Всё, что мы оставим позади (All the Things We’ll Leave Behind)

      Эгоист. В голове Вэй Усяня беспрерывно крутилось одно только это слово, пока он пытался протиснуться в туалет аэропорта.       — Можешь поехать со мной, — бормотал он сам себе под нос, отчего несколько людей, стоящих поблизости, обратило на него внимание. — О чём, чёрт возьми, я думал, оказывая на него такое давление?       В те годы, — в те, когда ему столько же, сколько сейчас Лань Ванцзи, — он не мог просто оставить всё позади: у него была бабушка, которую, по обыкновению, ничего не волновало, множество проблем и независящие от него обстоятельства. Просить об этом Лань Ванцзи, на плечах которого лежали ещё большие обязательства, чем у Вэй Усяня даже сейчас…       — Чёрт, — вскрикнул Вэй Усянь, с силой ударив кулаком о стену. — Эгоист, — прошептал он сам себе, а перед глазами тенью пронёсся образ Лань Ванцзи, распластавшегося на его кровати и залитого лучами предрассветного солнца — мягкого, сонного и печального.       Тогда он испытывал отчаянное желание остаться там, вжать молодого альфу в постель, сорвать с его уст стон, — и не один, а много, — довести до исступления и опьянения. И всё-таки он заставил себя подняться — и ради того, чтобы не опоздать и не поддаться желанию остаться, и ради того, чтобы к их прощанию Лань Ванцзи был хотя бы немного трезвым.       Одевшись и перекусив, притащив все свои сумки к двери, он едва всё не испортил, когда заметил проснувшегося и впившегося в него взглядом Лань Ванцзи. Он почти что поддался желанию — практически откинул простыню, чтобы стянуть с молодого альфы штаны и показать тому, в чём на самом деле он — Вэй Усянь — нуждался в своём партнёре и почему он никогда не станет ревновать к кому-то навроде Цзинь Цзысюаня.       Прижавшись к стене лбом, он задышал глубоко. Так, чтобы попытаться взять под контроль свои феромоны — те, которые становились всё более обжигающим и ядовитым, из-за чего люди выбегали из уборной в панике.       Хотелось уже сделать то, зачем он пришёл сюда, и убраться прочь как можно скорее, пока кто-нибудь не позвал охрану…       Дверь распахнулась, и вошедший внутрь охранник тотчас окинул его взглядом.       — Простите, — произнёс Вэй Усянь и, вскинув руки вверх, постарался принять как можно более безобидный вид. — Простите, знаю. Всё в порядке, уже успокоился.       — М-м-м… — хмыкнул мужчина и, окинув его взглядом, принюхался — и сделал это скорее лениво и небрежно, чем внимательно. — Не вынуждай меня возвращаться, — произнёс он, а после, развернувшись, удалился.       — Чёрт.       И на том двинулся к туалету.       Система очистки воздуха справилась со своей задачей: аромат Вэй Усяня исчез почти без следа — и только тогда несколько людей осмелилось заглянуть в уборную, однако всякий, кто заходил, окидывал его настороженным взглядом. Только он успел вымыть руки, когда на телефон пришло оповещение о новом сообщении.       Вытерев руки о штаны, он вытащил из кармана телефон, открыл сообщение и…       Вэй Усянь тут же бросился к свободной кабинке и запер за собой дверь.

***

      Это третий раз, когда Лань Ванцзи просыпается один. В первый раз Вэй Усянь оставил на его лбу нежный поцелуй, а после отстранился и исчез, оставив лежать в кровати в одиночестве. В мыслях всплывает воспоминание о том, как он пытался ухватиться за руку мужчины и утянуть его обратно, и звук собственного голоса, в котором прослеживалась тень отчаяния — и ему кажется, будто он почти скулил.       Во второй раз он проснулся под стук чемоданов, которые Вэй Усянь тащил по полу, и посмотрел на дверь со слезами, застывшими в глазах, ожидая, когда мужчина попрощается с ним. Тот, едва заметив, что он проснулся, нежно улыбнулся, присел на постель рядом и провёл рукой по волосам Лань Ванцзи.       Никто из них не проронил ни слова до тех пор, пока не наступило то время, когда Вэй Усяню было пора уходить, и он наклонился к нему ещё раз, поцеловал в лоб, кончик носа и губы. Тот отстранился, и Лань Ванцзи попытался потянуться за ним и вернуть обратно, однако Вэй Усянь схватил его за запястье и прошептал:       — Мне нужно уйти, милый.       Нежно опустив руку Лань Ванцзи на постель, он обернулся к столу.       — Я оставил для тебя кое-что, — произнёс он. — Не торопись открывать сейчас, поспи ещё немного.       — Но…       — Подарок никуда не денется, а ты, должно быть, очень устал, учитывая, насколько поздно лёг из-за того, что дразнил этого не старого мужчину.       На устах Вэй Усяня заиграла лёгкая улыбка, и тот, протянув запястье Лань Ванцзи к своей шее, окутал его своим ароматом — тем, в который вплелись нотки чего-то, что нагоняло сонливость.       — Несправедливо… — пробормотал Лань Ванцзи, и вскоре аромат, окруживший его, утянул обратно в сон.       — Знаю, — прошептал Вэй Усянь, — но так проще.       Вэй Усянь в последний раз поцеловал его в лоб, и встал, чтобы уйти.       Лань Ванцзи чувствовал, что мужчина стоит там, в дверном проёме, и смотрит, как сознание медленно ускользает от него — и в конце концов развернулся, чтобы уйти, оставляя после себя скрип двери.       Пальцы вплелись в простыни, вцепились в них, сжимая. Несправедливо. Со стороны мужчины это нечестный, лишенный справедливости поступок, которым тот так отчаянно пытался избежать болезненного прощания. По-детски задёргав ногами, он спустя какое-то время оглянулся на прикроватный столик, где находилось то, что Вэй Усянь оставил для него. Схватившись за предмет, он тут же вернулся к изголовью постели.       Подарок — это небольшая чёрная коробочка, к которой прилагалась записка с удивительно разборчивым прочерком.       Моему дорогому А-Чжаню.       Лань Ванцзи покраснел, едва прочитав столь нежные слова, написанные красными, похожими на кровь чернилами — такими, которые не унесёт ветрами, как все те, которые будут высказанными устами. Он коснулся аккуратных иероглифов и нежно улыбнулся. Должно быть, тот потратил немало времени на то, чтобы придать словам красоту и форму — почерк Вэй Усяня был воистину ужасен.       В течение какого-то времени он просто смотрел на конверт, а после — открыл и извлёк оттуда два маленьких листочка. Озадаченный, он повертел конверт в руках, однако это всё, что Вэй Усянь оставил ему.       На первом листке Вэй Усянь оставил свои контакты: номер телефона, адрес электронный почты — который он уже знал! — и W*Chat — и те были написаны по своему обыкновению неразборчивым почерком.       На втором листке он обнаружил краткую приписку:       

«О, кстати! Я предупредил Юй Цзыюань и слуг, так что можешь спокойно пользоваться этим местом! Здесь куда уютнее, чем в тех гостевых комнатах!

Вэй Усянь.

      Прочитав, Лань Ванцзи поморщился. Это было… мило — по крайней мере, когда наведёт порядок, он сможет готовить здесь, — и, возможно, он мог бы приготовить что-то, когда Вэй Усянь вернётся. И — возможно! — Цзян Яньли не откажет ему в просьбе и научит готовить кое-что из тех блюд, которые любит её дядя.       Лань Ванцзи ещё некоторое время после перебирал записки в руках, а после отложил их в сторону и взял чёрную коробочку. Несмотря на внешний вид, она была довольно тяжёлой и совсем непонятной, а её поверхность была приятной на ощупь и сделана из очевидно очень хороших материалов. Медленно раскрыв коробку, он обнаружил ещё одну записку — и прочитал её:       «Уже заряжено!»       Там, рядышком с иероглифами, Лань Ванцзи заметил нечто, напоминающее подмигивающее лицо.       Под листком скрывался предмет — нечто розовое и… непонятное. Это не было похоже ни на что, что он видел прежде. Он извлёк этот гладкий увесистый предмет и обнаружил под тем инструкцию, написанную на английском. Строчка за строчкой — и лицо его становилось всё более красным.       То — секс игрушка, и, стоит заметить, достаточно хорошая. Судя по инструкции, ей можно было управлять через приложение — заставлять вибрировать там, в…       Взгляд скользнул по игрушке, покоящейся на его коленях — той, которой должна, очевидно, оказаться в нём, чтобы Вэй Усянь там, в Илине, мог управлять ею с мыслями о том, как бы поиздеваться и помучить. Это было…       Покраснев, он вскочил с постели и направился в ванную, где, как он точно знал, хранилась смазка.

