Вишнёвые жвачки

***

Четверг, утро

(09:46) Никогда не думал, что это скажу, но мне кажется, что я нашел своё слабое место. (09:50) Оно у меня как Ахилессова пята. Только красавчик Орландо Блум вправе ранить её своей изящной стрелой. (18:21) Джеймс! (18:26) Прости, не могу сейчас говорить. 0:2 не в мою пользу, я вынужден защищать Биг-Бен против польского Ксёнжа. (18:29) Ты перед другом отстаиваешь честь лучшей достопримечательности нашего города? (20:39) Да? (20:42) Утри его.

***

Пятница, вечер

(19:33) Надеюсь, ты выиграл почти всухую. (19:35) Вспомни Тауэрский мост. (22:58) мы пролетаем Джеймс всё очень плохо я как наши футболисты в этом году… (22:59) Усыпи его подобием хлороформа, я поищу еще что-нибудь. (0:49) Окококок.

***

Воскресенье, ночь

(01:36) Приму только один вариант развития событий: у тебя не получилось найти аконит, или ты сам случайно не так им воспользовался и ищешь противоядие в виде молока (не поможет). (01:37) Из плюсов ты станешь волчьим противоядием для оборотней. (01:39) Регулус живи пожалуйста мне не на ком будет ставить эксперименты мартышки уже не котируются. (01:42) О нет или ты выделил диамфотоксин из личинок и куколок жуков-листоедов. Ты как в Южную Африку попал вообще? (18:30) Я в порядке, не ищи мне замены в зоопарке. (20:54) Завтра тебе на всё отвечу, когда Розье уедет с Сириусом за их «секретными делами». Даже подозреваю, к чему они ведут. (20:58) Жду тогда.

***

Понедельник, утро

(10:03) Как обычно: Бродяга раскидал все шорты по комнате и оделся в бомжатский стиль Джастина Бибера. (10:05) Римус должен пересмотреть свои вкусы на парней. Как и Хейли Бибер. (16:06) Освободился от оков токсичности в сторону Англии? (23:40) Всё ещё болею за тебя.

