Духам тоже нужно Солнце

      На Земле, в мире людей, в такое время обычно светало. Солнце медленно поднималось над городами, озаряя их тусклыми лучами света и давая понять, что начался новый день. Но в мире Снов солнца нет. Более того, небо там всегда в коричневых и бордовых оттенках, что нагоняло мрачности этому месту ещё больше. Несмотря на это, оживлённость в мире Снов была всегда, ведь духам, демонам и прочей нечисти сон не требовался. Тем более сейчас, когда слухи о смерти короля заполнили весь центральный город и уже начали распространяться в другие. Кто-то был в шоке, кто-то в панике, ну а кто-то действительно рад, однако показывать это было чревато последствиями.       Баку стоял у окна в просторном тронном зале. Могло показаться, что всё, что происходило в нём, его ни капли не волновало. На деле же, даже глядя куда-то в небо невидящим взглядом, выражая полное спокойствие и безразличие, дух прислушивался к каждому шороху, напрягаясь от любого подозрительного звука. А их в целом было немного: вот раздались тихие шаги удаляющейся стражи, вот хлопок двери, а вот и чей-то тихий, полный облегчения выдох.       На последнем Баку словно очнулся. Моргнув пару раз, возвращаясь в реальность, он не спеша повернулся, пробегаясь взглядом по помещению. Смотреть тут особо было не на что, по крайней мере, духу, который знал уже каждый уголок в этом замке. Стены были выкрашены в смоляно-чёрный оттенок, в некоторых местах даже позолочены, однако больше всего восхищение вызывал трон, находящийся прямо в центре зала. Извилистый, золотой орнамент покрывал всю заднюю спинку и бока сиденья, превращаясь в цельный, однако никому не понятный узор. А вот часть сиденья была полностью чёрной, бархатной. Каждый вошедший сюда впервые обычно съёживался, ощущая себя в просторном зале совсем маленьким и ничтожным. Только вот сейчас он вызывал лишь жалость.       За четыре дня, надо отдать должное слугам, зал выстроили практически заново, превратив его из руин вновь в самое прекрасное место замка (помимо сада, разумеется). Вот только гроб никак не вписывался в него, как ни крути. Угольно чёрный, лакированный, он стоял посреди зала и внушал что-то между ужасом и жалостью, если не всё вместе. А девушка, одетая в пышное, такое же тёмное, как и всё вокруг, платье, лишь дополняла картину мрака.       Все эти мысли пронеслись в голове Баку буквально за пару секунд, пока тот оглядывал зал. Было очевидно, что делал он это, чтобы оттянуть момент чего-то. Чего же, было ясно лишь ему. Прикрыв на мгновение глаза, ещё раз что-то обдумывая, он чётким, размеренным шагом направился в центр. Девушка на него не глядела, даже не вздрогнула, когда по залу раздалось эхо шагов, казавшееся сейчас, в полнейшей тишине, чересчур громким. Баку же наоборот, подойдя почти вплотную, смотрел прямо в лицо, не позволяя себе даже на секунду опустить взгляд на покойного отца.       — Астория, у меня к тебе просьба, — хрипло произнёс дух. Эти четыре дня ему пришлось слишком много разговаривать, решая важные дела, сорванный голос — не худшее из произошедшего.       Девушка и глазом не моргнула, лишь упрямо поджимала губы и хмурилась. Не нужно иметь дар, чтобы понять, что та еле сдерживала непрошеные слёзы. Но Баку продолжил, знал, что она ждёт.       — Займи трон в моё отсутствие.       Наверное, это было последнее, чего ожидала от него девушка. Складки между бровей тут же пропали, как не бывало, а в голубых глазах впервые за несколько дней появилось что-то живое — удивление.       — Куда ты собрался? — она наконец подняла на него взгляд.       Настала очередь Баку поджимать губы и неловко отворачивать голову. Астории ответ не понравится, он знает. Впрочем, отвечать ему и не пришлось, лицо красноречивее любых слов. Девушка зло выдохнула сквозь сжатые зубы.       — Ты... ты эгоист.       