The one who saw the future

Самое важное — это навести порядок у себя в душе. Шмыгая носом, я устало облокотилась на подоконнике, все еще перематывая слова мадам Помфри о лекарствах и снадобье, которое я не пила уже несколько недель. Точнее оно мне не помогало, но ведь это не докажешь этой упертой старушке, которая только округляет глаза и начинает все заново перепроверять. А мне только остается устало выдыхать, обводя взгляд ее кабинет в сотый раз. Но тут же приходится встряхнуть головой, понимая, что с этим местом у меня связаны не очень приятные времена. Поэтому, когда женщина в сто первый раз все перепроверяет и наконец отдает мне Бодроперцовое зелье, которое должно было мне помочь с насморком, я тут же поспешно выхожу оттуда. Хриплый вздох слетел с губ. Чем меньше, тем лучше. Приходится обнять себя за плечи, потому что одолженная кофта Дафны уже не греет, заставляя вздрагивать от каждого сквозняка в щелях окна. В школе с каждым разом становилось все холоднее, а на улицу мне даже не хотелось смотреть, ибо слыша тихое завывания ветра за окном, мне становилось еще холоднее. Да, этот ноябрь не дал нам насладится последними солнечными деньками, преподнеся в подарок снежные вьюги. Впервые видела такое, если честно. Все же устав пялится в стену, отсчитывая минуты, я взглянула в окно, которое открывал прекрасный вид с одной из высоких башен замка. Башни Сивиллы Трелони, к которой я все же решилась обратиться по совету Малфоя. Меня все еще охватывал озноб после последних видений, который повторялись еще несколько раз, только без моего вмешательства. Я опять стала простым наблюдателем, находящаяся в одном помещении с оборотнем, который в этот раз не замечал меня. Я опять стала призраком. — от этой мысли мне становилось лучше, и я продолжала наблюдать за существом, который не делал ничего необычного. Нет, одно его существование в моих снах делало его необычным для меня, но он вел себя нормально. Точнее, не ломал двери (кстати, та поломанная дверь была на месте), не пытался выбраться, просто сидел в той комнате и скулил. Так тоскливо и тихо, отчего мне хотелось закрыть уши, только бы не слышать этого звука. Рассказав об этом случаи Саймону, я получила непонятное бормотание и слова о том, что каждый раз видения становятся все страннее и страннее. И мне придется опять засиживаться в библиотеке, ища хоть какую-нибудь зацепку. А сам змей уполз в непонятном направлении, напоследок сказав, что тоже поспрашивает у кое-кого. И от этой мысли мне стало тревожно, потому что, если вспомнить с кем он болтал в том году, то закончится это может очень плачевно. — Э, мисс Поттер?! — слишком звонкий голос хозяйки этой башни заставил вздрогнуть. — Вы что-то забыли? Я обернулась к ней полностью, мигом осматривая ее привычный наряд и отмечая в ее руках хрустальный шар, которыми мы еще не пользовались. Наверно, старшекурсники были ее последними гостями. Чуть зажмурившись, я выкинула все ненужные мысли, громко выдохнув. Волнение сразу же подступило к горлу, а пальцы нервно начали перебирать край кофты. — Да, я бы хотела поговорить. С вами, — с паузой сказала я, смотря куда угодно, но не в сторону профессора. С чего начинать? Я не знала, поэтому просто молчала, смотря в пол. Повисла давящая тишина, но через секунду профессор спохватилась и пригласила в свой «кабинет», который ничуть не изменился. Или кажется добавилось еще несколько