***

Четверг, день

(12:10) У меня есть полчаса. Выкладывай всё, что накопилось. (12:12) И тебе привет после долгого игнора. (12:12) Полчаса, Джеймс. (12:12) Это мало. (12:13) Итак, я в сомнениях. (12:13) На каком месте для нашего дорожного путешествия мы останавливаемся? (12:13) Амстердам сразу отметаем из-за улицы красных фонарей. (12:14) Что ты имеешь против героини Джулии Робертс? (12:14) Она выбрала Ричарда Гира. Фатальная ошибка. (12:14) Хотя до этого она не знала, что он не только состоятельный, но и любитель засовывать в презервативы мышь-песчанку. (12:15) Нет. Ничего не говори. Я ничего не хочу слышать. (12:15) Спустя два года после прогремевшей «Красотки» на весь Голливуд Американское общество защиты животных разослало подробности зоофилии известного секс-символа. Утверждалось, что в Лос-анджелесском медицинском центре Седарс-Синай врачи были вынуждены вытаскивать из прямой кишки Гира мертвую песчанку. (12:15) Где ты читаешь всё это? (12:16) В желтухе и в архивах The National Enquirer. А еще я фанатею по Сильвестру Сталлоне, который среагировал на эту новость, цитата: «Честно говоря, не удивлен». (12:16) Я пошел бы в журналисты, если бы эта тема была актуальной и я смог бы на пару с другими колумнистами делать мемы с городской легендой о том, как Гир засовывает в задницу бедную и несчастную мышь. (12:16) Это отвратительно. И достаточно, Джеймс. (12:17) В «Южном парке» на этот сюжет выделили целую серию, но с гей-персонажем Мазохистом. (12:17) Ненавижу, когда люди подкрепляют неверное общественное мнение вот такой репрезентацией. Геи-извращенцы до сих пор в моде у режиссеров? (12:17) Стоит посмотреть на Ксавье Долана, и любые другие образы геев стираются. (12:17) Именно он помог мне понять, что я по Ксавье Доланам. (12:18) В самом деле? «Том на ферме»? (12:18) Ему очень идет эта стрижка и окрашивание. Я весь фильм не вникал даже в сюжет. (12:18) о нет твой типаж — меланхоличные кудрявые блондины с некоторой социофобией… (12:18) которые едут на похороны бойфренда на ферму к его родителям, подыгрывают его брату в том, что этот бойфренд встречался с девушкой, а потом сосется с этим же братом. (12:18) Ты точно не понял и любовался только актерами. (12:19) Артхаусы не по моей части, мы уже упоминали это. (12:19) А какой у тебя любимый жанр? (12:19) А отгадай. У тебя одна попытка. (12:19) Ты думаешь, я хорошо тебя знаю? (12:19) Думаю, ты очень смышленый мальчик. (12:20) Как педофилически это звучит. (12:20) Вспомни всё, что было между нами. (12:20) Приготовь это на годовщину нашего общения. (12:20) Так что? Есть догадки? (12:20) Ну, допустим? Вестерн. Только из-за разговора о ранчо и Мексике. И ещё из-за того, что ты обязательно обоснуешь свой выбор ящерицами. (12:20) Саламандра мне в ботинок! Ты сейчас распоносил Дикикй Запад? (12:21) Не звякай шпорами. Ты должен знать, что ковбой — всего лишь пастух. (12:21) Молчи, негодяй. Лучше виски пей и себя не жалей. (12:21) Вусмерть в пабе. Коньяк? (12:21) Это слишком поганая дрянь для моего желудка: как твоя никчемная ирония, так и всё твое существование. (12:21) Ждешь расплаты Кровавого Билла? (12:21) Ты ведешься на киношные трюки? (12:21) Регулус, не нарывайся на дуэль. (12:21) Джеймс, у многих не было даже ствола. Он стоил как зарплата. (12:21) Какие громкие слова для такого маленького револьвера. (12:22) Когда надо стрелять, стреляй, а не трепись. (12:22) НАВАХО. (12:22) Какие у тебя вообще представления о Диком Западе? (12:22) Все правдивые. Распри и запретные мутки с индейцами там. (12:22) Кантри музыка, Marlboro. (12:22) Верблюды. (12:22) Ещё мои мечты умереть, как Дикий Билл, чтобы обо мне слагали легенды и вспоминали каждый раз, когда играли в Дурака. Билли застрелили в тот момент, как он рубился в покер, и теперь его комбинация карт называется рукой мертвеца. (12:23) Как говорится, хочется быть кем угодно, но не Клином Иствудом. «Если ты не выйдешь на улицу, то все вокруг будут знать, что Клинт Иствуд самый трусливый трус на Диком Западе». (12:23) Это твой аргумент? «Назад в будущее»? (12:23) Их последняя часть — издевка и пародия на мифы. (12:23) Безжалостый скидыватель розовых очков. (12:23) А еще там никто особо банки не грабил. (12:23) Во всяком случае у тебя был риск потерпеть неудачу, а после этого оказаться забальзамированным и выставленным гробовщиком на всеобщее обозрение. Как тебе вариант красоваться в кинотеатре или в музее восковых фигур? И спустя лет эдак шестьдесят тебя похоронят? (12:23) Я вырежу твое сердце и скормлю его шакалам. (12:23) Ого. А Туко сквернословил феерически. (12:24) Ты смотрел только «Хорошего, плохого, злого»? (12:24) Ничего из этого, я просто загуглил твою цитату. Но! Не забывай, пожалуйста, что я жил с Сириусом и теперь знаю, что на Хэллоуин, когда «Охотников за привидениями» занимали другие, вы брались за ковбоев либо самураев. (12:24) Должен признаться, что я выглядел довольно привлекательно в чапах, шляпе со стропами, коже и клеше. (12:24) Не знаю, как в твоем случае, но у Сириуса джинсы постоянно спадали, и он поправлял ремень, как озабоченный. Все девочки шарахались от него, а родители осторожно давали ириски. (12:24) Как мог нарцисс-Бродяша признаться в таком позоре? Не верю, что во время экспрессивного пересказа он не вставлял через каждое слово «всё так же я — великолепный и неповторимый». (12:25) Я решил сократить. (12:25) Тогда верю. (12:25) Что ж (12:25) Мы снова говорим обо всех, но не о себе. (12:25) Как ты там, кстати? (12:26) Я спрашиваю, потому что, сам знаешь. Мы расстались на неоднозначной ноте. (12:26) Как твой друг? (12:26) Розье? Да он всегда в настроении. (12:27) Как бы ни было парадоксально, но нас свела дружба мамы с его мамой. У их семьи свой многолетний бизнес, они торгуют недвижимостью: Вальбурга познакомилась с родителями Розье на тендерах, видимо, завела разговор о том, какие все тупые нищеброды, и они славно