Духам тоже нужно Солнце

      Потусторонний мир… Ох, чего только не приходит на ум, когда слышишь про него. Загадочный, мрачный, ужасный, манящий… И ещё множество прилагательных подойдут под его описание. Не счесть, сколько адского отродья водится там, таясь во тьме. И представить страшно, что было бы, узнай люди хоть о половине тех существ. Хаос, да и только. К счастью, большинство слишком глупы, чтобы даже подозревать что-то неладное.       Сам по себе потусторонний мир делится на две части: Верхний и Нижний. Может показаться, что речь идёт о рае и аде, однако это совсем не так. Рай и ад придумали сами люди, просто чтобы верить, что там, после смерти, что-то есть. Только вот после смерти существует лишь абсолютное ничего. Пустота, тьма, бездна безвременья, где нет ни-че-го.       Если говорить о Верхнем мире, то вполне логично, что обитает там чистый свет: Высшие, — те, кто создали эту вселенную из сплошного ничего, — ангелы, мифические существа, да кого там только нет. Начиная с ангелов-хранителей, заканчивая единорогами. А вот в Нижнем всё наоборот. Там царит лишь первозданный хаос, мрак и жестокость, которую несут за собой обитающие там существа: демоны, духи, черти, бесы… Кого только не встретишь там, в пучине страха и боли.       И в самом страшном сне нельзя представить, что случится, если однажды между этими мирами разгорится самая что ни на есть война. Остаётся лишь благодарить Высших за то, что это невозможно: обе стороны не могут долго находиться на чужой территории. Свет всегда будет поглощать тьму, забирая у неё силы, а тьма — свет, лишая магии.       Поистине прекрасный закон, предотвращающий разрушение всей вселенной.       Однако далеко не всегда.       Королевство Снов с самого начала своего существования по умолчанию относилось к Нижней части, хоть и больше походило на Нейтральную, как мир людей, если учесть, что обитают там как тёмная нечисть, так и светлые существа. И Баку искренне гордился этим.       До определённых моментов.       До моментов, когда его вызывали наверх.       Такое случалось редко, а если быть точнее, то почти никогда. Но каждый раз, как личный ад, словно и не существует в нём веками.       По началу всегда легко. Лишь лёгкое головокружение от резкой смены атмосферы. Однако уже через полчаса тело охватывала удушающая, до омерзения приторная светлая магия и начинала выкачивать энергию тоннами, не щадя, забирая все имеющиеся силы. Но самое позорное для Баку, то, что заставляло буквально задыхаться от бессильной ярости, так это его беспомощность. Самая что ни на есть беспомощность. Ужасающее ощущение, когда ничего не можешь сделать, лишь задыхаться в этом чувстве и смотреть на всё происходящее, словно со стороны. Именно так себя и чувствовал Баку, когда стоял и стойко выслушивал речь Высших или Серафимов, что лепетали о каких-то ерундовых, а в те моменты, под гнётом болезненной слабости, всё так и казалось, проблемах или делали выговоры, мол, Баку, что же ты опять натворил.       Баку был выносливым духом, правда, но эта магия была ему не по силам.       Сейчас же, стоя у портала меж Верхним и Нижним миром, он честно старался совладать с эмоциями и успокоиться.       Баку был сильным духом, правда. Но когда энергии, на которой держалась вся его магия, вся его мощь, на которой держался весь он, с каждым мгновением становилось всё меньше, а сознание, словно песок сквозь пальцы, медленно ускользало вместе с физическими силами, то паника и удушающий, неконтролируемый страх захлёстывали всё сознание с такой силой, что выбивали воздух из лёгких и отдавались звоном в ушах.       