Дурманом сладким веяло

По такой нелепой причине пришлось разбудить Гаранжину. Это издевательство. Все «свои» время могут переводить, а не глупо набирать номер. В общем, Анну подняли с кровати посредине ночи, так как ей кто-то позвонил из Москвы. Конечно, городить она могла на многих. На знакомых и заклятых друзей. В любимом зеленом халатике девушка шла к стойке регистрации вместе с молодым человеком в красивой форме. Зайдя за рабочее место, он протянул ей трубку телефона. Выдохнув, Гаранжина взяла трубку и отошла на такое расстояние, которое было позволяемо проводом. — Слушаю, — серьезно проговорила Анна. Почти грозно. Странно, это могло бы спугнуть оппонента. Видимо, не сегодня. — Алло, Ань. Это Марина. Сразу пробудилась. Анна думала на всех, кроме Мары. С их ссоры утекло много времени. Ни одна из них не решалась попросить прощения. В принципе, это было понятно. Анна гордая, Марина тоже умеет постоять за себя. С характером обе. Кому такое счастье надо? Не пытаясь как-то уходить от разговора, Гаранжина не сбрасывала трубку. Спокойно заговорила с подругой: — Добрый поздний вечер, Мара. Ты как дозвонилась-то? — Да как обычно. По служебному ведь звоню. У тебя получается сколько времени... Час ночи? Ой, извини, что разбудила. Я чего-то забылась. Не задумывалась вообще. Бывает у Марины такое. Что-то хочет сделать, а подумать не успеет. Ладно, чего греха таить, многие такие. Гаранжина усмехнулась, протирая сонные глаза свободной рукой. — Ну, давай, говори, что случилось? Или так, поболтать звонишь? Они люди взрослые. Прекрасно понимают, что извинений не будет. Вот так просто и легко. Конечно, когда-то было очень сильно обидно, страшно и сердито. Сейчас от этих чувств ничего не осталось. Даже отголосков. У Анны и подавно. Она вообще по этому поводу не особо переживала. Знаете ли, у нее времени не было на эту ерунду. Для себя учла, что больше помогать она не станет в отношениях. Действительно, пусть сами разбираются. Лучше себя не впутывать. Всегда останешься виноватым. Тем более не вышло у них в отношениях. Терещенко она послала после того, как увидела его около школы с его дочерью класса пятого. Забирал с уроков. И этот негодяй еще желает — Хотела узнать, как вы там. Ничего не слышно от вас. Либо всё от меня скрывают, — ухмыльнулась девушка на том конце провода. Только радоваться здесь не было повода. Глаза погрустнели, голова опустилась. Мара, Саша и Аня — вроде как друзья. Троица такая. Причем знакомы они через Анну, и дружат только года три. Как-то случайно Белов приехал в Москву, в гости к Гаранжиным. Сидел за столом с родителями Анны и ждал подругу из института. Так тут она не одна пришла. С такой же яркой, харизматичной и высокой девушкой. Как-то начали вместе общаться. Оказывается, у них есть общие интересы. Но не до такого, чтобы иметь отношения. И теперь через телефон приходиться сообщать о смертельном заболевании одного из них. Разве это правильно? Разве так должно быть? — Из трех матчей два раза одержали победу. В общем, об этом вам доложат скоро, — Анна прикусила губу. Через считанные секунды на кончике языка почувствовала привкус своей же крови. — Мар, здесь у Саши проблемы с сердцем нашли. Серьезные. Диагностировали саркому сердца. Черт его знает, как лечить, что делать. Сейчас не играет, лежит в больнице. Это убивает его и меня вместе с ним. Анна не видела лица подруги, лишь чувствовала, как та на несколько секунд прикрыла глаза, приложила руку к губам. Услышать такую новость по проводам было неожиданно и неприятно. На этом можно было и «спасибо» сказать, что не узнала о болезни уже в Москве и не ходила как дурочка, которая ничего не знает. Господи, как можно говорить о каком-то способе передачи информации, если Сашка болен? В голове Марины это не укладывалось. Уезжал здоровый, а в Штатах обнаружили саркому. Всех баскетболистов под ответственность не только председателя баскетбола, но и тренеров проверяют на медицинских осмотрах по несколько раз в год. Перед Олимпиадой так и два раза за месяц. Глупо было не заметить какие-то отклонения в здоровье практически лучшего игрока сборной. — Подожди, это точно? Они уверены? — голос Марины упал на несколько ступеней. Если