The one who saw the future

Скажи мне, с кем ты близок, и я скажу, кто ты. У меня нет выбора. Гарри еле просидел урок Римуса, впервые слушая его вполуха. Мысли сейчас были где-то не здесь, а тема про темных русалок была так и не понята. Гарри знал, что может пожалеть, если не начнет слушать, ведь в скором времени их ожидала еще одна контрольная перед самым Рождеством, но мысли о мертвом Петтигрю прочно засели в мозгу. Как такое могло быть? Он был мертв! Уничтожен! Давно должен был гнить в земле! Но и на следующий день он отчетливо видел это имя. В гостиной Гриффиндора. Рука сама по себе сжимает в кулак, а сам парень сдерживается, чтобы не крикнуть на весь класс. Слишком много мыслей. Голова медленно начинает раскалываться, от чего в глазах начинают кружиться черные пятна. Успокойся. — внезапный голос в голове заставляет закрыть глаза и незаметно кивнуть. Да, ему стоит успокоиться и просто поговорить с Люпином. Он ведь должен что-то знать. — Вот хорошо. Гарри, если честно, даже не знает, когда это началось. Этот голос, так не похожий на его (или все же его?), всегда появлялся внезапно, но так вовремя. Он всегда шептал успокаивающие слова, заставляя его задуматься над его поступками и мыслями. А если что-то его беспокоило, то он, хоть и редко, но давал советы. Парень уже давно привык к нему, иногда даже сам спрашивая о чем-то, но не всегда получал ответы. — Поттер, если продолжишь так и дальше, то боюсь это резко привлекает ненужное внимание. — Малфой усмехается, кивая на задумчивую Дафну, которая иногда кидала обеспокоенные взгляды в их сторону и Диану, которая хмуро о чем-то думала. — А оно тебе не нужно. Так ведь? Черноволосый тяжело вздыхает, выравниваясь на стуле. А потом качает головой. — Ты прав. — Я всегда прав, — опять усмехается блондин, на что Гарри мысленно возводит глаза к потолку, но все же переводит взгляд на профессора. Надо хотя бы конец послушать. Профессор, ходя из стороны в сторону, рассказывал о предполагаемых местах обитания существ, иногда взмахивая палочкой, чтобы записать некоторые пометки. Все остальные внимательно слушали, даже отменные нелюбители внимательно впитывали данную информацию. От этого Гарри улыбнулся, медленно вникая в суть. — …Ньют Саламандер открыл некоторые виды в северных водах, которых описал не столь прекрасными существами, как сирены, а как «Просто страхолюдины», — в классе послышались смешки. Профессор понимающе приподнял уголки губ. — Они имели серый окрас кожи и совсем не похожее строение тела, но все же общие черты присутствовали. А какие именно, вы напишите сами в своей домашней работе. Где-то в конце аудитории послышались недовольные стоны и разочарованные охи. Интересная атмосфера была разрушена, когда колокол объявил о конце урока. Все начали собираться, шурша пергаментами и звена чернильницами. Сам же Гарри быстро все забросил в сумку, мысленно напомнив себе, что нужно купить новые перья или хотя бы одолжить у кого-нибудь, и смотрел на остальных. Стоило ему проследить, как Дафна с Драко выходят из кабинета, как на его плечо легла ладонь сестры. — Ты что такой задумчивый? Пойдём, у нас сейчас обед, — она иногда хмурится, но пытается этого не показывать. Черноволосый отрицательно качает головой. — Нет, вы идите, — он незаметно кивает на выход, где ещё замечает белую шевелюру подруги. — Мне нужно кое-что спросить у Римуса. — Что-то важное? — сестра серьёзно заглядывает в его глаза, отчего он сглатывает, вспоминая свои предположения по поводу Дианы и него самого. — Ты весь урок сидел, уткнувшись в стенку. В голове пролетают множество мыслей, но он только резко выдыхает. Нет, пока он не будет говорить об этом. Стоит сначала разобраться самому, а не трезвонить о не точных фактах. Ведь, карта, от прожитых лет, могла быть просто сломана. — Не выспался просто, — он пытается показать сонное состояние, неловко проходясь