Illegal Shot

В участок вошли два человека. Мужчина вёл за собой женщину, уверенно шагая к ожидавшему их сотруднику полиции. Обменявшись приветственными поклонами, полицейский повёл их в свой кабинет.  Помещение было небольшим и полностью заваленным разными документами. Сотрудник опустился за свой стол и что-то набрал на клавиатуре компьютера. — Собственно, зачем я вас сюда позвал. Не хотел передавать такую информацию по телефонному разговору.  Мужчина испытующе смотрел на полицейского, но старался себя сдерживать и не поторопить его выложить всё как есть. А женщина, пришедшая с ним, выглядела заплаканной и отводила глаза. — В общем, мы отследили телефон и сим-карту, вашего сына. Последний раз маячок его телефона был засечён в Сеуле.  Женщина прикрыла рот рукой и её глаза начали слезиться. А и без того грубое лицо мужчины стало более озлобленным. — Мы уже оповестили полицию Сеула и отправили им фотографии. — Мы с женой тоже отправимся туда, — строго сказал мужчина. — Вы уверены, господин Ли? — Абсолютно.                                                           ***    В честь победы и первой игры Феликса, команда решила устроить грандиозную попойку. Путем игры в КМН ребята разделили обязанности. Комната Феликса и Хенджина отвечала за глобальный закуп продуктов и алкоголя, комната Минхо и Джисона за готовку, а Сынмин, Чанбин и Чонин за уборку во всем Корте и украшение общей комнаты. Чан занимался восстановлением своей нервной системы, отсиживаясь в кабинете.   — Давай сегодня закупимся в торговом центре? Да и вообще, чего ты тащишься, как зомби? — Бодрствовал Хенджин, то и дело оборачиваясь на Феликса по дороге. — Не выспался, — юноша зевнул и потёр кулаками глаза.  Хван остановился и пристально посмотрел на друга. — А лёг во сколько? Я вроде вырубился часов в десять. — Не знаю, я долго уснуть не мог, все думал о том, как мы напихивали мячи в корзину. — Понятно, мечтатель, режим восстановить бы тебе. Идём, нам сюда.  Хенджин вывернул с переулка, и они тут же оказались на светлой улице, заполненной людьми. Прохожие толпились у магазинов, толкались у входа в кофейни и спешили на работу. Погода радовала. Так и хотелось прогуливаться по живописным, широким улицам. Ребята шли, не обращая внимания на стенды с красочными объявлениями. Что кстати оказалось очень зря. Никто из них даже не представлял к чему эта невнимательность может привести. — Кстати, скинь мне видео, которое снимал вчера в… Хенджин не успел договорить, дорогу им перегородили два грузных человека в полицейской форме. У обоих парней сердце ушло в пятки. Зрачки Хена уменьшились до размера точек, а всё его тело начало бить мелкой дрожью. Феликс бросил на него взволнованный взгляд и замер, боясь произнести и слово. — Добрый день, Ли Феликс Енбок, я правильно понимаю? — Обратился к нему один из мужчин.  Юноша не мог пошевелиться. Он хотел что-то ответить, кивнуть, но тело словно парализовало, и оно отказывалось слушаться посылов мозга. — Это вы на фотографии? — Он развернул к нему листовку, которую держал в руке.  Увидев фото, Феликс побелел. Хенджин, сфокусировав на нём взгляд, не смог сдержать удивленного вздоха. Он схватил друга за запястье, как бы успокаивая, хотя стоило успокоить и его. От дрожи руки парня, трясучка перешла и на Феликса.  На листовке был изображен он. Ли Феликс Енбок. С фотографии на него смотрел улыбающийся выпускник школы. Улыбка у распечатанного Феликса была фальшивой, а глаза смотрели куда-то за объектив камеры, обеспокоенным взглядом. — Это вы?  Сглотнув, Феликс еле заметно кивнул. — Да что ты его допрашиваешь, посреди улицы, видно же, что он, — сказал второй полицейский. — Пройдёмте с нами, Ли Енбок. — К…куда вы его ведёте? — Заикаясь пробубнил Хенджин. Полицейский одарил его надменным, оценивающим взглядом и нехотя ответил: — В участок.  