сдружились. Сам Эван мог бы стать рантье и не переживать о своем будущем, но он с ранних лет противостоял семье из-за их потребительства и равнодушия к собственным детям. (12:27) На самом деле мы очень похожи. Розье тоже пишет стихи, на которые накладывает аккорды, играет на барабанах, арфе и особенно любит балалайку. (12:27) О, и у него история хорошо идет. Мы часто встречаемся, чтобы одновременно развеселиться, а одновременно подготовиться к тесту. (12:28) Мы весь год не встречались и вместо этого переписывались, поскольку он улетел учиться по обмену в Польшу и вернулся на каникулы. (12:28) А почему ты раньше о нём не говорил? (12:28) Незадолго до того, как мы начали переписываться, у нас с Розье произошла размолвка. Я в большей степени был виноват, просто тогда мне было сложно контролировать себя, и наговорил я лишнего, поэтому… отчасти был зол на себя. (12:29) Наверное, мне не хотелось раскрывать что-то о Розье, когда я сам тосковал по нему из-за своей же ошибки. (12:29) Извиняться — не мой конек. Но, знаешь, между выбором навсегда потерять хорошего друга или всё же рискнуть, то я выберу первое. И у меня был повод пригласить его на день рождения. (12:29) Подожди, что ты сказал? (12:30) Разве Сириус ничего не говорил? (12:30) Вот засранец. (12:30) Может, забыл? (12:31) Мы завтра отмечаем у меня дома. Вальбурга и Орион уезжают в коттедж на выходные с партнерами для заключения сделки, и весь дом будет в моем распоряжении. Ты придешь? (12:31) С радостью, конечно! Только голову сломаю, какой подарок тебе подобрать. (12:31) Да ладно, мне ничего не надо. (12:32) Розье из Польши привез болеславскую керамику и торуньские пряники. Мы уже успели прикончить вишневую настойку и, кажется, я нашел алкоголь себе по душе. (12:32) Ясно. Хороший у тебя друг. (12:32) На вес золота! Из национальных блюд — жур отврат, бигос — находка. (12:32) Розье даже предложил уехать с ним на весь учебный год, потому что в Польше много доступных внеклассных занятий, и для колледжа будет козырнее и актуальнее активность в других странах. (12:33) К тому же родители явно не будут против. (12:33) Будем лечиться на водах, фотографировать белых аистов на каждом шагу и собирать янтарь примерно везде. (12:33) М-м… мечты. (12:33) Польша — рай для ученых. Семнадцать Нобелевских премий. (12:34) В воскресенье там не торгуй. Запрещено законом. (12:34) Я подстроюсь. Польша и без того многого натерпелась. (12:34) Таково сердце Кровавых земель! (12:34) И некогда котел культур. Наверняка в архитектуре отразилось. (12:35) Значит, ты уже полностью определился? Прямо совсем? (12:35) Мне давно хотелось сменить обстановку и тем более съехать от родителей. Польша, хотя и незнакомая страна, но мне близка, потому что там уже будет мой близкий друг, который поможет в случае чего. На данный момент это лучший для меня вариант. (12:35) А ты что думаешь по этому поводу? (12:36) В первую очередь нужно опираться на твое собственное мнение, а не слушать малознакомых недодрузей из интернета, как считаешь? (12:36) Я так НЕ считаю, Джеймс. (12:36) Мне не очень хочется говорить что-то на эту тему, иначе я непременно совру. (12:36) Не понимаю. В следующем году ты уедешь учиться, я — следом; у нас в любом случае было бы расстояние, если ты переживаешь об этом. Но мы же не встречаемся, чтобы беспокоиться об этом, так? Дружба по переписке — тоже дружба. (12:37) Ты всё чересчур закрутил, Регулус, я даже не упомянул, почему мне кажется странной эта идея. (12:37) Так почему же? (12:37) Интересный город, твой идеальный друг Розье, перспективы и избавление от гнета семьи. Я буду завидовать самой белой завистью на свете. (12:38) Джеймс! Давай серьезно. (12:38) Я сказал как есть. Очень нахлабученно. (12:38) Ты должен знать, что сейчас я завидую тебе гораздо больше из-за того, что ты будешь учиться в огромном здании с историей у лучших преподавателей своего времени со смазливыми аристократами и аристократками, и плюсом они будут приглашать тебя в свои громадные виллы на выходные с безлимитными бассейном и яхтой. И ты свою территорию вообще видел? Это же целый парк. Только у вас это будет называться «лужайками для обсуждения подзаконных актов». (12:39) Мы с тобой отлично устроились? (12:39) Именно. Это я и хочу сказать. (12:39) Тебя не пугает такая резкая смена обстановки? (12:39) Я привык адаптироваться, я люблю бросать всё и начинать с чистого листа. (12:40) У тебя иначе? (12:40) Похоже, что да. В моем случае тревога накатывает сразу, как только начинаю размышлять о новом месте, новых людях рядом. О расставании с друзьями. С Питером, который уже точно уезжает во Францию, с Сириусом, который может поступить в другое заведение в абсолютно другом городе. (12:40) Это неизбежно, но оттого не лучше. (12:40) Иногда просто хочется, чтобы всё было под контролем, но здесь я бессилен. (12:41) Я не смогу в одиночку удерживать наши узы многолетней дружбы. Либо все стараются, либо никто. (12:41) Один год — достаточный срок для того, чтобы обзавестись более важными и даже крепкими знакомствами, чтобы позабыть старые. И кажется, что обзаведется ими кто угодно, но не я. (12:41) Слишком верный я для самого себя. (12:42) Джеймс. Это пройдет, поверь мне. (12:42) Твои страхи вполне обоснованны, но если у вас и вправду нерушимая связь (а она такая и есть), то абсолютно никто на вашем пути не разорвет её. (12:42) Всё будет. Просто сейчас, в период неизвестности, сложно это осознать. (12:43) Может быть. Спасибо тебе. (12:43) Обращайся, Джими. (12:43) И заранее извини, я могу снова не отвечать тебе, потому что иду Розье показывать лучше места Англии. (12:44) Пора с ним свести счеты в пользу моего родного города, а не его. (12:44) Уделай его. Верю в тебя. (12:44) За что ты так ненавидишь моего друга?? (12:44) Не узнаю старого добряка Джеймса. (12:44) Когда обижают Великобританию, я встаю на ее защиту. (12:44) Только это, Регулус.