пуфиков? Посадив меня на один из этих пуфиков, она предложила мне чай, от которого я тут же отказалась, вспомнив тот горький привкус. И, наверно, сделала это слишком резко, потому что женщина грустно выдохнула, отставляя чайник. Стало опять тихо. — Что вы хотели, мисс Поттер? — заинтересовано спросила она, а я, наконец-то, подняла на нее взгляд, замечая ее удивление и волнение. Прочистив горло, я еще раз вздохнула. — Я бы хотела попросить вас о помощи, профессор, — волнение, волнение. Везде оно меня преследует. — Дело в том, что я… обладаю неким даром, который позволяет мне видеть… будущее. Я… Это оказывается тяжелее, чем я себе представляла. Словно я выворачивала себя наизнанку и показывала все свои внутренности. Странное сравнение, но именно такое чувство у меня вызывал этот разговор. Я слишком долго молчала об этом. — А, вы об этом… — ничуть не удивившись, сказала женщина, чем заставила меня напрячься. И задуматься. Ведь она прорицатель, может не столь сильный как ее прапрабабушка, но все же прорицатель. Я не должна быть удивлена, наверно. — Я давно заметила ваш дар, мисс Поттер. Еще на первом уроке, когда мы гадали на чайничках. Вы произнесли точное предсказание. — Они же не сбылись! — рука резко опускается на стол, потому что я вспоминаю, что именно предсказала брату. Профессор чуть вздрагивает, а я хмурюсь, пытаясь подавить в себе несильную ярость. — Они не сбылись. — А как же удача, которую ты предсказала своему брату? Я слышала, что вы выиграли матч у Пуффендуя, потому что Гарри Поттер поймал снитч… — Мой брат отличный игрок, — я тяжело выдыхаю, потому что понимаю, что не об этом я хотела говорить. — Не более. Я чуть вздрагиваю, когда на мое последнее слово Сивилла тихо усмехается, шурша своими бусами. Наклонившись ко мне, загадочно смотрит на меня. — Я понимаю, мисс Поттер. Сейчас вам все это кажется глупо, но то, чему я вас учу здесь, не дано понять всем, — я упрямо сжимаю губы, мысленно отмечая, что профессор… изменилась?! Я не знаю, но сейчас она не выглядела, как сумасшедшая. Эта ее усмешка не давала мне покоя. — Но такие люди, как ты, я, моя прапрабабка… Мы — другие… — Сумасшедшие? — я сама того не замечая, говорю то, о чем думала. И когда я опомнилась, женщина даже не моргнув глазом, роняет: — Все наше будущие — сумасшествие, мисс Поттер. Вы когда-нибудь сами это поймете. Опять тишина, за которую я осмысливаю весь этот бред. Бред, который казался мне единственным выходом. Бред, который был ближе мне. И понятней. Я могла принять его, хоть и не хотела этого признавать. Ди, ты давно погрязла в этом бреду. Ты должна уже свыкнуться с этим. Голос, который был мне совестью и иногда собеседником (ясно дело, я же сумасшедшая) точно описывал мне ситуацию, отчего я даже усмехнулась, переводя взгляд на Трелони, ожидавшую меня. Волнение прошло, а сердце уже не отбивало чечетку. Я уже давно свыклась с этим, дорогая совесть. — Вы можете помочь мне разобраться с этим? — да, думаю это будет лучшем решением. Мне нужна помощь. — Вы должны спрашивать не меня, Диана. Начните с себя, — тонкие, обескровленные губы выгибаются в улыбке, которая мне не нравится. Профессор словно стала другой. Опять. — Хотите ли вы, чтобы кто-то знал ваши потайные страхи, которыми кишат ваши видения? На мгновение я задаюсь вопросом: «Откуда она.?», но он тут же вылетает из моей головы, когда я просто соглашаюсь. — Я хочу, чтобы вы мне помогли.

