Мятный табак

Кили вот уже полчаса выковыривал из кучи листьев салата красные сладкие помидоры. Не стесняясь косых взглядов эльфов, под дружный аккомпанемент брата, который также ковырялся пальцами в салате, темноволосый гном закидывал в рот один овощ за другим. В животе до сих пор урчало. Еще бы, Балрог бы побрал этих остроухих! Мясо у них не в почёте. Якобы тяжелая пища, портит фигуру, вред для живых существ, бла-бла-бла! Кили огляделся и заприметил на скамье под липой двух перешептывающихся эллет, не сводящих с него глаз. Обе блондинки, с лучистыми голубыми глазами. Одна из них улыбнулась гному уголком губ и тот, явно зардевшись, ответил ей взаимностью. Игра в гляделки всё никак не заканчивалась, и тогда Фили, недовольно наблюдающий всю эту картину и еще более недовольно жующий лист салата, резко пихнул брата в бок, от чего тот едва не свалился. — Что?! — Не что, а какого х…хероманта ты творишь? — светловолосый был серьезен и хмуро сдвинул брови, качнув головой в сторону эльфиек, теперь строящих глазки и ему. — Налаживаю международные связи, — невозмутимо ответил Кили. — Ишь, парламентер отыскался, — Дори, сидящий напротив братьев закрякал и приложил край белоснежной скатерти к испачканным в масле губам. — С таким подходом можно наладить только одни связи, молодой человек, — он откашлялся и хитро взглянул на двух эллет. — Половые, — подхватили Бофур и Бомбур, вмешавшись в высокую беседу.       Последнее слово довольно четко долетело до острых ушек эллет, и те, стушевавшись, скрылись в тенях вишневого сада. — Ну и кто тебя за язык тянул, а, братец? — прошипел Кили.       Фили пожал плечами якобы он здесь ни причем, и продолжил зверски хрустеть сельдереем. — Что, девушка с персиками уже разонравилась? — светловолосый пихнул его в плечо и вопросительно поднял бровь.       Кили так и не удостоил его ответом, сделавшись мрачным и задумчивым. Он сложил перед собой руки в замок и с нетерпением смотрел на проход меж густых кипарисов.       За соседним столом сидели Бильбо, Гэндальф, Торин и лорд Элронд. Последний, изредка косясь на шумную ватагу, кивал в сторону ближайшего помощника — светловолосого Линдира, давая знак не ослаблять внимания. Бильбо, беспрестанно ерзавший на стуле, обеспокоенно смотрел в проход, пролегавший меж пахучих кипарисов. Оттуда должна была появиться леди Галадриэль. Хоббит до сих пор не мог поверить, что сама владычица Лориэна согласилась исцелить Элли. Всё было для него ново, необычно. Кроме заварного пирожного, пролетевшего со свистом возле уха. Бильбо призадумался. Да, оно было третьим по счету за последние пять минут. Нарочито осуждающе он взглянул на Бофура, облизывавшего с пальцев сладкий крем, и протестующего Бомбура, который за всё время пребывания так и не угостился хотя бы кусочком жареного мясца. Однако взгляд Бэггинса, больше напоминающий рассерженного воробья, никого не впечатлил. Бильбо грустно вздохнул и продолжил буравить взглядом проход. Краем уха он слышал как напряженно Торин отвечал на реплики лорда Ривенделла, сыпля недоверием, до сих пор не сумев скрыть неприязнь в голосе. Гном потирал родовые перстни и вскользь смотрел на племянников. Беспечность Кили и его резкая смена настроения напрягали Дубощита не меньше предстоящих трудностей и компании эльфов, которой он был окружен минувшие сутки. Вряд ли племянник столь же разборчив в своих влечениях, как старший брат. Хотя и насчет Фили у него закрадывались сомнения. Ведь он взял Элли с собой, чтобы та предвидела опасность и помогла спасти сыновей сестры, но пока она лишь бередила голову младшего племянника-обалдуя. Он оперся локтями на край стола и схватился пальцами за переносицу. Над ухом просвистело еще одно пирожное.

