Когда идёт дождь

Дождь начался внезапно, будто кто-то решил нажать кнопку "стоп" на солнечном дне, заменив его серыми облаками, тяжёлыми каплями и неожиданной прохладой. Донхёк стоял на крыльце университета, глядя, как дождевые потоки устремляются вниз, образуя на асфальте маленькие реки. Ему нужно было идти домой, но, конечно, зонта у него не было. Он ненавидел таскать с собой лишние вещи, считая, что всегда сможет переждать дождь. Но сегодня дождь не хотел заканчиваться. Впрочем, он уже привык к тому, что день не задался. С самого утра всё шло не так, начиная с того, что он опоздал на пары, и заканчивая тем, что он поссорился с Марком. Нет, не "поссорился". Это была настоящая буря. Слова, сказанные на эмоциях, как острые иглы, разлетались в разные стороны, и теперь, спустя часы, Донхёк всё ещё не мог выбросить из головы взгляд Марка. Этот взгляд был тяжёлым, полным разочарования. Почему они вообще начали спорить? Из-за ерунды, как всегда. Марк сказал что-то о том, что Донхёк слишком импульсивен, Донхёк ответил, что Марк слишком правильный и не понимает его. Всё как обычно. Всё так предсказуемо. И всё равно каждый раз это оставляло след — как будто капли дождя медленно, но неумолимо стирали что-то важное между ними. Донхёк вздохнул и достал телефон. Его пальцы невольно открыли чат с Марком. Последнее сообщение было его — холодное и короткое: "Делай что хочешь". Ни "прости", ни "давай поговорим", ни даже обычного "увидимся позже". Телефон оставался тихим. Марк не ответил. "И не ответит", подумал Донхёк. Он убрал телефон в карман и снова посмотрел на дождь. Люди с зонтами пробегали мимо, не замечая его, словно он был частью декора. Прошло десять минут. Прошло пятнадцать. Дождь не утихал, и вместе с ним в груди нарастало неприятное чувство. Донхёк хотел уйти, но не мог заставить себя сделать шаг. Что-то останавливало его, словно подсознание говорило: "Жди". И это "что-то" появилось внезапно, словно из самого дождя. — Ты собираешься тут мокнуть до ночи? — раздался голос, от которого у Донхёка ёкнуло сердце. Он обернулся и увидел Марка. Тот стоял в нескольких метрах от него, с зонтом, который он, судя по всему, совсем не использовал. Его волосы, тёмные от воды, липли ко лбу, куртка промокла насквозь, но взгляд оставался уверенным. — Что ты здесь делаешь? — спросил Донхёк, чувствуя, как у него пересыхает в горле. Марк усмехнулся, подходя ближе. — Думаешь, я позволю тебе просто стоять тут и дуться? — Я не дуюсь, — возразил Донхёк, чувствуя, как его упрямство снова берёт верх. — Конечно, — протянул Марк с иронией, став под козырёк рядом с ним. Он покачал головой, сбрасывая капли с волос. — Знаешь, это глупо. — Что именно? — Ссора, — сказал Марк, смотря прямо ему в глаза. — Мы поссорились из-за ерунды. Ты злишься, я злюсь, а смысл? Донхёк замолчал. В груди снова неприятно сжалось. Он хотел сказать что-то острое, что-то, что поставило бы точку в этом разговоре, но вместо этого выдохнул: — Ты начал. Марк закатил глаза. — Правда? Ты снова хочешь это обсудить? — Нет, — ответил Донхёк, глядя на лужу у своих ног. — Я... не хочу. Они замолчали. Дождь продолжал шуметь, словно заполняя паузу между ними. Донхёк чувствовал, как его упрямство уходит, оставляя место для чего-то другого — чего-то, что он не хотел признавать. — Прости, — сказал он наконец, тихо, едва слышно. Марк посмотрел на него, и в его взгляде не было ни обиды, ни злости. Только усталость и... тепло. — И ты меня. Донхёк поднял глаза, удивлённый его ответом. — За что? — За то, что я был идиотом, — сказал Марк, улыбнувшись. — Ты знаешь, я не люблю ссориться с тобой. Это убивает меня. Донхёк почувствовал, как его сердце дрогнуло. Он хотел ответить, но слова застряли где-то глубоко внутри. Марк протянул ему руку. — Пойдём? — Куда? — спросил Донхёк, но всё-таки вложил свою ладонь в его. — Домой, — просто ответил Марк. Они вышли из-под козырька под один зонт, хотя его явно не хватало, чтобы укрыть их обоих. Дождь продолжал лить, но теперь, когда Марк был рядом, каждая капля казалась не более чем слабым шепотом. Ткань одежды прилипала к телу, но Донхёк не обращал на это