Разыграй карту

Это была плохая идея. Очень плохая. Ну, кто ее просил отправляться одной, не дожидаясь Штольмана? Почему нельзя было договориться с его помощником? Коробейников выглядел не таким суровым, как его начальник. Анна перевела дыхание. Выглянула из-за укрытия и спряталась обратно. Натали стояла на том же месте, не оборачивалась, но и не шла дальше. Ждала. Как быстро Штольман прибудет с городовыми, когда прочтёт ее записку? А если он вообще решит не возвращаться сегодня в участок? Анна поморщилась и потёрла лоб. Дурнота накатывала — дух звал, требовал последовать за ним. Не хватало упасть в обморок в столь гиблом месте. Анна оглянулась. Ну, вот зачем она отправилась на Сенную площадь, в Вяземскую лавру, — в рассадник преступности и бедноты, да ещё поздним вечером? Ночи в Петербурге в такое время тёмные и холодные. Возможно ли пройти по Горсткиной улице и не вызвать ни в ком любопытства? Один только ее внешний вид привлечёт внимание, но делать нечего — дух настаивал, звал, надо идти, а там как-нибудь она выпутается! Анна вышла из-за угла и зашагала за Натали, надеясь, что та не поведёт ее в публичный дом, как его называли, «Малинник». Не успела она сделать и нескольких шагов, как кто-то ей присвистнул вслед, а затем раздались дружные смешки пьяной компании. У Анны краска отлила от лица. Во всем виноват Штольман! Почему он не поверил ей? «Приму к сведению», — бросил он сквозь зубы и отвернулся, показывая тем самым, что разговор окончен. Ведь Натали накануне показала ей, во что был одет убийца, а ещё характерный шрам у глаза. Лица Давыдова не разглядела — мужчина натянул шарф до самого носа. Следователь резонно спросил, откуда ей известны такие подробности, кто свидетель? Что же она могла ответить? Только то, что этого свидетеля он не сможет допросить. На том бы дело и закончилось: Штольман занялся бумагами, Коробейников погрузился в изучение отчёта о вскрытии — ему не давала покоя найденная гильза, а Анна удалилась. Штольман бы раскрыл это дело, тем более он уже напал на след незадачливого преступника и сразу, как Миронова покинула участок, отправился с Коробейниковым проверить теорию. В общем, ничего не предвещало беды, пока к Анне вечером не явился дух Натали. Перед глазами вставали страшные трущобы беднейшего района столицы, и именно туда звала Давыдова. Анна на ходу написала записку и отправила в участок. Натали привела ее к публичному дому. Анна с волнением начала озираться — нет, Штольмана не видать. Она нервно потеребила край меховой накидки и поднялась по ступенькам, стараясь не обращать внимания, какие голодные взгляды на неё кидали местные преступные элементы. Она вошла внутрь, и на неё пахнуло по́том, перегаром, сигаретным дымом дешевых сигарет, отчего Анна неосознанно поднесла платок к носу. К ней подошла одна из девиц, внешний вид ее был настолько вульгарен, что барышня отвела глаза, однако говорить с человеком и смотреть в стенку неприлично, потому пришлось повернуть лицо. — Барышня? — девица с любопытством оглядела с ног до головы. — Вы зачем здесь? Анна посмотрела за спину девушке, дух поднялся на второй этаж и остановился. — На втором этаже кто-то есть сейчас? Она смутилась под насмешливым взглядом проститутки. — Несколько комнат занято. Жениха разыскиваете? Тут Анне пришла в голову совершенно безумная, завиральная идея. Не могла же она вот так взять и подняться на второй этаж, для этого нужен повод. — Да. Не приходил ли к вам человек со шрамом у глаза? — Да, поди, приходил... — усмехнулась девушка и взмахнула веером, резкий запах дешёвых духов вызвал у Анны рвотный позыв, и ей пришлось задержать дыхание. — Кажется, с ним сейчас Лизочка, на втором этаже, вон там. — Она кивнула на четвёртую дверь, перевела взгляд на Анну и подбоченилась. — Не похож он на жениха такой благородной барышни. Натворил чего? Анна не ответила, подошла к лестнице и взглянула наверх. Дух повернул голову к ней и поманил рукой. Не дождаться ли полиции? А если он уйдёт? Штольман ведь ей не поверил! Скоро ее появление заметят, придёт Маман, начнёт задавать лишние вопросы. Анна начала подниматься