Грех и сантименты

Люцифер больше никогда не выйдет из дома после сегодняшнего дня. Две недели метаний между кругами Ада в ужасающей игре в пятнашки с другими Грехами; столько общения, сколько он не переживал за последние десять лет и томительное чувство вины истощили его дух и опустошили пищеварительную систему. Он мягко поглаживает живот и морщится. Как будто встреча с Сатаной была недостаточной пыткой, а тут ещё и запор. Гнев был последней остановкой в его маршруте и не просто так, поскольку Люцифер догадывался, что его ожидает при встрече с другим Грехом, и хотел иметь возможность сразу же после этого вернуться домой и провалиться сквозь землю. К счастью, всё прошло не так плохо, как утверждал тревожный голосок в голове Люцифера, однако одно замечание от трудного почти родственника, которое Люцифер уловил прямо пред тем, как за ним закрылась дверь, до сих пор держит короля на грани слёз. Неудивительно, что она ушла. Они даже не говорили о Лилит, её имя ни разу не упоминалось, но у Люцифера не было сомнений, кого имел в виду Сатана. Он мог бы развернуться, взмахнуть посохом, сорвать дверь с петель, поджечь все украшения и безделушки в логово-кабинете Сатаны, и, возможно, Люцифер так бы и поступил десять лет назад. Однако сегодняшнего Люцифера лишь хватило, чтобы вовремя закрыть за собой портал, прежде чем первая слеза скатилась по его щеке. Эти слова были жестокими и совершенно лишними, но всё же имели смысл. К тому моменту, когда Лилит сказала: «я так больше не могу», Люцифер уже знал, что эти чувства таятся в их браке уже много лет. Это не стало шоком, но и осознание не смягчило удар от потери. Однако эта та яма, в которую Люциферу нельзя было спускаться. Во всяком случае, не раньше, чем он вернётся в свою комнату. Только одна встреча отделяет Люцифера от пещеры депрессии, в которую он собирается заползти и гнить до конца недели. Боль в животе просто умоляет его отменить встречу и отправиться в уютную ванную. И, честно говоря, это довольно заманчивая мысль. Но эта встреча уж очень важна. Люцифер осторожно вытирает следы слёз и делает глубокий успокаивающий вдох. Я могу сделать это. Я ведь король Ада! Он решительно морщит лоб и шагает через портал прямиком к дверям «Империи Рози». Не останавливаясь, дабы не оглядеться и не начать чувствовать, Люцифер распахивает дверь и заставляет ноги внести его внутрь. Тут много людей — слишком много. Он будто очутился в ловушке из страшной истории: в тот же миг дюжина голов одновременно повернулись и начали глазеть на Люцифера. Он задыхается от тревоги и протягивает руку назад, чтобы схватиться за дверную ручку. Нет! Забей! Я не могу этого сделать… Испуганный писк, как у мышонка, в которого Люцифер так хочет превратиться и удрать, вырывается из него, когда рука с длинными пальчиками обхватывает его запястье. — Уже уходите, дорогой? Я выделила целый день специально для Вас. Ох, слава звёздам. Люцифер смущённо улыбается прекрасной леди, держащей его за руку. — Кто, я? Нет, конечно, нет! Просто подумал, что смог бы по-быстрому самоубиться, прежде чем попытаюсь пройти через переполненный магазин, ха-ха! Никто и никогда не смеётся над подобными шутками, которые и шуткой то являются лишь наполовину, так что… Рози направляется обратно в свою комнату, увлекая за собой Люцифера, двигаясь с таким напором и властностью, что толпа покупателей и ожидающих каннибалов легко расступается перед ними. — Ну, звучит не как хорошо продуманный план, Ваше Высочество. Как насчёт отбросить эту затею, окей? В конце концов, у нас есть дела, — сказала она с подмигиванием, доставая из кармана ключ. — Да, конечно, сначала дело, — говорит Люцифер с очередным неловким смешком. Он следует внутрь за ней, собираясь вызвать ту самую вещь, из-за которой они и встретились, но Рози ещё крепче сжимает его руку. — Я сказала, что мы отбросим эту затею, окей? — она улыбнулась, обнажив все свои опасные зубы, и даже несмотря на миловидность и очевидный дисбаланс их способностей, Люцифер воспринимает это как предупреждение. В нём рефлекторно вспыхивает желание защититься, даже агрессировать. Но было в этом ещё что-то… трогательное… при мысли о том, что кто-то заботится о нём настолько, что пытается запугать его, дабы он не воплотил шутки в жизнь. Люцифер выпрямляется и натягивает свою самую убедительную и психически устойчивую ухмылку. — Конечно, Рози! Не стоит беспокоиться, это всего лишь шутка. — Хм, — отвечает Рози, приподняв бровь. Для той, кто имеет такие тёмные глаза удивительно, как много света исходит от неё. Она окидывает Люцифера оценивающим взглядом, выглядя неубеждённой. — Вы же в курсе, чем я занимаюсь, Ваше Высочество? Рука начинает потеть от её хватки, но он почти уверен, что если попытается вывернуться, то она съест его. — Это магазин! Красивая одежда и вещи… и ты глава города Каннибалов, — быстро добавляет Люцифер. — Очень проницательно! — говорит Рози, всё ещё глядя на Люцифера так, что кажется, что ему нужно сходить за какой-нибудь красивой одеждой и прикрыться. — И одна из самых важных вещей, которые я делаю для своих каннибалов — это решаю их проблемы. Люди приходят ко мне каждый день со всевозможными страданиями! И хотите узнать, какой навык приобретаешь, когда целыми днями выслушиваешь людей? Люцифер сглотнул. — К-какой же? С той же пугающей ухмылкой Рози наклоняется вперёд, дабы их глаза оказались на одном уровне. — Распознавать ложь. Пока нервные бабочки борются с его запором за звание чемпиона по дискомфорту, Люциферу приходится отводить глаза. — Это не так, то есть я не, эм… Вот, что ему ответить? Слишком большой багаж, мучительных личных подробностей и историй, к которым Люциферу пришлось бы вернуться, дабы полностью объяснить в каком состоянии находится его воля к жизни. Он не может вдаваться в подробности, но всё же может отвечать правдиво. Он сглатывает и заставляет себя посмотреть на неё. — Это не всегда было шуткой, но сегодня… Ну, сегодня я пойду домой и поужинаю со своей доченькой. И я не могу пропустить это. Слова даются с трудом, а на «я» голос и вовсе срывается. — Ох, дорогой, — говорит Рози, наконец-то ослабив хватку. Но как только она делает это, Люцифер жалеет, что она прекратила. Эта полоска кожи теперь холодная и безвольная. Он уже собирается отвернуться и спрятать лицо, чтобы поспешно вытереть слёзы, когда Рози вновь удивляет его. — Хотите я обниму Вас? — спрашивает она, протягивая руки. Дабы пощадить её платье, Люцифер вытирает слёзы без попытки скрыть данное движение. — Да, было бы неплохо, — отвечает он, снимая шляпу. — Оу, идите сюда, — произносит Рози, делая шаг вперёд и обнимает его. На этот раз она не наклоняется, поэтому лицо Люцифера прижимается к её животу, и ему приходится поднимать руки выше, дабы ненароком не погладить её ягодицы. Она гладит его по спине и держит за голову, молча говоря, что всё в порядке, когда мокрые глаза смотрят на неё. В её объятиях столько понимания и доброты, что это почти невозможно принять. Люцифер отступает назад, дабы окончательно не растаять, и вновь поправляет шляпу на голове. — Спасибо, Рози, это было… — он замолкает, дабы прочистить горло и взять