***

Приоткрыв большие дубовые двери, я быстро проскочила во внутрь. Поймав при этом предупреждающий взгляд мадам Пинс, который колючкой прошелся по всему телу, я тихо прошлась вдоль стеллажей к столам. За некоторыми из них сидели второкурсники из Пуффендуя и Гриффиндора, которые, по их тонам, о чем-то спорили. Не надолго задержав на них свой любопытный взгляд, я обвела помещение взглядом еще раз и радостно улыбнулась, заметив подругу. Небрежный пучок, который ничуть не портил девушку, сброшенная мантия и завернутая по локоть блузка. Подруга кропотливо над чем-то думала, хмуря пересматривая из книги в книгу, а стоящая недалеко лампа бросала тени на ее лицо. Чуть не оступившись, я поспешила к ней, на ходу бросая сумку на стул и перемещаясь за ее спину, с любопытством разглядывая… прорицание? Ох же, никуда от этого не скрыться. — Гадание? — от моего вопроса подруга чуть вздрогнула, а потом взглянула на меня. — Нам что-то задавали по нему? Голубоглазая тихо усмехнулась. — Только не говори, что ты забыла? — она вывела из книги еще некоторые сведения о гадании на звездах. — Кстати, привет. Отодвинув стул рядом, я трагично опустила голову на стол, тяжело вздыхая. Черт, если честно, то мне было просто лень его делать. Дар даром, но уроки прорицания ничего мне не давали, создавая вакуум скуки. Я чуть ли не засыпала, когда профессор каждый раз подталкивала к этому. Да, признаю, иногда я бываю ленивой. Но только иногда! И еще тогда, когда сижу на истории магии, там тоже сразу становится все лень записывать. — Привет, привет, а что за домашняя? Гадание по звездам? Разве мы проходили это гадание? — вопрос за вопросом, на которые подруга не успевала ответить. — Нет, она задала задание на тему: «Какой вид гадания вам кажется ближе?» Вот я и подумала, что со звездами должно быть проще, — блондинка устало указала на книги. — Но теперь я в этом не очень уверена. Слишком много информации, скажем так. — Гадание по звездам, хм, — я задумчиво взглянула поверх книги, вспоминая давно забытый клочок воспоминаний о кентавре из Запретного леса. Он тоже, вроде, тогда смотрел на небо, произнося пророчество о нас. Если я не ошибаюсь, конечно. — И правда, наверно, тяжеловато будет, но мне кажется, что это не просто так.? — Что ты имеешь в виду? — не поняла подруга, а я почему-то почувствовала себя опять глупо. Ну и правда, откуда мне это знать точно?! — Э-э, ты просто так выбрала именно звезды? — я неловко сжала руки, нервно прикусив губу. — Ну это не связанно… ну с Алексом? И правда, глупо. С чего мне пришла эта мысль? Может, потому что я сама, когда-то в далеком детстве смотрела на звездное небо и спрашивала у них о своих родителях? По-детски, но тогда мне и правда казалось это правдой. А сейчас я уже не та маленькая девочка, как и Дафна, так что, наверно, все же глупо… — Ты об этом? — Гринграсс грустно улыбнулась, переводя задумчивый взгляд на окно. — Может быть… на подсознательном уровне, наверно. Знаешь, год назад, когда я узнала об этом, после всех урок я пошла на Астрономическую башню, даже не знаю зачем. Наверно, чтобы побыть одной, — она как-то виновато посмотрела на меня. — И там просидела почти до позднего вечера, когда уже во всю видно звезды… И знаешь, я тут же вспомнила слова Алекса, которые он мне сказала давным-давно, когда нам было лет семь-девять. Он тогда указала мне на звезды и сказал, что там его родители, которые покинули его очень давно. Он говорил об этом с грустью и некой доли гордости, объясняя это тем, что не всем дано попасть туда. И то, что он очень рад, что они наблюдают за ним, как миссис Гринграсс. Она замолчала, наверно