Формула любви

Вся жизнь — это химия. Мы состоим из молекул, а молекулы из атомов. Предметы, окружающие нас, изготавливают из химических веществ. Люди ежедневно создают химические реакции, взаимодействуя с внешним миром. В доме случается пожар и мы выбираем затушить источник водой, а не открыть окна, дабы огонь не разгорался ещё сильнее. Из кварцевого песка выплавляют стекло, а сталь охлаждают и закаляют в воде для обеспечения твёрдой и прочной структуры. Мы дышим, едим, разговариваем и умираем — это тоже химические реакции в любом живом организме. Даже любовь — всего лишь ряд химических реакций. Симптомы влюбленности похожи на состояние близкое к болезни: потеющие ладони, румянец на лице, учащенное сердцебиение. Каждая стадия любви зависит от определенных химических элементов, запускающих соответвующие реакции в организме. Долгая и сильная привязанность порой резко перерастает в симпатию, а человек, которого вы ненавидели, неожиданно становится перед вами на алтаре. Руслан, как химик, верит в теорию "любовь живёт три года". Дофамин — кратковременное удовольствие, наркотик, в хорошем смысле этого слова. Это страсть, физиологическое влечение, непреодолимое желание. И если такая любовь не подкреплена другими чувствами, то со временем она испаряется как пшик, будто бы её никогда и не было. Страсть угасает, а внешние недостатки партнёра всё сильнее бросаются в глаза. Поэтому, по окончании учёбы в Ачинском педколледже, Тушенцов отпускает всё, в том числе и надоевшую до смерти своими выходками девушку, и уезжает в Питер. Там он поступает и доучивается в государственном педагогическом университете — между прочим один из самых престижных вузов страны. Но и Руслан не дурак. Тяга к знанием держит его на плаву, а порой он вспоминает Лидию Ивановну — его любимую и уже почившую учительницу химии. "Тушенцов, одних способностей никогда не достаточно. Только упорный труд и стремление познавать новое спасут твою светлую голову", — о, она была великой женщиной, Лидия Ивановна. В меру жёсткой и строгой, но такой же справедливой и добродушной. Она обожала свою вязаную шерстяную шаль, а в столе у неё всегда была припрятана пачка зефира в шоколаде для Руслана. "Ешь, Тушенцов, и смотри на доску. Мы сегодня не хухры-мухры проходим, а гибридизацию атомных орбиталей. На олимпиаде тебе подсказывать никто не будет." Они надолго оставались после уроков, залпом проходя несколько тем, и Лидия Ивановна редко хвалила Руслана, но на торжественном вручении дипломов он видел в её глазах слёзы и гордость за своего лучшего ученика. Он бы тоже хотел быть таким учителем. Понимающим, отзывчивым, тем, кто сможет дать знания хотя бы одному маленькому человеку, а после быть твердо уверенным в том, что всё было не зря. Учитель — это призвание, которое Руслан должен нести с достоинством, хотя бы потому, что сам это выбрал и шёл к своей цели долгие несколько лет. И теперь, стоя на пороге школы, он не чувствует той придающей сил решимости, которая была двумя минутами ранее. Школьники шумными стайками проносятся мимо него, не обращая внимания на молодого преподавателя. Все готовятся к началу линейки, а, соответственно, и открытию нового учебного года. Сколько Тушенцов себя помнит, он никогда не любил первое сентября. Занятия по химии приносили удовольствие, физкультура давала заряд положительных эмоций, с трудовиком они и вовсе всем классом курили за подсобными помещениями. Сам процесс учёбы шёл легко, но только не его начало. В осенние дни, когда унылые дожди ещё не заливали всё вокруг, а сырость и холод не пронизывали до костей по дороге в школу, Руслан мучался от осознания того, что он заперт в каменной коробке, в то время как за окном грело солнце, на деревьях заливались последние из оставшихся перелетные птицы, а ребятишки гоняли мяч. Сейчас к его нелюбви добавляются тревога и страх перед учениками, которых сегодня