Мужчины подхватили Феликса под обе руки и повели к припаркованной неподалеку машине. Руку юноши вырвали из хватки Хенджин, и тот, опешив, смотрел им вслед. «Нет»: прочитал Феликс по его губам. «Нет!»: услышал он крик в следующий момент. — За что вы его забираете?! Почему?! Не позволю!  Феликс смотрел на друга и его сердце разрывалось. Он не понимал, что происходит, почему его увозит в участок полиция, но одно он понимал точно. Если его сейчас увезут, то сердце Хенджина разорвется в клочья. Это ведь он его нашел. Он привел в команду. — Молодой человек, если не хотите попасть в камеру, то советую вам идти по своим делам, - пригрозил мужчина Хенджину, запихивая Феликса на заднее сидение. — Хенджин!.. — последнее и единственное, что так отчаянно успел крикнуть Ли перед тем, как дверь машины захлопнулась. «Феликс…» Последнее, что он успел прочитать по губам Джина, перед тем, как авто тронулось.  Всё произошло настолько быстро, что Феликс не успел ничего толком понять, только испытать огромный стресс, от которого его затошнило.    До участка ехали в тишине. Феликс думал, что если он осмелится задать какой-нибудь вопрос, то его вывернет прямо в полицейской машине. Конечно в его голове крутилось миллион вопросов, они путались между собой, перестраивались и складывались в совершенно нелогичный набор слов по типу: «За что участок сажать в меня?»  Когда машина остановилась, Феликса под руки уже никто не хватал, ему просто кивнули чтобы он следовал за мужчинами. — Нервничаешь? — Задал вопрос один из сотрудников.  Юноша не смог ответить, только резко кивнул. — Зелёный весь, нечего бояться. В тюрьму сажать не будем, заполнишь одну бумажку и отпустим. — А за что меня? — Чуть расслабившись, Феликс задал некорректный вопрос. — За что забрали? — В ответ снова кивок. — Не догадываешься значит. Ну, сейчас увидишь, заходи.  Мужчина открыл ему дверь здания. Юношу как под охраной вели по коридорам отдела. В помещении было шумно. Постоянно звонили телефоны, какие-то разговоры, кто-то отдыхал, был слышен даже женский тихий смех.  Коридор казался Феликсу слишком длинным, словно его ведут по бесконечному туннелю в самый дальний кабинет. А может быть ему наврали, что отпустят, и сейчас его посадят в какую-нибудь камеру с психопатами и отморозками. Или же вообще расстреляют… «Бред. Я просто себя накручиваю. Всё будет хорошо, сейчас я что-то подпишу и побегу к Хенджину.» — Сюда.  Ему придержали дверь. Зайдя внутрь, он оказался в пустом кабинете с четырьмя стульями и большим столом. — Допрос? — Трясущимся голосом спросил он. — Всё намного проще. Посиди здесь пока. Каваками-хен, останься с ним, я сейчас вернусь.  Дверь закрылась, и юноша остался в кабинете с одним из сотрудников. Тот молчал, а вот Феликс не переставая накручивал себя мыслями. Он и мысли не допускал, что его забрали из-за незаконной деятельности команды, ведь тогда, его упаковали бы вместе с Хваном.  «Ну всё, он ушёл за пистолетом. Хотя он у них и так при себе… За дробовиком. Точно за дробовиком… Сейчас они вышибут мне мозги, а потом будут размазывать их по стенам… Твою мать, о чем я думаю. Бред. Это всё какой-то бред.» — Да не трясись ты, — подал голос полицейский. — Ещё и вид такой, словно блеванешь сейчас. Пакетик может дать? — Нет-нет, извините.  Еще пару минут Феликс изводил себя мыслями, но они уже были более спокойные. Воображение перестало рисовать картинки, как полицейские его расстреливают. Но он затрясся вновь, как только дверь кабинета отворилась. Внутрь зашёл уходивший коп, а за ним в помещение шагнули родители. Заметив тех, кого точно не ожидал здесь увидеть, юноша успел только пробормотать: — Пакетик…                                                            