осознавая, что назвала так свою мать. Было видно, что она опять оказалась там, в прошлом, вместе с братом, который ей указывал на звезды и называл живых родителей — мертвыми. Я опустила голову, но потом тряхнув ею, подняла взгляд на нее. — Ты ненавидишь своих родителей? — я сама вздрогнула от этого вопроса, но ответ мне был интересен. Дафна чуть замялась, наверно, задумавшись об этом всерьез. Ну молодец, Диана, умеешь же ты озадачить! — В этом — да, — она тяжело выдохнула, наконец, признаваясь и мне, и себе. — Я до сих пор не могу понять этот поступок. Особенно, от отца. Я всегда считала его очень заботливым, хоть и очень много-работающим человеком, но он искренне заботится о нас с сестрой. Но не об Алексе. Он забыл про него, а мама хоть и не согласилась с ним, но и не пыталась даже его переубедить в этом! Я сжала ее руку, и она расслабилась, тяжело вздыхая и выдыхая. Я сама пыталась прийти в себе после сказанного, но по сравнению с ее состоянием, мое было — ничто. Я всегда коротко наблюдала за подругой после того случая, но видела только грустный взгляд, но на самом деле все оказалось гораздо глубже. Сколько было обиды и горечи в ее голосе в этот момент, я и не представляла себе. Она прятало все в себе, как я прячу свои страхи и видения. — Также я понимаю, что в другой ситуации было бы трудно брату, — она продолжила, но уже значительно тише. — Жить в семье магов и не быть таковым. Это ли не самая ужасная участь? Жить с теми, на кого ты не похож? Почему-то эта фраза заставила меня вздрогнуть. Я не знаю почему, но мне казалось, что я слышала ее когда-то. Не знаю, когда, но в каком-то потаенном участки мозга, я понимала, что слова относились ко мне. Сквиб. Так считали все, как мне сказала тетя три года назад. Все считали меня сквибом, поэтому и отдали Дурслям. Я не имела магии, как моей брат, поэтому от меня избавились. Последняя мысль мне совсем не понравилась, поэтому я поспешила ее откинуть и посмотрела на подругу. Она все так же сидела неподвижно, смотря на наши руки. Молчание охватывало наш столик, и только доносившиеся громкие шёпоты со стороны второкурсников, не давали раствориться в тишине. — Знакомое чувство, — с горькой усмешкой призналась я, сжимая руку крепче, чтобы не прослезиться. — Очень знакомое и только сейчас понятое. Казалось, что этот момент был моментом правды. Мы многого не знали друг о друге, продружив почти три года. Да, я признавала это, поэтому за раскрытие правды подруги, я хотела ответить взаимностью. Сделать пропасть непониманий между нами уже. — Знаешь, я вот что поняла. Я ведь сама была в такой ситуации, не имея магической силы, — видя ошарашенный, но прояснивший взгляд голубоглазой, я фыркнула. — Я до десяти лет вообще не имела магии, не считая провиденье. Но тогда я называла это вещими снами, не более. Но однажды, после часто-повторяющегося сна, я предвидела, что собака одной важной особы хочет прогрызть мне ногу, и я очень сильно напугалась. И закинула ее на дерево. На дерево, даже не дотрагиваясь до нее. Теперь думая и вспоминая слова тетушки, я поняла, что все это время все считали меня сквибом, а я взяла и закинула эту чертову собаку на дерево. И, черт, не знаю, как эту будет полезно и… Я промямлила что-то еще, но потом замолчала, потеряв нить повествования. Лучше бы я молчала. — Если в общих чертах, то я так же была бы обузой для Сириуса и Гарри. Наверно, в этом мы с Алексом немножко похожи, — робко закончила я. — В чем-то ты права, — она впервые за этот промежуток времени усмехнулась. — Вы оба — безбашенные, но при этом очень задумчивые люди, которые могут уйти в себе посреди громкой