себя в руки. — Это было очень мило с твоей стороны. Рози улыбается, на этот раз без зубов, и качает головой. — Я люблю помогать, когда могу. А объятия — это просто, Вы бы слышали, о чём просят меня клиенты. Присаживайтесь, а я приготовлю нам чай, окей? План состоял в том, чтобы просто передать Рози посылку, задать ей вопрос, который не давал ему покоя с тех пор, как он отправился в эту поездку по кругам, а после мигом отправиться домой, чтобы спокойно отдохнуть, потратив на всё это максимум десять минут. Но он так устал, да и если он останется, то может получить ещё одну порцию объятий. — Могу ли я чем-нибудь помочь? — спрашивает он, кладя шляпу на плюшевую розовую подушку. — Вы можете усадить свою крошечную попку и рассказать мне, что предпочитаете — перечную мяту или ройбуш? В груди мгновенно вспыхивает паника. Может ли… Может ли она сказать, что у меня запор? — Мятный, пожалуйста. Это один из моих любимых чаёв, — отвечает Люцифер тоном того, кому не нужен побочный эффект от этого чая. — Приятно знать! — говорит Рози через плечо. — Для того, кто испытывает такую сильную неприязнь к толпе, Вы, несомненно, отважны, раз решили встретиться в такое время суток. К её чести, Рози предупредила Люцифера о том, что у неё много дел, когда тот позвонил, дабы убедиться, что она сможет встретиться. Как раз-таки она посоветовала ему открыть портал прямо перед магазином и не утруждать себя прогулкой от городской площади, чтобы свести к минимуму время, проведённое в одиночестве на людях. — Оу, не знаю, что насчёт храбрости, ха-ха, — сказал Люцифер, опустившись на диван. — Но это важно, так что это того стоит. Рози оборачивается с забавным выражением лица, как будто ожидала, что он скажет именно это, или её просто как-то позабавило это. — Я рада, что Вы так думаете, — произносит она с ухмылкой. — Кстати говоря, — говорит Люцифер, беря в руки предмет, о котором шла речь, и используя его как предлог, дабы отвести взгляд. — Куда это будет лучше положить? — Лучше прямо на стол. Пока Рози разливает напитки, Люцифер ставит маленький пакетик на стол и осматривает остальную часть комнаты. Все эти красивые ягодные цвета просто очаровательны. Пурпурные и сиреневые оттенки на обоях, мебели и безделушках гармонично сочетались друг с другом. Люциферу нравилось здесь. Такая обстановка создавала успокаивающий эффект. И также разыгрывала аппетит. Это наводит его на мысль о клубничном сиропе и ежевичном щербете. Может быть, он перекусит этим в ванной сегодня вечером, если, конечно, ему повезёт со слабительным эффектом чая. — Вот, держите, — говорит Рози, протянув Люциферу красивую фарфоровую чашку с блюдцем. Они были отличны от тех, из которых они пили ранее: эти были украшены розовыми и золотыми розами и имели переливающийся эффект. — Они просто великолепны, — замечает Люцифер, любуясь листьями, вырезанными на тонкой ручке. — Чёрт возьми, да я бы подавал в них воду, лишь бы просто посмотреть на них! Лицо Рози озарила радостная улыбка. — Спасибо, мне приятно, что Вы так думаете! — она подносит чашку к губам и делает глоток, даже не дуя на чай, дабы он остыл. — Я получила их в качестве подарка на день рождения много-много лет назад, — она делает паузу, чтобы сделать ещё один глоток, а после добавляет. — От нашего парня. Люцифер резко вдыхает и едва ли не проливает напиток. Отлично, просто прекрасно, идеальное начало — Люциферу даже не пришлось что-то придумывать! Теперь, ему лишь осталось вести себя нормально. Он приподнимает мизинец и наклоняется, дабы сделать глоток, и изо всех сил старается казаться беззаботным и ни капельки ни взволнованным. — Оу, ну, полагаю, когда тебе столько лет, сколько и ему, то хотя бы раз должно проявиться чувство вкуса. — Хм, — хмыкает Рози в чашку чая, не то, чтобы, смеясь, но и не совсем соглашаясь — скорее подтверждая то, что она услышала от Люцифера. Она вновь приподнимает бровь, будто чего-то ожидая. — Так, эм… — Люцифер ставит чашку на блюдце и делает вид, что изучает её. — Как он? Две секунды между тем, как он спрашивает, и тем, как Рози ставит чашку, дабы ответить, тянутся мучительно долго. Люциферу приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не добавить: «Не то, чтобы меня сильно волновало это, да пошёл этот парень, ха-ха!» — лишь бы утихомирить свою гордость. — Думаю Ваш план сработал, — отвечает Рози, всё ещё улыбаясь, словно ожидая, что Люцифер скажет ещё что-то. — Он теперь больше похож на старую версию себя. — То есть, каким он и является, а? — спрашивает Люцифер с открытым ртом в ожидающей ухмылке, как у рыбы. Рози моргает, глядя на него, и молча делает ещё один глоток. — Я имел в виду, что он ведёт себя так же, как и раньше, но теперь он старше, поэтому теперь его прежнее я, типа… — Оу, да, поняла. Очень остроумно, Ваше Высочество, — произнесла Рози, поднимая свою чашку в знак салют, хоть сказала она с таким тоном, каким разговаривают с ребёнком, которого только что попросили показать родителям крутой фокус. Люцифер прячет обиду за чашкой и угрюмо делает глоток. Однако, когда Рози не продолжает, он понимает, что та просто не позволяет Люциферу скрыть свой искренний интерес к этой теме за дьявольски уморительными остротами. На самом деле это не ложь, но Рози раскусила его нечестную попытку сделать вид, что это не имеет значения. В конце концов, он только что признал, что это важно, что аж стоило того, дабы бросить вызов большому скоплению людей. — Так, значит работает? — спрашивает он, позволяя прозвучать в своём тоне обеспокоенной надежде. — Ну, трудно сказать наверняка. Сами знаете Аластора, этот мужчина даже не признает, что ранен. Клянусь, его могут разорвать на куски, но при этом всё равно его последними словами будут «я в порядке!» Её пародия на его дикторский голос и широкую фальшивую улыбку заставляют и её, и Люцифера фыркнуть, но за этим скрывалась и грусть. Она права: Аластору нелегко помочь, и какая-то часть Люцифера беспокоиться, что любые попытки сделать это, лишь обрекут его на разбитое сердце. — Но думаю это имеет смысл. И одно я знаю точно, — продолжает Рози. — Вы очень хороший друг, раз так помогаете ему. — Оу, нет, — говорит Люцифер, быстро качая головой и неловко смеясь. — Нет, он не друг, вернее мы не… Не думаю, что друзья подходящее слово. — О? У Вас есть иное слово? Почему этот вопрос заставляет его кривиться? Люцифер вновь пытается рассмеяться, дабы перебороть дискомфорт от того, что у него нет готового сценария для этого разговора. — Я не знаю, кто мы. В одних случаях, когда я нахожусь с ним, мне хочется засунуть его в банку и трясти до тех пор, пока он не захлебнётся и не заткнётся, — ворчит Люцифер, изображая жест рукой, которая не держала чашку чая. — Он и правда производит такое впечатление на людей, — пробормотала Рози и кивнула, словно и она ощущала это. — А в других случаях? — В каких это, хм? Рози вежливо улыбнулась. — В одних случаях Вам хочется встряхнуть его, а в других? Эти чайные чашки в самом деле так прекрасны… Не в силах выдержать зрительный контакт, не чувствуя, что видит больше, чем надо, Люцифер переводит взгляд на чайничек на столе. — Как это называется, когда кто-то