***

(13:01) Что вы делаете, когда жаждете прикончить человека, которого в глаза не видели, при этом не сев в тюрьму и не терзаясь от чувства вины перед собой и перед всей страной? (13:01) И̲д̲у̲ ̲н̲а̲ ̲с̲е̲а̲н̲с̲ ̲к̲ ̲п̲с̲и̲х̲о̲л̲о̲г̲у̲.̲ (13:01) Мне нужна ваша помощь. Опять. (13:02) Д̲ж̲е̲й̲м̲с̲,̲ ̲п̲о̲ ̲к̲л̲а̲с̲с̲и̲к̲е̲:̲ ̲п̲о̲ч̲е̲м̲у̲ ̲т̲ы̲ ̲х̲о̲ч̲е̲ш̲ь̲ ̲к̲о̲г̲о̲-̲т̲о̲ ̲у̲б̲и̲т̲ь̲?̲ (13:02) Потому что он меня раздражает. (13:02) К̲а̲к̲и̲е̲ ̲о̲с̲н̲о̲в̲а̲н̲и̲я̲?̲ (13:03) По причине слишком долгого нахождения с моим другом. (13:03) Э̲т̲о̲ ̲н̲е̲о̲б̲ъ̲е̲к̲т̲и̲в̲н̲о̲ ̲и̲ ̲н̲е̲р̲а̲з̲у̲м̲н̲о̲.̲ (13:03) Что именно? (13:03) Хорошо. Если не ножевые ранения, то порча. Она не такая безобидная. (13:04) Можно просто сказать, типа. (13:04) Сгииинь, чувак. (13:04) Чувак, улетааай в Польшу один. (13:05) Найди его дом, притворись заикающимся и дави на жалость. (13:05) Это нетолерантно по отношению к заикающимся людям. Мне неприятно. (13:05) А желать смерти незнакомцу приятно? (13:05) Я же несерьезно. Так, хихик. (13:06) Н̲о̲ ̲е̲с̲л̲и̲ ̲б̲ы̲ ̲с̲е̲г̲о̲д̲н̲я̲ ̲ж̲е̲ ̲е̲г̲о̲ ̲п̲е̲р̲е̲е̲х̲а̲л̲ ̲т̲р̲а̲м̲в̲а̲й̲,̲ ̲т̲ы̲ ̲б̲ы̲ ̲н̲е̲ ̲о̲с̲о̲б̲о̲ ̲г̲о̲р̲е̲в̲а̲л̲?̲ (13:06) Такова судьба. Такова жизнь, Пити. (13:06) Мы тебя уложим в стационар, если ты не объяснишься. (13:07) Мне жуть как стыдно за то, что я не желаю своему другу лучшего будущего, а эгоистично рассматриваю ситуацию исключительно с позиции своей выгоды. (13:07) Но я ничего не могу с этим поделать. (13:07) Да что случилось? (13:07) Регулус уезжает в Польшу на весь учебный год, и я без понятия, на сколько лет это продлится. (13:08) Регулус уезжает в Польшу с подозрительно прекрасным Розье-лучшим-другом-навеки. (13:08) Меня просто смущает это. Он никогда не упоминал его имени. (13:08) Эвана? Они с пеленок вместе. (13:09) Класс. Ты очень успокоил. (13:09) А что, Джеймс? Что такое? (13:09) Ты же «не ревнуешь друзей к их друзьям». Ты же не обиделся бы, если бы тебе сказали, что твой друг ушел на свидание в ресторан со своим идеалом ума и красоты? (13:10) Это совсем другое. (13:10) Разумеется. (13:10) Д̲ж̲е̲й̲м̲с̲,̲ ̲с̲ ̲т̲е̲б̲я̲ ̲с̲о̲т̲н̲я̲ ̲д̲о̲л̲л̲а̲р̲о̲в̲.̲ ̲Т̲ы̲ ̲п̲е̲р̲е̲о̲б̲у̲л̲с̲я̲.̲ (13:11) С какой стати ты сравниваешь поездку в Польшу и небольшую встречу в ресторане? Это абсолютно несопоставимые вещи. (13:11) Р̲а̲з̲н̲и̲ц̲а̲ ̲в̲ ̲т̲о̲м̲,̲ ̲ч̲т̲о̲ ̲у̲ ̲т̲е̲б̲я̲ ̲б̲ы̲л̲о̲ ̲с̲в̲и̲д̲а̲н̲и̲е̲,̲ ̲а̲ ̲у̲ ̲Р̲е̲г̲у̲л̲у̲с̲а̲ ̲—̲ ̲о̲т̲ъ̲е̲з̲д̲ ̲н̲а̲ ̲б̲л̲а̲г̲о̲ ̲е̲г̲о̲ ̲б̲у̲д̲у̲щ̲е̲г̲о̲.̲ (13:11) Всё уравновешенно. (13:12) Ты мелишь чушь. (13:12) Неужели тебя устраивает всё? Вы только-только помирились — и уже расстаетесь. (13:12) Во-первых, у нас ещё целое лето впереди. (13:13) Во-вторых, я всё равно уехал бы в университет, а Регулус остался бы тут, в Англии. (13:13) Поэтому не гони пургу, Поттер, и признавайся, в чем именно заключается твоя проблема. (13:13) М̲а̲л̲ы̲ш̲ ̲Д̲ж̲и̲м̲и̲ ̲п̲о̲ ̲у̲ш̲и̲ ̲в̲т̲р̲е̲с̲к̲а̲л̲с̲я̲.