он впервые увидит, преподавательским составом, с которым он тоже не знаком. На собеседовании Руслан ни с кем не столкнулся, кроме самого директора и секретаря, объяснявшего, какие бумаги подписать, а педсовет решили провести сразу после окончания линейки и уроков у школьников. Там же Тушенцова и представят официально, где его будут оценивать десятки пар глаз. "Гениальная идея делать всё в один гребаный день", — и без того плохое настроение падает до нуля, пока Руслан хлопает по карманам, в поисках сигарет. Кроме денег и завалявшегося билета на проезд, он ожидаемо ничего не находит, потому что еще вчера решил бросать. Пагубные привычки легко перерастают в зависимости, а у Тушенцова и так накопилось их чересчур много. Приобретенная любовь к сладкому — быстрый путь к появлению кариеса, сахарного диабета, прыщей на лице и лишнего веса. Пропущенный бокальчик вина после тяжелого дня — заведомо алкоголизм. Таблетки от бессонницы — аптечная наркомания. И так далее по списку. Курение не худшая из них, но самая большая проблема на данный момент. И одновременно это спасение от тоскливой рутины, затягивающей в своё болото всё глубже с каждым прожитым днём. Сигареты снимают стресс как одна пачка зефира в шоколаде, два стакана виски с колой или три таблетки феназепама. Если это возможность проверить свою силу воли, то Руслан может и потерпеть неделю, перед тем как снова сорваться. Или серьёзно взять себя в руки и наконец мысленно поставить галочку в реестре данных себе обещаний, которые он когда-нибудь выполнит. Погода на удивление хорошая, хотя Тушенцов точно помнит, что на сегодня передавали дождь. На небе ни облачка, солнце начинает припекать, и он со вздохом разворачивается, следуя во внутренний дворик. На жаре стоять не особо хочется, поэтому парень надеется успеть занять место вдали от остальных и оттягивать неизбежный момент встречи столько, сколько получится. В тени деревьев становится немного лучше, раскидистые ветви лип надежно скрывают Руслана от чужих глаз, и он расслабленно наблюдает за строящимися в шеренгу старшими классами. Первыми выходят девятые классы, затем десятые и в самом конце выпускники — два одиннадцатых. Именно с ними Руслану предстоит увидеться и провести первый урок химии в этом году. Он вытягивает шею, стараясь рассмотреть учеников, но пестрые букеты и чужие спины впереди значительно ухудшают обзор. —Поприветствуем 11 "А" класс и их классного руководителя — Кашина Данилу Владимировича! Бурные аплодисменты, крики и даже свист только распаляют интерес Тушенцова. Он подходит чуть ближе к беснующейся толпе, взглядом выхватывая рыжую макушку, ведущую за собой остальных. Высокий, подтянутый, с широкой улыбкой на лице — по всей видимости, тот самый Данила Владимирович — идёт уверенно, держа над головой табличку 11-го "А", и снисходительно поглядывает на пожирающих его глазами старшеклассниц. Чего греха таить, смотрят не только они, но и учителя, причём обоих полов. По крайней мере, Руслан себя к ним относит. Будь он на месте этих школьниц, не пропускал бы ни одного урока. И в глубине души он знает, что посещаемость на занятиях Кашина стопроцентная. Возможно, в нём играет зависть. Данила не выглядит намного старше самого Тушенцова, но, судя по реакции, уже заслужил уважение и пользуется популярностью среди здешней молодёжи. Руслан не такой открытый и раскрепощенный на публике, поэтому с ужасом думает как не опозориться перед всеми в первую же минуту. "Было бы неплохо с ним подружиться. Общение с местной звездой — плюс несколько баллов к авторитету и внутреннему спокойствию", — свои расчёты парень откладывает на потом, вслушиваясь в навевающую сон речь директора. —Владимирович опять не в настроении, — Руслан мгновенно переключается на разговор стоящей впереди школоты. Сомнений в том, что они говорят про кое-кого конкретного, нет. —Бля, у нас же физика