бы в холле была куча народа, Анна и не услышала тогда ее. — Не знаю. Деньги за поддержание организма уже взяли всё равно. — Я не верю, Ань... Ну как же так вышло? Ему всего двадцать лет... К сожалению. Такова реальность бытия. Каждый раз появляется новое тяготеющее условие жизни. Анна, возможно, перестала осознавать эту болезненную тяжесть мыслей о Сашке. Пока он живой, пока она к нему ходит, всё хорошо. А когда время приходит к ночи, если сон не лезет, то становится очень дурно от них. Голова пухнет. Зачем же, Мара, ты позвонила именно сейчас? — Прилетим, сразу отправлю его к врачу в ЦКБ. Будет лечиться хоть так, — Анна по привычке притронулась пальцами к губам. Жаль, сигареты не было с собой. — Знаешь, ты лучше сама запиши его по блату до прилета. Быстрее будет. — Конечно, я сегодня же поеду. Сейчас же. Сашка, вот ужас же... Ань, я позвоню потом. — Давай, до скорого. Бросив трубку, Гаранжина поднялась вновь на свой этаж. Закрыла дверь номера и улеглась в кровать. Закрыла лицо руками и выдохнула с силой. Лишь бы не расплакаться. Она не готова терять лучшего друга, которого за брата можно считать. Это бесчеловечно. *** Перед игрой сборной удалось все же Анне забежать на пару минут к дорогому товарищу. С собой она принесла несколько красных яблок и книгу. Конечно, что-то интересное и легкое для человека, который на английском практически не говорит, было сложно. Поэтому Анна приобрела детскую книжку с картинками. Речь зато разовьет, да и скучно ему не будет. Как посмотрит на тумбочку, так и вспомнит о подруге. — Спасибо, — ухмыльнулся Саша, глядя на покупки Анны. — Прочитаю, тебе расскажу сюжет. — Я приду завтра, тогда и поделишься. Сашка покачал головой. Ему не нравилось то, что Аня ходила к нему, как на работу. Никто его так не посещал. Гаранжин и то приходил исключительно после игр, иногда пропуская день. Хоть бы с Сергеем приходила. А то Саше становится иногда стыдно, что он забирает Анну у Белова. Да и не дурак же он. Видит, Анна сдерживает свои порывы слез и бурь эмоций. Ей было бы легче, если рядом сидел бы Сергей. — У вас игра сегодня ведь? — Да, — девушка налила себе из графина в стакан воды. — Не знаю, что они там наиграют. — В любом случае, приходи на следующий день с Серым. Развеется. Пожав плечами, Анна согласилась. Сергей и сам хотел зайти сегодня вместе с девушкой. Увы, у них разные графики. Пока ребята тренируются, Гаранжина может делать всё, что угодно. Переводчик или же пресс-секретарь им не нужен, если нет матча и конференции. Посмотреть на занимающихся баскетболистов она может и в Москве. Завтра не было ни одной игры, поэтому в часа три они придут к Саше. И выспится, и отдохнет. — Конечно, придем. *** Вновь идет игра. С самого начала было видно, что советские баскетболисты одержат победу. Парни сегодня по сравнению с предыдущими разами играли сильнее. Пободрее. За Сашку переживали многие, но это волнение выливалось в прекрасную тактику спортсменов. Девушка не могла налюбоваться ребятами. Красивые, аккуратные движения, несмотря на контактный жесткий вид спорта. Владимир Петрович старается не мешать своим подопечным. Выявляет ту самую стратегию, которая может пригодиться на Олимпиаде. О Сашке вспоминал, стараясь не думать о жестокости судьбы. У него в душе теплилась надежда о выздоровлении парня. Нужно было его присутствие на играх. Без него никак. После игры Анна собиралась отдалиться от команды. Ненадолго. Анна не хотела, чтобы кто-то знал, куда именно она держала путь. Мало ли, осудить могут. Анна глянула на время матча. Осталось три минуты. Советская команда побеждала с отрывом в десять очков. Улыбка сама по себе оказалась на ее лице. Через полчаса уставшие баскетболисты погрузятся в автобус, а Гаранжина пойдет по своим делам. Для нее это важно. В последние пять секунд на поле оставались Едешко, Балашов, Модестас, Алжан и Вольнов. Ваня совершил бросок к Жару, а Жармухамедов в свою очередь передал его Вольнову. Геннадий сам закинул мяч в кольцо, тем самым добыл еще два очка команде. Неплохой конец. Вся команда была вне себя от радости. Должно быть, гонорар не за горами. Можно было и в двойном размере. Ребята заслужили. Моисеев похлопал