̲ (13:14) Малыш Джими не может отпустить Регги в другую страну и бесится из-за этого. (13:14) Я уже успел смириться, а ты не можешь в своей башке разобраться, Поттер. (13:14) О̲к̲с̲т̲и̲с̲ь̲,̲ ̲п̲р̲и̲я̲т̲е̲л̲ь̲.̲ (13:15) Раскрой свои кошачьи глазки. (13:15) Я люблю Киру Найтли, ребят. (13:15) Я думал, что любил Лили. (13:16) Это уже многое говорит о моей ориентации. (13:16) А̲ ̲я̲ ̲л̲ю̲б̲л̲ю̲ ̲С̲т̲а̲р̲т̲р̲е̲к̲,̲ ̲ф̲р̲и̲с̲б̲и̲ ̲и̲ ̲у̲т̲р̲е̲н̲н̲и̲е̲ ̲п̲р̲о̲г̲р̲а̲м̲м̲ы̲ ̲о̲ ̲ж̲и̲в̲о̲т̲н̲о̲м̲ ̲м̲и̲р̲е̲.̲ ̲К̲т̲о̲ ̲я̲ ̲п̲о̲ ̲т̲в̲о̲е̲м̲у̲ ̲м̲н̲е̲н̲и̲ю̲?̲ (13:16) Задрот законченный. (13:17) Джеймс, моё комбо: Рианна, баскетбол и Assassin’s Creed II. (13:17) Вы опираетесь на то, что вам удобно. (13:17) Т̲ы̲ ̲о̲т̲м̲е̲т̲а̲е̲ш̲ь̲ ̲т̲о̲,̲ ̲ч̲т̲о̲ ̲т̲е̲б̲я̲ ̲н̲е̲ ̲у̲с̲т̲р̲а̲и̲в̲а̲е̲т̲. (13:18) Мне не о чем с вами говорить. (13:18) Вернее будет сказать: мы тебе помогаем, и это тебе не нравится. (13:18) Сириус, молчи. (13:19) КАК МОЖНО? (13:19) Ты предатель. (13:19) Ничего не сказал мне о дне рождения брата и уехал с его другом по «секретным делам». (13:19) О, мы закупались продуктами/шариками/пластмассовыми стаканчиками для вечеринки, как в «Проекте X», но без полуголых женщин! (13:20) Ты связался с моим врагом и ставишь восклицательные знаки при этом? (13:20) Он раздражает тебя только из-за того, что Регулус сейчас проводит с ним время, а на тебя забил болт. Это не говорит о нём как о плохом человеке. (13:20) Я же понимаю это. Проблема вовсе не в Розье. (13:20) Т̲ы̲ ̲д̲е̲л̲а̲е̲ш̲ь̲ ̲у̲с̲п̲е̲х̲и̲.̲ ̲Т̲а̲к̲ ̲д̲е̲р̲ж̲а̲т̲ь̲,̲ ̲л̲и̲ч̲н̲о̲с̲т̲ь̲!̲ (13:21) Эван красавчик, конечно. (13:21) И сообразительный, и шустрый. Как будто он наизусть всю Англию знает и бегает без карт. (13:21) У тебя серьезный конкурент. Поторопись. (13:22) У него прекрасные локоны, ямочки и удивительная схожесть с Эваном Питерсом. (13:22) Единственный минус: он слишком смешно шутит. (13:23) С̲и̲р̲и̲,̲ ̲о̲н̲ ̲м̲о̲ч̲и̲т̲ ̲п̲о̲д̲у̲ш̲к̲у̲.̲ ̲П̲о̲д̲о̲ж̲д̲и̲,̲ ̲п̲о̲к̲а̲ ̲у̲с̲п̲о̲к̲о̲и̲т̲с̲я̲,̲ ̲и̲ ̲п̲р̲о̲д̲о̲л̲ж̲и̲м̲.̲ (13:23) Потом пострадает матрас. (13:23) У̲ж̲е̲ ̲р̲а̲з̲о̲р̲в̲а̲н̲ ̲и̲ ̲в̲ ̲к̲р̲о̲в̲и̲.̲ (13:24) Чьей? (13:24) Н̲е̲ ̲Э̲в̲а̲н̲а̲.̲ ̲Н̲о̲ ̲я̲ ̲б̲о̲ю̲с̲ь̲,̲ ̲ч̲т̲о̲ ̲с̲к̲о̲р̲о̲ ̲т̲а̲к̲ ̲б̲у̲д̲е̲т̲.̲ (13:24) Какие же вы придурки всё-таки. (13:25) Всё для тебя. (13:25) Не забудь купить подарок для Регги. (13:26) Даже не знаю, что ему теперь дарить, учитывая, что друг из Польши уже затмил все презенты своими сувенирами. (13:26) Любой подарок будет ценен для Регулуса. (13:27) Не переживай и выбирай по наитию. (13:27) Огромный мармеладный мишка не прокатит, но это мое наитие. (13:27) …̲т̲у̲т̲ ̲т̲о̲л̲ь̲к̲о̲ ̲у̲д̲а̲ч̲а̲.̲ ̲У̲д̲а̲ч̲и̲,̲ ̲П̲о̲т̲т̲е̲р̲.̲

