Возвращение

      Запах разной еды уже давно въелся в стены и воздух. Старые столики и диваны поскрипывали от любого прикосновения к ним, однако попутно навеивали приятные воспоминания о времена, что семейка Пайнс проводила тут, поднимая все темы, которые только забредали в их головы.       Места были быстро распределены. Двое мужчин сели вмести, они шире подростков в плечах поэтому полностью уступили им второй диванчик. Прямо напротив Стэнфорда занял место Диппер, у окна ему гораздо больше нравится, тут открывается вид на улицу и прохожих, за коими можно будет понаблюдать если вдруг станет скучно. Посередине старого дивана, расположилась Мэйбл, что, потянув за руку рядом собой посадила Пасифику.       Заказ был сделан, осталось только ждать, сопровождая ожидание дружескими беседами. Всё началось с простого рассказа Пасифики о том, как она провела прошедшею часть дня по просьбе Мэй. В нём был упомянуто время пробуждения, завтрак, занятие по французскому, с добавлением впечатлений о нём. Проще говоря не было ничего особо интересного. По крайней мере для большинства в компании, но шатенка, лучшая подруга рассказчицы, слушала ту с таким интересом, будто это самое невероятное из услышанного ей за всю её прожитую жизнь. Карие глаза с свойственной им добротой, не уходящей почти никогда, наблюдали за лицом и каждым жестом блондинки, точно любуясь.       Мэйбл была в восторге. Она – Пасифика, выглядит потрясающе. Чувство стиля младшей Нортвест давно восхищает альфа-близняшку. Та могла сочетать аксессуары так, что те могли остаться незамеченными, но придавали так отчётливо чествуемый особый шарм, что тебя прямо тянет ближе, что ты не можешь оторвать взгляда.       Волосы блондинки распущены, лишь две передние пряди убраны назад, будучи собранными резинкой в хвостик и украшены заколкой, которую Мэйбл ей дала перед входом в ресторанчик. Лёгкое платьице цвета утреннего неба с градиентом оранжевого струилось до колен, чем-то даёт возможность ассоциировать свою хозяйку с нимфой, нарисованной на страницах книг, которые когда-то просматривала Мэй. Тонкий кардиган светло-василькового цвета прикрывал руки, играя роль лишь дополнительного элемента образа, нежели чего-то практичного. Плюсом ко всему этому была тонкая серебренная цепочка на шее, с белой каменной каплей в качестве подвески, а также белые бусинки серёжки.       Вместе с лёгким, ненавязчивый макияжем, этот наряд создавал невероятный образ, пришедшийся по душе шатенки. Ей казалось протяни она руку, и та обязательно пройдёт сквозь девушку, точно сквозь антоусаи, которая покровительствует цветами, резвясь где-то в цветочных полях.       Парни молча слушали Пасифику из простого уважения. На их взгляд было бы грубо перебивать ту. Даже Стэнли, обычно не брезгующий подобным предпочёл молча дожидаться еду, которую к слову принесли всего минут десять спустя.       Пышущая жаром печи пицца, выбранная всеми вместе во время заказа, была лично принесена хозяйкой ресторанчика. Ту поблагодарили и под её же добрую улыбку приступили к трапезе. Глазами, один из которых полуприкрыт веком с голубыми тенями, та прошлась по лицам клиентов и в неком смысле своих друзей, она заприметила на них улыбки, только после этого удаляясь, чтобы вернуться к работе.       Иногда из уст дяди Стэна вылетали ужасные анекдоты, словно взятые из старого сборника анекдотов, на подобии «– Так… Больной, у вас рак и склероз. – Ой! Слава богу! А то я боялся, что у меня рак.». Это слегка давило на мозг, первое время, однако позже всё же стало лишь добрым дополнением хорошего вечера.       Вечер и в правду оказался хорошим. В компании царила непринуждённая атмосфера. Простые разговоры, шутки смешные и не очень, смех, искренние улыбки, что дотягивались до ушей. Всплывали моменты общей ностальгии, когда все смеялись с прожитых смешных ситуаций.       В общей сложности друзья провели в ресторанчике порядком четырёх часов, прежде чем решили собираться и расходится. Когда компашка вышла из ресторанчика, сделанного из обломков поезда, солнце уже стремилось вновь заплыть за горизонт потихоньку крася небо за собой в огненно-оранжевый и розовый, на фоне которых голубизна неба становилась всё серее. – Ты уверена, что не хочешь снова к нам на ночёвку? – Мэй никак не могла отпустить подругу, крепко обнимая ту на прощание. – Прости, дорогуша, сегодня у меня не получится, – Толи правда грустя, толи просто пытаясь успокоить подружку, ответила Пасифика. – Давая лучше созвонимся как вернёмся? – Предложила девушка шатенке, заключённой в объятья, ободряюще улыбнувшись. – Ладно… – Слегка огорчённо, но та согласилась.       С трудом расцепив руки, скреплённые за чужой спиной, Мэйбл отстранилась от Нортвест. Взгляд завис на лице блондинки, за которым отпускался яркий шар, ложа тень на силуэт и опаляя ярким, но мягким светом края. Брови изогнуты, выражая совсем ненужные извинения, губы в мягкой и ободряющей улыбке, а голубые глаза смотрят на ставшего ей столь родного человека. – Но не забудь! – На мордашке малышки Пайнс вновь расплывается слегка хитрая улыбочка. Рука, с указывающим вверх, в небо, единым, виляющим из стороны в сторону пальцем, поднимается между ними. – Иначе я обижусь! – Пригрожает та, скорее в шутку, чем взаправду. – Не забуду, не беспокойся.       На этом и порешили, наконец разойдясь по разные стороны. Мужской пол смог с облегчением выдохнуть – они уже устали ждать пока девушки закончат. Путь был не долгим, таким же как сюда. Мелькали некоторые диалоги, но те были коротки из-за усталости, хотя та распространялась не на всех. Мэйбл будто наоборот зарядилась от множественных истории рассказанных за старым столиком ресторанчика. В этом вся Мэй.       Стэнли смеялся со всеми от продолжаемого потока слов, что льётся со рта его внучки. Прекрасный день, кой испортить кажется непростительным грехом. Вот и он не будет его портить затрагиванием информации о трупе магической твари, что лежит в лаборатории его брата на столе патологоанатома и лежащем оборудований, скорее всего для вскрытия, того что осталось от существа, на процедурном столе рядом, которые мельком заметил, когда заходил за близнецом.