пятерней по волосам. Диана хмурится опять. — И от этого не понял всей темы, так что нужно спросить кое о чем профессора. Но рыжая все также хмуро глядит на него, сжимая рукой бок. Потом тряхнув головой, она кивает. Гарри мысленно радуется. — Ладно, но, — она поднимает взгляд, а черноволосый, почему-то, только сейчас замечает, насколько он выше сестры, — не забудь зайти на обед, все же у нас потом практика на Заклинаниях. А ее, как ты понимаешь, нельзя пропускать. Парень с улыбкой кивает, понимая, что забота сестры была лучшей вещью на свете. Она клубилась где-то в сердце, медленно растекаясь по всему телу. От этого хотелось схватить эту заботу и никогда не отпускать, наслаждаясь этой теплотой. Но он только нервно усмехнулся, вороша в этот раз волосы сестры, которая тут же корчит недовольную рожицу, когда высокий хвост распускается. — Конечно, Ди, — он коротко машет ей, когда спина рыжей скрывается за дверью, то сразу выдыхает, на пятках разворачиваясь к читающему Люпину, который, кажется, даже не заметил его. Мельком взглянув на обложку книги, он медленно побрел к учителю, готовя карту, которая надежно была спрятана в кармане. Мужчина замечает его только тогда, когда он садится за первую парту. — О, Гарри! — Римус опускает учебник и садится за свой стол. — Хорошо, что ты остался. Я хотел у тебя кое-что спросить. Гарри замирает, чуть сжимая карту в кармане. Неужели он узнал о карте? Или ему кто-то сказал? Уизли? Да не, они не могли, все же карта необычна и дорога, чтобы близнецы болтали о ней всем подряд. А в особенности профессору, который являлся одним из его создателей. Хотя, этим шутам лучше об этом не знать, а то, кто их знает, как они начнут донимать профессора. — Я тоже хотел поговорить с тобой, — медленно проговаривает черноволосый, на что Римус поднимает взгляд. — Ну ты давай первый. Мне все равно не надо спешить. — Как я слышал, у тебя Заклинание через час. — С улыбкой замечает мужчина. — Ну если ты настаиваешь… Зеленоглазый кивает, готовясь слушать его. — Знаешь, я давно хотел поговорить с кем-то из вас, — он откладывает какой-то пергамент в сторону. — Помнишь, самый первый ваш урок? Где мы сразу начали изучать боггарта? — Конечно. Такое не забудешь Лунатик, как называл его в детстве Гарри, стучит пальцами по столу, задумчиво смотря на него. — Так вот, я хотел спросить. Почему боггарт Дианы стал оборотнем? Где она видела его? Гарри нахмурился, вспоминая тот день. Да, боггарт сестры сам его очень удивил, ведь она, как обычная девочка, прожившая с обычными людьми, не могла знать о них, и что еще хуже, видеть этих существ. Ведь даже сам Гарри их никогда не видел, а она… Но после ночи непонятий, он все же смог узнать, откуда росли ноги у страха. Саймон, которого парень удачно поймал на выходе из гостиной почти поздно вечером, под гнетом серьезных зелёных глаз, как он сам сказал, сдался. Рассказал о новом видении, которое они пытаются разгадать. И попросил пока что не лезть к сестре с этими вопросами, потому что Диана все равно бы не рассказала или рассказала бы, но не до конца. А этого Гарри не хотел. Поэтому парень только вздохнул, опустив голову. Мужчина озадаченно посмотрел на него. — Римус, я… не знаю. — Фактически, Диана сама с ним не говорила на эту тему и ничего не рассказывала. Он узнал все у Сэма, которого пришлось чуть попытать, чтобы узнать всю правду. Он не должен знать об этом. — Она не могла видеть их раньше, а в Хогвартсе… Ты же знаешь, здесь их не водится. Он сильнее сжал руку. Никогда ему не нравилось врать, особенно такому человеку как Люпин. Такому доброму и искреннему человеку, который всегда поддерживал их с Сириусом и никогда ничего не просил взамен. Да, Гарри признавал, что может быть слишком идеализировал этого человека, у которого своя жизнь некого одинокого странника, но именно с ним, с Гарри, Римус всегда был весел и добр. — Да, да, ты