Troubled Teachers

— Ты в порядке? - Спросила блондинка сына в воскресенье вечером, неделю спустя. Все выходные мальчик молчал, заперся в своей комнате, если только Эмма не звала его поесть. В данный момент они ели тосты с бобами (Эмма какое-то время забывала ходить по магазинам) и смотрели по телевизору повтор «Друзей». — В порядке, - ответил Генри. — Ты уверен в этом? — Питер завтра возвращается в школу, - сказал тот после паузы. — Оу. Вот оно что. Каким-то образом, несмотря на всё остальное, что происходило в их жизни, Эмма совершенно забыла, что отстранение Питера Пэннера подходило к концу. Хотя Генри ничего не было за его участие в борьбе с наркотиками, оба Свона знали, что всё может измениться, как только Питер вернётся. Не имея веских доказательств, связывающих его с распространением, а также его причастности к избиению Генри Феликсом, мистер Голд не смог исключить парня. Дисквалификация была лучшим, что он мог сделать. — Ты об этом переживаешь? - спросила Эмма. — Типа того, - согласился сын. — Я знаю, что не буду часто видеться с ним из-за нашего расписания, но во время обеда и перерывов мы неизбежно столкнёмся друг с другом. Сторибрук не такой уж большой город. — Каждый сотрудник будет очень внимательно следить за Питером. Если он отклонится не в ту сторону - тут же исчезнет из этой школы. Вряд-ли парень будет так рисковать, по крайней мере, учитывая, что через несколько месяцев у него будут выпускные экзамены, - заверила его блондинка. — Я это понимаю, - сказал Генри, отодвигая наполовину съеденную тарелку. — Но ничего не могу поделать с этим чувством. — Оставайся с Майклом, Ником и Авой, - предложила Эмма. — Они присмотрят за тобой. — Я не хочу втягивать их в это. — Они твои друзья, - мягко сказала Эмма. — Они захотят быть рядом, если ты будешь нуждаться в них. К тому же, я репетитор Питера, так что он знает, если с тобой что-то случится, я обрушусь на него, как тонна кирпичей. — Мне не нужно, чтобы ты боролась за меня, - нахмурился парень. — Конечно, - ответила Эмма. — Потому что борьбы не будет. Всё будет хорошо, увидишь.

***

Так и оказалось. Питер подошёл к Эмме в понедельник утром с запиской с извинениями для неё и Генри. Мальчик вёл себя безупречно всю неделю, и учителя отметили это Эмме: сосредоточен на уроках, отлично выполнял домашние задания, был вежливым, пунктуальным. Он был будто другим учеником. Генри и его друзей ни разу не беспокоили, и всё быстро вернулось к тому, как было всегда. Март пролетел в мгновение ока, и прежде чем Эмма и Генри успели опомниться, прозвенел последний звонок и начались пасхальные каникулы. Две недели каникул. Две блаженные недели без школы. За исключением нескольких шоколадных яиц, сама Пасха прошла мимо Свонов — церковь никогда не играла большой роли в их жизни. К тому же они оба были слишком взволнованы тем, что должно было произойти на следующий день. Это был сюрприз, преподнесённый им обоим за неделю до окончания школы. Реджина просияла, увидев выражение чистой радости на лицах двух людей, когда они открыли свои конверты, в каждом из которых был билет на самолет. — Сицилия? - Эмма открыла рот от удивления, перечитывая информацию перед собой. — Я езжу туда каждый год, - объяснила Миллс. — Семья моей матери оттуда, и я всегда навещаю свою кузину на пасхальные каникулы. Она живет в этой нелепой вилле, оплаченной одним из её многочисленных бывших мужей, и любит развлекаться, чем больше, тем веселее. Поэтому в этом году я подумала, что вы двое могли бы присоединиться ко мне. — Круто! - воскликнул Генри. — А там есть бассейн? — Два, - кивнула брюнетка. — Один в саду перед домом, а другой сзади. — Потрясающе! - ухмыльнулся Генри, практически подпрыгивая на месте от волнения. — Спасибо, Реджина! Эмма же ничего не сказала. Она просто встала с дивана и подошла к своей девушке, крепко обняв брюнетку. Миллс обняла её в ответ, спрятав широкую улыбку в непослушных кудрях блондинки.