***

      Стоило семейке вернуться домой и все занялись оставленными делами, если те имелись, если нет, то просто находили себе новые занятия. Стэнли вернулся к работе, Стэнфорд к исследованиям, Диппер к шифрам на чертежах, а Мэйбл… А Мэйбл было нечем заняться, и та решила поделать браслетики, пока ждёт звонка подруги. Внезапная идея, закравшееся в голову девчушки, говорила, о том, что ей и её подругам просто необходимо ещё по одному браслету дружбы, вынудила поднять запасы самого лучшего бисера, из которого те будут изготавливаться.       Звонок от Пасифики сопровадился звонким пением новой любимой группой Мэйбл с, как бы назвал их дядя Стэн, слащавыми мальчиками. Прошло не больше мгновения и пение прекратилось – Мэй ответила на звонок. После сразу раздалась оживлённая болтовня двух девичьих голосов, один из которых доносился через громкую связь видео-звонка, сплетаясь в единую неритмичную мелодию, но та уже столь привычно Дипперу, что он просто не обращает на неё внимания, будучи полностью погружённым в своё дело.       Ныне спокойная атмосфера способствовала расшифровке текстов. Много расшифровать не получилось, однако такое положение дел только подогревало чувство азарта. Оно же взамен двигало дальше, заставляя стремиться к получению разгадки. Даже присутствие врага в пределах досягаемости ушло на второй план. Только текст, скрытый путаницей символов в голове. Этот текст не даёт учуять накопившеюся в теле усталость, отметая ту дальше от взора.       Может прошёл час, может больше прежде чем альфа-близняшка закончила разговор с подругой и повесила трубку. Один бирюзовый браслет уже был закончен, ещё один из светло-розового бисера начет. Планируется что на каждом браслете будет рисунок, в процессе обсуждения с Пасификой, было решено что рисунками будут разные котики. Один пятнистый, другой белый, серый и чёрный.       Карие глаза альфа-близняшки по привычке скользнули в сторону брата, чтобы, будучи принадлежащими старшей сестре проверить младшего, им пристала картина уснувшего около стены парня, склонившегося головой над блокнотом. Телефон выключился от долгого бездействия, при этом оставаясь в районе колен, зажатый в длинных пальцах. Рука с ручкой упала на постель, почти полностью выпуская из пальцев пишущею канцелярию.       Девушка, встав с насиженного, тёплого места, подошла к братцу. Не дело его оставлять в таком положение, особенно когда у него есть такая замечательная сестра. Та взяла плед, сброшенный на пол под руку, затем начала убирать лишние сейчас предметы. Среди них оказались телефон, ручка и блокнот. Выключенный телефон и ручка отправились на рядом стоящею тумбочку, а блокнот, что остался открыт привлёк внимание. Много зачёркиваний вполне свойственно её близнецу, особенно в полёте мыслей при разгадывании загадок, но неизвестные символы зацепили глаза на себе. Она таких не видела раньше у него. Слова же что уже были расшифрованы слегка настораживали. «Устройство», «механизм действия», «влияние», «мозг», «луч», «направление» – зачем ему всё это. Доверия и не внушало и то что он это выводит из видимо шифров, отнюдь не простых шифров, раз он так долго над ними возится. – «Надеюсь ты не во что не ввязался на этот раз и это просто интерес в тебе разыгрался» – Последние что подумала Мэй прежде чем укрыть Диппера и покинуть комнату.       Она спустилась вниз, направляясь на кухню. Та была пуста. Только вечерний ветерок, пропускаемый приоткрытым окном, слабо развивал старую тюль.       Мэй хочет приготовить перекус для себя, ведь она успела проголодаться за всё это время, а ведь пару часов назад она была уверена, что больше не единая кроха в неё не влезет, видимо прогадала. Немного фруктов и что-нибудь лёгонькое ей не навредит так что и смысла отказываться она не видит.       Наверное, пра-дядям тоже надо будет сделать что-нибудь. Они тоже могли захотеть поесть. Это всё равно не займёт много времени.       Пару минут было затрачено на то, чтобы достать всё необходимое для готовки. Ещё минут пятнадцать на сооружение странного по конструкции блюда. Это блюдо напоминало пирамидку из фруктов и ягод, политых йогуртом и взбитыми сливками. Куда же малышка Пайнс без цветной посыпки, которой она щедро покрыла всё сооружения на каждой тарелка. Сия шедевр девушка назвала «Пирамида лесной феи». Раньше она бы придумала название, связанное с единорогами, но сейчас чаще избегает этих существ, когда придумывает названия своим творениям. Навивает не самые приятные воспоминания.       Однако сейчас не об этом.       