внимания. Он ощущал только тепло, которое исходило от Марка, его рука, крепко сжимающая его пальцы. Они шли медленно, каждый шаг был наполнен невысказанными словами, которые они не решались произнести. Всё, что было важно, сейчас сводилось к этому — они были рядом, несмотря на всё, что было между ними. И этого было достаточно. Марк иногда поглядывал на Донхёка, его глаза — полные понимания и какой-то лёгкой грусти — говорили больше, чем слова. Он знал, что всё ещё не было забыто, но и не мог заставить себя вновь разжигать огонь ссоры. Вместо этого он позволил дождю стирать их обиды, одну за другой. — Почему ты не ответил мне в чате? — спросил Донхёк после некоторого молчания. Его голос был тихим, но решительным. Марк взглянул на него, чуть приподняв брови, как будто удивлён тем, что Донхёк вообще спрашивает об этом. — Ты же видел, что я написал, — ответил он. — Я думал, что ты будешь рад, что я не продолжил эту бесполезную перепалку. — Ты не хочешь поговорить? — Донхёк не знал, почему спросил именно это, но слова вырвались сами. — Хочу, — Марк остановился и обернулся к нему, — но я не знаю, как правильно. Мы оба слишком сильно задели друг друга. Донхёк посмотрел в его глаза и, казалось, в этот момент смог увидеть в них всё, что ему нужно было знать. Это было что-то такое, что заставляло его сердце сжиматься. Он так сильно боялся, что Марк устанет от его постоянных перепадов настроения, от его волнений и беспокойства, что не сможет найти в себе сил пережить очередную бурю. Но Марк продолжал идти рядом с ним, не обращая внимания на дождь и на все эти мимолётные трудности, которые они переживали. — Ты правда не сердишься? — спросил Донхёк с ноткой сомнения в голосе. Марк покачал головой. — Я же сказал. Мы оба не правы. Я не обижаюсь на тебя. Просто... иногда мне трудно понять, как тебе не хватает понимания. Донхёк чувствовал, как его грудь наполняется чем-то тяжёлым. Он знал, что Марк говорит правду. Он всегда говорил правду, даже когда это было трудно. Но в его словах было нечто большее, чем просто слова. Это было обещание, что они всё ещё смогут быть вместе, несмотря на то, что между ними было столько невыраженных слов. — Ты прав, — наконец сказал Донхёк, — мне тоже трудно понять. Я слишком сильно хочу, чтобы ты меня понимал, и забываю, что мы разные. Марк не ответил, но сжал его руку немного крепче. Это был жест, который говорил больше, чем тысяча слов. Они продолжили идти. Лужи становились всё глубже, а дождь всё сильнее. Но вместе с этим их шаги становились увереннее, как будто каждый шаг был подтверждением того, что они не сдадутся. Они смогут преодолеть все преграды, даже если для этого им придётся пройти сквозь дождь, по грохоту капель, по сумраку и усталости. Когда они дошли до дома, Донхёк понял, что несмотря на всё, что происходило, дождь не был в их отношениях чем-то разрушительным. Он стал тем, что их очищал. И если бы не он, если бы не эта дождливая буря, возможно, они бы не начали разговор, который стоило начать ещё давно. Они стояли на пороге, Марк держал зонт, и его взгляд был сосредоточен на Донхёке. Он выглядел усталым, но в его глазах не было ни капли сомнения в том, что он был рядом, несмотря на всё. — Пойдём внутрь? — спросил Марк, не отрывая взгляда. Донхёк кивнул, и они оба шагнули в дом, в тёплый, сухой воздух, где дождь не был таким страшным, и где была только тишина и их голоса. В этот момент ему казалось, что они снова вернулись домой, где всё было на своих местах. Марк снял мокрую куртку и повесил её на вешалку, но Донхёк всё ещё стоял в коридоре, чувствуя, как его сердце бьётся ровнее. — Спасибо, что пришёл, — сказал Донхёк, ещё раз поглядев на Марка. — Я... не знаю, как бы я справился без тебя. Марк улыбнулся, и эта улыбка была такой искренней, что Донхёк почувствовал, как его упрямство и страх наконец-то улетучиваются. — Я всегда буду рядом, — ответил Марк, сжимая его ладонь в своей. И в тот момент Донхёк понял, что независимо от того, как много дождя было в их жизни, если они будут держаться друг за друга, то ничего не сможет их разрушить. Дождь продолжал стучать за окнами, но внутри было тихо.