***

      Вэй Усянь прислонился спиной к двери и уставился на телефон большими глазами. Непристойно. Грязно. Невозможно прекрасно. Пройдут дни, месяцы и года, а он будет неизменно смотреть на эту фотографию до конца своей чёртовой жизни.       Опустив руку, он сжал свой до болезненного твёрдый член. Чёрт возьми, он не может вспомнить, когда в последний раз возбуждался столь сильно и быстро. Голова совсем немного кружилась, а вся кровь, казалось, устремилась туда, вниз, к его твёрдой плоти, — и он, вглядываясь в фотографию, старался запечатлеть ту в памяти. Истинное произведение искусства.       Там, на фотографии, на их постели лежал Лань Ванцзи, чьё лицо было скрыто из-за выгнутой назад шеи, а руки смыкались на коленях — и тот раскрывал их столь широко и высоко, что перед Вэй Усянем открывался аппетитный вид на ягодицы и зажатую между ними розовую пробку — ту самую, которую он оставил мужчине в качестве подарка. И — ох! — он находил этот образ невозможно порочным: по ягодицам, сверкая в свете искусственных ламп, стекали капли смазки, а член, — твёрдый и покрасневший, — выглядел плотно прижатым к животу.       Издав тихий стон, Вэй Усянь сжал собственный член сильнее, а тот болезненно сильно упёрся в ткань белья и штанов. Он чувствовал, как из тех желёз, которые были там, ниже, вытекали феромоны, пропитывая собой ткань трусов. Чёрт. Оставалось надеяться, что всё эти незримые барьеры смогут впитать в себя аромат достаточно, иначе его не пустят на борт.       Несколько ровных вдохов и выдохов — и он, отыскав в сумке наушники и подключив те к телефону, нажал кнопку вызова.       — Сянь-гэгэ, — поприветствовал его Лань Ванцзи едва ли успел пройти первый гудок, и — ох! — голос того уже сейчас звучал таким надломанным.       — Ах, — тихо выдохнул Вэй Усянь, надеясь на привлечь внимания других людей в уборной, — творишь такое со своим Сянь-гэгэ, когда он на публике — ты такой непослушный мальчишка. Не прошло и пары часов, а ты уже опробовал мой подарок в себе.       Лань Ванцзи застонал, и этот звук пронёсся сквозь динамики наушников.       — Гэгэ-э-э, — жалобно, певуче произнёс — простонал — Лань Ванцзи.       — Чего ты желаешь, милый? — спросил Вэй Усянь, мгновенно переключившись на приложение вибратора. — Используй слова, малыш.       — Включить, — выдохнул Лань Ванцзи. — Хочу, чтобы Сянь-гэгэ включил её.       Палец запорхал над кнопкой, — той, которую стоит только нажать, и приложение пошлёт игрушке серию запрограммированных вибраций, — однако Вэй Усянь не спешил на неё нажимать.       — Мне нужно идти, милый, — произнёс Вэй Усянь и услышал несколько стонов и вздохов, полных разочарования. — Ш-ш-ш, ш-ш-ш, знаю. Мне нужно идти, но я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, хорошо? Сможешь выполнить мою просьбу, А-Чжань? — Лань Ванцзи в ответ забормотал — неразборчиво, тихо, но согласно, и Вэй Усянь продолжил: — Мне нужно, чтобы ты начал снимать себя на видео, когда я сброшу разговор — хочу посмотреть на тебя позже.       — Да, да, гэгэ, — срывалось с уст хныкающего Лань Ванцзи — непрерывно, постоянно.       — Хороший мальчик, — похвалил его Вэй Усянь — и был вознаграждён откровенно непристойным стоном. — Сейчас я сброшу разговор и дам тебе тридцать секунд, чтобы начать запись. Надеюсь, она уже будет идти, когда я включу игрушку, хорошо?       — Да, Сянь-гэгэ, — проговорил тот в ответ и, судя по звукам, тотчас завозился с телефоном.       — Хороший мальчик, — похвалил он его снова и ухмыльнулся, когда Лань Ванцзи издал тот же непристойный стон. — Красивый, я сейчас отключусь, мне нужно привести себя в порядок до того, как попаду на борт. Я…       И замолчал. Он — что? Именно в такие моменты люди обычно и говорят «Я люблю тебя» или «Уже скучаю» — верно?       — Я позвоню тебе, когда приземлюсь, — сказал он вместо всего другого. — Наслаждайся.       И тут же нажал на кнопку завершения вызова, прикрыл глаза и начал отсчёт.       Двадцать восемь.       Двадцать девять.       Тридцать.       Нажав кнопку по истечении времени, он переключился на окно сообщений — и на экране тотчас мелькнула великолепная задница Лань Ванцзи. Он уставился на фотографию, — и на куда большее время, чем рассчитывал, — пока рядом не хлопнула, возвращая его в реальность, дверца кабинки.       Качнув головой, он отправил Лань Ванцзи несколько коротких сообщений:       Я: либо напиши мне, чтобы я выключил её, либо вытащи.       Я: между прочим, она держит заряд довольно долго.       Я: так что наслаждайся столько, сколько захочешь.       Он заколебался на краткий миг, а после решился добавить:       Я: Хотел бы я быть там с тобой.       Я: Скучаю по тебе.       Вэй Усянь уставился на сообщения — и глаза его полнились слезами. Глупый. Он — глупый, эгоистичный человек, и Лань Ванцзи заслуживает нечто гораздо большее, чем он.       Тоска и самокритика решили его маленькую проблему — и он, потратив ещё несколько минут на проверку почты, вышел из уборной.

***

      Лань Ванцзи завозился с телефоном, лихорадочно пытаясь включить камеру до того, как закончится отсчёт. Насколько быстро считал Вэй Усянь? Этот мужчина мог говорить со скоростью мили в секунду, и, возможно, в уме он считал столь же быстро. Сумев перейти с одного приложения на другое, Лань Ванцзи переключил камеру на видео и нажал кнопку записи.       Облегчённо выдохнув, он окинул помещение взглядом в поисках местечка, куда мог бы установить телефон. В прошлый раз, чтобы сделать фотографию, Лань Ванцзи пришлось поставить его на подушки, однако то — не очень безопасный способ. Возможно, он мог бы поставить телефон на край прикроватного столика, прислонить к лампе и передвинуть подушку так, чтобы…       Вр-р-р-р-р       Игрушка завибрировала, и Лань Ванцзи, непроизвольно выронив телефон из рук, прижал ладонь ко рту, когда с уст сорвался откровенный стон — и утонул в этой сильной непрерывной вибрации, сотрясающей его изнутри, не уверенный, что сможет продержаться хотя бы сколько-нибудь времени…       И вибрация исчезла.       Он нахмурился. Игрушка была сломана? Серьёзно? Лань Ванцзи потянулся за телефоном, намереваясь написать Вэй Усяню и спросить об этом, как игрушка заработала, — создала непродолжительный толчок вибрации, который скорее испугал, чем возбудил, — и затихла вновь.       Лань Ванцзи помрачнел сильнее и схватил в руки телефон, на который пришло несколько сообщений от Вэй Усяня. Он прочитал каждое и печально улыбнулся, когда увидел последнее.       Вэй Усянь скучал по нему.       Сообщения померкли, и теперь он смотрел в собственное отражение: на глазах выступали слёзы, а на щеках блестел румянец. По телу прошла дрожь. Он не находил ту фотографию исключительно ужасной или постыдной — нет, он даже мог признать неплохой. Но это? Вэй Усянь действительно хотел увидеть его таким? Возможно, именно по этой причине люди, занимаясь сексом, и выключают свет.       Это наверняка отключит запись, он знал, но всё равно захотел переключиться на сообщения, как вдруг игрушка завибрировала в нём, — слабее, чем раньше, но по-прежнему уверенно, — а на экране телефона мелькнули новые сообщения от Вэй Усяня.       Гэгэ: К слову! Я лично запрограммировал вибрации.       Гэгэ: это будет… хм-м… интригующе 😏       Гэгэ: она будет то включаться, то выключаться, то переключаться на разные режимы!       Гэгэ: так что наслаждайся временем, пока просыпаешься и приводишь себя в порядок 😘       Гэгэ: надеюсь увидеть кульминацию! Наслаждайся!       