***

      Ей стоило бы взглянуть на себя. На кого она похожа? Ни рыба, ни мясо. Тряслась, прижимаясь голой грудью к торсу какого-то гнома, которого собирается спасти. От чего? От судьбы? Дуреха. От судьбы не уйти. Не это ли говорила ей бабушка, когда она видела её в последний раз, утирая тыльной стороной ладони сопли вперемешку со слезами, катящимися по пухлым румяным щекам. Тогда Элли было пять, и она не знала, что осталась одна на этом свете. И до сих пор одна, даже спустя двадцать лет, даже среди четырнадцати смельчаков, не принимающих ее всерьез. В глубине души она знает, что идет в поход не ради них, а ради себя. Так удается почувствовать, что живешь, что не одинока и способна проявить себя хоть в чём-то помимо дара, доставшегося по наследству. Скоро придется открыть глаза и перестать притворяться спящей, перестать притворяться, что не больно, перестать притворяться, что льнешь к гному только потому, что не в состоянии идти сама. Так и есть — она просто человек, не подготовлена к суровым условиям выживания, нападениям троллей и, возможно, сломанному ребру, которое мешает набрать полные легкие воздуха. Элли слабая. А еще она чувствует его слабость, манящую и стремящуюся обезоружить её, но не сдается. Элли не позволит себе быть чьей-то игрушкой, как не позволяла никому и никогда. Некоторые могли дотронуться до её тела, но они никогда не касались сердца. Интересно ли ей, как долго он продержится, насколько хватит его запала и скольких он уже им одаривал? Нет? Ну да, её это не касается, эти знания не в силах изменить хоть что-то. Минует пара месяцев, может меньше, и он встретит её — ту рыжеволосую эллет. Они предназначены друг другу и вставать на пути у чистой любви Элли не вправе. — Элли.       Его шёпот проносится где-то над ней, у самого лица, ощущаясь дуновением теплого ветра, таким приятным и нежным, что хочется открыть глаза. — Элли.       Неожиданно знакомый голос теряется в утопающем потоке шумной воды. Может стоит открыть глаза? — Мисс Элли.       Речь, незнакомая и похожая на шелест опавшей под ногами осенней листвы. Вдалеке раздается чистая и успокаивающая мелодия арфы. Всё озаряет свет, настолько яркий, что болят глаза, отвыкшие от солнца. — Я принёс вам чай по велению леди Галадриэль. Приподнимитесь немного, вот так. Не торопитесь.       Едва разлепив веки, Элли увидела перед собой невиданной красоты создание. Его золотистые волосы струились по плечам, доходя до самой талии. На гладком, светящемся лице застыло блаженное выражение спокойствия и мудрости, в опаловых глазах читалась искренняя жалость. Прежде чем принять чашу в руки, она опасливо огляделась. Через высокую сводчатую арку, ведущую на балкон, лился яркий солнечный свет, в лучах которого танцевала пыль. Свет окутывал белое помещение, обставленное просто, но с явным достатком вкуса и изящества. Вдоль стен вились зеленые нити плюща, там и тут свисающие с высоких потолков, особенно густо нависая над кремовой бадьей, наполненной до краев и исходящей паром. На ореховом комоде лежали её вещи — заштопанные и отстиранные настолько хорошо, что она проморгалась, и не веря своим глазам, обратила взор на эльфа. — Вы… — голос предательски хрипел, — Смогли что-то сделать с этими тряпками? Мне казалось, что теперь они годны только для того, чтобы их выбросить.       Тонкие губы эльфа тронула легкая улыбка. — Нет, мисс. Наши слуги отшили их заново. — Невероятно… — Элли задумалась, и вдруг её осенило, — Как я могу к вам обращаться? — Фалаэль, мисс. Слуга лорда Элронда, владыки Ривенделла.       Значит они добрались. Элли присела на кровати, расправив плечи и с благодарностью взглянула на мужчину. Его белое, отделанное серебряными нитями одеяние колыхалось под ласковыми порывами теплого ветра. Вот только ей он был не так приятен — в сознании замелькали мгновения недавних событий. Ветер, ласкающий обнаженное тело и гоготание троллей, брань на кхуздуле и мрачный взгляд Дубощита, на виске которого запеклась кровь. Элли приложила ладонь под грудь, готовая ощутить боль, до сих пор боясь вздохнуть. Но боли не было, как не было ничего, мешающего сделать глубокий вдох. Она от души глотнула чистого воздуха и прикрыла глаза, ощущая лишь легкость и спокойствие. «Разве такое возможно?!»       Сошедшая нега пробудила непонимание. — Но как? — Ваше везение, что владычица Лориэна оказалась в Имладрисе в тот самый день. Ваши спутники были так настырны и полны желания спасти вас, что их уговоры в какой-то момент возымели успех. Между нами говоря, — он склонился, и его волосы, подобно расплавленному золоту растеклись по плечам, — Не без помощи Митрандира.       Леди Галадриэль… Охватившее её волнение заставило сжать чашку до побеления костяшек на пальцах. Залпом осушив уже на половину остывший чай, она поймала озадаченный взгляд Фалаэля. — Кхм… Просто жажда замучила, да и хочется как можно быстрее встать на ноги, — она неловко улыбнулась и отвела глаза. — Ааа… А леди Галадриэль еще здесь? Мне бы стоило поблагодарить её за помощь.       Эльф принял чашу из рук Элли и направился к выходу. Обернувшись, он серьезно посмотрел на неё и промолвил: — Леди Галадриэль отбывает завтра утром. Она выказала желание навестить вас сегодня вечером, если мисс Элли будет в добром здравии.       Что ж, значит сегодня вечером надо включить на максимум все свои актерские способности. — Оу, Фалаэль. Мне жаль, но тело одолевает такая слабость, что вряд ли я смогу вести уместный диалог с владычицей Лориэна. Передай ей мою безмерную благодарность. При случае, когда-нибудь, я скажу ей это с глазу на глаз, — закончив тираду, она устало откинулась на плотно набитые подушки. — Ах, и еще, позовите, пожалуйста, Бильбо Бэггинса. Мне нужно ему кое-что передать. Лично.       