***

Итак, на следующий день после Пасхального воскресенья все трое устроились на своих местах и ​​наблюдали, как мимо проносится взлётно-посадочная полоса Хитроу, прежде чем колеса оторвались от земли, и их самолет взмыл в облачное небо. Ни Эмма, ни Генри не были за границей с тех пор, как умер Нил, и в тот момент, когда они прорвались сквозь облака и вырвались на яркий, бесконечный солнечный свет, оба вспомнили, как сильно они любили путешествовать. Через три часа они благополучно приземлились на сицилийскую землю, а через несколько минут уже выходили из самолета. Реджина глубоко вздохнула, когда они вошли в туннель, знакомый запах Сицилии заставил её сердце петь. Аэропорт Палермо был занят, толпы туристов суетились за своим багажом, прежде чем отправиться в средиземноморскую жару. — Как далеко от аэропорта находится эта вилла? - спросил Генри, когда брюнетка поймала такси и на беглом итальянском языке дала водителю указания, пока Эмма загружала их вещи в багажник. — Примерно полчаса, - ответила та. — Это у подножия горы Эриче, так что нам придётся объехать её и вернуться через город. — А как далеко от моря? - снова уточняет парень. — Примерно десять минут на машине, - сказала Регина, садясь в такси. — Но думаю, что у Зелены есть несколько велосипедов в гараже, так что уверена, ты можешь одолжить один и проехать туда сам, когда захочешь. — Круто, - ухмыльнулся Генри. Как только Эмма села рядом с возлюбленной, такси отъехало от обочины аэропорта. Она переплела пальцы с пальцами брюнетки и сжала их. Миллс счастливо улыбнулась своей девушке, прежде чем они вдвоем откинулись на спинки сидений и стали наблюдать, как проносятся мимо пейзажи. Вскоре они выехали из города, пригородные улицы сменились аккуратными, лоскутными полями, оливковыми рощами, виноградниками и редкими деревенскими поселениями. Гора Эриче возвышалась перед ними, дорога петляла вокруг её подножия, прежде чем показался сам город Эриче, расположившийся у подножия огромной вершины.

