кивает, радуясь, что всё разрешилось именно так. — Да, именно так, – он подходит к двери и проходит мимо мужчины. — Пошли, поужинаем. Эдгар спускается на кухню вместе с отцом, вновь наслаждаясь этим воскресным спокойствием. Хотя, внезапное появление Фэнга ему тоже понравилось.

* * *

На улице совсем тихо, помятые облака заполняют собой всё небо, когда черноволосый выходит из дома в своём излюбленном шарфе, держа в руках пару старых коньков. Хотя весна только началась, в воздухе всё ещё стоит прохладный зимний запах. Атмосфера была бы куда лучше, если бы Эдгару не пришлось провести это утро с «его любимой Джульеттой». Дойдя до их места встречи, эмо замечает тёмный силуэт, виртуозно выполняющий сложные манёвры, скользя по льду на коньках. Парень неосознанно застывает на месте, наблюдая за этим шоу. Но вскоре этот «неизвестный» находит Эдгара взглядом и улыбается, заприметив в его руках подходящую экипировку. Когда челкастый подходит ближе, то узнаёт в нём своего придурковатого друга. — Всё-таки нашёл коньки? Если бы он только знал, сколько времени убил Эдгар в поисках этих злосчастных коньков. Парень буквально перерыл все существующие ящики в доме, на что его мама слегка разозлилась. — Ага, – кивает второй, жалея о том, что согласился на эту затею. — Не хочешь спросить, почему я позвал нас именно сюда? – спрашивает Фэнг, наклоняя голову набок. — Ну, на коньках кататься… — Я всегда могу рассчитывать на вашу проницательность и наблюдательность, о мой Ромео! – широкая улыбка расплывается по лицу одноклассника. — Что ж.. я подумал, что, если мы выберемся на лёд, тебе станет легче смотреть на меня, когда мы будем читать по ролям, – говорит он и смотрит на эмо, ища в его взгляде согласие. Тот не знает, поддерживает ли Эдгар эту идею, но он определённо… заинтригован этой теорией. — Как ты к этому пришёл? — Ну, тебе придётся сосредоточиться на льду, поэтому времени на мысли о том, что ты делаешь это со мной у тебя не будет, – вполне логично объясняется Фэнг, что обычно ему не свойственно, и задерживает свой взгляд чуть дольше. — К тому же, движение поможет тебе расслабиться. — Ладно, но мне не нравится слово «расслабиться». Больше при мне так не говори. Однако... – что-то в этой теории всё же привлекает внимание челкастого, – …это может сработать. — Да, это растопит лёд между нами, – коварная ухмылка растягивается до ушей на лице Фэнга. Он продолжает смотреть на Эдгара, ожидая его поддержку. — Понял? — О Боже.. – корчится тот. — Какой пиздец… Челкастый чувствует себя оленёнком Бэмби, выставляя руки вперёд и поджимая пальцы, пытаясь найти равновесие и устойчивость на скользком льду, никогда прежде не боявшись падения так сильно. Фэнг в это же время продолжает рассекать лёд так, будто бы это был его второй дом. Он даже оставляет глубокую царапину лезвием, когда воодушевлённо кружится на льду и достигает центра катка за считанные секунды. — Пиздец… – шепчет Эдгар, на что Фэнг тут же оборачивается с насмешкой. — Это ты так заценил мой талант? — Нет! – вскрикивает второй, пылая лицом. Он забывает обо всём и начинает шагать в сторону друга, тут же падая на лёд боком. Фэнг едва ли пытается сдержать смех, а эмо, в свою очередь, смотрит на него, смущённый, но всё ещё не растерявший всю свою гордость. — Так что, ты… ты часто этим занимаешься? Одноклассник посмеивается, мотая круги вокруг, и челкастый наблюдает за его ногами, чтобы в будущем повторить эти действия. — Да так.. Иногда могу покататься вечерком, ничего особенного, – тот почёсывает затылок. Эмо с трудом может в это поверить, потому что то, как Фэнг умело и грациозно скользит по льду, явно доказывает обратное. — Ясно… – он кивает, пытаясь подняться. Парень начинает чувствовать себя немного увереннее, когда мышечная память от совместных покатушек вместе с Биби в седьмом классе восстанавливается. — Ладно, давай начнём со второго акта, второй сцены, строки тридцать шесть? – предлагает Фэнг, катаясь вокруг своего друга. — Когда Ромео подходит к балкону Джульетты. — Конечно.. – Эдгар останавливается и начинает мысленно представлять листы бумаги с огромными абзацами текста в поисках нужного. — Погоди, ты выучил весь текст? — Да, большую часть, – парирует одноклассник и поднимает брови. — А ты? Тебе нужен листочек? Эмо закрывает глаза и трясёт головой, потому что его уже начинает тошнить от бесконечно кружащего вокруг него Фэнга. — Нет, нет, я всё помню. — Итак… – парень откатывается от черноволосого, отталкиваясь одной ногой. Он заводит руки за спину, и Эдгар следует за ним. — Ромео! Ромео, о зачем же ты Ромео! – искренне умоляет «Джульетта на коньках». — Покинь отца и отрекись навеки от имени родного, а не хочешь – так поклянись, что любишь ты меня, – и больше я не буду Капулетти. — Ждать мне ещё иль сразу ей