так бесит, что хочется сожрать его? — спрашивает он, допуская в своём ответе ещё одну частичную правду. — Каннибализм! Нет, не это… Люцифер не уверен, отшутиться ли ему или пояснить, что на самом деле он не хочет съесть Аластора. По крайне мере, не в этом смысле. — Я не уверен, как нас назвать, — снова попытался Люцифер. — Я просто не хочу, чтобы он умер. — Ну, конечно! Этого никак нельзя допустить, пока Вы не осознаете, кто вы друг для друга, — сказала Рози, подмигивая. — Именно, — произнёс Люцифер, слушая вполуха. А после, как только до него дошёл смысл сказанного: «Погоди…» — Как бы Вы это ни называли — друзья или Ваша предполагаемая трапеза, я рада, что Вы готовы сделать так много, чтобы сохранить жизнь нашему парню. Приятно знать, что кому-то он также небезразличен. Люцифер поджимает губы, как утка, и делает неловкий глоток. Он не может возражать на то, что ему не всё равно, в конце концов, он пришёл к Рози как раз из-за беспокойства о благополучии Аластора. Но вникать, или, скорее, углубляться в это, он пока не готов. — Я не позволю Чарли потерять ещё одного друга, — произносит Люцифер, довольный таким объяснением. — Я никогда не видел, чтоб она так переживала из-за Сэра Пентиуса. Так что, если ещё один из её друзей или жутких отельеров окажется в беде, я не буду стоять в стороне и смотреть. Вернее, если у меня будет возможность чем-то помочь. Рози закрывает глаза, и на долю секунды Люциферу кажется, что та раздражена. — Нет, мы бы явно этого не хотели, — говорит она, сделав такой долгий глоток, что кажется, будто та сделала это специально. Она что-то знает? Откуда она могла знать? Стремясь уйти от темы, которая чревата признанием в том, в чём Люцифер ещё не признался даже самому себе, он пытается сменить тему. — У тебя тут и правда чудесно, — произносит Люцифер, обводя рукой комнату. — Мне нужно будет вернуться сюда в менее оживлённое время и посмотреть что-то себе из одежды. Под «менее оживлённое» он имел в виду нерабочее время, либо превращение в очень маленькое насекомое, которое никто не сможет увидеть. — Знаете, Ваша жена несколько раз приходила в мой магазин. Она хотела приобрести платья для своей дочери, — с улыбкой сказала Рози. — Кто бы мог подумать, что однажды я познакомлюсь с этой маленькой девочкой? Оу, но это было так давно, уверена, что Чарли они уже без надобности! — добавляет она со смехом и взмахом ладони. Лилит посещала город Каннибалов? И не единожды? Эта новость вызывает у Люцифера чувство вины. Он всегда знал, что Лилит видела больше Ада, нежели он, да и уж точно больше, чем он позволял видеть Чарли; но теперь, после всего, что произошло — Люциферу стыдно, что он не принимал в этом участия. Его ужасает осознание того, что он был столь равнодушен к судьбам грешников только по тому, что Небеса сочли их достойными охоты, в то время как всё это время существовали такие люди как Рози, шившая милые красивые платья и пившая чай из изящных чашек. Как Энджел, Хаск и Ниффти, которые приняли Люцифера даже после того, как он подвёл их. Как Аластор, который… Хм. Сердце нервно и взволнованно заколотилось, он с болью осознал, чем закончится эта мысль. Грешники были ужасны, пока Люцифер не начал проводить с ними время. — Не помню, когда Чарли в последний раз надевала платье, — пробормотал Люцифер, разглядывая свою одежду. — Сейчас она одевается как я, ха! — И ей идёт! — говорит Рози, подражая выжидающему рыбьему лицу Люцифера. Он указывает на неё, признавая каламбур, и поднимает чашку в знак тоста. Отхлёбывая, Люцифер размышляет: стоит ли потакать своему желанию кое-что прояснить для Рози. В этом нет никакой надобности, и это опасно приближает Люцифера к мысли, что он просто пытается избежать потенциальных невысказанных причин о том, заботит ли его, что Аластор жив или мёртв; но всё же он не хочет, дабы у людей сложилось неверное представление. Вернее, он не хочет, чтобы Рози — хорошая подруга Аластора — подумала об этом неправильно… безо всякой на то причины. — Просто, эм, чтоб ты знала, — начал он, не зная, как сказать. — Мы с Лилит больше не вместе. И уже довольно давно. Напряжение немного спадает с его плеч, и это идеальная реакция, чем он ожидал. На самом деле, у него мало людей с кем он мог бы поговорить об этом, поэтому ему не хватает практики, дабы понять, какая реакция всё же должна быть. — Оу, прошу прощения, — произносит Рози. — У Вас обручальное кольцо, вот я и предположила. Люцифер опускает взгляд на кольцо на своём пальце. С некоторых пор оно стало для него поводом для волнения, когда он был подавлен, а не символом романтических отношений. Снять его было всё равно, что сделать заявление, которое Люцифер не хотел бы делать. — Вы скучаете по ней, дорогой? — Да, — отвечает Люцифер, даже не задумавшись. Спустя секунду до него доходит смысл услышанного и он, заикаясь, пытается объясниться. — Вернее не так! То есть, ах, прости, это долгая история, — говорит он, проводя рукой по волосам. Рози скрещивает лодыжки и улыбается поверх чашки. — У меня полно времени. Он так много хочет сказать и переосмыслить, но никак не может. Он не хочет, чтобы Чарли узнала что-то, что могло бы её расстроить, и именно по этой причине Люцифер всегда проявлял осторожность в выборе тех, кому довериться. И, конечно, единственный человек, на которого он мог раньше положиться, — была той самой, кто оставил его таким обиженным и одиноким. Он вздыхает и опускает плечи. — Чарли знает, что мы расстались, но она думает, что всё началось только семь лет назад, когда ушла её мать, — начал он, крутя кольцо на пальце, другой рукой. — Но на самом деле мы расстались как романтические партнёры… чёрт, это было около тридцати лет назад. Произносить это вслух казалось неправильным. Как могло пройти столько времени? — О, Боже, — сказала Рози с расширенными глазами. — Что же заставило вас остаться вместе? Она тянется к чайнику и вновь наполняет чашку Люцифера, не дожидаясь его просьбы. — Мы всегда были вместе. Мы не знали другого пути. Как будто это было только вчера, он до сих пор помнит, как они с Лилит боялись произнести это вслух; что их любовь изменилась, что они сами изменились, однако вся их жизнь была переплетена друг с другом, и они попросту не могли допустить разрыв. И по крайне мере тогда, даже в разлуке, они делили их страхи. — Мы вместе пали. Вместе восстанавливались. Вместе породили Чарли, — продолжил Люцифер, его голос вновь начал срываться. Всё это желает выплеснуться наружу, но до сих пор причиняет боль. — И это всё, что она знает. Мама и папа, любовь, которая бросила вызов законам Рая, — вместе навсегда. Мы не хотели разбивать ей сердце или заставлять её потерять веру в любовь. Ему пришлось прерваться, дабы вытереть нос и сделать глубокий вдох. Рози терпеливо ждёт и ставит между ними коробку салфеток. — И этого должно было быть достаточно: Чарли. Остаться вместе ради Чарли. Но знаешь, в чём заключалась настоящая причина? Что на самом деле не позволило нам разъехаться в разные дома и жить порознь? Ему требуется ещё мгновение, чтобы собраться с мыслями. — Мы были лучшими друзьями. Слёзы свободно катятся по его лицу, но в них было столько