толпы. — Что? — не сразу поняла я. В голове сразу всплывает разговор с профессор, в котором мы признаем свое сумасшествие. — Ты хочешь сказать — сумасшедшие? Да, я призналась себе в этом. Она отрицательно кивнула. — Нет, что-то другое, — продолжала она, задумчиво вертя перо в руках. Брови нахмурились, а Дафна о чем-то затруднялась спросить. — Гарри мне рассказал о вашей встречи с родителями… Она не заканчивает, косясь на меня, на что я только пожимаю плечами, отпуская руку. — Все в порядке, — мне и правда от этого не было тяжело. Да, была какая-та легкая грусть, но я была искренни рада увидеть хотя бы могилы родителей. И наш дом в Годриковой впадине, который был точь-в-точь из того сна с мамой. — Просто в тот момент меня переполняли столько эмоции и я не выдержала их давления. Обещала, что не буду плакать, но все же заплакала. Да уж… Прикрыв глаза, я как-будто опять на мгновение оказалась там. Шум листвы, смешанный с шумом улетающих птиц, и запах выращенной сирени на холодном камне. Сириус незаметно прячет палочку, присаживаясь перед могилами и о чем-то думает. Гарри же долго смотрит на небо, иногда переводя взгляды на жилые дома неподалеку, и только я стою дальше всех и пытаюсь понять, что я чувствую в этот момент. Спустя мгновенье по щеке катиться слеза, вторая, которые я не спешу стереть. В это самое мгновенье приходит момент упокоения, словно вся тяжесть спадает с плеч и дает свободу. Вдыхая прохладный воздух, я выдыхала с всхлипами, которые даже не пыталась заглушить. — Неужели твоя тетя никогда не водила тебя туда? — получив отрицательный ответ, она нахмурилась. — Но ведь ты имела права приходить туда! Почему она не сказала тебе об этом месте?! — Наверно не хотела ворошить прошлое, — я замялась, потому что не знала точный ответ на этот вопрос. — У них с мамой были натянутые отношения из-за ее магии. И тетя не хотела иметь с ней ничего общего. — Но тебя она воспитывала все равно? — вопросительно взглянула на меня. — Странно, да?! — я и сама удивилась своему голосу, то, с какой легкостью признала это. — После второго курса Сириус хотел меня забрать насовсем, но некоторые личности были против. И одна из них была тетя Петунья, которая все десять лет мечтала избавиться от меня. — Но что же ее заставило передумать? Я облокотилась, уставившись в поверхность стола. Причина, которую мне сказал крестный никак не укладывалась в мыслях. Обещание, которое дала тетя матери. Что за обещание, которое заставило тетю терпеть меня все эти годы, а не отправить в тот же самый приют? Рассказав об этом подруге, я получила еще один хмурый взгляд. — Обещание… В магическом мире обещания много значат, но я никогда не слышала об этом ритуале между магглом и магом. — Ты хочешь сказать, что мама заставила тетю принести Обет? — от удивления мои глаза чуть не вылетели из орбит. Чтобы мама… Заставить ее? Но как и зачем? — Но тогда как? И зачем? Неужели она применила на ней какое-то заклинание, заставив ее согласиться на Обет? На ум тут же приходит Непростительное заклинание, от которого у меня по спине пробегают мурашки. Нет, мама не могла использовать его… — Нет, — подруга отрицательно повертела головой. — Люди, приносящий Обет, должны находится в здравом уме и с ясными собственными мыслями. Обет не накладывается на заколдованных людей. После этих слов меня опустило моментально, и я закинула все плохие мысли куда подальше. Наша мама не могла быть таким магом, нет. Сириус с Римусом описывают ее как умную и очень рассудительную ведьму, которая знала предел своих возможностей и никогда бы не использовала близкого человека. Тетя хоть и была с ней в плохих