Лань Ванцзи поморщился. Запрограммировал вибрации? Получается, игрушка не была сломана, а просто работала в случайном порядке, а значит, он не сможет кончить столь просто.       Он упал спиной на постель, а вибрации — лёгкие, дарящие только разочарование, — там, внутри, продолжались, однако этого было слишком мало, чтобы подвести его к краю. Лань Ванцзи мог бы коснуться себя и приласкать, вытащить игрушку и продолжить утреннюю рутину — однако он не думал, что это то, о чём помышлял Вэй Усянь. Нет, не было сказано ни слова, но он уверен — альфа хотел, чтобы он или кончил от одной игрушки, или, по крайней мере, кончил, коснувшись себя, когда та перестанет работать.       Опустив взгляд, он взглянул на него, — твёрдый, налитый кровью член, — и покраснел от того, насколько много предсемени вытекало из него. Любое бельё, которое он наденет, будет безвозвратно испорчено…       Взгляд метнулся к комоду Вэй Усяня. Технически, ни доктор Вэнь, ни участники проекта — никто и ничего не говорил о том, что он не может использоваться аромат Вэй Усяня в интимных целях, — только упоминали, что это нежелательно и может замедлить процесс лечения. Не решившийся ей перезвонить, чтобы уточнить это, Вэй Усянь запретил Лань Ванцзи носить его бельё, — то, на котором уже был какой-либо запах, оставленный им, — снова и даже пробрался в его комнату, забрав ту пару, которую оставил ранее. Однако Вэй Усяня не было здесь, и Лань Ванцзи, чувствуя эту непривычную тяжесть и вибрации внутри, поднялся с постели и неуверенно зашагал к комоду.       Он оставил телефон на комоде, повернул так, чтобы лицо попало в объектив, и выдвинул верхний ящик, едва заглянув туда, столкнулся с густым ароматом, который напоминал о Вэй Усяне. Лань Ванцзи вытащил несколько старых на вид пар, прощупал, проверяя, насколько те изношены — и принюхался, ухмыляясь в камеру и зная, что Вэй Усянь, просматривая видео после, будет непременно ошеломлён и разочарован в нём.       Он практически мог услышать, как Вэй Усянь ругает его:       — Лань Ванцзи! Прошло всего пару часов, а ты уже нарушил мои правила! Ты такой непослушный мальчишка!       Там, в дальней части комода, была припрятана пара тёмно-красных боксеров — и он, только почувствовав аромат, мгновенно понял, что конкретно эту пару стоило бы выбросить. Не нужно было даже подносить их к носу: отдающие пряностями феромоны Вэй Усяня достигли его обоняния сразу, как он вытащил их.       Игрушка внутри него продолжала работать — слабо, нежно, почти затихая. Иногда он чувствовал сильные толчки вибраций, но в остальном то было смесью удовольствия и разочарования.       Лань Ванцзи взял телефон в руки вновь, поставил на подушки так, чтобы на камере было видно, как он надевает нижнее бельё — и нагнулся, отчего член дёрнулся, а пробка блеснула в объективе, — и просунул ноги в отверстия. Он повернулся к камере — к той, которая стояла так далеко от него, что он не мог разглядеть собственное отражение, — медленно натянул бельё и захныкал, — те самые мешочки, в которых держался запах, соприкоснулись с его паховыми железами, вызывая во всём теле дрожь.       В тот первый раз, случившийся пару недель назад, он подавил и желание, и урчание. Теперь он прижимал одну руку к члену, а другую — к ткани, которую вдавливал в железы, желая оставить на себе как можно больше феромонов Вэй Усяня, — и чувствовал урчание, поднимающее внутри него.       Взобравшись на постель, он уткнулся носом в подушку Вэй Усяня — в ту, которая хранила в себе тяжёлый, вытекший из шейных желёз аромат альфы, — и снова навёл камеру на себя.       — Сянь-гэгэ, — простонал он тяжело и протяжно.       Он двинул прижатыми к кровати бёдрами — и член заскользил по той же ткани, которой касался член Вэй Усяня. Глубоко вдохнув окружающий его запах — непристойную смесь остаточных феромонов Вэй Усяня и собственного возбуждения, — Лань Ванцзи почувствовал поднимающееся в его груди урчание, которое заглушало собой даже жужжащий звук игрушки, находящейся внутри него.       Так он и устроился, урча в подушку Вэй Усяня и наблюдая за собой на экране телефона — и с вибратором, который сменял один режим на другой и был то мягкими и нарастающими, то хаотичными и непредсказуемыми, точно волны океана. Он почти не замечал этих мягких неуловимых вибраций — но выгибался, дрожал и стонал, когда мощные и резкие волны ударялись о ту приятную точку внутри него.       Лань Ванцзи прижался языком к подушке, слизывая с той остатки аромата Вэй Усяня, пока мир вокруг него мутнел всё больше и больше с каждой секундой — и он резко отпрянул, отчего камера телефона, скользнувшего вниз, оказалась направлена на белый потолок.       Наклонившись над устройством, он уставился на своё отражение и откинул в сторону волосы, которые создавали собой водопад.       — Хочу помнить, — пробормотал он, а после неуклюже поднялся с постели, моргнул и качнул головой.       Он направился в ванную, удерживая телефон ровно напротив себя — и на своём пути врезался то в дверной проём, то в стены коридора, то в ещё одну дверную раму. Напротив зеркала он замер и уставился на своё отражение. Ох. Он выглядел… Выглядел…       Нужно справить нужду — и срочно.       Лань Ванцзи стянул боксеры, захныкав из-за потери источника аромата — и поторопился к туалету, украдкой поглядывая на телефон и размышляя, что с тем делать.       Положить экраном вниз? Держать? Направить на лицо? На член? Понравилось бы это Вэй Усяню? Впрочем, возможно, последнее предположение заставило бы того рассмеяться, верно?       Лань Ванцзи вздрогнул, когда приступил к делу, — опустил взгляд на медленно текущие струи, которые с трудом выходили из его твёрдого члена, — и рассмеялся. Он прижал руку, в которой держал телефон, ко рту, пытаясь заглушить смех, и наблюдал.       Ох, он был та-а-а-ак пьян. И это было приятно. Здесь тепло и безопасно — и он был окружён ароматом Сянь-гэгэ…       Он шмыгнул носом — и вдруг почувствовал себя таким грустным.       Шмыгнув носом, он вдруг ощутил себя несчастным, жалким и…       — Скучаю по Сянь-гэгэ, — пробормотал он в телефон, взглянув на опавший в его руках член. Он прикрыл глаза — и не позволил слезам пролиться. — Несправедливо, — произнёс он, закончив.       Лань Ванцзи стряхнул последние капли, а после потянул боксеры обратно, рассеяно прижал ткань к железам и отступил к раковине, вновь отыскав в зеркале своё отражение.       Прежде он выглядел счастливым, взбудораженным и возбуждённым, а теперь — разбитым, печальным и…       Вибрация перешла на резкие острые толчки внутри него, и он согнулся над раковиной, пытаясь жадно ухватить глоток воздуха. Задыхаясь, Лань Ванцзи ждал, когда резкие импульсы пройдут, однако они продолжались и продолжались, не затихая вовсе и срывая с его уст всё больше протяжных стонов. Телефон упал между его ног, а сам он опустился на корточки, схватившись за столешницу. Он опустил взгляд и заметил, что устройство упало экраном вниз, засняв исключительно тёмный пол ванны, и потянулся к нему, уронив экраном вверх, когда игрушка под этим новым углом коснулась той самой замечательной, захватывающей дух точки.       Прикрыв глаза, он вновь прижал ткань к железам, чтобы аромат Вэй Усяня, — обжигающий, пряный, — пропитал его собой ещё больше. И это было идеально, невероятно и так правильно, но лишь до определённого момента — того, когда он разгорячённый и мокрый, точно разрываемый на части, рухнул коленями на пол и с криком кончил в боксеры Вэй Усяня.