***

Сумерки уже начали сгущаться, когда такси проехало через мирный, спокойный город и поднялось по более узкой, извилистой дороге. Наконец, они свернули налево на гравийную тропу, ведущую к большим кованым воротам, которые были уже открыты, будто приветствуя их. — Чёрт возьми! - восторженно пробормотал Генри, когда они повернули за угол и вилла предстала перед их взором. Здание было огромным, выкрашенным в блестящий, ярко-белый цвет, с величественными колоннами, покрытыми цветущими лианами, обрамляющими богато украшенную деревянную входную дверь. Бледно-голубые ставни на каждом окне были распахнуты, чтобы в дом врывался прохладный вечерний воздух. Оторвав взгляд от впечатляющего сооружения, Эмма и Генри присоединились к Реджине, уставившись на солнце, которое, казалось, парило всего в нескольких дюймах над поверхностью океана. — Это самое красивое место на Земле, - объявила Эмма, выходя из такси и направляясь, охваченная благоговением, к низкой каменной стене, которая тянулась вдоль края частной собственности. Территория виллы была высечена на склоне горы, обращённой к морю. Внизу, неровные деревья, скалистые валуны и узкая, извилистая дорога покрывали склон горы, ведущей обратно в Эриче. Терракотовые крыши, побеленные стены и изредка встречающиеся бирюзовые прямоугольники бассейнов составляли город, прежде чем пейзаж сменился широкими, ровными полями, ведущими вниз к полосе жёлтого песка и сверкающему, оранжевому Тирренскому морю. — Это довольно удивительно, - согласно кивнула брюнетка, встав позади Эммы, обняв её за талию и положив подбородок ей на плечо. — Я люблю тебя, - сказала Эмма, повернув голову и поцеловав женщину в висок. — Боже, снимите комнату! - крикнул незнакомый голос из-за спины пары. Реджина лишь закатила глаза, прежде чем повернуться, чтобы поприветствовать кузину. — Привет, Зи. - Две женщины обнялись и тонкие, веснушчатые руки Зелины сжали брюнетку невероятно крепко. — С возвращением, - улыбнулась женщина, отпуская Реджину. — А ты, должно быть, Эмма, - добавила она, протягивая руку в знак приветствия. Эмма пожала ее и кивнула. — Да, а это мой сын Генри, - сказала она, махнув рукой подростку, который шёл к ним с того места, где он любовался круглым бассейном, установленным справа от подъездной дорожки. — Приятно познакомиться, и большое спасибо, что пригласили нас остановиться. Ваш дом прекрасен. — Приятно познакомиться с вами обоими, и вы более чем желанные гости в любое время. Но вы ещё не были внутри, - заметила Зелина. — Я пыталась сделать уборку, но я не очень люблю домашние дела. Просто не обращайте внимания на паутину выше двух метров, окей? — Что случилось с твоей уборщицей? - спросила Миллс, когда она, Эмма и Зелина пошли к багажу, который таксист только что закончил разгружать. — Она убежала с садовником, - ответила рыжая, подбирая сумки. — Его жена была в таком бешенстве! Прибежала сюда, кричала, что собирается оторвать ему яйца и скормить их собаке. Два неразлучника исчезли на следующий день, но я думаю, что теперь они живут в Сиракузах. — Ты будто живешь в теленовелле, - рассмеялась Реджина. — Мы даже не в Испании или Латинской Америке, вы понимаете? - усмехнулась Зел, когда они вдвоём вошли в большой вестибюль, Эмма и Генри последовали за ними, сняв обувь у двери. — Эмма может быть учителем географии, но да, я знаю, что Сицилия не является частью Испании. Но есть ли итальянский эквивалент теленовеллы? — Мне-то почём знать. Я же не смотрю телевизор, - ответила кузина, бросая сумки, которые несла, у подножия лестницы и приглашая троицу следовать за ней на кухню. В комнате было прохладно, долгожданное облегчение от душной жары снаружи. Каменные плиты были гладкими под босыми ногами Эммы, когда они с Генри с восхищением осматривались. Светлые деревянные поверхности были безупречны, бытовая техника сверкала, как будто они были совершенно новыми. Длинный стол уже был заставлен блюдами, и у Эммы потекли слюнки, когда она увидела полную миску хумуса с буханкой свежего хлеба, лежащей рядом. — Кстати, я не готовлю, - сказала Зелина. — В основном питаюсь холодным мясом и небольшими закусками из продуктового магазина, так что надеюсь, что это подойдёт хотя бы на сегодняшний вечер. — Выглядит потрясающе, - восторженно сказала Свон. — И зачем тебе готовить, если ты можешь купить всю эту еду? — Вот и я о том же, - улыбнулась Зелина. — Хотя уверена, что Реджина будет настаивать на приготовлении чего-нибудь в течение нескольких вечеров во время твоего пребывания. — Мне нравится готовить, - возмущённо защищалась брюнетка. — К тому же я знаю, что ты купила листы лазаньи и фарш в ожидании своего любимого блюда. - Зелена весело ухмыльнулась. — Может быть, и купила. В любом случае, вы, ребята, хотите есть сейчас или мне показать вам ваши комнаты? — Я умираю с голоду, - с надеждой проговорил Генри. — Тогда ужин, - рассмеялась Зелина. — Эмма, красное или белое? - спросила она, держа в руках две бутылки местного вина. Блондинка широко улыбнулась. Она знала, что это будет один из лучших праздников в её жизни.