отношений, но мама бы никогда… — Тогда получается, что тетя сама принесла его? — выдвинула я единственную гипотезу. Блондинка пожала плечами. — Но мы не можем быть уверены в том, что был проведен Непреложный Обет, — она сжала губы в полоску, постукивая пальцами по столу. — Ди, я раньше никогда не слышала о таких Обетах. Магглы могут не выдержать такого давления, точно сойдя с ума. — Тогда я не понимаю, — подняла я руки в знак поражения. — Что могло изменить их отношения, если тетя до сих пор ругает отца, а про маму вообще не вспоминает? — Может обычное человеческое сострадание? — заметила она, а я уперла глаза в пол. Сострадание? — Ди, ты — не твоя мать, как бы ты не была на нее похожа внешне. Может тетя просто не видит в тебе ее, поэтому и забрала тебя к себе? — Ага, а остальные десять лет называла меня неблагодарной девчонкой?! — буркнула я, все еще пытаясь сопоставить факты, которых и не было почти. — Долго же ее сострадание работало, отчего я его даже не помню. Грустные глаза стали темнее, но я не обратила на это внимание. Слишком сильно была забита голова, чтобы замечать такие мелочи. — Неужели, все было так плохо? Вот тут я помедлила, задумываясь над вопросом. В доме на Тисовой улице мне всегда показывали, что я лишняя. Ругань дяди, упреки тети и обидные шутки Дадлика, на которые я пыталась не обращать внимания. Точнее, делала вид, что мне все равно на его ребячество и слова опекунов. Но когда дверь в маленькой комнате закрывалась, вся подушка на следующие утро была мокрой, а глаза приходилось прятать. Сколько я не пыталась, я никогда не чувствовала себя там, как дома. Но потом пришел Сириус, который показал мне другой мой мир, и я перестала обращать внимания на слова этих людей. Я всегда ждала начала нового года в школе, все время проводя у себя в комнате за чтением книг или иногда выходя на улицу. Тетя перестала меня так нагружать работой, иногда только оставляя домашние обязанности, а вот с дядей по-прежнему была холодная война, в которой хоть я и не получала как раньше, но отношения он не изменил все равно. Все было таким же, но в то же время — нет. — Было сложно, — я сделала паузу. — Очень сложно, но сейчас все по-другому. Я больше не боюсь их, и они, наверно, понимают это и не лезут ко мне. Подруга промолчала, смотря на меня своими потемневшими глазами, которые я, наконец-то, увидела. Пытаясь скрыть удивление, я следила за ее реакцией и магией, которой не обладал никто в этом замке кроме нее. Спустя время, она выдохнула, глаза приняли обратный цвет, а я ждала ее слов, которых не последовало. — Тебе нужно сделать уроки, Ди, — я почему-то разочарованно опустила глаза на стол, приходя в себя. — И перестать думать об этом некоторое время. Я удивленно открыла рот. — Поче… — Потому что, теперь ты дома. — Дафна тепло улыбнулась, трепля меня по волосам. — Просто знай это, Диана. Ее рука соскользнула с моих волос, а она сама встала, собирая книги. Я все еще удивленно пялилась на нее. Что? — Мне нужно еще зайти к профессору Флитвику перед отбоем, а ты доделай зелья, пожалуйста, — она отчиталась перед мной. — И да, спасибо, что открылась мне, Ди. Я долго этого ждала. И побрела из библиотеки вон, оставляя после себя непонятный осадок у меня внутри. Словно что-то во мне перемешалось и некоторые детали встали на место. Но в голове все равно был бардак. Опустив голову на руки, я медленно приходила в себя. День казался мне очень утомительным и безбашенным, но я все равно была рада. Может однажды это во что-нибудь и вольется, но я пока не беспокоилась об этом. Я просто была рада, что наконец-то начала открываться окружающим.