Фалаэль кивнул и оставил её одну. Когда дверь захлопнулась, Элли глубоко вздохнула и еще раз ощупала всю себя с головы до ног. На ней было надето легкое белоснежное платье с длинными рукавами, доходящее до щиколоток, и настолько невесомое, что ощущаешь себя обнаженной. Бедра скрывала шелковая повязка, соединяющаяся между ног хлопковой тряпкой. Минуло двое суток, поэтому терпеть дни крови придется еще несколько дней. Интересно, на сколько они здесь? Как поживает её шумная разношерстная компания? Успели ли они довести эльфов до белого каления или еще только разогреваются? Захотелось немедленно попасть к ним, выслушать скабрёзные шуточки Двалина, ворчание Торина и вновь ощутить на себе взгляды Кили, почувствовать тепло его шершавых ладоней на коже… «Ну нет, не дождетесь».       Элли отмахнулась от розовых грез. Ей нельзя идти к ним сейчас, сегодня, ибо это повышает риск столкнуться с леди Галадриэль. Пожалуй, Элли было не просто страшно, ей было стыдно смотреть в светлые лазурные глаза эльфийской владычицы после того, что она учудила в её владениях. Хвала настойчивости гномов и связям Гэндальфа, иначе о свободном дыхании и отсутствии боли можно было бы только мечтать. Она оглянулась и увидела на столе парочку пышных булочек с маслом и сочные, слегка перезревшие груши и землянику. Утащив всё в постель, она жадно принялась есть, прикрывая от удовольствия глаза. Вдруг раздался тихий стук в дверь и Элли, предвкушая встречу с милым хоббитом, уже подскочила с кровати, чтобы открыть ему дверь. На пороге стоял Бильбо, взволнованно оглядывая девушку с ног до головы. Элли не смогла сдержать широкой улыбки и тогда склонилась над ним и заключила в свои объятия, настолько крепкие, насколько позволяли ей силы. От хоббита пахло свежей зеленью, а на бордовом воротничке его плаща она заметила несколько кремовых пятен. — Когда ты успел испачкаться, мистер Бэггинс? — Наверное тогда же, когда и ты, мисс Элли, — Бильбо указал пальцем на широкие рукава её платья, пестревшие несколькими розоватыми каплями ягодного сока. — Это была очень вкусная земляника, что поделать? — она провела его к кровати и сама уселась в изножье, по-турецки сложив ноги. — Ну, как вы там, что нового?       Бильбо схватил оставшуюся на блюде грушу, и тщательно пережевав её, начал свой рассказ: — Все очень беспокоятся за тебя. Ну, еще они беспокоятся о том, что в ближайшую неделю не поедят мяса. Эльфы, оказывается, предпочитают только растительную пищу. — Обидненько, однако. Я думала, что это, — Элли указала рукой на принесенную еду, — Только перекус. Ну ладно, Бильбо. Скажи мне, как там Торин, он в порядке? И остальные? — Слушай, они-то крепкие, им такое не впервой, а вот тебе явно досталось, — он сочувственно отвел взгляд. — Однако гномам не претит общество эльфов. Мне всё чудится, что они без лишних объяснений сбегут из Имладриса под покровом ночи, — он спрыгнул с кровати и стал расхаживаться по комнате. — Сегодня Торин будет читать карту вместе с лордом Элрондом и мы узнаем, когда нужно выйти в путь. Ты можешь пойти с нами, я думаю, это будет очень интересно.       Элли колебалась. Конечно, Балрог возьми, интересно. Она бы не раздумывая пошла, если бы не… — Леди Галадриэль, — Элли вздохнула и закинула еще одну ягоду в рот. — Мне нельзя попадаться ей на глаза, иначе несдобровать.       Бильбо ошарашенно смотрел на Элли и вдруг приложил ладонь к её лбу, прислушиваясь к своим ощущениям. — Элли, может тебе хуже стало? Позвать лекаря? — Элли откинула его руку и посмотрела с таким недовольством, что Бильбо застыл. — Вообще-то владычица тебя исцелила. Если бы ты сделала ей что-то плохое, она бы и пальцем не пошевелила, Элли. Зачем ей это?       Она подскочила и заходила по комнате, словно загнанный зверь, то и дело вскидывая руками. — О Бильбо, неужели ты совсем ничего не смыслишь в женщинах? Мы коварные существа. Если другая женщина решается перейти нам дорогу и делает это, то мысли о мести могут не покидать твою голову месяцами. Задетая женская гордость, как яд замедленного действия. Запомни это, дружочек-пирожочек. И вообще, ну-ка, огляди меня, она мне хвост не приделала?       Нет, Кили и Фили не могли вломиться в комнату Элли в другой, более неподходящий момент, когда она крутилась перед хоббитом, беспардонно ощупывая задницу, а Бильбо, красный словно помидор, смотрел куда угодно, но не на нее. Братья, еле сдерживая хохот, подкрались к хоббиту с двух сторон, и с видом знатоков воззрились на Элли. — Слишком белое на мой взгляд, — задумчиво почесал щетину Кили. — Но вот эти пятна на рукаве делают его интереснее, — Фили подкрутил кончики усов, одарив Элли обворожительной улыбкой.       Та, остановившись, едва не открыв рот то ли от удивления, то ли от смущения, уставилась на братьев. С Бильбо всё было проще, с ним было очень комфортно, даже слишком. К Фили и Кили привыкнуть было сложнее, особенно после того, что произошло на утёсе с троллями. В голову полезли мерзкие воспоминания и она, ничего не сказав, закрыла лицо руками, сдерживая слезы, так и норовившие брызнуть из глаз. Через секунду её маленькая фигура была заключена в крепкие теплые объятия, а затем ей довелось ощутить тяжесть еще одних. Фили и Кили не теряли ни секунды, чтобы поддержать её. От этого она в конец не выдержала и расплакалась. — Ну-ну, персик, всё в порядке. Мы так волновались, места себе не находили. Я всё думал, как там моя ненаглядная, — тут Кили зашипел, получив от Бильбо звонкий подзатыльник. — Какого х…хероманта?! — О какой из ненаглядных ты там думал, Кили?! Не о тех ли двух златовласых сестрицах-эллет, которым посылал воздушные поцелуи?! — Бильбо очень артистично изобразил гнома-ловеласа и зарделся тем, что так открыто и без пощады осадил врунишку.       