Illegal Shot

Хенджин за руку вывел Феликса из бассейна. Оказавшись в раздевалке, они молча прошли к своим шкафчикам и отвернулись друг от друга, чтобы переодеться. Развалившиеся на лавках парни наблюдали за ними с полным недоумением в глазах. — Вы куда? — Спросил Чан. — В номер, — ответил Хен. — А нам че дела… — Плавать, — перебил Джисона Хван. — Феликс… — Протянул Чанбин, глядя ему в спину, которая быстро скрылась под серой футболкой. — Все нормально, Бини, не переживай. Ты не виноват, вы же не знали. — Прости нас, — все же сказал Минхо. Феликс обернулся на них через плечо и улыбнулся одними уголками губ, попутно натягивая на себя шорты. До комнаты шли быстро и молча. Хенджин вновь взял Феликса за руку, переплетая их пальцы, и так протащил до самой двери. Наконец перешагнув порог номера, Хван повесил на ручку табличку «Не беспокоить». Стоило Феликсу стянуть с себя кроссовки и выпрямиться, как его плечи тут же накрыли руки. Хен вновь притянул его в объятия. И парень абсолютно не был против. В эти объятия Хенджин вкладывал все свое отчаяние. Спрятав глаза в изгибе шеи, Ли провел ладонями по широкой спине и обвил его талию. Но тот быстро отстранился. Грустно заглянув в золотисто-карие глаза, он отвел Феликса вглубь номера и усадил на свою кровать, а сам сел перед ним на корточки и сжал маленькие ладошки в своих. Феликс растерянно посмотрел на него, пару раз попросил подняться, но Хван будто не слышал. Он просто вглядывался в его лицо и молчал, тихонько поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони парня. — Енбоки… — наконец выдал Хен. Его лицо казалось непроницаемым, но после первых слов из глаз водопадом полились слезы, а голос предательски задрожал. — Прости меня. Прости, Ликси… Я-я… Блять, я такое ничтожество. Столько боли тебе причинил из-за своих идиотских загонов. От разрывающего сердце вида Хенджина, к глазам Феликса тоже подкатили слезы. Он сжал пальцы парня в своих ладонях, чувствуя, как они подрагивают. А Хван все продолжал. Он говорил сбивчиво, быстро и отчаянно. — А ведь я не только тебя, но и себя мучал. Скучал безумно… Но разобраться в себе не мог. Блять, я еще и посмел на тебя руку поднять… Не знаю, что тогда на меня нашло. Прости меня, умоляю, Енбок, прости… Хенджин опустил колени на пол и положил свою голову на ладошки Феликса. Их обоих колотила дрожь. — Во мне просто проснулась бессмысленная зависть. А ты ведь ни в чем не виноват. Это я взращивал в себе все эти негативные чувства… Обижал тебя, отталкивал, кричал. Все обзывательства, которые были брошены в твой адрес, знай… В них нет и не было никакого смысла. Я считал, считаю и буду считать тебя солнечным ангелом. Честно, язык готов себе отрезать за все те мерзкие слова… Хенджин не давал парню вставить ни слова. Он рассказал все подробно. С самого начала, с первого данка Феликса. По ходу повествования из глаз Ли все же потекли слезы. Он понимал, что действительно не заслужил такого отношения к себе, но не злился и даже не обижался на Хена. Зависть — чувство неконтролируемое. В груди теплилось облегчение от осознания, что парень отпустил все свои загоны и больше не видел в Феликсе врага. — Идиот, — наконец прошептал Енбок, когда Хенджин замолчал. — Можно было разъяснить все давным-давно. А может и вообще сразу. Раздул в своей голове из мухи слона. Прицепился к этим данкам… А ведь я тоже не могу делать что-то также хорошо, как ты. Например, бегать так быстро или безошибочно закидывать трех-очковые… Я вообще тобой восхищаюсь. Это ведь ты меня всему научил! Стоит тебе ступить на паркет, как мой взгляд магнитом притягивается к тебе. — Правда? — Прошептал Хен в руки Ликсу. — Правда, дурачок. — Я идиот. Прости меня… — Простил уже. Тогда, когда ты на игру пришел, — сквозь слезы улыбнулся Феликс. — И ты меня прости… Я ведь тебя тоже ударил. Хенджин вскинул голову, одаривая его шокированным и заплаканным взглядом. — С