***

Несколько часов спустя Эмма стояла, глядя в окно спальни. Белые шифоновые занавески нежно развевались на ночном ветру, пока блондинка любовалась видом. На улице было почти совсем темно, едва заметный оттенок жёлтого всё ещё был виден на горизонте. Оранжевые и белые квадраты внизу подсказали ей, где находится Эриче, но склон горы под ней и поля за ней были окутаны ночью. Когда она выглянула, то услышала, как Реджина вышла из ванной комнаты и медленно подошла, чтобы встать рядом с ней. — Это так красиво, - пробормотала она, чувствуя, как рука возлюбленной скользнула по её талии, а голова брюнетки покоилась на плече. — Я знаю. Я люблю этот дом. — Спасибо, что взяла нас с собой, - сказала Эмма, повернувшись и обняв Миллс, их тела крепко прижались друг к другу. — Спасибо, что согласилась, - ответила Регина. — Генри уже устроился в своей комнате? — У него кровать с балдахином, - заметила Эмма. — По-моему, он считает себя средневековым рыцарем или кем-то вроде того. Когда я уходила, он набирал ванну, чтобы опробовать настройки джакузи. А ведь он не принимал ванну с семи лет! — Знаешь, у нас тоже есть ванна, - сказала Реджина, приподняв брови. — Да ну? - ухмыльнулась блондинка на это поддразнивание. — Я просто подумала, что нужно смыть с себя ощущение самолёта. Не хочешь присоединиться ко мне? Через пятнадцать минут Эмма осторожно вошла в ванну, горячая вода под пузырьками обожгла ей пальцы ног, но в хорошем смысле. Она откинулась на прохладный фарфор и поманила Реджину присоединиться к ней. Женщина улыбнулась, сбросила шёлковый халат на стул и взяла протянутую руку. Развернувшись, она устроилась между раздвинутыми ногами Эммы, и ее спина прижалась к груди блондинки, а сильные руки тут же обняли её в ответ. — Ммм, как приятно, - сказала Эмма, нежно целуя плечо Реджины. — Так и есть, - кивнула брюнетка, слегка выгнув шею, когда язык пробежал по её коже. Эмма нежно куснула ухо Реджины, прошептала:«Я люблю тебя» и устроилась поудобнее. В ванной было тихо, слышались только глухой плеск воды о стенки и мягкий треск пузырьков. Свон закрыла глаза, её пальцы обхватили верхнюю часть бёдер Реджины, нежно поглаживая кожу. Женщина тоже закрыла глаза и голова прислонилась к плечу любимой, пока лицо было обращено к её шее. Она глубоко вздохнула, вдыхая знакомый, успокаивающий запах своей девушки. Это, решила женщина, было чистым блаженством. Её кожу приятно покалывало там, где пробегали нежные пальцы Эммы, а тело надежно убаюкивалось в объятиях. — Это будет потрясающе, - сонно пробормотала блондинка через некоторое время. — Что именно? — Мы. Этот праздник. Твой ребёнок. Наша жизнь, - ответила Эмма, её руки поднялись, чтобы накрыть небольшую выпуклость живота Реджины. Неделю назад блондинка обнаружила свою девушку стоящей перед зеркалом, внимательно изучающей ранее плоскую плоскость своего живота. Беременность, наконец, начала проявляться. Эмма тут же опустилась на колени перед ней и нежно поцеловала середину живота. Теперь руки Свон снова коснулись видимого бугорка, медленно двигаясь взад и вперёд по скользкой от воды коже. — Я надеюсь на это, - ответила брюнетка, её собственные руки двинулись, чтобы накрыть руки Эммы, где они лежали, и теперь обе смотрели сквозь пену на переплетенные пальцы, бледную кожу вместе с оливковой. — Знаю. — Как проходят ваши сеансы с Арчи? Несмотря на рекомендации их психотерапевта, обе женщины в прошлом неохотно поднимали тему беременности или Робина, зная, что это может испортить настроение или весь день. Не то чтобы Реджина не беспокоилась об этом в ванной, но она чувствовала, что время пришло. Они обе были расслаблены, довольны и думали о будущем позитивно. — Хорошо, - начала Эмма. — Мы и я в частности, делаем успехи. Это было нелегко, совсем нет. Но думаю, что я почти у цели. — В чём же? — Я думаю, что могу отделить этого ребёнка, твоего ребёнка, от его отца. Теперь, когда я думаю о тебе и этом малыше, я не чувствую, как во мне бурлит ярость. Я больше не думаю о Робине, когда мы говорим о твоём ребёнке. Это ты, мы, - объяснила она. — Мои кошмары почти прекратились, - сказала в ответ Миллс. — Даже когда я не с тобой, я почти не вижу снов о той ночи. А что касается отца этого малыша, то, насколько я знаю, у него его нет. Робин не имеет никакого отношения к этому ребёнку и никогда не будет иметь. — Ты когда-нибудь приезжала сюда с ним? - спросила Эмма, её сердце забилось чуть быстрее, пока она ждала ответа. — Нет, - ответила Регина. — Он ненавидел летать. Мы никогда не ездили туда, куда не могли доехать на машине. Несмотря на все его проблемы с контролем, он, казалось, был более чем счастлив, что я приезжала на Сицилию каждую Пасху без него. И слава богу, - добавила она. — Я рада, - сказала Эмма. — Мне бы не хотелось думать о том, что вы двое