Шатенка ставит одну порцию на стол – это её порция. Две других берёт с собой и направляется к двоюродным дедушкам. Придётся ей поплутать по хижине прежде чем те получат своё угощение.       Дядю Стэна она нашла, как и предполагалось в его кабинете, вторым вариантом была торговая зона, но раз он тут, то туда ходить смысла нет, разве что позже с друзьями поговорить. Мужчина работал над какими-то бумагами, однако стоило внучке зайти как тот сразу посмотрел на неё. У них состоялся простой диалога, в конце которого мужчина согласился принять угощение.       Дядя Форд, что вполне ожидаемо, был в своей лаборатории. Когда Мэйбл спустилась тот делал заметки и совсем не обратил внимания на родственницу.       Девушка подошла ближе, чтобы передать перекус. Она специально старалась двигаться бесшумно, хотела сделать сюрприз. Пока у неё это получалось. Идя на цыпочках, переступая через провода на полу, она оказалась за спиной дяди. Тогда её цепкий взгляд упал на ведущиеся записи, прошлись по свежим строчкам. Сердце пропустило удар.       «Естественный враг?», «Междоусобица?» «Случайность?».       Рядом с этими надписями было свежее изображение феи и предположительно того, что осталось после неё. – Дядя Форд, что это? – Спрашивает она у старшего, который встрепенулся от чужого голоса, ведь был слишком сосредоточен на своём занятие. – А Мэйбл, что ты тут делаешь? – Исследователь повернулся к пришедшей. Мужчине не понравилась незаметность племянницы, обычно он более бдительный, неужто теряет хватку? – Я тебе перекус принесла, – Сразу натянув улыбку ответила шатенка, ставя на стол тарелку. – Это «Пирамида лесной феи»! Моё новое кулинарное произведение! Попробуешь? – Она с привычной всем улыбкой, принялась ждать ответа. – Да, конечно, попробую. – С лёгкой усталостью в голосе, ответил Стэнфорд. – Только больше не подкрадывайся так. – Как скажите сэр! – Она шуточно отсалютовала пра-дяде, словно тот какой-то генерал. – Так про что ты пишешь? Что значит «Междоусобица?» и этот рисунок? – Это лишь моё предположение. Мы утром с Диппером нашли искалеченную фею. К сожалению, та не смогла пережить полученные раны. Таких случаев на моей памяти не было много, и я решил выяснить причину. Я уверен это не опасно для нас, так что не беспокойся по этому поводу. Ты только Дипперу не говори, он в последнее время не хорошо себя чувствует. Хорошо? – На самом деле он не то чтобы правда жалел найденное создание, просто Мэйбл бы точно не одобрила иное отношение к феечке. Сейчас старшим двигает исключительно научный интерес, такого правда на его памяти крайне мало. – Я не скажу ему. – Сказала Мэй не задумываясь, её брат и в правду в последние несколько дней выглядит не лучшим образом. Хоть ей и не особо нравится таить подобное от близнеца, она понимает, что скорее всего это наилучшее решение. – Вы ведь похоронили бедняжку? – Я лично похоронил по всем традициям, принятым в их народе. – Врал и не краснел.       Любительница свитеров не на секунду не поверила, но предпочла лишь тяжело вздохнуть, прикрыв лоб рукою. – Потом обязательно похорони её, иначе это будет очень грубо по отношению к ней. А я, пожалуй, пойду, не буду тебе мешать.       Девушка не хотела в это вмешиваться. Не в этот раз. Дип-Дип скорее всего, если узнает, увяжется за ней, а этого не то чтобы прям хочется. Да и тем более у неё свои планы на это лето. Дядя Форд точно знает, что делает. Если он сказал, что это не опасно для них, лучше она доверится и не будет трепать себе нервы. Вместо этого займётся реализацией своих идей.       Уже снова находясь на кухне Мэйбл села за стол и приступила к своей порции. Естественно часть кулинарного творения ушла любимой свинушке, пришедшей так вовремя к своей хозяйке. Девчушка просто не могла оставить ту без сладкого, особенно когда на неё так просяще смотрят.       Закончив с трапезой, малышка Пайнс убралась на кухне, помыв всю испачканную посуду и даже протерев стол и гарнитур. Негоже же оставлять тут такой бардак? А пока она убиралась в голове возникла идея убрать всю хижину. Вряд ли это кому-то помешает.       Быстро достав всё необходимое, она оставила всё около стены в коридоре, чтобы сбегать наверх за наушниками. Ей всегда больше нравилось заниматься уборкой одновременно с этим слушая что-то на фоне. Так казалось, что процесс проходит быстрее.       Стоило ей зайти и глаза сразу же направились в сторону братца с проверкой. Тот сладко спал. Старшая улыбнулась и отвернулась. Выудив проводные наушники с бабочками около динамиков из-под подушки, та снова бросила мимолётный взгляд на младшего и вышла из комнаты, позже спускаясь вниз и убегая заниматься своими делами.