по скрипучей лестнице, в ушах от адреналина шумела кровь. Натали упрямо вела ее к четвёртой комнате, и когда Анна поднялась, посмотрела на неё в последний раз и прошла сквозь дверь. Ну, не убьёт же он ее в самом деле, да ещё при свидетелях? Она подошла к двери, коснулась холодной ручки, как та неожиданно опустилась, дверь распахнулась, и на пороге показался молодой мужчина. Анна отшатнулась, врезаясь спиной в перила. Незнакомец, из разночинцев, в потрёпанном пальто, смерил ее хмурым взглядом, натянул на лоб шляпу и спустился вниз. Теперь она видела его лицо и сможет нарисовать портрет, а там уже Штольману не составит труда поймать убийцу. Из комнатушки вынырнула растрепанная Лизочка Жолдина. Привычным движением она поправила съехавший корсет, мизинцем стёрла размазанную по подбородку алую помаду, облокотилась о дверной косяк и насмешливо посмотрела на Анну. От неё разило дешевым вином. — Что такая приличная барышня забыла в нашем богоугодном заведении? — с издёвкой спросила она. — Кто этот человек? Ты знаешь, как его зовут? — А тебе-то по что? Чай, не из полиции. Лизочка отлепилась от дверного косяка и, веляя бёдрами, спустилась вниз. На том можно было бы и закончить, но Анна решила проследить за убийцей. Она проворно спустилась и выбежала на улицу, благо, мужчина ушёл недалеко и направлялся, наверняка, в трактир. Находиться в такое время здесь было небезопасно, даже днём приличные граждане обходили место стороной, что уж говорить про вечер, да ещё когда ты молодая, красивая барышня без спутника. Анна дала себе слово, что она только выяснит, где остановился преступник или куда идёт, и сразу же покинет Вяземскую лавру. Ей было невдомек, что ее неумелые попытки слежения давно заметили и специально вели в одно из самых опасных мест. Она заподозрила неладное только, когда свернула за угол дома и никого не нашла. Анна вышла на дорогу. — Эй! — крикнул кто-то и засмеялся. — Что тут забыл такой птенчик? Ребята, глядите. Уж больна хороша добыча! У Анны перехватило дыхание. Она осмотрелась и в темноте разглядела маленькое крыльцо. Возможно, убийца пошёл туда. — Какая аппетитная! — продолжил второй из компании. — Барышня благородная и платье на ней дорогое, — встрял третий. — Искать будут. — Фараоны сюда не суются. Анна поспешила укрыться в доме. Не успела она дернуть на себя хлипкую дверь и войти внутрь, как ей на голову накинули мешок, она пронзительно закричала, попыталась стащить с лица грубую ткань, но ее тонкие запястья перехватили одной большой рукой, завели за спину и крепко, до боли сжали, отчего потом могли остаться синяки. — Не дёргайся, — раздалось над самым ухом, и шнурок от мешка туго обвился вокруг шеи. У Анны от ужаса кровь отлила от лица, перед глазами все поплыло, и она бы лишилась чувств, если бы не ощутимый пинок между лопаток, а затем ее, как куль с картошкой, бросили на плечо. — Помогите! Пустите меня! Что вы делаете! — попыталась она воззвать к милосердию, понимая, однако, что добра ждать незачем, ведь этот человек убил невинную девушку. Она ударила его по спине, удивительно, что он не догадался связать ей руки, либо попросту было нечем. Похититель не обратил внимания на слабые попытки сопротивления, лишь перехватил поудобнее. — Зачем вы это делаете? Полиция будет искать меня! Мужчина не отвечал. При резких движениях веревка на шее натягивалась. Анна насчитала двадцать семь ступеней прежде, чем ее бросили на пол. Она зашевелилась, пытаясь сесть, но ей быстро связали руки, да так крепко, что тень боли несколько раз пробежала по лицу. Мешок вроде как снимать не торопились. — Вы убьете меня, как убили Давыдову? Что бы ни думал мужчина о неизвестной преследовательнице, услышав вопрос, он напрягся и моментально сорвал с головы мешок. С непривычки Анна сощурилась, быстро огляделась и поняла, что они на чердаке. Здесь было темно, тусклый свет проникал сквозь щели дощатых стен. Прическа растрепалась, шпильки попадали на пол, и волнистые локоны ниспадали на плечи. — Кто ты такая? Она смотрела ему прямо в лицо, стараясь запомнить в мельчайших подробностях каждую черту. Глаза у него