облегчения, смешанного с грустью. Так приятно на самом деле иметь возможность поделиться этим, услышать это за пределами собственной головы. — И именно по этому я скучаю. Мне не хватает моей лучшей подруги. Рози присаживается рядом с ним и кладёт руку ему на спину. — Но это моя вина, что она ушла, — быстро добавляет Люцифер. Утешительный жест Рози внезапно приводит его к осознанию, что он описывает распад своих отношений. — Как это? — спрашивает Рози, не убирая руки. Люцифер качает головой и делает ещё один прерывистый вдох. — Я подвёл её. Я в самом деле подвёл её. Она потеряла всё, когда мы пали. Она совершила прыжок веры, покинув Эдем, оставив Адама, ради меня, потому что я был мечтателем, сказавший ей, что она заслуживает лучшего, нежели мужа, который не будет её поддерживать. Я ухаживал за ней, нарушая правила, мечтая о большем и говоря, что готов рискнуть всем ради неё… Я никогда не думал, что Рай действительно изгонит нас. Не думал, что мои мечты будут стоить нам нашего дома. Лилит и Рай — две разные раны внутри Люцифера, но только одна из них кажется ему заслуженной. По крайне мере, с Лилит он может осмыслить случившиеся. Может проследить историю и определить, где именно он потерял доверие жены, а после и её любовь. Но Рай? Сера и его семья? Он не может проследить логику. Тёплая рука на его спине мягко поглаживает, успокаивая слёзы и побуждая продолжить. — Мы попали сюда, и у Лили были грандиозные идеи о том, как сделать это место прекрасным. Она сказала, что не позволит случившемуся изменить её, что Рай не сможет отнять у неё это. Она использовала бы свой голос и сплотила бы жителей Ада, объединила бы их ради общей цели — желания сделать это место чем-то особенным. Этот голос до сих пор звучал в его ушах. Тот самый чарующий тон, который флиртовал с ним в саду и заставил Люцифера поверить, что любовь стоит всего, независимо от цены, и, также сказавший ему, что она больше не узнаёт его и не позволит Люциферу стоить ей новых жизней. — Сначала я пытался, — сказал он, вновь теребя кольцо. — Но… раньше нас никогда не наказывали подобным образом. И поэтому, каждый раз, когда она что-то строила или знакомила с кем-то, я думал: «А вдруг и это отберут?» Рози тихо хмыкнула, что звучало как сочувствие, и сжала его плечо. — Так, я прошёл путь от обещания, что нарушу любое правило, которое разлучит нас, до разрешения на истребления. И когда Лили начала отстаивать идею сопротивления, я запаниковал и попросил её остановиться. Я сказал ей, что не хочу провоцировать Рай и заставлять их обратить внимание на нас. Думаю, она верила, что появление Чарли заставит меня взглянуть на вещи её глазами, понять важность сопротивления единого народа. Но вместо этого я перестал делать всё, за что, как мне казалось, Серафимы могли бы нас наказать. И она обиделась на меня за это. Она отказалась от Рая ради мужчины, который обещал ей весь мир, а после я перестал быть этим мужчиной. И теперь Чарли стала воплощением всего того, чего хотела от неё мать, и, чего её отец боялся позволить ей стать. Он отхлебнул чай, нуждаясь в бальзаме тепла для измученной души не меньше, чем в успокаивающем увлажнение измученного горла. Мята приятно ложится на язык, а дыхание становится прохладным, когда он глубоко выдыхает. — Я всё услышала, — начала Рози, делая небольшую паузу, словно проверяя, можно ли ей продолжить. Люцифер поднимает на неё взгляд, дабы показать, что он слушает. — Я услышала, что Рай не был так благосклонен к нашей королеве, пока она не встретила Вас, — продолжила Рози. Она протягивает руку к столику рядом с диваном, чтобы достать ещё одну упаковку салфеток. — Тот парень, Адам показался мне мудаком, простите за выражение. Это ещё мягко сказано. — Он и… был, — поправил сам себя Люцифер. Для него это также звучало как-то не так: как Адам мог умереть? — Это правда, что она не была счастлива в Эдеме, и оба мужа предали её доверие. Единственная разница между Адамом и мной в том, что я пообещал, что не буду этого делать. — Оу, да ладно Вам, Ваше Высочество, — говорит Рози, похлопывая его по спине так сильно, что он едва не срыгивает. — Уверена, что это не единственное различие. Чарли уж слишком сильно любит Вас, чтобы Вы были таким плохим. Его сердце сжалось от этих слов, и Люцифер слабо смеётся. — Может, и не всё так плохо, но… Я не уверен, что Чарли или Аластор рассказали тебе о моих отношениях с дочерью, — говорит Люцифер, готовясь к тому, что видимо ему придётся потревожить третью душевную рану, которая норовит сломить его. — Но я отсутствовал в жизни Чарли уже долгое время… почти с тех пор, как ушла её мать. Я не, ну, перестал пытаться общаться с ней. Ах, это и правда больно. На самом деле эта тема вызывает такое отвращение, что голова идёт кругом. — Но теперь всё по-другому! — быстро произносит Люцифер, словно пытаясь остановить поток собственных мыслей. — У меня появился второй шанс быть с ней, и я не собираюсь упускать его. Я сделаю всё возможное, чтобы быть рядом, поддерживать и сделать её счастливой. Я не хочу потерять ещё и её. Несмотря ни на что. Рози кладёт свою ладонь поверх его и нежно похлопывает. — Я понимаю, каково это — потерять кого-то и сделать всё возможное, чтобы больше не испытывать снова эту боль. Мне даже знакомо это ужасное чувство, когда ты скучаешь по лучшему другу после того, как он ушёл. С тем же вдумчивым терпением, которое она проявляла к Люциферу, пока тот говорил, он молча слушал, сочувственно нахмурившись. — И мне повезло, что мой друг вернулся, но не думаю, что он даже осознаёт, как это было больно. Мне было трудно простить то, что он пытался отмахнуться от этого, как от пустяка. Все эти годы скорби по тому, кого ты считал ушедшим навсегда, не исчезли только потому, что теперь он рядом, — сказала Рози, сжав ладонь Люцифера. Она говорит о… — Но даже когда нам больно и страшно, мы обязаны сделать выбор. — Какой выбор? Рози улыбнулась, мило, но устало. — Будем ли мы и дальше прятаться в этих маленьких крепостях, которые мы строим для себя, и никогда не рискнём полюбить кого-то ещё, чтобы не потерять также и его? Или признаем, что часть цены, которую мы платим за любовь к другим, — это принятие риска, что они не будут рядом с нами так долго, как нам хотелось бы? Люцифер не замечает, что плачет, пока слеза не скатывается по его щеке. — Ну, а я? — продолжает Рози, вновь сжав его ладонь. — Я знаю, каковы шансы, и что, вероятно, буду горевать ещё не раз в жизни. Но также знаю, что это того стоит. — Да, — задыхаясь, кивает Люцифер. — Так и есть. — Похоже, ты многое потерял в своей жизни, и теперь я понимаю, почему ты так решительно настроен защищать собственное сердце, а также сердце Чарли. Его мозг на мгновение отключился, когда до него дошёл смысл её слов. — Вам не нужно ничего решать за этот вечер, Ваше Высочество. Но помните, у Вас есть выбор. Она опускает взгляд на их ладони и слегка отводит пальцы, дабы было видно кольцо на пальце Люцифера. Кольцо, которое он носил веками. Известное его дочери как знак безопасности и стабильности. И обозначающее «я не оставлю тебя». — Я не хочу, чтобы Чарли чувствовала, что я снова подвёл её. Рози