***

    Пакет с рвотой был успешно отправлен на утилизацию, хотя на его месте хотел бы отказаться сам Феликс. «Лучше бы дробовик.»  Он не мог смотреть на родителей. Мама глядела на него со слезами на глазах, а отец буравил его злобным взглядом. Непутёвому сыночку несдобровать. По шее он сегодня точно получит. Но побои не волновали Феликса. Его волновало только то, что он скорее всего не вернётся домой к ребятам. — Мы же говорили, что ничего страшного не будет. Сейчас мы тебя только сфотографируем, проведём опрос и вы, господин Ли, уедете вместе с родителями. — Лучше бы дробовик… — Еле слышно прошептал он себе под нос. — Что? — Ничего…  Полицейские спрашивали о том, как он «потерялся» и как оказался в другом городе. Феликс на ходу выдумал историю о том, что сонный сел не на тот поезд и уехал непонятно куда, телефон потерял, и скитался по улицам Сеула. — Хорошо. Объяснения и фотографию мы приложим к заявлению о вашей пропаже и дело будет закрыто. Можете быть свободны.  Молчавшие до этого родители встали, поклонились полицейским и уставились на сына. Феликс робко повторил это движение за ними и вышел в коридор раньше них. Мама шла за ним по пятам, а отец догнал его и схватил за локоть, дабы тот не рванул куда подальше от них. Выйдя на улицу, мужчина начал яростно шептать сыну прямо в ухо, брызжа слюной, пока мать вызывала такси. — Маленький ублюдок, ты не представляешь, что тебя ждёт. — Вон-Шик, прекрати! Хватит его запугивать, дома обо всём поговорим! — Крикнула мама.  Отец злобно зыркнул на Феликса и чуть отстранился, но его локоть так и не отпустил.  Дальше всё было очень сумбурно и непонятно. Такси. Аэропорт. Билеты. Самолет. Как только юноша понял, что сейчас его увезут из Сеула, на глаза навернулись слёзы. Все два часа перелёта он тихо плакал, глядя в иллюминатор. Он утирал слёзы свободной рукой, которую не сжимал отец. Тот с самого участка его не отпускал, хотя куда он тут уже мог бы деться?  За что? Почему? Зачем?  Вопросы и никаких ответов. Феликс только обрел свободу, нашёл друзей, достиг своей мечты. Он практически месяц жил в свою волю, будто он спит и всё это ему снится. Особенно после встречи с Хенджином, он словно жил в воображении, а сейчас его выдернули в гадкую, вязкую реальность.  Родители даже не удосужились спросить, где его вещи. Хотя скорее всего, они даже не заметили, что из шкафа что-то пропало. Удивительно, что они заметили отсутствие сына, ведь они так заняты собой и бизнесом. Хотя нет. Не удивительно. Отец видимо понял, что пропала его личная боксерская груша, вот и напрягся. Или не напрягался вовсе, просто захотел вернуть свою игрушку.  Посадка. Аэропорт. Такси…  Только ступив на землю родного города, Феликс почуял фантомный запах ненавистной рыбы. Снова захотелось плакать. В Сеуле пахло совсем не так, первую неделю его окружал запах затхлости гостевого дома, а после всё вокруг стал заполнять запах Хвана. От него пахло розой и травяными нотками.  Рука саднила. Отец так и не отпустил ее. Как можно такое долгое время удерживать чей-то локоть? Даже парочки так долго не держаться за руки, не говоря уж о смертельной хватке, сопровождающейся периодическим стискиванием пальцев. — Отпусти, — бесстрастно прошептал Феликс. — Дома, — грубо сказал отец и ещё сильнее сдавил пальцы. — Мы же в такси. — Дома.  Феликс отвернулся от него. Слезы так и рвались наружу. Всю дорогу они не перекидывались никакими фразами и предложениями. Видно стоит ему только ступить на порог, как раздастся шквал криков, если не град кулаков. Да уж, сейчас юноша мог только мечтать о криках.  Остановка. Дорожка к дому. Ключи. Дверь.  