Элли, до того не ожидавшая подобных новостей, ощутила легкую дрожь под грудью, как будто холодный жидкий металл заполнял всё нутро, сердце кольнула обида. Можно ли было ожидать от этого гнома чего-то иного? Нет, она так не думает. И она не покажет им, ни за что, что это хоть как-то ее тронуло. Она высвободилась из крепких объятий братьев и утерла слезы тыльной стороной ладони. — Не волнуйся, Элли, он просто налаживал международные связи, — Фили похлопал её по плечу. — Меня это не волнует. Скажу лишь, что затея эта неудачная. Знаю по собственному опыту. — Вот как? — Фили заинтересованно улыбнулся, и перекинулся взглядом с Кили, который был малость ошарашен услышанным. Бильбо так вообще отмахнулся от откровенных разговоров троицы, и кивнув Элли, покинул их. — Эльфы? Гномы? Орки? Гоблины? — Все и разом, я полагаю, — Элли вызывающе посмотрела на братьев, с трудом сдерживая серьезное лицо. — Персик, мы должны знать что-то еще? — Кили не сводил с нее округлившихся глаз. — По ходу узнаете. Фили взглянул на брата и повел плечами, строя заинтригованную мину. — Оставьте меня, пожалуйста. Я была очень рада вас видеть, но мне нехорошо, я бы хотела передохнуть.       Фили пожелал Элли скорейшего выздоровления и нехотя вышел за дверь, громко окликая Кили. Но Кили не спешил уходить. Он поставил плетеное кресло рядом с кроватью Элли и откинувшись в нем, принялся изучать её взглядом. Она укуталась в одеяло так плотно, что видны остались лишь одни карие глаза. Они с минуту играли в гляделки, но первой не выдержала Элли. — Кили, с тобой всё в порядке? — Я повторю свой вопрос, Элли. Я должен знать что-то еще? Что было тогда на утёсе, ты просто обкурилась или ты, ну, действительно видишь будущее? Дядя послушал тебя, и выходит, что это много значит для него и для отряда. — Возможно стоит спросить это у Торина, ты не пробовал?       Элли видела его поникший взгляд, обращенный куда-то в сторону. Её холод действовал на него угнетающе, гному больше не хотелось шутить и позволять себе лишних вольностей. Как и ей. Она понимала, что где-то перегибает палку, но не могла иначе. Он пытается задеть её, и единственной защитой остается непроницаемый панцирь холода и злости, который она надевает на себя каждый раз, начиная ощущать уязвимость. Ту милую и озорную Элли разглядеть почти что невозможно. И даже взгляд его теплых глаз, смотрящих с прищуром из-под густых ресниц, не в силах повлиять хоть на что-то. Он потирает ладони, прокручивая в голове какую-то одному ему известную мысль, и всё же встает, безмолвно следуя к двери. До того напряженные плечи Элли опустились, и она задышала свободнее. Легче становилось с каждым его шагом по направлению к выходу. В дверях он застыл и обернулся к ней, с серьезным и одновременно безразличным выражением лица. — Завтра вечером будет пир в нашу честь. Начало в шесть.       Когда его силуэт в черной рубахе скрылся за дверью, Элли откинулась на подушки и прикрыла глаза. О, она обязательно придет на пир и сделает его незабываемым. Особенно для одного напыщенного гнома и двух златовласых эллет.

***

      Ночью, когда густые, мокрые после купания кудри ворохом рассыпались по пухлым подушкам и Элли видела десятый сон, в её комнату неслышно прошла высокая фигура в белом одеянии, переливающемся светом звезд. Она села в то же кресло, в котором не так давно сидел Кили и внимательно смотрела на лицо Элли, спокойное, освещаемое блеклым лунным светом. Квенья, слетавшая шепотом с губ владычицы Лориэна наполняла комнату шелестом листвы, отлетала от стен нежной убаюкивающей мелодией. Она коснулась лица девушки изящной рукой и провела кончиками пальцев по щеке. Элли так и не открыла глаз, то ли потому, что боялась, то ли потому, что спала слишком крепко. Так или иначе, владычица говорила с ней сквозь сонные грезы и у девушки не было иного выхода, как принять этот зов. Её веки подрагивали, на ресницах, словно капли росы, блестели слезинки. Леди Галадриэль сидела рядом, пока в комнату не проник утренний свет и лишь тогда, умиротворенно улыбнувшись, она растворилась в лучах восходящего солнца.

***

      Шоколадные кудри, завязанные в высокий хвост, касались голой смуглой спины, пестревшей зелеными звездами синяков. Голубое платье в пол, струящееся по фигуре словно горный ручей показалось Элли очень скучным. Пришлось его укоротить, естественно без предупреждения слуг. Теперь подол, который должен был волочиться по полу, плавно развевался на середине бедер. Она надела серебристые туфельки, обвязав их тонкими атласными лентами, протянув те по всей голени. Осмотрев себя в зеркале, она довольно улыбнулась и выпустив пару упругих прядей у висков, двинулась к выходу.       