Гаранжину по плечу и попросил у нее пару минут на переговоры, пока товарищи баскетболисты будут переодеваться. Анна кивнула ему. Двое людей вышли в коридор, уйдя от команды ближе к выходу. — Как там Сашка? — Григорий Митрофанович закурил, чем вызвал у девушки зависть. Иногда очень плохо, что о твоих пристрастиях многие не знают. — Бодрится. От нечего делать книги на английском пытается читать. Она закусила губу. Почему он обратился с этим вопросом именно к ней, а не к отцу? Он точно так же навещает Белова. Сейчас Моисеев дождется, и Анна будет выпрашивать у него сигарету. Сложно говорить о таком, не имея в зубах курева. — Похвально. Скоро нас с тобой перегонит, — слабо улыбнулся председатель баскетбола. На пару секунд он замялся и замолчал, затем аккуратно спросил. Дабы не навредить. — Ты сама держишься? Я ведь знаю, Саша тебе как брат. У нее нет заболеваний смертельных. Зачем переживать за нее? Его вопрос слегка угнетал Анну. В таких ситуациях она привыкла обращать всё свое внимание к тому человеку, которому хуже всего. Про себя абсолютно забывает. Если о ней и можно было как-то сказать в отрицательном положении духа, так только через других людей. У нее всегда будет только один вариант ответа: — Нормально, — Анна откашлялась. — Дядь Гриш, я не поеду с вами до отеля. Мне зайти надо в больницу. — Хорошо, я понимаю. Моисеев заподозрил в ее «нормально» что-то неладное. Расспрашивать девочку он больше не собирался, конечно. Она бы ничего и не сказала. По ней это видно, в принципе. Вся напряженная после матча, как и до него. Столько лет ее знает, от него такое состояние не скроется. Всё-таки зря он уговорил поехать с ними в Америку. Изводится вся. Кивнув в виде благодарности, Гаранжина поспешила на выход из здания университета. Не было смысла дожидаться Сергея или отца. Они спокойно могут узнать всю информацию из уст Моисеева. Да и говорить с кем-то еще не хотелось. Язык не поворачивался больше. Открыв тяжелую дверь, девушка выскочила на улицу. На мгновение ее ослепил яркий свет от солнца. Покопавшись одной рукой в сумке, Анна достала из нее черные очки и тут же надела их на глаза. Быстро перемещаясь сквозь людей, Гаранжина подобралась близ дороги. Анна вытянула руку с выставленным большим пальцем и принялась ждать любую машину. Долго без дела стоять не пришлось. На ее внешность клюнул первый попавшийся водитель. Он остановился около нее и открыл окно. — To the nearest Orthodox church. — Sit down, I'll take you. С каждой минутой, которую Анна проводила в машине, солнце начинало прятаться. Всё сильнее и сильнее. Как бы ей не хотелось верить во все суеверия, Анна понимала в любом случае, что недобрый это знак. Опустошенно Гаранжина сняла с себя защитные очки. В глубине души что-то рухнуло в бездну. Голова закружилась. Отчего бы? Только бы от мыслей. — Sorry to ask. I can see by your eyes, is something wrong with you? На голос водителя Анна легонько дернулась. Не ожидала, что к ней незнакомый мужчина обратиться. Она автоматически поправила выбившуюся из прически прядь волос и ответила на непрошенный вопрос: — It's okay, don't worry. Ей повезло, от нее сразу же отстали. Различные у их стран менталитеты. Нет, разумеется, советские таксисты тоже любят излить душу или просто занять язык. Только здесь у нее спросили чисто из вежливости, а в родной столице добивались ответа до последнего бы. Спасибо, что не допытывался. В окно девушка видела купола небольшой церквушки. Не сказать, что она вон какая необычная. Бывали и по красивее. Главное, она стоит и целая. Остановив транспорт, Анна собиралась уже доставать деньги из кошелька, но благоразумный водитель отказался. Мол, поездка бесплатная, только больше не грустите. Анна улыбнулась и поблагодарила мужчину. Не жадный человечек попался, конечно. Закрыв дверь автомобиля, девушка пошагала в сторону церкви. Попутно она достала платок и повязала его на голову. Глубоко вздохнула. Она не была частым гостем в храмах и церквях. Не верила. Шла только по известным причинам. Печальным и скорбным. Каждый год приезжать в Ленинград ради молитвы и свечки за упокой. Надеется, что там ему хорошо. В этот раз Анна здесь из-за Саши. Безысходность застала