ума сошел? На твоем месте я бы вообще себе голову с ноги снес. — Я хотел, — хихикнул парень. — Надо было… Прости. — Ну хватит. — Прости меня, — Хенджин вновь опустил голову, уперев лоб в его колено. — Простил, простил. Прекращай. — Нет. Всю жизнь буду просить прощения… Ты мне очень дорог, Енбоки. А из-за собственной глупости я чуть тебя не потерял… Сердце Феликса навернуло кульбит и остановилось. За такими искренними словами последовало нежное прикосновение губ к коленной чашечке. Волосы на загривке тут же встали дыбом. Что он такое делает? Зачем? Хенджин так извиняется или… — Очень дорог, Ликси. И снова поцелуй, в другое колено. Казалось, что кожа на ногах уже истлела до костей и следующее прикосновение придется на оголенный сустав. Все тело покрылось мурашками, а к щекам прилила кровь. — Ч-что ты делаешь, Джинни?.. Джинни. Феликс впервые его так назвал. Карамельное дыхание превратилось в легкий ветерок, который эхом разносил эту форму имени по мыслительным коридорам Хвана. Этот голос. Эти сбитые коленки. Этот парень. Вот, что Хенджину нужно было для счастья. А ведь Феликс и был счастьем. Хен будто в бреду оставил еще один поцелуй на ноге парня. А тот вздрогнул и повторил свой вопрос: — Что ты делаешь?.. Поднимись, пожалуйста. Хенджин погладил рукой голень Феликса и послушно встал перед ним, как истукан. Ли схватил его за руки и чуть потянул на себя, усаживая рядом. Он не отпустил его ладоней и попытался заглянуть в черные глаза, все еще блестящие от слез и звезд. Он набрал полные легкие воздуха и быстро выпалил, пока не передумал. — Джинни, скажи, что это для тебя значит? — Хенджин промолчал, но сияющего взгляда не отвел. И тогда Феликс добавил. — Что я для тебя значу? Хван улыбнулся и провел языком по пересохшим губам. — Многое. — Что именно?.. В голове на секунду возникли сомнения. А что, если он сейчас озвучит свои чувства, то Феликс просто его оттолкнет? Он закусил губу. Врать и отмалчиваться не хотелось. Хенджин желал впустить парня в свою душу. — Обещай, что не уйдешь, если я скажу. — Обещаю, — Феликс стиснул его руки и придвинулся чуть ближе, озаряя Хвана светом своих глаз. — Ты мне небезразличен, Енбок. Дыхание сперло, а зрачки, по ощущениям заполнили собой всю радужку. Бабочки, которые открыли у себя второе дыхание, готовы были прорвать брюшные стенки. Феликс и думать не мог о том, что они с Джином будут сидеть вот так и говорить о чувствах. — Не безразличен, как друг?.. — Нет, — резко ответил Хенджин. А затем отвел глаза в сторону из-за чего взгляд Феликса зацепился за его пылающие щеки. Парень шепотом добавил. — Ты мне нравишься. Очень нравишься, Енбок… Феликс отпустил ладони Хенджина. Тот непроизвольно приоткрыл рот, чувствуя, как к горлу начинает подкатывать ком разочарования. Но не успел он даже свести брови к переносице, как Феликс обвил руками его шею и притянул к себе. Ухо Хена обожгло дыхание и слова, произнесенные таким глубоким голосом. — Ты ведь знаешь, что любовь гарантий не дает? Это шаг в неизвестность. — Знаю… — Готов сделать шаг в неизвестность вместе со мной, Джинни? Хенджин не поверил своим ушам. Он мягко высвободился из объятий и посмотрел на улыбавшегося ангела изумленными глазами. Он не ослышался? Все ли правильно понял? — Ч-что? — Дурак, — еще шире улыбнулся Ликс. — Ты мне тоже небезразличен. — Да, я дурак, — счастливо и облегченно растянул свои губы Хен. — Так ты готов? На такой шаг. — Да. Я ведь без тебя дышать не могу. Из глаз Феликса полетели искры, а на дне зрачков Хенджина заплясали звезды. Хван потянулся вперед, утыкаясь Ликсу в грудь, заставляя того откинуться спиной на постель. Он просунул руки между его телом и кроватью, заключая в самые крепкие и одновременно нежные объятия, которые у них только были. — Я так рад… — Мне тебя так не хватало. Феликс запустил в темную копну волос свои пальцы, пока взгляд вырисовывал на потолке портрет Хенджина.