Было невероятно прекрасно оказаться за пределами этой комнаты впервые за три дня в Ривенделле. Лиловый закат опускался на эльфийскую долину, наполняя её усталым пением птиц и бурным журчанием горных ручьев, приносящих прохладу и свежий ветер. Элли проходила по длинным резным мостикам, под которыми растянулись райские сады, наполненные сладким ароматом роз и пионов. Наслаждаясь каждым мгновением, она прислушивалась ко всем звукам, наполняющим это место. Она уверена, что Бильбо получает здесь невероятное удовольствие, ведь его беспечность, спокойствие, витающее в воздухе, так напоминают Шир. Возможно, хоббит бы хотел остаться здесь на какое-то время, но Элли бы его в этом не поддержала, ибо её душа была неспокойна, девушке милее долгая дорога, полная трудностей и опасностей, но свобода, свобода, которая не подвержена осуждению. Эльфам это не претит, поэтому вряд ли бы она смогла хоть как-то с ними ужиться. Вдобавок встречавшиеся на ее пути преклонного возраста эльфы и эльфийки провожали Элли удивленными, а кто-то и неприязненными взглядами. Ну да, не часто в их благовоспитанной обители разгуливают человеческие девушки в коротких платьях. Ох и достанется ей за это от Торина. Но она готова отхватить сполна, лишь бы увидеть лицо Кили в тот момент, когда она сделает то, что собиралась сделать.       Услышав отчетливую ругань на кхуздуле, она пошла в сторону большой площади, на которой стояло несколько уставленных кушаньем столов, за которыми уже восседали гномы. Неподалеку, под тонкими изящными пальцами эльфийки, чьи волосы отливали каштановым шелком, дрожали струны арфы. Они издавали умиротворяющую, подобную пению птиц и дуновению ветра музыку. Настолько умиротворяющую, что становилось заунывно. Элли шла к главному столу, чтобы поприветствовать хозяина Имладриса и своего доброго знакомого Дубощита. У Бильбо, первого заметившего Элли, глаза полезли на лоб от одного лишь взгляда на «тряпочку», в которую она оделась. Хоббит смекнул, что надо срочно отвлекать Торина, иначе, если он встанет, Элли ляжет. Но Торин, долго ждущий Элли, не мог не найти её глазами в тот миг, когда она, улыбаясь двигалась им навстречу. Глаза Торина не полезли на лоб, нет, они как будто вкатились назад. Сжав переносицу пальцами, он уже сделал вдох, чтобы рыкнуть на нее как следует, но ему помешал добродушный возглас лорда Элронда. — Мисс Элли, мы рады, что вы посетили пир и вам стало лучше. Жаль, что вы не застали леди Галадриэль.       Элли поклонилась лорду, крепко придерживая юбку, однако ей довелось услышать из-за спины, как кто-то из гномов присвистнул. — Благодарю за теплый прием, лорд Элронд. Я рада оказаться в Ривенделле, о котором так много читала в детстве. Он гораздо прекраснее Лотлориэна, — увидев заинтересованный взгляд эльфа, она поняла, что дело может растянуться на долгие несколько часов беседы. А она пришла сюда не разговаривать. — Если вы не возражаете, я составлю компанию моим друзьям-гномам.       Увидев одобрение в лице Элронда, она поклонилась еще раз и взглянув на побагровевшего Торина, поспешила ретироваться за дальний стол, где Дубощит не смог бы её достать. Бомбур, как раз заворачивающий один кусок мяса в другой, хлопнул чистой ладонью рядом с собой, приглашая её занять место. Они с Элли заняли целую лавку. На против сидели Бофур, Бифур и Двалин. Они с таким удовольствием уплетали долгожданное мясо, что совершенно не заметили нового гостя за своим столом. Но когда Двалин дожевал кусок сочной свинины и вытер краем скатерти уголки рта, не смог сдержаться и оглядел Элли с головы до ног, одобрительно хмыкнув. — Я гляжу, история с троллями тебя ничему не научила, девочка. — Если что, она тогда в штанах была. Свободу молодежи! — крикнул, осушивший бокал медовухи Бофур. В его темных глазах плясала хмельная радость. Бифур промычал что-то ему в такт и они чокнулись.       Элли, смеясь, принялась накладывать в тарелку салат. Бомбур подложил ей несколько видов мяса, которые эльфы были вынуждены достать из самых дальних закромов, и сказал, что нужно поправляться, сославшись на то, что одна женская ножка должна быть размером с добротный окорок. Элли многозначительно посмотрела на него и принялась за еду. Но тут в её голове возник один вопрос. Ответ на него был заведомо известен, но было бы лучше получить подтверждение. — Ребят, а кто мне присвистнул? — Как кто? Ори, конечно, — не моргнув глазом, выдал Двалин, координируя действия Бифура по разливу алкоголя в бокалы. — Оу… — только и выдала ошарашенная Элли, подставляя свой бокал, затем осушив его махом. Она никогда так не ошибалась в своей жизни, — Долей еще, пожалуйста.       Переглянувшись с сидящими за столом братьями, Двалин наполнил бокал Элли до краев и вдруг склонился к ней как можно ближе. — Девочка, ты особо не налегай, только очухалась. А то у вас там эти шуры-муры впереди. Как человек с опытом, скажу тебе, что дело это сомнительное — любовь на пьяную голову. — Подтверждаю, — уверенно воскликнул Бомбур.       После заявления Бомбура немудрено согласиться с версией Двалина, тем более что и такой опыт у нее был. Но сегодня-то будет веселее. Наевшись, она села спиной к столу, облокотившись на него и вальяжно закинула ногу на ногу. Элли словно хищник выискивала своих жертв — двух златовласых эллет. И к своему искреннему сожалению, никак не могла отыскать нужных эльфиек. За её спиной раздавались скабрезные шуточки и громогласный хохот гномов, рассказывающих друг другу истории. За соседним столом было тише. Фили и Кили тихо переговаривались о чём-то и младший, лишь изредка отрывался от разглядывания ног Элли, которыми она зазывающе покачивала. Она знала, что он смотрит и была глубоко удовлетворена этим — значит тяжело будет оторвать глаза в самый нужный момент. Осмотрев площадь, она почти отчаялась встретить тех эллет, но Валар смилостивились, и она зацепилась взглядом за разливающиеся по спине золотые локоны двух эльфиек, стоящих неподалеку от входа на тенистую аллею. Очень молодые, не больше пятидесяти лет — а значит, ветер в голове, желание пробовать новое, неудержимая похоть, именно поэтому они так и стреляют глазами в сторону Фили и Кили. Ничего, им придется перевести своё внимание. Элли начинает покусывать губы в предвкушении чего-то поистине приятного, по телу плавно растекается тепло, глаза не в силах оторваться от созерцания двух прекрасных существ. Тогда эллет, будто ведомые взглядом Элли, перешептываются и начинают заинтересованно её оглядывать. Они обмениваются томными, кокетливыми взглядами. Губы Элли трогает сладкая улыбка.       «Похожи на голодных сирен».       Кили и Фили, уловив перемены в настроении эльфиек, косятся туда, куда направлен их взгляд, и донельзя удивленные всем происходящим, направляются к Элли. Она замечает их не сразу, лишь когда Кили наклоняется к ней, и она резко повернувшись, чуть ли не касается его губ своими. Карие глаза девушки затуманены, в них отчетливо читаются все глубинные желания. Кили сглатывает. Элли застывает, нежно проводит большим пальцем по его нижней губе, спускаясь к подбородку, на что он перехватывает ее руку и отстраняется. — Элли, иди спать. Ты пьяна. — Мы проводим тебя. «Давай помогу подняться», — Фили протянул девушке руку, но та её оттолкнула. — Идите оба к Балрогу. Я прекрасно себя чувствую. Просто кто-то ощутил конкуренцию, не так ли? — она посмотрел на них из-под опущенных ресниц, сверкая хищной улыбкой. — Что значит «ощутили конкуренцию», Элли? — Фили напрягся. — Сейчас объясню.       Она поднялась, расправила складки на коротком платье, откинула волосы за спину, и неожиданно чмокнула Фили в колючую щеку. На Кили не было лица. Взяв два бокала, наполненных красным вином, она, виляя бедрами, проследовала к двум златовласым эллет. С каждым ее шагом их улыбка становилась всё слаще. Они начали двигаться вглубь аллеи, маня её за собой жестом тонких пальцев. Оказавшись под сенью шелестящих листьев, в тайне ото всех, эллет присели на колени, чтобы быть с Элли на одном уровне. Они с благодарностью приняли от нее вино, сделав по паре глотков и отставив бокалы на траву. Обе заинтересованно склонили головы и облизнулись. «Точь-в-точь как голодные сирены», — подумала Элли прежде, чем приблизиться к одной из них. Острым языком она прошлась по пухлым губам эллет, терпким от сухого вина, сорвав с них тихий стон. — Хочется большего, не так-ли?       Элли оторвалась лишь на секунду, а затем впилась губами в губы напротив. Поцелуй получился безумным, как бы она не пыталась себя контролировать. Горячее дыхание опаляло шею сзади. По голым бедрам, вверх, заскользили прохладные ладони второй эльфийки. Теперь стон сорвался с губ Элли, покрасневших, искусанных чуть ли не в кровь. Сбивчивое дыхание трех девушек разбавляло шелест листвы и ночного ветра, гуляющего по аллее. Элли целовала девушек впервые, и это будоражило её до невозможности, но как бы не было хорошо и приятно всё происходящее, в сознании эллет всегда заменялись кем-то другим. И сколь отрадно было ощутить, как свершается сладкая месть, увидеть на лице темноволосого гнома шок, когда она срывала очередной страстный поцелуй с губ голубоглазой эльфийки, пока вторая покрывала поцелуями её шею и лопатки. О, Элли ожидала, что он просто уйдет и она сможет закончить начатое, но всё вышло иначе. Грозной поступью, метая глазами молнии, он направился к ним. — Убрали от нее руки! — он рявкнул так, что грачи, тихо спящие на ветвях липы, в испуге взмыли в небо. — Надеюсь вы понимаете, что, если об этом узнают ваши остроухие сородичи, чья-то репутация знатно пострадает. Мы уйдем, вы же останетесь здесь на долгие годы. Думаю, бремя стыда пойдет не на пользу таким очаровательным мордашкам. Вы согласны? — испуганные эллет попятились назад, чем спровоцировали у Элли разочарованный вздох. Однако вздыхать пришлось недолго, ибо Кили поднял её на руки и понес прочь. — Не забудь, что у меня платье короткое, принц. — Об этом никто здесь не забудет, не переживай.       Он пронес её сквозь площадь. Кили шел по направлению к выходу, намереваясь вернуть её в комнату и окунуть в бадью с холодной водой. Благо в этот момент Бофур завел одну из песен своего личного репертуара, и гномы, в восторге от происходящего, вместо бурных аплодисментов, бурно кидались эльфийскими лепешками. Одну из них ловко поймала Элли и хихикнула, откусив знатный кусок. Фили, заведомо знающий о происходящем, отвлекал Торина разговорами. В итоге им удалось почти незамеченными пройти к жилым помещениям. Открыв дверь ногой, Кили, тяжело дышавший от навалившихся эмоций, но предвкушающий знатный концерт, встал с Элли на руках прямо над бадьей. Паром она не исходила, но зато была полной до краев. — Поплаваешь, персик?       