Дух удивлённо поднял на неё взгляд. Он ожидал криков, уговоров, да чего угодно, но никак не этих слов. В уголках глаз Астории скопились слёзы, что так долго и упорно сдерживались. За четыре дня ни одной слезинки: ни в её приоритетах. Король не терпел слабость, а слёзы — одно из её проявлений. Проявлять слабость, даже сейчас, в его сторону было бы ужасной грубостью.       — Ты хочешь отправиться на Землю? Отомстить? Почему? Почему ты отказываешься от помощи? Ты подумал обо мне?! — последние слова девушка почти выплюнула ему в лицо.       Глаза её сверкали чистейшей яростью, в уголках глаз скопились слёзы, между бровей складка, что появлялась каждый раз, как она хмурилась и злилась. Астория была зла, очень зла, и дух её понимал. Баку думал. Всю ночь думал, как преподнести эту новость ей, но, как не крути, реакция одна — гнев. И он был оправдан.       — Я не могу потерять и тебя...       Баку не мог смотреть в эти переполненные болью и отчаянием глаза, он трусливо отвёл взгляд. Баку трус, самый настоящий трус, он ненавидел разочаровывать, но сейчас это было необходимо.       — Не потеряешь. Доверься мне, пожалуйста, — Баку врал сам себе. Он не уверен в своих же словах, но нагло лгал, во благо.       «Я сделаю всё возможное», — добавил он про себя.       Взгляд Астории ничего не выражал, она вообще перевела его на покойного короля, уходя глубоко в свои мысли. Баку её не торопил. Неизвестно сколько прошло времени, прежде чем та легонько кивнула. Дух знал, насколько тяжело ей дался этот кивок, и был благодарен ей, безмерно благодарен.       Астория на него больше не смотрела. Резко повернулась и направилась к выходу. Лишь у самой двери она остановилась и вновь повернулась к Баку.       — Будь осторожен.       Это всё, что она произнесла, но в глазах бескрайняя нежность и любовь. Она никогда не умела выражать её вслух, но слова им были не нужны.       Оставшись в зале совершенно один, Баку ещё какое-то время слышал отдаляющиеся цоканье каблуков. Когда же звук полностью затих, он наконец перевёл взгляд на мёртвое тело своего отца. Когда-то голубые глаза теперь были навсегда закрыты, кожа уже не здорового молочного оттенка, а сухая и желтоватая. Всё это не красило Короля, хоть это ему уже не к чему.       — Ты бы не позволил мне горевать, отец, это же слабость, да? — тихо, почти шёпотом произнёс дух. Какое-то время он молчал, а затем издал смешок, почти истерический. — Но ты ведь сам мне твердил, что я слабый и ничтожный.       Он не знал, сколько так простоял, позволяя себе отдаться отчаянию. Окунуться с головой в печаль, которую старательно отгонял всё это время. Только сейчас. Только в этом зале. И никогда больше. Он искренне наслаждался этими чувствами, которые с самого детства подавляли в нём, твердя, что это удел слабых. Если уж на то пошло, то сейчас он хотел, желал быть слабым, потому что быть сильным сложно и больно.       Когда Баку очнулся, то удивлённо моргнул, словно действительно спал. Но уже через пару секунд он резко выпрямился, лицо вновь стало безразличным ко всему и ко всем. Быстро сократив расстояние к двери, дух сделал странный пасс рукой. Тут же за дверью послышался чей-то быстрый топот, в зал влетело несколько чертей. Наспех поклонившись, они замерли в ожидании приказа.       — Отправьте письмо Старейшинам о произошедшем.       — Будет сделано, Ваше Высочество! — хором протараторили они и испарились.       Переведя задумчивый взгляд к окну, Баку размышлял. В последние несколько дней казалось, что мозг вот-вот лопнет от тысячи мыслей, роившихся в голове, словно пчёлы, но сейчас на удивление был порядок. Всё словно разложилось по полочкам само собой, и Баку не знал, случилось это из-за предстоящего путешествия или же из-за освободившихся чувств. Впрочем, это было не так важно.       Разглядывая серые облака на небе безразличным взглядом, Баку громко хмыкнул и произнёс куда-то в пустоту:       — Похоже, мир людей заждался меня.