***

Черноволосый тяжело вздохнул, хмуро смотря на двух представителей красного факультета, которые только хитро улыбались. Уизли словно говорили между собой, не произнося не слова, от чего Гарри становилось не комфортно. Но вещь, которая его заинтересовала, была слишком важна для него. И ему все же придется пойти на их сделку. — Обмен, Поттер, — один из близнецов помахал пергаментом, смотря на него. — Ты же не думал, что мы отдадим тебе такое сокровище просто так? — Думал, — согласился парень, стаскивая мантию. — И я, кажется, догадываюсь, на что именно. Но запомните, это вещь очень дорога для… нас с Дианой, потому что она принадлежала отцу, и если вы с ней что-то сделаете или испортите, вам лучше не знать, что с вами будет. Он знал, что это всего лишь слова и они могут просто рассмеяться и уйти, что ему никак не хотелось, но эта вещь… Она принадлежала отцу, на которого он был похож и на которого он хотел равняться. И хоть Карта близнецов тоже принадлежала отцу и его друзьям (Сириус рассказал ему о ней), но именно мантия была собственностью Джеймса Поттера. Но карта сейчас была ему нужнее, чем мантия. Он еще не понимал для чего, но что-то не давало ему покоя. — Мы не настолько безответственны, чтобы портить такую вещь, — сказал уже другой близнец. — Эх, но если тебе все равно… — Нет. Все нормально, — поспешил он, протягивая сверток. — Я просто предупредил вас. Рыжие переглянулись, непонимающе моргая и кивая на слизеринца, а потом один из них протянул свернутый пергамент, при этом корча рожицу скорби. — Эх, братец Дред, никогда бы не подумал, что мы будем заключать сделку со слизеринцем, да и еще самим Мальчиком-который-выжил. Гарри скривился, пытаясь не обращать внимания на шутки Уизли. Держа карту в руках, он медленно разворачивал ее. — Я тоже очень удивлен, братец Фордж, — продолжил второй, наблюдая за действиями Гарри, который достал волшебную палочку. — Хей, тут нужны слова. — «Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!» — тихо прошептал Гарри, с восхищением наблюдая за проявляющими чернилами. Они, подобно кляксам, распространялись по всему пергаменту. — Оу, ты уже знаешь? — Гарри уже не слышал, кто именно спросил его. Он просто следил за словами, которые появлялись из ниоткуда. начали появляться очертания коридоров и шевелящие черные точки, над которыми были написаны имена. Именно такой мне и описывал ее Сириус. — восхищенно думал парень, наблюдая за всеми именами над точками. — Прекрасная вещь, не правда?! — Ага, — кивнул Гарри, медленно поднимая голову. — И где вы только ее нашли? Рыжие перекинулись хитрыми улыбками. Гарри непонятливо вздохнул. — Из коморки Филча сперли, — единогласно сказали они. После этого один из них продолжил. — И настоятельно просим тебя… — Обходись с этой вещью аккуратно… — А то, тебе лучше не знать, что мы сделаем, — фыркнули братья, передразнивая слова черноволосого, от чего последний тихо усмехнулся. Зеленый взгляд тут же перехватывает знакомое имя на карте и долго хмурится, когда точки сами по себе начинают исчезают около стены. — Один вопрос, — парень поднял взгляд на знакомых. — Есть ли такие комнаты, которые не показываются на карте? Пятикурсники опять переглянулись, непонятно кивая головой. И один из них (кажется, Джордж) протянул длинное «хм-м». — Замок настолько стар, что даже директор не знает множества других помещений, — близнец заглянул в карту. — Но мы знаем только одно помещение, которое не отображается на карте. Проведя пальцем по бумаге, он указал на то же самое место, где недавно Поттер видел имя своей сестры. — Комната на восьмом этаже никогда не отображалась здесь. Нам приходилось как-то попасть в нее, но после того случая она нас больше не пускала. Даже обидно, если честно. Я, кажется, понимаю, почему они не могли в нее войти, — подумал Поттер, складывая карту назад. Покосившись, Уизли в сотый раз поняли, что черноволосый когда-то уже встречал эту карту или ему о ней кто-то рассказывал, потому что когда он свернул карту, то не забыл сказать замаскированные чары, о которых они и сами толком не знали. Чернила стали пропадать, и карта стала обыкновенным пергаментом. — Слушай, Гарри, — носитель имени удивленно посмотрел на обратившегося рыжего. — Откуда ты знаешь столько о карте? Зеленоглазый усмехнулся на этот вопрос, но говорить не хотел. Все же он смог ее найти, но этим парням не следует знать, откуда ему известны все секреты этой вещицы. Поэтому развернувшись, он кинул через плечо. — Я просто знаю.