ее врасплох. За пару центов Анна приобрела в киосочке свечу. Внутри было душно. Может, ей так казалось. В любом случае она понимала, что долго не продержится. Гаранжина огляделась вокруг себя. Все стены выкрашены в умиротворяющий зеленый цвет, на них написаны святые. Осторожно, будто боясь огласки, Анна шла к главной цели. В детстве религия была строго под запретом в Союзе. Но ее бабуля по линии матери плевала на все запреты. Дом ее был наполнен иконами, которые она со страхом собирала, когда к ней кто-то приходил из органов. Именно она обучила Анну молитвам и распознавать святых. Анна оказалась напротив Великомученика Пантелеимона. Рядом с ней никого. Дрожащими руками девушка поднесла свечу к другой, тем самым поджигая свой фитиль. Когда появился огонь, Анна погрела и заднюю часть. Поставила рядом с остальными. Слова молитвы лились сами собой, не прекращаясь. На глазах выступали слезы, которые не было сил убрать. Закрыла глаза, перекрестилась. Чувство какой-то пустоты, она отдала всю себя. *** Май. 1965 год. Ленинград. Поздний вечер конца весны. На общем дворе двух домов на карусели каталась девочка. На ее лице сияла улыбка, глаза светились даже в темноте. Вдалеке послышался грохот подъездной двери. Кто-то либо вышел на работу, либо покурить. Девочка не обратила на это должного внимания. До нее дошло то, что человек пришел по ее душу только тогда, когда этот самый попал в ее поле зрения. Но она не напугалась. Нечего бояться своего друга. Мальчонка подсел к ней на карусель и стал слабо подкручивать ее ногой. Он был каким-то странным. В воду опущенным. Девочка вздернула брови и ткнула друга пальцем. Тот и глазом не повел. — Ты чего такой смурной? Смотри, май на дворе! Красота какая, лето скоро, каникулы... А ты вон сидишь, чуть ли не плачешь. Напротив товарищ покачал головой. Его подружка в последней четверти восьмого класса связала себя любовными узами с мальцом из параллельного класса. Причем тот сам от нее не отставал. То записки, то цветы, то шоколадки. И девочку не смущало, что его почерк был некрасивым, что ромашки она не любила, что шоколад был невкусным. Видимо, первая любовь для нее оказалась сильнее, чем всё остальное. Также она не замечала, как пацан идет на жертвы постоянные. Во благо великой девочки из параллели. — Да жалко мне твоего Никиту, Ань, — хмыкнул Сашка. — Он за тебя в огонь и воду, не жалеет себя. Чуть под рельсы из-за тебя не попал. Страшно мне за вас обоих. В ответ ему первым делом послышалось фырканье. Ей даже дома такие речи не читали по поводу отношений. Ценитель справедливости нашелся. — Ты, Саня, не понимаешь еще ничего. Он меня любит сильно. — Куда уж мне, — махнул на нее рукой Саша. — Ладно, сами разбирайтесь. Девочка ухмыльнулась. Она была уверена в том, что всё у них получится с Никитой. У того пропадут замашки жертвенности, а она не станет больше подавать какие-либо сигналы для спасения. Если это будет возможным. Будет же? *** В отель пришла через полтора часа. Больше нести одиночество на своей спине не могла. Хотелось поговорить или же просто посидеть рядом. Только не одной. Мысли сжирали ее изнутри. Зря она вспомнила про несчастливый 1965 год. Мигом Гаранжина влетела на необходимый этаж и подошла к номеру Сергея. Торопливо стучала кулаком по двери, сжимая крепко в другой руке сумку. Когда ей открыли, Анна, не раздумывая, влетела в объятия Белова. Тот от неожиданности забыл про свои вопросы. Молча взаимно обнял ее, крепко прижимая к себе. Он знал, где она провела это время без всех, одна. Хотелось бы знать, для какой цели, но после ее резких притяжений это стало понятно. Раньше за ней Сергей не замечал религиозных замашек. Девушка не плакала, не кричала. Тихо прижималась к груди, стараясь забыться в родных руках. Утонуть и не ждать спасения. Сергей аккуратно закрыл дверь и попятился вместе с возлюбленной вглубь номера. Модестас решил по поводу завтрашнего выходного прогуляться и зайти в какой-нибудь бар. Так что повезло. Никто не влезет в ненужный момент. Потихоньку Анна начала отходить. Подняла голову вверх и встретилась с добрыми глазами Белова. Тот погладил ее по волосам. Не растрепал прическу при этом. Девушка сжала губы в