***

Четверг, вечер

Не было ничего сложнее в жизни Джеймса, чем выбор подарка для Регулуса. Ни вступительные испытания, ни ожидание рекомендательных писем, ни выбор будущей профессии, ни победа в финальном матче. Он понимал, в каком направлении нужно было двигаться. У него был выбор между Полом Саймоном и раритетом, о котором Регулус тоже говорил, — альбомом Abacus, но даже после часового разговора с консультантом он не смог определился. Джеймс решил взять всё. Две недели назад Регулус усилиями курьера доставил ему мяч с автографом Серхио Рамоса, выбитый на eBay. Месяц назад — билет на несколько походов в гончарную мастерскую, о которой Поттер лепетал днями и ночами. В их дружбе неизменно оставалось одно: они слышали всё и запоминали. Каждую деталь, каждую незначительную мелочь, каждое увлечение — всё их сближало. Последнее, чем мог расплатиться Джеймс, так это подарить Регулусу то, что он по-настоящему любит. Он шел к дому, где вовсю была слышна музыка, и размышлял над тем, как ему вручить пластинки, обернутые в симпатичную бежевую бумагу с поздравлением, написанным чернилами. Джеймс уже обошел местный парк и перепрыгнул ступеньки кафе, чтобы сократить путь и не делать целый круг. Путь до блэковского дома он выучил наизусть, но, несмотря на скорость, победу в челночном беге и хорошую координацию, всё равно опаздывал. Когда Джеймс проходил мимо столиков и запыханных официантов, то чуть не врезался в проходившего мимо посетителя, который направлялся туда, откуда он вошел. — Извините! — быстро вскрикнул Джеймс, продолжая пробираться через столики. — Вы на день рождения спешите? — парень ростом с него самого обольстительно улыбнулся, когда Поттер спешно кивнул. — Джеймс, верно? — Мы знакомы? — Нет, — он подошел чуть ближе к нему, пробираясь через столики. — Просто вы единственный «опаздыватель», из-за которого именниник расстраивается. Джеймс склонил голову вбок, осознавая, кто перед ним. Сириус был прав. Незнакомец, судя по всему, Розье, действительно походил на Эвана Питерса: чертов красивый анфас и ровные зубы. Джеймс даже обратил внимание на его выразительные брови. Он сиял и был ходячей харизмой уже по первому взору. Но вообще-то, у Джеймса были объективные причины прийти на два часа позже. Он получил ответное письмо от университета и разбирался с документами полдня; потом ехал за тридевять земель в единственный магазин виниловых пластинок в Англии, где продавались именно те альбомы, о которых грезил Регулус; а потом, тресясь в автобусе, отвечал ученикам из футбольного клуба на их вопросы о летних тренировках. Если бы можно было отсрочить все дела, он сделал бы всё ради этого. Но Джеймс не мог. Джеймс понимал, что всё выходило из-под его контроля, что он не смог бы ничего изменить, но всё равно любое замечание его укалывало, как укалывала каждая неудача. До дома Регулуса оставалось несколько метров. Джеймс даже не стал обходить газон: он переступил через свои принципы и спрыгнул на асфальт, только когда нужно было перейти дорогу напротив назначенного места. Особняк не был похож на дом из «Проекта Х», но всё же у Розье и Сириуса вышло неплохо. Они развесили гирлянды по всему периметру, выставили фуршетные столики с пуншем и даже включили подсветку в бассейне на глубокую ночь; весь дом пестрел ярким красками и больше не казался серой массой. Это даже звучало как вызов. Как способ показать: Розье сделал всё, чтобы праздник состоялся, Розье первым одарил Регулуса подарками, Розье всю неделю провел с ним — и в сумме их встречи превышали количество проведенного с Джеймсом времени.  Охранник пустил его, даже не спрашивая имени, и Джеймс сразу уцепился взглядом за людей в отражении окон. Они стояли с красными стаканчиками и подтанцовывали в такт музыки неизвестного Джеймсу репера. Ему ничего не оставалось, кроме как надеяться на то, чтобы именно Регулус отворил дверь. Это было неправильно, но Джеймс хотел вручить подарок другу, поздравить его и уйти. Ему казалось, что так будет лучше для них обоих. Он постучал трижды, выдыхая. В голове трубило исключительно: «Пусть откроет он», и больше ни о чем не думалось. Лишь бы не Сириус, не какой-то засланный друг, чтобы хотя бы сейчас его услышали. На пороге оказался Регулус во всей красе. — Джими! Рад тебя видеть, — он слегка прикрыл глаза, будто соображал. — Думал, ты не придешь. — Я быстро, — как можно беспечнее выкинул он. — Не выйдешь? Мне нужно тебя, ну. — Джеймс указал большим пальцем на сад. — Поздравить. Регулус уставился на него вопросительно. Он выглядел блистательно, как и всегда, и Джеймс смог только сейчас отдышаться после душной поездки и пробежки. Он даже не успел поправить волосы: они у него сильно отрасли с последнего похода к парикмахеру, и приходилось постоянно зачесывать их назад и терпеть пряди, спадающие на лоб. — Я, — начал Джеймс, не избегая близкого расстояния и пристального взгляда серых глаз, — очень спешил к тебе, правда. Но не хочу оправдываться и просто вручу тебе то, что ты, я очень надеюсь, давно хотел. Консультант пообещал, что они рабочие, и я поверил ему на слово, так что, если вдруг что, в этой обертке моя нескончаемая