Отец затолкал Феликса в дом и наконец отпустил его. Но лучше бы он продолжал молча его держать. Ли Вон-Шик наотмашь влепил сыну пощёчину. Голова Феликса по инерции повернулась в сторону. Мужчина схватил его за грудки и притянув к себе начал кричать ему прямо в лицо: — Полицию надурить ты смог, меня не проведёшь! Сбежать хотел, сбежал, и что ты получил?! Ничего! Телефон ведь реально походу просрал, мать на него зарабатывала, я на него батрачил, а ты с таким пренебрежением относишься к вещам! — Я отношусь с пренебрежением к вещам?! — Крикнул Феликс. — ЗАКРОЙ РОТ! НЕ СМЕЙ МЕНЯ ПЕРЕБИВАТЬ!  Отец за грудки резко подтянул его к себе и с силой оттолкнул в стену. Феликс сильно ударился спиной и затылком. Он, не удержавшись на ногах осел на пол. Юноша вскрикнул от резкой, чудовищной ломоты в затылке.  Не успокоившийся отец схватил его за волосы на макушке и оттянул назад, поднимая голову Феликса, чтобы смотреть ему в лицо. Юноша не открывал глаза, он щурился от боли, но Вон-Шику было всё равно. — Откуда у тебя вообще деньги на билет появились? — Чуть сбавив тон, но всё также яростно говорил он. — Ни воны больше не получишь, ты меня понял? — Он сильнее натянул волосы и наступил пяткой на тыльную сторону ладони Феликса, покоившейся на полу. — Ты как вообще посмел свалить?! Знаешь, как мать переживала? Не знаешь, а я знаю! Всех друзей твоих оббегали, бывших одноклассников на уши подняли, да вообще весь город переполошили из-за тебя урода! Мать рыдала, волновалась, а ей сейчас этого делать нельзя!  Мужчина надавил пяткой на пальцы и отдёрнув голову сына приложил его затылком о стену. — Вон-Шик! — Смотри на меня, щенок!  Отец вопил, но от пережитого за сегодня стресса и последнего удара о стену, Феликс уже не слышал этих слов. Парень потерял сознание и сейчас его голова безвольно поддавалась каждому движению руки отца. — Вон-Шик, хватит! Думаешь я сейчас, рыдая и наблюдая за этой картиной переживаю меньше чем во время его поисков? Прекрати.  Мама оттолкнула руку отца и поймала начавшее падать, безвольное тело Феликса. Женщина не заметила, как началось избиение, всё пронеслось слишком быстро. Она лишь стояла, закрыв рот рукой, и тихо плакала в стороне, боясь вмешаться. Пусть раньше она была частым свидетелем их стычек, но сейчас её сердце сжалось от боли за сына. Женщина села на пол рядом с юношей и прижала его голову к груди. — Отнеси его в кровать. И осторожно! — Извини, Анджонг, — выдохнув, выдал глава семейства. — Не могу смотреть на него спокойно. А сейчас виноват и я, сам заставил тебя волноваться.   Резко успокоившись он присел рядом с женой, поцеловал её в щёку и положил руку на её незаметный живот. Круговыми, мягкими движениями он стал поглаживать его, нежно смотря на любимую. — Надеюсь, что он или она не вырастут такими же моральными уродами, как Фел. — Его зовут Феликс, — сердито посмотрела на него Анджонг. — И это ты на него так повлиял! Будь добр, перенеси нашего сына в его кровать!  Она аккуратно передала голову Феликса в руки мужа, наблюдая за тем, как от прикосновения к нему, у Вон-Шика огрубели черты лица. Женщина нахмурилась и прошла в глубь дома.  Отец, с отвращением и призрением поднял тяжелое бессознательное тело с пола и направился в комнату, которая пустовала уже почти месяц. Он нёс его аккуратно, жену расстраивать не хотел, но внутри Вона бушевала дикая злость на сына, ведь именно он и разочаровал его любимую Анджонг.                                                                     ***    Ли Вон-Шик всегда был взрывным и импульсивным. Он добивался внимания К Тен Анджонг со школьных времён. Каждую весну он приходил к её дому и звал полюбоваться на цветение сакуры. Но Анджонг была непреклонна. Из раза в раз она отказывала Вону. Девушке не нравился его характер, она хотела видеть с собой парня, который бы относился к ней, как к самому хрупкому цветку в мире. По её мнению, Вон был не такой.  