***

      Вэй Усянь очень старался не топать ногой на всех этих людей, преградивших ему выход с самолёта и задерживающих очередь. В том, что проход был узким и он не мог протиснуться через толпу, не было их вины. И в том, что его ждало прекрасное видео с прекрасным мужчиной, которое он совершенно точно не мог посмотреть в присутствии кого-либо рядом, тоже не было их вины.       Или, по крайней мере, оно должно было быть там — потому что когда Вэй Усянь решил проверить сообщения, устроившись в безопасном салоне своего автомобиля, он ничего не обнаружил. Ничего. В их с Лань Ванцзи чате последним сообщением было то, где он желал тому приятного времени. И это было… Странно.       Вэй Усянь заглянул в почтовый ящик, решив убедиться, что Лань Ванцзи не отправил видео туда, однако нет — его не было и там. Обеспокоенный, он переключился на список контактов и набрал номер Лань Ванцзи.       — Всё хорошо. Всё хорошо, — бормотал он себе под нос, неустанно постукивая пальцами по рулю, пока ждал ответа Лань Ванцзи. — Возможно, он просто отвлёкся на завтрак, стирку или А-Ли, которая жалуется ему на всех этих ужасных альф с прошлой…       — Сянь-гэгэ? — раздался мягкий голос Лань Ванцзи.       — А-Чжань, — произнес Вэй Усянь, облегчённо выдыхая. — Привет.       — Приве-ет, — певуче выдохнул, почти смеясь в телефон, Лань Ванцзи.       Подождите. Что.       — Ты приземлился? — неразборчиво пробормотал Лань Ванцзи — и Вэй Усянь тотчас сощурился.       — Ага, — проговорил он. — Уже в своей машине. Я думал взглянуть на твоё видео, однако так и не получил его. Ты случайно не отправил его кому-то другому?       — Не-е-ет. Ещё не отправил. Пришлось остановить запись, когда Сянь-гэгэ позвонил, — тихо произнес Лань Ванцзи, а после продолжил, и в голосе того звучала тень страха: — Это было бы плохо. А-Ли и Сан-Сан посмеялись бы надо мной и никогда бы не позволили забыть о том, как я случайно отправил им секс-видео. А если кому-то другому — нам пришлось бы уехать. Сбежать. Пока-пока, Китай.       Лань Ванцзи зашёлся тихим смехом, а Вэй Усянь, смерив свой телефон недоверчивым взглядом, переключился на громкую связь, а после — на приложение вибратора. Он сменил управление на ручное и повысил интенсивность до максимальной — и смех Лань Ванцзи тотчас сменился судорожными стонами.       — Лань Ванцзи! — выдохнул Вэй Усянь, выключив вибратор. — Ты что, держал игрушку в себе всё это время?       — Д-да, — пролепетал между жадными вдохами Лань Ванцзи.       — Лань Ванцзи! — вновь прикрикнул на него Вэй Усянь. — Прошло несколько часов! Не поверю, что за всё это время ты ни разу не позволил себе кончить.       Он нетерпеливо постукивал ногой по полу автомобиля, ожидая, когда младший альфы приведёт своё дыхание в норму и сможет связать воедино хотя бы пару слов.       — Нет, — согласился Лань Ванцзи сразу, как только выровнял дыхание, — кончил несколько раз.       — Конкретно? — уточнил альфа.       — Не помню, — пробормотал тот, добавив после: — Много.       — А-Чжань, — вздохнул Вэй Усянь, — вытащи её.       — Нет, — упрямо отказался Лань Ванцзи. — Я ещё не закончил с утренней рутиной.       — Что?.. — глухо спросил мужчина.       — Сянь-гэгэ сказал мне наслаждаться этим, пока я просыпаюсь и привожу себя в порядок. Я ещё не закончил, поэтому не могу вытащить её, — упрямо заявил Лань Ванцзи.       Вэй Усянь хлопнул ладонью по лбу.       — А-Чжань, — серьёзно проговорил он, надеясь объяснить очевидное упрямому и, вероятно, очень опьянённому мальчишке, — я не имел в виду, что её надо держать так долго. Я имел в виду, что ты можешь развлечься с игрушкой, пока завтракаешь. Ты уже позавтракал?       Вслед за его словами раздалась подозрительная тишина.       — А-Чжань, — мрачно произнёс он, — вытащи вибратор и поешь.       — Нет, — пробормотал Лань Ванцзи.       Вэй Усянь вздохнул.       — А-Чжань, тебе нужное поесть, к тому же ты, похоже, почему-то опьянён. Тебе нужно вытащить её и прийти в себя.       — Нет, — тихо проскулил Лань Ванцзи, — не могу.       — О чём ты говоришь? Почему не можешь? О боже, смазка высохла, и ты просто физически не можешь вытащить её? Ох, чёрт. Эм… Думаю…       — Нет, — прервал его Лань Ванцзи. — Всё ещё возбуждён.       Вэй Усянь глупо уставился в лобовое стекло автомобиля, отчаянно пытаясь найти хоть какие-то слова, однако не мог найти ни одного для этого ненасытного мальчишки, которого сам впустил в свою жизнь.       Потянувшись, он завёл автомобиль и переключился на беспроводное подключение. Он оглянулся на телефон, на экране которого по-прежнему горело приложение вибратора, и нажал на предустановленные заводские настройки — те запускали волны вибраций, но настолько слабые, что Лань Ванцзи едва ли сможет насладиться ими в полной мере.       Вэй Усянь ухмыльнулся, когда Лань Ванцзи там, по ту сторону их разговора, захныкал — и, откинув телефон на сидение рядом, отъехал назад.       — Мой А-Чжань действительно очень честный, — задумчиво проговорил Вэй Усянь и проехал по парковочному гаражу к — на счастье пустому — терминалу оплаты, опустил стекло и под звуки тихих стонов, просачивающихся наружу, провёл талоном по устройству.       Вэй Усянь торопливо оплатил парковку и направился домой.       — Тебе нужно прийтий в себя, сладкий, — сказал он Лань Ванцзи — и услышал в ответ только ещё один протяжный жалобный стон. — Мне стоит её выключить, малыш? Или ты будешь хорошим мальчиком и будешь делать то, что я говорю тебе?       — Б-буду хорошим мальчиком, — неразборчиво проговорил Лань Ванцзи. — А-Чжань будет хорошим мальчиком для его Сянь-гэгэ.       Вэй Усянь прижал одну ладонь к своему члену, — твёрдому, заманчиво подрагивающему под тканью брюк, — и сместил машину на скоростную полосу, умело объезжая прочие автомобили. К счастью, аэропорт Илина был небольшим, и дороги здесь всегда были наполовину пустыми.       — Хороший мальчик, — проговорил он. — Я буду дома через тридцать минут, и тогда я позволю тебе кончить. Сможешь продержаться так долго?       — Д-да, — пролепетал Лань Ванцзи, и Вэй Усянь ухмыльнулся от того, насколько отчаянно тот звучал.       — Хм-м… Тебе всё ещё нужно прийти в себя хотя бы немного. Где ты сейчас?       — В кровати.       — Сладкий, ты нюхал мою подушку? Поэтому ты настолько возбуждён?       Вопрос Вэй Усяня встретила только тяжёлая тишина, и он прищурился.       — А-Чжань? — настойчиво попросил он. — Ты опьянел из-за неё? Или ты сделал что-то ещё?       — Что-то ещё… — прошептал Лань Ванцзи.       — И что именно ты сделал?       — С-сюрприз, — пробормотал Лань Ванцзи. — Не могу рассказать Сянь-гэгэ.       Вэй Усянь протяжно выдохнул, на какой-то краткий миг засмотрелся вдаль, а после — на автомобили вокруг, мчащиеся сквозь сухой воздух Илина.       — Ох, А-Чжань, — вздохнул он. — Хорошо. Ладно. Можешь не рассказывать, но мы обязательно обсудим это, когда ты будешь более вменяем.       — Мн. Сянь-гэгэ будет ругать меня, — рассмеялся молодой альфа.       — Ага… Ругать тебя, когда ты в таком состоянии, бесполезно, — проговорил себе под нос Вэй Усянь. — Итак! — сказал он в пустоту своей машины. — Непослушный мальчишка, ты слушаешь?       — Да! — тут же раздался голос Лань Ванцзи, прозвучавший более серьёзно и менее приглушённо, чем раньше — и где-то совсем рядом зашелестела ткань.       — Я хочу, чтобы ты поднялся с постели… — Лань Ванцзи захныкал, — и отправился в душ. Смой с себя весь запах и протрезвей хотя бы немного.       Лань Ванцзи вновь захныкал.       — Попробую. Потребуется немного времени.       Вэй Усянь качнул головой. Он совершенно не сомневался, что маленькому пьяному альфе потребуется какое-то время, чтобы добраться до расположенной весьма неподалёку от спальни ванной.       — Просто постарайся добраться туда до того, как я приеду домой, милый.       — Хорошо, — пробормотал Лань Ванцзи, и голос его показался Вэй Усяню обиженным, практически разбитым, душераздирающим, отчего он прижал руку ко рту, сдерживая смех.       — Ну что такое? — спросил он, как только перестал забавляться над своим угрюмым мальчиком.       — Это место — не дом Сянь-гэгэ.       