***

      Туман покрывал влажную траву. Лунный свет ели пробивался сквозь него ложась на росу бликами, словно маленькими звёздочками, упавшими с небесного полотна и нашедшими пристанище на этой полянке.       Ях ярко сияла в тёмном небе, усыпанном россыпью маленьких точек, стремящихся, но не способных обогнать её. Она рада видеть своего старого друга, всем своим неизменным видом показывая это. Та тянется к парню на давно поваленном дереве, хочет рассказать о своих новых наблюдениях, обсудить ещё одну произошедшую под её надзором историю. Она слишком давно ждёт этого, прям выпуская своё нетерпение наружу, искрясь им. Даже если этого не видно глазам.       Диппер привычно смотрит вверх на Луну, что такая шумная в своём безмолвии. Лицо абсолютно пустое, не выражающие не единой эмоции, коей нет и внутри. Но зачем им они в их не слышной беседе? Они и так знают, что происходит на нерябящей глади самого существа другого.       Полная тишина, окружает их. Такая мёртвая. Неощутимая фибрами. Однако столь привычная и даже родная. Лес вокруг всегда молчит. На первый взгляд может показаться, что тот пуст и не таит в себе не единой живой души, будучи необитаемым. Это убеждения в любом случае ложны. В тенях его живых деревьев обитают те, кто пусть и не имеет души в привычном её понимании, так непокорном разумам самых разных созданий, всё также обитают в этом лесу, ныне с интересом и некой опаской наблюдая за собеседниками сквозь толстые ветви и заросли.       Сзади снова слышаться шорох травы под лёгким шагом. В очередной раз к тёмноокому приближаются. Так неспешно. Тихо. Точно идут к кому-то родному и близкому, к тому, кому доверяют.       Вот уже стоят за спиной шатена. От подошедшего не чувствуется ни тепла, ни холода. Диппер точно знает, что это не человек, не какое-то животное. Это просто оно.       Что оно? Хороший вопрос. Парень не сможет ответить. Он не помнит. Не может уловить. Но точно знает – это что-то невероятно родное. Дорогое ему. Но что?       Впервые за все разы пребывания его здесь он улавливает в себе некое смятение. Оно не подлежит сравнению в мимолётном сомнением, когда оно звало, жаждя, чтобы на него взглянули. Тогда и так был понятен ответ.       Сейчас же шатен прекрасно понимал, то что остановилось позади ему знакомо. Оно столь близко ему. Однако, как бы отчаянно не пытался бы парень вспомнить что это, он никак не мог.       Раньше, впрочем, как и сейчас, с памятью у него не было проблем, тем более тут. Единственное, что извечно ускользало – его появление тут. Но это его не волновало тогда и в эти секунды тоже. Наоборот все прожитые минуты на этом месте возникали в голове с особой точностью. Каждое место, имя, движение, желание, что возникало у него, каждая мысль, эмоция. Слишком чётко, ярко. Такое обыденно показалось бы ему странны и подозрительным, здесь же настолько правильным, словно так и должно было быть всегда.       Иногда даже всплывали воспоминания никогда не существующего прошлого. О их многочисленных безсловных разговор с признанной спутницей Земли. О цветных небесах, покрытых неизвестными созвездиями. О отголосках сотен незнакомых голосов, обращённых к нему.       Из-за этого всего то, что он не помнит чего-то тут вызывает то самое смятение. Непонимание почему.       Сзади стоящее нечто снова зовёт его. Неслышно, однако очень требовательно. Магнитит к себе и Диппер поддаётся, не в силах отказаться. Он не хочет отказываться.       Обратного пути нет. Это говорит ему нутро. Как же ему всё равно. Ему просто надо узнать то, что, видимо, он забыл по неизвестной причине.       Не думая. Не сомневаясь ни на мгновение. Глаза отлипают от замолчавшей, наговорившей звучно полной Луны. Они устремились во тьму густого леса. Среди ветвей, кустов, укрытых белизной слышен столь громкий, неслышный зов. Родной зов. Просящий идти за ним следом.       Тёмноокий прекрасно понимает – зовут его. Оно хочет, чтобы он пошёл туда. Туда в густую чащу отнюдь не пустого леса. Это всё чувствуется им на внутреннем, обычно не применяемым уровне.       Ноги впервой касаются травы. Тело соскальзывает со мшистого ветровала. Сколько он вообще просидел на нём? Туман обволакивает, словно он вступил в реку из облаков. Возможно он хочет остановить паренька, оказывая некоторые усилия, стараясь оттолкнуть, усадить обратно. Но он не способен противостоять тому нечту в глубине Мюрквида, в прямом его значении. И Диппер делает первый шаг, пропуская все усилия тумана.       Шаг дался с удивительной лёгкостью, легче чем обычный, ставший базовым движением, о котором даже не задумываешься. Второй не менее лёгкий. Третий. Четвёртый. Восьмой… Девятнадцатый… Тридцать шестой… Пятьдесят седьмой… Сто первый…       Шатен давно сорвался на бег. Тёмные, почти чёрные в мрачном лесу глаза не концентрируются на окружение. Это не имеет никакого значения. Всё что имеет значение – зов, кажущийся оглушительным криком, становящимся всё громче, с каждым метром.       