***

Они не смогли насладиться объятиями даже спустя несколько часов. Сердца еще не привыкли к ощущению кого-то настолько родного рядом, от чего бились в ускоренном темпе в унисон. Ребята говорили обо всем и ни о чем, наверстывая упущенные дни, которые они могли потратить на их любимую болтовню. Пока Феликс рассказывал, как они с Сынмином чуть не подрались за непонятно откуда взявшуюся футболку в шкафу комнаты, а Хенджин тихо посмеивался ему в шею, их телефоны начали разрываться от уведомлений. Отстраняться друг от друга не хотелось, поэтому парни благополучно игнорировали вибрацию и оглушающие звуки телефонов. Но, когда, им по очереди начали названивать, Хенджин агрессивно выдохнул и вытащил гаджет из-под подушки. — Да что?! — Прорычал Хван, а затем расплылся в улыбке, когда Феликс положил руку на его затылок, возвращая голову на грудь. — Воу, че орешь, — ответил голос Минхо. — Извини, — пропел разомлевший парень, включая громкую связь. — Что ты хотел? — Хотел спросить живы ли вы? — Нет, блять, утонули, — хохотнул Феликс. — Да бля-я-я… — раздался на фоне раздосадованный вздох Чанбина. — Живы, а че наебывать то? — Так вы не отвечаете на сообщения. — Ближе к делу, Хо, — Хенджин отложил телефон в сторону, и как кот потерся щекой о плечо Ликса. — Пить пойдете? — Вклинился в разговор веселый голос Джисона. — Опять? — Снова! Победу же нужно отметить! Хен посмотрел на Феликса, а тот приподнял брови, поджал губы и дернул головой а-ля: «Похуй, давай». — Оке-е-ей, мы придем. — Супер, тогда спускайтесь на первый этаж, — обрадовался Джисон. — Почему на первый? Я думал мы в номере будем сидеть, — недоумевал Феликс. — На первом есть бильярд и бар. Собирались долго. А все потому, что по очереди мешали друг другу переодеваться. То Феликс отбирал у Хенджина футболку, прижимаясь к его телу, осмелев. То Хван со спины обнимал Ликса, оставляя меж его лопаток нежное прикосновение своих губ, после такого Ли нужно было несколько минут, чтобы прийти в себя и продолжить одеваться. К таким взаимодействиям обоим еще предстоит привыкнуть. Стоя уже обутыми в коридоре, их вновь, будто магнитом притянуло друг к другу. Феликс положил ладошки на шею Хена и заглянул ему в глаза. — Может все же не пойдем? — Поздно, — Хенджин заправил ему за ухо выбившуюся из хвостика прядку. — Мы уже согласились. Джисон нас теперь из-под земли достанет. — Бля, тоже верно. А потом еще и водку в глотку заливать будет. — Фу… Лучше уж осознанно заливать в себя алкоголь, чем страдать от рук Хана. Вышли из номера с глупыми улыбками, и видом самых лучших на свете друзей. Они сошлись на том, что не стоит торопиться рассказывать ребятам о новом шаге в их крепкой мужской дружбе. Ведь счастье любит тишину. В холле первого этажа их встретил Чонин. На его лице сияла слишком широкая улыбка, а глаза блестели от опьянения. Когда парни приблизились к нему, он крепко обнял обоих и икнул. — Ебать, пиздюк, вы там сколько сидите уже? — Выгнул бровь Хенджин. — Пятнадцать минут. — И каким образом ты успел так нажраться? — Эти…ик…суки, нашли игру в которой могут меня превзойти. Вот за каждый промах и опрокидываем. — Походу опрокидываешь там только ты, — усмехнулся Феликс и побрел за Чонином. Перед небольшим баром находилось несколько бильярдных столов и за каждым играли выпивающие люди. Ребята пошли к самой шумной компании, безошибочно признав своих. — Жив! — Кинулся на Феликса с объятиями Чанбин. — Нет, сдох. Я стал призраком и теперь буду преследовать тебя всю жизнь. — Ббоки, прости меня! — Да все же нормально. Я