прав, — он, словно, проснулся от сна, встряхивая головой. — но все же… в ее возрасте знать в лицо таких существ как оборотни… Не хотел бы я такого. Да и твой боггарт, — мужчина с грустной улыбкой взглянул на паренька. — Но тут уже ничего не поделаешь, — черноволосый чуть взмахивает рукой, словно, оправдываясь. — Знаешь, не каждый день видел дементора. Они усмехнулись в унисон, и Гарри наконец расслабился. Да, именно такой был Римус для него. Спокойный и понимающий, он был противоположен Сириусу, который был энергичен и неудержим. Его всегда переполняли разные эмоции, которые он не мог или не хотел сдерживать. — Ладно, так что ты хотел узнать у меня? — Люпин встает и берет те самые пергаменты, который тут же откладывает на другой стол. Гарри не может понять, что там написано. — М-м-м, — зеленоглазый сжимает губы, тут же вытаскивая карту. Римус замирает, узнавая в этом желтоватом пергаменте когда-то их давние творение. Гарри улыбается. — Узнаешь? Рука мужчины тут же тянется к ней. Он с таким трепетом, словно, в первый раз, осматривает ее и переводит восхищающий взгляд на Поттера. — Я уж думал, что Филч сжег ее, а пепел развеял по ветру, — он расправляет ее. — «Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость» Карта оживает вновь. Черные кляксы снова разбегаются по бумаге, превращаясь в имена людей во всем Хогвартсе. Некий детский восторг блестит в сероватых глазах мужчины. — Мне кое-кто помог достать ее, — парень нерешительно улыбается, но тут замирает, вспоминая свою цель. Уголки губ опускаются вниз. — И я бы хотел кое-что узнать. Профессор рассеяно кивает, все еще поглощенный рассматривает очень ценной для них вещи. — Карта, м-м-м, — он сбивается с мысли. — точнее, заклинания, наложенные на нее, могут ли постепенно исчезнуть? Ведь, всему есть конец и магии в том числе. Люпин непонимающе отрывает взгляд от вещицы. — Что ты имеешь в виду? Карта же работает, — в доказательство он наклоняет её, и Гарри на мгновение замечает имя профессора по заклинаниям. Он только качает головой. Вздох, и слова, которые он не смог сдержать. — Я видел имя Питера Петтигрю. В Хогвартсе. В гостиной Гриффиндора. Сегодня утром. Гарри внимательно смотрел в лицо мужчины, пытаясь распознать, о чем он в этот момент думает. Но Римус только сильно хмурится, отчего складка между бровями становится виднее еще больше. А еще сжимает губы. — Его? Да уж… — его пальцы стискивают бумагу. Поттер положительно кивает. — Если честно, Гарри, я даже не знаю… Мы же знаем, что он мертв. Мы же видели его… палец. Да… — Вот именно, Римус! — напряжение, которое тут же окутывает этих двоих, становится невыносимым. — Поэтому я обратился к тебе! Скажи, ведь карта… врет? Ему хотелось услышать положительный ответ. Да. Он должен был быть мертв. Обязан! За предательство, за родителей… Он должен быть мертв... — Гарри, — профессор медленно садится на место. Его глаза меланхолично оглядывают карту в сто десятый раз. — Я думаю, что ты прав. Одной из наложенных заклинаний могло забарахлить… Все может быть, ведь ее создавали подростки. Мы могли где-нибудь допустить ошибку. Он на секунду замолчал. — Давай так: я оставлю карту у себя и разберусь с ней, — он наводит снова палочку и произносит кодовые слова. — А ты об этом никому пока не говори. Я должен проверить сначала ее. А теперь, иди. Обед закончится через сорок минут, ты еще успеешь. — Римус… — Пожалуйста, Гарри, иди, — настоятельным тоном просит он. — Я справлюсь. — Если что-то узнаешь, то, пожалуйста, скажи мне, — черноволосый в последний раз смотрит на него и быстрым шагом выходит из кабинета. Гарри знал, что спорить бесполезно. Если он хотел что-то понять, то нужно было разбираться самому. Замерев за дверью, парень еще раз подумал о глупой мысли, чтобы забежать и забрать карту себе. Но нет. Это было слишком глупо. Надо было придумать что-нибудь другое.