встала и разгладила платье. — Ну, я не знаю Вашу дочь так хорошо, как Вы, — говорит она, отправившись заваривать чай. — Но, судя по тому, что я видела, она исключительно сострадательная и любящая девушка. Мне сложно представить себе человека, который считает своего отца неудачником только потому, что родители узнали что-то о себе и решили что-то изменить. Ну, конечно, когда сказано в таком ключе. Люцифер колеблется. — Я не хочу, чтобы она перестала верить в любовь из-за этого. Или потеряла свой оптимизм или надежду. Ад нуждается в ком-то вроде неё, да чёрт возьми, Раю нужна такая как она. Я не хочу… Я не хочу передавать ей свои страхи и разрушать её мечты. Чем больше он говорит, тем глубже дышит. Люцифер даже не осознавал, насколько большое значение он придал этой детали, сохранив в тайне от Чарли конец своего брака, и насколько глубоко она связана с остальными его переживаниями на тему потери. Какое счастье, что он может всё это обсудить с Рози, а не с кем-то, кто хочет видеть Люцифера эмоционально уничтоженным. — У меня была возможность поговорить с Чарли, когда она переживала собственную душевную боль, прямо перед последним истреблением, — спокойно сказала Рози. — И Ваша дочь решила простить и довериться тому, кого любила несмотря на то, что ей было больно. Чарли замечательная девушка, и я была бы удивлена, если бы она не считала, что её родители делают то, что правильно для них, и то, что делает их счастливыми, нечто отличное от хорошего. Она принесла свежезаваренный чайничек и села за стол. — Что говорит Вам Ваше сердце? Его сердце… Люцифер рассматривает кольцо и моргает до тех пор, пока все слёзы не покидают его глаза. — Так… Чарли уже знает, и всё равно позволила переехать в отель, так что она не должна ненавидеть меня за это, — нервно, но уверенно бормочет он. — И она хочет, чтобы мы были счастливы, хочет, чтобы все, кого она любит, были счастливы, даже если это счастье означает влюбленность в кого-то, кто не является её матерью. Не то, чтобы я думал об этом! Рози приподнимает бровь и делает медленный глоток. Она молчит, но её ухмылка говорит о многом. Здесь, в маленькой комнатке Рози с её понимающей улыбкой и чаем было безопасно. Люцифер так устал, и так нуждался в часе в ванной, долгом купании и во сне, вызванным оргазмом. Всё, что повéдала Рози — правда, всё, что она помогла Люциферу сказать — правда, и он не хочет спорить с самим собой в столь тёплой и безопасной комнате. Воодушевившись разрешением, о котором он не подозревал, а точнее, не знал, нужно ли оно было ему вообще, Люцифер зажимает кольцо между большим и указательным пальцами другой руки и, задержав дыхание, снимает его. Он смотрит на то место, где оно так долго было одето, и наслаждается каждой секундой совершённого им выбора, и при этом никто не наказал его за это. — Ну? Как Вы себя чувствуете? Так, будто всё возможно. — Так… — Люцифер делает глубокий вдох и улыбается. — Так, будто это того стоило. И будет стоить того вновь. Рози поднимает свою чашку и улыбается так широко, как не улыбалась за весь день. — Выпьем за это, Ваше Высочество. Теперь уже освободившейся рукой Люцифер берёт чашку и осторожно стукается ею о чашку Рози. Он делает глоток и улыбается, слегка покачиваясь от приподнятого настроения. — Итак… — начала Рози, растягивая слово. — Кто-то привлёк Ваше внимание? Люцифер тут же прекращает легкомысленное покачивание и фыркает. — Ха! Знаешь, как говорят: если кто-то привлёк твоё внимание, лучше сразу же вернуть ответочку! Ха-ха! Боже правый, он физически ощущает, как его щёки краснеют с каждой секундой. — Хм. Это большой шаг, Ваше Высочество, не стоит спешить. Но уверена, что Вы найдёте кого-то очень дорогого, — говорит она. Люцифер старается не подать виду, что его насторожила её фраза, занимаясь чрезвычайно важным делом — пытается не выдать свой румянец. К счастью, стук в дверь отвлекает внимание Рози, и у Люцифера появляется возможность побыть наедине с собой, дабы заставить лицо вести себя прилично. — Ну и ну! А вот и виновник торжества! — восклицает Рози. — Твои уши выглядят уж очень красными, они покраснели? — Они, прости, что? — Забудь, проходи-проходи. — Я просто пришёл… Люцифер… — последний слог его имени затухает на языке Аластора, когда они смотрят друг на друга. Люцифер уже успел вскочить на ноги и повернуться лицом к двери, потому что в ту же секунду, когда он услышал восторг в голосе Рози, то понял, кто это, и на мгновение вовсе забыл, как говорить. Они не виделись две недели. Несмотря на то, что Люцифер знал это, ощущая проходящее время и печалясь из-за дистанции, только в этот момент он по-настоящему осознал ужас разлуки. Он не уверен, что делать и как себя стоит вести. Поднять руку и крикнуть: «Аластор, гляди! Я снял обручальное кольцо! Как к этому относишься? Какие планы? Хочешь снова надеть купальник?» — не очень похоже на подходящее приветствие, особенно в присутствии Рози. Вместо этого, всё, что он смог по итогу выдавить было тихое: «Привет, Аластор.» По какой-то причине мужчина хмурится. — Что Вы делаете здесь? — огрызается Аластор. Одно ухо дёргается, когда он говорит, и Рози была права — они выглядят более красными, чем обычно. Да и пушистей тоже — все его волосы кажутся более пышными и яркими. К счастью, Рози берёт на себя задачу ответить, поскольку Люцифер, кажется, может только пялиться. — Мы просто мило болтали о том, какая же замечательная Чарли, — говорит она, беря Аластора за руку. — Проходи, присядь и попой ей дифирамбы вместе с нами. — Оу? — спрашивает Аластор, сузив глаза. — И что же, позвольте спросить, послужило поводом для этого небольшого празднества? Он позволяет Рози провести его к месту на диване рядом с Люцифером, однако Аластор садится как можно ближе к противоположному краю, бросая при этом недобрый взгляд на Люцифера. Это немного ослабляет волнение Люцифера, и внезапное решение снять кольцо уже кажется ему глупым. — Я просто был неподалёку и хотел поздороваться с Рози, — отвечает Люцифер и, следуя примеру Аластора, усаживается ближе к своему краю дивана. Аластор не смотрел на него с таким искренним раздражением с тех пор, как они встретились в первый раз. Что же случилось с тем, как они держались за руки в коридоре? — Оу, интересно, — произносит Аластор, насмешливо округляя глаза. — Мы то все думали, что Вы отправились на задание, дабы помочь Чарли, а по итогу Вы просто скрываетесь в городе Каннибалов! Кто бы мог подумать! Ах, должно быть именно это и имела в виду Рози, когда говорила, что Аластор стал больше походить на себя прежнего: воинственного и неприятного. Что ж… по крайне мере, это означает, что план Люцифера, видимо, работает. — Я уже съездил, пустозвон, — рычит Люцифер, рефлекторно потянувшись, дабы схватить Аластора за рубашку. Однако вовремя спохватывается и вместо того, чтобы перетащить мужчину через диван, дабы они могли пристально смотреть друг на друга, соприкасаясь носами, как было задумано вселенной, — он лишь сжимает руку в кулак и пихает Аластора локтем. Он избегает хватать Аластора за грудь с тех пор, как узнал о его ране, хотя ему уж очень-очень хотелось этого. — Почему ты такой