наивность и вера в людей. Регулус с легкой улыбкой забрал у него подарок и смешно и неловко приобнял в знак благодарности. — Спасибо. — Я хотел сказать, что ты безумно талантливый музыкант, полагаю, не менее талантливый, чем Пол Саймон, а он обладатель трех премий «Грэмми», и вычитал я это не только в Википедии. — Джеймс сглотнул и в один момент решил больше не шутить. — В общем, это правда. Правда в том, что я… я вижу твое перспективное будущее, если ты, конечно, сам захочешь славы. Просто с твоими амбициями и навыками покорять сцену — дело неизбежное. Регулус, — он встретился с его глазами, удостоверившись, что друг внимательно слушает, — ты прямо воплощение слова «потрясающий». Мне хочется вдолбить тебе это в голову, но пока что без операционной под рукой я не могу это сделать, к тому же у меня нет молотка. И сейчас я только в силах пожелать тебе всего того, чего ты сам хочешь; чтобы ты сиял, горел своим делом и любил себя и всё то, что ты делаешь своими золотыми руками. Я верю, что у тебя получится всё задуманное, и в Польше ты найдешь для себя то, что, возможно, не нашел здесь, в Англии. — О боже, Джеймс… — Он моргнул, и в его глазах чуть-чуть проступила влага. — Спасибо тебе. Просто за всё. Это были те слова, в которых Джеймс нуждался, — настолько же искренние, от всего сердца и души, с придыханием. Регулус аккуратно положил подарок на тумбочку и вытер руки о штаны. — Я не понимаю, правда, почему ты не хочешь остаться? — Буду мешаться, возможно? Это было лишним. — Мешаться? Джеймс, я весь вечер ждал тебя. В это верилось с трудом, но его губы расползлись в печальной улыбке. Даже если от Регулуса это было проявлением вежливости, он всё равно ценил его за то, что друг не заставлял чувствовать свою ненужность. Вместо этого Регулус только обернулся, проверяя что-то или кого-то, ладонями мягко притолкнул Джеймса в грудь и за руку увел его в сад, где было гораздо темнее, чем у входной двери дома. Возле каменной стены, чуть ли не в кустах, бьющая в уши музыка казалась приглушенной, а на улице не было ни души. Регулус снова огляделся и вернулся с испепеляющим взглядом, уже стоя напротив. — Почему ты так себя ведешь? — он едва не прижимал его к стенке и почти неслышимо шептал, но всё равно звучал яростно. — Не отвечаешь на звонки, приходишь к концу праздника и заставляешь прятаться ото всех, как парочка не знаю даже кого. Всё, что сказал Регулус, не входило ни в какие рамки, потому что Джеймсу казалось, что он единственный, кто может претендовать на претензии. Он единственный всю неделю терзался в странных чувствах, скуке и разлуки. И это сильно удивляло. — Серьезно? — Джеймс вспыхнул. — Всю неделю игнорируешь меня именно ты, посылаешь сообщение с приглашением «на отвали» накануне, избегаешь и равнодушно пялишься. — А как я ещё должен на тебя смотреть? Слишком сдержанно делаю? Надо все свои эмоции показать, которые я испытываю при виде тебя? Джеймс заметил, как Регулус прикусывает язык, словно силится остановить себя. Он явно был подвыпившим, взвинченным и желающим высказать то, что давно хотел; просто не получалось. — Что ты имеешь в виду? — Ничего такого. Ничего такого, хотя я достаточно сигналов дал понять, что происходит. И сейчас я не понимаю только тебя. С учетом стольких друзей ты делаешь вид, будто тебя заботит, с кем я провожу время. И это выводит меня из себя. Это была последняя капля. Джеймс чувствовал, что вот-вот — и он сорвется и скажет то, что не должен был и что было большим-большим секретом. — Розье приехал, и всё пошло наперекосяк. — Нет. Так было и до этого, но и, — Джеймс чуть помедлил, не решаясь, — прекрасный и великолепный Розье как будто тоже. Я не хочу ссориться, особенно в такой важный день для тебя, и Розье, о котором ты говоришь без умолку о том, какой он солнышко, как хорошо Розье знает всю историю этого мира, как Розье умеет блестяще играть на двух музыкальных инструментах, как талантливо Розье пишет собственные треки, как он обаятелен и притягателен, харизматичен и ещё к тому же с замечательным чувством юмора. Розье, Розье, Розье с такой частотой, что меня начинает тошнить, когда ты только начинаешь произносить его имя, но он просто не должен становится объектом нашего разлада. Я не знаю, с какой стати меня это волнует, но как будто я умею ревновать даже собственных друзей. — К Римусу ты тоже ревнуешь? — У него же Сириус. — Джеймс сам опешил оттого, что быстро выпалил это, не подумав. — В том смысле, что у него тоже есть дорогой человек и все дела. Ты сам понимаешь. Кажется, нет. Кажется, Регулус не понимал. Он смотрел на него в таком неясном изумлении, что Джеймсу пришлось заткнуться, прежде чем считать все эмоции. Он ничего не прочитал в его глазах. В них было слишком много всего. — Тогда чем тебе Розье не угодил? — Он мне не угодил, он просто… — Джеймс уже запутался. — Мне не нравится. От него веет мутью. Я чувствую, что не подходит. — Что не подходит? Регулус над ним издевался. — Никому не подходит, блять, Редж. — Джеймс уже не старался говорить шепотом и коснулся лба рукой. — Я просто так чувствую. Я чувствую, что должен сказать тебе: с ним что-то не