Сложно точно сказать время, затраченное на бег, на достижение неизвестной цели. Тут никогда оно не ощущается. Тут между мгновением и вечностью нет никакой разницы. Но судя по прилично давно сбившемуся дыханию, бежит он достаточно долго. Воздух раздражал лёгкие. Жёг их. По крайней мере должен был, но парень не обращал внимание. Это казалось пустяком. Ему надо добраться до того нечта, что не прекращает звать, а он не может не окликаться.       Запах леса так яростно хлестнул по обонянию, напоминания о своём существование, никогда не замечаемого в прошлом. Такое явное, реальное ощущение. Холодный ветер бьёт тело, обжигая своим холодом. Почему тут так холодно? Однако шатен не на секунду не останавливается, только ускоряется. Только быстрее. Только так. Туда. Неважно на удары веток, оставляющие царапины на лице, на оголённых вплоть до плеч руках, не скрытых лёгкой ткань боди. Неважно на ссадины и синяки от падений, подстроенных коварными камнями, так неудачно вставшими на пути. Упал так поднимись. Беги дальше. Только туда его дорога лежит.       Чужой голос уже давит на слух. От него так больно. Больно не физически, а больше ментально. Почему так больно? Почему хозяин голоса так страдает? Он не должен страдать. Как же Диппер не любит его слёзы. От них только больнее.       Надо быть быстрее. Надо быть рядом. Надо спасти…       Почему?! Почему он так ослаб?! Почему не может добраться?! Не может спасти?!!!       Новая примись в воздухе. Запах крови. Это кровь того, кого так рвётся найти шатен.       Рука тянется вперёд стоит увидеть просвет между деревьями, словно так он дотянется до него, поймает, спасёт, сможет как раньше прижать к себе, защитить от всея мироздания.       Однако миновав тысячелетние стволы высоченных деревьев, скребущих небеса и вся буря эмоций просто растворяется в пустом нутре, исчезает, будто и не было никогда той. Всё так, словно не бежал он только что. Нет усталости, боли в мышцах, Жгучего воздуха в лёгких. Нет ничего, что могло напомнить о только что случившемся.       Озеро эмоций внутри равно, спокойно, не единого намёка не то что на волны, на мелкую рябь нету.       Глаза слепит яркий свет небесных светил. Диппер точно знает о том, что одна из этих звёзд зелёная, а вторая оранжево-жёлтая. Его глазам подсилу увидеть это. Да он и не глядя мог бы сказать. Тут теплее чем на земле, но это не мешает растительности расти с удвоенной силой. Поле перед глазами тому подтверждение.       Трава, не похожая чем-то на обычную и привычную, мешает в себе зелень и бирюзу. Многочисленные невиданные цветы, самых разных цветов и форм рассыпаны по всему полю, как драгоценные камни. Ветер качает растения, слабо уводя их в танец. Мелкие насекомые, кои ночью начнут блестеть от света трёх спутников этой планеты под серовато-фиолетовым, от влияния находящийся рядом иной галактики, небом. В ночное время от сюда, с этого поля, открывается прекрасный вид на ту галактику.       Они с Диппером всегда любили наблюдать с этого места за небом, проводя разные линии, соединяя планеты, звёзды, кометы и астероиды в причудливые рисунки. При этом у них никогда не умолкали шутки, смешки, разговоры на разные темы.       Его лучший собеседник всегда был шумным, звонким, ярким. Особенно запомнились глаза-туманности, переливающиеся всеми возможными оттенками цветов, утонуть в которых легче простого. Широкая улыбка, расползающаяся на всё лицо. Та всегда была доброй, наивной, никогда не сменяющаяся на оскал. Не важно кем его считали, он просто был ему лучшим другом, почти братом.       Извечно не разлучные. Единое целое не иначе.       От этих воспоминаний внутри всё цветёт, греет теплом. Так приятно. Так и хочется остаться прямо тут. На их излюбленном месте. Дождаться его. Хочется, но что-то останавливает.       Почему так грустно? Почему всё внутри так ноет? Так болит? Почему горячие слёзы рекой текут из глазниц? Почему вспоминается запах крови, окрасившей его руки в оранжевый? Тяжесть чужого тела на этих же руках? Глаза, гаснущие с каждой утёкшей секундой? Его собственный крик отчаянья?       Есть желание упасть в эту мягкую траву, взрыть от скопившейся, забытой боли. Хочется сжаться в маленький комочек прямо тут, на их любимом месте. Исчезнуть, растворится в вечности, стерев любое воспоминание о себе, о их счастье, о их жизни, о их боли…       Но он не падает. Вместо этого приходит резкое осознание. Диппер совсем не понимает причину захватившего его отчаянья и столь депрессивных желаний. Кого он вспоминает с таким тепло, которого не чувствовал никогда ни к кому? С кем у него связаны столь приятные воспоминания? По кому так горюет? Так убивается? Кто это вообще?       Руки, висевшие вдоль швов, поднимаются утереть не остановившееся слёзы. Они просто не перестают течь, сколько бы бледная рука не тёрла бы покрасневшие щёки. Кажется, он вот-вот разрыдается, однако он не может сказать почему. У него нет причин плакать. Нет причин только истощать свой организм. То внутри, что заставило его рыдать раньше, исчезло с осознанием, но это не облегчило ситуацию.       