костлявый? — спрашивает он, хмуро глядя на руку, по которой только что ударил. Из-за спины выползает щупальце, и Люциферу хватает полсекунды, дабы прикрыть лицо, когда он понимает, что в глазах Аластора отобразились циферблаты. — Мальчики, хватит, — говорит Рози, присоединяясь к ним с чашкой чая для Аластора. — Он первый начал! — пронзительно кричит Люцифер, пытаясь стряхнуть щупальца, тянущие его за волосы. — Вы ударили меня! — кричит в ответ Аластор, схватив большую прядь волос и сильно дёрнув. Люцифер перекатывается на спину и пытается оттолкнуть щупальца. — Только по тому, что ты вёл себя как болван! Его попытка увернуться от атаки Аластора оказалась безуспешной, и он потянулся к щупальцам, дабы схватить их. На ощупь они оказываются теплее, чем он думал, но у него была лишь секунда, чтобы восхититься их ощущением, прежде чем их отдёрнули. Вряд ли Аластор предвидел силу хватки Люцифера, думая, что таким образом вырвет свои чудовищные отростки из его хватки. Вместо этого он продолжает дёргать ими то верх, то вниз, пока Люцифер цепляется за них, из-за чего оказывается над Аластором. Всё это занимает меньше секунды, и он приземляется практически на колени Аластора, а их лица оказываются в опасной близости друг от друга. Умный человек сразу бы слез, однако Люцифер не видел лица Аластора больше двух недель, и его глаза горели голодом. Ох, чёрт, он такой… Аластор, похоже, не чувствует того же самого и вновь дёргает Люцифера за волосы, но на этот раз уже собственной рукой. — Ай! Ублю… — Я действительно не люблю повторяться, — тихо произносит Рози таким тоном, что у Люцифера пробегает холодок по спине. — Прости, Рози, — бормочет он, слезая с Аластора и вновь усаживается на диван, но на этот раз ближе к центру. Он ждёт, что Аластор скажет что-то вроде «так Вам и надо», как он сделал, когда Вэгги отчитала их за драку. Однако Аластор даже не смотрит в его сторону, а лишь сосредоточенно разглаживает своё пальто. — Я понимаю, что вы рады вновь видеть друг друга, но нужно помнить о манерах, — говорит Рози, садясь на своё место. Глаз Аластор дёргается. — Знаете ли, некоторым из нас пришлось взять дополнительную работёнку в отеле, дабы компенсировать Ваше отсутствие. — Когда это ты вообще работал? — ворчит Люцифер. — О, Вы слышали, Ваше Высочество? — громко говорит Рози, как будто старается специально перекричать их. — Он скучал по Вам! — Я не говорил этого. Рози цыкает, глядя на Аластора. — Пей чай и молчи. В ответ Аластор лишь сердито смотрит на чашку. — О, знаете, что хотела Вам рассказать, — говорит Рози, переключив своё внимание на Люцифера. — Я увидела одну из тех ужасных реклам, которые начали крутить Ви. Вообще, не люблю говорить плохо о других… — Ха! — Ты разве не должен пить чай? Клянусь, вы двое, — бормочет Рози. Она вновь переводит взгляд на Люцифера, не обращая внимание на недовольное лицо Аластора. — Как я уже сказала, эти рекламные ролики ужасны, но я бы не стала беспокоиться о Ви. Они много болтают, но мало что-то делают. Люцифер хмурится. — Я не уверен в этом. Вокс может и блефовал насчёт «элитного союзника», потому что я так и не выяснил, кто он такой, но если моя поездка что-то и подтвердила, так это то, что ВоксТек в самом деле бесценен на каждом кольце. — Ой, бросьте, — сказала Рози, махнув ладонью. — Вокс громкий, но он самый безобидный из всех. Аластор расскажет. Вполне логично, что все оверлорды знают друг друга, и нет ничего особо примечательного в том, что Аластор имел возможность подтвердить заявление Рози. Люцифер вообще не придал бы этому значение, если бы не то, как неожиданно неуютно стало Аластору. Очередной стук в дверь заставляет Рози уйти, оставив наедине двух суетившихся мужчин. — Ты знаешь Вокса? — спросил Люцифер, не понимая, почему эта мысль так беспокоит его. Аластор не сводит глаз со своих ногтей, делая вид, что они — самое интересное, что есть в этой комнате, но от Люцифера не ускользает, что он, кажется, прилагает дополнительные усилия, дабы сохранить нейтральное выражение лица. У него слишком сильно дёргается челюсть. — Раньше знал, — скучающим тоном говорит Аластор. — Он больше не тот, с кем я общался. Но Рози права: он неуверенный в себе человек, у которого нет ни сути, ни стиля. Было бы разумнее не уделять ему то внимание, которое он так жаждет. — Он заставил мою маленькую девочку рыдать, Аластор. Это не сойдёт ему с рук. Аластор резко поворачивается и бросает на Люцифера странный взгляд. — И я не позволю ему, — произносит он после напряжённого взгляда. — Мальчики, мне ужасно жаль, но мои таланты нужны в другом месте, — говорит Рози, испугав Люцифера и заставив того подпрыгнуть. Он на мгновение забыл, что в комнате с ним и Аластором есть кто-то ещё. — Мистер, это тебе, — сказала Рози, указав на посылку, которую принёс Люцифер. Аластор переводит взгляд на Люцифера и быстро хватает пакет. — Это кофе, — говорит он, явно чувствуя себя неловко, когда забирает его. — О-кей, — заикается Люцифер. Он не может сказать, что точно знает, что это такое, ибо сам и принёс его, иначе Аластор перестанет его пить, и в этом он был точно уверен. Они вместе встают и прощаются с Рози. — Помните, что это того стоит, — шепчет она Люциферу перед уходом. Солнце уже село, заливая город Каннибалов тёмно-красным светом адской луны. Люцифер поправляет шляпу, пока они молча идут бок о бок. — У Вас вошло в привычку навещать Рози? — спрашивает Аластор, как только они покинули город Каннибалов. — Нет, мне просто нужен был совет по кое-какому делу, — отвечает Люцифер, украдкой бросая взгляд на профиль Аластора. — Это было связано с Чарли. Так что не волнуйся, мы не говорили о тебе ничего плохого, пока тебя не было. — Ха! Будто бы я мог подумать иначе. Он складывает руки за спиной, и его челюсть вновь начинает дёргаться. Наверное, сейчас не самое подходящее время задавать этот вопрос, но если Люцифер не сделает это сейчас, то это будет преследовать его всю оставшуюся ночь. — Так, что у тебя с Воксом? Аластор заметно дёрнулся, хоть и попытался скрыть это. — Не могу даже предположить о чём Вы, — ответил он. Это прозвучало так, словно он говорил это сквозь стиснутые зубы. — То, как ты смотрел, когда прозвучало его имя, показалось мне странным. Вы раньше встречались или что-то типа того? — спрашивает Люцифер самым непринуждённым тоном, на какой только был способен. — Ха-ха! Абсурд. — Ладно, тогда почему ты стал таким странным? Это вопрос заставляет Аластора резко остановиться и повернуться к Люциферу. — Кажется Вас ужасно интересует моя личная жизнь. На то есть причина? Да, очевидно же, ты несносный кусок… Люцифер скрещивает руки на груди, дабы держать их под контролем и не дать им схватить кое-какого раненого оленя. — Ты уж прости, хохотун, но если ты встречался с оверлордом, который распространяет клеветническую кампанию против отеля по всему городу то, по-моему, это может считаться веской причиной для интереса! Они решили устроить эту маленькую ссору на пустом участке улицы, где никто не услышит их перепалку, иначе Люцифер бы даже не стал говорить этого. — Ну, я не делал этого, — резко и невесело говорит Аластор. — И с меня хватит обсуждения