В школе, парень часто дрался с мальчишками постарше и почти всегда выходил из драки победителем. Он грубил учителям и подшучивал над девчонками. У него была небольшая компашка друзей, которые на всю школу прославились своим хулиганством.  Однажды, Ли влип в серьёзную драку, которой Анджонг стала свидетелем. После этого, Вон-Шик бегал за девушкой и умолял никому не рассказывать о ней, по понятным только ему одному причинам. Тихая, спокойная Тен побоялась бы даже заикнуться об этом своему окружению, и пообещала ему, что никто, ничего не узнает.  Увлечение Анджонг стало ещё сильнее. Хулигану казалось, что она та самая. Именно её он хочет видеть своей спутницей по жизни. И после окончания школы, он продолжал приходить к её дому и звать на свидания, уже не только у сакуры, но и в кафе, и в кино. — Ну пойдём, Тен. Может быть ты согласишься на пикник? — Ли-оппа, сколько можно за мной бегать? Я же столько раз тебе отказывала, да и сейчас продолжаю.  Она стояла на крыльце своего дома, в домашней одежде, её каштановые волосы раздувал неспокойный ветер, а юноша смотрел на неё умоляющим взглядом. — Люблю я тебя. Вот и бегаю.  Девушка не нашла слов, которыми можно было бы ответить на столь серьёзное признание. Он пронес эту любовь сквозь года, терпел столько отказов, но всё равно не сдавался. — Хорошо, подожди меня тут, я переоденусь, — сухо ответила она и зашла внутрь дома. «Да! Наконец-то!»: услышала она радостный крик, донесшийся с улицы. Анджонг облокотилась спиной на дверь и сжала одежду на груди. Почему так жжёт щёки и сердце так сильно колотится? Она не знала ответов. Побежав переодеваться, она почему-то радовалась. Почему? На этот вопрос Тен тоже не знала ответа.    Их первое свидание должно было быть волшебным. Вон-Шик оказывается заранее прихватил с собой корзинку для пикника. В случае отказа, он бы побрел в парк и слопал бы всё содержимое в одного. Но он сидел в парке с Анджонг, и его счастью не было предела. Вот только и без того неспокойный ветер разбушевался и принес с собой ливень. Не подготовленные к такому погодному решению, ребята быстро сложились и побежали к дому девушки.  Когда они добрались до её дома, то уже промокли до нитки. Вон схватил её за руку, не дав подняться на крыльцо. Он развернул Анджонг к себе и улыбнувшись сказал, перекрикивая шум дождя: — Раз это свидание у нас не задалось, приглашаю на второе! И отказы я не принимаю.  Анджонг зарделась и не смогла сдержать улыбку. — Если откажу, всё равно не отстанешь.  Улыбаясь, он отпустил её руку, и девушка бегом поднялась на крыльцо. — Эй, Тен! — Окликнул Вон-Шик, когда она уже собиралась войти в дом. — А моя фамилия тебе больше подходит!  Прокричав это, он со смехом убежал к своему дому. Анджонг улыбалась. Сердце колотилось как бешенное. Чем же её так сильно задели его слова? — Дурак! — Крикнула она ему в след и вошла в дом. После нескольких свиданий, Анджонг и Вон-Шик начали встречаться. Она удивлялась тому, как с ней нежно обходился парень. Тен влюбилась в хулигана Ли. Он не перестал быть взрывным, но теперь она принимала его таким, какой он есть. Вон-Шик продолжал драться и срываться на всех подряд, кроме неё. Для него она была самым хрупким цветком на всём белом свете, и относился он к Анджонг и с должной нежностью и любовью.  И всё же, парень оказывал на неё какое-то влияние. Пусть сама девушка этого не замечала, зато замечало её окружение. Она стала ссориться с родителями, обсуждать знакомых за их спиной, скатилась по учёбе, но Анджонг было всё равно, у неё был он. — Тен-онни, ты стала какая-то странная. Это на тебя так Вон-Шик влияет? – Спрашивала её лучшая подруга. — Теперь тоже можешь звать меня «Ли», — она подняла руку, показывая кольцо на пальце. — И никакая я не странная. — Тен… Ты же ещё несовершеннолетняя, какая свадьба? — Во-первых, Ли. Во-вторых, скоро стану совершеннолетней, и мы сразу же сыграем свадьбу, — грубо ответила Анджонг. — С ним ты сыграешь только в ящик, он же тебя погубит! — Совсем больная? Как ты смеешь так говорить? Можешь больше не подходить ко мне.  