Однако, как бы оно там ни было, облажаться перед Высшими и показать свою слабость он не имел права. Не этому его учил отец веками, пусть и слегка жуткими методами. Легко качнув головой Церберу, Баку последний раз глубоко вдохнул, наполняя лёгкие родным зловонным запахом, и шагнул в портал. В считанные мгновения перед глазами пронеслись миллиарды различных картинок, звёзд, планет, казалось, вся вселенная, да и многое другое, что можно представить, но нельзя разглядеть при всём своём желании. Пара мгновений, и вот он уже не в Нижнем мире, а в Верхнем. В огромном, пустом помещении, наполненном ярким золотистым светом, что, казалось, струился из каждого угла. Баку даже прикрыл лицо ладонью, настолько режет глаза.       — Добро пожаловать в замок Высших сил! Старейшины уже ожидают Вас в приёмной! Позвольте же проводить Вас.       А, кажется, не совсем пустом.       Прямо перед ним, ослепительно, даже чересчур, улыбаясь, стоял ангел. Судя по двум белоснежным крыльям, самый обычный. А вот справа, сбоку золотистых ворот портала, стоял херувим. Баку не особо смыслил в ангельской иерархии, а если точнее, то ни черта, однако, побывав здесь всего пару раз, уже сделал для себя выводы, что их можно различать по количеству и цвету крыльев, пусть на лицо они и были все одинаковы. У херувима, например, четыре белоснежных крыла, а также лазурного цвета одежда.       Скривившись от напускной радости на лицах ангелов, Баку наконец отмер, отвлёкшись от рассматривания существ, и вспомнил, зачем вообще сюда прибыл.       — Сам дойду, — грубо ответил он. Обойдя белокрылого и едва не задев несколько белоснежных крыльев, Баку направился вперёд, к приоткрытым золотым дверям в конце зала. Путь к приёмной он помнил хорошо, пусть и бывал здесь не более пяти раз.       Ангел его не остановил, даже слова против не сказал. Как бы это абсурдно не звучало, но ангелам, если только им не был дан чёткий указ, в большинстве своём плевать и на себе подобных, и на демонов, и уж тем более на людей, что и вовсе считались за самых низших, бесполезных и глупых существ. А вот демонам не плевать. Да, безусловно, они, как и прочая нечисть, питаются лишь отрицательными эмоциями. Гнев, печаль, страх… Всё это подпитывает их. Можно даже сказать, они состоят из этих эмоций. И равнодушию среди них нет места.       Бред какой-то получается, да? Нечисти и то есть больше дела до людей, чем ангелам, к которым взывают при любом удобном случае.       Размышляя обо всём этом, Баку, кажется, в сотый раз свернул в какой-то коридор и наконец увидел нужную дверь: высокую, золотую, с выгравированными на ней ангельскими иероглифами, которых понять, естественно, не мог. По бокам, видимо, охраняя, стояли два, судя по золотистой окраске крыльев, архангела. Только завидев его, они щёлкнули пальцами, магией отворяя дверь, и чуть отошли, освобождая и без того широкий проход.       Как Баку и ожидал, здесь с прошлого его появления совсем ничего не изменилось. Серебристый, словно искусственный, свет заливал всё пространство зала, наполняя собой каждый уголок и заставляя Баку на несколько мгновений зажмуриться. Слишком уж он привык к мраку Нижнего мира. Светлый антураж дополняли три широких полукруглых окна: два на противоположной стене и одно справа. Сам по себе зал был пусть и просторным, даже слишком, но абсолютно пустым. Только лишь несколько непонятных Баку картин висели в хаотичном порядке на голых молочных стенах. А прямо посередине, совсем не вписываясь в общую картину, стояли пять тронов.       Посмотреть туда Баку не мог при всём своём желании. Глаза духа, того, кто всё своё существование пробыл в Нижнем мире, не приспособлены к чистому свету, а именно из него и состояли Высшие, сидящие там. Конечно, созерцать пол не самое приятное, однако это куда лучше, чем навсегда ослепнуть.       Сзади, как бы говоря, что назад пути нет, раздался громкий хлопок двери. Баку тяжело вздохнул, понимая, что выговора ему совершенно точно не избежать.       «А всё из-за своей невнимательности, — с толикой досады подумал он. Соню он не винил в любом случае, хотя кто как не она выманила у него подробности информации, которая была запрещена. — Сам виноват: нужно было следить за языком.»       Опустив взгляд чуть ниже для своей же безопасности, Баку ленивой походкой направился вперёд. Всё что он мог лицезреть, так это лишь белоснежный — о Сатана, во дворце Высших сил есть другие цвета? — махровый ковёр, больше в его поле зрения ничего не попадало. И, с учётом того, что смотреть тут было особо не на что, его это более чем устраивало.       — Приветствуем тебя, дух Баку Пожиратель Снов, — голос, нет, несколько голосов раздались сразу отовсюду. С каждой стороны, угла, словно само пространство, воздух говорил с ним. И это было действительно жутко. Они окутывали Баку с ног до головы своей мягкостью, но, словно в противовес этому, сжимали лёгкие, перекрывая на эти жалкие секунды доступ к кислороду, заставляли вздрогнуть и потерять всю свою напускную невозмутимость.       Чувствуя, как знакомая удушающая магия начала медленно подступать к нему, — а ведь он и получаса здесь не пробыл! — так и норовясь утащить в свои объятия, Баку глубоко вздохнул. Сейчас, когда ясность ума как никогда важна и нужна, нет места раздражению, что уже охватывало его. Сжимая зубы и через силу давя его в себе, Баку ответил:       — Мы все знаем, для чего я здесь. Попрошу без предисловий.       — Ты прав, — пророкотали голоса. — Баку Пожиратель Снов, ты нарушил магическую клятву, данную нам пять лет назад, о неразглашении определённой информации людской девчонке — хранительнице твоей книги, так?       — Так-так, — недовольно поджал губы Баку. — И что с того? Будет какое-то наказание или что-то ещё?       Ответа не последовало. Похоже, Старейшины это ещё не обдумали и сейчас тихо совещались на каком-то своём, ангельском языке. До Баку иногда лишь доносились негромкие шипящие звуки, словно сама змея шипела прямо тут, в зале. Но он и не особо прислушивался. Куда больше его волновало то, что ноги, будь они неладны, уже становились ватными, а дышать с каждой секундой становилось всё сложнее. Где-то на задворках чуть затуманенного разума начала маячить мысль, что очень скоро подоспеет и паника, которая услужливо поможет светлой магии окончательно свести его в могилу.       Прямо вслед за отцом.       Как мило.       Спустя какое-то время пространство вновь заполнилось рокочущим голосом:       — Нет, — ответ даже позабавил Баку, заставив усмехнуться. Подобный исход он предвидел.       — Так для чего вы меня вызвали?       — Чтобы предупредить, — если бы Баку мог, он бы непонимающе поднял голову и с подозрением уставился на Высших, однако сейчас это могло понести за собой непоправимые последствия. — Вчера ты изменил сразу несколько ветвей судьбы этой девочки.       Баку ощутимо напрягся. Уж ему ли не знать, что если Высшие так сказали, значит, так оно и есть.       — Что это значит? Что именно я изменил? — он прекрасно знал, что те ему не ответят, но всё равно спросил. Не мог не спросить. Тревога за Соню волной захлестнула его. Она бы обязательно вытеснила из лёгких весь воздух, если бы за неё это уже не сделала паника и боль. Невыносимая, жгучая боль от потери энергии. Надо бы уже заканчивать с этим. Однако пока Баку мог лишь незаметно хватать ртом воздух и надеяться, что выглядит всё также невозмутимо.       — Мы можем лишь сказать, что ничего уже не изменить. Ветви твоей судьбы изменились вместе с её. Тебя и эту девочку ждёт много испытаний, но вам следует идти вперёд и не оглядываться. Всё зависит от вас самих.       Чёртовы предсказатели.       Понял ли что-то Баку? Очевидно, что нет. Ни черта не понял, но уточнять не стал. Всё равно не ответят. Да и мысли в голове уже начали путаться, а разум стремительно мутиться, грозясь и вовсе отключиться. Ему нужно скорее вернуться в Нижний мир. Как можно скорее.       — Ступай, дух. Присмотри за этой девочкой. Её ждёт многое, не меньше чем тебя.       «И это всё?! Серьёзно?» — направляясь сюда, Баку планировал получить если не наказание, то хотя бы выговор. А что в итоге?       А в итоге мутные предсказания и зря потраченное время.       Тем не менее у него остался один очень важный вопрос.       — Мы разрешаем тебе обучать эту девочку магии, дух, — ответили ему раньше, чем мысль успела сформулироваться.       — Благодарю, — чуть раздражённо кивнул он.       Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, Баку наконец смог поднять голову. Затёкшая шея болезненно ныла, однако это не сравнится с болью в груди, что нарастала с каждой проведённой здесь секундой. Больше не особо думая, он быстрым, широким шагом направился к выходу. Злой, раздражённый, так и не получивший ничего хоть на йоту полезное.       Уже позже, во дворце, он отправил записку с временем занятия Соне.       Сегодня он покидал дворец Снов. Когда вернётся и вернётся ли вообще, неизвестно даже ему, что уж говорить об Астории, что так и кружилась вокруг него весь вечер.       «"Вперёд", значит? — усмехнулся Баку, вспоминая слова Старейшин. — Значит, вперёд.»

***

      Алёна ушла домой где-то часам к девяти, вспомнив, что завтра работает. А вот Соня осталась одна, кажется, тысячу раз уже обругав медленно текущее время и примерно столько же осознав, что ожидание — самое худшее, что вообще может быть.       Не спеша попивая уже пятую кружку чая за этот вечер, Соня страдальческим взглядом обвела комнату, молясь найти что-нибудь, что хоть немного поможет скоротать время.       И, похоже, её услышали.       На глаза попался старый, потрёпанный временем холст, стоящий в дальнем углу комнаты. На нём уже явно вырисовывались большие штормовые волны, однако было видно, что картине ещё далеко до завершения.       «Что же, ею и займусь.»       Художественную школу Соня закончила ещё около года назад, сейчас же она рисует лишь иногда, когда ну уж очень хорошее настроение.       Вот только в последний раз кисть в руки она брала в мае. До исчезновения Баку.       Что ж, пришло время вспомнить былое.       Достав из ящика стола всё необходимое, она положила масляные краски и кисти рядом с почти полной кружкой чая, который собиралась параллельно пить, она с лёгким волнением приступила к картине.       Кисть в руках Соня и правда давно не держала, однако память, а в особенности механическая, никогда ещё не подводила её. Макая кончик мягкой кисточки в краску, она лёгкими движениями прорисовывала морскую пену и летящие в разные стороны брызги, то и дело отвлекаясь на тени и стараясь учесть каждую деталь живописи. А позже она незаметно переключилась на небо. Тёмное, заволочённое тяжёлыми грозовыми тучами, из которых вот-вот польётся дождь.       Так незаметно и пролетели три часа, словно один миг. Появившись ровно в полночь, Баку сильно удивился, застав Соню за холстом. Он никогда не видел, что бы она рисовала и уж тем более так.       Баку ни черта не смыслил в искусстве. В Нижнем мире никто таким не увлекался, что вполне логично, поэтому картины и любое другое искусство были для него тёмными, непроглядными дебрями. Однако, даже по его меркам, это было красиво. Просто красиво, без всяких хвалёных, но, по его мнению, абсолютно пустых эпитетов.       Бушующее море, вопреки канонам, вызывало спокойствие, а не тревожность. Самое что ни на есть спокойствие, какое бывает, когда знаешь, что всё обязательно будет хорошо, что бы сейчас не происходило. Это было странно, но так правильно, что Баку даже замер, на мгновение забыв, зачем вообще здесь находился.       — Не знал, что ты рисуешь, — вырвалось у него невольно изо рта.       