Элли, которая в данный момент не могла похвастаться хорошей реакцией, не успела вцепиться в Кили, и с криком полетела в прохладную воду. Задыхаясь то ли от негодования, то от перехватившего дыхания, она барахталась в воде под недовольное ворчание гнома. Тот выругался на кхуздуле, когда Элли начала брызгаться, и превратила его одежду в неприятные мокрые тряпки. Рубашка с хлестким звуком полетела на мраморные плиты, штаны Кили расстёгивать не решился, хотя Элли и их намочить успела. Элли мельком взглянула на рельефное тело, широкую волосатую грудь и полоску волос, сбегающую от пупка вниз, теряющуюся за линией штанов. Она сглотнула и погрузилась под воду, стараясь не дышать как можно дольше, чтобы остудить свой пыл. Спустя минуту, Кили, наблюдавший за плавающей словно тина шевелюрой и пробивающиеся сквозь нее пузырьки воздуха, не выдержал и вытянул Элли на поверхность. — Теперь поговорим? — она кивнула и схватилась руками за бортик бадьи, на котором сидел Кили, — Это что такое было, Смауг тебя за ногу?! — Ну я же говорила, это конкуренция. Тебя просто задело, что я смогла их поцеловать, а ты нет. — Я и не хотел. — Да что ты говоришь?! А что ты тогда хотел, когда играл с ними в гляделки и посылал воздушные поцелуи?! Неужто просто обмен культурными ценностями планировал? — Элли, ты ревнуешь, — он не смог скрыть победы в голосе, сложив руки на груди. — Нет. Ты слишком самоуверен. — Тогда я не вижу другого объяснения твоим поступкам. Как вариант, ты просто чокнутая. — Вероятно. Всегда мечтала сделать то, что сделала сегодня. Всего-то новый опыт.       Она поднялась, и облепившее тело мокрое платье повторяло все контуры женской фигуры. Кили с трудом отвел взгляд. Опираясь на его плечо, она вылезла из бадьи и уже хотела пойти переодеться, как вдруг неведомая сила потянула её обратно к гному. Кили сидел там же, опустив голову, уставший и разозленный, не понимающий, что происходит. И Элли стало стыдно. Напилась, сотворила полнейшую дичь. Дай Валар, чтобы две эти барышни были не отпрысками лорда Элронда. Еще и Кили с Фили отвлекла от ужина, опозорила Торина, заставила Бильбо краснеть — уже в который раз. Она просто ходячая неуемная катастрофа. — Кили… — женские ладони осторожно коснулись лица гнома, пальцы нежно поглаживали колкую щетину. Он поднял на нее усталые глаза, — Прости меня.       «О, Эру, как же он прав. Кажется, я вправду его… ревную!».       Он накрыл её ладонь своей. Теплая. Нет. Горячая. Мурашки побежали по спине. Когда он коснулся ее тонких пальцев губами, Элли затаила дыхание. Они были вдвоем, в темной комнате, мрак которой рассеивала лишь одна свеча, стоящая у кровати. Ничто не мешает ему остаться. — Раздевайся, — он стоял над ней, неотрывно смотря в глаза, всё еще удерживая ее маленькую руку в своей, и не в силах совладать с собой, вновь коснулся губами нежной кожи. — И ложись спать. Завтра надо разведать ближайшую территорию, определиться с какой стороны лучше выдвигаться. Доброй ночи, — уже на пороге, он обернулся, устало сверкнув очаровательной улыбкой, — И да, я поговорю с дядей по поводу того, что случилось несколько дней назад. Любопытство не дает покоя.       Оставшись в полном одиночестве, Элли нащупала в рюкзаке трубку с табаком, и усевшись на балконном ограждении, разогревала свежий табак. Перила под ней уже успели намокнуть, с них по стройным колонам стекали струйки воды. Но Элли как будто не чувствовала прохлады и сырости мокрого платья. Она с замиранием в сердце следила за засыпающей природой. Где-то в самом низу, у кромки бурного ручья, средь пышных соцветий люпинов кружилась семейка сверчков. Их светящиеся тельца приковывали к себе внимание, гипнотизировали, позволяя телу расслабляться, сознанию остывать. Элли делала одну затяжку за другой, наполняя рот пряностью мятного дыма. Сейчас она хотела просто покурить. Не пуская дым глубже, не позволяя ему прорваться в легкие и окутать разум дурманом. Его и так слишком много для одного дня. Одурманивающая месть, алкоголь, перекрывающий весь ход адекватности, едва не вырвавшееся признание, странный сон про эльфийскую владычицу — слишком много для одной неопытной души.

***

      К счастью Элли, эллет оказались хоть молодыми и сумасбродными, но не глупыми, и слова Кили подействовали на них как нельзя более убедительно, поэтому никто кроме племянников узбада и трех девушек так и не узнал о произошедшем. Но другая ее выходка не могла остаться без внимания Торина Дубощита.       Сидя в огромной зале в одной из белоснежных башен Ривенделла, Торин понуро перестукивал пальцами по столу. По обеим сторонам от него сидела вся добрая братия гномов. Они громко переговаривались, шутили и обменивались мыслями по поводу грядущей дороги, спорили, с какой стороны обойти горы, чтобы миновать рассадники гоблинов и орков. Но для мрачного Торина их разговоры были несвоевременной блажью — пятнадцатый участник отряда должен быть поставлен на место. Жестко и бесцеремонно. Только так он и умел. С самого раннего утра он наслушался от хоббита столько увещеваний о пощаде для Элли, что в какой-то момент стало тошно. Было очевидно, что Элли и Бильбо неплохо сдружились за минувшую неделю, и это стало весомым поводом для того, чтобы не дать хоббиту явиться на собрание, хоть тот рьяно противился королевскому приказу. Гэндальф же, по своей воле, решил лично привести девушку к гномам. Когда в пролете винтовой лестницы показались две молчаливые фигуры, ледяные глаза Торина засверкали с новой силой. Гэндальф погладил Элли по плечу, и опираясь на посох, отошел к краю башни, достав из-за мантии табакерку с увесистой трубкой из бузины. Он повёл кустистыми бровями, окинув собравшихся пристальным взглядом, и наконец, отвернулся, оставшись наедине со своими мыслями и «Старым Тоби».       