этой темы. — Хорошо, как скажешь, — бормочет Люцифер, подняв руки в знак поражения. Их ботинки стучат по бетону, когда они продолжают идти. Втайне, по причинам, в которые Люцифер не будет вдаваться, он был рад услышать, что ответом на вопрос было «нет». С его стороны было бы совершенно несправедливо ревновать Аластора к кому-то, с кем у него могли быть или не быть отношения в прошлом, но… Он смотрит на Аластора и видит, как кончики его ушей подрагивают при каждом шаге. Люциферу так хочется схватить его. Ему также хочется столкнуть его в канализацию и закидать яйцами, но после этого он желает схватить Аластора за всё, до чего сможет дотянуться. По вполне нормальным причинам. — Так, как дела в отеле? — спрашивает Люцифер. — Потрясающе! Мы даже не заметили Вашего ухода. Ага, в канализацию вместе с ним. Хорошего дня, Аластор. Люцифер закатывает глаза и ухмыляется. — Значит ты просто так выпендривался, когда говорил о том, что тебе пришлось взять на себя лишнюю нагрузку? Он видит, как Аластор бросает взгляд в сторону Люцифера, но на этот раз не останавливается. — Вы хоть привезли что-нибудь для нас, простых работников? — спрашивает он, полностью игнорируя вопрос Люцифера. — Да, привёз. Много конфет и кремовый торт из Чревоугодия. Хотел привезти два, но с одним что-то случилось, пока я был в Гневе. Аластор поворачивает голову, дабы приподнять бровь и посмотреть на Люцифера. — Я съел его, — объяснил Люцифер. Фырканье Аластора звучит искренне. Это приятный звук. — Хорошо быть дома. — Хм. Люцифер бросает очередной взгляд на уши Аластора и решает проявить смелость. — И я рад видеть тебя. Благодаря тому, что они не смотрят друг на друга, Люцифер может сосредоточиться на земле перед собой. — Вот как? — спрашивает Аластор, звуча неубедительно, но и не насмешливо. — Да, больше никто в Аду не носит столько красного, — отвечает Люцифер, борясь с желанием игриво ткнуть Аластора локтем в бок. — Ты как достопримечательность. Он хотел, чтобы это было дразнящим и забавным, дабы заставить Аластора обозвать его коротышкой и тот вновь вытянул свои щупальца, чтобы Люцифер мог снова взобраться на него. Вместо этого он вновь останавливается, но на этот раз не смотрит на Люцифера. — Думаю, я проведу оставшуюся часть прогулки в одиночестве. Да-да, — говорит Аластор без тени юмора, развернулся направо и ушёл прочь. Люцифер застывает на месте, глядя ему вслед. Какого чёрта? Он тянется к кольцу, дабы покрутить его и избавиться от неприятной энергетики, бурлящей внутри него, но на пальце ничего нет. Люцифер пристально смотрит на руку, а после вновь поднимает взгляд на Аластора и хмуриться. Если он так хочет уйти, то милости прошу. Пусть, валит. Люцифер не собирается гоняться за тем, кто не хочет этого. Он не… Прежде чем он успевает разрыдаться в тысячный раз этот день, Люцифер открывает очередной портал и уходит в свою комнату.

⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ ⠀

Несколько часов спустя, после ужина с Чарли, необходимого свидания с туалетом и перерывом, дабы побыть перевозбуждённым слизняком на полу, Люцифер всё же заползает в постель. Натянув на плечи одеяло, он смотрит на часы. Три часа ночи. Да уж, время, проведённое слизняком на полу, возможно затянулось дольше, чем он рассчитывал, но ему было необходимо это. К счастью, у него нет никаких обязательств на завтра, да и у Чарли есть планы с Вэгги, так что Люцифер может спать допоздна. Настало время для заслуженного отдыха. Люцифер устраивается поудобнее и просовывает руку в пижамные штаны. Он обхватывает ладонью мягкий член, надеясь заставить его затвердеть, дабы испытать быстрый оргазм и заснуть на волнах расслабления. В нынешние дни это одна из единственных вещей, которая в самом деле успокаивает разум настолько, что даёт ему провалиться в бессознательное состояние. Несколько минут бесстрастных поглаживаний, быстрый щелчок пальцами, чтобы убрать беспорядок, и вот он уже будет готов провести очередную одинокую ночь, надеясь, что его сны будут добрее, нежели мысли наяву. А они редко бывают таковыми. Кстати… Почему Аластор был такой сукой сегодня? Неужели двух недель было достаточно, чтобы он забыл обо всём… что бы там ни было между ними? Или, может, ему никогда и не симпатизировал Люцифер? Может дело было лишь в морепродуктах и сделках? Может Люцифер был единственным, кому вскружило голову от восторга после их короткого держания за руки в коридоре? Что бы у них там ни было, видимо, это существовало лишь в воображении Люцифера, и он был глупцом, когда сказал Аластору, что с нетерпением ждёт их кулинарного свидания. Он поворачивает голову, полностью отвлекаясь от задачи, которую пытается решить его рука, и опускает взгляд на стол в своей спальне. Цветы, которые он купил две недели назад, поникли в стеклянной вазе; сморщенные и бесполезные, как и вялый член в его ладони. Люцифер скулит и убирает руку, перевернувшись на живот, он скулит в подушку. Да не может быть такого, что всё это было лишь в его голове! Как насчёт того, что Аластор краснел, хм? Причём не единожды! Конечно, они не так уж много времени провели вместе, и да, их первое знакомство было непростым, но их химия неоспорима — она явная. Это не плод измученного воображения Люцифера. Никто ещё не заставлял его чувствовать себя таким живым с тех пор, как… чёрт, да никто и никогда не заставлял его чувствовать себя так, как сейчас. Даже в случае с Лилит, при всей их страсти и преданности, Люциферу никогда не хотелось задушить её, окунуть головой в воду, а после и вовсе поцеловать. Он резко вдыхает, удивляясь собственным мыслям. Это первый раз, когда он честно обозначил желания своего тела. Поцелуй. Поцеловать. Он хочет поцеловать Аластора. Желает погладить эти пушистые уши и почувствовать, как эти костлявые локти обхватывают его плечи. Хочет задрать рубашку Аластора, а после укусить его за шею и найти все те места на теле Аластора, которые заставят его трепетать от ласки. Желает согнуть пополам этого оленя и трахать, пока они оба не начнут выкрикивать имена друг друга… Медленно, словно боясь потерять момент, Люцифер приподнимает бёдра, дабы подложить под них подушку, а после обхватывает наполовину затвердевшую эрекцию. Лёжа вот так, будет слегка трудно войти в быстрый ритм, но этим вечером он может, пожалуй, не спешить. Он несколько раз поглаживает себя, теперь наслаждаясь ощущениями гораздо больше, когда перед мысленным взором предстал симпатичный партнёр, а не методичное желание пересечь финишную черту как можно быстрее. Как только он как следует насыщается и начинает ныть, Люцифер прижимается к подушке и начинает покачивать бёдрами, пока не находит угол, который ему нравится. Он вновь убирает руку, дабы опереться об локти, позволяя инстинктивному желанию своего тела взять верх. Погрузившись в блаженное облако похоти, Люцифер позволяет себе беспрекословно наслаждаться каждой фантазией, промелькнувшей в его голове. В частности, одна мысль — образа копыт Аластора на плечах Люцифера, чтобы он был настолько близок, дабы суметь поцеловать его, если Аластор повернёт голову, — заставляет его стонать так громко, что он благодарен за то, что