Соня, словно очнувшись ото сна, вздрогнула и выронила кисточку. Та с негромким «бульк» упала прямо в кружку с уже остывшим чаем, к которому Соня так ни разу и не притронулась за всё время.       — Вот… проклятье, — выругалась она, а после, взмахнув копной волос, резко обернулась и удивлённо вытаращилась на Баку. — Разве уже полночь?       — Да, настолько увлеклась?       — Не думала, что время так быстро пролетит, — неопределённо пожала она плечами. — Тебе следовало подать хоть какой-то знак перед появлением, — укорила Соня, вставая со стула.       Баку ничего не ответил, лишь хмыкнул, наблюдая, как она начинает отодвигать холст в угол, а тюбики краски закрывать и убирать в ящик. Кисточки она с безнадёжным вздохом кинула все в кружку, пообещав себе завтра же обязательно всё вымыть.       — Ну что? Начнём? — с неким нетерпением в голосе спросила она, наконец обернувшись к Баку.       — Ты же понимаешь, что начнём мы с самых азов, и это далеко не быстро?       Соня неуверенно кивнула.       — Тогда присядь, так будет удобнее, — дождавшись, когда та сядет на кровать, Баку продолжил. — В первую очередь тебе следует узнать, по какой схеме работает магия, а именно: энергия — сила — магия. Где энергия — это основа всего. То, чем питается магия. Сила — это переход от энергии к самой магии. Она мгновенная, и её нельзя почувствовать, однако это очень важная составляющая данной цепочки. Ну а магия — посредственно вытекающее из всего перечисленного. Она бывает разная, всё зависит от существа и энергии.       Соня какое-то время молчала, осмысливая сказанное. Более-менее уложив всё по полочкам, она подняла голову и спросила:       — И с чего же начать?       — С энергии, разумеется, — Баку насмешливо хмыкнул. — Для начала тебе нужно научиться чувствовать её. Без этого у тебя ещё долгое время не получится колдовать. Однако не переживай, так будет не всегда. Со временем связь будет появляться мгновенно. Впрочем, не всё сразу, — придвинув стул поближе к кровати, он устало, как показалось Соне, развалился на нём и продолжил. — Для начала лучше полностью расслабься. Закрой глаза и постарайся ни о чём не думать. Сконцентрируйся на внутренней энергии.       Соня закрыла глаза и постаралась расслабиться. Она сделала пару глубоких вздохов и попыталась сосредоточиться на неведомой ей энергии, которую даже не знала как представить. В виде шара? Клубка? Сгустка? Об этом ей не рассказали. Просидев так около минуты, а может, и больше, Соня уже совсем отчаялась найти ответ на этот вопрос. Распахнув глаза, она уставилась на Баку, что наблюдал за ней всё это время.       — Что именно я должна почувствовать? — недоумённо нахмурилась Соня.       — Для каждого энергия своя, — пожал Баку плечами. — Ты почувствуешь. Её невозможно ни с чем спутать, уж поверь. Чаще всего она проявляется в виде любимого запаха. Не важно какого. Любимые духи, цветы, цитрус, а может, и вовсе запах любимого человека.       — А для тебя она чем пахнет? — внезапно спросила Соня.       Спросила и тут же пожалела.       Вот говорили ей родители: «Соня, твоё любопытство тебя до добра не доведёт! Умерь свой пыл.» Жаль, что до неё это дошло, только когда лицо Баку резко переменилось, превратившись из добродушного в нейтрально серьёзное, а сам он ощутимо напрягся. Баку несколько долгих секунд смотрел на неё совершенно нечитаемым взглядом, а затем лишь сухо произнёс:       — Закрой глаза и попытайся почувствовать энергию снова. Ты же хочешь побыстрее перейти к практике, так?       Укорив себя за излишнее любопытство, Соня вновь закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться. Расспрашивать Баку дальше — гиблое дело. Однако слишком не вовремя в голове возникло множество непрошеных мыслей. И самой главной из них, конечно же, была: «Как пахнет для Баку его энергия, раз он так грубо отреагировал на вопрос?».       — Я же сказал: ни о чём не думай, — раздражённо процедил Баку, отчего Соня удивлённо приоткрыла глаза.       — Но как ты…       — Да по твоему напряжённому лицу и так всё понятно, — закатил он глаза.       Резко выпрямившись, Соня поудобнее села и обняла руками колени. У неё не получилось скрыть нотки обиды в голосе, когда она тихо произнесла:       — Ты изменился.       — С чего бы это? — губы Баку привычно растянулись в усмешке, однако за ней уж слишком явно читалось напряжение и даже лёгкое волнение, которое ему так и не удалось скрыть от подруги.       — Ну, по меньшей мере, раньше ты мне не грубил.       Она отвела задумчивый взгляд к окну. Как бы там ни было, но с тех пор, как они с Баку заключили сделку*, Соня сильно привязалась к нему, и сейчас грубость Баку обижала её точно так же, как если бы ей нагрубила Алёна или, чего ещё хуже, Настя.       Баку какое-то время молчал, а затем осторожно, как бы боясь испортить момент, присел рядом, на кровать.       — Сонь, — тихо позвал он, обращая на себя внимание, — прости меня. Я просто переживаю за королевство, за книгу, за тебя, — последние слова он произнёс практически шёпотом. Так, что Соне пришлось напрячь слух, чтобы услышать. — Слишком многое навалилось за такое короткое время.       Соня обеспокоенно глядела на него несколько секунд, словно решая, как ей поступить, а затем вдруг подалась вперёд и крепко обняла. Баку сначала даже напрягся, не ожидав такого поворота, однако, быстро сориентировавшись, неловко обхватил её руками в ответ.       Вновь вдохнув привычный запах черники, исходящий от Баку, она наконец заговорила:       — Ты за королевство не переживай, мы обязательно отыщем этих демонов! И за книгу уж тем более: я завтра же наложу на неё заклинание неприкосновенности. А за меня… Да я сама за себя постоять могу! Я тебе не абы кто! — Баку, слушая её воодушевлённую речь, тепло улыбнулся, а на последнем и вовсе тихо рассмеялся. Соня даже дышать на мгновение перестала, услышав чуть хрипловатый смех у самого уха. Баку смеялся ой как не часто, и сейчас это — очень даже хороший знак. — Мы с Алёной обязательно поможем тебе, как сможем. Обещаю.       — С Алёной?       Ой.       Соня напряжённо отстранилась и отвела взгляд.       — Ну, да. Понимаешь, нам же с Алёной будет куда проще, так ведь? — прозвучало ну очень неуверенно. — Как-никак лишняя помощь не помешает, да и…       — Я понял, — перебил её Баку. Устало вздохнув, он прикрыл глаза и потёр переносицу. — Давай ты всё же попытаешься почувствовать энергию. Не хочу возиться с этим неделю.       Наблюдая за резкой сменой настроения, Соня почувствовала укол вины. Он и правда устал, ещё и она…       «Браво, Соня, и главная награда за умение портить настроение достаётся именно тебе.»       Тем не менее что-либо говорить она не стала, боясь сделать всё хуже. Вместо этого Соня неуверенно кивнула и, немного отодвинувшись, прикрыла глаза. Она честно попыталась сосредоточиться, однако упорно ничего не чувствовала, как бы не старалась. Лишь изредка мелькали отголоски Киры, но её она сразу отметала в сторону. Соня закусила губу, но глаза не открыла, только разочарованно пробормотала:       — Я совершенно ничего не чувствую…       — Ничего страшно, с первого раза не всегда всё получается. Думаю, на сегодня хватит. Уже половина второго, продолжим завтра.       — Уже так много времени прошло? — удивлённо распахнула глаза Соня.       Баку кивнул.       — Я приду завтра в это же время.       Встав с кровати, он, не сказав более ни слова, привычно щёлкнул пальцами и растворился в воздухе.       Вместе с усталостью, что горой навалилась на неё, словно только и ждала ухода духа, Соня почувствовала сильный укол совести. Она совершенно точно всё испортила…       Пообещав себе обязательно разобраться с этим завтра, она устало распласталась на кровати и уснула.