***

Как же я ненавижу этот мир. И ненавижу эти дни! Такой я вынесла вердикт, когда поняла, что и до меня дошли такие веселые деньки. С самого утра все тело ломило, отчего я подумала, что все дело в том, что спать я начала ложиться позже и не всегда в кровать. Но когда начал болеть живот (а он не просто болел, а странно тянул) я поняла, все, кранты. Пришлось опять топать в Больничное крыло. Ух, надо было видеть лицо женщины, когда я зашла к ней! Она с каменным лицом тут же вытащила из-за пазухи знакомое мне зелье и протянула его мне. Но увидев мою кислую мину и услышав симптомы, она тихо и как-то по-доброму улыбнулась и сказала, что все будет нормально и дала уже другую склянку. Но все было НЕ нормально. От болей пришлось прогулять Заклинания, на котором мы должны были испробовать новое заклинание. И я его пропустила. Было очень обидно внутри и больно в другом месте. Дафна, которая нашла меня на диване в гостиной под вечер, покачала головой и попыталась меня успокоить. За что я была ей благодарна. Она даже не пошла в библиотеку, в которой в последнее время часто засиживалась, а уселась со мной и начала читать вслух мой самый «любимый» предмет — Зелье. — Неет, Дафн, не надо меня мучить еще больше, — протянула я тихо, предварительно положив голову на ее ноги. И да, может со стороны и выглядит как-то странно и может даже неподобающе для некоторых аристократов, но в этот момент мне было и правда все равно. — Я ведь тут почти умираю. — От дополнительной информации еще никто не умирал, — усмехается она, кладя книгу на мое плечо. — И вообще, завтра последний зачет по Зельям. — Из твоего предложения мне нравится только два слова: «последний зачет», — бурчу я, пока она читает вслух об Уменьшающем зелье и его ингредиентах. Она читала не спеша и четко, но так же не повышая голоса, чтобы не отвлекать, сидящих рядом ребят. Когда начались холода, то каждый вечер все слизеринцы проводили у большого камина, некоторые укутывались в пледы, а старосты пытались учить первокурсников заклинаниям поддержки тепла. Из-за того, что гостиная была большой, то и кресел с диванами было достаточно. И один из таких диванчиков мы с Гринграсс и оккупировали. — М-м-м, «С соком пиявки тоже не стоит перебарщивать», — блондинка продолжала чтение, а я с прикрытыми глазами слушала как могла в таком-то состоянии. — «... его стоит добавлять строго по рецепту, не больше, не меньше, чтобы зелье не приняло оранжевый цвет, который говорит о том, что зелье сварено неправильно.» — Угадай, кто сделает такую же ошибку прямо на уроке? — с тихим фырканьем спросила я, надеясь пошутить, но тут же получила несильный щелбан от подруги. — Поэтому запоминай хорошенько, — парирует она, переходя на следующий рецепт. — Я боюсь, что Снейп когда-нибудь разделит нашу пару. И что тогда ты будешь делать? — Выживать. — Я серьезно, Ди, — подруга серьезно смотрит на меня, а я тяжело вздыхаю. — Я тоже, Дафн, — открываю глаза и медленно перевожу на нее взгляд. — Написать я смогу, но вот сама варка зелья… Не получается оно у меня, почему-то. Ты же знаешь, что Бэтмэн стирает рецепт через пять минут после разбора, но я просто не успеваю все запоминать. — Тогда учи заранее, — продолжает она. — Ди, Зелье у нас до пятого курса и чтобы хорошо сдать СОВ тебе придется хорошо постараться. — Знаю, знаю… — вздыхаю я опять. — Но я просто не могу. Я не могу сказать, что предмет мне не нравится, даже несмотря на Снейпа, но с другой стороны — меня это просто не привлекает. Мне… не интересно это. Наверное. Я задумчиво закусываю губу. Зелье было для меня чем-то не близким, в какой-то мере даже скучным (я признаюсь после того, как сказала в начале первого года, что предмет может оказаться даже очень интересным) и иногда непонятным. Мой мозг не желал запоминать все эти ингредиенты и составы зелий. Я желала совсем другого, я хотела заниматься совсем другим. — Тогда, что насчет Трансфигурации? На ней тоже скучно? — с приподнятой бровью саркастически спросила она. Я отрицательно покачала головой, хотя это было чуть сложновато, лежа на коленях подруги. — Нет, там не так, — ага, попробуйте почувствовать себя заскучавшим на уроке Макгонагалл. Она сразу развеет вашу скуку одним только взглядом. — Там на самом деле сложно, но я стараюсь учить. Ну учить я все же пыталась, особенно с этими всеми посиделками с Трелони и тайнами моих видений. И могла даже похвастаться некоторыми достижениями в виде Саймона, превращенного в железную палку. Хотя, это ему не понравилось, потому что превратила я его все равно не до конца, об этом говорила кожа рептилии и две черные точки, напоминающие глаза. И так же он признался, что после того, как его вернули обратно, он еще долгое время чувствовала привкус металла и иногда ему казалось, что его опять парализовало. В общем, сдвиги были, хоть и не такие заметные. — Но все же постараться для завтрашнего зачета нужно. Ты это