Что-то он явно упустил. Не взял в толк. Что? Что он пропустил?       Очередной шорох со спины. Всё те же беззвучные шаги. Оно приближается. Уже так близко. Стоит почти вплотную.       Больно. Нечту тоже больно. Нечто тоже плачет. Оно не может остановить эти слёзы. Не может прекратить это…       Это слишком отчётливо чувствуется…       Всё его собственное естество жжётся, обжигая тёмноокого…       Надо успокоится, не смотря на желание поддаться чужим, но столь настоящим чувствам…       Вдох-выдох…       Только сейчас он понимает – дыхание затихло, его просто не было, наверное во время того не ясного прилива горечи.       Вдох-выдох.       Вдох-выдох..       Вдох-выдох…       …

***

      Билл снова проник через треугольное окно под ночным покровом в комнату близнецов Пайнс. Ему уже начинает надоедать этот быт. Эти глупые, не несущие ценности разговоры, с не менее глупыми особями, так называемого царствующего на этой планет вида. Не возможность ускорить процесс.       Пришлось караулит около этой хибары, около часа, ждя пока большая часть невзлюбленной семейки уснёт, коротая ожидание играя в разбивашки с птицами, которые случайно попали в его поле зрения. Вот поразятся те, кто найдёт трупики пернатых разбитых о деревья, когда в лес пойдёт.       Ступая на деревянный пол, демон осматривается. Близнецы спят. Мэйбл, которая сегодня около часа вела с ним беседу о вкусах желейных бобов, рассуждая о всех их преимуществах и недостатках, лежала отвернувшись к обклеенной постерами стене. Та была укрыта бежевым махровым одеялом, с каким-то узором из изогнутых полос. В ногах у той спала её свинья, похрюкивая во сне. Повернув голову в иную сторону, он рассматривает свою основную куклу всея спектакля, коя пока косячит, не вживаясь в отведённую ей роль, но не столь критично, а игру можно будет подправить, распутав спутавшиеся нитки. Парень выглядит напряжённым. Будучи тоже отвёрнутым к стене, тот с головой накрылся одеялом, лишь спина слегка видна. Учитывая факт одетой на того домашней, но отнюдь не спальной одежды, можно сделать вывод, что тот уснул где-то после прогулки и его просто не стали будить.       Как же не вовремя он решил поспать, у них с Биллом как раз должен был состояться познавательный для парнишки диалог, ну и пусть то что младший из Пайнсов совсем не был о нём предупреждён. Теперь демону придётся его будить. – «Только лишняя морока…» – Подумал Шифр прежде чем начать всматриваться в мальчишку, чтобы заглянуть в его сон и превратить тот в хорошенький кошмар. В разы же лучше вместо обычного пробуждения, ради которого придётся шуметь, зовя Сосну, что может привлечь внимание остальных жильцов, сделать тому подарок в виде особо изощрённого кошмара, который моментально поставит пацана на ноги, отбивая желание даже дремать пару минут, не правда ли?       Именно это один из лучших вариантов.       Вот он уже привычно проникает в подсознание. Там находится место где находятся сны. Сайферу он напоминает шар, в котором и содержится весь сон. Этот шар находится за пределами трёхмерного пространства, из-за чего его не просто так увидеть трёхмерным существам, а вот Биллу вполне это может. Этот шар довольно податливый и эластичный в умелых руках, немного правильного воздействия и он будет показывать владельцу то, что хочет скульптор. Сон на самом деле очень интересная вещь, она может находится даже у одномерных созданий, кои на удивление тоже существуют. Признаться честно, их сны довольно посредственные, влиять на них довольно скучно.       Демон разума приближается к тому самому шару в голове своей куклы, он довольно яркий, это довольно большая редкость, значащая что сон довольно масштабный, и имеет относительно сбалансированную структуру. Нередко сны могут быть почти прозрачными, знаменуя о том, что скорее всего они спутанные, где всё смешивается, без конкретного сюжета и чаще всего такие даже не запоминаются. Сон парня не такой, а это только сделает процесс его изменения интересней.       Однако прикоснувшись, пытаясь проникнуть в сон, Билл наткнулся на проблему, с которой столкнуться тут никак не ожидал. Оболочка сна, обычно настолько тонкая, что не выполняет никаких функций кроме сдерживания внутренностей в определённой форме, была сравнима с ужасно толстым стеклом, через которое всё видно, но никак не пробраться. Соприкасаясь с обычной оболочкой сна, демон мог спокойно пройти сквозь неё, получив возможность менять содержимое сна как ему вздумается. Сейчас же он просто уткнулся в неё, не способный преодолеть. Такое было только пару раз за всю его многомилиарднуюлетнтию жизнь и то это были могущественные существа. А тут обычный мальчишка, который испугался крови. Это не могло не заинтересовать.       