не злюсь, не обижаюсь, все хорошо! — Феликс похлопал здоровяка по спине и только тогда он отстранился. — Почему ты не рассказывал? — Так вы не спрашивали. — Ну ахуеть, — всплеснул руками Сынмин. — А Джин тогда откуда знает? — Так он спрашивал. — Ну ахуеть, — повторил за Сынмином Чан. — Есть еще что-то, о чем мы не знаем, но стоит спросить? Феликс приложил к губам палец, театрально задумавшись. — Ну-у-у, у меня аллергия на арахис. — Че бля? Мы ж его под пиво всегда точим! — Удивился Минхо. — Да у меня от него просто пятна на шее появляются, потом быстро проходят. Так что не смертельно. — Пиздец, — промямлил Чонин. — Так, вам штрафные! — Отвлек всех Хан, протягивающий ребятам две рюмки, наполненные до краев. — Что это? — Принюхавшись, спросил Хен. Джисон игриво улыбнулся, достал из кармана зажигалку и поджег содержимое их рюмок. — Вода. — И хули вода горит? — Так я же ее поджег. — О, слышите, как Менделеев в могиле вертится? — Усмехнулся Феликс. — Звучит, как тост! — Взревел Джисон и чокнулся вместе с ними. Ребята присоединились к игре «забей шары в лузы или спейся». Спиваться у них получалось лучше. Более-менее трезвыми оставались Чан и Минхо, которые хотя бы умели правильно держать кий. Вскоре Чонин уснул за барной стойкой, потому что пил он больше, чем произносил слово «пиздец». Джисон доебался до мужиков за соседним столом и нассав им чего-то в уши, вернулся к своим с целой бутылкой виски и закусками. Чанбин по всей видимости решил утопиться в своем бокале, все еще понося себя за утопление Феликса. Сынмина чуть не вывела охрана, потому что он хотел залезть на стол, чтобы выбить шары ногой. А Феликс и Хенджин угорали со всего подряд и незаметно для всех соприкасались мизинцами под столом. Спустя еще пару рюмок «воды» от Джисона, Феликса конкретно размазало. Он не мог связать даже пару слов, вечно смеялся и размахивал кием в воздухе, пару раз, чуть не треснув им какого-то мужика за соседним столом. А еще он открыл в себе дикую тягу к прикосновениям Хенджина. Она в принципе была у него всегда, но под градусом он совсем не мог ее контролировать. Не мог сидеть без закинутой на плечи руки, не мог не прикасаться своим коленом его и уже изнемогал без полноценных объятий. Феликсу уже хотелось послать нахуй всех присутствующих, приказать пацанам отвернуться и залезть на колени Хенджину. Чтобы наконец снова зарыться пальцами в его волосы и долго-долго обнимать. Он не знал, какая часть мозга все еще сдерживала его от исполнения этого желания, но был ей благодарен. — Ликс, ты че залип? Хуй свой разглядываешь? — Усмехнувшись спросил Чан. — А-а-а? — Пьяно протянул Феликс, оторвав взгляд от колена Хена, обтянутого джинсами. — Бля, вас как всех по номерам то растащить? — Кого тащить?! — Поднял голову со стола Хан. — Я еще ого-го! Он едва нашел губами горлышко бутылки, которую держал в руке, сделал пару глотков и уронил голову обратно, впечатав лицо в бильярдный стол. — Да, ты еще ого-го… — Протянул Минхо, пару раз легонько ткнув его в макушку кием, на что Джи выгнул средний палец. — Пацаны… — Обвел расплывчатым взором всех Сынмин. — Чета я трахаться хочу. Все, кто еще могли держать голову и были в сознании, перевели на него шокированные взгляды. — Иди с рукой своей трахайся, — брякнул Хенджин. — Не-е-е, она не то-о-о, — парень посмотрел на свою ладонь с такой улыбкой, будто та была одновременно его самой большой гордостью и главным разочарованием. — Тут есть стрипушник по близости?.. — Бля-я-я, — схватился за волосы Чан. — Я хочу в «Вишенку»! — Завыл