Анджонг сорвалась на подругу, и больше с ней не виделась. Но её это так же не волновало. Вон-Шик мог заменить ей весь мир, и больше никто не нужен.  Как она и пообещала бывшей лучшей подруге: в скором времени, Анджонг официально стала носить фамилию Ли. Заработок у них был стабильный, потому что в их владения перешла рыбная лавка её родителей. Когда они окрепли и встали на ноги в совместной жизни, молодые люди пришли к совместному решению, что готовы завести ребёнка. После рождения сына, Вон-Шик продолжал боготворить и лелеять свой хрупкий цветок. А вот младший Ли получал за каждую шалость. Его взрывной характер стал выливаться на сына в полной мере. Анджонг тоже не стояла в стороне. Всё же Вон-Шик оказал на неё достаточно сильное влияние.  Феликс никогда не получал от матери затрещин, но хватало и обычных криков. Рукоприкладствовал отец. Когда сынок подрос, он стал в ответ срываться на родителей, а позже всё это переросло в побеги из дома. Феликс всегда возвращался. Уходил. Отдыхал. Возвращался. Получал. Терпел. Уходил. И так по кругу.  В любви купались только двое старших Ли, младший был обделен этим чувством. И из-за этого он часто пропадал, не хотел, видеть, как родители боготворят друг друга и чувствовать, как они морально уничтожают его. Он уходил, думая, что они его не найдут, но Анджонг и Вон-Шик всегда знали, где он находится, и пользовались этим, чтобы насладиться друг другом.  Но не в этот раз. Когда Анджонг обзвонила всех родителей его знакомых, и поняла, что Феликса нигде нет, её что-то кольнуло. Она испортилась. Причем очень давно. Её одолела такая сильная боль за сына. За всю жизнь она не проливала столько слёз. Когда полиция сообщила, что Феликс скорее всего в Сеуле, её пронзили два чувства: облегчение, потому что он нашёлся, и боль, за то, что она обесценивала его мечту о столице Кореи, и только кричала на него, за разговоры о посещении этого города.  Не так давно, они с Вон-Шиком узнали, что Анджонг беременна. Но после пропажи Феликса, женщина начала волноваться. Что, если второй ребёнок будет так же обделен любовью, как и его старший брат. «Пора прекращать, он этого не заслуживает»: думала Анджонг, при перелёте в город мечты её сына.                                                                ***    Мягко. Слишком мягко, хочется пожестче. Что это? Это не маленькая кровать, на которой он спит, это что-то большое и податливое. Феликс медленно, прищуриваясь открыл глаза, в надежде увидеть россыпь лампочек на потолке их с Хваном комнаты, но вместо этого он узнал потолок своей комнаты, на котором было изображено звёздное небо. Он сам рисовал эти звёзды в детстве, потому что ему надоело просыпаться и видеть такой скучный, обычный потолок. А сейчас, любуясь кривыми звёздами готов был душу продать, чтобы увидеть обычный.  Затылок саднил. Всё тело ломило. Феликс уже сто раз пожалел, что не начал убегать от отца еще в самом участке. Он повернул голову на бок, взгляд упал на прикроватную тумбочку, на которой стоял поднос с едой. Ему даже приглядываться было не нужно, он по запаху понял, что там рыба. Но юношу тронул тот факт, что его перенесли с пола на кровать, так ещё и принесли поесть. Такого поворота событий он не ожидал. Думал, что так и очнется на полу возле двери. Мрр.  Пострадавшей руки коснулось что-то маленькое и пушистое. — О, привет, Си-Блэк. — Шёпотом произнес Феликс.  Чёрный, пушистый кот подобрался поближе к лицу парня и ткнулся холодным носом в его щёку. — Да, я тоже скучал. Только по тебе и скучал.  