На всякий случай заперев Падающею Звёздочку в её сонном царстве. Будет неприятно если она вдруг проснётся и у неё получится заметить его. Демон в человеческой оболочке подошёл к кровати мальчишки. Наклонив корпус на девяносто градусов, добиваясь прямого угла, блондин посмотрел на свёрнутого в позу эмбриона подростка. Длиннополая рука потянулась к месту где должна быть голова шатена, взялась за край пледа и отдёрнула его вниз по телу паренька.       Гетерохромным глазам предстало заплаканное лицо, слёзы на котором уже перестали литься, оставив лишь влажные дорожки, уходящие по направлению к подушке. Под одной из рук собрана ткань, на ладони другой полумесяцы от ногтей, видимо те сжимались в кулаки. – «Кажется, ты уже получил прекрасный кошмар» – Внутренне посмеялся Сайфер, выпуская ехидную улыбку растянуться на своём лице.       Пришедший кистью убрал длинноватую чёлку, скрывающую родимое пятно и падающую на закрытые глаза. Она сильно мешала внимательнее разглядеть лицо, столь заинтересовавшего демона хаоса человека. Повернув чужую голову, тот прикоснулся ко лбу парня. Хочется поближе посмотреть, что там за барьер такой, а физический контакт, который не особо интересен Биллу, но для большинства людей необходим чуть ли не жизненно, как раз поспособствует осуществлению этой хотелки. Всё из-за того, что он позволить установить более твёрдую дорогу до сна.       Как Шифр и предполагал, такую оболочку сложновато преодолеть. Похоже на насланный сон, кои делает он. Возможно из-за этого Пайнс так долго спит. Иногда такой эффект могут иметь препараты, способствующие погружению в сон или оттягивающие его приход. Кажется, блондин замечал у него что-то подобное. Однако оно не могло иметь настолько сильный эффект, не такой, который так сильно мешал бы.       Демон решил попробовать ещё раз пройти сквозь схожую с стеклом оболочку. Однако сколько бы он не бился пройти сквозь не получалось. Хотя спустя некоторое время он смог заметить изменение в лице младшего. Его брови в недовольстве свелись к переносице, глаза зажмурились сильнее, а вскоре начали медленно открываться.       Сон, в который так и не получилось проскользнуть, а тем более изменить, растворялся на глазах, оставляя после себя пустое место. Вместо него начало просыпаться сознание парня.       Ещё мутный взгляд тёмных глаз осмотрел комнату, перед этим пару секунд потупив в потолок, будто ему не мешал чужой силуэт, который словно и не был замечен. А ведь Билл ждал, даже натянул приветственную ухмылку. Из-за этого, когда веки младшего вновь прикрыли глазные яблоки, пусть улыбка и не сошла с лица, но внутри Сайфера заиграло желание задушить Пайнса или сделать что-то того хуже, за игнорированье. Однако он давит его. Сейчас не время и не место, если надо будет он помучает его чуть позже.       Во время кратковременной борьбы демона с самим собой тело Диппера расслабляется, погружаясь в спокойную дрёму, наконец не видя снов. К сожалению парня, ненадолго. Ведь демон отходит от подавления и в правду приставучего желания, снова переводя взор в реальность на дремлющего мальчишку, который, по его мнению, сейчас не должен спать. Но это просто исправить, в этот раз уж точно.       Насылая новый простенький кошмар, теперь без препятствия в виде уже существующего и активного сна в плотной прозрачной оболочке, мешающей его изменить. Хватило пары секунд, кои в называемом Царством Морфея мире могут растягиваться до миллионов и миллиардов лет, в итоге всё равно обрываясь, чтобы шатен подскочил, садясь и чуть ли, не сталкиваясь с гостем комнаты, но удачно избегая подобной участи, стараясь отдышаться. Кажется, ему понравилось смотреть на то как его отвергают все близкие ему людишки, выставляя его причиной всех возможных неприятностей на их пути и смеющихся над ним как над клоуном за его неудачи.       Диппер сосредотачивает взгляд на собственных ногах, укрытых пледом, еле видя те в темноте. Со стороны слышаться смешки уже успевшего стать противным голоса, но те игнорируются пока человек пытается прийти в себя. Шифра всегда забавило, что на вид самый безобидный сон, может подарить такие яркие ощущения своему получателю. А ведь на самом деле причин так реагировать нет. Просто в сонном измерение есть возможность усиливать, менять и ослаблять эмоции что испытывает спящий. Например, он может прийти в настоящий ужас от безобидных слов, но абсолютно спокойно воспринять смерть самого близкого ему существа, случившеюся у него на глазах, самым жестоким образом, будто в этом нет ничего необычного. Подобная особенность даёт возможность разыграться по полной, отыграв любые сюжеты, которые только взбредут в его голову.       