На лице Вэй Усяня залегла мрачная тень.       — А-Чжань…       — Сянь-гэгэ уехал домой и оставил своего А-Чжаня здесь одного.       — Ох, А-Чжань…       Вэй Усянь шумно выдохнул и сморгнул непрошеные слёзы. Чёрт. Когда он успел так привязаться к этому альфе?       «Ты всегда был привязан к нему», — прошептал предательский голос в его голове.       Тишина продолжала тянуться — натягивалась, разрываясь на волокна, — пока Вэй Усянь в конце концов не подал голос:       — Оба этих места могут быть моим домом. Или… — он прервался — и покраснел.       — Или что? — резко спросил Лань Ванцзи, очевидно, не упуская из виду деталей даже в своём нетрезвом состоянии.       — Или, возможно, мой дом это не место, а может быть, определённый человек, — тихо проговорил он, чувствуя, как жар опалил его щёки.       Чёрт, чёрт, чёрт. Возможно, ему повезет, и молодой альфа не вспомнит ничего из этого, когда придёт в себя.       — Мн, — серьёзным тоном сказал Лань Ванцзи. — Буду домом Сянь-гэгэ, — и — ох! — возможно, он всё же будет помнить об этом. — Скоро ли Сянь-гэгэ вернётся домой? Скоро ли он вернётся ко мне?       — Ох, милый… — проговорил Вэй Усянь и тут же прервался. Чёрт.       Всякое новое слово, которое слетало с его уст, делало ситуацию только хуже.       — Я… Я вернусь так скоро, как только смогу, — пообещал он. Пообещал Лань Ванцзи. Пообещал себе, чувствуя, как сердце рвётся на части из-за этого милого мужчины, которого он не увидит ещё несколько недель. — Постараюсь закончить с работой раньше и вернуться до праздника. Хотя бы за пару дней до него. Я постараюсь. Сделаю всё, что смогу, обещаю.       — Долго, — пробормотал Лань Ванцзи, и вновь приглушённо из-за, вероятно, подушки — той, которая была пропитана его запахом.       — Ага… — согласился Вэй Усянь, — но к тому времени ты сможешь закончить своё лечение, — добавил он, взглянув на автомобиль перед собой и отчаянно умоляя, чтобы тот сдвинулся на другую полосу, где ему и было самое место с его медленной скоростью (или, если говорить прямо, Вэй Усянь хотел, чтобы этот автомобиль — тот самый, который лишь немного превышал скорость, — сместился в сторону, и тогда он смог бы разогнаться как следует). — Возможно, что к тому времени, когда я вернусь, мы могли бы…       — Могли бы что? — пробормотал Лань Ванцзи.       Щёки Вэй Усяня вновь опалило жаром.       — Провести ночь вместе, правильно.       Дерьмо — он чувствует себя девственником, который пытается (и не очень успешно), — убедить милого парня из комнаты, расположенной в конце коридора, что у него уже есть опыт.       — Мн, — хмыкнул Лань Ванцзи, — хочу член Сянь-гэгэ.       Вэй Усянь покраснел пуще прежнего, но не смог сдержать улыбки, расплывшейся на его лице, когда по ту сторону разговора раздался счастливый хохот Лань Ванцзи. Так лучше. Именно этим и должен всегда полнится этот мир — смехом его А-Чжаня, его улыбкой и…       — Внутри меня член Сянь-гэгэ найдёт прекрасный дом, — рассмеялся Лань Ванцзи, и Вэй Усянь чуть было не съехал с дороги.       — Лань Ванцзи! — прошипел он, выровнявшись и виновато махнув рукой тому, кто просигналил ему. — Где ты научился этим разговорам?!       — Порно. Альфы устраивали вечеринки в университете. Им нравилось, когда омеги говорили так. Сянь-гэгэ это не нравится? — поинтересовался он. — Стоит попросить Сан-Сана отправить мне несколько порно с альфами и изучить, что понравится Сянь-гэгэ, — серьёзно добавил он и, судя по звукам, неуклюже завозился с телефоном.       — Нет, нет, нет! — тут же проговорил Вэй Усянь. — Нет, это. А-Чжаню не нужно этого делать! — последнее, что ему действительно было нужно — это чтобы Не Хуайсан прознал что-либо об их возможной сексуальной жизни! — Серьёзно, милый, тебе не обязательно делать что-либо, просто будь собой!       — Хм-м… — промычал Лань Ванцзи — и весьма недоверчиво.       — Айя, какая же ты маленькая угроза! Такими темпами ты убьёшь этого старика, — пожаловался он, свернув с шоссе. — Хорошо, маленькая угроза, — проговорил он, — тебе нужно встать и направится в душ.       — Хорошо… — Лань Ванцзи протяжно выдохнул, на что Вэй Усянь ласково улыбнулся.       Вэй Усянь вслушивался в тихие звуки возни альфы, который пытался добраться до ванной, — а сам он тем временем ехал в направлении дома… нет, в направлении того места, которое представляет собой всего лишь здание. На самом деле это место никогда по-настоящему не представлялось ему домом — оно не было значимее ни комнаты в общежитии, ни Пристани Лотоса.       Нет, последний дом, который остался в памяти Вэй Усяня, был рядом с родителями. Тёплое, безопасное и в постоянном движении — работа носила их по разным местам до тех пор, пока они не погибли.       Дом — и рядом с Лань Ванцзи. Это прекрасная, наивная идея. Глупая, невозможная — но он желал этого. И желал больше, чем чего-либо другого — так, как не позволял себе желать чего-то столь сильно на протяжении вот уже многих лет.

***

      Лань Ванцзи врезался прямо в стену.       — О-ой, — тихо сорвалось с его уст.       — Что это было? — спросил его Вэй Усянь через телефон… тот телефон, который по-прежнему лежал на постели, а не в руках Лань Ванцзи — в тех, в которых должен был быть.       — Стена, — проговорил он, на ватных ногах зашагав обратно.       Это чувство, — тёплое, лёгкое, — было приятно даже с тем, что Вэй Усяня здесь не было. Он хмуро уставился на телефон и потянулся за тем. Было бы неплохо, если бы тот не двигался.       — Не двигалось что, А-Чжань? — прозвучал голос Вэй Усяня из телефона. Неужели он произнёс это вслух? — Да, ты произнёс это вслух, — проговорил Вэй Усянь не то взволнованно, не весело. — Стоит ли мне позвонить А-Ли и попросить её проверить тебя?       — Нет. Не хочу, чтобы А-Ли снова видела мой член, — серьёзно произнёс Лань Ванцзи, опустив взгляд на боксеры Вэй Усяня, которые он так и не снял. Они нисколько не помогут ему протрезветь, а Сянь-гэгэ хотел, чтобы он протрезвел — поэтому, наклонившись, он собрался избавиться от них.       — Избавиться от чего, А-Чжань? — поинтересовался Вэй Усянь, тихо хмыкнув.       — Ни от чего, — солгал Лань Ванцзи и, сумев стянуть с себя боксеры, бросил их в корзину для белья.       Он развернулся к двери, в этот раз не забыв взять телефон, и попытался беспрепятственно пройти сквозь дверной проём… и — удача!       Вэй Усянь тепло рассмеялся.       — Отличая работа, милый!       Хм-м… Он определённо произнёс вслух куда больше, чем хотел.       В коридоре Лань Ванцзи огляделся — сначала посмотрел влево, после — вправо и снова влево.       — В какой стороне ванная? — спросил он у мужчины.       — В какой.? А-Чжань! — простонал Вэй Усянь. — Серьезно, как ты смог так сильно опьянеть?!       — С-секрет, ш-ш-ш, — прошептал Лань Ванцзи и, развернувшись вправо, быстро добрался до гостиной.       Лань Ванцзи развернулся, и мир закружился вокруг него, пока он, резко моргая, пытался восстановить очертания окружения. Он тихо рассмеялся: это было забавно.       Смех Вэй Усянь вторил его собственному.       — Рад, что тебе весело, малыш, однако давай в следующий раз мы найдём тебе менее опасную причину для веселья, хм-м-м? — сквозь динамики до него долетел сигнал автомобиля Вэй Усяня, а спустя несколько секунд тот заговорил и сам: — Я до… приехал. Собираюсь заглушить машину и отключить блютуз.       Шатаясь, Лань Ванцзи вернулся в коридор, прошёл мимо спальни и наконец-то добрался до ванной, едва ударившись о косяк и издав ещё одно тихое «О-ой».       Вэй Усянь вздохнул, и в этот раз его голос прозвучал куда отчётливее, чем раньше.       — Как и я сказал, это опасно.       Опустив руку на столешницу, Лань Ванцзи уставился на своё отражение в зеркале и ждал, когда Вэй Усянь окажется в доме… в здании.       — Не дома, — пробормотал Лань Ванцзи себе под нос и сморщился.       И что он должен был делать теперь?       — Прими душ и приди в себя, — фыркнул Вэй Усянь; на заднем фоне раздались звон ключей и скрип двери, которую открыли и закрыли. — Ах! Свобода! — услышал Лань Ванцзи крик Вэй Усяня перед тем, как телефон зазвонил, оповещая о входящем вызове.       — Кто-то звонит, — прорычал Лань Ванцзи — и нахмурился, когда мужчина рассмеялся.       — А-Чжань, это я звоню, — смеялся он.       — Я уже говорю с Сянь-гэгэ, как тогда ты можешь звонить мне? — удивился вслух Лань Ванцзи.       — Я звоню тебе по видео, глупый мальчишка! — произнёс, забавляясь, Вэй Усянь.       Лань Ванцзи отстранил телефон от уха и… погодите. Неужели он действительно всё это время держал телефон, включенный на громкую связь, у уха? Моргнув, он взглянул на экран и действительно — Вэй Усянь запрашивал видеозвонок.       Неизвестно, как именно, но Лань Ванцзи смог нажать на кнопку с первого раза, и на экране появилось размытое изображение альфы, на лице которого сияла улыбка.       — Привет, милый, — нежно произнёс мужчина. — Ох, только посмотри на себя. Такой помятый — в милом смысле, конечно, — но помятый. У тебя было насыщенное утро, не так ли? — Лань Ванцзи молча кивнул, отчаянно пытаясь сфокусировать взгляд. — Ага, — проговорил Вэй Усянь, и Лань Ванцзи заметил, как мир завертелся вокруг старшего альфы. — Итак, можешь ли ты ради меня зайти в душ? — спросил Вэй Усянь, похоже, добравшись до кухни, тот уже взял в руки стакан и наполнил водой, а после продолжил идти куда-то дальше.       Лань Ванцзи тихо наблюдал за тем, как мужчина усаживается в кресло и откидывается на него спиной, расслабленно выдыхая.       — Ох, да-а, — простонал Вэй Усянь, вытянув руки над головой, а после, лениво моргнув, уставился на Лань Ванцзи и едва нахмурился. — Почему ты не идёшь в душ? — спросил он.       — Забыл. Телефон, — проговорил Лань Ванцзи.       — Твой телефон водонепроницаемый? — спросил Вэй Усянь, сделав глоток воды.       — Да, — ответил Лань Ванцзи, прищурено глянув на телефон. Он почти уверен, что он водонепроницаемый.       — Тогда просто возьми его с собой, — беззаботно предложил Вэй Усянь, прежде чем игриво улыбнулся в телефон. — Мы наконец-то примем душ вместе, — он рассмеялся, когда Лань Ванцзи зарычал при упоминании того совместного принятия душа, которое упустил совсем недавно. — Не волнуйся, милый, мы сможем принять душ вместе, когда я вернусь… — Вэй Усянь окинул Лань Ванцзи тёмным взглядом, — если, конечно, ты будешь вести себя прилично и будешь строго следовать плану лечения. Мы ничего не сможем сделать, если, когда я вернусь, ты всё ещё будешь пьянеть настолько сильно каждый раз, когда я буду всего лишь оставлять на тебе запах.       Лань Ванцзи прорычал вновь и зашёл в душ, слушая драматические увещевания Вэй Усяня.       — Ох… Это будет просто ужасно, если я вернусь спустя пару недель, а красивый альфа, которого я хочу взять очень, очень глубоко, будет настолько чувствительным, что я не смогу даже притронуться к нему!       — Сянь-гэгэ может трогать всё, что он захочет, — поправил его Лань Ванцзи, пытаясь установить телефон на полке.       — Тише, — сказал ему мужчина, а после продолжил свою наигранно трагическую игру — и тихо смеялся, когда Лань Ванцзи в ответ на все его увещевания улыбался и хихикал. — Ах… Какой прекрасный вид, — проговорил Вэй Усянь, когда Лань Ванцзи успешно устроил телефон между стеной душевой и очень дорогим на вид сахарным скрабом — тем, который он заметил ещё прошлой ночью, неиспользованный и пахнущий подозрительно так же, как Цзян Яньли — и, как следствие, как её отец.       Он покраснел от того, как пристально исследовал его тело взглядом Вэй Усянь — начиная с головы и ниже — к прессу, а там — ещё ниже, где были отчётливо видны его натёртые паховые железы… Ох…       — А-Чжань, — сухо проговорил мужчина, — что ты сделал со своими бедными железами? Почему они такие красные?       «Потому что я всё утро втирал в них твой запах», — подумал, но не осмелился произнести вслух Лань Ванцзи, — промолчал, развернувшись, — и открыл кран.       — Ещё один секрет, полагаю, — задумчиво протянул Вэй Усянь, повернувшись, чтобы отложить и стакан, и телефон.       Лань Ванцзи вновь приблизился к телефону, постепенно трезвея теперь, когда оказался вдали от пропитанных ароматом Вэй Усяня подушки и нижнего белья и под струями воды, смывающей с него остаточные феромоны.       — Чем занимается Сянь-гэгэ? — спросил он в потолок помещения, где находился Вэй Усянь — и вздрогнул, когда на экране вдруг появилось улыбающееся лицо мужчины.       Старший мужчина прикусил губу и устроился в кресле, а свободной рукой скользнул ниже по груди — и ещё ниже, туда, где начинались бёдра, которых не было видно в камеру.       — Устраиваюсь поудобнее, — протянул он, а его губы растянулись в коварной, немного ленивой улыбке. — С тех, как увидел фотографию твоей дырочки, заполненной моим подарком, так и ждал возможности удовлетворить себя.       При упоминании той постыдной фотографии Лань Ванцзи захныкал — и следил за тем, как спрятанная за камерой рука Вэй Усяня бесстыдно двигалась, лаская член.       — Сможешь показать мне её снова, милый? — спросил Вэй Усянь и вскинул брови, когда заметил сомнения Лань Ванцзи. — Разве я не видел твою задницу раньше? — нежно добавил он. — К тому же, — произнёс тот и наклонил голову вбок, наблюдая за Лань Ванцзи, трезвеющим и оттого смущающимся, с по-жестокому весёлым взглядом, — если ты не покажешь мне свою милую маленькую дырочку, я могу никогда больше не переключить игрушку на режим получше. Ты ведь чувствуешь это, малыш? Он даже не твёрдый, — заметил он, опустив глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как изнеможенный член Лань Ванцзи слабо дёрнулся. Вэй Усянь рассмеялся, а его глаза заблестели восторгом. — Всё ещё так озабочен, несмотря на то, сколько раз ты кончил? — подразнил он.       Зажмурившись, Лань Ванцзи неловко кивнул. Стыдно. То, насколько высоко его либидо — постыдно, необоснованно, отвратительно. Это…       — Лань Ванцзи! — ворвался в его мысли голос Вэй Усяня, и Лань Ванцзи, тотчас распахнув глаза, заметил во взгляде мужчины беспокойство. — О чём ты думаешь? — нежно спросил альфа. — Можешь рассказать? Пожалуйста?       — Слишком озабоченный… — пробормотал Лань Ванцзи, опустив взгляд на свой мягкий член, который по-прежнему стремился проявить заинтересованность к процессу.       — Нет, — серьезно сказал Вэй Усянь и Лань Ванцзи тотчас оглянулся на того.       — Но…       — Никаких но, — прервал он его. — Знаю, я часто говорю о том, насколько ты озабочен, но я никогда не хотел огорчить тебя этим. Мне нравится в тебе всё, включая и твоё усердие.       Лань Ванцзи уставился на мужчину широко раскрытыми глазами. Нравится. Он моргнул, уставившись на экран телефона.       — Ох, — тихо проговорил он, — Сянь-гэгэ нравится это?       — Да, — вздохнул Вэй Усянь, в следующую секунду нежно улыбнувшись ему. — Да, мне нравится. И если ты не хочешь, чтобы я перестал говорить об этом, то тебе следует остановить меня… Это вовсе не проблема, но…       Лань Ванцзи торопливо качнул головой, прерывая альфу.       — Нет. До тех пор, пока Сянь-гэгэ не имеет этого в виду…       — Я никогда не хотел обидеть тебя, милый, — убеждал его Вэй Усянь. — Ты такой милый, когда смущаешься, что грех не удержаться, но если тебе однажды это станет неприятно — то, что я говорю о тебе всякое, — просто скажи мне, ладно?       — Хорошо, — тихо пробормотал Лань Ванцзи, начиная всё больше приходить в себя. — Обещаю.       — Чёрт. Как бы я хотел сейчас быть рядом и показать тебе, насколько мне нравится твоя распущенность, — прохрипел Вэй Усянь. — Возможно, я бы мог вынуть игрушку из тебя и заполнить своими пальцами, приласкать твою простату, пока бы ты не стал умолять меня остановиться. Хотел бы посмотреть, как долго ты продержишься.       — Простату? — спросил Лань Ванцзи и, выдавив немного геля для душа на руку, принялся энергично втирать тот в железы — и чем трезвее он становился, тем довольнее и уравновешеннее он себя чувствовал.       — Ох. Я и забыл, что ты знаешь об этом не так уж и много, — произнёс Вэй Усянь и вновь откинулся на спинку на кресло, продолжая лениво ласкать свой член. — Та самая точка внутри тебя, которая приносит очень много удовольствия, когда вибрации соприкасаются с ней.       — О.       