Ким. — Я хочу трахаться! Феликс заржал, когда Чан стал закрывать ему рот рукой, останавливая рассказ о его желаниях всему бару. — Все, блять, все спать, суки! Чан поднял Сынмина под подмышки, и помог ему опереться на себя. Пьянющих было больше чем тех, кто мог их дотащить. Один из мужиков, к которым подходил Джисон вызвался помочь и донести Хана до номера, но Минхо огрызнулся и сам подхватил друга на руки. Феликс мог еще идти сам, но сильно шатался, поэтому Хенджину пришлось придерживать его за лопатки, а на спине тащить спящего Чонина. Чанбин пришелся тяжелым грузом на второе плечо Чана. Феликс без конца хихикал от прикосновения к лопаткам и от того, как парни восхваляли отель за наличие лифта. Пока Хенджин нес Чонина до его номера, тот чуть не соскользнул на пол, во сне расцепив руки. Когда все пьяни были разведены и разнесены по своим комнатам, Хенджин и Феликс попрощались с выжившими и пошли к себе. Оказавшись в коридоре, Ли грохнулся на полку для обуви, и принялся пытаться развязать непослушными пальцами свои шнурки. Заметив его старания, Хенджин сел перед ним на корточки и помог освободить ступни от обуви. Взглянув на Феликса снизу-вверх, он засмущался. Парень смотрел на него из-под опущенных ресниц, с раскрасневшимися щеками и приоткрытыми губами. Сука… От такого игривого взгляда Феликса, сердце Хена зашлось пуще прежнего. Он поднялся на ноги, затем помог встать и парню, отводя его в комнату. Усевшись на кровать, Ли начал стягивать с себя штаны и футболку, периодически путаясь в них и хихикая. Хен тоже принялся раздеваться, уже мечтая о мягкой постели и сладком сне. Когда он буквально прыгнул в свою кровать, его слуха коснулось тихое: — Джинни… Хенджин в миг зарделся и выглянул из-под одеяла. — Что такое? Феликс все еще смотрел на него так. Игриво. Нежно. Влюбленно. Он закусил губу, замявшись, а затем выпалил: — Можно мне с тобой? Как раньше?.. Хенджин ярко улыбнулся, чуть подвинулся и поднял одеяло, приглашая Феликса лечь рядом. Тот, совладав с координацией, быстро юркнул к нему под руку и устроил голову на подушке, заглядывая в черные глаза, которые были теперь так близко. Хенджин укрыл их и оставил свою руку на спине Феликса, обнимая. Пальцы стали тихонько поглаживать выступающие позвонки, запуская по телу вихрь мурашек. Енбок прикрыл глаза от наслаждения и переплел свои ноги с его, прижимаясь к парню всем телом. Хван продолжал исследовать оголенную спину, теряясь из-за прикосновения маленькой ладошки к талии. А ладошка двинулась вверх. Вот она уже добралась до груди и скользнула на плечо. Феликс разлепил слипающиеся глаза и сонно улыбнувшись, заправил темную прядку волос за аккуратное ухо и оставил свою руку на щеке Хена. В следующее мгновение он потянулся к чуть приоткрытым пухлым губам, прибывая словно в бреду. Не успел Феликс коснуться таких желанных губ своими, как их накрыл палец, останавливая порыв. Ли сдвинул брови к переносице, недоуменно заглядывая в искрящиеся глаза Хенджина. — Не хочешь?.. — Неуверенно и грустно прошептал он. — Не просто хочу… Мечтаю, — ответил Джин. — А почему тогда?.. — Просто, — перебил его Хван. — Хочется, чтобы мы оба пребывали в трезвом рассудке, когда дело дойдет до нашего первого поцелуя. Феликс облегченно улыбнулся и прильнул еще ближе, утыкаясь лицом ему в грудь. — Ты идеальный. — Нет, это ты идеальный, мой солнечный ангел. И заслуживаешь к себе подобающего отношения. Феликс напоследок хихикнул, чувствуя, как пальцы на спине снова задвигались и закрыл глаза, проваливаясь в такой приятный сон.