понимаешь, — вздыхает голубоглазая, опять открывая книгу. — Так, следующее зелье… А я уже прикрыла глаза, в пол уха слушая ее голос. И пыталась запомнить хотя бы расположение ингредиентов. Спустя еще несколько зелий, от которых меня медленно начинало подташнивать, в гостиную зашли брат с Малфоем, который был точно на веселой нотке. Он размахивал, кажется, письмом и о чем-то болтал с задумчивым Гарри, который тут же заметил нас и плюхнулся рядом с Дафной. Малфой, присвистнув от нашего расположения, усмехнулся. — Ди, приподними-ка свои прекрасные ножки и дай мне плюхнуться также, как и твой брат, — он посмотрел на меня сверху-вниз, отчего я усмехнулась, вставая. — Пожалуйста, сударь. Приземляйте свою пятую точку, — нас с Дафной зажали с двух сторон, от чего подруге пришлось отложить теперь учебник. — Благодарю, — он потряс письмом. Мы переглянулись. — У нас две хорошие новости, хотя, одна — очень хорошая, а вторая — хорошая для Дианы. Я навострила слух, переводя заинтересованный взгляд на друга. — Ну если ты упомянул меня, то давай лучше с этой новости и начнем. — Наш борец с гиппогрифами вернулся в Хогвартс, — улыбался он всем ртом, а я непонятливо нахмурилась. — Джек Патерсон, ученик Пуффендуя, парень, которого чуть не убил твой брат за то, что он любит выпендриваться. Так ясно? — Из-за которого Хагрида могут посадить? — фамилии-то я его не знала, а Малфой любит немного поиздеваться. — И это тоже. — Вернулся тогда, когда до каникул осталось несколько дней? Умно, — хмыкнула Гринграсс. Сидящий рядом брат не смог не прокомментировать. — Боится, наверно, что найдутся люди, перед которыми не похвастаешься своими боевыми ранениями, от которых он мог умереть, — последний слова он, наверно, попытался сказать голосом того самого Джека. И вышло, на удивление, по-девчачьи. — Ох, чувствую, будет весело, — усмехнулся блондин. — Только не забудь рассказать мне потом, Поттер. — Диана, ты не будешь делать ничего опасного! — тут же начала Дафна, на что Малфой закатил глаза, а я сдулась, уже мысленно готовая ко всему. Брат замолчал. — Хотя бы не перед Рождеством. — А потом можно? — спросила я, надеясь на положительный ответ. Малфой заржал и Гарри вместе с ним. И только Гринграсс смотрела на меня очень удивленным взглядом. — Кто-то минуту назад умирал от боли в животе, — она явно намекала мне замолчать, на что я пораженно подняла руки. — После Рождества делайте все, но только в рамках закона. Без жертв, пожалуйста. — Дафна благословила нас, значит победа за нами, — продолжал Драко, который, кажется, уже был готов идти в бой, даже несмотря на то, что защищать придется Хагрида — его не самого любимого профессора. — Драко! — чуть возмущенно сопит она, на что он спешит ее успокоить. — Какая там вторая новость? — Ладна, ладно. — Он успокаиваться, протягивая нам письмо. — А хорошая новость заключается в том, что это Рождество вы проведете у нас. И говорю сразу: отказы не принимаются, особенно от вас. Он указал на меня и брата, который усмехнулся. — Это ты говори Сириусу и его работе, — да, прошедшее Рождество было не таким без крестного. Нет, в Хогвартсе было весело, но я всегда думала, что это праздник семейный и нужно проводить его в кругу семьи. — Все уже организовано! — он опять потряс письмом, и мне почему-то пришло на ум, что это пергамент он теперь будет благословлять. — Мама уже предупредила его, и также сказала, что если он не сможет, то она все равно заберет вас. И плевать она хотела на его работу. — Миссис Малфой такое сказала? — я недоверчиво посмотрела на блондина. — С чего это вдруг? — Мы, как-никак, семья, Ди. — Драко как-то странно усмехнулся. — А мама никогда не любила отказываться от семьи, даже не смотря на протесты отца. Она никогда его не слушала в этом отношении, и мой отец, наверно, уже смирился с этим. — Даже так… — протянула я, внутри как-то странно погрустнев. Чуть нахмурившись, я попыталась отвязаться от этого странного чувства. — И кем же мы друг другу приходимся? Спросила я, только бы перескочить на другие мысли. Да и интересно даже стало. Но Драко не успел ответить, за него, весело улыбаясь, ответил Гарри. — Он наш племянник, очень далекий племянник, — и усмехнулся, смотря на друга, который только возвел глаза вверх. — Ты всегда ловил кайф, когда говорил кому-нибудь об этом, Поттер. — А то! Я никогда не прекращу чувствовать себя чуть выше тебя хотя бы в этом, дорогой племянничек, — и рассмеялся. Я только успевала ловить их переговоры и тихо хихикать на пару с Дафной. — Конечно, больше ты уже нигде не будешь выше, многоуважаемый дядя. — Ох, Малфой, заткнись! — и смех опять послышался с нашей стороны дивана. А я только радостно улыбалась, кладя голову на плечо подруги и забывая о нынешних проблемах. О завтрашнем зачете, о наводящем ужас видении и туманным будущем. Ведь в такие моменты хотелось верить только в светлое будущее, а не то, которое заготовила нам подлая судьба.