Сегодня Элли стоило бы надеть что-то светлое, изобличающее её по-детски взбалмошный характер, предстать перед Королем-под-Горой с повинной, которая бы виднелась не только на лице, изобличалась не в одних словах, но и во всём её виде — она могла стать белой и пушистой девчонкой, но сделала всё наоборот. Облегающие штаны, рубашка, корсет и высокие сапоги. Вся в черном, с ног до головы, она стояла в центре зала напротив сидящего за столом Дубощита, буравящего ее взглядом, и не могла поднять глаз, теребя за спиной каждый палец. Под большими глазами пролегли глубокие тени, нарисованные долгой бессонной ночью. Но несмотря на отсутствие сна, голова её была ясна. Она отдавала строгий отчет себе и своим действиям минувшего вечера и была готова нести ответ за сотворенные проступки. Вероятно, если бы Элли знала, с какой серьезностью смотрят на нее гномы — все, от благовоспитанного и скромного Ори и до седовласого Балина, — она бы едва удержалась на ногах. Даже Кили с Фили не выказывали и тени улыбки.       С каждой секундой становилось всё труднее сдерживаться, и Торин, резко нависший над столом, громко стукнул кулаком. Элли непроизвольно вздрогнула и встретилась с бешеным взглядом Дубощита. — Ты хоть знаешь, как опозорила нас вчера, явившись на пир в этой, мать твою, тряпке?! — удар, от которого задребезжали, разложенные на поверхности вилки и ложки, — Ты знаешь, чего мне стоило ступить на эти земли, поделиться сведениями о нашем походе с эльфийским владыкой?! Ты знаешь, сколь унизительно для гномов просить помощи эльфов?! Помощи для тебя, — удар, — Помощи для отряда, — очередной удар спровоцировал скрип одной из ножек стола, — Ты должна помогать нам. Но пока… Пока я вижу в тебе лишь обузу, — широкие ладони с грохотом хлопнули по дереву и Торин опустился на стул, не сводя с девушки глаз. Он тяжело дышал, его ноздри раздувались подобно ноздрям разозленного быка. Напряжение, повисшее в зале, можно было резать ножом.       Элли собиралась с мыслями — сказать «прости» или что-то более существенное? Что тут еще скажешь, Торин просто в бешенстве, и никакими словами его не утихомирить. Ей это точно не под силу. — Раз я обуза, не лучше ли мне остаться здесь? — слова вылетели без задней мысли. Это был вполне логичный, правильный вопрос. Гэндальф вдруг обернулся и взглянул на лицо Торина, которое лишь на секунду застыло в немом удивлении.       Кили и Фили отрицательно замотали головами. Двалин, стоявший за спиной Торина, склонился над ним и начал шептать. Лицо узбада стало непроницаемой маской. Остальные тихо переговаривались между собой, бросая вопросительные взгляды на девушку. Она уже была готова к положительному ответу, просто прикрыла глаза и сомкнула пальцы в замок, произнося молитву, безмолвно слетающую с губ. — Ты права. Позвав тебя в поход, я не рассчитал, насколько ты неопытна и безрассудна. Это ставит под угрозу весь отряд.       Элли не чувствовала, как судорогой сводит налитые свинцом ноги, как соленые дорожки стекают по щекам, собираясь на подбородке, как она обнимает себя за плечи. — Нет, дядя, ты серьезно?! Из-за какого-то платья ты выгоняешь Элли из отряда?! Да это смешно! — Кили нервно посмеивался, удерживаемый братом за плечо. — Да если бы не она, нас бы ночью тролли сожрали. Неужели ты забыл?! — Торин бросил уничижающий взгляд на племянника, но Кили был непреклонен, он будто не замечал этого, ослепленный негодованием. — Кили… — Фили отдергивал брата за рукав. Тщетно. Единственное, что оставалось, встать на его сторону. — Дядя, послушай, Элли осознает свою вину и больше не сделает ничего подобного, но ведь она и правда… Помогла нам. И я уверен, что выручит еще не раз.       Оба племянника выжидающе уставились на Торина, остальные затихли. В его ледяных глазах лишь на мгновение проскользили мягкость и тепло, вскоре уступив место привычному холоду и высокомерию. Король-под-Горой выдержал многозначительную паузу, и убедившись, что Элли на грани отчаяния и едва ли когда-нибудь забудет эту взбучку, продолжил: — Ты — часть отряда, Элли, и будешь ей до конца. Но ты часть отряда из четырнадцати мужчин, и это компрометирует всех нас, всех до единого, но в большой степени тебя, — понизив голос, он медленно указал на нее пальцем. — Вчера ты подлила масла в огонь, не подумав ни о ком. По большому счету… — Торин облокотился на стол и скрепил пальцы в замок, — Чхать я хотел на то, что подумают эти остроухие, но молва расходится очень быстро, и вскоре весть о том, что гномы взяли в поход к Эребору легкомысленную девицу, прокатится по всему Средиземью. Уверен, что в тебе еще живо желание сохранить репутацию, моя девочка.       Элли в удивлении округлила покрасневшие глаза, уставившись на гнома, не ожидая, что Торин смягчится. Она понимающе кивнула. Неужели он переживал за неё? Краем глаза она заметила, как спокойно опускаются плечи Кили и как устало он растирает нахмуренный лоб. Тоже переживал. Как и она, продолжая теребить пальцами завязки на плотном кожаном корсете. Хорошо, что Торин не знает об её выходке в тенистой аллее, иначе всё могло окончиться совсем по-другому.       Над шпилями воздушных башен повис лиловый закат. Все гномы покинули маленькую площадь, остались только Элли и седовласый волшебник, продолжавший выпускать плотные кольца дыма. Он откашлялся, смотря вперед, на далекое ущелье где-то в самой низине эльфийской долины. И когда Гэндальф заговорил, Элли не сразу различила его вкрадчивый голос за шумом водопада. — Мисс Элли, не соизволите рассказать о том, что так сильно связывает вас с леди Галадриэль? — Гэндальф поймал её обеспокоенный взгляд, — Надеюсь, вы понимаете, что лгать волшебнику также бесполезно, как нести воду в решете.       В отчаянии она бы рискнула сделать и последнее, сколь глупо бы всё это не было, но и ежу понятно, что отвертеться от Гэндальфа не получится. Элли вздохнула. Минуло пять лет и, возможно, стоит поделиться этой историей хоть с кем-то?