тонкую ниточку и отвела взгляд. Через секунды она вышла мягко из его объятий. Невольно прокашлялась. Стало не по себе от резкого прилива телесных нежностей. — Извини, что так резко. Я сама от себя не ожидала. — Ладно тебе, — поцеловал ее в висок комсорг. — Проходи давай. Сейчас мафин тебе принесу. После матча купил. От вкусного изделия на данный момент Гаранжина не смела отказаться. В знак согласия два раза моргнула. Не предложит ей он с бухты-барахты водки или вина для спокойствия души. Имеет некую вежливость к ее организму. Пока Сергей отошел в коридор, девушка расположилась около окна. Посматривала наружу. Солнце так и не появилось больше, из-за чего в комнате было серо и тускло. Свет никто включать не собирался, да и не хотел. Лишнее это. Когда Сергей вернулся и отдал ей мафин, Анна покорно его приняла. Несмотря на его размеры, девушка ела его достаточно долго. То ли вкус пыталась распробовать полностью, то ли думала вновь о своем. Сергей смел склоняться больше ко второму варианту. Он понимал ее состояние, лишь лучшей помощи, чем быть рядом, не мог предложить. К огромному его сожалению. — Сереж, завтра Саша нас с тобой ждет, — внезапно проговорила Анна, сминая в руке упаковку. — Пойдешь со мной? — Разумеется, в чем вопрос, — Белов тепло подмигнул ей. — Ему что-то надо? Яблок, апельсинов, книжек? Гаранжина усмехнулась. Книжек. Он бы ту хотя бы прочитал для начала. Потом можно было бы уже говорить о новой. — Апельсинчиков, наверное, купим завтра. Всё остальное у него есть. — Знаю я, что там у него «остальное», — покачал головой мужчина. — Я ему свою отдам лучше. Ничего не ответив, Гаранжина молча развернулась к окну. Она не думала об этих книгах больше. Делать ей нечего больше. Анна грезила лишь тем, что вскоре над ее головой вновь будет ярко светить солнце, не боясь показать свои лучи. *** На следующий день, как и было обговорено, двое товарищей пришли навестить спортсмена. В белых выглаженных халатах на плечах, с покупками в руках. Точнее, презенты нес только Сергей. Анна лишь в руках держала только небольшой букет цветов. Удачно подвернулось, что их около больницы продавали местные бабушки. Сашка не имел никакой аллергии, поэтому Анна и решилась на такой шаг. Даже не в виде стеба. Скорее, как шаг на встречу возможного выздоровления, на которое в глубине надеялся каждый. — Ань, ну что это такое? С больничной койки встал Сашка, принимая букет от подруги. Нарциссы. Вот только она могла додуматься до цветов без повода. Пожав руку Сергею, Саша положил букет на прикроватную тумбу. Когда дорогие гости уйдут, тогда он и позовет мед. сестру для помощи с вазой и водой. — Красивые же. Не возмущайся, — наградила его злобным взглядом. Пока Анна тащила с одного угла палаты до Сашки стул, Сергей раскладывал продукты. Кроме апельсинов пара взяла лимон для чая, винограда, киви пару штучек и вафелек. Здоровый перекус, как никак. Для соблюдения диеты самое то. В этом никто, кстати, не был уверен. — Саш, я для тебя еще нормальную книгу на всякий случай взял, — комсорг протянул Александру печатное издание на русском языке. Сборник рассказов многих писателей. — А то ставят тут над тобой эксперименты. — Ага, не рассказывай тут. Конечно, кто-то знатно преувеличил. Всё ради знания английского языка, который так необходим баскетболисту. — Спасибо, Серый, — улыбнулся парень, оберегая новую книгу. Потом он ее обязательно отдаст. — Я и твою, между прочим, тоже прочитал, — обратился он к Ане. — Да ты что? И какой сюжет? — Про кота и уток. Странный у тебя вкус в жанрах. Огромный котяра на протяжении одного дня сопровождал утку и ее детей по всей ферме, так и не съев их. Несколько раз пытался, разумеется, но останавливался ради своего же интереса. — Это про Гаранжина и нас, — усмехнулся Сергей. Если комсорг по началу только усмехнулся, так Саша с Аней во весь голос рассмеялись. Ну так каждый день с ним столько лет видятся. Он давно мог их убить за всякого рода проступки. То на своих ошибках не учатся, то обижают друг друга, то вместе пакостят. А уж говорить про сборную, так это целый перечень. Поэтому вскоре к ним присоединился и Сергей. Не думал, что может смешную шутку в такой ситуации сказать.