ответить? – отвечает «Ромео», сосредоточившись на затылке друга. Фэнг резко разворачивается, и эмо слегка тормозит, чтобы поспеть за ним, но не может – этот дурак вновь начинает наворачивать круги вокруг него. Парень пытается поймать его взглядом, но это оказывается нелегко. — Одно ведь имя лишь твоё – мне враг, а ты – ведь это ты, а не Монтекки. Монтекки – что такое это значит? Ведь это не рука, и не нога, и не лицо твоё, и не любая часть тела. О, возьми другое имя! Что в имени? То, что зовём мы розой – и под другим названьем сохраняло б свой сладкий запах! Так, когда Ромео не звался бы Ромео, он хранил бы все милые достоинства свои без имени. Так сбрось же имя! Оно ведь даже и не часть тебя. Взамен его меня возьми ты всю! — Ловлю тебя на слове: назови.. – отвечает Эдгар, преследуя взгляд Фэнга, – … меня любовью – вновь меня окрестишь, и с той поры не буду я Ромео. «Джульетта» вздыхает и прекращает наматывать круги, откатываясь назад, прижимая руки к груди и заставляя её кавалера следовать за собой. — Ах, кто же ты, что под покровом ночи подслушал тайну сердца? Ухмылка просыпается в уголке губ эмо, и он уверенно складывает плечи за спиной. — Я не знаю, как мне себя по имени назвать. Мне это имя стало ненавистно, моя святыня: ведь оно – твой враг. Когда б его написанным я видел, я б это слово тотчас разорвал. Лицо Фэнга покрывает гордая улыбка. — Мой слух ещё и сотни слов твоих не уловил, а я узнала голос: ведь ты Ромео? Правда? Ты Монтекки? — Не то и не другое, о святая, когда тебе не нравятся они, – старается челкастый изо всех сил и… хэй, кажется, у него начинает получаться! — Как ты попал сюда? Скажи, зачем? Ведь стены высоки и неприступны. Смерть ждёт тебя, когда хоть кто-нибудь тебя здесь встретит из моих родных. — Я перенёсся на крыльях любви: ей не преграда – каменные стены. Любовь на всё дерзает, что возможно, и не помеха мне твои родные, – Эдгар кусает губы, разгоняясь на коньках и выезжая перед Фэнгом, и начинает кружиться вокруг него. Глаза второго начинают блестеть. — Твою мать, чувак, да ты крут! – восклицает тот, поднимая руки, одной из них задевая спину Эдгара. Тем самым он толкает его, нарушая равновесие. — Да что ты тво.. Придурок! – вскрикивает парень, падая на лёд. Его ладони проезжаются по неровной ледяной поверхности, при этом оставляя жгучие царапины на коже, от чего в глазах немного выступают слёзы. — О Боже, нет, какой кошмар! – восклицает одноклассник и драматично кладёт руку себе на лоб, закатывая глаза. Эмо хмуро смотрит на него через плечо. — Это не смешно, кусок ты говна! – злится он. — Я мог себе зубы выбить! Фэнг подъезжает ближе и подаёт ему руку, чтобы помочь подняться. Тот перекатывается на спину и сердито смотрит на друга, но руку помощи всё же принимает. Он хватает Фэнга за запястье, и тот подтягивает его, поднимая. Но парень снова поскальзывается и в этот раз, падая, он также забирает за собой своего друга, который сваливается поверх него. Глаза Эдгара расширяются, а сам он слегка вскрикивает. — Твою мать… – шепчет парень сверху. Черноволосый всё же находит в себе силы и смеётся. Его тело бьётся в конвульсиях от смеха под Фэнгом. — Уже не так смешно, придурок? – подкалывает он. Одноклассник слегка отодвигается, чтобы отдышаться. Его сдавленное дыхание через нос и пунцовое лицо кажется таким же тёплым. Он дарит Эдгару слабую полуулыбку и ставит руки рядом с его головой. — Ну, я хотя бы не сам упал. — Какой же ты противный, – эмо раздражённо вздыхает и мотает головой. Плечи Фэнга опускаются, и он начинает заразительно смеяться, и вскоре Эдгар поневоле тоже начинает недовольно посмеиваться. На мгновение всё, кроме них, будто перестаёт существовать. Эмо расслабляет тело и полностью ложиться на лёд. Парень чувствует, как чужие руки обнимают его шею, вызывая мурашки по спине. Он прочищает горло и приподнимается на льду. — Нам, эм, пора идти, – говорит он, чувствуя, как сухо у него во рту. Фэнг моргает пару раз, кивает и слезает с друга. — Да, да… – с дрожью в голосе отвечает тот. Он издаёт застенчивый смешок и поднимает одну бровь, смотря на челкастого. — Если, конечно, сможем встать. Эдгар фыркает, понимая, что лучшим решением сейчас будет подыграть Фэнгу и подстроиться под его юмор. — Ага… – он слабо улыбается. В голове появляется странное чувство дежавю, вводящее его в слабое заблуждение. Будто бы почти такие же события происходили с ним раньше, но не в реальности, а где-то во сне. А может и в другой жизни... Эти двое кое-как добираются до школы, игнорируя, какими неудобными были их попытки подняться, сопровождаемые ударами металлических коньков об лёд, недовольными возгласами «Ромео» и громким смехом «Джульетты». Эдгар надеется, что этот придурок безоговорочно понял, что Честеру и Бастеру об этой ситуации знать не нужно.