зелёные, щетина трёхдневная, губы тонкие, жесткие. Ее била крупная дрожь, желудок сжался от волнения. — За что вы убили ее? Он так быстро оказался рядом, что Анна вжалась в стену. — Кто ты? Как ты меня нашла? Его глаза лихорадочно блестели. Он не выглядел влюблённым, наверное, Наталия даже не была с ним знакома. Кто же его подослал? Анна снова увидела дух, он стоял за спиной убийцы. — Почему вы убили ее? Что она вам сделала? Он схватил за волосы и притянул Анну поближе. Из-за тугой веревки кровь перестала поступать, она не чувствовала пальцев. — Откуда тебе известно? — Она мне рассказала. Мужчина посмотрел на неё, как на сумасшедшую. Поколебался и оттолкнул от себя, словно прокажённую, после чего поднялся. — Юродивая, значит. Анна дернулась, но вовсе не от слов, а от звука упавших монет, она посмотрела на Натали, под ногами которой лежали золотые. — Из-за денег... — прошептала она и пристально посмотрела на убийцу снизу вверх. — Вам заплатили. Кто? Скажите, кто? Кому понадобилось убивать ее? Полиция идёт по вашему следу, вас скоро найдут, очистите совесть. На весь чердак разнесся смех: запрокинув голову, мужчина громко хохотал. Отсмеявшись, он сложил руки на груди. — Что ты знаешь? — Назовите имя, — не сдавалась Анна. Она вспомнила о тайном послании, припрятанном под матрасом. Интуиция подсказывала ей, что автор любовных строк явно не этот грубиян. — Вы не писали письмо. — Письмо? Так и есть. — А, неважно. — Мужчина вытащил из-за пазухи нож и приблизился. — Все когда-то заканчивается, быть любопытной плохо, очень плохо. Анна спиной вжалась в стену. Ее потряхивало. Он замахнулся, она вскрикнула и зажмурилась, в этот же момент с улицы раздались свистки. Фараоны. Не может быть. — Обыскать здесь все! Задерживать всех! Штольман. Анна порывисто выдохнула. Она узнает его голос, даже будучи в полубессознательном состоянии, а уж сейчас, когда к ее горлу приставили нож, и подавно. С небывалым проворством, словно одно его присутствие придавало сил, она вдруг лягнула мужчину каблуком в коленку, оттолкнулась руками от стены и вскочила на ноги. Она оглянулась в поисках выхода, бросилась на дрожащих ногах к проходу, но ее повалили на живот. Нож прошёл в сантиметре от ее головы, так как в последний момент Анна увернулась, и остриём он вонзился в деревянный пол. Мужчина перевернул ее на спину, она выставила вперёд руки и позвала на помощь. Свистки городовых раздавались совсем близко, отчетливо слышался топот ног по лестнице. Его обуяла паника: с одной стороны нужно бежать и прямо сейчас, тогда есть шанс спастись, вскарабкавшись на крышу, с другой — замести следы и убить свидетеля. Значит, она видела его в театре, но как? Он все проверил, в коридоре никого не было. Одной рукой убийца припечатал Анну к полу, а второй занёс нож. Ее зрачки в ужасе расширились, она вскрикнула в свой последний раз, как над их головами прогремел выстрел — нож выскользнул из пальцев, кровь полилась на синюю накидку Анны, белый мех окрасился в красный. Ее замутило. Мужчина подорвался на ноги, побежал к окну, но двое городовых схватили и повалили на землю. Анна, как сомнамбула, с трудом села и опустила неподвижный взгляд на свой окровавленный ворот. — Коробейников! Пусть немедленно оцепят дом! Тень упала рядом, над головой громыхнуло: — Вы что здесь делаете? Одним резким движением Штольман приложил тростью преступника, попытавшегося сбежать от правосудия. — Увести! В участок его. Сыщик перевёл на неё тяжёлый взгляд, достал нож и опустился рядом. — Анна Викторовна? Вы не ранены? Анна приподняла лицо и молча подставила связанные руки. — Он ранил вас? Чья это кровь? — Его... — глухо ответила Анна, ее зубы стучали как в лихорадке. — Как вы здесь оказались? Вы знаете, чем славится этот район? А если бы... — Его пальцы коснулись ее холодной кожи, перчатки совсем не грели, точным движением он разрезал толстые веревки. — И не говорите мне, что заблудились, пока искали, где кофе попить. — Вы прочли мою записку? Штольман странно на неё посмотрел, и Анна поняла, что никакой записки он в глаза не видел. — Как же вы тогда нашли меня? Анна начала