следующая, — вздыхает второй парень. —А я тебе про что, — отзывается первый и оба замолкают. "Физика, значит. Интересно". Тушенцов поворачивает голову, находя неподалёку 11 "А" в полном составе, и Кашина, уже без улыбки, зато с раскрасневшимися щеками и метающим молнии взглядом на свой класс. Несмотря на то, что химия Руслану давалась легко, физику он понимал слабо. Если говорить честно, то не понимал вообще. Насколько он любил первый предмет, настолько ненавидел второй. Было ли дело в преподавателе, или в формулах, которые никак не хотели откладываться в его памяти, или в целом в нежелании изучать бесполезные, по его мнению, законы, явления и прочую чушь — точной причины Тушенцов не назовёт. На жизнь это никак не повлияло, только на аттестат, в котором красуется нарисованная всеми правдами и неправдами тройка. "Алексей Андреевич, он же наш олимпиадник, гордость школы, вон, с Лидией Ивановной каждый день занимается. На область скоро пойдёт", — классная защищала и просила за Руслана всегда, чтобы тот не делал. Хотя поводов для разочарования он и не давал: ни в плане дисциплины, ни в плане учёбы. "Это, конечно, всё замечательно, молодой человек, но без знаний физики вам до хорошего химика как до китайской стены на четвереньках. И что прикажете с вами делать?" Старый хрыч в школьные годы попортил Руслану нервы, но, со скрежещуми от злости зубами, вывел итоговую оценку, под пристальным вниманием не только класрука, но и заучей, беспокоящихся за успеваемость одарённого парня. "Хорошенько подумайте, Руслан, перед тем как стать учителем или кем вы там хотите быть: сможете ли вы объективно оценить ученика, не имеющего ни малейшего представления о предмете, который вы преподаёте? Если нет, то и в школе вам делать нечего". Тушенцов выныривает из неприятных воспоминаний, когда люди начинают постепенно расходиться, и вспоминает, что у него вообще-то урок, а он даже не дошёл до кабинета и не повторил расписанный на сегодня план. Руслан покидает уже ставшие родными липы, быстрым шагом направляясь к главному входу. Опаздывать на собственное занятие это заранее плохое начало, но он надеется обогнать одиннадцатиклассников, если они по счастливой случайности не потерялись где-нибудь в многочисленных коридорах. "Ага, мы же в Хогвартсе находимся, а не в ГБОУ СОШ". До второго этажа Руслан добирается без приключений, но внезапно слышит чей-то разъяренный и не терпящий возражений голос: —Деймур, Гридин, Онешко, за мной. Быстро и молча! Обладателя он узнаёт через несколько секунд, когда тот выходит из-за поворота. Преподаватель физики прёт как танк, периодически гневно поглядывая через плечо на нарушителей порядка. —Если с первого раза до вас не доходит, значит будем разговаривать по-другому. И не надо на меня так смотреть, Гридин, тебя это больше всех касается. Руслан отходит в сторону, желая слиться со стеной, потому что как минимум троих хулиганов из его нового класса сейчас уводят, а под горячую руку попадать не хочется. —Новенький? Почему на линейку не пришёл? — Кашин тормозит аккурат возле него, буравя невозможно яркими голубыми глазами. Интересно, это линзы или его настоящие? И пока Тушенцов мнётся с ответом, пытаясь придумать как корректно сказать, что они коллеги, Данила удаляется по коридору, напоследок крича: —Марш в класс! Зайдёшь после урока, поговорим и заберёшь учебники. И уже чуть тише доносится: —Как вы все мне дороги. Выпущу вас и уволюсь к чёрту. Руслан остаётся стоять в ступоре, не понимая, что только что произошло. Кажется, он познакомился с Данилой Владимировичем. И его приняли за школьника. Он, конечно, молодо выглядит в свои двадцать два, но не настолько же. "Ну и пиздец", — урок начался пять минут назад, и Тушенцов спохватывается, вспоминая, что ему давно пора в класс, пока тот не разнесли за время его отсутствия. Руслан летит к кабинету и чувствует, что год предстоит весёлый.