Диппер всё же смог вернуть осознание в свои руки, восстановив дыхание и наконец вздохнув полной грудью в последний раз прежде чем осмотреть помещение. Рядом стоящий силуэт с одним ярко горящим глазом под боком, коего не должно быть тут так уж точно, не мог не привлечь внимания. Но понимание кто это слишком быстро приходит к Пайнсу, мешая испугаться незваного гостя, вместо этого даря раздражение. Сразу стало понятно кто виновник его кошмаров. – Билл… – Тяжело выдохнув, тёмноокий всё же полностью направляет глаза на демона, стоящего рядом, попутно садясь поудобнее. Говорить с ним не сейчас, не через сто лет не захочется, однако видимо выбора нет. – По какой причине ты снова проник сюда ночью? – Посмотрев в окно, убеждаясь в точности своих слов, спросил парень. – А почему нет? Не сказал бы что ты делаешь что-то чтобы избежать этого. – Ехидно ухмыляясь ответил названный ранее. – Давай ближе к делу. Повторюсь, по какой причине ты тут? – Уже во второй раз постарался разузнать причину визита блондина Диппер. – Знаешь ли это с твоей стороны очень грубо Сосенка! – Наиграно чуть заваливаясь назад, прикладывая тыльную сторону кисти ко лбу, произносит Сайфер, будто этим говоря, что очень сильно был задет словами мальчишки. – Может я хотел дружески поговорить с тобой, мы ведь друзья не правда ли? – Мы не друзья. – Отрезает шатен. – Даже для остальных так не выглядим, а по-настоящему уже никогда не станем, и ты прекрасно это знаешь. – Именно, мы даже для остальных так не выглядим, а значит именно это нам надо исправить. – Вновь противная улыбочка, что тянется до ушей, селится на мраморном, почти белом под лунным светом, лице. – Так что постарайся быть паинькой, и получше отыграть свою роль, хорошо?       Диппер промолчал пару секунд разглядывая собеседника и борясь с желанием бросить в того что-нибудь, чтобы тот растворился как иллюзия. – Я не слышу ответ. Я спросил - хорошо? А ты ответил - … – Ждя продолжения холодно, но всё также лыбясь, снова спросил гетерохромноглазый. Как же его бесит каждый раз повторятся, но он не может просто избавится от этого медлительного собеседника, по крайней мере пока тот ему ещё нужен. – Хорошо. – Выдавил из себя Диппер, закатывая глаза. Он не мог понять причину, но с этим демонюгой не хочется разговаривать хоть как-то, кроме как грубо, откровенно дерзя, прекрасно понимая на что тот способен. Даже когда он внушает настоящий ужас, заставляя кровь стынуть в жилах, ничего иного не получается. Возможно это его способ преодолевать, столь ненавистные диалоги, давящие на нервы. – Значит ты пришёл, только для того, чтобы сказать мне это? – Приподнимая одну бровь. продолжает Пайнс. – Раз это всё, то не мог бы ты уйти, я ещё поспать хочу. – Рано или поздно ему это аукнется, чувствует парень. – У нас же вроде завтра какой-то совместный поход намечается, а я крайне ни уверен, что ты жаждешь желанием нести засыпающего на ходу меня, туда и обратно.       Билл старался улыбаться всё также, пусть бровь и дёрнулась. – «Может врезать ему?» – Думает повелитель хаоса, понимая, что у других жильцов хибары могут возникнуть вопросы по поводу синяков, ссадин, переломов, кровоподтёков и тому прочему, ведь если он сорвётся может и не остановится вовсе, убив парнишку, а восстанавливать его буде сложновато в его нынешнем неприятном положение. – Как раз на счёт нашей завтрашней прогулки я и наведался к тебе. Идём мы до барьера через лес. Возьми с собой блокнот и ручку, будешь вести записи. Зайду за тобой в десять утра, не заставляй меня ждать. Надеюсь всё ясно? – Ясно. – Вот и умничка Сосна! Такой понятливый, вот бы ещё команды какие-нибудь знал. – Ты меня сейчас с собакой сравниваешь? – С явным раздражением, спрашивает у Сайфера Диппер, всё же стараясь быть потише, нехотя будить сестру. – Возможно. Хотя в одной из провинций в межизмеренном пространстве, в котором я как-то побывал вместо привычных тебе собак, есть черви играющие подобную роль для тамошних жителей. Скажу так, эти черви гораздо покладистей ваших псин. – Ухмылка стала довольной и более широкой, от созерцания реакции собеседника, в глазах которого читалась ярость, готовая вырваться наружу, но всё ещё подавляемая страхом и инстинктами самосохранения. – Раз уж мы закончили с основными моментами на следующие утро, я думаю мне пора откланяться. Сладких кошмаров Сосенка!       Демон вновь прошмыгнул в окно, прежде чем парень всё также сидевший на кровати успел тому ответить. Однако он благополучно успел его мысленно проклясть и обматерить, желая тому всего наихудшего.       Диппер встал с насиженного места, чтобы закрыть за непрошенным гостем окно, которое тот на память оставил открытым. Уже стоя перед треугольной рамой он выглянул наружу, осматривая пустую улицу. Демона и след простыл, словно тот никогда сюда не приходил. Внимание привлекла неполная луна, возвышающаяся над соснами. На мгновение шатену показалось, что та хочет что-то сказать, но он быстро себя отдёрнул. Этого просто не могло быть, Земной спутник не может говорить. Это лишь бредни, последствие сна, что скорее всего тоже был наслан Биллом Шифром. Будь он проклят!       Парень закрывает окно и возвращается в постель, желая поспать ещё хоть часик.