массировать затёкшие запястья, но вставать не торопилась. Она бросила взгляд на место, где схватили убийцу, но там уже стоял один Коробейников и осматривал нож. — Полагаю, Яков Платонович, — громко заговорил он, — именно этим ножом убийца ранил Давыдову. — Забирайте предполагаемое орудие убийства и отправляйте в участок, осмотрите здесь все! — Не беспокойтесь. — Коробейников полностью повернулся и округлил глаза, похоже, он только сейчас заметил Анну. — Анна Викторовна? Вы откуда здесь? — Он подбежал. — Как же это? У вас кровь! — Кровь не барышни, а Сидорова. — Вы ему в руку попали, Яков Платонович, — сообразил Коробейников. — Не дал совершиться ещё одному преступлению, — проскрежетал зубами следователь, не сводя суровых глаз с потерпевшей. — Ступайте, Антон Андреевич. — Надо бы Анну Викторовну домой проводить... повозку отправить-с... — Идите, — с нажимом распорядился Штольман, а сам протянул Анне руку. — Идти можете или врач понадобится? Анна крепко сжала его ладонь и поднялась, голова гудела. Она подняла на него глаза. — Вы спасли мне жизнь... — Работа такая. — Как вы нашли меня? — снова спросила она, не выпуская его руки. — У меня есть здесь свой человек, он мне и рассказал о приличной барышне, попавшей в беду! — Сыщик прошёлся взглядом сверху вниз и рассерженно добавил: — А барышней приличной оказались вы... — Сидоров убил Давыдову. — Знаю. Я шёл по его следу, и след меня привёл в бордель, там-то мне Маман рассказала о барышне, которая разыскивала Сидорова. — Владелица борделя доносит вам? Хотя, чему она удивляется! Полиция и преступники связаны и порой извлекают выгоду из сотрудничества. — Мне больше интересно, как вы на него вышли, а ещё, чем думали, когда пошли за ним! Он мог убить вас! — Не кричите на меня, я не ваш фельдфебель! Анна вырвала руку, отдёрнула пяткой подол и поторопилась на выход. Его лицо вытянулось от изумления. — Вам что, обычные женские дела не по нраву? Чем занимаются девушки в вашем возрасте? Пишут красками на холсте, посещают балы. — Я хотела помочь. — Поэтому вы сидели здесь связанной? Он заставил ее остановиться и развернуться. — С вами что-то сделали? Анна сначала нахмурилась, а когда поняла, что он имел в виду, вспыхнула, как маков цвет. — Оскорбить меня решили? — Да нет, но что я должен думать? Вы одна, молодая девушка, в таком месте. — Я только хотела выяснить, где он живет или куда направляется. — Для чего? — Чтобы сообщить вам, — просто ответила она, чем поставила его в тупик, и пожала плечами. Он подавил тягостный вздох. — Как вы поняли, что убийца Сидоров? — Вы все равно мне не поверите. — Во сне увидели? Она обожгла его взглядом, поджала от обиды губы и спрятала руки в муфту. — Зачем мне говорить? Вы же не верите. — Послушайте, Анна Викторовна, — Штольман тронул ее за локоть, — это опасно, вы не можете заявляться в бордель, выслеживать преступника, для такого есть полиция, специально обученные люди. В следующий раз... — Что? Оставить вам записку? Я так и сделала, но вы даже не потрудились ее прочесть! Он пытался достучаться до неё и прибегнул к последнему аргументу, не пугать же ее разговором с дядей: — Вы могли пострадать. Анна буравила его сердитым взглядом, а потом неожиданно сменила гнев на милость и спросила: — Кто написал письмо? Явно не Сидоров. — Уверен, на допросе он расскажет. — За убийство ему заплатили. Если Штольман и удивился новой теории, то не подал вида. — Идёмте, время позднее, поедете с городовым. — А допрос? — обернулась она у самой двери, ведущей на улицу. — Предоставьте дело полиции. Анна подавила улыбку и позволила себя усадить в повозку. Штольман уже хотел приказать ехать, как она наклонилась к нему и заговорщически поделилась: — Заказчик женщина. — Опять приснилось? — Я так чувствую. Сыщик, разумеется, не поверил и скептически приподнял бровь. — Трогай! — бросил он кучеру. Повозка тронулась, Анна выглянула из нее. — Вы расскажете мне о результатах? Конечно, Штольман ничего ей не ответил. Снова вскинув бровь, он покачал головой в такт собственным мыслям, постучал пальцами по набалдашнику трости и пошёл в дом, на место преступления.