Он принялся чесать его за ушком, а Си-Блэк в ответ на ласку затянул свое звонкое: «Мя-я-я-яу». Он всегда сначала громко мяукал, и только после этого начинал тихонько мурлыкать и наслаждаться почёсываниями. — Не подскажешь, Си-Блэк, который час? — Задал риторический вопрос Феликс, и аккуратно начал подниматься.  Сев на кровати, он начал рыскать по карманам в поисках телефона. Вдруг ему звонил Хенджин? Да даже если и не звонил, то он сам хотел ему набрать. В итоге, поиски не обвенчались успехом.  «Чёрт, не хочу выходить. Но надо поискать телефон и отнести еду на кухню.»  Набравшись смелости, Феликс поднялся с кровати, переборол головокружение и с подносом наперевес вышел из комнаты. — Очнулся значит, — протянул отец.  Он сидел в гостиной, потягивая виски. Феликс промолчал. Если он ответит, то обязательно съязвит, а если съязвит, то получит подзатыльник. А может и не только подзатыльник. — Игнорируешь? Зли-и-ишься, — отец встал с дивана, перегораживая ему путь на кухню. — Кому бы злиться.  Молчишь – плохо, говоришь – затыкают, тоже плохо. Как с этим мужчиной вообще можно контактировать? — Тебе тут звонили, - он с подозрительной ухмылкой вытащил из кармана брюк телефон, который юноше дал Чонин. — Хорош тапок. — Отдай. Он мой. — Нет. Старый сотовый тоже был твой. И где он теперь? Раз просрал тот, значит ходи вообще без телефона, может поймёшь, что вещи нужно ценить!  Вон-Шик размахнулся и с силой бросил телефон в стену. Аппарат разлетелся на части. Крышка отлетела в сторону, аккумулятор тоже вылетел, а сам корпус прилично ударившись затрещал. С небольшого расстояния было видно, как маленький экранчик лопнул от столкновения. — Ты… — Феликс осекся. Он втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы и процедил, не разжимая их. — Говоришь я не умею обращаться с вещами? А сами не удосужились спросить, где находятся мои вещи. Или по-вашему я в Сеул приехал в одних джинсах и футболке? — У тебя этих тряпок полный шкаф, не обеднеешь. — Сам себе противоречишь.  Феликс обошёл его, не забыв с силой толкнуть плечом. — Аккуратнее, щенок! — Вон-Шик! Феликс, что вы тут устроили опять?! — Разговор на повышенных тонах заставил маму выйти из комнаты. — Ничего, ма-ма, абсолютно ничего, — кривляясь произнес младший Ли.  Наконец добравшись до кухни, он поставил поднос с нетронутой едой на стол и уже разворачивался, чтобы вернуться в комнату. — Ты совсем не поел, почему? — С волнением в голосе спросила Анджонг.  Феликса рассмешил этот вопрос. Он ухмыльнулся и в упор посмотрел на мать. — Серьёзно? Почему? Я ненавижу рыбу. А вы до сих пор запомнить этого не можете. — Неблагодарный. Мать старалась, готовила, в комнату поднос тебе принесла. А ты смеешь так грубо ей отвечать.  Феликс презрительно улыбнулся, метая искры из глаз в отца. — Ты прав. Спасибо за заботу, мама, но я ненавижу рыбу.  Быстро преодолев расстояние через гостиную к своей комнате, Феликс зашёл к себе, с грохотом закрыв дверь. Он лёг на кровать и вновь уставился на потолок. Парень старался не прислушиваться к голосу отца, который унижал его и жаловался матери на то, какой же у них вырос «поганый ребенок».  Комната начала сужаться. Стены давили, кровать будто проваливалась в бездну, оставляя Феликса в подвешенном состоянии. Его дыхание и сердцебиение участилось. В глазах вновь начали сгущаться слёзы. Как же здесь хреново.  Мрр-мяу?  Си-Блэк залез на Феликса и уселся ему на грудь, сложившись комочком. От его действия, комната вернулась в своё прежнее состояние. — Спасибо, черныш. Ты всегда умело меня успокаивал, — дрожащим голосом произнес парень, обнимая кота.  Пульс и дыхание вернулись в норму, а вот слёзы так и стояли в глазах. Ему звонил Хенджин. Он волнуется. Они все, наверняка, волнуются.