Воспоминания последних пары часов проносились в его голове, пока он продолжал мыться. Он заколебался на миг, а после, выдавив ещё немного геля, повернулся к телефону спиной и наклонился, чтобы вымыть ноги — и ухмылка тронула уголки его губ, когда он услышал, как зашипел Вэй Усянь.       — Какая прекрасная дырочка, — хрипло прокомментировал Вэй Усянь, — как же я хочу уже оказаться в тебе. Хочу брать тебя так долго и сильно, чтобы ты потом неделю не смог ходить.       Лань Ванцзи захныкал и оглянулся через плечо на альфу — и захныкал сильне, когда заметил совсем потемневший взгляд Вэй Усяня.       — Ты же хороший мальчик, А-Чжань? Раздвинешь ягодицы в стороны ради своего гэгэ и покажешь её получше? — спросил Вэй Усянь и облизнулся, когда Лань Ванцзи выполнил его просьбу, потянувшись и отодвинув одну ягодицу. — И всё? — игриво поинтересовался мужчина. — Не собираешься показывать гэгэ всё?       Лань Ванцзи простонал, отвернулся от телефона и завёл другую руку назад, чтобы раздвинуть перед Вэй Усянем обе ягодицы, и резко выдохнул, когда игрушка завибрировала сильнее.       — Хороший мальчик, — произнёс Вэй Усянь глубоким голосом. — Раздвинешь ноги, чтобы гэгэ мог посмотреть на твои член и яички? — спросил он и простонал, когда Лань Ванцзи последовал его просьбе. — Какой хороший похотливый мальчик — и весь принадлежит этому гэгэ.       — Да, — выдохнул Лань Ванцзи, чувствуя, как попытался затвердеть член, однако тот едва дёрнулся, выпустив только молочно-чистую каплю спермы на пол душевой.       — Сможешь ли ты кончить вот так? — спросил Вэй Усянь, и сквозь динамики телефона до него донеслись последовавшие за этим более быстрые шлепки руки о бёдра. Лань Ванцзи, потянувшись к крану, выключил душ, а после вернул руку на место, открывая себя для Вэй Усяня. — Что ты делаешь, сладкий? — спросил тот ещё более низким и хриплым голосом.       — Хочу слышать Сянь-гэгэ лучше, — простонал Лань Ванцзи — игрушка там, внутри него, вибрировала точно в простату.       — Вот как? — спросил Вэй Усянь, задвигав рукой быстрее. — Хочешь услышать, как гэгэ кончит, представляя, как трахает твою маленькую дырочку? Пока он смотрит на неё?       Проскулив, Лань Ванцзи раздвинул для Сянь-гэгэ ягодицы шире, вызывая у того стон.       — Тебе это нравится, малыш? Нравится, когда гэгэ смотрит на твою дырочку?       — Да, — прохныкал Лань Ванцзи, смутившись, когда новая капля предсемени упала на пол душевой.       — Чёрт, — простонал Вэй Усянь. — Ты кончишь для меня, малыш? Ты так и не ответил своему гэгэ, сможешь сделать это? Кончить вот так, только с игрушкой внутри, пока гэгэ смотрит на твою прелестную сжимающуюся дырочку?       Лань Ванцзи торопливо кивнув.       — Могу… Ради Сянь-гэгэ могу.       — Дьявол, малыш. Такой чертовски горячий, невероятный. Блять, — пробормотал Вэй Усянь. — Как ты можешь быть таким невероятным? Это несправедливо. Как такой старый мужчина, как я, может отказать тебе, когда ты такой…       Прервавшись, Вэй Усянь издал громкий стон, за которым последовали проклятия, означавшие, что мужчина кончил — и вслед за этим член Лань Ванцзи, болезненно дёрнувшись и обмякнув, выплеснул семя, пока дырочка отчаянно сжималась вокруг игрушки, а сам он — непрерывно стонал.       — Чёрт, — прохрипел Вэй Усянь. — Только посмотри на себя, посмотри на свой измученный член. Больше не можешь кончить как надо, да?       Лань Ванцзи прохныкал и тряхнул головой, пока игрушка продолжала работать внутри него, попадая по ноющей простате острыми резкими импульсами.       — Тебе приятно, малыш? Твой жалкий короткий оргазм был приятным?       Лань Ванцзи издал неразборчивый звук, по-прежнему удерживая ягодицы, которыми мог любоваться Вэй Усянь, раскрытыми.       — Используй слова, А-Чжань, — требовательно попросил мужчина.       — Да, — пролепетал в ответ Лань Ванцзи.       — Хороший мальчик, — похвалил его Вэй Усянь, пока он продолжал стонать и сотрясаться в спазмах, превращаясь во всё более чувствительное нечто. — А теперь, сладкий? — хрипло поинтересовался альфа своим низким, практически задушенным голосом, пока там, на заднем фоне, начали вновь раздаваться звуки того, как Вэй Усянь ласкал свой член. — Такой красивый, — сказал он с придыханием, — такой красивый, что я вынужден вновь трахать свой кулак, любуясь, как ты позволяешь этой игрушке разрушать свою прелестную дырочку. Как ты выжимаешь себя досуха.       Лань Ванцзи захныкал и, опустив взгляд, задохнулся от увиденного: там, между ног, всё ещё продолжало течь семя, член пытался затвердеть снова, а всякая такая попытка посылала по его телу волну дрожи. Он застонал, когда игрушка завибрировала быстрее, а ноги подкосились.       — Теперь ты доволен, милый? Могу ли я отключить игрушку? Станешь умолять прекратить это, красивый? — дразнил его Вэй Усянь.       Лань Ванцзи раздвинул ноги шире, встал удобнее, задыхаясь и непрерывно дрожа, а вязкие капли не то спермы, не то предсемени — он не знал точно, — стекали с члена на пол.       — Нет, — пробормотал Лань Ванцзи между рванными вдохами.       — Нет? — рассмеялся Вэй Усянь. — Даже сейчас этого недостаточно? Мне действительно нужно выжать тебя досуха? — задумчиво протянул мужчина.       С уст Лань Ванцзи сорвался новый стон, и его громкий, совершенно непристойный голос эхом отскочил от стен душевой.       — Да, — выдавил он из себя, зажмурившись от дрожи, которая, нарастая, сотрясала собой всё его тело, точно тысяча иголок коротких оргазмов слилась в единый хаотичный. Он захныкал снова — а когда осознал, что та влага, что стекает по его лицу — слёзы, застонал громче. — Сянь-гэгэ, — прохныкал он, чувствуя, как задрожали колени.       — Да, малыш? — спросил Вэй Усянь задушенным лёгким голосом, продолжая удовлетворять себя с влажными частыми звуками. — В чем ты нуждаешься? Чего ты хочешь… Чёрт.       — Не знаю, — всхлипнул Лань Ванцзи, задохнувшись на вдохе, и сорвался на стон, когда особенно сильные волны вибраций выдавили из его члена новые струи семени и…       — Ох, ох, чёрт, — простонал Вэй Усянь. — Только посмотри на себя, кончаешь всё меньше и меньше. Ещё немного, и ты действительно измотаешь себя до последней капли. Дьявол. Чёрт. Это так горячо. Хочу увидеть это. Хочу увидеть, как ты будешь разрываться на части, когда в тебе ничего уже не останется. Такой готовый, обжигающий, — добавил Вэй Усянь, — и такой мягкий, выжатый, что даже не можешь больше затвердеть, — рассмеялся он, и в определённой мере безжалостно. — Отличное напоминание, не правда ли? О том, зачем тебе нужен альфа. Зачем нужен я. Не думаю, что ты смог бы удовлетворить омегу этой жалкой штукой между твоих ног.       Лань Ванцзи вскрикнул, когда его ослабший член выплеснул то последнее, что в нём ещё оставалось, а после — содрогнулся в непрекращающихся болезненных спазмах, пытаясь выжать из себя что-угодно ещё, пока дырочка сжималась вокруг игрушки, а он практически кричал, — громко, оглушительно, — сотрясаемый в сильнейшем оргазме из всех, которые когда-либо испытывал.       Этот оргазм — разрывающий на части, заставляющий дрожать, полный бесконечных волн удовольствия — был восхитителен, и Лань Ванцзи не хотел, чтобы он когда-либо прекратился, хотел чувствовать его вечность, хотел всегда…       Игрушка в нём резко затихла, и крик Лань Ванцзи перешёл сначала в стоны, а после — в тихие всхлипы, пока мозг боролся с тем, насколько излишне чувствительным стало тело.       — Этого достаточно, сладкий? — едва слышно спросил Вэй Усянь — и в этот миг, когда тот спрашивал Лань Ванцзи о самочувствии, движения руки мужчины были тихими и нежными.       Лань Ванцзи кивнул, и впервые вместо того, чтобы потребовать сказать мысли словами, Вэй Усянь стал с нежностью шептать всякое. О том, насколько великолепен был Лань Ванцзи, и как он будет трахать свой кулак, представляя его таким на протяжении месяцев и многих лет. О том, что это станет последней мыслью перед тем, как он умрёт.       — Не умирай, — промямлил Лань Ванцзи, вынуждая альфу задушено засмеяться с того конца разговора.       — Ах… Вот и мой язвительный мальчишка, — хихикнул Вэй Усянь и, судя по звукам, задвигал рукой быстрее. — Ты хотя бы немного пришёл в себя? Раз так, то почему бы тебе не побыть хорошим мальчиком и не вытащить игрушку ради своего гэгэ? Теперь это едва ли приятно.       Лань Ванцзи обвёл лужу семени и предэякулята тяжёлым взглядом.       — Сянь-гэгэ ещё не закончил.       — Айя! — Вэй Усянь рассмеялся. — Поверь, у меня будет для этого ещё предостаточно времени, после, когда я буду использовать тебя, такого громкого и чувствительного. Сейчас в этом нет особой необходимости! Мне достаточно просто смотреть на тебя… Впрочем, вид твоей миленькой задницы определённо помогает.       Лань Ванцзи тихо фыркнул, а после расслабил, отпустив одну из ягодиц, завёл руку назад и потянул за игрушку — и зашипел, когда та скользнула по чувствительным стенкам нутра.       — Больно? — нежно спросил Вэй Усянь.       — Немного, — проговорил Лань Ванцзи, вытащив игрушку и положив ту на полку, и заколебался — одна рука удерживала ягодицу отведённой в сторону, отчего Вэй Усянь по-прежнему мог любоваться открывшимся перед ним видом.       — Что ты делаешь? — спросил мужчина, и Лань Ванцзи оглянулся через плечо на Вэй Усяня — откинувшегося назад, расслабленного, с рукой, всё ещё ласкающей член, скрытый где-то там, за пределами камеры.       Лань Ванцзи заколебался на миг, залюбовался заинтересованным лицом Вэй Усяня, а после развернулся и вернул руку на задницу. Кожу обдало огнём, когда он раздвинул ягодицы в стороны. Сорвавшиеся с уст Вэй Усяня проклятья, когда он показал тому пустое, едва сжимающееся колечко мышц, стоили постыдного чувства — и Лань Ванцзи не сдержал тронувшей уголков губ ухмылки, когда мужчина залепетал.       — Святые угодники, А-Чжань! Предупреждай этого старика, прежде чем показывать ему нечто столь божественное! Чёрт, именно так я и умру, да? Умру от чёртового входа в задницу, причём даже не поимев его! Смерть от дырки через камеру! Ах, это такой позор, умереть до того, как смогу как следует насладиться этой прекрасной дырочкой. Чёрт, как же я хочу вылизать её. Хочу вогнать в неё свой член. Хочу…       Лань Ванцзи сдвинул руки ближе к входу и подавил жалобный стон, когда пальцами, легко скользнувшими внутрь, раскрыл дырочку, показывая Вэй Усяню себя и то, что так жадно ждало его, что он упустил и что принадлежало ему.       Вэй Усянь издал задушенный звук, а после, ругаясь, кончил и, — судя по звукам, которые доносились из динамиков, — что-то опрокинул, пока сам Лань Ванцзи продолжал играть со своей дырочкой.       Это было странно. В прошлый раз, когда он касался себя там пальцами, стенки казались ему напряжёнными, грубыми и неподатливыми. Теперь он чувствовал, как всё там, внутри, стало мягким, тёплым и расслабленным — и даже с тем, что каждое прикосновение посылало по его телу дрожь болезненного удовольствия, Лань Ванцзи не мог перестать играться.       — Дьявол, — пробормотал Вэй Усянь, — только посмотри на себя, играешься со своей милой дырочкой на глазах своего Сянь-гэгэ. Такой горячий.       Лань Ванцзи всхлипнул, протолкнув палец глубже.       — Чёрт, — прозвучало вновь. — Ты же не серьёзно, сладкий озабоченный мальчишка? — шутливо пожаловался Вэй Усянь, а Лань Ванцзи, опустив руки на колени, неуклюже поднялся. Пошатнувшись, он резко ударился ладонью о стенку душевой. — Ай-я! А-Чжань! С тобой всё хорошо? — спросил Вэй Усянь с волнением в голосе.       Оглянувшись на телефон, Лань Ванцзи заметил на лице Вэй Усяня беспокойство.       — Мн, — тихо хмыкнул он, дёрнув плечами и медленно ногами — просто затекли мышцы.       — Ох, это вовсе не удивительно, — проговорил Вэй Усянь, расслабленно откинувшись на кресле и потянувшись на водой. — На столешнице есть стакан, — продолжил он, указав на дверь душевой. — Будь хорошим мальчиком и выпей немного воды, ладно? — на его губах заиграла ухмылка, и он добавил. — В конце концов, после всего этого в твоём прекрасном теле не осталось ни капли.       Лань Ванцзи развернулся и едва ли не закатил глаза, однако вышел из кабинки и, осторожно обогнув вязкую массу на полу, прошёл до раковины и схватил стакан. Вернувшись, он включил душ и отступил, позволяя холодным струям заполнить стакан — и вздрогнул, когда Вэй Усянь начал смеяться.       — Ай-я! Все эти оргазмы сварили бедный мозг А-Чжаня, — смеялся мужчина. — Нормальный А-Чжань наполнил бы стакан у раковины!       Уши заплыли, и Лань Ванцзи, торопливо вытащив стакан из душа, осушил тот полностью, а после переключил кран, вернувшись уже под тёплые струи воды. Он задрожал: контраст температур заставил осознать, насколько долго он стоял таким — мокрым и обнажённым. Отставив стакан, он принялся вновь натирать своё тело гелем, тщательно позаботившись о тех местах, на которых ещё оставался запах Вэй Усяня, а после принялся мыть член и всё, что было ниже.       — Хмм… — раздался задумчивый голос Вэй Усяня сквозь толщу воды, — можешь повернуться и позволить своему Сянь-гэгэ посмотреть на то, как ты моешься?       Лань Ванцзи бросил взгляд на телефон, однако послушался.       — Похоже, похотлив здесь не только я.       — Нет! — радостно подтвердил Вэй Усянь. — Однако только у тебя есть столько сил! Какой впечатляющий маленький А-Чжань, — проговорил Вэй Усянь, и Лань Ванцзи допустил, что прямо сейчас альфа говорил вовсе не с ним, а с его членом… — Если бы я был там, — продолжил он, — то непременно наградил бы тебя за такую прекрасную работу! Ты такой усердный маленький работник, и Сянь-гэгэ считает, что ты действительно заслуживаешь бонуса!       Вздохнув, Лань Ванцзи развернулся.       Определённо, Вэй Усянь говорил с его членом. Снова. Ужасно, но его мягкий член изо всех сил пытался показать мужчине, насколько усердно может работать — и Лань Ванцзи опустил на тот взгляд, мысленно укорив за ненасытность, жадность и…       Жар тут же опалил скулы Лань Ванцзи.       Из всех возможных привычек, которые он только мог перенять от Вэй Усяня, почему именно эта глупая манера говорить со своим членом так, словно это — человек со своими мыслями и желаниями?! Это штука — честь его тела, между прочим!       Лань Ванцзи наклонился, чтобы вымыть ноги и, возможно, вылить немного на пол — туда, где образовалась лужа, — но свою ошибку он осознал слишком поздно.       — Ох, А-Чжаню очень нравится показывать свою дырочку гэгэ, не так ли? — дразнился Вэй Усянь, и голос его был менее возбуждённым, чем раньше, но по-прежнему заинтересованным.       Лань Ванцзи покраснел, но продолжил мыться, приподнимая каждую ногу, чтобы натереть сначала ступни, а после — всё остальное. Сквозь шум воды до него донёсся неоднозначный звук, как если бы Вэй Усянь хмыкнул, и он обернулся, заметив, что мужчина всё ещё наблюдает за ним, покачивая стакан так, словно там была вовсе не вода, а дорогой алкоголь.       Медленно выпрямившись, Лань Ванцзи тщательно вымыл ягодицы и раздвинул их, позволив Вэй Усяню взглянуть на него в последний раз, а после отпустил руки.       — Маленькая дразнилка, — рассмеялся Вэй Усянь, и Лань Ванцзи заметил, глянув краем глаза, что мир вокруг мужчины снова закружился.       — Что ты делаешь? — спросил Лань Ванцзи, потянувшись за шампунем.       — Собираюсь помыться, — проговорил Вэй Усянь, застонав и вытянув руки над головой, отчего обзор камеры сменился, запечатлев только потолок. — Ты собираешься вымыть голову? — Лань Ванцзи кивнул, зная, что его волосы будут в ужасном беспорядке, раз он их уже намочил, но не вымыл. — Хорошо, — Вэй Усянь зевнул, — прервёмся ненадолго? Если, конечно, всё в порядке. Позвони, когда помоешься и высушишь… Ты же сушишь волосы?       Лань Ванцзи кивнул и задумался о том, откуда этот мужчина знает так много о его привычках.       — Хорошо, тогда помойся и высушись, а после иди в спальню, — настоял Вэй Усянь. Мир завертелся вокруг него, когда он поднялся и направился куда-то по коридорам. — И не одевайся! Сначала обязательно позвони мне. Используй, — он неопределённо махнул рукой, — не знаю, полотенце или что-то вроде, чтобы обсохнуть и согреться.       — Хорошо, — сказал ему Лань Ванцзи.       Вэй Усянь отключился, а Лань Ванцзи начал втирать шампунь в волосы.