так. Мне кажется, что нужно предупредить тебя. Будь осторожнее. — Я знаю его больше, чем тебя, Джеймс. Он сын близкой подруги мамы и точно так же пытается мириться с деспотизмом в своей ситуации, поэтому у нас много общего. Он понимает, какого это. — Класс, — Джеймс сглотнул. — Мне жаль, что я ничем не могу тебе помочь. — Ты меня не так понял. — Тем не менее я не хочу ссориться. Мне надоело. — Мне тоже. И насильно заставлять тебя оставаться я не буду. Хочешь уходить — уходи. И я честно не знаю, зачем продолжать общение, когда мы так сложно выстраиваем коммуникацию. Регулус отвернулся и уже было пошел, как Джеймс приостановил его одним предложением: — Сейчас мы оба ведем себя на эмоциях и необдуманно. Он не подозревал, что его слова повлияют на друга. По крайней мере настолько сильно, что Регулус остановится, выдержит несколько секунд, размышляя, и скажет хлесткое: «И правда». Джеймс не уловил момент, когда это произошло. Регулус повернулся обратно к нему лицом и так же порывисто сделал несколько шагов и притянул руками за шею, аккуратно, точно прося разрешения, касаясь губ. И это его сорвало. Сорвало так, будто он всё это время сидел на американских горках, ждал, когда медленно идущая вагонетка достигнет пика и полетит вниз, проделывая мощные изгибы и перекручиваясь на триста шестьдесят градусов; и Джеймс чувствовал то же самое. И накатывающий адреналин, и чувство легкости внутри, и не сравнимое ни с чем и сложно описываемое ощущение, которое он не мог облечь в слова. Джеймс просто замер, отлавливая в первую очередь свои эмоции, и только когда Регулус уже было хотел отстраниться, не получая никакого ответа, он подался вперед и едва коснулся пальцами его чуть оголенного из-за приподнятой рубашки торса. Джеймс не понимал, что творил. И тем более не понимал, что делал Регулус: он добровольно целовал его, причем так, что их обоих захлестывало и уводило в сторону; Джеймс уже не знал, на что он опирался — на ту же стену или просто на что-то твердое. Он в один момент отключил мозг, и всё перестало существовать для него. Не было ни криков прыгающих в бассейн гостей, ни разливающих алкоголь самовыдвиженцев, ни торжественных вскриков во время игры в пиво-понг, ни даже пения птиц. У Джеймса голова кружилась оттого, что он на своих губах чувствовал нежное прикосновение друга; у него в пальцах покалывало, в жар бросало и тянуло, тянуло и тянуло вниз, чтобы упасть им вместе и провалиться сквозь землю, скрывшись ото всех. Сейчас он так по-детски взволнован, что долгое время не может понять, почему Регулус настолько… другой. А потом это просто становится неважным. Всё забывается, стоит Реджи дотянуться до щеки и погладить скулу; движения его были плавны, нежны, и Джеймсу хотелось утопать в них и продолжать тонуть, и так до бесконечности. Джеймс впервые испытывал на себе его нежность, и всё же он пытался её отдать, может, даже сразу за двоих. Неготовность в ответ прикоснуться к нему всё ещё терзала, точно ломка по тому, к чему так крепко привязался, чем дорожишь и чего редко имеешь, и он невольно словил себя на том, что желание разрасталось в нем настолько сильно, что Джеймс почти тянулся: сам не знал, стоит или нет. Его одолевала неуверенность. Страх. Разум, подчиняться которому он был обязан. В нем всё взрывалось бурным протестом, но сам Регулус был как крепкая опора, как освежающее дуновение ветра после моря, как само олицетворение бриза на набережной. Он пах как успокаивающий солнцезащитный крем, спасающий от пекла, и казалось, что именно сейчас ему это было нужно, когда внутри все органы охватывало пожаром. Джеймс всем нутром жаждал, чтобы это не заканчивалось, — но он не успел углубить поцелуй, как Регулус спешно от него отстранился и лишь открыл глаза, дыша прямо в лицо и сканируя его собственный взгляд. Ничего не могло сделать его красивее, но сегодня, сейчас, в этом месте, после того, что он сам начал, — Регулус выглядел ещё лучше. Его рот был чуть приоткрыт, наверное, от волнения, а нос особенно подчеркивал черты лица; и Джеймс порой забывал, что нужно дышать. — Рег? Стоило услышать голос Розье, как они отошли друг от друга. Регулус, отвернувшись, вытер рот рукой. — Ты здесь? — Эван появился из-за угла дома, придерживаясь рукой за выступивший кирпич. — У тебя всё в порядке? Розье оглядел их обоих с легким прищуром и, казалось, догадывался обо всем. — Я уже ухожу, — сказал Джеймс, чувствуя, что ему срочно нужно свалить, чтобы всё переварить. Он не успел даже разглядеть Розье, только увидел его пшеничные волосы с голубые глаза, обрамленные густыми ресницами. Удивительное удовольствие доставило то, как он чуть-чуть задел плечом Эвана. Просто случайно. Очень-очень красиво, но случайно. Джеймс до сих пор не особо понимал, как Регулус додумался до такого; как он сам оценивает то, что они сделали, но после минутной эйфории ему стало тяжелее в разы, как если бы кирпичи упали ему на плечи. И он гораздо отчетливее почувствовал, что это такое — полное опустошение. Наверное, если бы они вели счет, сегодня у Джеймса был бы миллион на ноль. Но пока — он только был шокирован. И думал, куда их всё это занесет.