раньше проводили здесь время. Я хочу, чтобы это было место, где были только мы двое. И Генри. — И ребёнок, - напомнила ей брюнетка. — И ребёнок, - кивнула Эмма, её руки нежно двигались по животу Реджины. — Зелена в курсе? — Нет. Но я расскажу ей об этом до того, как завтра появлюсь в бикини у бассейна. Я бы не стала исключать, что она прокомментирует, как я набрала вес. — Ты прекрасна, - заверила Эмма, снова осыпая шею Реджины нежными поцелуями. — И сексуальна, и добра, и забавна, и умна, и самая удивительная женщина, которую я когда-либо встречала. Брюнетка открыла было рот, чтобы ответить, но слова прервались вздохом, когда пальцы девушки скользнули между её ног. Даже в тёплой воде ванны Свон чувствовала тепло, исходящее от брюнетки, и когда её пальцы раздвинули складки, более густая, липкая жидкость покрыла её пальцы. — Дааа, - простонала женщина, когда кончики пальцев Эммы обвели её клитор, прежде чем отступить вниз, чтобы нежно исследовать влагалище. Свон была медленной, расслабленной, почти ленивой в своих движениях. Пальцы её другой руки переместились, чтобы обхватить грудь Реджины, время от времени сжимая всё более чувствительный сосок. Ноги женщины раздвинулись шире, а таз приподнялся, когда один из пальцев Эммы наконец скользнул внутрь её тела. Он входил и выходил, плотно прижимаясь к её стенке, пока двигался. Ладонь блондинки настойчиво прижималась к её клитору, постоянное давление, которое заставляло Реджину дрожать, когда оргазм зарождался внутри. Эмма поцеловала её шею, языком лаская особенно чувствительное место за ухом, пока её палец двигался медленно и равномерно. Когда она кончила, Реджина выгнулась дугой, слегка отделяясь от тела Свон, холодный воздух хлынул на её мокрую кожу, когда её удовольствие достигло пика. Она вскрикнула, хрипло и низко, прежде чем рухнуть назад, вода перелилась через края и символически разбрызгалась на полу. Эмма замедлила пальцы и в конце концов выскользнула из Реджины, её рука лежала на бедре, когда она смотрела вниз на тело перед собой. Пузырьки почти исчезли, и оливковая кожа под водой рябила и мерцала, когда женщина всё ещё тяжело дышала. — Я знаю, что говорила это миллион раз, - начала Эмма, — но я буду продолжать говорить это и буду продолжать иметь это в виду. Я люблю тебя, Реджина. Я так сильно тебя люблю. Я любила Нила, я всё ещё люблю Нила в каком-то смысле, и это никогда не изменится. Но то, что у нас есть, это другое. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного ни к кому, и я знаю, что то, что у нас есть, нечто особенное. Это было нелегко, и я знаю, что будущее будет трудным, но я верю в нас, я верю в нашу любовь. И я знаю, что я, ты, Генри и этот ребёнок, мы заставим это работать. - Реджина слегка повернулась в объятиях Эммы, чтобы посмотреть в искренние зелёные глаза над ней. — Я никогда никого не любила так, как люблю тебя, Эмма. Ни Дэниела, и уж точно не Робина. Наши отношения крепче всего на свете, и я знаю, что мы справимся со всем, с чем нам предстоит столкнуться. Не только из-за нашей любви, но и из-за нашей приверженности и преданности друг другу. Мне жаль, что это был нелегкий путь, но я также благодарна в некотором смысле, потому что это сблизило нас, сделало нас сильнее и означает, что мы способны справиться со всем, что встречается на нашем пути. Поцелуй был медленным, но страстным, их языки, губы и зубы обещали всё, что их сердца чувствовали друг к другу. К тому времени, как их рты оторвались друг от друга, мурашки покрыли открытую кожу Реджины, поскольку вода в ванне вокруг них значительно остыла. Когда они, наконец встали, вода стекала по их обнажённым телам. Женщины ступили на коврик для ванной и потянулись за двумя пушистыми полотенцами, которые Зелена оставила для них. Высохнув, они молча вошли в спальню и забрались на кровать.

***

Они занимались любовью часами той ночью, каждая доводила другую до пика бесчисленное количество раз множеством способов, пока они снова исследовали тела друг друга и катались по огромной кровати. Наконец, в путанице конечностей и простыней, женщины уснули, голова Реджины покоилась на животе Эммы, а пальцы блондинки медленно гладили каштановые, спутанные волосы, с призрачным шёпотом: «Я люблю тебя» на губах обеих. Тот вечер, тот разговор - это было обещание. Обещание друг другу, что они обе всё ещё готовы к этому, что пугающее будущее, которое с каждым днём ​​становится всё ближе в животе брюнетки, не разрушит их. Их отношения переживут это. И во многом именно ребёнок скрепил их преданность, их приверженность, их любовь. Робин больше не мог контролировать Реджину, не мог диктовать ей жизнь, разрушать её счастье. Эмма всё ещё была с ней, всё ещё предана ей, всё ещё любила её. И этот малыш, ну, это было только начало их совместного приключения.