перевернулся, позволяя подушке заглушить звук. Но Люциферу не даёт покоя сладкая мысль, которая кажется опасно романтичной, а не чисто сексуальной. Он представляет их в том странном байю, который Аластор перенёс при помощи магии в свою спальню, хотя он не уверен, действительно ли так и было, или же это просто впечатляющая картинка, которую Аластору удалось создать. В любом случае, Люцифер представляет, как они лежат на траве, обнажённые, если не считать поцелуев, которыми они украшают кожу друг друга, и смотрят друг другу, пока Люцифер толкается также беспомощно, как и сейчас. — Ах… Аластор! — восклицает он, изливаясь, позволяя бёдрам замедлиться, и в конце концов упасть на матрас. С огромным усилием Люцифер переворачивается на бок, тяжело дыша, и принимается убирать следы своих фантазий. Он издал довольный стон и потянулся. Это было прекрасно. И Люцифер даже не будет корить себя за это. Да, его влечёт к Аластору — и что? Люцифер довольно зрелый, дабы признать, что человек до смешного, ошеломляюще, сногсшибательно красив. Проблемы возникают из-за романтики, а здесь всё иначе. Люцифер открывает глаза и вновь замечает увядшие цветы. Да, именно чисто сексуальное влечение заставило купить их, потому что он хотел, чтобы Аластору было на что мило смотреть, пока Люцифер готовит для него. Другая картина, вырванная из памяти, а не придуманная, останавливает сердце Люцифера в его глупом оптимистичном ритме. Пропитанный кровью купальник, подгибающиеся колени и закатывающиеся глаза Аластора при падении. Не привязывайся, насмехается его разум. Ты потеряешь и его. Он сворачивается калачиком, не в силах больше смотреть на цветы, и прижимается мокрыми щеками к подушке, на которой улыбался всего минуту назад. Он покинет тебя. Они все так делают. Слишком слабый, дабы делать что-то, кроме как тихо плакать. Люцифер лежит и пытается думать о чём-то, о чём угодно, только не об Аласторе, истекающем кровью у него на руках. Не привязывайся! Проходит час, прежде чем ему удаётся оторваться от постели. Ему нужен свежий воздух, смена обстановки, и возможно, даже одна из таинственных расслабляющих таблеток Энджела, если, конечно, у него есть лишние. Усталые ноги Люцифера несут его на крышу в надежде уединиться. Он выходит на свежий ночной воздух и чувствует, как у него перехватывает дыхание при виде открывшегося перед ним зрелища. — Эй, — тихо зовёт Люцифер, не желая напугать другого постояльца отеля, которому также пришла в голову идея прийти сюда в такой час. Аластор оборачивается и смотрит через плечо. Ветер почти игриво развевает его волосы, и Люцифер подавляет любые сентиментальные порывы сердца. — Что на Вас надето? — спрашивает он, окидывая взглядом наряд Люцифера. — Это называется одеяло, — отвечает Люцифер, подходя ближе, дабы Аластор мог получше рассмотреть плотную ткань, накинутую на его плечи. — Ты возможно читал о них в журнале «Вещи, о которых должен знать отельер». — Хм. Я читаю лишь «Вещи, которые реально важны», спасибо. Но, похоже, Вы многому научились из предложенного чтива, — говорит Аластор, повернувшись лицом к городу. Люцифер фыркает. — Могу присоединиться? — спрашивает он. Не привязывайся. — Если хотите. В отличие от прошлого раза, когда они сидели на диване Рози как можно дальше друг от друга, сейчас Люцифер сел близко к Аластору настолько, насколько, по его мнению, нужно было, дабы его не столкнули с карниза. Он свесил ноги и поправил вокруг себя одеяло. — Слышал, Ниффти уже расправилась с двумя коробками шоколада, которые я привёз, — говорит Люцифер, не уверенный, как он должен чувствовать себя в этот момент. — А, да, — пробормотал Аластор. — Она очень любит сладкое. — Слушай, эм, я не упомянул этого ранее, потому ты бесил меня, но я не просто так принёс конфеты и торт. — Оу? Люцифер прочистил горло. — Да, ну, я вспомнил, что ты не любишь сладкое, и поэтому, я, пристещёкочо… — бормочет он, произнося последние несколько слов так быстро и тихо, что их невозможно было разобрать. — О Боже, очередной инсульт? — спрашивает Аластор, прижав руку ко рту, как будто он обеспокоен. Если бы его глаза не сверкали озорством, это могло бы выглядеть правдоподобно. — Вообще-то я принёс тебе ещё кое-что, зараза, — ворчит Люцифер, подчёркивая слова, которое он бормотал ранее. — И, эй, не смотри так, будто собираешься сказать что-то грубое. В этом нет ничего особенного или сложного, я просто не хотел быть козлом, купившем только то, что, как я знаю, тебе не понравится. Брови Аластор резко приподнялись. — А я-то думал, что Вы это сделали намеренно. Боже правый. — Нет, Аластор, в отличие от некоторых, мне не доставляет удовольствие быть придурком, — говорит Люцифер, закатив глаза. — Оу, однако у Вас не плохо получается, — произносит Аластор и даже подталкивает Люцифера плечом. От этого по внутренней стороне ног Люцифера пробегает дрожь, которая, по сути, должна была бы стать причиной для тревоги, но он слишком захвачен облегчением и восторгом от того, что Аластор вновь дразнит его, чтобы проявлять осторожность в отношении своего либидо. Но он всё же делает вид, что оскорблён замечанием Аластора. — Хорошо, тогда я оставлю твой подарок при себе. Аластор равнодушно пожимает плечами. — Как хотите. Минуту они сидели в тишине, лицо Люцифера всё больше морщилось, пока он не выдержал. — Ладно, хорошо! Я не могу не отдать его. Вот, — рычит Люцифер, призвав подарок и протянув его. — Настолько маленький, что аж помещается в кулак, а? — спрашивает Аластор, протянув руку, дабы принять подарок. — Ну вот, а я-то думал… Он осекается, когда Люцифер кладёт предмет на ладонь Аластора. — Он не рабочий, это просто украшение, но он заставил меня вспомнить о тебе. По очевидным причинам, — объясняет Люцифер, натянув одеяло обратно на руку. Аластор уставился на крошечный брелок с радио с таким нежным выражением лица, что Люцифер чуть не набросился на него прямо там. — Мой друг, ну, один из Грехов, Оззи, помог мне найти его. Так что, это от Похоти. Мягкое выражение исчезает с лица Аластора, и он морщится так, как только может морщиться тот, кто постоянно улыбается. — Да он чистый! Чистый! — клянётся Люцифер между вздохами. — Оззи обещал, да и я протёр его. Не совсем успокоенный, Аластор тихо хмыкает и бросает взгляд на Люцифера. — Вы не обязаны мне ничего дарить. Они смотрят друг на друга, пока ветер треплет их волосы. — Я хотел, — тихо ответил Люцифер. Аластор отводит взгляд и вновь смотрит на Пентаграмм Сити. — Ваша забота принята к сведению. Люцифер продолжает пристально смотреть на Аластора, впитывая каждую деталь его профиля, какую только может. Если его план не сработает, если он не сможет спасти… Не привязывайся. Укутавшись в одеяло, Люцифер проводит большим пальцем по безымянному, ощущая отсутствие украшения. Это будет стоить того вновь. Противоречивые мысли терзают его сердце, и каждая из них убеждена в своей правоте. Но сейчас Люцифер слишком измотан, дабы поддерживать любое из этих чувств. Единственное, что он знает наверняка, — так это то, что в данный момент, когда ветер развевает их волосы, отель возвышает, а внизу раскинулся город, он счастлив быть здесь с Аластором.